— Ты сочная и сладкая, — выдохнул тихо, стараясь не застонать.
— Ты сейчас обо мне или о куске мяса?
— О, да, Радович! Я голоден, — и снова поцеловал, раздвигая губы языком, проникая внутрь, толкаясь кончиком языка. И застонал, от дикого возбуждение, что бурлило в моем теле.
— Постой?! Давай поговорим… Я не хочу и…
— Что ты не хочешь, Радович? — прошептал тихо и пальцы незаметно расстегнули комбинезон, плавно утягивая молнию до пупка.
— Воспользоваться твоим невменяемым состоянием, — прошептала девушка, — очухаешься и пожалеешь, — попробовала пошутить эта нахалка. Но со мной сейчас не стоит шутить, не в том я состоянии. И обмануть меня не выйдет! Я чувствовал, как дрожит ее голос, как девушка сдерживает упоительный вздох. И мы ей поможем… не сдерживаться!
— Я понял. Тебе не нравится поцелуй в губы, — хмыкнул глухо и медленно спустился к впадинке на груди, лизнул языком, отодвинул бретельку спортивного лифа и язык скользнул по краю упругого полушария груди. Радович сдавленно вдохнула. А я опустил голову, скрывая улыбку и тихо промурчал:
— А здесь нравится? Здесь можно целовать?
Руки заскользили вниз и верх комбинезона повис тряпочкой на теле девушки, освобождая красивое тело на мое обозрение. Хотелось содрать его и быстро, но испугать девушку своим «рвением» не хотелось. Хотелось медленно разворачивать эту конфетку, слышать ее сдавленные вздохи, получать удовольствие от едва сдерживаемых выдохов…
А пока Радович раздумывала я, наконец, добрался до светлой кожи и снова лизнул ее языком. Накрыл торчащую вершинку своими губами, сжал, дурея от жаркого выдоха и двинулся ниже, жадно облизывая живот девушки, останавливаясь на границе нижнего белья…
— Стой, не надо там, — напряглась девушка.
— О, Дина, я умею отлично целоваться… А раз тебе не понравился мой поцелуй в губы, я бы хотел… продемонстрировать все свои достоинства! Дело чести, знаешь ли…
— Стой. Мне понравилось, — глухо произнесла девушка, — в губы.
— Стеснение тебе не идет, — выдохнул тихо и накрыл ее рот. Яростно и жадно. Сил сдерживаться оставалось все меньше. Кровь уже стучала в висках, а живот так напрягся, что казалось еще не много и я кончу раньше, чем войду в ее плоть. Наслаждение спазмами прокатывалось по моему телу, кружило голову, и я уже с силой вдавливал девушку в пол родного кабинета.
— Эл, я так… не могу… Я чувствую себя грязно!
— Грязно? Потому что я хочу любить тебя?
Ее глаза кажутся возбужденными и в тоже время испуганными.
— Потому что ты плохо осознаешь, что творишь… А я, наоборот, очень хорошо осознаю…
— Ты обо мне беспокоишься? О моей ранимой душе?
— Просто так неправильно и…
— Не переживай, я все забуду. Проснусь и ничего не вспомню. Листья «току» та еще дрянь…
И опустил руку между ног девушки, целуя ее шею. Желание причиняло боль, а голая грудь девушки перед глазами заставляла шипеть от неудовлетворенного желания. Какая же она красивая, сладкая и… только моя! Я притянул хрупкое тело к себе и непроизвольно толкнулся бедрами, вжимаясь в плотную ткань. Зараза! Надо стянуть комбинезон… надо… Голова шла кругом, желание вбиваться в тело Радович душило, а глаза… В глазах помутнело…
Дина
— Эй, ты живой?
Дарт'Ве дрых. Вот так просто сопел нахально мне в лицо! Серьезно? Я тут, понимаешь ли… а он?! Осторожно освободилась от тяжелого тела и уселась рядом. Какой же холодный пол… А я лежала и не замечала. Потому что было жарко! Горячо! Крышесносно! Я покосилась на спящего мужчину и хмыкнула. Спит, зараза! Я можно сказать нарушила все свои принципы, растоптала гордость, распласталась тут, под ним и собиралась отдаться, не смотря, собственно, на глупую ситуацию… А он?! Спит!
— Эл, а я вообще-то тебя хочу, — пробормотала смущенно, — и ты обещал мне показать класс! Между прочим, меня может быть завтра выпрут из Академии с волчьим билетом… или как тут у вас называется смачный пендель под зад?! И я уже не узнаю, какой он… этот крышенсносный секс с инопланетным а'дроном. Может оно и к лучшему, — выдохнула тихо, —кажется, забыть тебя я, итак, не смогу…
Сдуреть можно — а'дрон спал, а я смотрела на него затаив дыхание и переваривала свое «возбуждение». Смущение давило на мозг, а желание давило на другое чувствительное место.
Дрыхнет! Посапывает даже! Ну хорошо, что хоть жив… а то второй такой эмоциональной встряски я бы не перенесла.
А вот такой спящий… он очень классный. Лицо вновь опалило жаром, а воспоминания о поцелуях а'дрона заставили смущенно хмыкнуть. И я нагнулась и легонько чмокнула его в губы.
— Конечно, до ваших поцелуев, командующий а'дрон, мне как до Земли пешком. Скажем прямо, целуетесь вы здорово и сравниться с вами просто так не выйдет. Но и я когда-нибудь научусь… — добавила глухо. Стало грустно, потому что конец фразы звучал бы «но не с вами». Думать о том, что я никогда не встречу мужчину, который целовал бы меня столь жарко и сладко, думать не хотелось. Вообще, думать не хотелось… Хотелось только быть с ним, пусть вот так, пока он спит.
Мой взгляд прошелся по телу а'дрона и я уставилась в лицо мужчины. Какой же он симпотяжка, особенно когда вот такой расслабленный, спящий и беззащитный. Спутанные короткие волосы, аккуратный нос, нет хмурых складок на лбу и крохотная яркая родинка под губой, которую я раньше не замечала… И он так смотрел на меня, так весело улыбался, так жарко целовал… Почему я позволила… снова? Ведь решила все для себя! Может потому что он сказал, что не вспомнит!? А может мне просто жутко хотелось самой испытать с ним это опять?
Усмехнулась. Конечно, хотелось повторения. И любви а'дрона хотелось, такой чтобы на всю жизнь! Оказывается, все просто. До безобразия все просто! Мне нравится этот мужчина! Нравится ощущать его тяжелое тело то, как он пахнет и как говорит, как целует, как смотрит…
— Ты мне нравишься, Эл. Очень. И я рада… что тебя вырубило. Просто нам нельзя быть вместе. Совсем нельзя, понимаешь? Мы из других миров… Впрочем, ты и не предлагал, — прошептала тихо. А мужчина дернулся, как будто услышал и отодвинулся в сторону. А я не удержалась протянула руку, дотрагиваясь до его светлых волос, тронула пальцами непокорный ежик волос и отдернула руку. На шее мужчины растекалось синее пятно… Что это? Я приблизилась и с облегчением выдохнула. Зеленка! Показалось.
Для верности дотронулась пальцами, размазывая засохшее пятно. И хихикнула. Когда а'дрон придет в себя он меня… отшлепает. И нет бы печалиться, а я радовалась. Только вот что делать с этим дальше?
Мысли как-то медленно ползли в голову, разбавляя глупое веселье, что засело в голове. Вспомнился и «папочка» и разгром, что я учинила в Академии. Я пошарила во встроенном шкафу а'дрона и нашла там что-то напоминающее плащ и накрыла тело мужчины.
— Надеюсь у тебя железное здоровье, — пробурчала тихо, — да и так ты не замерзнешь, — и покинула кабинет а'дрона так сказать со спокойной совестью.
Дарт'Ве
Очнулся внезапно, как от толчка. Тошнота волнами подкатывала к горлу. Открыл глаза, метнулся в санузел, путаясь в походной палатке. Чуть голову не свернул. Еле успел. Вывернуло так, что показалось — кишки остались в раковине. Подрагивающей рукой дотянулся до кнопки, маленькая ниша открылась и оттуда выполз робот уборщик… А я сполз по стене и замер, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Так-с, я практически неуязвимое чудовище. Меня не берут ни пули, ни лазеры, взрывчатка, к слову сказать, тоже не берет. Правда больно, пока «ручки-ножки» находят друг друга, сращиваясь. Не торкают импульсы-волны, что действуют на разум! А вот простецкая «расслабляющая травка» берет! Вырубает на повал! Листья «току» легкий наркотик, кажется, даже привыкание не вызывает. Да и действует не на всех, некоторые расы даже запаха его не чувствуют, не говоря уже об «эффекте». А мне нельзя… Меня вырубает на повал. Я узнал это давно, после той печальной битвы… никак не мог себе простить, что выжил, а ребята — нет. Среди моих в живых осталось четверо бойцов: Филис Драйф, Люфт, Карц и Войтус. И все выжили только благодаря сыворотке Ирика Радовича, про тех, что «вкусили» ее и умерли прямо на моих глазах говорить не буду. Вспоминать тоже. Мы выжили и отправились во все тяжкие. Кто-то праздновал победу, кто-то оплакивал свою нормальную жизнь, а кто-то тупо заливал горе и собственный провал. Все мы знали, что наша жизнь больше не будет прежней!
Я винил себя! Я не уберег своих! Знаю, что бой был неравный, мы попали в окружение, руководство утаило некоторые секретные данные… Сыворотка, что нам выдали на крайний случай, была не испытанным на людях образцом… И все же оправдание себе я не находил! Я выжил — мои люди нет!
В тот день мы пили много. Заливая свою ущербность горячительным. На тот момент мы уже осознали, что «изменились», если можно так назвать странную мутацию, что произошла с нашими телами. Пили, развлекались, «праздновали» на одной из крохотных планет-точек! Только расслабление не приходило, мысли оставались «чистыми и непорочными», а глаза не туманились от пьяной эйфории. Тогда я попробовал «току» и впал в странное состояние. Совершенно себя не контролировал, лазил по стенам, висел вниз головой и ржал, как полоумный, вместо того чтобы наслаждаться девушкой на ночь, что замерла на кровати, наблюдая «концерт по заявкам»! Утром, когда проснулся понял, что умею ходить по стенам без каких-либо приспособлений. Не обрадовало. После начал испытывать на себе разные виды «расслабляющих» препаратов. От некоторых просто отключался на пару минут, от других — впадал в странное веселое состояние и только от листьев «току» — вырубало на повал, правда не сразу, но эффективно.
Дина точно знала, что подействует! Или не знала? Но главное зачем ей это? Точнее зачем это ему, ее отцу Ирику Радовичу. Впрочем, предположения у меня были. Он искал… меня. Вычислял или подтверждал собственные гипотезы. После «победы» над Реартом все данные были засекречены. Сам Радович сослан на пенсию, мы — выжившие, было нас порядка восьми тысяч солдат отправлены сначала на реабилитацию, потом на лечение, потом «кто куда»! И только у единиц из нас после использования сыворотки появились мутации. Хотя предполагалось, что действие сыворотки имеет кратковременный эффект. Эти данные были у меня, впрочем, как и доступ к секретам Галактического Союза. И эти данные были у Вервальда верховного аль'таира, Главнокомандующего Армии Союза. Про мою неуязвимость он знал. И да, хотел воспользоваться наработками Ирика Радовича! Итак, и тому и другому был нужен я чтобы продолжить дальнейшие исследования. Фокус в том, что я был «особенным». Согласно моим показателям только в моем теле мутации достигли наибольшего значения… Только вот я — был против! А заставить, увы, было не в их власти! Итак, кто же перешел в наступление?
Я с трудом поднялся, цепляясь за стены. Снова ополоснул лицо и взглянул в гладкую панель, отражающую мое бледную физиономию. Правительство закрыло этот проект, но Вервальд видел в нем будущее! Он верил, что кратковременные мутации в будущем смогут предотвратить кровопролитие, спасти жизни… Но скольких погубит эта разработка?! Скольких заставит мучаться в агонии? Сколько «измененных» потеряет себя? Иногда я задумывался над этим, раздумывал о том, что могло бы произойти, если бы я согласился… И однажды я понял. Жизнь. Я слишком ценил чужую жизнь и просто хотел жить сам! Это осознание пришло не сразу. А когда пришло, то придавило камнем к земле. Хотелось забыть кровь, смерти, те что видел. Просто жить и радоваться этому! И как же это здорово звучит, когда я вижу Дину Радович!
От одного воспоминания о хрупкой девчонке в груди шевельнулись эмоции. Целый ураган чувств! От болезненного желания до томительной нежности. Девушка нравилась мне безумно. Дико. До скрипа зубов! И бесила тоже… до скрипа. Выдохнул, прислушался… Слишком рано для физических тренировок, слишком шумно и весело… Смеются? Предвкушают? Ну, конечно, сегодня первый выходной, когда кадетам разрешено покинуть Академию. Радович впервые увидит город за стенами… Стало тошно, потому что город девушке покажу не я…
Дина
Я радовалась как ребенок предстоящим выходным, разве что не прыгала от счастья. Во-первых, из Академии меня не выперли. Скажу больше, даже не застукали! Хотя, может быть, еще не вечер! Во-вторых, «папулька» прислал короткое, но информативное сообщение: «Поздравляю. Ты справилась». И, может быть, благодаря ему концы пока не нашли… Ну, и в-третьих, сегодня выходной! Самый настоящий кадетский выходной и нам разрешили покинуть Академию и прогуляться в город! И даже суточные выдали! Кто бы мог подумать, что на город я буду не только глазеть, но и смогу что-то купить на память…
Когда мы вошли в столовую поводов для радости прибавилось. Выяснилось, что новая мода, законодательницей которой я стала, пусть и в тайне, захватила кадетов с головой. Тут и там наблюдались разноцветные головы, снующие с прискорбным видом. Кое-кто был печален и расстроен, кто-то с гордо вздернутым подбородком и расправленной грудью старательно завтракал, игнорируя внимание окружающих. Встречались «покрашенные» не только парни, но и дамы. Крошки, наверное, ночевали у ребят и нечаянно угодили под раздачу!
— Какие они все разные, — хмыкнула рядом Джада и зажала рукой рот, — и как их много!
Пятнистые боевики не те люди, над которыми можно так откровенно ржать. И мы это понимали, потому аккуратненько ставили еду на подносы и по стеночке передвигались к свободному столику, чтобы насладиться зрелищем сидя и всласть похохотать.
— Смотри-ка, а этот прямо зеленый-зеленый, — шепнула Джада, едва сдерживаясь. Я повернула голову и прыснула. Парень был весь в крапинку! Как больной ветрянкой!
— Наверное, поскользнулся и упал, — давясь хохотом произнесла я и плюхнулась рядом с девушкой за свободный стул. Радовало одно, среди пятнистых девушек и парней были и те, которые реально недоумевали, что произошло. Оглядывались с опаской по сторонам, ржать не решались и были идеально чистые! Без ярких красочных пятен на лице и волосах. И этот факт радовал, потому как, если бы только мы одни явились чистенькими в столовую, тут бы нас и повязали!
Я глотнула из стакана сок айове и подавилась, когда в столовую ворвался красный Ланских. Скажем так, красным он не был. И мы с Джадой одновременно согнулись от хохота.
Дина
Ланских ворвался в столовую, когда я пила сок айове. Всколоченные зеленые волосы торчали в разные стороны и совсем не шли к бордовому «окрасу» его лица, с которого на меня смотрели злобные глазки-пуговки. Ну да, зрачок полностью затопил радужку, отчего взгляд кадета Ланских выглядел зловеще и пугающе.
Ланских на всех парах рванул к нашему столику. Злобно щурясь, остановился и прошипел:
— Ты за это ответишь, Радович!
— И тебе доброе утро, — едва сдерживая смех произнесла я, — стиль решил сменить? Тебе не идет, — пожала плечами и засунула в рот ложку утренней зеленой каши.
— Наглая, да? И смелая? — и сел напротив, прожигая меня бешеным взглядом.
— Отнюдь. Я скорее трусиха. На грубости не нарываюсь, беззащитных мужчин в библиотеке не зажимаю. Ранимая фиалка, а не девушка, — пожала я плечами и зачерпнула еще ложку каши.
— Ты сейчас обо мне или о куске мяса?
— О, да, Радович! Я голоден, — и снова поцеловал, раздвигая губы языком, проникая внутрь, толкаясь кончиком языка. И застонал, от дикого возбуждение, что бурлило в моем теле.
— Постой?! Давай поговорим… Я не хочу и…
— Что ты не хочешь, Радович? — прошептал тихо и пальцы незаметно расстегнули комбинезон, плавно утягивая молнию до пупка.
— Воспользоваться твоим невменяемым состоянием, — прошептала девушка, — очухаешься и пожалеешь, — попробовала пошутить эта нахалка. Но со мной сейчас не стоит шутить, не в том я состоянии. И обмануть меня не выйдет! Я чувствовал, как дрожит ее голос, как девушка сдерживает упоительный вздох. И мы ей поможем… не сдерживаться!
— Я понял. Тебе не нравится поцелуй в губы, — хмыкнул глухо и медленно спустился к впадинке на груди, лизнул языком, отодвинул бретельку спортивного лифа и язык скользнул по краю упругого полушария груди. Радович сдавленно вдохнула. А я опустил голову, скрывая улыбку и тихо промурчал:
— А здесь нравится? Здесь можно целовать?
Руки заскользили вниз и верх комбинезона повис тряпочкой на теле девушки, освобождая красивое тело на мое обозрение. Хотелось содрать его и быстро, но испугать девушку своим «рвением» не хотелось. Хотелось медленно разворачивать эту конфетку, слышать ее сдавленные вздохи, получать удовольствие от едва сдерживаемых выдохов…
А пока Радович раздумывала я, наконец, добрался до светлой кожи и снова лизнул ее языком. Накрыл торчащую вершинку своими губами, сжал, дурея от жаркого выдоха и двинулся ниже, жадно облизывая живот девушки, останавливаясь на границе нижнего белья…
— Стой, не надо там, — напряглась девушка.
— О, Дина, я умею отлично целоваться… А раз тебе не понравился мой поцелуй в губы, я бы хотел… продемонстрировать все свои достоинства! Дело чести, знаешь ли…
— Стой. Мне понравилось, — глухо произнесла девушка, — в губы.
— Стеснение тебе не идет, — выдохнул тихо и накрыл ее рот. Яростно и жадно. Сил сдерживаться оставалось все меньше. Кровь уже стучала в висках, а живот так напрягся, что казалось еще не много и я кончу раньше, чем войду в ее плоть. Наслаждение спазмами прокатывалось по моему телу, кружило голову, и я уже с силой вдавливал девушку в пол родного кабинета.
— Эл, я так… не могу… Я чувствую себя грязно!
— Грязно? Потому что я хочу любить тебя?
Ее глаза кажутся возбужденными и в тоже время испуганными.
— Потому что ты плохо осознаешь, что творишь… А я, наоборот, очень хорошо осознаю…
— Ты обо мне беспокоишься? О моей ранимой душе?
— Просто так неправильно и…
— Не переживай, я все забуду. Проснусь и ничего не вспомню. Листья «току» та еще дрянь…
И опустил руку между ног девушки, целуя ее шею. Желание причиняло боль, а голая грудь девушки перед глазами заставляла шипеть от неудовлетворенного желания. Какая же она красивая, сладкая и… только моя! Я притянул хрупкое тело к себе и непроизвольно толкнулся бедрами, вжимаясь в плотную ткань. Зараза! Надо стянуть комбинезон… надо… Голова шла кругом, желание вбиваться в тело Радович душило, а глаза… В глазах помутнело…
Дина
— Эй, ты живой?
Дарт'Ве дрых. Вот так просто сопел нахально мне в лицо! Серьезно? Я тут, понимаешь ли… а он?! Осторожно освободилась от тяжелого тела и уселась рядом. Какой же холодный пол… А я лежала и не замечала. Потому что было жарко! Горячо! Крышесносно! Я покосилась на спящего мужчину и хмыкнула. Спит, зараза! Я можно сказать нарушила все свои принципы, растоптала гордость, распласталась тут, под ним и собиралась отдаться, не смотря, собственно, на глупую ситуацию… А он?! Спит!
— Эл, а я вообще-то тебя хочу, — пробормотала смущенно, — и ты обещал мне показать класс! Между прочим, меня может быть завтра выпрут из Академии с волчьим билетом… или как тут у вас называется смачный пендель под зад?! И я уже не узнаю, какой он… этот крышенсносный секс с инопланетным а'дроном. Может оно и к лучшему, — выдохнула тихо, —кажется, забыть тебя я, итак, не смогу…
Сдуреть можно — а'дрон спал, а я смотрела на него затаив дыхание и переваривала свое «возбуждение». Смущение давило на мозг, а желание давило на другое чувствительное место.
Дрыхнет! Посапывает даже! Ну хорошо, что хоть жив… а то второй такой эмоциональной встряски я бы не перенесла.
А вот такой спящий… он очень классный. Лицо вновь опалило жаром, а воспоминания о поцелуях а'дрона заставили смущенно хмыкнуть. И я нагнулась и легонько чмокнула его в губы.
— Конечно, до ваших поцелуев, командующий а'дрон, мне как до Земли пешком. Скажем прямо, целуетесь вы здорово и сравниться с вами просто так не выйдет. Но и я когда-нибудь научусь… — добавила глухо. Стало грустно, потому что конец фразы звучал бы «но не с вами». Думать о том, что я никогда не встречу мужчину, который целовал бы меня столь жарко и сладко, думать не хотелось. Вообще, думать не хотелось… Хотелось только быть с ним, пусть вот так, пока он спит.
Мой взгляд прошелся по телу а'дрона и я уставилась в лицо мужчины. Какой же он симпотяжка, особенно когда вот такой расслабленный, спящий и беззащитный. Спутанные короткие волосы, аккуратный нос, нет хмурых складок на лбу и крохотная яркая родинка под губой, которую я раньше не замечала… И он так смотрел на меня, так весело улыбался, так жарко целовал… Почему я позволила… снова? Ведь решила все для себя! Может потому что он сказал, что не вспомнит!? А может мне просто жутко хотелось самой испытать с ним это опять?
Усмехнулась. Конечно, хотелось повторения. И любви а'дрона хотелось, такой чтобы на всю жизнь! Оказывается, все просто. До безобразия все просто! Мне нравится этот мужчина! Нравится ощущать его тяжелое тело то, как он пахнет и как говорит, как целует, как смотрит…
— Ты мне нравишься, Эл. Очень. И я рада… что тебя вырубило. Просто нам нельзя быть вместе. Совсем нельзя, понимаешь? Мы из других миров… Впрочем, ты и не предлагал, — прошептала тихо. А мужчина дернулся, как будто услышал и отодвинулся в сторону. А я не удержалась протянула руку, дотрагиваясь до его светлых волос, тронула пальцами непокорный ежик волос и отдернула руку. На шее мужчины растекалось синее пятно… Что это? Я приблизилась и с облегчением выдохнула. Зеленка! Показалось.
Для верности дотронулась пальцами, размазывая засохшее пятно. И хихикнула. Когда а'дрон придет в себя он меня… отшлепает. И нет бы печалиться, а я радовалась. Только вот что делать с этим дальше?
Мысли как-то медленно ползли в голову, разбавляя глупое веселье, что засело в голове. Вспомнился и «папочка» и разгром, что я учинила в Академии. Я пошарила во встроенном шкафу а'дрона и нашла там что-то напоминающее плащ и накрыла тело мужчины.
— Надеюсь у тебя железное здоровье, — пробурчала тихо, — да и так ты не замерзнешь, — и покинула кабинет а'дрона так сказать со спокойной совестью.
ГЛАВА 10
Дарт'Ве
Очнулся внезапно, как от толчка. Тошнота волнами подкатывала к горлу. Открыл глаза, метнулся в санузел, путаясь в походной палатке. Чуть голову не свернул. Еле успел. Вывернуло так, что показалось — кишки остались в раковине. Подрагивающей рукой дотянулся до кнопки, маленькая ниша открылась и оттуда выполз робот уборщик… А я сполз по стене и замер, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Так-с, я практически неуязвимое чудовище. Меня не берут ни пули, ни лазеры, взрывчатка, к слову сказать, тоже не берет. Правда больно, пока «ручки-ножки» находят друг друга, сращиваясь. Не торкают импульсы-волны, что действуют на разум! А вот простецкая «расслабляющая травка» берет! Вырубает на повал! Листья «току» легкий наркотик, кажется, даже привыкание не вызывает. Да и действует не на всех, некоторые расы даже запаха его не чувствуют, не говоря уже об «эффекте». А мне нельзя… Меня вырубает на повал. Я узнал это давно, после той печальной битвы… никак не мог себе простить, что выжил, а ребята — нет. Среди моих в живых осталось четверо бойцов: Филис Драйф, Люфт, Карц и Войтус. И все выжили только благодаря сыворотке Ирика Радовича, про тех, что «вкусили» ее и умерли прямо на моих глазах говорить не буду. Вспоминать тоже. Мы выжили и отправились во все тяжкие. Кто-то праздновал победу, кто-то оплакивал свою нормальную жизнь, а кто-то тупо заливал горе и собственный провал. Все мы знали, что наша жизнь больше не будет прежней!
Я винил себя! Я не уберег своих! Знаю, что бой был неравный, мы попали в окружение, руководство утаило некоторые секретные данные… Сыворотка, что нам выдали на крайний случай, была не испытанным на людях образцом… И все же оправдание себе я не находил! Я выжил — мои люди нет!
В тот день мы пили много. Заливая свою ущербность горячительным. На тот момент мы уже осознали, что «изменились», если можно так назвать странную мутацию, что произошла с нашими телами. Пили, развлекались, «праздновали» на одной из крохотных планет-точек! Только расслабление не приходило, мысли оставались «чистыми и непорочными», а глаза не туманились от пьяной эйфории. Тогда я попробовал «току» и впал в странное состояние. Совершенно себя не контролировал, лазил по стенам, висел вниз головой и ржал, как полоумный, вместо того чтобы наслаждаться девушкой на ночь, что замерла на кровати, наблюдая «концерт по заявкам»! Утром, когда проснулся понял, что умею ходить по стенам без каких-либо приспособлений. Не обрадовало. После начал испытывать на себе разные виды «расслабляющих» препаратов. От некоторых просто отключался на пару минут, от других — впадал в странное веселое состояние и только от листьев «току» — вырубало на повал, правда не сразу, но эффективно.
Дина точно знала, что подействует! Или не знала? Но главное зачем ей это? Точнее зачем это ему, ее отцу Ирику Радовичу. Впрочем, предположения у меня были. Он искал… меня. Вычислял или подтверждал собственные гипотезы. После «победы» над Реартом все данные были засекречены. Сам Радович сослан на пенсию, мы — выжившие, было нас порядка восьми тысяч солдат отправлены сначала на реабилитацию, потом на лечение, потом «кто куда»! И только у единиц из нас после использования сыворотки появились мутации. Хотя предполагалось, что действие сыворотки имеет кратковременный эффект. Эти данные были у меня, впрочем, как и доступ к секретам Галактического Союза. И эти данные были у Вервальда верховного аль'таира, Главнокомандующего Армии Союза. Про мою неуязвимость он знал. И да, хотел воспользоваться наработками Ирика Радовича! Итак, и тому и другому был нужен я чтобы продолжить дальнейшие исследования. Фокус в том, что я был «особенным». Согласно моим показателям только в моем теле мутации достигли наибольшего значения… Только вот я — был против! А заставить, увы, было не в их власти! Итак, кто же перешел в наступление?
Я с трудом поднялся, цепляясь за стены. Снова ополоснул лицо и взглянул в гладкую панель, отражающую мое бледную физиономию. Правительство закрыло этот проект, но Вервальд видел в нем будущее! Он верил, что кратковременные мутации в будущем смогут предотвратить кровопролитие, спасти жизни… Но скольких погубит эта разработка?! Скольких заставит мучаться в агонии? Сколько «измененных» потеряет себя? Иногда я задумывался над этим, раздумывал о том, что могло бы произойти, если бы я согласился… И однажды я понял. Жизнь. Я слишком ценил чужую жизнь и просто хотел жить сам! Это осознание пришло не сразу. А когда пришло, то придавило камнем к земле. Хотелось забыть кровь, смерти, те что видел. Просто жить и радоваться этому! И как же это здорово звучит, когда я вижу Дину Радович!
От одного воспоминания о хрупкой девчонке в груди шевельнулись эмоции. Целый ураган чувств! От болезненного желания до томительной нежности. Девушка нравилась мне безумно. Дико. До скрипа зубов! И бесила тоже… до скрипа. Выдохнул, прислушался… Слишком рано для физических тренировок, слишком шумно и весело… Смеются? Предвкушают? Ну, конечно, сегодня первый выходной, когда кадетам разрешено покинуть Академию. Радович впервые увидит город за стенами… Стало тошно, потому что город девушке покажу не я…
Дина
Я радовалась как ребенок предстоящим выходным, разве что не прыгала от счастья. Во-первых, из Академии меня не выперли. Скажу больше, даже не застукали! Хотя, может быть, еще не вечер! Во-вторых, «папулька» прислал короткое, но информативное сообщение: «Поздравляю. Ты справилась». И, может быть, благодаря ему концы пока не нашли… Ну, и в-третьих, сегодня выходной! Самый настоящий кадетский выходной и нам разрешили покинуть Академию и прогуляться в город! И даже суточные выдали! Кто бы мог подумать, что на город я буду не только глазеть, но и смогу что-то купить на память…
Когда мы вошли в столовую поводов для радости прибавилось. Выяснилось, что новая мода, законодательницей которой я стала, пусть и в тайне, захватила кадетов с головой. Тут и там наблюдались разноцветные головы, снующие с прискорбным видом. Кое-кто был печален и расстроен, кто-то с гордо вздернутым подбородком и расправленной грудью старательно завтракал, игнорируя внимание окружающих. Встречались «покрашенные» не только парни, но и дамы. Крошки, наверное, ночевали у ребят и нечаянно угодили под раздачу!
— Какие они все разные, — хмыкнула рядом Джада и зажала рукой рот, — и как их много!
Пятнистые боевики не те люди, над которыми можно так откровенно ржать. И мы это понимали, потому аккуратненько ставили еду на подносы и по стеночке передвигались к свободному столику, чтобы насладиться зрелищем сидя и всласть похохотать.
— Смотри-ка, а этот прямо зеленый-зеленый, — шепнула Джада, едва сдерживаясь. Я повернула голову и прыснула. Парень был весь в крапинку! Как больной ветрянкой!
— Наверное, поскользнулся и упал, — давясь хохотом произнесла я и плюхнулась рядом с девушкой за свободный стул. Радовало одно, среди пятнистых девушек и парней были и те, которые реально недоумевали, что произошло. Оглядывались с опаской по сторонам, ржать не решались и были идеально чистые! Без ярких красочных пятен на лице и волосах. И этот факт радовал, потому как, если бы только мы одни явились чистенькими в столовую, тут бы нас и повязали!
Я глотнула из стакана сок айове и подавилась, когда в столовую ворвался красный Ланских. Скажем так, красным он не был. И мы с Джадой одновременно согнулись от хохота.
ГЛАВА 11
Дина
Ланских ворвался в столовую, когда я пила сок айове. Всколоченные зеленые волосы торчали в разные стороны и совсем не шли к бордовому «окрасу» его лица, с которого на меня смотрели злобные глазки-пуговки. Ну да, зрачок полностью затопил радужку, отчего взгляд кадета Ланских выглядел зловеще и пугающе.
Ланских на всех парах рванул к нашему столику. Злобно щурясь, остановился и прошипел:
— Ты за это ответишь, Радович!
— И тебе доброе утро, — едва сдерживая смех произнесла я, — стиль решил сменить? Тебе не идет, — пожала плечами и засунула в рот ложку утренней зеленой каши.
— Наглая, да? И смелая? — и сел напротив, прожигая меня бешеным взглядом.
— Отнюдь. Я скорее трусиха. На грубости не нарываюсь, беззащитных мужчин в библиотеке не зажимаю. Ранимая фиалка, а не девушка, — пожала я плечами и зачерпнула еще ложку каши.
