Пролог
Она стояла, скрестив на груди руки, напротив большого витражного окна, и задумчиво смотрела вдаль, все глубже погружаясь в свои нерадостные мысли.
- Я заставлю его. Заставлю почувствовать ответственность, страх потери. Желание безрассудно подвергать себя опасности, бездумно бросаясь во всевозможные авантюры, рискуя жизнью людей и своей собственной - опасный порок, обладание которым не достойно повелителя крыла тьмы, - женщина сильно сжала кулаки и повернувшись к своему собеседнику, тихо продолжила, - он предводитель и должен вести себя соответственно – ценить жизни людей, доверившихся ему. Любовь подобно огню способна воспламенить душу, поглотить мысли и подчинить своей власти, только она даст ему первое доказательство того, что жизнь бесценна.
Глава 1. Пряничный домик.
Я тихонько сидела в лесу, спрятавшись за небольшой ободранный кустарник и молилась Сияющему о том, чтобы меня не нашли. После очередного нагоняя от мачехи, мне просто необходимо побыть одной и немного успокоиться. С тех пор, как отец привёл в дом эту женщину, покой покинул нас, помахав всем своей призрачной ручкой. Мачеха, женщина скверного и злобного нрава, постоянно придиралась ко мне и любимому младшему брату Каю, била и унижала отца и, в конечном итоге, все же добилась своего – полного подчинения и беспрекословного исполнения любого своего слова. Времена выдались тяжелые и голодные, прокормиться становилось все сложнее, и я была вынуждена помогать отцу в лесу, оставляя младшего братика без присмотра. Отец мерно махал топором, я же, небольшим маленьким ножичком, вырезала забавных зверюшек, которых после продавала на рынке, или таскала готовые поленья, складывая на небольшую повозку. Толку, конечно, от меня было немного, но я старалась, и была готова на все, лишь бы облегчить, и без того сложную, жизнь отца. Шли годы, мы с братцем взрослели, но ничего в нашей жизни не менялось. Мачеха, так и не сумев родить своего ребёнка, все больше ненавидела нас. И вот сейчас она избила меня из-за опрокинутого ведра с водой, на которое я налетела, поскользнувшись на мокром полу.
- Герда! Герда! Отзовись, - отражалось эхом в лесу.
Покрутив головой, и не заметив ничего опасного, медленно и аккуратно вылезла из своего убежища.
- Вот ты где! – крикнул донельзя довольный Кай. – Сестренка, ты так быстро улепетывала от этой карги, что насилу успел тебя заприметить. Вот держи, а то мокрая вся, - протянул руку с сухим платьем и быстро отвернулся. Переоделась, вздохнула и, тихонько шмыгнув носом, сказала:
- Пойдём уже, спаситель, темнеет, - и потопала к дому.
Ужинать, как бывало часто, не дали. Усталые и голодные мы завалились спать, даже не умываясь. Но уснуть не могли, было страшно и очень зябко, голодный желудок призывно ворчал, требуя пищи. И тут я услышала шум и странный тихий шепот:
- Убей их, время пришло. Кровь пробудилась. Медлить больше нельзя.
Медленно приподнявшись с кровати, тихо подошла к двери и заглянула в открытую щель. Мачеха стояла у большого старого зеркала, улыбаясь и глухо причмокивая, шептала что-то в ответ. Напряженно вслушивалась в тихий шепот, в попытке разобрать хоть что-то, и не могла.
- Убей их. Убей ублюдков снежной леди, - отчётливо прозвучало в ночи. Мачеха, в миг подурнев, согнулась в подобострастном поклоне и молча двинулась в сторону нашей с братом комнаты. Панический ужас объял мою душу, пробудив инстинкты выживания. Молниеносно схватив кочергу, я воткнула её в щель, заблокировав дверь. Мачеха, осознав случившееся, бросилась на меня, но немного не успев, врезалась в деревянную преграду и с громким протяжным воем принялась раздирать хрупкие щепки, острым как бритва, ножом, яростно сопровождая свои действия проклятиями.
- Герда, - прошептал брат, - мне страшно. Этот слабый шепот, привёл меня в чувства, и отмерев, я, схватив мальчишку за шиворот, потащила к единственному возможному спасению, маленькому прогнившему бревну в углу нашей лачуги. Ударив ногой в отсыревшую гнилую деревяшку, быстро выломала остатки гнили и толкнула братца, шустро выскользнувшего в образовавшуюся дыру. Шустрой мышкой прошмыгнула следом, с благодарностью вспомнив голодные вечера и отсутствие ужина, мельком услышав хруст ломающейся двери. Освободившись, мы припустили в лес, совершенно не думая, что будет дальше. Голодные, жалкие и испуганные, трясясь как в лихорадке, мы все бежали и бежали, боясь остановиться. В итоге, совершенно изможденные и обессиленные, держась друг за друга, встретили свой первый рассвет в лесу. Сколько мы так прошли я не знаю, после двух дней голода и холода, соображала я туго, думая лишь об одном, как же хочется есть и, стараясь не останавливаться, передвигала ноги.
- Герда, я вижу пряник, - совершенно безжизненным голосом сказал брат.
- Ну если б ты сказал гриб, я бы не удивилась, - ответила не в силах поднять голову.
- Это очень большой пряник, - крикнул Кай и рванул с места.
В метрах двадцати от нас возвышался огромный, большой шоколадный дом с маковками и настоящими шоколадными бусинами. Не веря своим глазам, я подняла рукав и тщательно вытерла лицо, в надежде, что мираж растает. Но каково же было моё удивление, когда открыв глаза и немного принюхавшись, я узрела такую картинку. Кай, со счастливым выражением, полуприкрытыми от удовольствия глазами, с чавкающим хрустом грыз…подоконник пряничного домика. Не долго думая, припустила к нему, и с радостным воплем вгрызлась по соседству.
- Отцепились быстро от моего подоконника, - громогласно раздалось где-то сверху, рядом с моим ухом. Нехотя, я бы сказала, как в замедленной киноленте, разжала зубы и приняла горизонтальное положение, нечаянно ударившись о чей-то подбородок.
- Ой!!! Что вы деретесь, - воскликнула и, замерев в нерешительности, уставилась в зелёные, как у кошки глаза. Эти глаза проникали в душу, медленно и неотвратимо. Я поняла, что пропала. Мужчина с чёрными как смоль волосами, красивым аристократическим лицом и атлетическим телосложением предстал передо мной во всей красе. Есть мигом расхотелось. А вот отдернуть разорванную ночную сорочку, с натянутым на неё впопыхах, платьем, наоборот. От смущения покраснела, как маков цвет и просто замерла, ожидая дальнейших действий молодого мужчины.
- Хватит портить мой загородный домик, - усмехнулся. И я поняла одну важную вещь – он прекрасно знает, какое влияние оказывает на нас, глупых мотыльков, летящих на свет.
- Мы не хотели, - прошептала я, поглядывая на братца, спокойно уплетающего большой кусок оторванного подоконника. – Просто заблудились в лесу и очень проголодались, - промямлила в своё оправдание.
- Чуть дом мой не сожрали в один присест, - проворчал парень, мило улыбаясь. – Проходите, я вас чаем угощу, запить сухомятку все-таки стоит.
Мы, переглянувшись с братом, молча прошествовали в дом. Прикрыв за собой дверь, я медленно обернулась и замерла. Такого количества сладкого я никогда в своей жизни не видела. Изобилие запахов заполнило грудь, а глаза разбежались. С большим усилием сфокусировала их на мужчине и, стараясь глотать слюни чаще, дабы они не запачкали пол, стекая с моего подбородка, прошла к столу, на котором уже дымился травяной чай.
- Что же вы забыли в чаще леса, горемыки? – спросил хозяин пряничного домика.
- Нас ведьма чуть не съела, - воскликнул брат, возбуждённым голосом. Не удержавшись, ткнула его в ребро локтем.
- Ой, Герда, больно же! – недовольно воскликнул он.
- Меня Каем кличут, - продолжил братик. – А сестру Гердой. Мы заблудились, идти нам больше некуда. Можно у тебя поживем? – пристально взглянул в глаза, и облизнулся.
Конечно, братик маленький и ему простительна вера в чудеса и добрых дяденек, а вот я, немного насытившись, не спускала глаз с молодого мужчины. Странные повадки, высокомерный взгляд и явное обладание неслабой магией, бросались в глаза. И вот он и этот, не менее странный дом, не вязались в единое целое. Один взгляд на мужчину и становиться очевидно, что он здесь лишний, инородный какой-то. Смелый зоркий взгляд, необычная грация и лёгкость, сочетаются с военной выправкой и лёгкой бесшабашностью, сквозящей во всем. Медленно и аккуратно пригубила чаю, смочив только губы, улыбнулась и снова уставилась на мужчину. Он же не сводил с меня заинтересованного взгляда.
- Дом не совсем мой. Я, всего лишь, натолкнулся на него в лесу. Лет пять он пустует, а я пользуясь гостеприимством хозяев, иногда коротая свои деньки здесь. Лес дарит умиротворение и покой. Кстати, каникулы мои подходят к концу. Оставить вас здесь я не могу, того и гляди слопаете моё пристанище и глазом не моргнете, - тяжело вздохнул. – А это, пожалуй, последнее место, где я могу побыть наедине со своими мыслями, - водрузил на стол жаркое из кролика и овощей.
Кай, совершенно не стесняясь, начал уплетать яства, предложенные радушным хозяином. Я же сверлила мужчину своим взглядом, пытаясь вызвать если не жалость, то хотя бы сочувствие. Мысли о безысходности гнала прочь вместе со слезами, то и дело подступающими к глазам.
- Меня зовут Никлас. Я страж границ, - замялся мужчина. – Есть у меня на примете тепленькое местечко для вас двоих. Если вас никто не ждёт…милости просим.
Глава 2. Новая жизнь не даётся даром.
Для нас простых деревенских жителей стражи границ были чем-то вроде богов, недосягаемы и блистательны. Орден тёмного крыла, обладающий магией для защиты от тварей изнанки, расположился в жерле вулкана, на самой высокой горе Алсур. Близ горы, образованной вулканическими выбросами, располагалась и наша деревенька. Переглянувшись с братом, я едва заметно махнула головой в знак согласия. Так мы попали в святая святых – огненный тёмный город. Как говорится, не в сказке сказать, ни пером описать. А впрочем, не так я себе представляла прибежище богов. Тёмные улочки, очень узкие и довольно запутанные, перемежались между собой. Небольшие строения и домишки, построенные для прислуги, портили внешний вид на подступах ко дворцу, от чего тот выглядел как большая свеча, оплавленная воском. Нас поселили в большой удобной комнате, с маленькими крошечными окошками – бойницами и двумя большими кроватями, но это не важно, важно то, что нас кормили, часто и сколько захочется. У Никласа имелась сестра, к которой я и была приставлена качестве горничной. Милая добрая тёмная леди, замкнутая и воспитанная, в служанке вовсе не нуждающаяся. Братишку пристроили на кухню. И вроде бы ничего и я всем довольна, только вот смутная тревога не покидает, не даёт жить, расслабиться и почувствовать себя свободной. Так незаметно прошел месяц, единственным впечатляющим событием которого был поцелуй Никласа. Я потихоньку начала привыкать к сытой жизни, но моя душа частенько сжималась о воспоминаниях об отце. Мне, казалось, что мы его бросили, предали, оставили погибать и даже не попытались избавить от ведьмы, поработившей его душу. Иногда мне снились сны, но чаще я вовсе не могла уснуть, мучаясь и вздыхая по ночам. Лёжа в кровати, я прислушивалась к мерному дыханию брата и возносила молитвы Сияющему, прося его пощадить отца и избавить от бестии, поселившийся после смерти мамы в нашем доме. Моя судьба тоже волновала меня. Наша смерть зачем-то понадобилась, и становилось страшно от мысли, что рано или поздно нас найдут и завершат начатое. Наверное, от беспокойства я перестала спать, все чаще и чаще посвящая все свободное время книгам, взятым в библиотеке дворца. И однажды, я натолкнулась на странную серую брошюру, тонкую и совершенно невзрачную. Не знаю почему, но именно она привлекла моё внимание. Слегка замасленные, изъеденные страницы выдавали в ней старинный манускрипт. Аккуратно взяв книжку, медленно переворачивая страницы, не заметила как начала читать. Странные четверостишья, тягучие и монотонные, звучали в моей голове, отдаваясь эхом и чувством чего-то забытого, давнего, но такого родного.
- Герда, прекрати выть! – раздалось за спиной, от чего я вздрогнула и уронила книгу на пол.
- Кай! Нельзя же так пугать! – взбесилась я, сверкая глазами и двигаясь в сторону мальчугана с целью отвесить хорошую затрещину.
- А мне было интересно. Ты вела себя странно, сначала просто завывала, потом монотонно. А после поднялась над полом и я, грешным делом подумал, что хочешь сбежать, от меня улететь. Испугался немного.
- Странно, - протянута я и поднимая книгу, ткнула в первую попавшуюся страницу. – Читай!
Мальчик странным образом, посмотрел, хмыкнул и ещё раз глянул в книгу, улыбнулся и покачал головой.
- Эти каракули? Я не могу, ничего не понимаю, - пожал тощим плечиком и понесся дальше, больше не обращая внимания на застывшую в изумлении сестру. Я видела текст и спокойно могла его прочесть, и смысл понимала тоже. Небольшие цитаты, казались, смутно знакомыми, навевали давно забытые воспоминания. С тяжёлым сердцем подошла к окну, но поскользнувшись, не удержавшись на ногах, села прямо на пол, затянутый льдом. Вспомнились слова ведьмы: «Кровь пробудилась». Стало жутко страшно, а ещё холодно. Я в бессилии сжимала руки в кулак, тяжело дышала и думала. Кровь снежных магов поистине редкая вещь в Алине, она способна прорвать земную плоть и впустить демонов изнанки в наш мир. А это уже поистине страшно. «Ведьма убьет меня, она не перед чем не остановится» - пришло осознание. Быстро схватив книгу, поскальзываясь на скользком паркете, я бросилась к единственному человеку, которому верила. Сердце отбивало ритм барабанной дробью, а ноги подрагивали от непривычной нагрузки, а я все бежала и бежала, боясь остановиться хоть на минуту, боясь не успеть. В этой эстафете на кону жизнь моего отца, я была в этом уверена. Затормозила на повороте, слегка задев огромный старинный гобелен, который с громких хлопком ударился о холодную каменную стену. Остановилась оглянуться все ли в порядке, портить хозяйское имущество не хотелось. И замерла, услышав слова, прозвучавшие где-то рядом, быстро шмыгнула в тень гобелена, сказалась многолетняя тренировка игр в прятки с мачехой.
- Мальчик заигрался, ты не находишь? – произнёс властный женский голос.
- Госпожа, вы же сами этого добивались, когда подсунули эту снежную девушку, как наживку. Вот Никлас и отнесся к ней, как это и предполагалось, - вторил ей низкий мужской голос.
- Не передергивай. Я всего лишь хотела, чтобы наш эррисар ценил жизнь своих подданных, пусть и на примере жалкой деревенской девчонки. А что мы имеем? Наживку для опасной ведьмы, правда сначала, я даже задумалась над странным поведением моего ученика. В какой-то момент показалось, что ему дорога эта девушка, - задумчиво.
Я стояла и жадно вслушивалась в разговор, боясь пошевелиться и быть пойманной с поличным. Тело замерзло от холодного камня, забирая тепло моего организма, но я упорно вжималась в бездушные стены, упираясь лопатками в острые глыбы. Так я и стояла, окаменевшая и замершая, с нарастающей пустотой внутри. Никлас использовал меня как наживку, ожидая ведьму. Поэтому она до сих пор и не сунулась в обитель дворцового замка, нуждаясь в тщательной подготовке. Я же, как глупый мотылёк, порхала, чувствуя себя в безопасности и преисполненная благодарности за спасения, оставаясь все время под присмотром, качественно выполняя роль живца.
