— Что это вы тут делаете в гордом одиночестве?
— Я должен перед тобой отчитываться, светлая магиня? Ты забываешься, крошка, — слова-то он произнес, обращаясь к Эми, только вот его взгляд ни на минуту не оторвался от созерцания моего тела, что заметно нервировало и напрягало, внося сумятицу в мои, и без того, несветлые мысли.
— Ролан, чего ты хотел? — вмешалась я в разговор, нервничая и постоянно оглядываясь, предчувствуя очередную гадость от ведьмаков. Винить их за это я не могла, вспоминая все подробности наших с ними отношений, поэтому максимально сосредоточилась, готовясь к худшему.
— Ролан, я прошу тебя, ответь. Просто скажи, что тебе надо, не доводя меня до истерики, заставляя гадать на кофейной гуще, предчувствуя худшее. Я просто хочу быть свободной, неужели это так трудно понять. В волшебном Ведьмином лесу я тебя не обманула ни словом, ни делом. Это ты поступил подло, решив воспользоваться ситуацией, я же просто спасала свою шкуру.
— Ни словом, ни делом говоришь, Аделаида. Или правильно Станислава Владар, кажется.
Я слегка смутилась, вспомнив свою маленькую ложь во спасение, и посмотрела в глаза Ролана, повторила:
— Чего ты хотел?
— Просто поговорить, — хмыкнул и продолжил, — Стасенька, нам просто необходимо поговорить наедине.
— Я начинаю ненавидеть эту фразу!
От этих слов, произнесённых противным наглым голосом, меня передернуло. Окончательно взбешенная, теряя последние остатки самообладания, я крикнула, совершенно не пожалев о сказанном, что обычно бывает со мной после грубости вырвавшейся неосознанно, в порыве чувств:
— Да пошёл ты! — снабдив для пущей убедительности характерным жестом.
Злая, стремительно приближающаяся к состоянию аффекта, бросилась, не разбирая дороги в сторону спасительного здания.
— Жаль, что осминожек не зацеловал тебя до смерти, — послышался тоненький голосок подружки, устремившейся сразу за мной.
Если бы я знала, чем закончится эта дурацкая бравада, молчала бы в тряпочку, и глазки бы опустила в пол. Но, увы, предвидеть будущее нам не дано, поэтому, находясь в довольно приподнятом настроении, как говориться, сделал гадость — сердцу радость, упорно пробиралась сквозь заросли можжевельника, в кромешной тьме пытаясь найти дорогу к зданию дворца. До сих пор не могу понять, почему этот существенный факт меня не смутил?! В конце концов, все это время я находилась недалеко от здания, постоянно оглядывалась, слышала звуки переливчатой музыки. Сейчас, следуя в кромешной темноте, совершенно не ощущая магических нитей, я просто пробиралась через гущу леса, которой, теоретически, неоткуда взяться в императорском парке. Эми, следуя за мной, тихонько что-то нашептывала, пугая меня еще больше. Кряхтя и цепляясь за тонкие ветки кустарника, почти ползком от усталости, выбрались на небольшую поляну, слегка освещённую ночным звёздным небом.
— Что это было? — заметно дрожа, выговорила я. Путешествовать в открытом бальном платье совершенно невесело, скажу больше, очень и очень холодно, мои зубки, согласные с данным фактом, отбивали мелодичную дробь.
— Стася, ты только не волнуйся, но мы, кажется, снова влипли. Я не совсем уверена, но похоже мы угодили в пространственный переход, штука такая, мало изведанная и хаотично появляющаяся в любой точке пространства.
— Пространственная дыра, — задумчиво протянула я. — Вот это же надо было такому случиться, именно со мной, и именно сегодня, когда император принял решение относительно моей судьбы. Насчёт «неизведанная», не совсем с тобой согласна. Древние считали, что пространственные дыры, есть также упоминание о, так называемых, слепых туннелях, имеют совершенно материальное происхождение. Древние народы, населявшие восток страны, обладающие знаниями предков, умели создавать подобное, к сожалению, доказательств этого предположения нет. Но однажды, я читала легенду о девушке сбежавшей с острова с помощью такого вот, пространственного туннеля. Верберы! Это легенда об острове, про предков верберов. Раэль Латанеель — наследник ордена Графства Северного Медведя, боюсь нас снова пытаются похитить, потому что я совершенно не верю в совпадения. Ну, попадись мне этот настырный магистр! «Кому-то стоит просто переломить ноги, и только тогда решатся все проблемы», — подумалось мне, и совершенно спокойная, готовая к предстоящей встрече, проследовала дальше. Так мы и шли, несколько часов подряд, пробираясь сквозь заросли, медленно, но верно, прощаясь с хорошим настроением, впуская в душу сомнение и страх, быстро проникающий в душу.
— Стася, здесь, кажется, кто-то есть, — прошептала подружка, прижавшись к моему боку.
Нервно оглядываясь, в кромешной тьме, лишь изредка освещаемой вспышками на небе, мы, прижимаясь друг к другу, вглядывались в темноту, пытаясь разглядеть тех кто скрывался в таинственной ночи. От холода и страха дрожали колени, а зубы выбивали барабанную дробь. Одна тень, плавно перетекая и на глазах, обретая плоть, двинулась к нам, замерла в центре небольшой поляны и медленно, обретая форму невысокой женщины, произнесла:
— Добро пожаловать! Меня зовут Каллисто, я провожу Вас.
Миловидная женщина, глядя на нас в упор, радостно улыбалась, выставив на обозрение длинные заостренные клыки, мы такого же восторга от встречи почему-то не испытывали, быстро переглянувшись, одновременно выпалили:
— Кто вы?! Зачем мы здесь!? — переглянувшись вновь, замолчали обе.
— Рада приветствовать будущих медведиц на священной территории нашего клана. Я -встречающая мать. Зов привёл вас к нам, значит, вы достойны. Завтра ночь посвящения, ночь крови. Сочту за честь проводить вас, вы позволите мне?
Вот так и разбиваются мечты. Думаешь, что мужчина твоих грез предпринимает попытку очередного похищения, дабы оградить тебя от криминальных личностей, спасти от супостатов и, наконец-то, познакомить с родными. Но жизнь преподносит свои сюрпризы, ситуация выходит из-под контроля, ты попадаешь в очередную западню, а тёмные личности одолевают с удвоенной силой, а самое главное и неприятное во всем этом — хрустальные мечты рассыпаются прямо на глазах, оставляя горькое послевкусие разрушенных надежд.
— Наше гордое племя появилось на закате времён. С тех самых пор зов ведёт нас, сохраняя наши малочисленные жизни. Верберы — небольшой народ со своими традициями и вероисповеданиями. Наши предки верили и поклонялись духам природы, которые и привели вас к нам перед ночью крови. Вы созданы для медведя, подвластны зову, мы преклоняемся перед вами, — склонилась в глубоком поклоне и продолжила, — наши традиции, часть нас самих.
— Как мы здесь оказались? — тихонько спросила Эми, больно вцепившись в мою руку.
— Зов привёл вас, — ответила Каллисто. — Женщины нашего рода слабы и уязвимы. Мужчины, ипостасью которых является зверь, наделены древней магией и физической силой. К сожалению, физические недостатки у женщин нашего рода не редкость. Наш народ вымирает, магия истощается, зов исчезает во времени и пространстве, превращаясь в неразличимый уху шепот. Женщины внешнего мира — наше спасение. Медведицы по духу, по сути, слышат истинный зов и, пробираясь сквозь толщу пространства, находят свой истинный род, чтобы присоединиться к нему, стать частицей неизведанного, непостижимого, раскрыть в себе истинную природу, осознать свою суть в ночь великой крови.
— А я где-то читала, что медведиц не существует, — тихонько прошептала я.
— Вторая ипостась наших женщин сильно отличается от части мужской души. Обо всем понемногу, тем более, мы уже пришли.
Наперебой с Эми мы все ещё пытались задавать вопросы, но Каллисто упорно молчала, лишь изредка покачивая головой. Нас проводили в небольшой шалаш, сверху обтянутый серой шкурой. В полнейшем молчании, согнувшись в три погибели и чуть не ударившись лбами, бедные будущие медведицы, призванные неизвестным духом, услышавшие зов, заползли в небольшое пространство, освещенное магическим светляком, и быстро, прижавшись друг другу в поисках тепла, уснули. Только сквозь сон мелькали странные мысли, пугающие и неспокойные, но усталость взяла своё.
Утро началось совершенно неожиданно, с громкого визгливого «хрю», периодически раздававшегося около тонких стен импровизированного жилья. Кое-как распутав волосы, открыла один глаз, в надежде понять суть происходящего.
— Не так уж их и мало, свинок, судя по звуку — тихонько пробормотала Эми, переворачиваясь на другой бок. — Ипостасью женщин являются розовые очаровательные хрюшки, с забавным пяточком и хвостиком крючком, — добавила подружка, окончательно спугнув мой снова наклюнувшийся сон.
— Мужчины гордые медведи, а женщины — забавные розовые хрюшки? Н-да, природа не слабо поглумилась над этим народом, — хихикнула я, забавно прижав ладошку ко рту.
— Мы здесь для улучшения демографической ситуации. Народец маленький, живёт обособленно, традиции опять же не только чтит, но и упорно скрывает. Предлагаю приготовиться к худшему, а то, как бы не попасть впросак. Оглянуться не успеем, как к званию гордой медведицы ещё что-нибудь этакое припаяют.
— Мужа — очаровательного медведика? Так мы за этим, по наставлению твоего дражайшего папеньки, потащились на бал, не так ли? Так что все складывается наилучшим образом, искать ничего не надо, дух природы сам об этом позаботиться, — улыбнулась я, сладко потянувшись.
— Скалься, скалься. Посмотрим, что ты после ночи крови запоешь. Да, и прошу не забывать, некоторые не свободны.
— Я уже сейчас готова петь, причём не от радости. Магических нитей на территории верберов нет и в помине. Придумывать очередной побег мне осточертело, хочу жить спокойно и просыпаться в собственной постели. И муж медведь мне ни к чему, тем более, от них медвежата не получаются, только хрюшки. Нет в жизни счастья, одни сплошные подставы, — хмуро выговорила и плюхнулась обратно на «лежбище тюленей».
— Предупреждаю сразу, если ты вознамерилась выдавить скупую слезу, дабы меня разжалобить, выклянчивая жалость к себе любимой, то сразу, предвосхищая это, скажу: сами во всем виноваты. Мы сами творцы судьбы своей, да и слезами горю не поможешь.
— Какие мы суровые и злые. Ты так расстроена из-за неудавшегося покушения на губы Варана? Так это ничего, вот выберемся отсюда и покажем ему драконью мать, слово даю, навсегда запомнит. А потом разыщем женишка твоего названного и повторим, ради воспитательных целей, просто чтоб неповадно было милых, чувствительных леди запирать в грязных казематах. Кстати, ещё одна идейка наклюнулась. Может, а ну их, вражин этих, найдём подходящего медвежонка и хрюшек с ним наклепаем, медведи — животные сильные, выносливые…
— Тебе виднее! — воскликнула Эми, за что и получила подушкой по белокурой головке.
— Вставай, соня, хватит разлёживаться, пойдём спасения искать, вдруг повезёт и удастся спастись без дипломатического конфликта.
Медленно оправив шикарное желтое платье, выпорхнула вслед за подружкой на волю.
— Знаешь, — задумчиво протянула я, — это название наталкивает на неприятные мысли…
— Ночь крови? По-другому, кажется, её называют Блейдмогари, или ритуал истинной сути, погребения, точно не знаю, информация засекречена.
— Мамочки! — только и смогла произнести я, хватаясь за голову в попытке остановить страшные картинки из книг, мелькающие перед глазами вместе с воспоминаниями.
— Стася, что с тобой? Ты что-нибудь знаешь? Вспомнила? Верберы — народ странный, обособленный, ревностно хранит свои традиции и магические способности, поэтому знания о древних ритуалах они как зеницу ока охраняют. Стася, ты меня пугаешь! — Эми схватилась за моё оголенное плечо, трясла мою бедную тушку и яростно вопила.
— Эми, нам срочно нужно придумать план, иначе нам уже ничего не поможет, понимаешь?! — тихо вымолвила я. — Слушай меня внимательно, у Раэля в библиотеке хранится небольшая книжка, там…
— Рада приветствовать Вас, — чинно произнесла Каллисто. Я резко замолчала, на полуслове прервав поток бессвязной речи.
— Позвольте проводить Вас к огню, — вымолвила представительница женской половины вербер, медленно провожая нас к огню.
— Эми, — тихонько прошептала я, — видишь вон ту травку с желтыми цветочками, надери тихонько, но так, чтоб незаметно.
— Зачем тебе багомуст? — шепотом ответила подружка.
— Травка обычная, только вот с горячей водичкой один интересный эффект имеет, лошадь усыпить можно, при желании. Так что бери и дергай, глядишь, пригодится в чаек или в кашку для пряности добавить, — усмехнулась, стараясь не крутить головой, обозревая окрестности.
Верберы расположились в живописном месте, в устье реки. Народу было немного, значительно меньше, чем я себе представляла, но одного взгляда было достаточно, чтобы прийти к выводу — сбежать так просто нам не дадут. Несколько шалашей, обтянутых кожей, и небольшой костерок в самом центре гармонично вписались в здешнюю природу. Рядом, около верберского лагеря, наличествовала обыкновенная дубово-берёзовая рощица.
— Так, не расслабляемся, — легонько подтолкнула меня Эми. Я улыбнулась, подмигнула и, выпрямив спину, летящей походкой, слегка двигая бедрами, двинулась в центр импровизированного круга. Походкой от бедра, которую мы долго репетировали с бабулей и, вот видимо, плохо репетировали, потому что я в самый ответственный момент поскользнулась и вывалилась прямо к костру перед носом шикарного огромного мужика, восседающего в центре. Сказать, что он удивился, это ничего не сказать. Обалдевший так и замер с открытым ртом, но, быстро придя в себя, заулыбался своей страшной клыкастой улыбкой.
— Добро пожаловать, медведицы. Тепла и света в ваши сердца, да прибудет с вами сила крови! — поклонился в ноги, отчего слаженно охнув, бедные будущие медведицы отпрянули на целый метр, сжавшись в комочек меха. Я выпучила глазищи, сделав лицо умалишенной, и благодарственно закивала головой. Медведь, слегка прищурившись, указал нам на свободное место и замер, не спуская с меня глаз, напряженно наблюдая. Какой-то подозрительный зверь попался, глаз с меня не сводит, напряженный весь, ждёт, что выкину что-нибудь, прав он, конечно. Ой, как прав. Недолго думая, вскочила со своего места и бросилась на шею этому индивиду, надеясь, если не сбить с ног, то хотя бы внушить мысль о полной моей непригодности к употреблению. В отличие от Эми, я точно знала, что ночь крови отношения не имеет к жертвоприношениям, и не о кровопускании идёт речь.
— Спасибо за спасение бедных девушек из плена! Не погубили! Умереть не дали! — кричала я, иногда переходя на шепот, и снова переходя к завываниям. Симптомы истерики на лицо, глаза бешеные, руки трясутся, главное, чтоб поверили и оставили на эту ночь в покое, а мне большего и не надо. Меня успокаивали, гладили, пели песни и водили хороводы, но, главное, накормили и отправили почивать, не задавая вопросов.
Эми, признав совершенно вменяемой, оставили греться у костра. Выждав положенные пару часов, стараясь не издавать ни малейшего звука, выглянула из шалаша и, не увидев ничего подозрительного, ползком припустила к костру, прячась в высокой траве и небольших кустарниках. Вожделенный казан, предназначенный к ужину, так и маячил перед глазами. Ещё одно движения и травка, зажатая в моей руке, станет наивкуснейшим ингредиентом сегодняшнего ужина.
— Я должен перед тобой отчитываться, светлая магиня? Ты забываешься, крошка, — слова-то он произнес, обращаясь к Эми, только вот его взгляд ни на минуту не оторвался от созерцания моего тела, что заметно нервировало и напрягало, внося сумятицу в мои, и без того, несветлые мысли.
— Ролан, чего ты хотел? — вмешалась я в разговор, нервничая и постоянно оглядываясь, предчувствуя очередную гадость от ведьмаков. Винить их за это я не могла, вспоминая все подробности наших с ними отношений, поэтому максимально сосредоточилась, готовясь к худшему.
— Ролан, я прошу тебя, ответь. Просто скажи, что тебе надо, не доводя меня до истерики, заставляя гадать на кофейной гуще, предчувствуя худшее. Я просто хочу быть свободной, неужели это так трудно понять. В волшебном Ведьмином лесу я тебя не обманула ни словом, ни делом. Это ты поступил подло, решив воспользоваться ситуацией, я же просто спасала свою шкуру.
— Ни словом, ни делом говоришь, Аделаида. Или правильно Станислава Владар, кажется.
Я слегка смутилась, вспомнив свою маленькую ложь во спасение, и посмотрела в глаза Ролана, повторила:
— Чего ты хотел?
— Просто поговорить, — хмыкнул и продолжил, — Стасенька, нам просто необходимо поговорить наедине.
— Я начинаю ненавидеть эту фразу!
От этих слов, произнесённых противным наглым голосом, меня передернуло. Окончательно взбешенная, теряя последние остатки самообладания, я крикнула, совершенно не пожалев о сказанном, что обычно бывает со мной после грубости вырвавшейся неосознанно, в порыве чувств:
— Да пошёл ты! — снабдив для пущей убедительности характерным жестом.
Злая, стремительно приближающаяся к состоянию аффекта, бросилась, не разбирая дороги в сторону спасительного здания.
— Жаль, что осминожек не зацеловал тебя до смерти, — послышался тоненький голосок подружки, устремившейся сразу за мной.
Если бы я знала, чем закончится эта дурацкая бравада, молчала бы в тряпочку, и глазки бы опустила в пол. Но, увы, предвидеть будущее нам не дано, поэтому, находясь в довольно приподнятом настроении, как говориться, сделал гадость — сердцу радость, упорно пробиралась сквозь заросли можжевельника, в кромешной тьме пытаясь найти дорогу к зданию дворца. До сих пор не могу понять, почему этот существенный факт меня не смутил?! В конце концов, все это время я находилась недалеко от здания, постоянно оглядывалась, слышала звуки переливчатой музыки. Сейчас, следуя в кромешной темноте, совершенно не ощущая магических нитей, я просто пробиралась через гущу леса, которой, теоретически, неоткуда взяться в императорском парке. Эми, следуя за мной, тихонько что-то нашептывала, пугая меня еще больше. Кряхтя и цепляясь за тонкие ветки кустарника, почти ползком от усталости, выбрались на небольшую поляну, слегка освещённую ночным звёздным небом.
— Что это было? — заметно дрожа, выговорила я. Путешествовать в открытом бальном платье совершенно невесело, скажу больше, очень и очень холодно, мои зубки, согласные с данным фактом, отбивали мелодичную дробь.
— Стася, ты только не волнуйся, но мы, кажется, снова влипли. Я не совсем уверена, но похоже мы угодили в пространственный переход, штука такая, мало изведанная и хаотично появляющаяся в любой точке пространства.
— Пространственная дыра, — задумчиво протянула я. — Вот это же надо было такому случиться, именно со мной, и именно сегодня, когда император принял решение относительно моей судьбы. Насчёт «неизведанная», не совсем с тобой согласна. Древние считали, что пространственные дыры, есть также упоминание о, так называемых, слепых туннелях, имеют совершенно материальное происхождение. Древние народы, населявшие восток страны, обладающие знаниями предков, умели создавать подобное, к сожалению, доказательств этого предположения нет. Но однажды, я читала легенду о девушке сбежавшей с острова с помощью такого вот, пространственного туннеля. Верберы! Это легенда об острове, про предков верберов. Раэль Латанеель — наследник ордена Графства Северного Медведя, боюсь нас снова пытаются похитить, потому что я совершенно не верю в совпадения. Ну, попадись мне этот настырный магистр! «Кому-то стоит просто переломить ноги, и только тогда решатся все проблемы», — подумалось мне, и совершенно спокойная, готовая к предстоящей встрече, проследовала дальше. Так мы и шли, несколько часов подряд, пробираясь сквозь заросли, медленно, но верно, прощаясь с хорошим настроением, впуская в душу сомнение и страх, быстро проникающий в душу.
— Стася, здесь, кажется, кто-то есть, — прошептала подружка, прижавшись к моему боку.
Нервно оглядываясь, в кромешной тьме, лишь изредка освещаемой вспышками на небе, мы, прижимаясь друг к другу, вглядывались в темноту, пытаясь разглядеть тех кто скрывался в таинственной ночи. От холода и страха дрожали колени, а зубы выбивали барабанную дробь. Одна тень, плавно перетекая и на глазах, обретая плоть, двинулась к нам, замерла в центре небольшой поляны и медленно, обретая форму невысокой женщины, произнесла:
— Добро пожаловать! Меня зовут Каллисто, я провожу Вас.
Миловидная женщина, глядя на нас в упор, радостно улыбалась, выставив на обозрение длинные заостренные клыки, мы такого же восторга от встречи почему-то не испытывали, быстро переглянувшись, одновременно выпалили:
— Кто вы?! Зачем мы здесь!? — переглянувшись вновь, замолчали обе.
— Рада приветствовать будущих медведиц на священной территории нашего клана. Я -встречающая мать. Зов привёл вас к нам, значит, вы достойны. Завтра ночь посвящения, ночь крови. Сочту за честь проводить вас, вы позволите мне?
Вот так и разбиваются мечты. Думаешь, что мужчина твоих грез предпринимает попытку очередного похищения, дабы оградить тебя от криминальных личностей, спасти от супостатов и, наконец-то, познакомить с родными. Но жизнь преподносит свои сюрпризы, ситуация выходит из-под контроля, ты попадаешь в очередную западню, а тёмные личности одолевают с удвоенной силой, а самое главное и неприятное во всем этом — хрустальные мечты рассыпаются прямо на глазах, оставляя горькое послевкусие разрушенных надежд.
— Наше гордое племя появилось на закате времён. С тех самых пор зов ведёт нас, сохраняя наши малочисленные жизни. Верберы — небольшой народ со своими традициями и вероисповеданиями. Наши предки верили и поклонялись духам природы, которые и привели вас к нам перед ночью крови. Вы созданы для медведя, подвластны зову, мы преклоняемся перед вами, — склонилась в глубоком поклоне и продолжила, — наши традиции, часть нас самих.
— Как мы здесь оказались? — тихонько спросила Эми, больно вцепившись в мою руку.
— Зов привёл вас, — ответила Каллисто. — Женщины нашего рода слабы и уязвимы. Мужчины, ипостасью которых является зверь, наделены древней магией и физической силой. К сожалению, физические недостатки у женщин нашего рода не редкость. Наш народ вымирает, магия истощается, зов исчезает во времени и пространстве, превращаясь в неразличимый уху шепот. Женщины внешнего мира — наше спасение. Медведицы по духу, по сути, слышат истинный зов и, пробираясь сквозь толщу пространства, находят свой истинный род, чтобы присоединиться к нему, стать частицей неизведанного, непостижимого, раскрыть в себе истинную природу, осознать свою суть в ночь великой крови.
— А я где-то читала, что медведиц не существует, — тихонько прошептала я.
— Вторая ипостась наших женщин сильно отличается от части мужской души. Обо всем понемногу, тем более, мы уже пришли.
Наперебой с Эми мы все ещё пытались задавать вопросы, но Каллисто упорно молчала, лишь изредка покачивая головой. Нас проводили в небольшой шалаш, сверху обтянутый серой шкурой. В полнейшем молчании, согнувшись в три погибели и чуть не ударившись лбами, бедные будущие медведицы, призванные неизвестным духом, услышавшие зов, заползли в небольшое пространство, освещенное магическим светляком, и быстро, прижавшись друг другу в поисках тепла, уснули. Только сквозь сон мелькали странные мысли, пугающие и неспокойные, но усталость взяла своё.
Утро началось совершенно неожиданно, с громкого визгливого «хрю», периодически раздававшегося около тонких стен импровизированного жилья. Кое-как распутав волосы, открыла один глаз, в надежде понять суть происходящего.
— Не так уж их и мало, свинок, судя по звуку — тихонько пробормотала Эми, переворачиваясь на другой бок. — Ипостасью женщин являются розовые очаровательные хрюшки, с забавным пяточком и хвостиком крючком, — добавила подружка, окончательно спугнув мой снова наклюнувшийся сон.
— Мужчины гордые медведи, а женщины — забавные розовые хрюшки? Н-да, природа не слабо поглумилась над этим народом, — хихикнула я, забавно прижав ладошку ко рту.
— Мы здесь для улучшения демографической ситуации. Народец маленький, живёт обособленно, традиции опять же не только чтит, но и упорно скрывает. Предлагаю приготовиться к худшему, а то, как бы не попасть впросак. Оглянуться не успеем, как к званию гордой медведицы ещё что-нибудь этакое припаяют.
— Мужа — очаровательного медведика? Так мы за этим, по наставлению твоего дражайшего папеньки, потащились на бал, не так ли? Так что все складывается наилучшим образом, искать ничего не надо, дух природы сам об этом позаботиться, — улыбнулась я, сладко потянувшись.
— Скалься, скалься. Посмотрим, что ты после ночи крови запоешь. Да, и прошу не забывать, некоторые не свободны.
— Я уже сейчас готова петь, причём не от радости. Магических нитей на территории верберов нет и в помине. Придумывать очередной побег мне осточертело, хочу жить спокойно и просыпаться в собственной постели. И муж медведь мне ни к чему, тем более, от них медвежата не получаются, только хрюшки. Нет в жизни счастья, одни сплошные подставы, — хмуро выговорила и плюхнулась обратно на «лежбище тюленей».
— Предупреждаю сразу, если ты вознамерилась выдавить скупую слезу, дабы меня разжалобить, выклянчивая жалость к себе любимой, то сразу, предвосхищая это, скажу: сами во всем виноваты. Мы сами творцы судьбы своей, да и слезами горю не поможешь.
— Какие мы суровые и злые. Ты так расстроена из-за неудавшегося покушения на губы Варана? Так это ничего, вот выберемся отсюда и покажем ему драконью мать, слово даю, навсегда запомнит. А потом разыщем женишка твоего названного и повторим, ради воспитательных целей, просто чтоб неповадно было милых, чувствительных леди запирать в грязных казематах. Кстати, ещё одна идейка наклюнулась. Может, а ну их, вражин этих, найдём подходящего медвежонка и хрюшек с ним наклепаем, медведи — животные сильные, выносливые…
— Тебе виднее! — воскликнула Эми, за что и получила подушкой по белокурой головке.
— Вставай, соня, хватит разлёживаться, пойдём спасения искать, вдруг повезёт и удастся спастись без дипломатического конфликта.
Медленно оправив шикарное желтое платье, выпорхнула вслед за подружкой на волю.
— Знаешь, — задумчиво протянула я, — это название наталкивает на неприятные мысли…
— Ночь крови? По-другому, кажется, её называют Блейдмогари, или ритуал истинной сути, погребения, точно не знаю, информация засекречена.
— Мамочки! — только и смогла произнести я, хватаясь за голову в попытке остановить страшные картинки из книг, мелькающие перед глазами вместе с воспоминаниями.
— Стася, что с тобой? Ты что-нибудь знаешь? Вспомнила? Верберы — народ странный, обособленный, ревностно хранит свои традиции и магические способности, поэтому знания о древних ритуалах они как зеницу ока охраняют. Стася, ты меня пугаешь! — Эми схватилась за моё оголенное плечо, трясла мою бедную тушку и яростно вопила.
— Эми, нам срочно нужно придумать план, иначе нам уже ничего не поможет, понимаешь?! — тихо вымолвила я. — Слушай меня внимательно, у Раэля в библиотеке хранится небольшая книжка, там…
— Рада приветствовать Вас, — чинно произнесла Каллисто. Я резко замолчала, на полуслове прервав поток бессвязной речи.
— Позвольте проводить Вас к огню, — вымолвила представительница женской половины вербер, медленно провожая нас к огню.
— Эми, — тихонько прошептала я, — видишь вон ту травку с желтыми цветочками, надери тихонько, но так, чтоб незаметно.
— Зачем тебе багомуст? — шепотом ответила подружка.
— Травка обычная, только вот с горячей водичкой один интересный эффект имеет, лошадь усыпить можно, при желании. Так что бери и дергай, глядишь, пригодится в чаек или в кашку для пряности добавить, — усмехнулась, стараясь не крутить головой, обозревая окрестности.
Верберы расположились в живописном месте, в устье реки. Народу было немного, значительно меньше, чем я себе представляла, но одного взгляда было достаточно, чтобы прийти к выводу — сбежать так просто нам не дадут. Несколько шалашей, обтянутых кожей, и небольшой костерок в самом центре гармонично вписались в здешнюю природу. Рядом, около верберского лагеря, наличествовала обыкновенная дубово-берёзовая рощица.
— Так, не расслабляемся, — легонько подтолкнула меня Эми. Я улыбнулась, подмигнула и, выпрямив спину, летящей походкой, слегка двигая бедрами, двинулась в центр импровизированного круга. Походкой от бедра, которую мы долго репетировали с бабулей и, вот видимо, плохо репетировали, потому что я в самый ответственный момент поскользнулась и вывалилась прямо к костру перед носом шикарного огромного мужика, восседающего в центре. Сказать, что он удивился, это ничего не сказать. Обалдевший так и замер с открытым ртом, но, быстро придя в себя, заулыбался своей страшной клыкастой улыбкой.
— Добро пожаловать, медведицы. Тепла и света в ваши сердца, да прибудет с вами сила крови! — поклонился в ноги, отчего слаженно охнув, бедные будущие медведицы отпрянули на целый метр, сжавшись в комочек меха. Я выпучила глазищи, сделав лицо умалишенной, и благодарственно закивала головой. Медведь, слегка прищурившись, указал нам на свободное место и замер, не спуская с меня глаз, напряженно наблюдая. Какой-то подозрительный зверь попался, глаз с меня не сводит, напряженный весь, ждёт, что выкину что-нибудь, прав он, конечно. Ой, как прав. Недолго думая, вскочила со своего места и бросилась на шею этому индивиду, надеясь, если не сбить с ног, то хотя бы внушить мысль о полной моей непригодности к употреблению. В отличие от Эми, я точно знала, что ночь крови отношения не имеет к жертвоприношениям, и не о кровопускании идёт речь.
— Спасибо за спасение бедных девушек из плена! Не погубили! Умереть не дали! — кричала я, иногда переходя на шепот, и снова переходя к завываниям. Симптомы истерики на лицо, глаза бешеные, руки трясутся, главное, чтоб поверили и оставили на эту ночь в покое, а мне большего и не надо. Меня успокаивали, гладили, пели песни и водили хороводы, но, главное, накормили и отправили почивать, не задавая вопросов.
Эми, признав совершенно вменяемой, оставили греться у костра. Выждав положенные пару часов, стараясь не издавать ни малейшего звука, выглянула из шалаша и, не увидев ничего подозрительного, ползком припустила к костру, прячась в высокой траве и небольших кустарниках. Вожделенный казан, предназначенный к ужину, так и маячил перед глазами. Ещё одно движения и травка, зажатая в моей руке, станет наивкуснейшим ингредиентом сегодняшнего ужина.
