Я аккуратно зашел внутрь вслед за ним. Пахло паленым, но система безопасности исправно справлялась с запахом, очищая воздух. Еще немного и от запаха и следа не останется. Осмотрелся. Вокруг машины, стоят вряд, как им и положено. Таблички на месте с «правилами запуска» той или иной техники. Прошелся взад, вперед. Странное ощущение нервозности внутри разрасталось. Необъяснимая реакция, на первый вид, все в порядке. Сигналка не сработала, значит, пожара как такового не было, или кто-то был здесь и отключил… Система безопасности отключена?!
И побежал, явно ощущая, что здесь что-то произошло. Да и паренька не слышно! Странное ощущение беспокойства, необъяснимое. Но нервничать заставляет, гонит вперед… Хочется увидеть парня, понять, что он здесь, цел, невредим, а не лежит с пробитой башкой под каким-нибудь роботом-уборщиком! За этим станется!
Помещение отдельное, огромное, узкое. Со всех сторон роботы стоят, ждут своего часа. Других входов-выходов нет, а шагов паренька не слышно… Несусь, скорость большая, дыхание срывается внутри, кровь клокочет…
Ага, не несусь. Еду. На пузе. Исправно так скольжу на гладком комбинезоне по сырому, намытому полу. Но есть плюсы, скорость не снижаю!
И на скорости заезжаю прямо на «искомое». На парнишку, который меня увидел, но удрать, впрочем, как и остановить, не успел. Тщедушный слишком. Хрупкий. Сразу ясно, почему уборщик.
Лежим. Смотрим друг на друга глаза в глаза. Заржать сил нет, струхнул я немного, но сейчас, когда вижу, что парень цел, только придавлен — отпустило.
Улыбаюсь во весь рот, рассматриваю пропажу. Смазливый. Сидит полулежа, молча, а моя голова между его ног. Нет! Чуть выше! Не хватало еще, чтобы голова командора в незнакомые яйца упиралась! Да, это важно, на уровне пресса моя голова! На животе его покоится, а подбородок в брюхо упирается. И… скажу я вам, мало я внимания персоналу уделяю! Мягонький животик, прессом там и не пахнет!
— Что вы здесь делаете, командор? — повторяет парнишка. А голосок такой едва слышный. Струсил, видать. Смотрит на меня, глаза распахнул, дышать боится. И правильно боится, я бы тоже боялся, когда руководство вот так запросто к самому ценному подобралось!
Комбинезон расстегнут на груди, черную майку видно. Не по уставу! А я не встаю, пялюсь на эту майку, глаз отвести не могу. Почему-то это… меня будоражит! И не только это — запах еще приятный, средством, наверное, пахнет… Правда на химию не похоже, но пахнет…
Приподнимаюсь немного, улыбаюсь и парня рассматриваю. Смазливый такой, молоденький. Глазища большие, носик вздернутый, мордашка вся красная. Правда, темновато здесь — освещение только резервное, приглушенное.
Парень дергается, отодвигается, пытается вскочить — не выходит, тяжелый я для него. Но дело свое знает. В смысле, руку к голове прикладывает, честь, так сказать, отдает. А мне смешно, улыбка как приклеенная на морде, как бабу увидел, честное слово, понравиться хочу, что ли… А может средство для мытья полов так действует на меня, запах возбуждает, чувствую, что встану… В смысле, встану и смело могу опозориться, так что полежать слегка стоит. На вопросы там ответить, а то второй раз спрашивают, неудобно не ответить. Смеюсь в голос, что-то радость прет из всех щелей.
— Палку твою увидел. Понравилась она мне больно. Вот хотел рассмотреть поближе, — произношу громко. А на парнишке и лица нет. М-да, как-то двусмысленно получилось. Потому и сижу, двусмысленность эту перевариваю. Парнишка очухался, выбрался из-под меня, поклонился и руку мне протягивает. Наконец, сообразил, что надо бы помочь руководству. Хватаюсь за руку, как током дергает. Дышать нечем. Тело реагирует странно, но мгновенно. Поднимаюсь рывком, выпрямляюсь. От резкого движения в паху становится болезненно тяжело. Теперь сомнений нет, средство здесь ни причем… Это я на пацана так реагирую! Дожили?! Бабу тебе надо, командор! А лучше двух!
Отступаю назад, аккуратно так встаю в тень, чтоб не сильно отсвечивать и продолжаю разговор:
— Зона?
— Нижняя. Первопроходцы, адаптер нижних этажей, — четко по уставу отвечает. А голос дрожит, чувствую, страшно ему.
— Что делаешь тут?
— Робота починить хотел. Зона не убрана, вот использовал подручные приспособления.
— Робота чинил? — вот тут стало интересно. Насколько я помню сравнительно недавно дополнительную дюжину закупили, а этот мелкий с палкой и тряпкой по космолету расхаживает.
— А что с ним?
— С ними, — говорит четко. — Сгорели. Сами.
Удивился, честное слово.
— Все? Сгорели?
—Все, что были в этом «загоне», — произносит тихо. Понятно, почему расстроен. Если его вина — даже и не знаю, есть ли, куда там падать, с этой «нижней зоны».
— Зовут как?
— Локи Ард, — произносит тихо и быстро исправляется, — Локр Ард.
— Мамка, значит, Локи звала. Означает, хитрюга?!
— Нет. Не мамка. И не хитрюга. Огонь означает…
— Топай спать, Локи Ард. С роботами разберемся без тебя, — произношу весело. И жду, когда мелкий свалит. Потому как не отпускает меня это странное возбуждение, да и на роботов взглянуть все же стоит до того, как службу по ремонту вызову.
Парень медлит, потом резко поворачивается ко мне другим боком. Дергаюсь от неожиданности. Часть левой половины его лица покрыта ожогами. И это в наш-то век? Когда в человеке натурального-то ничего не осталось?! Вспомнил его. Сразу. И… Вообще не понимаю, почему он от этого украшения сразу не избавился. Конечно, шрамы украшают мужчину, но не знаю… не такие стремные и болезненные!
Парень делает шаг назад, удрать собирается. Не даю. Не так быстро… не от меня…
— Стой. Завтра чтобы этого не было, — указываю на лицо парня, ну шрам имею ввиду. Парень опять дергается и переспрашивает:
— Головы? — на лице паника прямо-таки читается «буквами».
— Шрама. Приду, проверю. А теперь пошел.
Дергается, как от удара. Палку свою бросил и свинтил с горизонта. Думает, не проверю? А я проверю. Обязательно проверю.
Локи
Ноги трясутся. Колени подкашиваются. Что это было сейчас?! Не понимаю… Хотя почему же не понимаю! Очень даже все понимаю — это все он — командор. Улегся на меня сверху и смотрит так, что дух захватывает. Не узнал меня? Подумаешь, спас кого-то от смерти. Спас, выдохнул и дальше пошел. А я тут сиди в своей каюте и думай… Вот как? Скажите, как я смогла умудриться и встретить командора второй раз! Да не только наши линии судьбы, но и наши дороги в этом мире просто не должны были пересечься!
Скрючилась на лежанке, ножки под себя поджала и, изображая вселенскую скорбь, уснула. Что мне снилось, не помню, но внутри осталось ощущение чего-то приятного, радостного и почему-то зефирно-ванильного. Именно от этого чувства я и проснулась — в животе урчало, а потом завыло, напоминая, что неплохо бы и подкрепиться. Открыла глаза и с легким недоумением осмотрела гладкую стену перед собой, не сразу осознавая, где я. Родная безликая каюта. И где-то рядом командор с его командой и сотня тел в стазисе. Застонав от собственных мыслей, я скатилась с кровати и посмотрела на планшет. Ранняя пташка! Моя смена закончилась, у остальных же сейчас «утро». Живот настойчиво заурчал, требуя завтрак, и стоило только подумать о чем-то вкусном, как «заурчал» планшет, передавая сообщение. От неожиданности чуть не выронила его из рук.
— Поторопишься, успеешь поесть с нами, — пришло голосовое от Арима. Следом пискнуло от Дана:
— Мест практически не осталось. Ты можешь остаться без завтрака.
Вот только этого для полного счастья мне и не хватало. В смысле остаться голодной! Хотя у меня тут, конечно, целый продуктовый шкаф на меня одну. Но,во-первых, я не знаю его содержимого, а во-вторых, мне просто необходимо общество! И да, не мешало бы узнать, что имел ввиду командор под этим его «избавься от шрама». Что значит избавься! У меня там мяса практически нет, ткань сожжена почти до кости. Избавиться от шрама можно только вместе с головой. Но тогда шрам будет больше? Не правда ли?!
Я поспешно бросилась умываться. Быстро сполоснула лицо и натянула рельефный комбинезон, а сверху форму. Тонкая ткань оказалась немного влажной, не успела просохнуть за ночь. Но оно и понятно, я просто бросила ее в угол каюты и, жалея себя, завалилась спать. Теперь, натянув голубенькое безобразие с коричневым «отличительным знаком», отчетливо пахнущее химическим средством для уборки, я продолжала себя жалеть, но уже по другой причине. Снова пропиликал планшет:
— Так ты придешь? — гласило сообщение.
— Да я уже бегу! — спотыкаясь, схватила планшет и быстро произнесла:
— Арсея, как я выгляжу?
— Отвратительно, — был короткий ответ, в котором мне послышалось недовольство. — В таком виде у тебя нет шансов пригласить в свою каюту даму. Или кавалера.
Нет, искусственный интеллект определенно был очень развит, умен и нагл! Издеваться Арсея тоже умела!
— Ну и отлично, — буркнула я и рванула по длинному узкому коридору к пищевому блоку, на бегу приглаживая непокорный ежик волос. Впрочем, толку от этого было мало. Моим жестким, подпаленным волосам требовалось настоящее расчесывание, простым приглаживанием их не возьмешь!
Пустой коридор с приглушенным цветом и, б-р-р, телами в стазисе я пробежала со скоростью света, прокатилась на лифте и выскочила к пищевому блоку, где царила «жизнь». Народу и впрямь было много. Скорость пришлось снизить, дабы не врезаться в маячившие спины перед собой. Но все равно… следовало поторапливаться.
Я осмотрелась и, выбрав направление, двинулась в сторону столика, за котором мы ели вчера. Толчок — и пол стремительно ускользает из-под ног, а я падаю прямо на живот, глупо, с надеждой размахивая руками.
— Смотри, куда прешь! — насмешливо раздается над ухом.
И следом ехидно и нагло:
— Какой няшка у моих ног! Никакого приличия, так и падают… падают… лишь бы внимания на себя обратить! Фу, какой, уродец.
Раздались смешки.
Я медленно поднялась и осмотрелась. В метре от меня замерла группа из четырех индивидов. В центре стояла красивая белокурая девушка и кривила рот в презрительной улыбке, рядом — высокий мощный мужчина, удивительно похожий на нее, он молча меня рассматривал. Где-то я уже видела эту парочку, но вот где, вспомнить так и не смогла. Да и не до воспоминаний мне было… потому как я размышляла, как в такой ситуации должен поступить настоящий мужчина! Навалять злодеям или по-тихому свалить жрать?! Выбор по мужским меркам сложный! Пока я лежала на полу, остальные «страждущие пожрать» косились на меня и проходили мимо, не предпринимая попыток помочь. Честно говоря, они аж пролетали, не задерживаясь ни на мгновение… Видимо, с этими личностями, нашедшими себе развлечения в виде унижения меня, связываться никто не хотел. Так что поднялась я сама. Как настоящий мужик, не отряхиваясь, гордо и с достоинством. Закинула подбородок к небесам, и провела рукой по непослушной шевелюре. Но руку быстро отдернула, как обожглась, честное слово!
Решение я уже приняла. Настоящие мужчины на рожон не лезут, особенно если они тощие, тщедушные и их… один. Непомерной гордостью я не обладала. А потому просто выбрала второй вариант — прошмыгнуть в пищевой блок и, наконец, поесть. Только так просто сбежать мне не дали.
— Извиниться не хочешь, урод, — произнес вальяжно мужчина, рассматривая меня с откровенной насмешкой. Ага, развлечения в виде моего падения им было недостаточно. Хотят унижения в полной мере.
— За что? — произнесла я звонко, намекая на то, что всегда «готов», только надобно обоснование.
— За оскорбление нашего взора своим уродством, — ухмыльнулся белобрысый. — Ты должен был исправить это, — практически ткнул в мою физиономию пальцем, — и не пугать народ. Аппетит опять же не портить.
— Так это мое лицо. Хочу — исправляю, хочу — хожу так. А шрамы украшают мужчину, — произнесла громко, но не нахально. Интересно, если мне разобьют физиономию, мой вид испортит им аппетит по-настоящему?!
И сделала шаг назад. Еще не хватало схлопотать по лицу. Так-то я к боли привычная, терпеть умею, если сильно надо, но мои резервы не бесконечны… Да и зубы по полу собирать не хочется. А эта парочка пусть идет в космос со своими придирками! В смысле, с такой чувствительной натурой нужно обитать на одной из «райских» планет с идеальным мягким климатом и такими же чувствительными идеальными жителями! А никак не «служить» первопроходцами на военном космолете! По идеи, тут такое можно увидеть, что мое лицо распрекрасным покажется!
Но, естественно, собственные мысли озвучивать я не стала. Тихо буркнула:
— Отойди, — прошлепала мимо. Только уйти далеко не дали. Тяжелая рука сомкнулась на моем предплечье, и я резко развернулась. Не сама, естественно.
— Извинись, — глухо произнес блондин и уставился прямо мне в глаза. Конечно, гордости во мне шрымы наплакали, но тут дело не в этом. И не в упрямстве. Просто почему-то захотелось заорать и впиться этому белобрысому красавчику прямо в лицо, от обиды, не иначе! Вот как я уберу им шрамы от огня? Как? Геликс мне не по карману, да и есть ли он тут…
Я закусила губу и попыталась проскочить в пищевой отсек. И да, удивительно, но меня отпустили. Хотя нет, совсем не удивительно! Позади меня стоял Дан и Арим. И скажем прямо, стояли они как-то напряженно. Скалились совершенно одинаково. И если Арим еще ничего… красавчик, то Дан без глаза с этой лыбой на лице казался поистине пугающим. Ага, очень надеюсь, что эта парочка им аппетит подпортит окончательно!
Развернулась и встала рядом, изображая настоящего мужика: кривая лыба на лице, напряженные мышцы под скафандром и этот… фирменный удар кулак об кулак. Ш-ш-ш, больно-то как! Пожалуй, с «кулак об кулак» я погорячилась.
Блондинчик усмехнулся и отошел с пути, за ним сдвинулись и парочка похожих на него амбалов. За ними нас пропустили и остальные. Кажется, даже расстроились, когда «раздвигали» свои сплоченные ряды «страждущие поесть». Еще бы! Такая заварушка намечалась. И что? Тощую меня никто не отлупил, за пакли никто не оттаскал и ноги никто не переломал. Скучно же! Ужаснулась своим кровожадным мыслям, закусила губу и рванула за моими спасителями. До пищевого блока добрела на подгибающихся ногах. Сначала пришло осознание, потом и страх пробрался внутрь моей храброй души. И только усевшись за стол аппетитно пахнущего, теплого помещения, пришла в себя и встряхнулась.
— Не знаю, что им было надо. Но спасибо вам, вы уберегли мои кости.
— Им надо было тебя задеть. Дайрек тут главный. Власть свою показывал, — произнес Арим.
— А я-то тут причем? Я ж на его власть не покушаюсь! Адаптерам… им скорее ближе вниз лететь, чем наверх.
— Дело не в твоей должности, а в месте, где ты прибывал до сих пор. Я про тюремные казематы, если ты не понял, — произнес Дан.
— «Спасенных» здесь не жалуют, считают их рассадниками заразы, — тихо добавил Зарек. И только сейчас я заметила, что у мужчины разбита губа. Наверное, им свою власть вчера показывали…
— Да, теперь мы сплоченный боевой коллектив, — произнесла я тихо с сарказмом. Живот тихонько заурчал. И я решила, что с проблемами надо разбираться постепенно, а сейчас самое важное — насытить ноющий желудок пищей.
Роботы, шаркая по полу, сновали между столов пищевого отсека, развозили небольшие контейнеры на столы.
И побежал, явно ощущая, что здесь что-то произошло. Да и паренька не слышно! Странное ощущение беспокойства, необъяснимое. Но нервничать заставляет, гонит вперед… Хочется увидеть парня, понять, что он здесь, цел, невредим, а не лежит с пробитой башкой под каким-нибудь роботом-уборщиком! За этим станется!
Помещение отдельное, огромное, узкое. Со всех сторон роботы стоят, ждут своего часа. Других входов-выходов нет, а шагов паренька не слышно… Несусь, скорость большая, дыхание срывается внутри, кровь клокочет…
Ага, не несусь. Еду. На пузе. Исправно так скольжу на гладком комбинезоне по сырому, намытому полу. Но есть плюсы, скорость не снижаю!
И на скорости заезжаю прямо на «искомое». На парнишку, который меня увидел, но удрать, впрочем, как и остановить, не успел. Тщедушный слишком. Хрупкий. Сразу ясно, почему уборщик.
Лежим. Смотрим друг на друга глаза в глаза. Заржать сил нет, струхнул я немного, но сейчас, когда вижу, что парень цел, только придавлен — отпустило.
Улыбаюсь во весь рот, рассматриваю пропажу. Смазливый. Сидит полулежа, молча, а моя голова между его ног. Нет! Чуть выше! Не хватало еще, чтобы голова командора в незнакомые яйца упиралась! Да, это важно, на уровне пресса моя голова! На животе его покоится, а подбородок в брюхо упирается. И… скажу я вам, мало я внимания персоналу уделяю! Мягонький животик, прессом там и не пахнет!
— Что вы здесь делаете, командор? — повторяет парнишка. А голосок такой едва слышный. Струсил, видать. Смотрит на меня, глаза распахнул, дышать боится. И правильно боится, я бы тоже боялся, когда руководство вот так запросто к самому ценному подобралось!
Комбинезон расстегнут на груди, черную майку видно. Не по уставу! А я не встаю, пялюсь на эту майку, глаз отвести не могу. Почему-то это… меня будоражит! И не только это — запах еще приятный, средством, наверное, пахнет… Правда на химию не похоже, но пахнет…
Приподнимаюсь немного, улыбаюсь и парня рассматриваю. Смазливый такой, молоденький. Глазища большие, носик вздернутый, мордашка вся красная. Правда, темновато здесь — освещение только резервное, приглушенное.
Парень дергается, отодвигается, пытается вскочить — не выходит, тяжелый я для него. Но дело свое знает. В смысле, руку к голове прикладывает, честь, так сказать, отдает. А мне смешно, улыбка как приклеенная на морде, как бабу увидел, честное слово, понравиться хочу, что ли… А может средство для мытья полов так действует на меня, запах возбуждает, чувствую, что встану… В смысле, встану и смело могу опозориться, так что полежать слегка стоит. На вопросы там ответить, а то второй раз спрашивают, неудобно не ответить. Смеюсь в голос, что-то радость прет из всех щелей.
— Палку твою увидел. Понравилась она мне больно. Вот хотел рассмотреть поближе, — произношу громко. А на парнишке и лица нет. М-да, как-то двусмысленно получилось. Потому и сижу, двусмысленность эту перевариваю. Парнишка очухался, выбрался из-под меня, поклонился и руку мне протягивает. Наконец, сообразил, что надо бы помочь руководству. Хватаюсь за руку, как током дергает. Дышать нечем. Тело реагирует странно, но мгновенно. Поднимаюсь рывком, выпрямляюсь. От резкого движения в паху становится болезненно тяжело. Теперь сомнений нет, средство здесь ни причем… Это я на пацана так реагирую! Дожили?! Бабу тебе надо, командор! А лучше двух!
Отступаю назад, аккуратно так встаю в тень, чтоб не сильно отсвечивать и продолжаю разговор:
— Зона?
— Нижняя. Первопроходцы, адаптер нижних этажей, — четко по уставу отвечает. А голос дрожит, чувствую, страшно ему.
— Что делаешь тут?
— Робота починить хотел. Зона не убрана, вот использовал подручные приспособления.
— Робота чинил? — вот тут стало интересно. Насколько я помню сравнительно недавно дополнительную дюжину закупили, а этот мелкий с палкой и тряпкой по космолету расхаживает.
— А что с ним?
— С ними, — говорит четко. — Сгорели. Сами.
Удивился, честное слово.
— Все? Сгорели?
—Все, что были в этом «загоне», — произносит тихо. Понятно, почему расстроен. Если его вина — даже и не знаю, есть ли, куда там падать, с этой «нижней зоны».
— Зовут как?
— Локи Ард, — произносит тихо и быстро исправляется, — Локр Ард.
— Мамка, значит, Локи звала. Означает, хитрюга?!
— Нет. Не мамка. И не хитрюга. Огонь означает…
— Топай спать, Локи Ард. С роботами разберемся без тебя, — произношу весело. И жду, когда мелкий свалит. Потому как не отпускает меня это странное возбуждение, да и на роботов взглянуть все же стоит до того, как службу по ремонту вызову.
Парень медлит, потом резко поворачивается ко мне другим боком. Дергаюсь от неожиданности. Часть левой половины его лица покрыта ожогами. И это в наш-то век? Когда в человеке натурального-то ничего не осталось?! Вспомнил его. Сразу. И… Вообще не понимаю, почему он от этого украшения сразу не избавился. Конечно, шрамы украшают мужчину, но не знаю… не такие стремные и болезненные!
Парень делает шаг назад, удрать собирается. Не даю. Не так быстро… не от меня…
— Стой. Завтра чтобы этого не было, — указываю на лицо парня, ну шрам имею ввиду. Парень опять дергается и переспрашивает:
— Головы? — на лице паника прямо-таки читается «буквами».
— Шрама. Приду, проверю. А теперь пошел.
Дергается, как от удара. Палку свою бросил и свинтил с горизонта. Думает, не проверю? А я проверю. Обязательно проверю.
ГЛАВА 9
Локи
Ноги трясутся. Колени подкашиваются. Что это было сейчас?! Не понимаю… Хотя почему же не понимаю! Очень даже все понимаю — это все он — командор. Улегся на меня сверху и смотрит так, что дух захватывает. Не узнал меня? Подумаешь, спас кого-то от смерти. Спас, выдохнул и дальше пошел. А я тут сиди в своей каюте и думай… Вот как? Скажите, как я смогла умудриться и встретить командора второй раз! Да не только наши линии судьбы, но и наши дороги в этом мире просто не должны были пересечься!
Скрючилась на лежанке, ножки под себя поджала и, изображая вселенскую скорбь, уснула. Что мне снилось, не помню, но внутри осталось ощущение чего-то приятного, радостного и почему-то зефирно-ванильного. Именно от этого чувства я и проснулась — в животе урчало, а потом завыло, напоминая, что неплохо бы и подкрепиться. Открыла глаза и с легким недоумением осмотрела гладкую стену перед собой, не сразу осознавая, где я. Родная безликая каюта. И где-то рядом командор с его командой и сотня тел в стазисе. Застонав от собственных мыслей, я скатилась с кровати и посмотрела на планшет. Ранняя пташка! Моя смена закончилась, у остальных же сейчас «утро». Живот настойчиво заурчал, требуя завтрак, и стоило только подумать о чем-то вкусном, как «заурчал» планшет, передавая сообщение. От неожиданности чуть не выронила его из рук.
— Поторопишься, успеешь поесть с нами, — пришло голосовое от Арима. Следом пискнуло от Дана:
— Мест практически не осталось. Ты можешь остаться без завтрака.
Вот только этого для полного счастья мне и не хватало. В смысле остаться голодной! Хотя у меня тут, конечно, целый продуктовый шкаф на меня одну. Но,во-первых, я не знаю его содержимого, а во-вторых, мне просто необходимо общество! И да, не мешало бы узнать, что имел ввиду командор под этим его «избавься от шрама». Что значит избавься! У меня там мяса практически нет, ткань сожжена почти до кости. Избавиться от шрама можно только вместе с головой. Но тогда шрам будет больше? Не правда ли?!
Я поспешно бросилась умываться. Быстро сполоснула лицо и натянула рельефный комбинезон, а сверху форму. Тонкая ткань оказалась немного влажной, не успела просохнуть за ночь. Но оно и понятно, я просто бросила ее в угол каюты и, жалея себя, завалилась спать. Теперь, натянув голубенькое безобразие с коричневым «отличительным знаком», отчетливо пахнущее химическим средством для уборки, я продолжала себя жалеть, но уже по другой причине. Снова пропиликал планшет:
— Так ты придешь? — гласило сообщение.
— Да я уже бегу! — спотыкаясь, схватила планшет и быстро произнесла:
— Арсея, как я выгляжу?
— Отвратительно, — был короткий ответ, в котором мне послышалось недовольство. — В таком виде у тебя нет шансов пригласить в свою каюту даму. Или кавалера.
Нет, искусственный интеллект определенно был очень развит, умен и нагл! Издеваться Арсея тоже умела!
— Ну и отлично, — буркнула я и рванула по длинному узкому коридору к пищевому блоку, на бегу приглаживая непокорный ежик волос. Впрочем, толку от этого было мало. Моим жестким, подпаленным волосам требовалось настоящее расчесывание, простым приглаживанием их не возьмешь!
Пустой коридор с приглушенным цветом и, б-р-р, телами в стазисе я пробежала со скоростью света, прокатилась на лифте и выскочила к пищевому блоку, где царила «жизнь». Народу и впрямь было много. Скорость пришлось снизить, дабы не врезаться в маячившие спины перед собой. Но все равно… следовало поторапливаться.
Я осмотрелась и, выбрав направление, двинулась в сторону столика, за котором мы ели вчера. Толчок — и пол стремительно ускользает из-под ног, а я падаю прямо на живот, глупо, с надеждой размахивая руками.
— Смотри, куда прешь! — насмешливо раздается над ухом.
И следом ехидно и нагло:
— Какой няшка у моих ног! Никакого приличия, так и падают… падают… лишь бы внимания на себя обратить! Фу, какой, уродец.
Раздались смешки.
Я медленно поднялась и осмотрелась. В метре от меня замерла группа из четырех индивидов. В центре стояла красивая белокурая девушка и кривила рот в презрительной улыбке, рядом — высокий мощный мужчина, удивительно похожий на нее, он молча меня рассматривал. Где-то я уже видела эту парочку, но вот где, вспомнить так и не смогла. Да и не до воспоминаний мне было… потому как я размышляла, как в такой ситуации должен поступить настоящий мужчина! Навалять злодеям или по-тихому свалить жрать?! Выбор по мужским меркам сложный! Пока я лежала на полу, остальные «страждущие пожрать» косились на меня и проходили мимо, не предпринимая попыток помочь. Честно говоря, они аж пролетали, не задерживаясь ни на мгновение… Видимо, с этими личностями, нашедшими себе развлечения в виде унижения меня, связываться никто не хотел. Так что поднялась я сама. Как настоящий мужик, не отряхиваясь, гордо и с достоинством. Закинула подбородок к небесам, и провела рукой по непослушной шевелюре. Но руку быстро отдернула, как обожглась, честное слово!
Решение я уже приняла. Настоящие мужчины на рожон не лезут, особенно если они тощие, тщедушные и их… один. Непомерной гордостью я не обладала. А потому просто выбрала второй вариант — прошмыгнуть в пищевой блок и, наконец, поесть. Только так просто сбежать мне не дали.
— Извиниться не хочешь, урод, — произнес вальяжно мужчина, рассматривая меня с откровенной насмешкой. Ага, развлечения в виде моего падения им было недостаточно. Хотят унижения в полной мере.
— За что? — произнесла я звонко, намекая на то, что всегда «готов», только надобно обоснование.
— За оскорбление нашего взора своим уродством, — ухмыльнулся белобрысый. — Ты должен был исправить это, — практически ткнул в мою физиономию пальцем, — и не пугать народ. Аппетит опять же не портить.
— Так это мое лицо. Хочу — исправляю, хочу — хожу так. А шрамы украшают мужчину, — произнесла громко, но не нахально. Интересно, если мне разобьют физиономию, мой вид испортит им аппетит по-настоящему?!
И сделала шаг назад. Еще не хватало схлопотать по лицу. Так-то я к боли привычная, терпеть умею, если сильно надо, но мои резервы не бесконечны… Да и зубы по полу собирать не хочется. А эта парочка пусть идет в космос со своими придирками! В смысле, с такой чувствительной натурой нужно обитать на одной из «райских» планет с идеальным мягким климатом и такими же чувствительными идеальными жителями! А никак не «служить» первопроходцами на военном космолете! По идеи, тут такое можно увидеть, что мое лицо распрекрасным покажется!
Но, естественно, собственные мысли озвучивать я не стала. Тихо буркнула:
— Отойди, — прошлепала мимо. Только уйти далеко не дали. Тяжелая рука сомкнулась на моем предплечье, и я резко развернулась. Не сама, естественно.
— Извинись, — глухо произнес блондин и уставился прямо мне в глаза. Конечно, гордости во мне шрымы наплакали, но тут дело не в этом. И не в упрямстве. Просто почему-то захотелось заорать и впиться этому белобрысому красавчику прямо в лицо, от обиды, не иначе! Вот как я уберу им шрамы от огня? Как? Геликс мне не по карману, да и есть ли он тут…
Я закусила губу и попыталась проскочить в пищевой отсек. И да, удивительно, но меня отпустили. Хотя нет, совсем не удивительно! Позади меня стоял Дан и Арим. И скажем прямо, стояли они как-то напряженно. Скалились совершенно одинаково. И если Арим еще ничего… красавчик, то Дан без глаза с этой лыбой на лице казался поистине пугающим. Ага, очень надеюсь, что эта парочка им аппетит подпортит окончательно!
Развернулась и встала рядом, изображая настоящего мужика: кривая лыба на лице, напряженные мышцы под скафандром и этот… фирменный удар кулак об кулак. Ш-ш-ш, больно-то как! Пожалуй, с «кулак об кулак» я погорячилась.
Блондинчик усмехнулся и отошел с пути, за ним сдвинулись и парочка похожих на него амбалов. За ними нас пропустили и остальные. Кажется, даже расстроились, когда «раздвигали» свои сплоченные ряды «страждущие поесть». Еще бы! Такая заварушка намечалась. И что? Тощую меня никто не отлупил, за пакли никто не оттаскал и ноги никто не переломал. Скучно же! Ужаснулась своим кровожадным мыслям, закусила губу и рванула за моими спасителями. До пищевого блока добрела на подгибающихся ногах. Сначала пришло осознание, потом и страх пробрался внутрь моей храброй души. И только усевшись за стол аппетитно пахнущего, теплого помещения, пришла в себя и встряхнулась.
— Не знаю, что им было надо. Но спасибо вам, вы уберегли мои кости.
— Им надо было тебя задеть. Дайрек тут главный. Власть свою показывал, — произнес Арим.
— А я-то тут причем? Я ж на его власть не покушаюсь! Адаптерам… им скорее ближе вниз лететь, чем наверх.
— Дело не в твоей должности, а в месте, где ты прибывал до сих пор. Я про тюремные казематы, если ты не понял, — произнес Дан.
— «Спасенных» здесь не жалуют, считают их рассадниками заразы, — тихо добавил Зарек. И только сейчас я заметила, что у мужчины разбита губа. Наверное, им свою власть вчера показывали…
— Да, теперь мы сплоченный боевой коллектив, — произнесла я тихо с сарказмом. Живот тихонько заурчал. И я решила, что с проблемами надо разбираться постепенно, а сейчас самое важное — насытить ноющий желудок пищей.
Роботы, шаркая по полу, сновали между столов пищевого отсека, развозили небольшие контейнеры на столы.
