Красивая игрушка в чужих руках
Дорогие читатели, не волнуйтесь, те кто был со мной, помогая автору комментариями, оценками, или вкусняшками, будут бесплатно читать до конца! Остальные могут сделать подарок музу и также получить доступ; алгоритм нашего сайта - написать запрос на доступ к роману, и я тогда смогу открыть доступ к продолжению!
Широкий световой столб проникал сквозь круглое отверстие в своде и сверкающим ливнем падал на трон владычицы. Перед ней на полу, выложенном чёрно-белой геометрической мозаикой, преклонив колено, стоял юноша.
- Подойди ко мне. Ближе.
Матрона внимательно оглядела высокого смуглого подростка.
- Хорош, тело точеное. Вижу, наставники положили немало труда, занимаясь с тобой. Жаль, разумеется, что ты полукровка, однако твоя красота и высокий уровень Дара сослужили хорошую службу.
Сын молча поднял глаза, не решаясь задать вопрос.
Она усмехнулась.
- И мне и тебе. К нам прислала сватов матрона великого Дома из Дистрикта Северного Ветра Хорс-Гвинт. Она увидела тебя на празднике в честь Элистрии (богиня танца, песни, охоты). Ты слишком красиво танцевал. Разумеется, тебя растили, как лучшее оружие нашего клана, однако, условия слишком выгодны, чтобы можно было отказаться. Станешь…, не сверкай глазами, в наложники бы я тебя не отдала, слишком много чести для них, так что радуйся - младшим мужем владычицы. А через несколько месяцев, когда она проникнется к тебе доверием…
Матрона выразительно пошевелила пальцами.
Скрывая гнев и страх, Венкаор покорно опустил голову. Вот и всё. Его продадут, как скотину, а затем с лёгкостью принесут в жертву, использовав, как убийцу в борьбе кланов. Мать не заступится за него, если жрицы Хорс-Гвинт раскроют виновника устранения своей повелительницы. А то, что его раскроют, очевидно. Неопытному подростку не тягаться с трехсотлетними жрицами Ллос. И отказаться невозможно. Мать возьмет клятву на крови.
Он шел в свои комнаты, не замечая никого на пути. Слуги низко кланялись сыну госпожи, сестры недовольно хмурились, не видя уважительного приветствия от младшего, но черная ненависть и страх, набатом стучавший в сердце, застилали глаза. Что же делать? Почему только отец оставил его здесь, в горах Южного Фэйруна, владениях темных эльфов. Хотя, знает ли он вообще о существовании сына? Все, что было известно юноше о его происхождении, рассказала ему кормилица – незнатная илитири. Во время путешествия по городам приморья, матрона Нэл- Бенз из дистрикта Виэр-Мензар (Черной Звезды) страстно влюбилась в человеческого мага и провела с ним несколько недель. Возвратившись домой, родила сына и решила не отправлять ребенка отцу. Впрочем, это не означало наличия в жизни мальчика нежности и материнской любви. Мать вообще редко удостаивала своего младшего отпрыска беседой. Её заменила кормилица. Вот и сейчас, увидев, в каком состоянии вернулся подросток, женщина молча обняла его, не спрашивая ни о чем, усадила за стол и налила успокаивающего отвара. А спустя полчаса, выслушав его рассказ, тихо сказала.
- Тебе надо уходить. Ты юн, но очень силен и вынослив, и уже сейчас отличный воин. В людских землях не пропадешь. Я бы посоветовала тебе найти отца, но всё, что мне известно о нем – он сильный маг и очень хорош собой, ты похож на него. Твоя мать познакомилась с ним на пиру у архонта. Я лишь знаю, что это было в одном из полисов приморья, но он давно мог уехать оттуда. Маги не привязаны к одному месту, как простые люди. Названия города и имени возлюбленного наша госпожа не называла. Я, конечно, могу попробовать разузнать, но боюсь, мои расспросы вызовут ненужные подозрения. Возьми все драгоценные подарки матушки, там продавай их, только по очереди, не все сразу. Если не дашь себя обмануть, хватит надолго. А вообще, вначале постарайся уйти подальше от Фэйруна. Темноэльфийские украшения могут навести на твой след.
- Ты права, - слова с трудом проходили сквозь внезапно охрипшее горло, - я ничего не знаю о другом мире, мире людей, но даже если погибну там, это лучше. По крайней мере, умру свободным, а не овцой на жертвенном алтаре.
Старенький жрец предложил назвать ее Марсией. Роженица равнодушно кивнула.
- Красивое имя! – воодушевилась травница-повитуха, - с таким именем и сама красавицей вырастет!
Молодая женщина - дебелая, белокожая, промолчала в ответ на это заявление. Её светло-русые, с рыжиной волосы слиплись от пота, на измученном бледном лице застыла недовольная гримаса.
Обмыв малышку, повитуха завернула ее в кусок чистой ткани и подала матери.
- На-ко, приложи к груди, пусть поест. Сиськи-то надо сразу рассосать, а то молоко сгорит и кормить нечем будет.
- Подумаешь! – светло-голубые глаза роженицы холодно глядели на хныкающий сверток, - сил нет, так бы и заснула, а тут с ней возись!
- Дык помрет ведь!
- Велика важность! Можно подумать, нужна она кому-то здесь.
- Опомнись, женщина, - сурово произнес служитель бога, - ежели всевышний послал в наш мир эту душу, должно тебе заботиться о ней! Не для того дана жизнь, чтобы ею столь злостно пренебрегать! Бойся кары провидения за такой грех, и думать не смей о том, чтобы избавиться от младенца.
- Сперва молоко загорится, а потом горячка на сиськи, да на все брюхо перекинется, - повитуха покачала головой, - аль помереть раньше срока хочешь?
Молодка сжала губы, однако последние слова напугали ее, больше новорождённую она не отталкивала. Прикрыв от удовольствия глаза, крошка жадно чмокала.
Лицо новоявленной матери постепенно разглаживалось, выражение холодной неприязни постепенно исчезло с него, сменившись слабой заинтересованностью. Любовь, впрочем, так и не появилась в больших, слегка выпуклых глазах женщины. Совсем не такого подарочка она ожидала от красивого смуглого офицера, год назад взятого на постой. В мутное и опасное время даже нелюдей не следует отталкивать. Хоть и твердили пастыри – моранниты, что связываться с ушастой нечистью, страшный грех, а сами-то небось, и при всеобщей разрухе ели сладко, да спали мягко! А как быть простым людям? Подыхать некому неохота. Коли жрать нечего, так под кого угодно ляжешь. Тем более – где они сейчас, моранниты эти? Все разбежались, когда явились на Ютар чудовища страшные неведомо откуда и чародеи вновь стали свободными. А офицер? Ну что офицер - полукровка дроу – это сразу было видно по черным волосам, смуглой коже да острым кончикам ушей. Он был щедр и ласков, божился, что от него детей не будет – уж больно они редки у темных эльфов. Ничего не скажешь – на серебро и даже золото красавчик не скупился, а для разоренной войной деревни это было не просто важно, но спасало от голодной смерти. По правде говоря, Лелия и без денег бы ему не отказала, уж больно соскучилась по мужику – второй год вдовела. Но если предлагает – так почему не взять? И попросить ещё, на всякий случай! Вот он – случай-то, сопит у нее на руках. Куда теперь девать ублюдка? Глаза закрывались, мысли лениво бродили в уставшей голове женщины. Двоих от законного мужа, не знаешь, как прокормить. Любовник вообще-то немалую сумму оставил, а все ж надолго не хватило. Мать новую корову купила, взамен заколотой, кур да коз. Крышу отремонтировали, на черный день оставили. В общем, не разжиреешь! У противной девчонки-то даже уши заостренные от отца, ладно хоть не длинные, волосами можно будет прикрыть. Подрастет – сплавить ее в Храм прислужницей? Лелия задумалась и зло плюнула, да ведь храмы-то старые все прикрыли, пастырей разогнали. Замуж? Кто ж нечистую в семью возьмет? И хнычет ведь беспрестанно! У-у-у, назола!
Пятнадцать лет спустя.
Марсия торопливо шла по пыльной проселочной дороге, тяжелая корзина с грибами оттягивала руки, девочка вздохнула – ах, если бы мать хоть раз похвалила ее за добычу. Небось, жареные белые, да соленые рыжики все уплетают, только шум стоит, но скупое: «молодец» она если и слышит, то от отчима. Матушка считает – прогулка в лесу вовсе не работа, а одно развлечение, и если дочь задержится, то обзывает ее лентяйкой и никчемной дурой. Плакать бесполезно, родительница только больше разозлится, может и хворостиной по ногам пройтись. Сейчас засадит сестру грибы чистить, Мию в хлев пошлет, там всегда полно работы, почему-то ей всегда достается самая тяжелая и грязная. Мать говорит – она старше, но ведь Рани не так уж и мала – ей скоро двенадцать, и для своего возраста она очень крупная и сильная. Похожа на мать – белокожая, русые в рыжину волосы, водянисто-голубые глаза. Матушка гордится ею, твердит: в нашу породу пошла, вылитая раменка, а потом взглянет на Мию, подожмет губы и буркнет – не то, что ты, вся в папашу, такая же черномазая, точно головешка.
Мия и сама знала – некрасива, но что тут поделаешь. Коренные раменцы по большей части крепкие, как боровички, плотные, с русыми или соломенными волосами, светлыми глазами, в их семье все таковы, одна она удалась в отцову породу. Бабушка называла ее байстрючкой, уверяла: офицер из наемников, был у них на постое, вот и принудил юную вдову к сожительству, затем ушел с армией, а бедняжка брюхатой осталась. Девочка опускала голову, чувствуя себя виноватой в том, что явилась на свет. Хотя – в чем виновна? Она ведь не просила о жизни в этом мире!
Вот и знакомый забор, стараниями отчима, крепкий, доска к доске внахлест. Рани вместе с братцем белила, старалась. У матери рука тяжелая, плохо сделаешь, так поддаст – мало не покажется. Всех детей в строгости держит, и бабушка помогает.
«Карга злющая», - невольно подумала Мия и мысленно упрекнула себя за это. Но что делать, если не получалось любить старуху, уж больно та отравляла жизнь третьей внучке. Впрочем, и две старшие дочери Лелии, прижитые от законного мужа, тоже бабку не жаловали. Та вечно сидела на завалинке со своими больными ногами, зорко следила за всем, происходящим на подворье, все недочеты подмечала и сообщала дочери, а то и сама могла хлестнуть хворостиной. Сейчас-то девки уж замужем, сами ведут своё хозяйство. Вроде всем довольны. Такие же белобрысые и дебелые, как мать, румянец во всю щеку. Не то, что она – Марсия – смуглая и невысокая. Волосы хоть и густые, но черные, как смоль, лишь кое-где словно алым подсвечены, а приглядишься – так и нет ничего. Но главное – тело: костлявое, щуплое, ребра выпирают и вместо груди два прыща. Это бабушка так говорит. Увидев внучку, старуха всегда плюется и морщится, будто недозрелую сливу в рот запихала. Мия бы и рада поправиться, да не знает как. Голодом-то её никто не морит, Семья у них не то, чтобы богатая, однако живут в достатке, еды хватает и отчим не жмот. Но не пихать же в себя через силу? К тому же Марсия знала в чем дело: матери хочется побыстрее спровадить ее замуж. А тощую да черномазую никто не возьмет. Самой же девочке страсть как хотелось учиться, а замуж - вовсе нет! В деревне была школа при храме – два класса. Там старенький жрец с женой-помощницей обучали детей грамоте и счету. Большинство, спустя два года, с облегчением оставляли постылую учебу. Мия, напротив, бежала туда с радостью. И, постигнув азы, упросила заниматься с ней дальше. Мать была против, но ее уговорили. Мол, если нет красоты, так пусть знания будут. На крайний случай, в лавке сможет служить или еще где. Счет знает хорошо, пишет быстро и красиво.
- Вот увидите, пригодится ей это, - уговаривал божий служитель.
Со временем уши Марсии почти утратили острые кончики, разве что намек остался. Ничего, волосы и платок все скрывали.
Уже подходя к дому, Мия услышала звонкий смех Рани и, толкнув калитку, увидела чьи-то дрожки с запряженной в них крепкой мышастой кобылкой. Бабушки на завалинке не было, а сестра тащила с огорода полную корзину свежей зелени. Младший брат, увидев Марсию, тут же сорвался в дом.
Поставив корзину на землю, сестра уперла руки в бока и, явно подражая матери, воскликнула.
– О, явилась, не запылилась! А ты знаешь, кто у нас в гостях?
Не собираясь оправдываться (совсем обнаглела младшенькая), Марсия тихо фыркнула и молча подняла брови.
- Ого, какие грибы. Ладно, давай скорей корзину и ступай в дом. Хотя нет, погоди, пошли сперва в баню, солью тебе, лицо умоешь и руки, уй, все черные от земли.
- Да что случилось-то? Пропусти, дуреха, в сенях умоюсь.
- Нет-нет, мать потом меня прибьет. Она велела тебя помочь умыться и причесаться, рубаху с вышивкой, да юбку новую тебе в предбаннике положили.
У Марсии сердце заколотилось где-то в горле.
- Зачем это всё? – еле выговорила она непослушными губами.
- Дык это, жених приехал. Сваты! Эй, чего застыла, поворачивайся, сеструха! Подвезло же тебе, знаешь, кто он?
Оцепенев, Марсия смотрела на веселую Рани. Та пыталась сохранить тайну, дула губы, но долго не выдержала. Уже в бане воскликнула.
- То ж мельник с хутора, господин Гарс Буррет. Он ведь богач, каких мало. Работники есть и дома служанка. Прикинь, тебе никакой черной работы, а?
- Да… он же старый, - ахнула Марсия, и - толстый…, и страхолюдный! Ему лет сорок! Если не больше!
Слезы сами потекли из глаз. Неужели все ее мечты вот так просто исчезнут, будут растоптаны равнодушными людьми, мечтающими лишь сбыть ее с рук, как залежалый товар, хотя ей всего пятнадцать. И этот жирный боров с обрюзглым лицом и большущим пузом. Он собирается спать с ней? В одной постели? Да чертов мельник раздавит ее своей тушей!
Отчаяние затопило душу. Выросшая в деревне, где и люди-то не больно скрывали свои жизненные потребности, а уж животные, тем более, Мия знала об отношениях между полами. Порой и наблюдать приходилось, когда на сенокосе парни заваливали сговорчивых подружек в стог. Её саму не привлекала плотская любовь, смотреть на жадное утоление похоти было гадко и хотелось оттянуть неизбежное как можно дальше во времени. Но раз уж придется когда-нибудь лечь с мужчиной в постель, то все же пусть он будет молод и, если не красив, то хотя бы не противен! Впрочем, где-то в глубине души фантазия рисовала ей пригожего и ласкового юношу с большими глазами и шелковистыми длинными кудрями. Понятно, что в деревне таких и близко не водилось.
Рани торопливо вытирала ей лицо, приговаривая с некоторым раздражением.
- Прекрати реветь, а то матушка и тебя, и меня отхлещет – мало не покажется. Ты что, совсем дура? На себя погляди, бабка с матерью уж и не чаяли тебя сбыть. Ага, все твердили – мол, Марсийка вековухой будет с ее-то рожей! Костями гремит и патлы черные, ну чисто ведьма! А тут глянь, сам мельник тебя хочет! И чего он в тебе нашёл? Ну, это хорошо, - убежденно, тоном опытной взрослой девицы заявила Рани. – Я тебе сестра и вовсе не завидую, к тому же мне легче будет хорошего мужа найти, коли старшая уже пристроена, да так славно! За крепкого, уважаемого хозяина!
Рассуждения девчонки 12 лет было бы забавно слушать, но при мыслях о своем ближайшем будущем Мию обливали буквально леденящие волны ужаса. Ей было совсем не до смеха. Как назло, голова отказывалась работать, никаких идей не возникало…Между тем, Рани, напялив на нее нарядную одежду, уже волокла слабо упирающуюся сестру в дом.
Господин Гарс Буррет восседал на лавке меж двумя столь же дородными мужчинами. Жидкие волосы мельник обильно умаслил, как и окладистую бороду.
Дорогие читатели, не волнуйтесь, те кто был со мной, помогая автору комментариями, оценками, или вкусняшками, будут бесплатно читать до конца! Остальные могут сделать подарок музу и также получить доступ; алгоритм нашего сайта - написать запрос на доступ к роману, и я тогда смогу открыть доступ к продолжению!
ПРОЛОГ
Широкий световой столб проникал сквозь круглое отверстие в своде и сверкающим ливнем падал на трон владычицы. Перед ней на полу, выложенном чёрно-белой геометрической мозаикой, преклонив колено, стоял юноша.
- Подойди ко мне. Ближе.
Матрона внимательно оглядела высокого смуглого подростка.
- Хорош, тело точеное. Вижу, наставники положили немало труда, занимаясь с тобой. Жаль, разумеется, что ты полукровка, однако твоя красота и высокий уровень Дара сослужили хорошую службу.
Сын молча поднял глаза, не решаясь задать вопрос.
Она усмехнулась.
- И мне и тебе. К нам прислала сватов матрона великого Дома из Дистрикта Северного Ветра Хорс-Гвинт. Она увидела тебя на празднике в честь Элистрии (богиня танца, песни, охоты). Ты слишком красиво танцевал. Разумеется, тебя растили, как лучшее оружие нашего клана, однако, условия слишком выгодны, чтобы можно было отказаться. Станешь…, не сверкай глазами, в наложники бы я тебя не отдала, слишком много чести для них, так что радуйся - младшим мужем владычицы. А через несколько месяцев, когда она проникнется к тебе доверием…
Матрона выразительно пошевелила пальцами.
Скрывая гнев и страх, Венкаор покорно опустил голову. Вот и всё. Его продадут, как скотину, а затем с лёгкостью принесут в жертву, использовав, как убийцу в борьбе кланов. Мать не заступится за него, если жрицы Хорс-Гвинт раскроют виновника устранения своей повелительницы. А то, что его раскроют, очевидно. Неопытному подростку не тягаться с трехсотлетними жрицами Ллос. И отказаться невозможно. Мать возьмет клятву на крови.
Он шел в свои комнаты, не замечая никого на пути. Слуги низко кланялись сыну госпожи, сестры недовольно хмурились, не видя уважительного приветствия от младшего, но черная ненависть и страх, набатом стучавший в сердце, застилали глаза. Что же делать? Почему только отец оставил его здесь, в горах Южного Фэйруна, владениях темных эльфов. Хотя, знает ли он вообще о существовании сына? Все, что было известно юноше о его происхождении, рассказала ему кормилица – незнатная илитири. Во время путешествия по городам приморья, матрона Нэл- Бенз из дистрикта Виэр-Мензар (Черной Звезды) страстно влюбилась в человеческого мага и провела с ним несколько недель. Возвратившись домой, родила сына и решила не отправлять ребенка отцу. Впрочем, это не означало наличия в жизни мальчика нежности и материнской любви. Мать вообще редко удостаивала своего младшего отпрыска беседой. Её заменила кормилица. Вот и сейчас, увидев, в каком состоянии вернулся подросток, женщина молча обняла его, не спрашивая ни о чем, усадила за стол и налила успокаивающего отвара. А спустя полчаса, выслушав его рассказ, тихо сказала.
- Тебе надо уходить. Ты юн, но очень силен и вынослив, и уже сейчас отличный воин. В людских землях не пропадешь. Я бы посоветовала тебе найти отца, но всё, что мне известно о нем – он сильный маг и очень хорош собой, ты похож на него. Твоя мать познакомилась с ним на пиру у архонта. Я лишь знаю, что это было в одном из полисов приморья, но он давно мог уехать оттуда. Маги не привязаны к одному месту, как простые люди. Названия города и имени возлюбленного наша госпожа не называла. Я, конечно, могу попробовать разузнать, но боюсь, мои расспросы вызовут ненужные подозрения. Возьми все драгоценные подарки матушки, там продавай их, только по очереди, не все сразу. Если не дашь себя обмануть, хватит надолго. А вообще, вначале постарайся уйти подальше от Фэйруна. Темноэльфийские украшения могут навести на твой след.
- Ты права, - слова с трудом проходили сквозь внезапно охрипшее горло, - я ничего не знаю о другом мире, мире людей, но даже если погибну там, это лучше. По крайней мере, умру свободным, а не овцой на жертвенном алтаре.
ГЛАВА 1
Старенький жрец предложил назвать ее Марсией. Роженица равнодушно кивнула.
- Красивое имя! – воодушевилась травница-повитуха, - с таким именем и сама красавицей вырастет!
Молодая женщина - дебелая, белокожая, промолчала в ответ на это заявление. Её светло-русые, с рыжиной волосы слиплись от пота, на измученном бледном лице застыла недовольная гримаса.
Обмыв малышку, повитуха завернула ее в кусок чистой ткани и подала матери.
- На-ко, приложи к груди, пусть поест. Сиськи-то надо сразу рассосать, а то молоко сгорит и кормить нечем будет.
- Подумаешь! – светло-голубые глаза роженицы холодно глядели на хныкающий сверток, - сил нет, так бы и заснула, а тут с ней возись!
- Дык помрет ведь!
- Велика важность! Можно подумать, нужна она кому-то здесь.
- Опомнись, женщина, - сурово произнес служитель бога, - ежели всевышний послал в наш мир эту душу, должно тебе заботиться о ней! Не для того дана жизнь, чтобы ею столь злостно пренебрегать! Бойся кары провидения за такой грех, и думать не смей о том, чтобы избавиться от младенца.
- Сперва молоко загорится, а потом горячка на сиськи, да на все брюхо перекинется, - повитуха покачала головой, - аль помереть раньше срока хочешь?
Молодка сжала губы, однако последние слова напугали ее, больше новорождённую она не отталкивала. Прикрыв от удовольствия глаза, крошка жадно чмокала.
Лицо новоявленной матери постепенно разглаживалось, выражение холодной неприязни постепенно исчезло с него, сменившись слабой заинтересованностью. Любовь, впрочем, так и не появилась в больших, слегка выпуклых глазах женщины. Совсем не такого подарочка она ожидала от красивого смуглого офицера, год назад взятого на постой. В мутное и опасное время даже нелюдей не следует отталкивать. Хоть и твердили пастыри – моранниты, что связываться с ушастой нечистью, страшный грех, а сами-то небось, и при всеобщей разрухе ели сладко, да спали мягко! А как быть простым людям? Подыхать некому неохота. Коли жрать нечего, так под кого угодно ляжешь. Тем более – где они сейчас, моранниты эти? Все разбежались, когда явились на Ютар чудовища страшные неведомо откуда и чародеи вновь стали свободными. А офицер? Ну что офицер - полукровка дроу – это сразу было видно по черным волосам, смуглой коже да острым кончикам ушей. Он был щедр и ласков, божился, что от него детей не будет – уж больно они редки у темных эльфов. Ничего не скажешь – на серебро и даже золото красавчик не скупился, а для разоренной войной деревни это было не просто важно, но спасало от голодной смерти. По правде говоря, Лелия и без денег бы ему не отказала, уж больно соскучилась по мужику – второй год вдовела. Но если предлагает – так почему не взять? И попросить ещё, на всякий случай! Вот он – случай-то, сопит у нее на руках. Куда теперь девать ублюдка? Глаза закрывались, мысли лениво бродили в уставшей голове женщины. Двоих от законного мужа, не знаешь, как прокормить. Любовник вообще-то немалую сумму оставил, а все ж надолго не хватило. Мать новую корову купила, взамен заколотой, кур да коз. Крышу отремонтировали, на черный день оставили. В общем, не разжиреешь! У противной девчонки-то даже уши заостренные от отца, ладно хоть не длинные, волосами можно будет прикрыть. Подрастет – сплавить ее в Храм прислужницей? Лелия задумалась и зло плюнула, да ведь храмы-то старые все прикрыли, пастырей разогнали. Замуж? Кто ж нечистую в семью возьмет? И хнычет ведь беспрестанно! У-у-у, назола!
ГЛАВА 2
Пятнадцать лет спустя.
Марсия торопливо шла по пыльной проселочной дороге, тяжелая корзина с грибами оттягивала руки, девочка вздохнула – ах, если бы мать хоть раз похвалила ее за добычу. Небось, жареные белые, да соленые рыжики все уплетают, только шум стоит, но скупое: «молодец» она если и слышит, то от отчима. Матушка считает – прогулка в лесу вовсе не работа, а одно развлечение, и если дочь задержится, то обзывает ее лентяйкой и никчемной дурой. Плакать бесполезно, родительница только больше разозлится, может и хворостиной по ногам пройтись. Сейчас засадит сестру грибы чистить, Мию в хлев пошлет, там всегда полно работы, почему-то ей всегда достается самая тяжелая и грязная. Мать говорит – она старше, но ведь Рани не так уж и мала – ей скоро двенадцать, и для своего возраста она очень крупная и сильная. Похожа на мать – белокожая, русые в рыжину волосы, водянисто-голубые глаза. Матушка гордится ею, твердит: в нашу породу пошла, вылитая раменка, а потом взглянет на Мию, подожмет губы и буркнет – не то, что ты, вся в папашу, такая же черномазая, точно головешка.
Мия и сама знала – некрасива, но что тут поделаешь. Коренные раменцы по большей части крепкие, как боровички, плотные, с русыми или соломенными волосами, светлыми глазами, в их семье все таковы, одна она удалась в отцову породу. Бабушка называла ее байстрючкой, уверяла: офицер из наемников, был у них на постое, вот и принудил юную вдову к сожительству, затем ушел с армией, а бедняжка брюхатой осталась. Девочка опускала голову, чувствуя себя виноватой в том, что явилась на свет. Хотя – в чем виновна? Она ведь не просила о жизни в этом мире!
Вот и знакомый забор, стараниями отчима, крепкий, доска к доске внахлест. Рани вместе с братцем белила, старалась. У матери рука тяжелая, плохо сделаешь, так поддаст – мало не покажется. Всех детей в строгости держит, и бабушка помогает.
«Карга злющая», - невольно подумала Мия и мысленно упрекнула себя за это. Но что делать, если не получалось любить старуху, уж больно та отравляла жизнь третьей внучке. Впрочем, и две старшие дочери Лелии, прижитые от законного мужа, тоже бабку не жаловали. Та вечно сидела на завалинке со своими больными ногами, зорко следила за всем, происходящим на подворье, все недочеты подмечала и сообщала дочери, а то и сама могла хлестнуть хворостиной. Сейчас-то девки уж замужем, сами ведут своё хозяйство. Вроде всем довольны. Такие же белобрысые и дебелые, как мать, румянец во всю щеку. Не то, что она – Марсия – смуглая и невысокая. Волосы хоть и густые, но черные, как смоль, лишь кое-где словно алым подсвечены, а приглядишься – так и нет ничего. Но главное – тело: костлявое, щуплое, ребра выпирают и вместо груди два прыща. Это бабушка так говорит. Увидев внучку, старуха всегда плюется и морщится, будто недозрелую сливу в рот запихала. Мия бы и рада поправиться, да не знает как. Голодом-то её никто не морит, Семья у них не то, чтобы богатая, однако живут в достатке, еды хватает и отчим не жмот. Но не пихать же в себя через силу? К тому же Марсия знала в чем дело: матери хочется побыстрее спровадить ее замуж. А тощую да черномазую никто не возьмет. Самой же девочке страсть как хотелось учиться, а замуж - вовсе нет! В деревне была школа при храме – два класса. Там старенький жрец с женой-помощницей обучали детей грамоте и счету. Большинство, спустя два года, с облегчением оставляли постылую учебу. Мия, напротив, бежала туда с радостью. И, постигнув азы, упросила заниматься с ней дальше. Мать была против, но ее уговорили. Мол, если нет красоты, так пусть знания будут. На крайний случай, в лавке сможет служить или еще где. Счет знает хорошо, пишет быстро и красиво.
- Вот увидите, пригодится ей это, - уговаривал божий служитель.
Со временем уши Марсии почти утратили острые кончики, разве что намек остался. Ничего, волосы и платок все скрывали.
Уже подходя к дому, Мия услышала звонкий смех Рани и, толкнув калитку, увидела чьи-то дрожки с запряженной в них крепкой мышастой кобылкой. Бабушки на завалинке не было, а сестра тащила с огорода полную корзину свежей зелени. Младший брат, увидев Марсию, тут же сорвался в дом.
Поставив корзину на землю, сестра уперла руки в бока и, явно подражая матери, воскликнула.
– О, явилась, не запылилась! А ты знаешь, кто у нас в гостях?
Не собираясь оправдываться (совсем обнаглела младшенькая), Марсия тихо фыркнула и молча подняла брови.
- Ого, какие грибы. Ладно, давай скорей корзину и ступай в дом. Хотя нет, погоди, пошли сперва в баню, солью тебе, лицо умоешь и руки, уй, все черные от земли.
- Да что случилось-то? Пропусти, дуреха, в сенях умоюсь.
- Нет-нет, мать потом меня прибьет. Она велела тебя помочь умыться и причесаться, рубаху с вышивкой, да юбку новую тебе в предбаннике положили.
У Марсии сердце заколотилось где-то в горле.
- Зачем это всё? – еле выговорила она непослушными губами.
- Дык это, жених приехал. Сваты! Эй, чего застыла, поворачивайся, сеструха! Подвезло же тебе, знаешь, кто он?
Оцепенев, Марсия смотрела на веселую Рани. Та пыталась сохранить тайну, дула губы, но долго не выдержала. Уже в бане воскликнула.
- То ж мельник с хутора, господин Гарс Буррет. Он ведь богач, каких мало. Работники есть и дома служанка. Прикинь, тебе никакой черной работы, а?
- Да… он же старый, - ахнула Марсия, и - толстый…, и страхолюдный! Ему лет сорок! Если не больше!
Слезы сами потекли из глаз. Неужели все ее мечты вот так просто исчезнут, будут растоптаны равнодушными людьми, мечтающими лишь сбыть ее с рук, как залежалый товар, хотя ей всего пятнадцать. И этот жирный боров с обрюзглым лицом и большущим пузом. Он собирается спать с ней? В одной постели? Да чертов мельник раздавит ее своей тушей!
Отчаяние затопило душу. Выросшая в деревне, где и люди-то не больно скрывали свои жизненные потребности, а уж животные, тем более, Мия знала об отношениях между полами. Порой и наблюдать приходилось, когда на сенокосе парни заваливали сговорчивых подружек в стог. Её саму не привлекала плотская любовь, смотреть на жадное утоление похоти было гадко и хотелось оттянуть неизбежное как можно дальше во времени. Но раз уж придется когда-нибудь лечь с мужчиной в постель, то все же пусть он будет молод и, если не красив, то хотя бы не противен! Впрочем, где-то в глубине души фантазия рисовала ей пригожего и ласкового юношу с большими глазами и шелковистыми длинными кудрями. Понятно, что в деревне таких и близко не водилось.
Рани торопливо вытирала ей лицо, приговаривая с некоторым раздражением.
- Прекрати реветь, а то матушка и тебя, и меня отхлещет – мало не покажется. Ты что, совсем дура? На себя погляди, бабка с матерью уж и не чаяли тебя сбыть. Ага, все твердили – мол, Марсийка вековухой будет с ее-то рожей! Костями гремит и патлы черные, ну чисто ведьма! А тут глянь, сам мельник тебя хочет! И чего он в тебе нашёл? Ну, это хорошо, - убежденно, тоном опытной взрослой девицы заявила Рани. – Я тебе сестра и вовсе не завидую, к тому же мне легче будет хорошего мужа найти, коли старшая уже пристроена, да так славно! За крепкого, уважаемого хозяина!
Рассуждения девчонки 12 лет было бы забавно слушать, но при мыслях о своем ближайшем будущем Мию обливали буквально леденящие волны ужаса. Ей было совсем не до смеха. Как назло, голова отказывалась работать, никаких идей не возникало…Между тем, Рани, напялив на нее нарядную одежду, уже волокла слабо упирающуюся сестру в дом.
Господин Гарс Буррет восседал на лавке меж двумя столь же дородными мужчинами. Жидкие волосы мельник обильно умаслил, как и окладистую бороду.
