— Лысенко Николай Васильевич,- представился следователь.
       Фёкла привстала.
       — Коля? Я Фёкла. Ты меня помнишь?
       Смущенный полицейский никак не отреагировал на её слова и, присев на стул, начал задавать вопросы.
       — Фёкла… Как вас по отчеству? Фамилия?
       — Фёкла Леонидовна Веселова, — отвечала, не торопясь, женщина.
       — Фёкла Леонидовна, начните с самого начала, что видели, слышали?
       Она начала рассказывать: в котором часу вышла в сад, когда видела Татьяну с мужчиной, как нашла её. Следователь иногда что-то записывал в своём маленьком блокноте. Потом задал вопросы супругам. Тут Светку понесло. Рассказывала всё, что знала: как Зеленковы часто ругались, про измены мужу, о сыне, который просил у них деньги на бизнес. Потом уточнила, что вечером Татьяна была дома одна, Юрка с сыном сели в машину и уехали с соседнее село, часов в семь вечера. Николай, посмотрев на Фёклу, сказал:
       — Опишите, пожалуйста, подробнее мужчину, с которым стояла убитая.
       — Высокий, худощавый. В общем-то это всё. Темно ведь было, хоть и горел фонарь на улице.
       Закончив опрос, Николай дал свою визитку Фёкле и сказал, глядя на неё:
       — Если ещё что-то вспомните, звоните или приходите в отделение. Вы же не забыли, где оно находится?
       — Нет. Я всё помню.
       Следователь вместе с Сашкой вышли из комнаты. Фёкла повернулась к Светке и возмущенно спросила:
       — Ты почему мне не сказала, что Коля в нашем посёлке работает?
       — Я и сама не знала! А что случилось? Между вами что-то было?
       — Ничего не было. Только общались, музыку иногда слушали. Да мы даже ни разу не поцеловались! Знаешь, Свет, я ведь все эти тридцать лет думала, что его нет в живых! Даже не узнал меня, представляешь? Как же обидно.
       — Почему ты решила, что он мёртвый? — удивилась Светка.
       — Перед выпускными экзаменами приехал ко мне домой на своей «Яве», отец, помню, ругался, не пускал меня к нему, а мама разрешила. Я огородами вышла к Николаю, чтобы папка не видел. Разговорись. Спросил про мои планы на будущее, ну я ему и ответила, что в педагогический собираюсь поступать. А потом…
       — Что потом?
       — Предложил мне выйти за него замуж. Вот так, неожиданно.
       — Ого! А ты? — не сводя глаз с подруги, продолжала расспросы Светка.
       — Конечно, я не согласилась. Кто бы мне разрешил? В семнадцать лет замуж? Да и слишком взрослым он мне тогда казался, ему было двадцать три года. Хотя влюблена в него была очень.
       — И как он отреагировал на твой отказ?
       — Сказал, что тогда поедет воевать в Афганистан. И всё. Больше о нём ничего не слышала. Писала ему первое время, поздравляла с Днём милиции, в ответ— тишина. Решила, что убили его. Чувствовала вину свою, что из-за моего отказа уехал на войну, ты же помнишь, что там творилось в те годы, каждую неделю в цинковых гробах пацанов наших привозили! А он оказался жив и здоров! Значит, общаться со мной не хотел и вряд ли захочет, изменилась я внешне очень, поправилась. Зачем я ему?
       — Глупости говоришь! Ты выглядишь отлично! И визитку тебе он дал, заметь, не мне, не Сашке.
       — Свет, перестань. Отдал мне, потому что я свидетель. И ему любая полезная информация нужна. Дело это ведёт он, с него и спрос.
       — Чует мое сердце, что не зря вас снова судьба свела, — сказала Светка, отправляясь в спальню.
       Фёкла пожала плечами и ответила:
       — Да конечно! Можно подумать, всё это время меня ждал! И я пойду прилягу, устала очень, сил нет.
       Ночь Фёкла спала очень плохо, тревожно. Снились покойные родители, с которыми она пряталась от кого-то.
       Под утро, часов в шесть, её разбудили голоса, доносящиеся с улицы. «Что там происходит?», — подумала женщина и быстро встала с постели. Подойдя к окну, увидела кучку людей, стоящих у ворот Зеленковых. В комнату вошла Светлана.
       — Вот любопытный народ. Ну оно им надо?
       — Что там? — не понимая спросила Фёкла у подруги.
       — Юрку забрали в полицию, как главного подозреваемого.
       — Он же у брата был?
       — Не знаю я. Забрали и всё.
       — Не мог он убить жену свою, любил очень. Да, страдал, было больно, что изменяла ему, но убить — никогда. Не такой он.
       — Тебе откуда знать? Люди меняются.
       — Я понимаю, но помочь хочется.
       «Надо во всём разобраться. Времени свободного много, и тратить его, сидя на лавочке в саду, я не собираюсь. Что-то здесь не так», — подумала Фёкла и, набросив халат на плечи, пошла в душ.
       Немного расслабившись после водных процедур, женщина вышла во двор и увидела в саду Сашку, который собирал виноград. Рядом стояли большие плетеные корзины, доверху полные ягодами. Из винограда делали только сок. Сначала мяли его руками и загружали в большую кастрюлю. Потом, через сутки, не позже, иначе вино получится, процеживали через марлю и варили. Александр никогда не подпускал жену к процессу.
       — Доброе утро. Саш, что там у соседей, полиция уже уехала? — поинтересовалась Фёкла.
       — Только что. Работали и ночью, и утром. Улики искали. А какие там улики? Топор один.
       — Хочу сходить на то место. Посмотреть, может, что ещё вспомню. А кто у них дома?
       — Сын Володька. Но он спит, наверное, целую ночь их допрашивали.
       Фёкла зашла во двор к Зеленковым. На примятой траве, где ночью лежала убитая Таня, осталась высохшая кровь, над которой жужжали зелёные мухи. Фёкла начала внимательно осматривать место преступления. У дорожки, ведущей на соседнюю улицу, заметила странные по форме следы обуви с ёлочками на подошве. Женщина сразу поняла, что скорее всего кто-то шёл быстро, иногда срываясь на бег. Фёкла начала идти по следам и снимать всё, что видела, на камеру.
       — Что ты там делаешь? —метрах в десяти параллельно шагала Светлана в косынке, цветастом лёгком платье, с полным ведром помидоров в одной руке и с пучком укропа в другой.
       — Светочка, я сейчас немного занята, подожди меня, потом помогу тебе.
       — Да ради бога, подружка, занимайся своими делами, — ответила Света и пошла дальше.
       Дойдя до края дорожки, Фёкла остановилась и увидела лежащую на земле испачканную в крови салфетку. «Вдруг этой салфеткой вытирался убийца, и на ней именно кровь Тани? Хотя её же мог выбросить любой прохожий… Но взять всё-таки нужно, может следствию пригодится», — Фёкла, надев на руку небольшой целлофановый пакетик, чтобы не оставить и своих отпечатков, аккуратно взяла вещ док и решила возвращаться.
       На следующий день, пока не началась жара, подруги занимались консервированием.
       Сначала сок томатный варили, потом целыми помидоры в бутылях закрывали. Будет чем зимой полакомиться! Когда со своими делами управились, Светлана крикнула мужу, который сидел на маленькой скамеечке в холодке под деревом и занимался виноградом:
        — Саш, помочь можно? Не прогонишь?
       — Можно. Урожай в этом году хороший, самому точно не справиться. Только оденьтесь в старое, работа грязная.
       Давить спелый виноград, когда ароматный сладкий сок течёт по ладоням, локтям и брызги во все стороны, оказалось большим удовольствием для человека, который большую часть своей жизни прожил в городе. Фёкле так понравилось это делать, что на время забылись и трагедия у соседей, и найденные улики, и даже равнодушие Николая. Все осталось где-то очень далеко...
       В выходной женщина встала пораньше, надела своё зелёное длинное платье из шёлка, сделала укладку и, брызнув на себя духами «Зеленое яблоко», вышла из дому.
       — Куда это ты уже нарядилась? — спросила Светлана подругу.
       — Сначала хочу к родителям на кладбище зайти, а потом к этому строителю, с кем Таня встречалась. У кого он снимает квартиру, ты не знаешь?
       — Конечно знаю. У Райки хромой! Помнишь, где Дехтярёвы живут? Через две улицы от нас, возле птицефабрики. А зачем тебе к нему?
       — Поговорить, может, что новое узнаю.
       — Вот надо оно тебе, полиция без тебя прям не разберётся.
       — Пусть разбираются, а я сама по себе.
       Фёкла вышла со двора и тут же решила поменять маршрут. «Нет, сначала зайду к квартиранту Райкиному, а потом на кладбище, а то оно далеко, пока дойду, ноги отвалятся по такой жаре!» — рассудила она и двинулась в сторону птицефабрики.
       Проходя мимо пришкольного участка, вспомнила, как много лет назад всем классом высаживали здесь саженцы тополей. Деревья так выросли, что создавали тень на аллее, по которой она шла. Вскоре показался дом Дехтярёвых. Раисе было тридцать восемь лет, мужа не было, ещё и хромая на правую ногу с рождения. Ей повредили тазобедренный нерв при родах, лечили долго, но ходить нормально она так и не смогла. Да к тому же была очень полной женщиной, внешне ничем не привлекательной, с неухоженными волосами, постоянно собранными в пучок. Жила Райка с матерью в доме, а квартирантов пускали во времянку со всеми удобствами. Лишняя копейка никому ещё не мешала.
       Хозяйства они держали много, чтобы вдоволь кормить мясом приезжих мужчин, в надежде, что кто-нибудь да женится на Раисе. Рассуждали по старинке: «Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок».
       Фёкла зашла через калитку и увидела Райку, стоящую у крыльца. Одета та была в черные лосины и клетчатую рубашку, а на шее висел в шнурок с серебряным крестиком. Слипшиеся от грязи волосы были гладко причесаны и заплетены в жиденькую косичку, похожую на крысиный хвост.
       — Рая, здравствуй.
       — Чего тебе? — недовольно буркнула хозяйка.
       — Квартирант твой дома?
       — Игоря нет. По делам уехал! Все ходят и ходят! Зачем он тебе вдруг понадобился?
       — Поговорить хотела с ним о той ночи, когда Таню Зеленкову убили.
       — Ты что, в полиции работаешь, чтобы допросы устраивать?
       — Не работаю. Но мне очень надо, правда.
       — Уходи! — громко крикнула Райка и, хромая на правую ногу, подошла, чтобы поскорее выпроводить её из двора.
       Фёкла остановилась возле красивой клумбы с цветами, где пестрели красные георгины и разноцветные циннии или, как в народе их ещё называют, «майоры».
       «Я их сфотографирую, можно?» — не дождавшись ответа, она быстро сделала несколько снимков и ушла.
       Сомнений не было: эта калека была влюблена в строителя до безумия и вела себя, как его жена. «Лучше бы волосы помыла, невеста!» — хотела ей вдогонку крикнуть Фёкла, но промолчала. Аккуратно закрыв за собой калитку, женщина направилась в сторону кладбища.
       У могилок она просидела около часа. За холмами виднелось море, такое синее-синее. Хотя могло оно быть разным: и серым, и желто-коричневым— во время шторма, и прозрачным— в тихую погоду, когда даже дно было чётко видно, а в нём — плавающие мелкие рыбёшки, головастики и песок с ракушками. Море находилось всего в двух километрах от посёлка.
       Фёкла вспомнила, как часто с родителями ходили пешком на море, а потом папа купил мотоцикл «Восход», правда, без коляски, но всё же ездили уже своим транспортом. Первой маму привезет, потом Фёклу маленькую. Родители хорошо умели плавать, ныряли даже, а вот их девочка только плескалась недалеко от берега. Хоть и выросла на побережье моря, а плавать так и не научилась, очень боялась воды.
       На морском воздухе так есть всегда хотелось! Бывало, сядешь мокрая и синяя после купания на покрывало, укутаешься теплым махровым полотенцем, а мама уже разложила яйца, вкрутую сваренные, сало беконное с чесночком, курицу отварную домашнюю, аккуратно порезанную на кусочки, обязательно огурцы, помидоры со своего огорода; компот в банке из абрикоса и вишен, обмотанный в несколько слоев полотенца, чтоб не нагрелся; пирожки с творогом соленым. Вкусно… Аппетит после купания такой сильный появляется, что, кажется, не ел целую неделю. Как же хорошо тогда было!
       Становилось всё жарче, хотелось пить, и Фёкла решила возвращаться обратно. Выйдя на дорогу центральной улицы и пройдя несколько шагов, увидела легковую машину серебристого цвета, которая притормозила на обочине. За рулём сидел Николай. Какая-то непонятная дрожь пошла по её телу. Следователь вышел из машины и, открыв дверь прямо перед женщиной, сказал:
       — Здравствуй! Садись, подвезу тебя.
       — Спасибо, — ответила Фёкла, довольная тем, что не придётся по солнцепёку идти домой.
       Почти всю дорогу они ехали молча. Спустя некоторое время первым заговорил Николай:
       — Как ты? Чем занимаешься?
       — Нормально. Живу в городе, работаю фотохудожником, отпуск взяла, к подруге приехала погостить, а тут такое произошло!
       — Не принимай всё близко к сердцу, — ответил мужчина.
       — Спросить у тебя хотела. Ты меня действительно не узнал?
       — Узнал, конечно, там, в центре ещё, когда ты проходила мимо с сумками.
       — Это ты был? Чего не помог? А я смотрю, знакомое лицо! — Фёкла слегка улыбнулась.
       — Я очень рад тебя видеть.
       — Спасибо, Коль. Знаешь, а я ведь решила, что тебя на войне убили. Почему-то подумала, что раз не искал меня, значит, в живых нет.
       — Не хотел тревожить, вот и всё. Знал, что ты давно замужем, я справки наводил через знакомых твоей мамы. Потом решил, что не судьба, значит, нам быть вместе. После Афганистана поступил в юридический, работал у себя на родине следователем, потом в других местах, а только вот недавно перевёлся к вам, но пока не знаю, надолго ли. Не от меня зависит.
       — Я понятия не имела, что ты у нас работаешь. И как, тебе нравится?
       — Очень. И море рядом.
       — Сто лет там не была.
       — Я могу тебя отвезти прямо сейчас! — предложил Фёкле мужчина.
       — Сейчас не получится, я устала очень. О! Да мы уже и приехали.
       Машина остановилась возле двора подруги.
       — Спасибо большое, что подвёз.
       Николай взял Фёклу за руку и спросил:
       — Скажи, когда мы с тобой еще встретимся?
       — После завтра. Я приду к вам в отделение, хочу мыслями поделиться насчёт убийства. Дело ведь ещё не закрыли?
       — Почти закрыли! – строго ей ответил следователь. — Зеленков признался. Отпечатки пальцев на топоре — его. Так что всё совпадает.
       — Я так не думаю. Ну всё. Пока, Коль! — Фёкла вышла из машины и пошла во двор.
       «Ты посмотри на неё! Видите ли, она так не думает, деловая стала. Куда подевалась та стеснительная девочка?» — подумал Николай, отъезжая.
       Зайдя в дом, Фёкла сразу решила поделиться новостями с подружкой.
       — Ой, как я рада за тебя! Очень хочу, чтобы у вас всё получилось. — Света крепко обняла её.
       — Рано ещё об этом говорить. Просто подвёз, поболтали. Ну, об этом хватит. Ты представляешь, они дело хотят закрыть на днях и в суд передать! Сказал, что Юра признался в убийстве жены. Этого не может быть! – возмущалась Фёкла.
       — Успокойся. Раз признался, значит, так и есть, стал бы он наговаривать на себя?
       — Я не знаю. Нам не понять, что в душе у него творится. Схожу на днях в полицию, предоставлю им свои улики и скажу всё, что думаю по этому делу. А там пусть решают.
       Подойдя к ведру с водой, она набрала полную кружку и сразу же залпом выпила: «Жарища! Солнце палит как на дождь».
       Весь вечер подруги болтали про всё подряд и только далеко за полночь пошли спать. Фёкла уже лежала в постели, а мысли лезли в голову одна за другой. Встреча с Колей нарушила её спокойный образ жизни. Когда женщине под пятьдесят, не так просто решиться на новые отношения, к чему они приведут? Нужны ли ей все эти переживания, страдания? Не проще ли просто не начинать? Сразу сказать: нет. И всё. Живи себе дальше спокойно. Но сердце ведь не обманешь. Когда только от одного голоса его у тебя мурашки по телу. Время покажет. Может, всё это просто показалось?
       После развода с мужем Фёкла редко встречалась с мужчинами, а так как они ей очень быстро надоедали, отношения скоро прерывались.