Молодой мужчина откинул с лица длинные белокурые локоны, взметнувшиеся под порывом ветра, рассмеялся и чуть сжал бока своего жеребца, посылая того вперёд. Обученное животное подошло вплотную к задней части кибитки, где в щели между занавесками сверкал лукавый янтарный глаз.
- Эй малышка, я тебя вижу, - он склонил голову набок, пытаясь рассмотреть смуглое личико, - до чего ж ты шустрая, прямо, как белочка! И такая же рыженькая!
- Соллендиэль, поехали, или ты собираешься торчать здесь до ночи? - раздраженно воскликнул его суровый товарищ.
- Отстань, напугал девочку, она теперь...
- Заикаться начнет, да? Не придумывай, эти бродяжки известны своей наглостью.
- Ну выгляни, детка, дай полюбоваться на тебя, - не обращая внимания на хмурого приятеля, - уговаривал Соллендиэль, - клянусь, никто не обидит, я не позволю, - он прижал руку к сердцу, - э-э-э, ты притворяешься, что испугалась, плутовка! Мне всё видно, глазки у тебя так хитро блестят!
Заступник улыбнулся и подмигнул девчонке, по-прежнему прятавшейся за пологом, - сейчас мы и вправду торопимся, но обещаю - ещё увидимся, малютка! Твой табор наверняка остановится в Орголле, а? Там для вас есть неплохая возможность подзаработать.
Он послал девушке воздушный поцелуй и пришпорил коня.
Уже отдалившись от кибиток на значительное расстояние, Соллендиэль покосился на друга и насмешливо произнес, - до чего же ты глуп Эннори! Не часто встретишь такую жемчужину среди простолюдинов, а ты, как обычно, хлопаешь ушами! Твердят, мол, меройки, славятся красой, да это всё пустая болтовня, поверь мне! Волосы у них хороши, спору нет, настоящие гривы, густые и темные, как сама ночь, но и только! У большинства таборных барышень грубоватые физиономии с этакими крупными и толстыми носами, а ноги растоптанные и огромные, словно калоши. Однако эта девчушка, м-м, - блондин причмокнул, - прелесть: личико точеное - вылитая эльфиечка, а ножка - боги! Маленькая, точно у ребенка и столь же нежная, и до чего тонкие изящные запястья, видел? Не-ет, в ней явно прослеживается кровь высших рас, - юноша хохотнул, - матушка или, на худой конец, бабушка, сумела кому-то понравиться!
- Мне больше делать нечего, смотреть на всяких бродяг, - буркнул Эннориэль.
- А чего тогда прицепился к малышке? Стращать начал?
- Да потому что дурочка не соображает - услышь её слова дана Мольес, приказала бы всыпать плетей!
- Положим, плетьми женщин не наказывают, мы давно добились отмены этого дикого закона!
- Розги ничем не лучше!
- Я бы не позволил! - Соллендиэль заносчиво вздернул подбородок.
- Знаешь, здесь всё же чужая страна со своими порядками.
- Подумаешь, Аскор слишком зависит от нас, чтобы...
- Ты вроде собирался уезжать через три айны?
- И что?
- Ничего, баронесса завистлива к чужой красоте и злопамятна, твое заступничество могло бы выйти девчонке боком.
******
Забыв про духоту, Айтарэ продолжала сидеть в кибитке. Она прислонилась спиной к каким-то тюкам, поджала под себя ножки и, казалось, выпала из окружающей реальности, уставившись на полотняную стену перед собой. Мечтательная улыбка блуждала на её губах и порой, забываясь, девчонка шептала: "...фу-у, глупости, хи-хи, какой нахал. Вот еще, пусть и не думает..."
В следующую секунду зрачки её заволакивала туманная дымка, в которой вновь и вновь являлось ослепительно красивое лицо с тонкими породистыми чертами и синими, ярче моря и неба, очами в обрамлении густых темных ресниц.
Дольяна пару раз окликнула её и убедившись, что девчонка витает где-то в облаках, подозвала племянника, - сядь-ка на моё место.
Сама ведунья живо перебралась внутрь и, присев на корточки перед названной дочкой, требовательно сжала её плечо.
Отсутствующее выражение на лице Айтарэ сменилось настороженным удивлением, - что-то случилось, матушка Долья?
- Пока нет, но если не очнешься от своих грёз, так обязательно случится!
- Ты о чём?
- А ты о чём? Точнее, о ком?
Шеймилка захлопала ресницами, однако предательски покрасневшие щеки выдали её.
- Всё ты прекрасно понимаешь, - сурово сказала Дольяна, - ишь, как глазки-то забегали, меня, девка, не проведешь, забудь сейчас же и впредь не помышляй о том красавце! Ты хоть знаешь, кто они?
- Не-ет, а кто?
- Аватары, истинные властители Аскора, нельзя тебе с ними!
- Разве они злые? - Айтарэ надула губки, - мама говорила - это благородная раса и...
- Мама?! Погоди, разве она не умерла, рожая тебя? - Ведунья нахмурилась.
- Я о другой говорила, - легко поправилась рыжая, - о няньке, своей кормилице, мамой всегда звала её, привыкла так. Она рядом с детства была, ходила за мной и много чего рассказывала, сказки всякие читала...
Ровно льющийся голос словно укутывал немолодую женщину чарующей невидимой дымкой безмятежности и умиротворения. Настороженное выражение исчезло с лица меройки, - а-а, вот ты о ком, - протянула она, успокаиваясь.
- Так объясни, чем плохи те красивые лорды? - напомнила девушка.
- Оно может и не плохи, да только живут эльфы сотни лет, а то и поболе. Дар магический у них вон какой, людей редко такой Силой боги наделяют!
- И что с того?
- Да то: не ровня мы им, для них человеческие девушки - игрушки! Даже самые знатные. Ко мне в табор, знаешь, их сколько прибегало тайком - и в Сартании, и в Аскоре, и в Реотане. Слезы в три ручья, руки ломают: мол, приворожи мою любовь - единственного моего, смысл жизни, не то уйду в могилу во цвете лет. Бывало и умирали, руки на себя накладывали из-за красавцев этих.
- А ты им всем отказывала? - выдохнула Айтарэ, уставившись загоревшимися глазами на колдунью.
Старуха пожала плечами, - во-первых за приворот в тюрьму угодить можно, или штраф наложат, а то из города погонят, да не одну меня, а всех таборных. Не больно-то хорошо, особо - если зима на носу! И потом - чего я могу-то против ихней Силы. Нет, тут простой ведунье не совладать, так что девка, ты губу-то не раскатывай, мол, если чё, Долья поможет.
- Совсем-совсем?
- Сказала, нет, - отрезала меройка, - и ещё раз повторю, забудь! И вылезай из фургона, нечего тут валяться да пустыми бреднями себя тешить. Пройдись вон пешочком, охолонись на ветерке, от волны-то ох как хорошо тянет!
Айтарэ послушно кивнула и, не споря, вылезла из кибитки. Вечерело, солнце медленно, словно нехотя, клонилось к горизонту, с моря дул прохладный бриз, освежая раскрасневшиеся потные лица. Воодушевленные мыслями о близком отдыхе и ужине, таборные подгоняли лошадей. Шеймилка, напротив, шагала всё тише и, незаметно отстав от ватаги пересмеивающейся молодежи, свернула на узкую каменистую тропку, круто спускающуюся к прибрежной полосе, усыпанной золотистым мелким песком. Вниз, однако, она сходить не стала. Морщила лоб и задумчиво покусывала розовые губки, остановившись на самом краю небольшого обрыва. Янтарные глаза внимательно следили за пылающим диском, увеличивающимся по мере приближения к горизонту. Там, вдали, где густая синева неба, сливаясь с водой, переходила в такое же индиговое, атласно блестевшее море, в сонной неподвижности застыли треугольные паруса рыбачьих лодок. Время от времени девушка тихо вздыхала, улыбалась и качала головой, словно отвечая на заданный невидимым собеседником вопрос.
Разумеется, за свою жизнь Айтарэ общалась со множеством красивых мужчин, но все они были её близкими родственниками либо друзьями семьи и вызывали у неё не больше интереса, чем превосходные статуи в парке. Совершенная, почти божественная внешность юношей её расы оставляла золотоглазую девочку абсолютно равнодушной. Впрочем, чувства испытываемые ими к наследнице старинного рода, также не выходили за пределы дружеского расположения.
То, что произошло менее часа назад, перевернуло все её представления о себе самой.
"Какой у него голос, как он смеётся, - шептала она, - "а какие глаза, никогда не видела таких, он необыкновенный... Он заступился за меня, ничего, даже близко подобного не предполагая, значит... А если бы ему признаться", - девушка звонко расхохоталась, представив выражение лица снежноволосого аватара. - "Нет, не скажу ничего, пока... Но сделаю всё, чтобы он влюбился в меня по-настоящему, а потом..., потом - открою правду!"
Внезапно разыгравшееся воображение уже рисовало Айтарэ самые фантастические сцены, но голос подбежавшего Гальмо вернул её на грешную землю.
- О боги, тетка там с ума сходит, кричит, куда малышка пропала, уж не украли ли её эти нелюди! Пойдем скорее! Орголла за холмами видна, красивый город, ты, поди, и не видала таких.
- Я никаких не видала, - легко согласилась шеймилка, - откуда? Сидела взаперти на... то есть в доме матери, тьфу, заговариваюсь - хотела сказать - в доме отца!
**********
Орголла и в самом деле была очаровательным местечком: разноцветная брусчатка мостовой, фонтаны на каждом перекрестке, дома из белого и желтого камня, утопающие в зелени. Небольшие скверы с беседками, сплошь увитыми плющом и виноградом и, куда ни глянь, цветы - огромные герберы и камелии, кусты махровой герани и вазоны, полные тюльпанов, но больше всего роз - пышных, душистых, самых разных оттенков.
Первым делом Бродур посетил ратушу - прекрасное трехэтажное здание, украшенное стройными колоннами из красноватого мрамора и, взяв дозволение у местных властей, повел табор на уже знакомое место. Шатры, как и три года назад, поставили на северной окраине городка, в небольшой лощине, заросшей травой, где в одном месте - из-под корней могучего древнего платана бил родник. Западная часть лощины узким выступом спускалась к мелководному заливу и, шагая по галечному пляжу, можно было пешком дойти до самого центра города, минуя предместья.
Сырой и свежий ветер, проникавший с моря в лагерь, летал между шатрами, разгоняя запахи готовящейся еды, конского навоза, тряпья, вывешенного для просушки на длинных бечевках.
- Что варишь, матушка? - достав из тюков одежду для завтрашнего выступления и разложив её на траве (веревку найти поленилась), рыжая девчонка подошла к костру. Скрестив ноги калачиком, ведунья сидела на циновке возле треноги с висящим котелком. Она помешивала длинной ложкой аппетитно пахнущее варево и сумрачно глядела в огонь.
- Рыбный суп, халассу по-нашему
Айтарэ принюхалась, - ух ты, вкусно!
- Ещё бы, - отозвалась немного успокоившаяся Дольяна. Злость на непослушного приемыша уже прошла, хотя вначале, обнаружив пропажу девчонки, старуха так разволновалась, что была готова отстегать её хворостиной, когда та найдется, разумеется.
- Сложно наверное? - Айтарэ воспользовалась случаем задобрить женщину, проявив интерес к её кулинарному мастерству (а готовила ведунья и правда, знатно).
- Ни капли, сначала делаем овощной отвар - мелко порубленного чеснока, лука, да моркови надо побольше, маслины можно добавить туда и тертые орехи, если есть, конечно. Вон за теми деревцами лещина растет, мне Гальмо уж сбегал, нарвал. Рыбешку-то можно любую, хоть мелкую, хоть крупную. Кусками нарежь, да и всё, - охотно рассказывала меройка, - а как будет готов, траву всякую кидаем, ну её всегда в конце. Для сытности можно мукой жареной заправить, это если рыбы мало. Ты запоминай давай, пригодится: мужа и детишек будешь кормить. Оно и дешево, и сердито.
- Но у меня их нет, - Айтарэ озадаченно подняла брови, - да и не хочу я пока...
- Так ведь появятся, рано ли поздно, эх, где ж тебя так растили, ведь большая девка-то, а неумеха, прямо ужас какой-то!
Айтарэ хлебала прямо из котелка халассу, приправленный дымной горчинкой, обжигаясь, дула на золотистые пятна жира, плавающие в густой ароматной жидкости и, помимо воли, то и дело возвращалась мыслями к утренней встрече.
- Ты поела? Давай уже, заканчивай, вон там канат между деревьями натянули, пойдем, еще разок потренируемся, - подбежавший Гальмо схватил девушку за руку и потянул за собой.
Природная быстрота реакции и ловкость, немыслимая для обычного человека, помогла Айтарэ усвоить необходимые навыки за считанные часы, вместо месяцев, потребных любому начинающему канатоходцу. Баро только диву дался, когда пришелица - на удивление живая и проворная (и не подумаешь, что большую часть жизни просидела в четырех стенах), легко запрыгнув на крученый из растительных волокон толстый трос, прошлась по нему так же свободно, как и по твердой земле. Само собой, сперва её поддерживали за руку, но уже через короткое время шеймилка освоилась, перестала покачиваться, движения сделались уверенные да спокойные, будто бы с детства этим занималась!
Вот и сейчас, схватив для баланса шест, девчонка заскользила по канату, то приподнимаясь на цыпочки, то слегка выворачивая носки и ступая почти танцевальным шагом. Запела дудка, Гальмо встряхнул бубном и под веселый звон легкая фигурка, словно видение, заплясала в высоте.
- Ух ты ж какая! - кто-то из парней восхищенно хлопнул себя по коленям, - и не скажешь, что не из наших!
Долья молча улыбалась, раскуривая трубочку, набитую рахшем.
Спать улеглись поздно, у Айтарэ уж глаза слипались, а всё не унималась егоза, так и лезла с расспросами к названной матери, мол, когда завтра пойдем выступать, что да как? Следила за быстрой иглой - ведунья пришивала блестящие серебряные монетки с пробитыми дырочками к подолу широкой цветной юбки.
- А они не будут мешать? Тяжелые, а как же мне во всём этом танцевать на высоте? Вон сколько складок, ноги-то запутаются!
- Ох, творец, да сейчас-то в чем прыгала, нешто без юбки?
- Так ведь в другой, глянь - эта легонькая, - девчонка вскочила на ноги, крутнулась вокруг себя, запрокинула руки, подражая таборным плясуньям.
- Да ой, полно уже, ложись давай, покою от тебя нет!
****************
В город отправились ближе к обеду. Идя в стайке смуглых веселых мероек, украсивших себя цветными шалями и звонкими монистами, Айтарэ беспрестанно оглядывалась по сторонам. Вместе с родителями ей уже доводилось бывать в Дельгарии, чьи белокаменные города славились изяществом и элегантностью, а фасады зданий украшали многочисленные скульптуры и сказочный растительный орнамент. Пару раз семья посещала Небесную Страну, где архитектурные формы были немного грубее, зато величественнее и помпезней, запомнился и однажды виденный великолепный Аэльдрун с его завораживающими и грозными башнями-дворцами. Однако в человеческих городах девочка ещё не бывала и сейчас с любопытством рассматривала и здания, тесно лепившиеся друг к другу, и людей, снующих вокруг. Пройдя сквозь паутину узких улочек, пронизанных запахом специй, цветов и сладостей, продающихся в многочисленных закусочных, кондитерских и лавочках, меройки оказались на большой площади, по центру украшенной мраморной чашей фонтана.
- Я помню, мы тут были, вот ратуша, - Айтарэ ткнула пальцем в уже знакомое здание с колоннами - здесь будем выступать, да?
- Господь с тобой, кто ж нам разрешит, погляди, напротив-то храм.
- Ну и что! Подумаешь!
Высокое здание с куполом, увенчанным статуей богини плодородия, покровительницы Орголлы, не внушило легкомысленной шеймилке должного уважения. Пожав плечами, девчонка надула губки, - богиня будет довольна!
- Эй малышка, я тебя вижу, - он склонил голову набок, пытаясь рассмотреть смуглое личико, - до чего ж ты шустрая, прямо, как белочка! И такая же рыженькая!
- Соллендиэль, поехали, или ты собираешься торчать здесь до ночи? - раздраженно воскликнул его суровый товарищ.
- Отстань, напугал девочку, она теперь...
- Заикаться начнет, да? Не придумывай, эти бродяжки известны своей наглостью.
- Ну выгляни, детка, дай полюбоваться на тебя, - не обращая внимания на хмурого приятеля, - уговаривал Соллендиэль, - клянусь, никто не обидит, я не позволю, - он прижал руку к сердцу, - э-э-э, ты притворяешься, что испугалась, плутовка! Мне всё видно, глазки у тебя так хитро блестят!
Заступник улыбнулся и подмигнул девчонке, по-прежнему прятавшейся за пологом, - сейчас мы и вправду торопимся, но обещаю - ещё увидимся, малютка! Твой табор наверняка остановится в Орголле, а? Там для вас есть неплохая возможность подзаработать.
Он послал девушке воздушный поцелуй и пришпорил коня.
Уже отдалившись от кибиток на значительное расстояние, Соллендиэль покосился на друга и насмешливо произнес, - до чего же ты глуп Эннори! Не часто встретишь такую жемчужину среди простолюдинов, а ты, как обычно, хлопаешь ушами! Твердят, мол, меройки, славятся красой, да это всё пустая болтовня, поверь мне! Волосы у них хороши, спору нет, настоящие гривы, густые и темные, как сама ночь, но и только! У большинства таборных барышень грубоватые физиономии с этакими крупными и толстыми носами, а ноги растоптанные и огромные, словно калоши. Однако эта девчушка, м-м, - блондин причмокнул, - прелесть: личико точеное - вылитая эльфиечка, а ножка - боги! Маленькая, точно у ребенка и столь же нежная, и до чего тонкие изящные запястья, видел? Не-ет, в ней явно прослеживается кровь высших рас, - юноша хохотнул, - матушка или, на худой конец, бабушка, сумела кому-то понравиться!
- Мне больше делать нечего, смотреть на всяких бродяг, - буркнул Эннориэль.
- А чего тогда прицепился к малышке? Стращать начал?
- Да потому что дурочка не соображает - услышь её слова дана Мольес, приказала бы всыпать плетей!
- Положим, плетьми женщин не наказывают, мы давно добились отмены этого дикого закона!
- Розги ничем не лучше!
- Я бы не позволил! - Соллендиэль заносчиво вздернул подбородок.
- Знаешь, здесь всё же чужая страна со своими порядками.
- Подумаешь, Аскор слишком зависит от нас, чтобы...
- Ты вроде собирался уезжать через три айны?
- И что?
- Ничего, баронесса завистлива к чужой красоте и злопамятна, твое заступничество могло бы выйти девчонке боком.
******
Забыв про духоту, Айтарэ продолжала сидеть в кибитке. Она прислонилась спиной к каким-то тюкам, поджала под себя ножки и, казалось, выпала из окружающей реальности, уставившись на полотняную стену перед собой. Мечтательная улыбка блуждала на её губах и порой, забываясь, девчонка шептала: "...фу-у, глупости, хи-хи, какой нахал. Вот еще, пусть и не думает..."
В следующую секунду зрачки её заволакивала туманная дымка, в которой вновь и вновь являлось ослепительно красивое лицо с тонкими породистыми чертами и синими, ярче моря и неба, очами в обрамлении густых темных ресниц.
Дольяна пару раз окликнула её и убедившись, что девчонка витает где-то в облаках, подозвала племянника, - сядь-ка на моё место.
Сама ведунья живо перебралась внутрь и, присев на корточки перед названной дочкой, требовательно сжала её плечо.
Отсутствующее выражение на лице Айтарэ сменилось настороженным удивлением, - что-то случилось, матушка Долья?
- Пока нет, но если не очнешься от своих грёз, так обязательно случится!
- Ты о чём?
- А ты о чём? Точнее, о ком?
Шеймилка захлопала ресницами, однако предательски покрасневшие щеки выдали её.
- Всё ты прекрасно понимаешь, - сурово сказала Дольяна, - ишь, как глазки-то забегали, меня, девка, не проведешь, забудь сейчас же и впредь не помышляй о том красавце! Ты хоть знаешь, кто они?
- Не-ет, а кто?
- Аватары, истинные властители Аскора, нельзя тебе с ними!
- Разве они злые? - Айтарэ надула губки, - мама говорила - это благородная раса и...
- Мама?! Погоди, разве она не умерла, рожая тебя? - Ведунья нахмурилась.
- Я о другой говорила, - легко поправилась рыжая, - о няньке, своей кормилице, мамой всегда звала её, привыкла так. Она рядом с детства была, ходила за мной и много чего рассказывала, сказки всякие читала...
Ровно льющийся голос словно укутывал немолодую женщину чарующей невидимой дымкой безмятежности и умиротворения. Настороженное выражение исчезло с лица меройки, - а-а, вот ты о ком, - протянула она, успокаиваясь.
- Так объясни, чем плохи те красивые лорды? - напомнила девушка.
- Оно может и не плохи, да только живут эльфы сотни лет, а то и поболе. Дар магический у них вон какой, людей редко такой Силой боги наделяют!
- И что с того?
- Да то: не ровня мы им, для них человеческие девушки - игрушки! Даже самые знатные. Ко мне в табор, знаешь, их сколько прибегало тайком - и в Сартании, и в Аскоре, и в Реотане. Слезы в три ручья, руки ломают: мол, приворожи мою любовь - единственного моего, смысл жизни, не то уйду в могилу во цвете лет. Бывало и умирали, руки на себя накладывали из-за красавцев этих.
- А ты им всем отказывала? - выдохнула Айтарэ, уставившись загоревшимися глазами на колдунью.
Старуха пожала плечами, - во-первых за приворот в тюрьму угодить можно, или штраф наложат, а то из города погонят, да не одну меня, а всех таборных. Не больно-то хорошо, особо - если зима на носу! И потом - чего я могу-то против ихней Силы. Нет, тут простой ведунье не совладать, так что девка, ты губу-то не раскатывай, мол, если чё, Долья поможет.
- Совсем-совсем?
- Сказала, нет, - отрезала меройка, - и ещё раз повторю, забудь! И вылезай из фургона, нечего тут валяться да пустыми бреднями себя тешить. Пройдись вон пешочком, охолонись на ветерке, от волны-то ох как хорошо тянет!
Айтарэ послушно кивнула и, не споря, вылезла из кибитки. Вечерело, солнце медленно, словно нехотя, клонилось к горизонту, с моря дул прохладный бриз, освежая раскрасневшиеся потные лица. Воодушевленные мыслями о близком отдыхе и ужине, таборные подгоняли лошадей. Шеймилка, напротив, шагала всё тише и, незаметно отстав от ватаги пересмеивающейся молодежи, свернула на узкую каменистую тропку, круто спускающуюся к прибрежной полосе, усыпанной золотистым мелким песком. Вниз, однако, она сходить не стала. Морщила лоб и задумчиво покусывала розовые губки, остановившись на самом краю небольшого обрыва. Янтарные глаза внимательно следили за пылающим диском, увеличивающимся по мере приближения к горизонту. Там, вдали, где густая синева неба, сливаясь с водой, переходила в такое же индиговое, атласно блестевшее море, в сонной неподвижности застыли треугольные паруса рыбачьих лодок. Время от времени девушка тихо вздыхала, улыбалась и качала головой, словно отвечая на заданный невидимым собеседником вопрос.
Разумеется, за свою жизнь Айтарэ общалась со множеством красивых мужчин, но все они были её близкими родственниками либо друзьями семьи и вызывали у неё не больше интереса, чем превосходные статуи в парке. Совершенная, почти божественная внешность юношей её расы оставляла золотоглазую девочку абсолютно равнодушной. Впрочем, чувства испытываемые ими к наследнице старинного рода, также не выходили за пределы дружеского расположения.
То, что произошло менее часа назад, перевернуло все её представления о себе самой.
"Какой у него голос, как он смеётся, - шептала она, - "а какие глаза, никогда не видела таких, он необыкновенный... Он заступился за меня, ничего, даже близко подобного не предполагая, значит... А если бы ему признаться", - девушка звонко расхохоталась, представив выражение лица снежноволосого аватара. - "Нет, не скажу ничего, пока... Но сделаю всё, чтобы он влюбился в меня по-настоящему, а потом..., потом - открою правду!"
Внезапно разыгравшееся воображение уже рисовало Айтарэ самые фантастические сцены, но голос подбежавшего Гальмо вернул её на грешную землю.
- О боги, тетка там с ума сходит, кричит, куда малышка пропала, уж не украли ли её эти нелюди! Пойдем скорее! Орголла за холмами видна, красивый город, ты, поди, и не видала таких.
- Я никаких не видала, - легко согласилась шеймилка, - откуда? Сидела взаперти на... то есть в доме матери, тьфу, заговариваюсь - хотела сказать - в доме отца!
**********
Орголла и в самом деле была очаровательным местечком: разноцветная брусчатка мостовой, фонтаны на каждом перекрестке, дома из белого и желтого камня, утопающие в зелени. Небольшие скверы с беседками, сплошь увитыми плющом и виноградом и, куда ни глянь, цветы - огромные герберы и камелии, кусты махровой герани и вазоны, полные тюльпанов, но больше всего роз - пышных, душистых, самых разных оттенков. Первым делом Бродур посетил ратушу - прекрасное трехэтажное здание, украшенное стройными колоннами из красноватого мрамора и, взяв дозволение у местных властей, повел табор на уже знакомое место. Шатры, как и три года назад, поставили на северной окраине городка, в небольшой лощине, заросшей травой, где в одном месте - из-под корней могучего древнего платана бил родник. Западная часть лощины узким выступом спускалась к мелководному заливу и, шагая по галечному пляжу, можно было пешком дойти до самого центра города, минуя предместья.
Сырой и свежий ветер, проникавший с моря в лагерь, летал между шатрами, разгоняя запахи готовящейся еды, конского навоза, тряпья, вывешенного для просушки на длинных бечевках.
- Что варишь, матушка? - достав из тюков одежду для завтрашнего выступления и разложив её на траве (веревку найти поленилась), рыжая девчонка подошла к костру. Скрестив ноги калачиком, ведунья сидела на циновке возле треноги с висящим котелком. Она помешивала длинной ложкой аппетитно пахнущее варево и сумрачно глядела в огонь.
- Рыбный суп, халассу по-нашему
Айтарэ принюхалась, - ух ты, вкусно!
- Ещё бы, - отозвалась немного успокоившаяся Дольяна. Злость на непослушного приемыша уже прошла, хотя вначале, обнаружив пропажу девчонки, старуха так разволновалась, что была готова отстегать её хворостиной, когда та найдется, разумеется.
- Сложно наверное? - Айтарэ воспользовалась случаем задобрить женщину, проявив интерес к её кулинарному мастерству (а готовила ведунья и правда, знатно).
- Ни капли, сначала делаем овощной отвар - мелко порубленного чеснока, лука, да моркови надо побольше, маслины можно добавить туда и тертые орехи, если есть, конечно. Вон за теми деревцами лещина растет, мне Гальмо уж сбегал, нарвал. Рыбешку-то можно любую, хоть мелкую, хоть крупную. Кусками нарежь, да и всё, - охотно рассказывала меройка, - а как будет готов, траву всякую кидаем, ну её всегда в конце. Для сытности можно мукой жареной заправить, это если рыбы мало. Ты запоминай давай, пригодится: мужа и детишек будешь кормить. Оно и дешево, и сердито.
- Но у меня их нет, - Айтарэ озадаченно подняла брови, - да и не хочу я пока...
- Так ведь появятся, рано ли поздно, эх, где ж тебя так растили, ведь большая девка-то, а неумеха, прямо ужас какой-то!
Айтарэ хлебала прямо из котелка халассу, приправленный дымной горчинкой, обжигаясь, дула на золотистые пятна жира, плавающие в густой ароматной жидкости и, помимо воли, то и дело возвращалась мыслями к утренней встрече.
- Ты поела? Давай уже, заканчивай, вон там канат между деревьями натянули, пойдем, еще разок потренируемся, - подбежавший Гальмо схватил девушку за руку и потянул за собой.
Природная быстрота реакции и ловкость, немыслимая для обычного человека, помогла Айтарэ усвоить необходимые навыки за считанные часы, вместо месяцев, потребных любому начинающему канатоходцу. Баро только диву дался, когда пришелица - на удивление живая и проворная (и не подумаешь, что большую часть жизни просидела в четырех стенах), легко запрыгнув на крученый из растительных волокон толстый трос, прошлась по нему так же свободно, как и по твердой земле. Само собой, сперва её поддерживали за руку, но уже через короткое время шеймилка освоилась, перестала покачиваться, движения сделались уверенные да спокойные, будто бы с детства этим занималась!
Вот и сейчас, схватив для баланса шест, девчонка заскользила по канату, то приподнимаясь на цыпочки, то слегка выворачивая носки и ступая почти танцевальным шагом. Запела дудка, Гальмо встряхнул бубном и под веселый звон легкая фигурка, словно видение, заплясала в высоте.
- Ух ты ж какая! - кто-то из парней восхищенно хлопнул себя по коленям, - и не скажешь, что не из наших!
Долья молча улыбалась, раскуривая трубочку, набитую рахшем.
Спать улеглись поздно, у Айтарэ уж глаза слипались, а всё не унималась егоза, так и лезла с расспросами к названной матери, мол, когда завтра пойдем выступать, что да как? Следила за быстрой иглой - ведунья пришивала блестящие серебряные монетки с пробитыми дырочками к подолу широкой цветной юбки.
- А они не будут мешать? Тяжелые, а как же мне во всём этом танцевать на высоте? Вон сколько складок, ноги-то запутаются!
- Ох, творец, да сейчас-то в чем прыгала, нешто без юбки?
- Так ведь в другой, глянь - эта легонькая, - девчонка вскочила на ноги, крутнулась вокруг себя, запрокинула руки, подражая таборным плясуньям.
- Да ой, полно уже, ложись давай, покою от тебя нет!
****************
В город отправились ближе к обеду. Идя в стайке смуглых веселых мероек, украсивших себя цветными шалями и звонкими монистами, Айтарэ беспрестанно оглядывалась по сторонам. Вместе с родителями ей уже доводилось бывать в Дельгарии, чьи белокаменные города славились изяществом и элегантностью, а фасады зданий украшали многочисленные скульптуры и сказочный растительный орнамент. Пару раз семья посещала Небесную Страну, где архитектурные формы были немного грубее, зато величественнее и помпезней, запомнился и однажды виденный великолепный Аэльдрун с его завораживающими и грозными башнями-дворцами. Однако в человеческих городах девочка ещё не бывала и сейчас с любопытством рассматривала и здания, тесно лепившиеся друг к другу, и людей, снующих вокруг. Пройдя сквозь паутину узких улочек, пронизанных запахом специй, цветов и сладостей, продающихся в многочисленных закусочных, кондитерских и лавочках, меройки оказались на большой площади, по центру украшенной мраморной чашей фонтана.
- Я помню, мы тут были, вот ратуша, - Айтарэ ткнула пальцем в уже знакомое здание с колоннами - здесь будем выступать, да?
- Господь с тобой, кто ж нам разрешит, погляди, напротив-то храм.
- Ну и что! Подумаешь!
Высокое здание с куполом, увенчанным статуей богини плодородия, покровительницы Орголлы, не внушило легкомысленной шеймилке должного уважения. Пожав плечами, девчонка надула губки, - богиня будет довольна!
