— Конечно поедем, должна же я отблагодарить тебя за спасение из долгового рабства и коньяк. Только попудрю носик, — произнесла расслабленно, раздумывая как по-тихому сбежать из ресторана. Самый быстрый вариант через балкон и как бы позорно это не звучало — слинять «по кустам» казалось самым простым решением вопроса. Правда, я все же надеялась увидеть Наташку и свалить вместе с ней. Оставлять подружку одну не хотелось. И потому я мельком взглянула по сторонам.
Вздрогнула и нахмурилась. Из лифта вывалилась компания подвыпивших людей. Трое мужчин и женщина. Ого, Наташка! За барной стойкой нас не было видно, но долго здесь оставаться я не собиралась.
Один мужчина громко произнес:
— Ден уже свалил что ли?!
И я обратила на него внимание. Ого, так это ж кандидат номер один! Красавчик Урбетов Вениамин Александрович, собственной персоной. Они еще и друзья, что ли?! Папка Наташки, видимо, с кандидатами не заморачивался, собрал из одной песочницы…
И Ремизов медленно встал с дивана, понимая, что народ приперся сюда по его душу и так просто нас в покое не оставят.
— А вон и Денчик, — произнес еще один мужчина из группы, замечая нас. Я стояла ни жива, ни мертва. И даже пальчики за спиной сжала, чтобы не сглазить.
— Ну что, Денис, поздравляю с подписанием контракта! Ты поэтому так быстро сбежал от инвесторов, боялся, что передумают, — хмыкнул мужчина. А Ремизов просто ухмыльнулся и произнес:
— Да, да! Спасибо за поздравление. И мы с моей дамой уже уходим, — и взяв меня за локоток собрался увести меня из ресторана.
— Неужели, даже не познакомишь нас? Девушка какая красивая. Яркая вишенка на тортике, — усмехнулся Урбетов и даже ладошку мне протянул, подмигивая левым глазом. — Как вас зовут, о прекрасная незнакомка?
— Я сказал мы уходим, — прошипел Ремизов и навострился сбежать. Вместе со мной, зажав меня в охапку. Ну, надо же, как на некоторых действует спиртное! Только вот этого я позволить ему никак не могла.
— А как же носик? Мне очень надо! — пискнула я неожиданно визгливо для себя. И вся компания посмотрела на меня. Наташка, к слову, стояла не жива, ни мертва и еле улыбалась. А я, между прочим, рассчитывала на нее… Что спасет! Но Наташка спасать меня не торопилась.
— Мне тоже надо, пойдемте я провожу вас, — лихо произнесла девушка, вовремя отмирая, схватила меня под локоток и потащила в сторону затемненного коридора. Ремизов не успел ничего сказать. Останавливать нас он тоже не стал, просто моргнул как-то медленно, заторможено и проводил нас взглядом.
Только мы с Наташкой оказались подальше от чужих ушей, как девушка пискнула:
— Тикаем!
— Нат, если ты не заметила, то балкон в другой стороне.
— Мы через толчок, — хмыкнула девушка.
— На всякий случай предупреждаю через толчок я не могу — не пролезу, — тупая шутка, согласна, но умная в голову после такого стресса не пришла.
— Там выход есть, запасной. Лестница вроде, — и мы помчались в сторону дамской комнаты, благо на ногах удобные кроссовки, а не шпилька.
Быстро свернули на лестницу запасного выхода и без происшествий вышли на улицу, поспешно топая к нашей «карете», что вместе с Андреем ждала нас припаркованная в темном дворе, недалеко от ресторана.
Пока шли молчали и то и дело оглядывались, наверное, боялись погони. Сейчас крошечная комната в общаге казалась безопасным раем. Да и вообще, любое место воспринималось как оазис спасения, по сравнению с этим дорогим пафосным рестораном. И, Боже, что я натворила! Позволила ему себя поцеловать! Дважды! Сейчас выдохну и все-все расскажу Наташке! Она должна знать!
Люда
Я сидела в салоне дорогого автомобиля и пыталась дышать. Выходило так себе, получалось через раз. Город пролетал перед глазами, а я чересчур внимательно рассматривала дорогу перед собой. Ярко, светло, как днем. Мелькает реклама, отражаясь в лужах, где-то слышна музыка. Только мы все дальше удалялись от центра, и ситуация менялась. Фонарей становилось все меньше и меньше, а дырок в асфальте все больше и больше. Складывалось ощущение, что я и вправду побывала в сказке, в другой, параллельной реальности. Усмешка исказила мое лицо. А что? Наверное, так и было… Я побывала в другом мире, в мире богачей, роскошных нарядов и коньяка, рюмашка которого стоит как целая зарплата такой как я. Дрю резко затормозил на колдобине. Меня встряхнуло и я, наконец, очнулась. Окончательно и бесповоротно.
— Приехали, — произнес Андрей, — выгружаемся. Не забываем личные вещи, мобильные телефоны и совесть. За сохранность забытых вещей компания ответственности не несет, — ухмыльнулся весело. А я только сейчас осознала, что мы уже подъехали к стенам родного общежития. Обшарпанным, тусклым, но все же безопасным и привычным.
— Ладно, Дрю. Бывай, — произнесла Наташка и вылезла из машины, я вылезла в след за ней. Громко взревел мотор, машина развернулась и уехала, а мы с подружкой медленно потопали к зданию общежития. Только к центральному входу не пошли. Он был закрыт, время позднее.
— Сегодня через пацанов полезем или Ириске дань заплатим? — пробормотала Наташка, когда мы обогнули здание и остановились, размышляя какой «путь» выбрать сегодня. Ирка Домодедова жила над козырьком запасного выхода женского крыла. Ее комната являлась «пропускным пунктом» в общежитие, которое закрывало свои «врата» ровно в десять вечера. Ирка быстро смекнула, что к чему и на тихое:
— Впусти, будь хорошей девочкой, — что частенько раздавалось в ночи под окнами общежития, всегда нахально и неизменно отвечала, — сто рублей.
Второй «пропускной пункт» был в комнате ребят старшекурсников, те денег не просили, но дружили с Филом. Это могло быть проблемой лично для меня. Конечно, мы не пара… Но все равно пришлось бы объясняться с парнем, хотя на стадию «отношений» мы еще не перешли, прибывая во френд-зоне.
— Наличка есть? — спросила у Наташки.
— Шоколадка есть, — усмехнулась девушка.
— Сойдет. Ириска потому и ириска, что сладкое любит, — произнесла я шепотом и первая устремилась вверх, на козырек. Вообще, путь был давно отлаженный. Сбоку в стене имелось пара вбитых штырей и выбоины в кирпиче, плюс ко всему здание немного просело и козырек с внутренней стороны общежития был довольно низко. Да и фонарей поблизости не было! Иначе давно бы спалила комендант.
Я тихонько приблизилась к окошку Ирины и поскребла о стекло пальцем. Звук вышел мерзкий, тихий и противный, но главное меня услышали.
— Сто рублей, — произнесла Ириска, выглядывая из-за шторы. Вид у девчонки был заспанный и злой. Неизменная голубая пижама в мелкий цветочек, взлохмаченные короткие волосы, что стояли на голове дыбом и яркие голубые глаза. Одним словом, Ириска выглядела как обычно. Вполне миленько, немножечко помятенько и крайне нахальненько. С другой стороны, как еще может выглядеть девчонка, разбуженная ночью?
— Ирин, шоколадка есть. Пустишь? — заканючила я.
— Ого, вас двое? Значит, две гони, — произнесла спокойно.
— Ирин, ну что так дорого-то? — вновь зашептала я.
— Дорого? Людка, ты оборзела? А знаешь сколько стоит моя личная жизнь, точнее ее полное отсутствие?! Из-за таких как ты я даже парня боюсь в комнату привести. А вдруг чего наклюнется, а тут ты такая… за окошком стоишь!
— Ну, Ирин, мы же девочки. А девочки должны помогать друг другу. У меня совсем денег нет, снова с работы выперли, но могу молоком отдать. Вот к мамке поеду и привезу банку. Идет?
Иринка хмыкнула, затылок почесала и открыла окно.
— Заползай, бедолага. Я спросонья жалостливая очень.
Повторять дважды нам с Наташкой не пришлось. Мы тихонечко скользнули к Ирине в комнату и еще раз отблагодарив ее шоколадкой быстро прошмыгнули на выход.
— Парня мне найди, что ли? — произнесла Иринка, закрывая за нами дверь.
— Самой бы кто нашел. Жизнь бы, определенно, стала легче, — ответила я весело.
— Ага, у него б точно сотка нашлась за проход, — хмыкнула Ириска и дверь за нами закрыла.
Глупо улыбаясь, в полном молчании и даже на цыпочках, мы добрались до моей комнаты, и я тихонечко открыла дверь ключом.
— Аки, мышки, — хмыкнула Наташка, будучи уже внутри комнаты, прыснула и зажала рот рукой.
— Вахтерша услышит — долго разбираться не будет. Впаяет строгач. Два строгача и ты на улице, — сняла кроссовки и подошла к ночнику, включила его и невесело добавила, — но вам, дамам из высшего общества не понять!
— Ей, Люд, брось! У меня, конечно, комната раз в десять больше твоей, но «режим» практически такой же. И к слову, ты универ закончишь и заживешь как человек. Свободу полной грудью вдохнешь! На работу устроишься, ипотеку возьмешь и жизнь наладиться. Много ли надо человеку для счастья. А вот я… Я замуж пойду… под конвоем. Думаю, папашка как раз приурочил это мероприятия к получению мной диплома, — выдохнула грустно Наташка и принялась раздеваться. Тонкие колготки полетели на стул, сверху опустилось черное Аленино платье.
Я тоже переоделась, натянула скромную розовую футболку и бросила Наташке почти такую же, только чистую в качестве сорочки. За стенкой слышались чужие осторожные шаги и иногда доносился отголосок чужих слов. Тонкие стены общежития не давали почувствовать себя в одиночестве.
— Чаю хочешь? У меня печеньки есть, — сказала я шепотом.
— Хочу. И я с гостинцами, — произнесла Наташка тоже шепотом и вывалила из крохотной сумочки горсть конфет в ярких блестящих обертках.
— Откуда?
— На приеме были. Я бы побольше захватила, но в сумку больше не влезло, — усмехнулась Наташка.
— Какой позор, Нат, — и я представила, как Наташка хватает горстями конфеты со стола-фуршета и покатилась со смеху, — какой позор. Вот папка-то узнает, — и мы обе заржали как кобылы. Наверное, так из нас выходил стресс после прожитой ночи.
Тихий щелчок электрического чайника заставил нас замолчать. И мы уселись за стол пить чай. Наташкины конфеты оказались совсем не обычными, а с коньяком и от одного стыдного воспоминания у меня перехватило горло. А Наташка блаженно закатила глаза и тихо произнесла:
— Удивительный вечер.
— Что?
— Кажется, я влюбилась…
Люда
— Чего? — ошалело произнесла я и быстро добавила, — в кого? В Урбетова?
— А это кто?
— Кандидат номер один, дурында. Тот, что Вениамин, мускулистый, загадочный, импозантный и ты висела на его руке, когда подошла… меня спасать.
— А? Нет, не он. Мне понравился тот, что очкарик.
— Очкарик? Тот, что кандидат номер три. Фирсов Тимур Анатольевич? Так-то он симпатичный, правда на фото очков я что-то не припомню.
— Нет. Его в папочкином списке не было, но он был на приеме и его зовут Вадим.
— Наташ? Ты спятила? Мы же по делу ходили, а не на непонятных, незнакомых мужчин любоваться.
— Он, кажется, друг этого… Фирсова. Они стояли вместе. Разговаривали. А потом он повернулся и на меня посмотрел. Строгий такой, напряженный, как струна и… очень умный в своих этих очках. Засмотрелась, честное слово. И вот даже любопытно стало… А если вот его выбрать, как папочка его жениться на мне заставлять будет.
— А что, думаешь, не женится? — хмыкнула я весело.
— Уверена, что нет. Я совсем не в его вкусе. Кстати, такое в принципе впервые встречаю.
— А может ну его… Этого очкарика!
— Нет. Попробую узнать кто он такой. И еще раз взглянуть на него вблизи. Из любопытства. Нет, ну согласись… Как так я и не понравилась! — весело усмехнулась девушка.
— Наташ, а может не надо…
— Чего?
— Влюбляться в очкарика еще… глубже.
На мои слова девушка лишь весело захихикала и добавила:
— Насчет «влюбилась» я пошутила. Очкарик просто реально подойдет для моей цели.
— А какая у нас цель?
— Чтобы папулька отстал и, наконец, зарубил на своем носу, что не заставит плясать меня под свою дудку.
Денис Ремизов
Приглушенный свет, тихая музыка и, наконец, я в одиночестве. Трудовая неделя выдалась напряженной, выходной казался необходимостью… Я вышел из лифта и отправился прямиком к бару. Я не любитель выпивки, на людях пью редко, только в компании друзей и по существенному поводу. На корпоративах и подобных мероприятиях считаю важным сохранять голову трезвой и холодной, все же это лишь фикция отдыха, а смешивать работу и отдых — не люблю, оно всегда себе дороже. И как бы банально это не звучало к бару я потопал не за выпивкой, а за тишиной. Приглушенный свет, интимная обстановка, диван, что скрывался за стойками бара и панорамное окно напротив, что еще усталому человеку надо?
А как выяснилось надо… У бара сидела девушка с розовыми волосами. Хрупкая, худенькая, маленькая. Поникшие плечи, расстроенное лицо. Особенного ничего в девушке не было. Только волосы розовые, яркие, странные для этого места. Подошел ближе и она подняла на меня светлые, медовые глаза. И я даже запнулся, чего со мной не бывало… не знаю, лет сто, наверное. Девушка пару раз моргнула и отвела взгляд, а вот я отвести взгляд уже не смог. И вроде бы ведь ничего необычного, особенного ничего. Симпатичная девчонка, худенькая, стройная. Я каждый день вижу таких пачками, равнодушно смотрю и выбрасываю их из головы, даже не запоминая. А тут поплыл. От одного взгляда поплыл.
Яркие волосы притягивали взгляд как магнитом. Я медленно двигался к бару и не спускал с нее взгляд. Большие глаза, опушенные длинными ресницами, сладкий ротик, что что-то там говорил бармену, тихо говорил, не слышно, почти шепотом.
А я смотрел на нее, не спускал взгляда, и вслушивался в их разговор. И звук ее голоса создавал странную вибрацию внутри меня. Скажи мне кто, что я вот так, по щелчку пальцев западу на первую встречную — ни за что бы не поверил. Тем более «случайными знакомствами» я никогда не увлекался… И сердце долбануло о ребра, дыхание сбилось, а по телу пробежала горячая волна. Девчонка реально понравилась. А почему бы и нет? Я могу позволить себе развлечение… Вот сейчас она вернется с подружкой из сортира, и мы прокатимся ко мне. Поражу ее своей харизмой и потенциалом!
Только девчонка не вернулась. Ни через пять минут, ни позже. Впрочем, так даже интереснее. Если на утро мне все равно захочется ее видеть — то я знаю где искать! Кстати, офис Олега Корбулина недалеко, можно и в обед наведаться. Так, поразвлечься. Хочется видеть испуганные глаза этой девчонки, когда биг босс, то есть я заявлюсь на ее порог, я же вроде бы пообещал, что ее уволят!
Выходные пролетели незаметно и я, кстати, впервые отдыхал в эти дни. Много спал, напрягался в фитнес-клубе и даже позволил себе торт. Слопал половину, прикрывая глаза от удовольствия. В такие моменты я чувствовал одиночество, хотелось любви, ласки, развлечься тоже хотелось. А еще хотелось увидеть ее, ту девушку из ресторана. Хлопнуть по круглой заднице и поржать от того, как вытянется ее лицо. Сколько ей было? Двадцать? Двадцать пять?
И я волей не волей задерживал взгляд в зеркале. Постоянно задерживал. Мне скоро тридцать. Вроде бы неплохо сохранился. И так-то девчонки ко мне благоволили, а эта вот сбежала. Испугал напором или мордой лица не понравился? Плевать, хотелось ее увидеть. И я точно знал, что на этот раз не сбежит. Убежать я ей не дам, пока не пойму, что меня в ней так зацепило.
Потому обеда ждать я не стал, купил небольшую коробку конфет, принарядился в любимую голубую рубашку и рванул в офис к Корбулину с утра пораньше.
Вздрогнула и нахмурилась. Из лифта вывалилась компания подвыпивших людей. Трое мужчин и женщина. Ого, Наташка! За барной стойкой нас не было видно, но долго здесь оставаться я не собиралась.
Один мужчина громко произнес:
— Ден уже свалил что ли?!
И я обратила на него внимание. Ого, так это ж кандидат номер один! Красавчик Урбетов Вениамин Александрович, собственной персоной. Они еще и друзья, что ли?! Папка Наташки, видимо, с кандидатами не заморачивался, собрал из одной песочницы…
И Ремизов медленно встал с дивана, понимая, что народ приперся сюда по его душу и так просто нас в покое не оставят.
— А вон и Денчик, — произнес еще один мужчина из группы, замечая нас. Я стояла ни жива, ни мертва. И даже пальчики за спиной сжала, чтобы не сглазить.
— Ну что, Денис, поздравляю с подписанием контракта! Ты поэтому так быстро сбежал от инвесторов, боялся, что передумают, — хмыкнул мужчина. А Ремизов просто ухмыльнулся и произнес:
— Да, да! Спасибо за поздравление. И мы с моей дамой уже уходим, — и взяв меня за локоток собрался увести меня из ресторана.
— Неужели, даже не познакомишь нас? Девушка какая красивая. Яркая вишенка на тортике, — усмехнулся Урбетов и даже ладошку мне протянул, подмигивая левым глазом. — Как вас зовут, о прекрасная незнакомка?
— Я сказал мы уходим, — прошипел Ремизов и навострился сбежать. Вместе со мной, зажав меня в охапку. Ну, надо же, как на некоторых действует спиртное! Только вот этого я позволить ему никак не могла.
— А как же носик? Мне очень надо! — пискнула я неожиданно визгливо для себя. И вся компания посмотрела на меня. Наташка, к слову, стояла не жива, ни мертва и еле улыбалась. А я, между прочим, рассчитывала на нее… Что спасет! Но Наташка спасать меня не торопилась.
— Мне тоже надо, пойдемте я провожу вас, — лихо произнесла девушка, вовремя отмирая, схватила меня под локоток и потащила в сторону затемненного коридора. Ремизов не успел ничего сказать. Останавливать нас он тоже не стал, просто моргнул как-то медленно, заторможено и проводил нас взглядом.
Только мы с Наташкой оказались подальше от чужих ушей, как девушка пискнула:
— Тикаем!
— Нат, если ты не заметила, то балкон в другой стороне.
— Мы через толчок, — хмыкнула девушка.
— На всякий случай предупреждаю через толчок я не могу — не пролезу, — тупая шутка, согласна, но умная в голову после такого стресса не пришла.
— Там выход есть, запасной. Лестница вроде, — и мы помчались в сторону дамской комнаты, благо на ногах удобные кроссовки, а не шпилька.
Быстро свернули на лестницу запасного выхода и без происшествий вышли на улицу, поспешно топая к нашей «карете», что вместе с Андреем ждала нас припаркованная в темном дворе, недалеко от ресторана.
Пока шли молчали и то и дело оглядывались, наверное, боялись погони. Сейчас крошечная комната в общаге казалась безопасным раем. Да и вообще, любое место воспринималось как оазис спасения, по сравнению с этим дорогим пафосным рестораном. И, Боже, что я натворила! Позволила ему себя поцеловать! Дважды! Сейчас выдохну и все-все расскажу Наташке! Она должна знать!
ГЛАВА 10
Люда
Я сидела в салоне дорогого автомобиля и пыталась дышать. Выходило так себе, получалось через раз. Город пролетал перед глазами, а я чересчур внимательно рассматривала дорогу перед собой. Ярко, светло, как днем. Мелькает реклама, отражаясь в лужах, где-то слышна музыка. Только мы все дальше удалялись от центра, и ситуация менялась. Фонарей становилось все меньше и меньше, а дырок в асфальте все больше и больше. Складывалось ощущение, что я и вправду побывала в сказке, в другой, параллельной реальности. Усмешка исказила мое лицо. А что? Наверное, так и было… Я побывала в другом мире, в мире богачей, роскошных нарядов и коньяка, рюмашка которого стоит как целая зарплата такой как я. Дрю резко затормозил на колдобине. Меня встряхнуло и я, наконец, очнулась. Окончательно и бесповоротно.
— Приехали, — произнес Андрей, — выгружаемся. Не забываем личные вещи, мобильные телефоны и совесть. За сохранность забытых вещей компания ответственности не несет, — ухмыльнулся весело. А я только сейчас осознала, что мы уже подъехали к стенам родного общежития. Обшарпанным, тусклым, но все же безопасным и привычным.
— Ладно, Дрю. Бывай, — произнесла Наташка и вылезла из машины, я вылезла в след за ней. Громко взревел мотор, машина развернулась и уехала, а мы с подружкой медленно потопали к зданию общежития. Только к центральному входу не пошли. Он был закрыт, время позднее.
— Сегодня через пацанов полезем или Ириске дань заплатим? — пробормотала Наташка, когда мы обогнули здание и остановились, размышляя какой «путь» выбрать сегодня. Ирка Домодедова жила над козырьком запасного выхода женского крыла. Ее комната являлась «пропускным пунктом» в общежитие, которое закрывало свои «врата» ровно в десять вечера. Ирка быстро смекнула, что к чему и на тихое:
— Впусти, будь хорошей девочкой, — что частенько раздавалось в ночи под окнами общежития, всегда нахально и неизменно отвечала, — сто рублей.
Второй «пропускной пункт» был в комнате ребят старшекурсников, те денег не просили, но дружили с Филом. Это могло быть проблемой лично для меня. Конечно, мы не пара… Но все равно пришлось бы объясняться с парнем, хотя на стадию «отношений» мы еще не перешли, прибывая во френд-зоне.
— Наличка есть? — спросила у Наташки.
— Шоколадка есть, — усмехнулась девушка.
— Сойдет. Ириска потому и ириска, что сладкое любит, — произнесла я шепотом и первая устремилась вверх, на козырек. Вообще, путь был давно отлаженный. Сбоку в стене имелось пара вбитых штырей и выбоины в кирпиче, плюс ко всему здание немного просело и козырек с внутренней стороны общежития был довольно низко. Да и фонарей поблизости не было! Иначе давно бы спалила комендант.
Я тихонько приблизилась к окошку Ирины и поскребла о стекло пальцем. Звук вышел мерзкий, тихий и противный, но главное меня услышали.
— Сто рублей, — произнесла Ириска, выглядывая из-за шторы. Вид у девчонки был заспанный и злой. Неизменная голубая пижама в мелкий цветочек, взлохмаченные короткие волосы, что стояли на голове дыбом и яркие голубые глаза. Одним словом, Ириска выглядела как обычно. Вполне миленько, немножечко помятенько и крайне нахальненько. С другой стороны, как еще может выглядеть девчонка, разбуженная ночью?
— Ирин, шоколадка есть. Пустишь? — заканючила я.
— Ого, вас двое? Значит, две гони, — произнесла спокойно.
— Ирин, ну что так дорого-то? — вновь зашептала я.
— Дорого? Людка, ты оборзела? А знаешь сколько стоит моя личная жизнь, точнее ее полное отсутствие?! Из-за таких как ты я даже парня боюсь в комнату привести. А вдруг чего наклюнется, а тут ты такая… за окошком стоишь!
— Ну, Ирин, мы же девочки. А девочки должны помогать друг другу. У меня совсем денег нет, снова с работы выперли, но могу молоком отдать. Вот к мамке поеду и привезу банку. Идет?
Иринка хмыкнула, затылок почесала и открыла окно.
— Заползай, бедолага. Я спросонья жалостливая очень.
Повторять дважды нам с Наташкой не пришлось. Мы тихонечко скользнули к Ирине в комнату и еще раз отблагодарив ее шоколадкой быстро прошмыгнули на выход.
— Парня мне найди, что ли? — произнесла Иринка, закрывая за нами дверь.
— Самой бы кто нашел. Жизнь бы, определенно, стала легче, — ответила я весело.
— Ага, у него б точно сотка нашлась за проход, — хмыкнула Ириска и дверь за нами закрыла.
Глупо улыбаясь, в полном молчании и даже на цыпочках, мы добрались до моей комнаты, и я тихонечко открыла дверь ключом.
— Аки, мышки, — хмыкнула Наташка, будучи уже внутри комнаты, прыснула и зажала рот рукой.
— Вахтерша услышит — долго разбираться не будет. Впаяет строгач. Два строгача и ты на улице, — сняла кроссовки и подошла к ночнику, включила его и невесело добавила, — но вам, дамам из высшего общества не понять!
— Ей, Люд, брось! У меня, конечно, комната раз в десять больше твоей, но «режим» практически такой же. И к слову, ты универ закончишь и заживешь как человек. Свободу полной грудью вдохнешь! На работу устроишься, ипотеку возьмешь и жизнь наладиться. Много ли надо человеку для счастья. А вот я… Я замуж пойду… под конвоем. Думаю, папашка как раз приурочил это мероприятия к получению мной диплома, — выдохнула грустно Наташка и принялась раздеваться. Тонкие колготки полетели на стул, сверху опустилось черное Аленино платье.
Я тоже переоделась, натянула скромную розовую футболку и бросила Наташке почти такую же, только чистую в качестве сорочки. За стенкой слышались чужие осторожные шаги и иногда доносился отголосок чужих слов. Тонкие стены общежития не давали почувствовать себя в одиночестве.
— Чаю хочешь? У меня печеньки есть, — сказала я шепотом.
— Хочу. И я с гостинцами, — произнесла Наташка тоже шепотом и вывалила из крохотной сумочки горсть конфет в ярких блестящих обертках.
— Откуда?
— На приеме были. Я бы побольше захватила, но в сумку больше не влезло, — усмехнулась Наташка.
— Какой позор, Нат, — и я представила, как Наташка хватает горстями конфеты со стола-фуршета и покатилась со смеху, — какой позор. Вот папка-то узнает, — и мы обе заржали как кобылы. Наверное, так из нас выходил стресс после прожитой ночи.
Тихий щелчок электрического чайника заставил нас замолчать. И мы уселись за стол пить чай. Наташкины конфеты оказались совсем не обычными, а с коньяком и от одного стыдного воспоминания у меня перехватило горло. А Наташка блаженно закатила глаза и тихо произнесла:
— Удивительный вечер.
— Что?
— Кажется, я влюбилась…
ГЛАВА 11
Люда
— Чего? — ошалело произнесла я и быстро добавила, — в кого? В Урбетова?
— А это кто?
— Кандидат номер один, дурында. Тот, что Вениамин, мускулистый, загадочный, импозантный и ты висела на его руке, когда подошла… меня спасать.
— А? Нет, не он. Мне понравился тот, что очкарик.
— Очкарик? Тот, что кандидат номер три. Фирсов Тимур Анатольевич? Так-то он симпатичный, правда на фото очков я что-то не припомню.
— Нет. Его в папочкином списке не было, но он был на приеме и его зовут Вадим.
— Наташ? Ты спятила? Мы же по делу ходили, а не на непонятных, незнакомых мужчин любоваться.
— Он, кажется, друг этого… Фирсова. Они стояли вместе. Разговаривали. А потом он повернулся и на меня посмотрел. Строгий такой, напряженный, как струна и… очень умный в своих этих очках. Засмотрелась, честное слово. И вот даже любопытно стало… А если вот его выбрать, как папочка его жениться на мне заставлять будет.
— А что, думаешь, не женится? — хмыкнула я весело.
— Уверена, что нет. Я совсем не в его вкусе. Кстати, такое в принципе впервые встречаю.
— А может ну его… Этого очкарика!
— Нет. Попробую узнать кто он такой. И еще раз взглянуть на него вблизи. Из любопытства. Нет, ну согласись… Как так я и не понравилась! — весело усмехнулась девушка.
— Наташ, а может не надо…
— Чего?
— Влюбляться в очкарика еще… глубже.
На мои слова девушка лишь весело захихикала и добавила:
— Насчет «влюбилась» я пошутила. Очкарик просто реально подойдет для моей цели.
— А какая у нас цель?
— Чтобы папулька отстал и, наконец, зарубил на своем носу, что не заставит плясать меня под свою дудку.
Денис Ремизов
Приглушенный свет, тихая музыка и, наконец, я в одиночестве. Трудовая неделя выдалась напряженной, выходной казался необходимостью… Я вышел из лифта и отправился прямиком к бару. Я не любитель выпивки, на людях пью редко, только в компании друзей и по существенному поводу. На корпоративах и подобных мероприятиях считаю важным сохранять голову трезвой и холодной, все же это лишь фикция отдыха, а смешивать работу и отдых — не люблю, оно всегда себе дороже. И как бы банально это не звучало к бару я потопал не за выпивкой, а за тишиной. Приглушенный свет, интимная обстановка, диван, что скрывался за стойками бара и панорамное окно напротив, что еще усталому человеку надо?
А как выяснилось надо… У бара сидела девушка с розовыми волосами. Хрупкая, худенькая, маленькая. Поникшие плечи, расстроенное лицо. Особенного ничего в девушке не было. Только волосы розовые, яркие, странные для этого места. Подошел ближе и она подняла на меня светлые, медовые глаза. И я даже запнулся, чего со мной не бывало… не знаю, лет сто, наверное. Девушка пару раз моргнула и отвела взгляд, а вот я отвести взгляд уже не смог. И вроде бы ведь ничего необычного, особенного ничего. Симпатичная девчонка, худенькая, стройная. Я каждый день вижу таких пачками, равнодушно смотрю и выбрасываю их из головы, даже не запоминая. А тут поплыл. От одного взгляда поплыл.
Яркие волосы притягивали взгляд как магнитом. Я медленно двигался к бару и не спускал с нее взгляд. Большие глаза, опушенные длинными ресницами, сладкий ротик, что что-то там говорил бармену, тихо говорил, не слышно, почти шепотом.
А я смотрел на нее, не спускал взгляда, и вслушивался в их разговор. И звук ее голоса создавал странную вибрацию внутри меня. Скажи мне кто, что я вот так, по щелчку пальцев западу на первую встречную — ни за что бы не поверил. Тем более «случайными знакомствами» я никогда не увлекался… И сердце долбануло о ребра, дыхание сбилось, а по телу пробежала горячая волна. Девчонка реально понравилась. А почему бы и нет? Я могу позволить себе развлечение… Вот сейчас она вернется с подружкой из сортира, и мы прокатимся ко мне. Поражу ее своей харизмой и потенциалом!
Только девчонка не вернулась. Ни через пять минут, ни позже. Впрочем, так даже интереснее. Если на утро мне все равно захочется ее видеть — то я знаю где искать! Кстати, офис Олега Корбулина недалеко, можно и в обед наведаться. Так, поразвлечься. Хочется видеть испуганные глаза этой девчонки, когда биг босс, то есть я заявлюсь на ее порог, я же вроде бы пообещал, что ее уволят!
Выходные пролетели незаметно и я, кстати, впервые отдыхал в эти дни. Много спал, напрягался в фитнес-клубе и даже позволил себе торт. Слопал половину, прикрывая глаза от удовольствия. В такие моменты я чувствовал одиночество, хотелось любви, ласки, развлечься тоже хотелось. А еще хотелось увидеть ее, ту девушку из ресторана. Хлопнуть по круглой заднице и поржать от того, как вытянется ее лицо. Сколько ей было? Двадцать? Двадцать пять?
И я волей не волей задерживал взгляд в зеркале. Постоянно задерживал. Мне скоро тридцать. Вроде бы неплохо сохранился. И так-то девчонки ко мне благоволили, а эта вот сбежала. Испугал напором или мордой лица не понравился? Плевать, хотелось ее увидеть. И я точно знал, что на этот раз не сбежит. Убежать я ей не дам, пока не пойму, что меня в ней так зацепило.
Потому обеда ждать я не стал, купил небольшую коробку конфет, принарядился в любимую голубую рубашку и рванул в офис к Корбулину с утра пораньше.
