Тот лишь нехорошо усмехнулся и расслаблено откинувшись на высокую спинку прищурил свои необычные глаза.
Показалось, что в помещении стало трудно дышать. Воздух превратился в густое желе и с трудом проходил сквозь лёгкие. Я обеспокоенно посмотрела на сына, что если с ним происходит то же самое и он начнёт задыхаться. Дар уловив моё волнение, повернулся и задорно улыбнулся (мол, всё в порядке, чувствую себя хорошо) и вернул своё внимание застывшей в центре перед накрытым столом демонице. Дышать стало чуть легче.
Анжиолетта еле уловимо морщилась, словно испытывала лёгкий дискомфорт от пронзительного взгляда чёрных с красными зрачками глаз, но продолжала смотреть наивным честным взглядом на своего Повелителя.
Мне показалось, что время застыло. Будто на видеовизоре поставили паузу. Сколько времени прошло в режиме стоп-кадра? Минута, час, несколько часов? Мне почудилось, что целую вечность, а на самом деле могло быть и несколько секунд.
- Ничего не вижу, - сказал Измаил ДарХаресс, тремя словами взрывая напряжённую накалившуюся тишину.
Аурелия вместе со мной судорожно вздохнула, будто мы задерживали дыхание до победного конца, до черных точек в глазах, Изар нахмурился, змеелюд так и остался равнодушно-отчуждённой статуй сидеть за своим столом, а Дарик, резво развернувшись, спросил:
- Дедушка, а я могу тоже мысленно смотреть, что у других в голове?
Переведя недовольный взгляд с бледной, но глупо улыбающейся Анжиолетты на внука, он улыбнулся тёплой мягкой улыбкой и пообещал:
- Я попробую тебя научить, когда твоя магия проснётся.
- А во мне тоже есть магия? – обрадовался светловолосый сорванец.
- Очень на это надеюсь. – Лукаво подмигнул Повелитель.
Повелительным взмахом отослав подданную вон, Повелитель задумчиво посмотрел на меня и сказал после небольшой паузы:
- Начнём, пожалуй, после бала в твою честь. Мы и так достаточно долго ждали появление Повелительницы, что пару дней ничего не изменят.
- Начнём что? – испуганно покосилась я на мужа.
- Решено! – Встал из-за стола Измаил и бросил салфетку на грязную тарелку из-под милета. Не отвечая на мой вопрос и не обращая на нас никакого внимания, словно нас вовсе и не было здесь, решительно направился вслед за демоницей.
Как только за чистокровным демоном и за выскользнувшим вслед за ним советником, захлопнулась дверь, я перевела ошарашенный взгляд на спокойно дожёвывающего кусочек хлеба с маслом мужа, затем на точно такую же изумлённую Аурелию и поинтересовалась у первого:
- Что это было?
- Не знаю, - спокойно ответил муж. – Но что-то мне подсказывает, что отец всё-таки увидел в голове Анжи то, что ему сильно не понравилось. А для того чтобы не пугать нежных дам, он решил об этом промолчать и решить всё самостоятельно.
- Ну, раз так, - прозвучало угрожающе, - я тоже пойду по своим делам.
Тётя Изара поднялась, аккуратно положила салфетку на сиденье своего стула и, обойдя стол, пошла на выход. Проходя мимо меня, она тихо бросила:
- Я вечером загляну к тебе. Надо поговорить.
Подошла к Дару, который уплетал очередные сладости и, потрепав по непослушным чуть волнистым волосам, звонко чмокнула его в макушку. Сынок, который жуть как не любил прикосновений чужих незнакомых людей, никак не отреагировал на этот жест, продолжая жевать кремовую корзинку. Когда в кабинете (назвать столовой это помещение у меня язык никак не поворачивался) остались мы втроём, не включая молчаливого слугу, статуей застывшего у дверей, я осторожно сказала:
- Какие странные у тебя родные.
- Какие есть, - потянувшись к одному из пирожных, пожал плечами муж. – Но если все наелись, предлагаю прогуляться по дворцовому парку, нашей оранжереи и потом подобрать комнаты для твоих родственников. Ведь завтра они приедут на твой бал.
- Зря, я думаю, вы собрались делать бал. – Осторожно предупредила я. – В прошлом такие мероприятия заканчивались не совсем хорошо.
- Охотно верю, - рассмеялся беззлобно муж, слизывая кремовую шапку, - но моего отца ничего не может переубедить. Это одна из древних традиций и исключений ещё не было ни разу.
- Понятно. – Предчувствуя неприятности, безнадёжно вздохнула я. И чтобы немного отвлечься от грядущих напастей, встала из-за стола: - Пошли на прогулку.
Сын только этого и ждал. Вскочил со стула и побежал к дверям, через которые все выходили.
- Подожди, огонёк. – Остановил его Изар. – Нам надо вернуться так же, как и пришли.
Отослав молчаливого слугу вон, муж подошёл к стене, что находилась за креслом Повелителя и шепнул какое-то слово. Дверь бесшумно втянулась в стену, а сын, ужом проскользнувший мимо нас, уже скрылся в темноте прохода.
Никогда не подозревала, что выбор комнаты для родителей и дедушки может растянуться на несколько утомительных часов.
Нет, у моих родственников не было никаких особых вкусовых изысков в интерьере или других капризов, но вот чтобы подобрать что-то более близкое к нашим комнатам и при этом "выселить" обитающих в них сейчас демонов, с каждой минутой прибывающих на бал оказалось просто подвигом.
Мне, как Повелительнице и слово бы не сказали "против", если бы я приказала им поселиться в той или иной спальне. Но скандалов было бы не избежать (многие семейства высшей аристократии вели холодную войну друг с другом. И, не дай Вселенная, поселить их по соседству, могут и полдворца разрушить), да и на прислуге ни в чём неповинной, "дорогие" гости явно могли отыграться. Ведь теперь они принадлежали мне и отомстить за столь "приятное" общество соседей, они могли только косвенно через них. Тем более что прислуга была вышколена до такой степени, что никогда не расскажет о том, что происходит за закрытыми дверями.
- Надо это срочно изменить, - возмущалась я, прохаживаясь сотый раз по списку гостей усталым взглядом. – Ведь неизвестно, что с ними там делают и к чему принуждают. А они даже пожаловаться не могут никому.
- Ну, никто не посмеет принести серьёзный вред или непоправимое увечье нашей прислуге. Для этого они обычно приезжают со своими. – Пожал плечами супруг, которому, казалось, не было никакого дела до моих переживаний вообще и вымышленных страданий неизвестных и некоторых известных мне слуг в частности.
- Что значит непоправимое увечье? – листок с двух сторон исписанный именами и мелкими пометками сбоку выпал из моих ослабевших рук. – Что за ужасные порядки у вас здесь? Значит, если сломал руку, а потом залечил, то за это не последует наказания?
- Типа того, - отмечая ещё в двух таких же листах номера комнат слева от имён аристократов, ответил муж.
- Но как же так? Как вообще к вам идут работать слуги? – сказанное никак не укладывалось у меня в голове. Растущая, как надуваемый воздушный шарик, злость грозила растянуться до предела и лопнуть, увлажняя ближайшее окружение тёплыми капельками слюны, скопившейся в нём при надувании.
- Очень радостно, доходит иногда до драк. – Улыбнулся чему-то муж и, отложив листки на столик в гостиной, где последние полтора часа мы размещали гостей, подошёл ко мне. Обнял сопротивляющуюся злую меня за плечи, мягко притянул к себе ближе и, смотря прямо в глаза, предложил:
- Ты же теперь Повелительница. И в твоих возможностях изменить существующие законы и порядки. Главное – доказать свои решения отцу.
В таких родных, любимых и тёплых объятиях мужа, я никак не могла расслабиться. Злость, клокотавшая внутри, не хотела уступать завоёванные сантиметры резинового пространства.
Изар устало вздохнул, подхватил на руки и сел на диван, устраивая меня на коленях лицом к себе.
- Послушай, любимая, и, пожалуйста, услышь меня. Ты можешь приказать своим подданным не причинять вред своим слугам, ни к чему не принуждать их и относиться к прислуге по-человечески.
Я с надеждой посмотрела в любимые карие глаза (интересно в кого у него такие? У матери были васильковые, как у тёти, а у отца вообще чёрные с красным зрачком) и боялась поверить, что может быть всё так просто.
Оказалось, боялась не зря.
- Но ты учти что ты находишься среди демонов. Да они похожи внешне на простых людей, но ведь кроме внешних отличий есть и внутренние. У нас, я говорю – у нас, так как родился, вырос и провёл большую часть своей сознательной жизни здесь, другое мировоззрение, другое отношение друг к другу и к самому себе. Пришлых здесь, как ты заметила, очень мало. А те, кто захотел здесь укорениться, без каких-либо усилий принимают установившиеся нормы.
Я отвернулась к креслу, в котором уже несколько минут спал уставший за день сынок. Приглушённые с помощью пары щелчков пальцами магические огоньки, служившие в этом замке вместо электрических ламп, мягко очерчивали светлые волосы, примятые во сне, прижатые друг к друг ладошки, подпирающие щёку с правой стороны, расслабленная немного мечтательная улыбка, пушистые тёмные ресницы, отбрасывающие тени на розовые щёки.
Хотела ли я для него такого окружения? А что если видя, что бить слуг, грубить и ни во что не ставить лю… демонов и полукровок, находящихся ниже по положению – это в порядке вещей, он станет жестоким, бесчувственным? И ведь ему когда-то придётся править этой планетой и её жителями, конечно, лучше как можно позже, но от этого никуда не деться. А с другой стороны, наблюдая за супругом, выросшим в таких условиях, я не замечала в нём всех этих качеств.
Да, он немного отстранённо и прохладно относился к той же Анне или Элис, но с Максом он чуть ли не обнимался при всех аристократах.
Я устало потёрла лоб. Что же делать? Нет, не желаю экспериментировать с собственным ребёнком. Сама я росла в любви и уважении ко всем окружающим меня личностям и для своего сына хотела бы того же.
Я решительно перевела взгляд на наблюдающего за мной Изара.
- Понятно. – Обречённо прошептал муж и, приняв какое-то решение, добавил: – Хорошо. Сейчас я отнесу огонька в его спальню и посмотрю как там устроилась Анна (чтобы она могла за ним присматривать круглосуточно, ей открыли закрытую вторую спальню рядом с спальней сына, которая была ранее скрыта чарами) и мы не только устроим нашей гостей по комнатам, но и набросаем твой первый указ Повелительницы. Если отец его одобрит, то ты изменишь некоторые укоренившиеся устои нашего общества.
- Спасибо, - целуя губы, выдохнула я. – Я говорила, что люблю тебя.
- Нет, сегодня ещё ни разу. – Запуская пальцы в заплетённую косу на затылке, лукаво улыбнулся муж.
- Считай уже сказала. – Хихикнула я, ловко вырываясь из ласковых объятий. Если мы продолжим в том же духе, то сын так и останется лежать в мягком кресле, но не в очень удобной позе, а высокие гости поселятся в местной гостинице или останутся ночевать на улице. Ну, не моих же родных туда отправлять?
Муж прекрасно понял ход моих мыслей и не стал удерживать. Лишь озорной огонёк в глазах говорил о том, что сегодняшняя ночь будет долгой и не только трудоёмкой и результативной, но и страстной.
Изар бережно подхватил так и не проснувшегося Дара на руки и отправился вместе с ним в спальню напротив, которую я про себя обозвала "детской".
Я же соскользнула мыслями в недавнее прошлое.
После завтрака мы направились сначала в крытую оранжерею, находящуюся, словно огромное живое сердце, в центре замка. Именно над ней этажом выше находился тронный зал.
Было так удивительно, когда стеклянные, изрисованные морозными узорами, двери распахнулись, открывая восторженным взглядам целый отдельный, самостоятельный мир, созданные с помощью магических чар.
Начнём с того, что потолка здесь не было, а над головой раскинулось безоблачное синее небо с ласковым обычным солнышком. Словно мы только что не вошли сквозь стеклянные двери из коридора, утопающего в полумраке, в другое помещение, а шагнули в открывшийся портал, ведущий в иное измерение.
Всё пространство, куда касался взгляд, пестрело от роз различных сортов и оттенков. Они росли обособленными островками, между которыми плескались в солнечных лучах бирюзовые дорожки с белыми, едва заметными на фоне разноцветного ковра, кружевными скамейками.
Казалось, аромат должен сбивать с ног, вызывать головокружение от обилия цветов и их разновидностей, вызывать головные боли или дискомфорт, но этого не происходило.
Я стояла как вкопанная и не могла поверить своим глазам, обонянию, ощущениям. Они было словно накрыты невидимым куполом, не пропускающим запахов, мешающим им смешиваться, как те бирюзовые реки-тропинки.
Как только я сворачивала с дорожки и подходила ближе к той или иной розе, чтобы разглядеть её поближе, то в моё сознание мягко вплетался аромат цветов того вида, который находился у меня перед глазами. При этом, протянув руку к цветку, я могла беспрепятственно погладить бархатный лепесток, уколоться острым шипом, покачать кончиком пальца глянцевый изумрудный листик. Будто и не было того барьера, который не пропускал запахи до бликующей на солнце тропинки.
- Как?
Эмоции, чувства, ощущения переполняли меня, не давая более развёрнуто спросить про это чудо. Но довольному мужу и не требовалось большего. Он понял меня без слов. И также не разглагольствуя, ответил:
- Магия планеты.
Кто бы мог подумать, что Акума могла сотворить подобное, глядя на пустынный пейзаж с редкими ссохшимися растениями, находящимися за границей защитного купола.
Как потом объяснил Изар, планета сама по себе могла быть цветущей и просто утопленной в зелени, если бы кто-нибудь высаживал и заботился о растениях. Но как я сразу заметила, сажали и заботились о саженцах только внутри защитного полога, около своих жилищ. Логично. Кому захочется выходить во внешнюю среду, тратить намного больше усилий и времени, чтобы вырастить несколько саженцев вне полога, когда можно заняться тем же не уходя далеко от своего дома?
Сыну здесь тоже очень понравилось. Он носился по дорожкам-ручейкам, вдыхал присущей тому сорту аромат и с весёлым криком нёсся дальше, поставив себе целью найти самую красивую и ароматную розу и обязательно, спросив разрешения у взрослого, подарить её мне.
Я же наслаждалась цветами, вдыхала полной грудью нежные ароматы, ласкала взглядом бутоны, шевелящиеся под осторожными касаниями тёплого ветерка, впитывала всем своим существом гармонию и спокойствие, что навевало это сказочное место.
- Эта оранжерея принадлежала моей маме. – Наблюдая за сыном, тихо поведал муж. Его глаза излучали нежность, а на красивых губах играла грустная улыбка. – Отец, зная о её страсти, специально самостоятельно построил эту оранжерею и посадил несколько разновидностей роз. Затем коллекция саженцев начала пополняться самой мамой, отцом, благодарными подданными. А потом и я начал привозить интересные, необычные сорта из своих коротких путешествий. Жаль, что мама их уже не увидела.
Я нежно коснулась его руки, переплела наши пальцы, молчаливо поддерживая его. Слов не находилось, но он их и не ждал, благодарно сжимая в ответ мою руку.
- Ты знаешь, - я задумчиво смотрела на сына, который словно бабочка порхал с цветка на цветок. – Мне так спокойно здесь, словно в ласковых маминых объятиях. Может, она до сих пор где-то здесь и знает, кто и как ухаживает за её цветами?
- У меня тоже всегда такое ощущение, когда я сюда прихожу. И отец здесь был бы частым гостем, если бы не дела требующие его постоянного присутствия. – Наклонившись ко мне, он тихо добавил: - Но я ещё с детства узнал, что он каждую ночь перед сном обязательно сюда приходит на полчаса.
Показалось, что в помещении стало трудно дышать. Воздух превратился в густое желе и с трудом проходил сквозь лёгкие. Я обеспокоенно посмотрела на сына, что если с ним происходит то же самое и он начнёт задыхаться. Дар уловив моё волнение, повернулся и задорно улыбнулся (мол, всё в порядке, чувствую себя хорошо) и вернул своё внимание застывшей в центре перед накрытым столом демонице. Дышать стало чуть легче.
Анжиолетта еле уловимо морщилась, словно испытывала лёгкий дискомфорт от пронзительного взгляда чёрных с красными зрачками глаз, но продолжала смотреть наивным честным взглядом на своего Повелителя.
Мне показалось, что время застыло. Будто на видеовизоре поставили паузу. Сколько времени прошло в режиме стоп-кадра? Минута, час, несколько часов? Мне почудилось, что целую вечность, а на самом деле могло быть и несколько секунд.
- Ничего не вижу, - сказал Измаил ДарХаресс, тремя словами взрывая напряжённую накалившуюся тишину.
Аурелия вместе со мной судорожно вздохнула, будто мы задерживали дыхание до победного конца, до черных точек в глазах, Изар нахмурился, змеелюд так и остался равнодушно-отчуждённой статуй сидеть за своим столом, а Дарик, резво развернувшись, спросил:
- Дедушка, а я могу тоже мысленно смотреть, что у других в голове?
Переведя недовольный взгляд с бледной, но глупо улыбающейся Анжиолетты на внука, он улыбнулся тёплой мягкой улыбкой и пообещал:
- Я попробую тебя научить, когда твоя магия проснётся.
- А во мне тоже есть магия? – обрадовался светловолосый сорванец.
- Очень на это надеюсь. – Лукаво подмигнул Повелитель.
Повелительным взмахом отослав подданную вон, Повелитель задумчиво посмотрел на меня и сказал после небольшой паузы:
- Начнём, пожалуй, после бала в твою честь. Мы и так достаточно долго ждали появление Повелительницы, что пару дней ничего не изменят.
- Начнём что? – испуганно покосилась я на мужа.
- Решено! – Встал из-за стола Измаил и бросил салфетку на грязную тарелку из-под милета. Не отвечая на мой вопрос и не обращая на нас никакого внимания, словно нас вовсе и не было здесь, решительно направился вслед за демоницей.
Как только за чистокровным демоном и за выскользнувшим вслед за ним советником, захлопнулась дверь, я перевела ошарашенный взгляд на спокойно дожёвывающего кусочек хлеба с маслом мужа, затем на точно такую же изумлённую Аурелию и поинтересовалась у первого:
- Что это было?
- Не знаю, - спокойно ответил муж. – Но что-то мне подсказывает, что отец всё-таки увидел в голове Анжи то, что ему сильно не понравилось. А для того чтобы не пугать нежных дам, он решил об этом промолчать и решить всё самостоятельно.
- Ну, раз так, - прозвучало угрожающе, - я тоже пойду по своим делам.
Тётя Изара поднялась, аккуратно положила салфетку на сиденье своего стула и, обойдя стол, пошла на выход. Проходя мимо меня, она тихо бросила:
- Я вечером загляну к тебе. Надо поговорить.
Подошла к Дару, который уплетал очередные сладости и, потрепав по непослушным чуть волнистым волосам, звонко чмокнула его в макушку. Сынок, который жуть как не любил прикосновений чужих незнакомых людей, никак не отреагировал на этот жест, продолжая жевать кремовую корзинку. Когда в кабинете (назвать столовой это помещение у меня язык никак не поворачивался) остались мы втроём, не включая молчаливого слугу, статуей застывшего у дверей, я осторожно сказала:
- Какие странные у тебя родные.
- Какие есть, - потянувшись к одному из пирожных, пожал плечами муж. – Но если все наелись, предлагаю прогуляться по дворцовому парку, нашей оранжереи и потом подобрать комнаты для твоих родственников. Ведь завтра они приедут на твой бал.
- Зря, я думаю, вы собрались делать бал. – Осторожно предупредила я. – В прошлом такие мероприятия заканчивались не совсем хорошо.
- Охотно верю, - рассмеялся беззлобно муж, слизывая кремовую шапку, - но моего отца ничего не может переубедить. Это одна из древних традиций и исключений ещё не было ни разу.
- Понятно. – Предчувствуя неприятности, безнадёжно вздохнула я. И чтобы немного отвлечься от грядущих напастей, встала из-за стола: - Пошли на прогулку.
Сын только этого и ждал. Вскочил со стула и побежал к дверям, через которые все выходили.
- Подожди, огонёк. – Остановил его Изар. – Нам надо вернуться так же, как и пришли.
Отослав молчаливого слугу вон, муж подошёл к стене, что находилась за креслом Повелителя и шепнул какое-то слово. Дверь бесшумно втянулась в стену, а сын, ужом проскользнувший мимо нас, уже скрылся в темноте прохода.
Глава 6 Встреча с родными
Никогда не подозревала, что выбор комнаты для родителей и дедушки может растянуться на несколько утомительных часов.
Нет, у моих родственников не было никаких особых вкусовых изысков в интерьере или других капризов, но вот чтобы подобрать что-то более близкое к нашим комнатам и при этом "выселить" обитающих в них сейчас демонов, с каждой минутой прибывающих на бал оказалось просто подвигом.
Мне, как Повелительнице и слово бы не сказали "против", если бы я приказала им поселиться в той или иной спальне. Но скандалов было бы не избежать (многие семейства высшей аристократии вели холодную войну друг с другом. И, не дай Вселенная, поселить их по соседству, могут и полдворца разрушить), да и на прислуге ни в чём неповинной, "дорогие" гости явно могли отыграться. Ведь теперь они принадлежали мне и отомстить за столь "приятное" общество соседей, они могли только косвенно через них. Тем более что прислуга была вышколена до такой степени, что никогда не расскажет о том, что происходит за закрытыми дверями.
- Надо это срочно изменить, - возмущалась я, прохаживаясь сотый раз по списку гостей усталым взглядом. – Ведь неизвестно, что с ними там делают и к чему принуждают. А они даже пожаловаться не могут никому.
- Ну, никто не посмеет принести серьёзный вред или непоправимое увечье нашей прислуге. Для этого они обычно приезжают со своими. – Пожал плечами супруг, которому, казалось, не было никакого дела до моих переживаний вообще и вымышленных страданий неизвестных и некоторых известных мне слуг в частности.
- Что значит непоправимое увечье? – листок с двух сторон исписанный именами и мелкими пометками сбоку выпал из моих ослабевших рук. – Что за ужасные порядки у вас здесь? Значит, если сломал руку, а потом залечил, то за это не последует наказания?
- Типа того, - отмечая ещё в двух таких же листах номера комнат слева от имён аристократов, ответил муж.
- Но как же так? Как вообще к вам идут работать слуги? – сказанное никак не укладывалось у меня в голове. Растущая, как надуваемый воздушный шарик, злость грозила растянуться до предела и лопнуть, увлажняя ближайшее окружение тёплыми капельками слюны, скопившейся в нём при надувании.
- Очень радостно, доходит иногда до драк. – Улыбнулся чему-то муж и, отложив листки на столик в гостиной, где последние полтора часа мы размещали гостей, подошёл ко мне. Обнял сопротивляющуюся злую меня за плечи, мягко притянул к себе ближе и, смотря прямо в глаза, предложил:
- Ты же теперь Повелительница. И в твоих возможностях изменить существующие законы и порядки. Главное – доказать свои решения отцу.
В таких родных, любимых и тёплых объятиях мужа, я никак не могла расслабиться. Злость, клокотавшая внутри, не хотела уступать завоёванные сантиметры резинового пространства.
Изар устало вздохнул, подхватил на руки и сел на диван, устраивая меня на коленях лицом к себе.
- Послушай, любимая, и, пожалуйста, услышь меня. Ты можешь приказать своим подданным не причинять вред своим слугам, ни к чему не принуждать их и относиться к прислуге по-человечески.
Я с надеждой посмотрела в любимые карие глаза (интересно в кого у него такие? У матери были васильковые, как у тёти, а у отца вообще чёрные с красным зрачком) и боялась поверить, что может быть всё так просто.
Оказалось, боялась не зря.
- Но ты учти что ты находишься среди демонов. Да они похожи внешне на простых людей, но ведь кроме внешних отличий есть и внутренние. У нас, я говорю – у нас, так как родился, вырос и провёл большую часть своей сознательной жизни здесь, другое мировоззрение, другое отношение друг к другу и к самому себе. Пришлых здесь, как ты заметила, очень мало. А те, кто захотел здесь укорениться, без каких-либо усилий принимают установившиеся нормы.
Я отвернулась к креслу, в котором уже несколько минут спал уставший за день сынок. Приглушённые с помощью пары щелчков пальцами магические огоньки, служившие в этом замке вместо электрических ламп, мягко очерчивали светлые волосы, примятые во сне, прижатые друг к друг ладошки, подпирающие щёку с правой стороны, расслабленная немного мечтательная улыбка, пушистые тёмные ресницы, отбрасывающие тени на розовые щёки.
Хотела ли я для него такого окружения? А что если видя, что бить слуг, грубить и ни во что не ставить лю… демонов и полукровок, находящихся ниже по положению – это в порядке вещей, он станет жестоким, бесчувственным? И ведь ему когда-то придётся править этой планетой и её жителями, конечно, лучше как можно позже, но от этого никуда не деться. А с другой стороны, наблюдая за супругом, выросшим в таких условиях, я не замечала в нём всех этих качеств.
Да, он немного отстранённо и прохладно относился к той же Анне или Элис, но с Максом он чуть ли не обнимался при всех аристократах.
Я устало потёрла лоб. Что же делать? Нет, не желаю экспериментировать с собственным ребёнком. Сама я росла в любви и уважении ко всем окружающим меня личностям и для своего сына хотела бы того же.
Я решительно перевела взгляд на наблюдающего за мной Изара.
- Понятно. – Обречённо прошептал муж и, приняв какое-то решение, добавил: – Хорошо. Сейчас я отнесу огонька в его спальню и посмотрю как там устроилась Анна (чтобы она могла за ним присматривать круглосуточно, ей открыли закрытую вторую спальню рядом с спальней сына, которая была ранее скрыта чарами) и мы не только устроим нашей гостей по комнатам, но и набросаем твой первый указ Повелительницы. Если отец его одобрит, то ты изменишь некоторые укоренившиеся устои нашего общества.
- Спасибо, - целуя губы, выдохнула я. – Я говорила, что люблю тебя.
- Нет, сегодня ещё ни разу. – Запуская пальцы в заплетённую косу на затылке, лукаво улыбнулся муж.
- Считай уже сказала. – Хихикнула я, ловко вырываясь из ласковых объятий. Если мы продолжим в том же духе, то сын так и останется лежать в мягком кресле, но не в очень удобной позе, а высокие гости поселятся в местной гостинице или останутся ночевать на улице. Ну, не моих же родных туда отправлять?
Муж прекрасно понял ход моих мыслей и не стал удерживать. Лишь озорной огонёк в глазах говорил о том, что сегодняшняя ночь будет долгой и не только трудоёмкой и результативной, но и страстной.
Изар бережно подхватил так и не проснувшегося Дара на руки и отправился вместе с ним в спальню напротив, которую я про себя обозвала "детской".
Я же соскользнула мыслями в недавнее прошлое.
После завтрака мы направились сначала в крытую оранжерею, находящуюся, словно огромное живое сердце, в центре замка. Именно над ней этажом выше находился тронный зал.
Было так удивительно, когда стеклянные, изрисованные морозными узорами, двери распахнулись, открывая восторженным взглядам целый отдельный, самостоятельный мир, созданные с помощью магических чар.
Начнём с того, что потолка здесь не было, а над головой раскинулось безоблачное синее небо с ласковым обычным солнышком. Словно мы только что не вошли сквозь стеклянные двери из коридора, утопающего в полумраке, в другое помещение, а шагнули в открывшийся портал, ведущий в иное измерение.
Всё пространство, куда касался взгляд, пестрело от роз различных сортов и оттенков. Они росли обособленными островками, между которыми плескались в солнечных лучах бирюзовые дорожки с белыми, едва заметными на фоне разноцветного ковра, кружевными скамейками.
Казалось, аромат должен сбивать с ног, вызывать головокружение от обилия цветов и их разновидностей, вызывать головные боли или дискомфорт, но этого не происходило.
Я стояла как вкопанная и не могла поверить своим глазам, обонянию, ощущениям. Они было словно накрыты невидимым куполом, не пропускающим запахов, мешающим им смешиваться, как те бирюзовые реки-тропинки.
Как только я сворачивала с дорожки и подходила ближе к той или иной розе, чтобы разглядеть её поближе, то в моё сознание мягко вплетался аромат цветов того вида, который находился у меня перед глазами. При этом, протянув руку к цветку, я могла беспрепятственно погладить бархатный лепесток, уколоться острым шипом, покачать кончиком пальца глянцевый изумрудный листик. Будто и не было того барьера, который не пропускал запахи до бликующей на солнце тропинки.
- Как?
Эмоции, чувства, ощущения переполняли меня, не давая более развёрнуто спросить про это чудо. Но довольному мужу и не требовалось большего. Он понял меня без слов. И также не разглагольствуя, ответил:
- Магия планеты.
Кто бы мог подумать, что Акума могла сотворить подобное, глядя на пустынный пейзаж с редкими ссохшимися растениями, находящимися за границей защитного купола.
Как потом объяснил Изар, планета сама по себе могла быть цветущей и просто утопленной в зелени, если бы кто-нибудь высаживал и заботился о растениях. Но как я сразу заметила, сажали и заботились о саженцах только внутри защитного полога, около своих жилищ. Логично. Кому захочется выходить во внешнюю среду, тратить намного больше усилий и времени, чтобы вырастить несколько саженцев вне полога, когда можно заняться тем же не уходя далеко от своего дома?
Сыну здесь тоже очень понравилось. Он носился по дорожкам-ручейкам, вдыхал присущей тому сорту аромат и с весёлым криком нёсся дальше, поставив себе целью найти самую красивую и ароматную розу и обязательно, спросив разрешения у взрослого, подарить её мне.
Я же наслаждалась цветами, вдыхала полной грудью нежные ароматы, ласкала взглядом бутоны, шевелящиеся под осторожными касаниями тёплого ветерка, впитывала всем своим существом гармонию и спокойствие, что навевало это сказочное место.
- Эта оранжерея принадлежала моей маме. – Наблюдая за сыном, тихо поведал муж. Его глаза излучали нежность, а на красивых губах играла грустная улыбка. – Отец, зная о её страсти, специально самостоятельно построил эту оранжерею и посадил несколько разновидностей роз. Затем коллекция саженцев начала пополняться самой мамой, отцом, благодарными подданными. А потом и я начал привозить интересные, необычные сорта из своих коротких путешествий. Жаль, что мама их уже не увидела.
Я нежно коснулась его руки, переплела наши пальцы, молчаливо поддерживая его. Слов не находилось, но он их и не ждал, благодарно сжимая в ответ мою руку.
- Ты знаешь, - я задумчиво смотрела на сына, который словно бабочка порхал с цветка на цветок. – Мне так спокойно здесь, словно в ласковых маминых объятиях. Может, она до сих пор где-то здесь и знает, кто и как ухаживает за её цветами?
- У меня тоже всегда такое ощущение, когда я сюда прихожу. И отец здесь был бы частым гостем, если бы не дела требующие его постоянного присутствия. – Наклонившись ко мне, он тихо добавил: - Но я ещё с детства узнал, что он каждую ночь перед сном обязательно сюда приходит на полчаса.
