Я повернула голову и оказалась в миллиметре от лица мужа. Облизав губы, выдохнула, глядя в его такие близкие карие глаза, затягивающие в себя моё сознание:
- Мне так жаль.
Изар ничего не сказал, лишь жадно поцеловал, будто этим поцелуем хотел убедиться, что я – настоящая, реальная, а не фантом или призрак, и никуда не пропаду. Одна его рука зарылась в мою косу, вторая нежно поглаживала абрис лица, ласково прорисовывая каждую чёрточку.
Через несколько минут мы оторвались друг от друга. Муж упёрся лбом в мой лоб и тяжело дыша, предложил:
- Может, продолжим экскурсию в другой раз? А сейчас отведём Дара в вольер на попечение Максу, сами же поднимемся в нашу спальню?
- М-м, заманчивое предложение, - облизала губы я, до сих пор ощущая вкус любимых губ, отдающим сладким шоколадом с лёгким привкусом горечи миндаля.
И, отодвинувшись, посмотрела по сторонам в поисках сына.
Следующие несколько минут слились для меня в один сплошной кошмар. Дара нигде не было видно. И на зов он – чуткий и ответственный мальчик, не отзывался.
Мы с Изаром разделились, чтобы оббежать такую огромную территорию двоих было мало, но терять время, вызывая слуг на помощь, никто из нас двоих не хотел.
Теперь великолепие цветов вызывало лишь одно раздражение. Ну, неужели не могли посадить пару кустиков одного вида вместо нескольких десятков рядов?
Я бежала вперёд, заглядывала под каждый кустик и отчаянно звала сына, надеясь как никогда на его способности. Он же должен был почувствовать как мне плохо, как с каждым ударом сжимается когтистая лапа ужаса на моём бешено колотящемся сердце? Так почему же до сих пор не появился, не отозвался? Что или кто помешало ему?
Мысли пугливыми птицами метались в голове, мешая думать рационально.
Вдруг глаза, которые уже жгли беспомощные слёзы, выловили впереди огромный расплывающийся тёмный силуэт. Сморгнув их, я внимательнее вгляделась. Впереди были несколько беседок, увитых шипастыми лозами вьющихся роз.
Я резко бросилась к ним, в груди кольнула надежда, что сын находится там, поэтому и не слышит наши крики. А насколько распространяются его эмпатические способности мы не проверяли, к сожалению.
- Дарик, сынок, - хрипела я, сорванное криками горло отказывалось прибавлять громкости. – Где ты, родной, отзовись.
Уже добежав до крайней беседки, меня кто-то резко дёрнул за руку с левой стороны. Пробежав по инерции ещё пару шагов и чуть не пропахав носом примятую землю, я облегчённо выдохнула и, упав на колени, разглядывала серьёзного и прижимающего палец к губам сына. Только отрыла рот, чтобы пожурить его, что ушёл так далеко и не отзывался на наши окрики (зов Изара я до сих пор слышала, правда очень тихо, с другого конца розария), как услышала, что в беседке, вблизи которой мы сидели кто-то едва слышно разговаривал.
Нахмурилась, прислушиваясь к голосам, но так ничего и не поняла. Наверное, на беседки был какой-нибудь защитный от подслушивания полог. Опять было раскрыла рот, как отчётливо услышала своё имя, долетевшее из беседки.
Сын тихо подошёл к беседке, махнув мне рукой, чтобы следовала за ним. Несколько секунд во мне боролось природное любопытство с воспитанным благородством. Любопытство оказалось сильнее, и я осторожно приблизилась к хмурящемуся Дару. Неужели он что-то разбирает?
Оказалось, что на беседке полога не было. Тут видимо была какая-то схожая магия с той, что накрывала розы не давая запаху смешиваться и распространяться по всему помещению.
- Зачем ты поступаешь так с бедной девочкой? – услышала я, как только вплотную приблизилась к зелёным шипастым лозам, обнимающим беседку. Шёлковые бледно-лиловые лепестки бутонов тихо покачивались сами по себе. – Тебе мало того, что ты заставил пройти через это мою сестру и тем самым подписал ей смертный приговор? Ты ещё хочешь лишить бедного сына любимой женщины, а ребёнка матери? Как ты так можешь? Я думала, что ты как никто другой понимаешь, что будет твориться с ними, что они будут чувствовать, через что им придётся пройти по твоей прихоти.
Листва была такой плотной, что мы не могли разглядеть ругающихся в беседке, да мы даже саму беседку не могли увидеть. Казалось, что сама основа беседки состояла из толстых витых стеблей роз, хищно щерящихся шипами во всех, кто оказался снаружи, защищая от подглядывания над влюблёнными, которые находились в ней. Только вот в данный момент там была не влюблённая пара, да и голоса были хорошо знакомы. Так что это нам не мешало.
- Ты же сама знаешь, что по-другому никак нельзя, - устало ответил Измаил, безнадёжно вздохнув. – Я ещё с Ри тогда всё перепробовал, ничего не срабатывало. Без инициации ей больше месяца на планете не жить.
- Но она ведь может как я. – Послышался тихий стук каблучков. – Бывать здесь, а жить на своей планете или любой другой.
- Ты думаешь, она согласиться оставить мужа и сына на Акуме, а сама приезжать раз в три месяца на четыре недели? – раздражённо спросил Повелитель. – Ри ведь ещё до рождения Изара не хотела покидать Акуму и сама настаивала на инициации, хоть и знала, что шансы не велики.
- Это сломит нашего Изарика, ты это осознаешь? – зло бросила тётушка. – Смерть Арианы надломила его, а потеря Ланы – убьёт.
- Не убьёт, - неуверенно, но жёстко рыкнул Измаил, - у него останется сын, мой внук.
На некоторое время установилась тяжёлая, гнетущая тишина, возможно, они обдумывали свои мысли. А я обессилено опустилась на немного влажную землю и ошарашенно откинулась спиной на стену беседки, словно гранитная плита свалилась мне на плечи и давила меня к земле с невероятной мощью. Боли от впивающихся даже сквозь одежду шипов я не чувствовала, мысли вяло текли, будто давно залипшие мухи в янтарном мёду (поначалу изо всех сил пытались вырваться из сладкой, липкой ловушки, а в конце обессиленные лишь изредка подрагивали крылышками, до самой смерти надеясь на чудо).
Что же за инициация меня ждёт? Что такого страшного на ней происходит? Если судить по словам Повелителя, то Ариана – мать мужа, прошла инициацию. Но сразу не умерла, так как через какое-то время забеременела и родила Изара и лишь через четыре года после его появления на свет умерла. Получается, что после этой процедуры мать супруга прожила на Акуме пять лет точно, а то и больше (неизвестно когда наступила её беременность).
А что нам мешает жить на Акуме месяц, остальные три месяца всей семьёй путешествовать по космосу или жить на другой планете, как Аурелия? Ведь пока жив Измаил, планетой демонов есть кому править и без нас.
Интересно, а Изар знает о предстоящей мне инициации? И как он к ней относится? И почему все хотят меня инициировать? Что на Шриаме, теперь вот на Акуме. Прямо, поветрие какое-то.
И словно услышав мои мысли, давящую тишину разбил вопрос родственницы:
- Ты уже сказал Изару?
- Нет. Расскажу после бала.
- Может, стоит рассказать раньше? Может, он найдёт решение? Он – умный мальчик. – Стук каблуков вновь начал выбивать своеобразный ритм, видимо она ходила из стороны в сторону.
- А я, значит, глупец? – вспылил Измаил ДарХаресс. – Нет, не стоит омрачать его счастье. Ты же видела, как он светится от любви. Я перепробовал всё, что только было можно. И всегда остаётся один процент того, что Лану примут стихии. Может, этой светлой девочке повезёт больше, чем нас с Ри. Ведь смогла же она родить Дарика без последствий.
- Видишь, даже она придумала выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. Может, они вместе что-нибудь придумают! – Вскинулась Аурелия. Мне стало так тепло, что она – незнакомая женщина, так переживает за меня, ну, или за Изара. Эх, всё равно приятно.
- После бала. – Неумолимо отрезал Повелитель. – У них будет три дня, чтобы что-то придумать. В конце концов один день ничего не решит.
- Может, решит. – Не унималась противница.
- Рел, я устал спорить. Прекрати, пожалуйста. Сам весь измотан мыслями, как им помочь, но нет никакого способа. – С вселенской усталостью в голосе пробормотал мужчина.
- Возможно, они смогут жить у меня и посещать тебя раз в три месяца? – предложила последний способ уйти от инициации Аурелия.
Надежда во мне подняла понурую голову, встрепенулась всем маленьким тельцем, расправила крылья и поднялась в воздух, чтобы через пару минут (в течение которых собеседник раздумывал над словами) разбиться на многочисленные осколки о твёрдую землю.
- Акума не отпустит Дара.
- Может, отпустит. Ведь в нём очень мало магии. Да и то отголоски наследства Арианы. Если попытаться развить, то он в лучшем случае дорастёт до неё, но не перепрыгнет. А в худшем – так и останется в зачаточном состоянии.
- Возможно, ты права. Но рисковать жизнью и здоровьем внука я не собираюсь. – В ледяном тоне Повелителя появились стальные нотки. – Да и сама Лана не станет проводить эксперименты над собственным ребёнком. Если ради его рождения, она рисковала собственной жизнью, то и здесь её выбор будет очевиден.
- Она так на неё похожа, - с такой болью в голосе сказала Аурелия, что у меня защемило сердце. – Такая же жизнерадостная, добрая, где-то наивная, красивая и безгранично преданная своей семье.
- Мне тоже так кажется. А ещё она весёлая. Видела бы ты, что она натворила на приёме в её честь. Я думал, что одна часть собравшихся гостей кинуться её убивать собственными руками за покушение на меня, а вторая часть – ринется ей на помощь, чтобы уж точно быть уверенным, что ей это удастся.
- Я бы присоединилась ко вторым, - с горьким смешком сказала женщина. – Я ведь до сих пор не смогла тебе простить её смерть.
- Я и сам себя не простил. – С застарелой болью и горечью тихо ответил Измаил.
Ласковые объятия выдернули меня из невесёлых воспоминаний, оставив тонкий шлейф безысходности и обиды на мир. Ну, почему когда я только-только позволяю себе расслабиться и побыть счастливой, возникают непреодолимые препятствия? Неужели я не заслуживаю спокойной и благополучной жизни?
- О чём задумалась? – опалило горячее дыхание моё ухо. Шершавый язык ласково обвёл абрис уха, особое внимание уделив мочке, и настойчиво продолжил путь вниз по чувствительной шее, вызвав толпу мурашек.
- О несправедливости жизни. – Обобщила я, поворачивая голову в бок. А следующий ответ потонул в мягком, наполненном такой нежностью поцелуе, что у меня перехватило дыхание, и низ живота приятно заныл в предвкушении удовольствий.
- Тётушка была права, рассказав нам об инициации. Я ведь не знал об этом. – Выдохнул супруг, сразу же после того, как оторвался от моих губ.
Тут же в памяти всплыл недавний разговор, произошедший в этой самой комнате пару часов назад. И пусть мы уже знали всё, благодаря любопытству сына и подслушанному разговору, но некоторые подробности, о которых мы не подозревали, помогли понять всю картину предстоящего бедствия.
И, к моему огромному сожалению, Дар присутствовал при разговоре. Я пыталась отослать его, но он проявил не свойственную ранее настойчивость, а Изар его поддержал.
Со слов тётушки, мы узнали, что инициацию проводит супруг. Изар должен будет отвести меня в Храм Стихий, где меня, как молекулу под микроскопом будут рассматривать божественные начала – пять стихий. Если мне повезёт, то одна из Стихий выберет меня, наделив какими-то способностями и Акума не будет отторгать меня, как здоровый организм пересаженный чужой орган.
На мой вопрос, каким образом планета может повлиять на меня, если я не пройду инициацию, ответ был довольно прост: сначала я буду чувствовать лёгкую слабость, затем постепенно начнутся более серьёзные недомогания, которые постепенно приведут к отказу внутренних органов. И если магия и научный прогресс далеко шагнули в этом направлении (большинство внутренних органов можно было заменить на другие или поддерживать их работоспособность с помощью магии), то вот самое главное в человеческом организме учёные восстановить были не в силах – мозг. Этот сложный и самый важный орган не могли пересаживать или поддерживать магически. И был ещё один удручающий факт - не известно сколько мне будет отмеряно на планете, если инициации провалится. Ариана – мама Изара прожила на планете в совокупности около шести лет.
Она тоже пробовала пить разнообразные поддерживающие тоники и зелья, пару раз ей трансплантировали лёгкие и почки, но мозг всё равно отказал. Женщина в одно прекрасное утро просто не проснулась.
Что происходит в самом храме и как происходит сама инициация не знал никто, кроме Повелителя и его жены. Аурелия, как не старалась выпытать у сестры, та ей ничего так и не рассказала. Просто как-то обмолвилась, что у каждого есть выбор и она свой сделала.
На семейном совете, состоящим из четырёх человек, ну почти человек, было решено, что завтра с утра до завтрака муж сходит к отцу и узнает все подробности предстоящего испытания. Затем за завтраком мы обсуждаем полученную информацию и исходя из неё составляем дальнейший план действий. Около обеда встречаем моих родителей с дедушкой Стефаном, размещаем их и готовимся к балу. А уже на следующий день в спокойной обстановке подключаем и моих родных. Уж мой любимый дедуля должен найти выход их сложившейся ситуации, ведь со Шриама он сумел сбежать.
И вот весь вечер был потрачен на рассадку гостей по гостевым покоям, хотя мои мысли постоянно скатывались к предстоящей инициации, словно в полной сетке яблок была небольшая дырка, в которую по одному выскальзывали сочные плоды. Даже страх перед грядущим торжеством сошёл на "нет" в связи с таким ошеломляющим событием.
Действительно, что страшнее: опозориться перед многочисленным народом демонов или погибнуть мучительной смертью от не принявшей тебя планеты? Выбор очевиден: позор можно пережить, а вот собственную смерть – нет.
Следующее утро началось далеко за полдень. Мы всё проспали.
Громкий стук в дверь и вежливый голос Говарда, доносящийся из-за двух дверей (вот это лёгкие или магия?), заставил нас подпрыгнуть на кровати.
- Проспали, - простонала я, судорожно натягивая халат, - что теперь делать?
- Не паникуй, - решительно натягивая штаны, посоветовал муж, - просто придётся немного подкорректировать наши планы.
- А почему Дарика нет? – трясущиеся пальцы, завязывающие пояс, замерли. – Ведь он, в отличие от нас, спал всю ночь и должен был прибежать сюда хотя для того, чтобы позвать завтракать.
- Не паникуй, - повторил уже полностью одетый супруг. – Сейчас всё выясню, а ты пока одевайся. Вот-вот твои родные должны телепортироваться. Я чувствую, как отец открывает телепортационный портал.
Спрашивать о том, как именно он чувствует открытие портала, я не стала. Ещё вчера Изар рассказал, что каждый мужчина, в котором течёт кровь правителей планеты, чувствует, какие изменения происходят с Акумой. Они тесно связаны друг с другом. И с момента рождения до совершеннолетия между ними постепенно устанавливается прочная связь.
Дарик со временем начнёт это тоже чувствовать, поэтому до совершеннолетия Акума не отпустит своего наследника. Если он покинет планету, то будет угасать с каждой секундой проведённой в дали от неё. Пусть даже он будет находиться на соседней планете.
Акума с Дариком уже стали связаны, с момента нашего приземления на планете. И с каждой секундой эта связь только крепла. Поэтому неважно сколько крови правителей текло в венах моего ребёнка и не имело значения насколько сильна его магия, факт оставался фактом.
