Заснули почти под утро, муж крепко сжимал меня в своих объятиях даже во сне и глухо рычал, стоило мне немного пошевелиться или отодвинуться от него.
Когда местное солнце, будто воришка, прокралось в окна нашей спальни, я уже не спала. Чувство чего-то неотвратимого и грозящего принести ворох проблем не покидало с самой ночи. Я практически не спала, ворочалась в жарких объятиях Изара, пытаясь успокоить себя принятым мужем решением. Но это тревожное чувство надвигающейся опасности не покидало меня, как бы я не старалась убедить себя в обратном.
Стук в двери я встретила с облегчением. Лучше уже пройти эту инициацию, чем изводить себя нервным ожиданием.
Оказалось, что подготовка к самому ритуалу не менее важна, чем сама инициация. Как только Изар проснулся, Элис, стоящая за дверью и терпеливо ожидающая, когда муж покинет нашу спальню, потащила меня в пузырящийся ароматизированный бассейн. Там она долго и со вкусом натирала, намыливала, поливала меня различными ароматными жидкостями, при этом ни на минуту не замолкая. Обычно молчаливая и лишь говорящая строго по делу, сегодня она болтала без умолку. Говорила обо всём, кроме предстоящего ритуала: о погоде, о моём усталом виде, о том, что сегодня приготовили на завтрак и на торжественный ужин в мою честь, как украсили обеденный зал.
- Элис, неужели у меня нет шансов? – грустно поинтересовалась я, когда она набрала в грудь воздуха, чтобы продолжить свой нескончаемый монолог.
Горничная запнулась воздухом и виновато посмотрела на меня:
- С чего вы так решили, Повелительница?
- Сегодня ты очень разговорчивая, а в твоём случае, как я заметила, это значит, что ты сильно нервничаешь. Вот я и подумала, что у меня нет шансов.
- Ну, что вы. – Побледнела демоница. – Я в вас верю, как впрочем, и Повелитель, а также некоторые живущие под крышей замка.
- Тогда в чём дело? – прикрыв глаза от удовольствия – девушка мыла и умело массажировала голову, спросила я.
- Просто сегодня Тулух пригласил меня на свидание, и я согласилась. Хотя должна быть в ваших покоях, ожидая вашего возвращения. – Затараторила девушка.
- Бред. – Фыркнула я. – Ты же знаешь, что раньше вечера меня не будет, так что вполне можешь заниматься своими делами. В том числе сходить на свидание.
- Я-то понимаю. – Вздохнула демоница. - Но со стороны может показаться, что я не верю в ваше возвращение, уходя из ваших покоев. Так не принято.
- Глупости. – Отфыркиваясь от воды, смывающей шампунь с головы, вновь заверила я горничную. – У нас будут свои традиции, ведь я как-никак Повелительница.
- Спасибо. – Горячо поблагодарила меня Элис, теперь массируя плечи, снимая напряжённость, о которой я и не подозревала до этого. – Вы только принимайте решения сердцем, Повелительница. Мне бабушка говорила, когда я была маленькой, что сердце всегда подскажет правильный выбор.
- Спасибо. – Теперь настала моя очередь благодарить в ответ.
Затем около часа меня массировали, натирали ароматными маслами, рассказывая о том, что перед великими Стихиями необходимо быть неотразимой. Ведь трое из них были мужчинами.
После массажа, обернув меня простыней, Элис проводила меня в спальню, чтобы уже там одеть в очередной ритуальный наряд.
Этот наряд состоял из белоснежной тонкой кружевной сорочки, чуть прикрывающей попу, длинной в многочисленных разрезах платье-тунике алого цвета, собранной под грудью широким атласным золотистым поясом. А на запястьях, предплечьях и щиколотках крепились тонкие голубые браслеты, в толщину всего около пяти нитей. Все цвета были подобраны в честь уважения к Стихиям. Белая воздушная сорочка – в знак почтения Стихии Воздуха, алое платье, будто живое пламя – Стихии Огня. Золотистый, переходящий в морковный оттенок, как цвет земли Акумы – почтение Стихии Земли и синие браслеты, ближе к венам – поклонение Стихии Жизни – Воды.
Волосы девушка заплела в какую-то сложную косу и вплела в неё четыре ленты соответствующих цветов. Макияж делать не стала, ведь перед ликом Стихий необходимо предстать без прикрас. Да и особой нужды не было. Элис так отскоблила меня, что кожа была нежной, как у новорождённого ребёнка, лицо мягко светилось. И весь мой вид был цветущим, не смотря на практически бессонную ночь.
Когда я вышла из наших покоев, в коридоре меня ждал сюрприз.
Все мужчины выстроились вдоль двух стен, образуя живой коридор, а у самой двери меня ждал Изар. Он тоже приоделся по случаю инициации, так как в его обязанности на сегодня входило моё сопровождение в Храм Стихий. Изар был одет в цветастые широкие шаровары и свободную цветастую тунику на выпуск. Также муж по традиции будет находиться рядом со мной, чтобы защищать от возможных опасностей моё тело, пока моя душа будет в трансе общаться со Стихиями.
Дарик стоял вместе с Измаилом в конце этого живого туннеля у выхода в дворцовый парк. После того как мы выйдем из дворца, то останемся одни, продолжив путь в глубь парка, где в самом дальнем его уголке находилась узкая тропа, выводящая к пещерам.
Остановившись около Повелителя и сына, я и муж долго слушали напутственную речь на древнем языке демонов. Но я не слышала особой разницы, встроенный под кожу переводчик легко менял языки.
- Да примут Великие Стихии вас с доброжелательностью и удостоят своими дарами, - завершил свой монолог Измаил ритуальной фразой.
Мы молча поклонились и направились в парк. Спину окатила волна беспокойства от сына, я повернулась к нему и озорно подмигнула. После массажа и ванны я расслабилась. Страх, что колючим комком скрутился в животе, постепенно ушёл, как сходит грязь под потоками воды, и на его место пришло спокойствие. Оно ласковой кошкой потёрлось о ноги, пушистым хвостом задело живот и тихо промурлыкало в ухо, встав двумя мягкими лапками на грудь. Почему-то казалось, что всё пройдёт как надо.
Всю дорогу мы молчали. Не потому что того требовали традиции, а потому, что эта уютная тишина, возникшая между нами, давала возможность углубиться в себя, подумать. Изар лишь крепко сжимал мою ладонь, будто боялся, что отпустив, может меня потерять. Как оказалось позже, его опасения были не напрасны.
Но обо всём по порядку.
Обогнув пару беседок и углубившись в тесно разросшийся дубовыми деревьями уголок парка, мы прошли по заросшей тропинке и ловко нырнули в тёмные с жирными изумрудными листьями кустарники. По ту сторону зарослей оказались скалы, между которыми резко вниз сбегала узкая тропинка. У подножия этого каменного коридора виднелся идеально круглый участок земли. Далеко внизу протекал огненный язык реки, а по её берегам виднелись чёрные провалы-рты многочисленных пещер.
На миг я вновь ощутила колючее прикосновение страха в животе. Вдруг мы заблудимся в этих многочисленных лабиринтах и не сможем вернуться обратно. Но муж, уловив моё напряжение, ласково погладил большим пальцем мою ладонь и спокойно сказал:
- Не волнуйся. Я знаю, в какую пещеру нам нужно войти и как вернуться обратно.
- Откуда? – сомнения не спешили так просто отступать.
- Акума. – Коротко ответил муж, словно это всё объясняло. Но так как я не спешила продолжить путь, пояснил: - Ты забыла, что планета связана со мной, как и с отцом, как будет и с огоньком? Она подсказывает мне, словно разговаривает мысленно. Я никогда не заблужусь в пещерах на этой планете.
- Хорошо. – Облегчённо выдохнула я.
Путь вниз был лёгок и приятен. Тёмный мох, что мягким плотным ковром стелился под ноги, сглаживал острые грани камней, находящихся в них. На этот раз обувь оказалась нормальной, лёгкие ажурные сандалии из мягкой кожи приятно обнимали ступни. У меня было ощущение, что я иду босиком. Поэтому этому природному ковру я была искренне благодарна за возможность идти, не кривясь от боли, каждый раз как под стопой выскакивал камешек. Ласковый ветерок приятно оглаживал абрис наших тел, иногда подгоняя в спину.
Когда мы спустились к реке, солнце уже высоко поднялось над линией горизонта. Здесь, на дне идеально круглой чаши, царило спокойствие, и стояла просто оглушающая тишина. Ни чириканья птиц, что мы слышали наверху, ни шелеста листьев, хотя дул небольшой ветерок и то тут, то там росли низенькие цветущие деревья. Даже топота наших ног, я специально пошаркала ногами. Ничего.
Захотелось крикнуть, чтобы проверить в порядке ли мой слух, но муж, словно прочитал мои мысли, развернулся ко мне лицом, прикоснулся пальцем к моим губам и покачал головой.
На мой вопросительный взгляд лишь убрал руку и жестом показал следовать за ним. Я подчинилась, ведь ничего другого не оставалось.
Ещё через несколько минут хождения в глухой тишине вдоль лавовых берегов, мы, наконец, свернули в один из чёрных ртов – провалов. Стоило нам войти в пещеру, как вокруг засветились мягким фиолетовым, синим и сиреневым цветом маленькие, вмурованные в стены и потолок камни. Они были разных форм и размеров, поэтому казалось, что ночное небо упало и зависло в метре над нашими головами, позволяя рассмотреть свои таинственные созвездия.
Пока мы неторопливо шли по туннелю, я любовалась. И даже временная (я очень надеялась, что временная) глухота отошла на второй план и уже не вызывала той сильной паники, которая была в начале.
Через пятнадцать минут и десяток поворотов, которые я даже не запоминала, мы пришли в огромную пещеру. Мне показалось, что я попала в другой мир или перенеслась на другую планету. Просто она была такой огромной, что противоположной стены не было видно. Ветвистые русла рек густо оплетали пещеру от одного полюса до другого, местами сливаясь в озёра разных размеров и форм. Между ними пробегали такие узкие тропинки, будто вены на огненной коже, было просто непонятно, как по ним пройти, не соскользнув в огненную реку. Наверху не было потолка. Там, далеко в вышине мерцали холодные яркие звезды на чёрном бархате неба. Обтёсанные до идеальной гладкости каменные стены пещеры мерцали чёрными поверхностями – мерцали гротескно, красиво и, несмотря на небольшой страх, спокойно – тянулись вверх, будто гигантские зеркала.
- Уже ночь? – удивилась вслух я. И вздрогнула. Собственный голос показался хрустальным колокольчиком, эхо звона которого ещё долго гуляло по пещере.
- Нет. – Набатом прозвучал голос мужа. – Но здесь, в Храме Стихий, всегда ночь.
- А где Храм? – недоумевала я. Ведь в моём понимании, Храм – это здание с четырьмя стенами и куполом.
- Везде и в центре, - указал пальцем вперёд Изар. – Видишь в центре островок? – Дождавшись моего кивка, продолжил: - Там то самое озеро, что нам нужно.
- А как мы туда доберёмся? – спросила я.
- По тропинке, - ответил муж.
Я не поверила. Думала, что он пошутил, но муж, взяв меня за руку, спокойно повёл по тропинке между двух озёр с меня ростом. Я так испугалась упасть туда, что вцепилась в руку мужа двумя ладонями. С моим-то везением ничего не стоит свалиться в жаркие объятия жидкого огня и зажариться до состояния головёшки за пару секунд.
Чтобы немного отвлечься от нашего опасного путешествия, я начала задавать вопросы:
- А почему у нас такие странные голоса?
- Здесь отражаются голоса душ. – Охотно ответил Изар. – Стихии говорят не с телами, а с душами приходящих. Поэтому, когда Повелительница входит в Чистое озеро, то входит в транс. Пока её тело находится на поверхности огненной воды, душа предстаёт перед ликом Стихий.
- Стоило тогда так прихорашиваться, - тихо бурчу себе под нос я, но проклятое эхо, словно в отместку, долго гоняет мою фразу по пещере.
Муж рассмеялся и, повернувшись ко мне, озорно подмигнул.
- А почему я должна была молчать всю дорогу? – опять пристаю с расспросами я, чтобы как-то отвлечься от пыхтящей жары вокруг нас.
- Считается, что всю дорогу до Храма избранная должна думать о своём предназначении и о речи, которую она произнесёт, встретившись с воплощёнными Стихиями.
- Какую речь нужно произнести? – уклоняясь в последний момент от лавовой капли, что чуть не обожгла мою ногу, спросила я.
- Не знаю. – Пожал плечами муж. Потом весело предположил: – Наверное, необходимо обдумать слова благодарности за предоставленную возможность разговаривать с ними.
Я ничего не ответила, на миг задумавшись о его словах.
За этим коротким диалогом мы на удивление быстро дошли до ярко-зелёного островка, идеально круглой формы. В самом его центре располагалось то самое Чистое озеро, в которое мне надо было погрузиться. Но я не собиралась этого делать. Если ещё ночью я раздумывала о том, что стоит вопреки доводам и решению мужа, попробовать пройти инициацию по традициям, то сейчас, глядя на пыхающие с гулким звуком пузыри на поверхности ритуального озера, уверилась, что делать этого не стоит. Озеро походило на поверхность кастрюли, в которой долго томилось густое варево, так наваристая похлёбка с громким пыхтением исторгает из своего нутра горячий ароматный воздух.
До островка оставалось несколько шагов. Тропинка, по которой мы шли, была довольно широкой, поэтому я осмелилась отпустить руку мужа, с интересом рассматривая, что находится за пределами невысокого острова. По плану мужа, мы должны были пересидеть на мягкой траве несколько часов и затем отправиться в обратный путь.
Но всё пошло не так, как планировалось. Впрочем, всё как обычно, если это всё касается меня.
Изар успел дойти до начала изумрудного покрова, когда я поскользнулась, несколько минут балансировала на краю берега, и, смешно взмахнув руками, упала в одно из ближайших лавовых озёр. Последнее, что я увидела - бледное лицо моего мужа, и что услышала - крик полный боли и отчаяния.
Жаркое дыхание огненной смерти коснулось спины и ног, опалив нутро ледяным дыханием ужаса.
"Как глупо и страшно умереть в лавовом озере, когда была возможность пройти инициацию в точно таком же озере, но с шансом остаться в живых" – была моей последней мыслью, прежде чем над головой сомкнулись оранжево-алые воды моей могилы.
Ни жара, ни боли, я не почувствовала, хотя этого ожидала. Была бархатная темнота, ласковые объятия пустоты и умиротворённая тишина. Сколько я так пролежала или провисела, или простояла – просто собственного тела я не ощущала, как не пыталась – я не знаю, но за то время успела обдумать произошедшее. Те, кто говорят о кадрах из жизни, промелькнувших перед глазами в момент смерти, нагло врут. Потому что ничего такого я не видела. Просто не успела. Или я такая не правильная и невезучая?
Было обидно умирать так рано и больно оставлять сына и мужа без моей любви и опеки, а также родителей, которые не должны хоронить своих детей и дедушку, что будет просто раздавлен моей смертью. Не смотря на показную весёлость и легкомысленность по отношению к моей способности попадать в неприятности, он всегда жутко боялся за меня. Просто вместо вздохов и ахов дедушка язвил и насмехался – это был его способ переживать.
Как они теперь без меня? Что станет с Дариком, оказавшимся на чужой планете среди чужой расы один без поддержки мамы? А я? Неужели стоило проходить столько испытаний в жизни, чтобы, приобретя долгожданное счастье, умереть так глупо? А я только начала входить в роль Повелительницы и наслаждаться своим положением.
- И долго ты будешь себя жалеть? – раздался басовитый голос невидимого мужчины.
Тьма всколыхнулась от его слов, качнув меня в своих объятиях, словно волна, появившаяся от брошенного в озеро большого камня.
Когда местное солнце, будто воришка, прокралось в окна нашей спальни, я уже не спала. Чувство чего-то неотвратимого и грозящего принести ворох проблем не покидало с самой ночи. Я практически не спала, ворочалась в жарких объятиях Изара, пытаясь успокоить себя принятым мужем решением. Но это тревожное чувство надвигающейся опасности не покидало меня, как бы я не старалась убедить себя в обратном.
Стук в двери я встретила с облегчением. Лучше уже пройти эту инициацию, чем изводить себя нервным ожиданием.
Оказалось, что подготовка к самому ритуалу не менее важна, чем сама инициация. Как только Изар проснулся, Элис, стоящая за дверью и терпеливо ожидающая, когда муж покинет нашу спальню, потащила меня в пузырящийся ароматизированный бассейн. Там она долго и со вкусом натирала, намыливала, поливала меня различными ароматными жидкостями, при этом ни на минуту не замолкая. Обычно молчаливая и лишь говорящая строго по делу, сегодня она болтала без умолку. Говорила обо всём, кроме предстоящего ритуала: о погоде, о моём усталом виде, о том, что сегодня приготовили на завтрак и на торжественный ужин в мою честь, как украсили обеденный зал.
- Элис, неужели у меня нет шансов? – грустно поинтересовалась я, когда она набрала в грудь воздуха, чтобы продолжить свой нескончаемый монолог.
Горничная запнулась воздухом и виновато посмотрела на меня:
- С чего вы так решили, Повелительница?
- Сегодня ты очень разговорчивая, а в твоём случае, как я заметила, это значит, что ты сильно нервничаешь. Вот я и подумала, что у меня нет шансов.
- Ну, что вы. – Побледнела демоница. – Я в вас верю, как впрочем, и Повелитель, а также некоторые живущие под крышей замка.
- Тогда в чём дело? – прикрыв глаза от удовольствия – девушка мыла и умело массажировала голову, спросила я.
- Просто сегодня Тулух пригласил меня на свидание, и я согласилась. Хотя должна быть в ваших покоях, ожидая вашего возвращения. – Затараторила девушка.
- Бред. – Фыркнула я. – Ты же знаешь, что раньше вечера меня не будет, так что вполне можешь заниматься своими делами. В том числе сходить на свидание.
- Я-то понимаю. – Вздохнула демоница. - Но со стороны может показаться, что я не верю в ваше возвращение, уходя из ваших покоев. Так не принято.
- Глупости. – Отфыркиваясь от воды, смывающей шампунь с головы, вновь заверила я горничную. – У нас будут свои традиции, ведь я как-никак Повелительница.
- Спасибо. – Горячо поблагодарила меня Элис, теперь массируя плечи, снимая напряжённость, о которой я и не подозревала до этого. – Вы только принимайте решения сердцем, Повелительница. Мне бабушка говорила, когда я была маленькой, что сердце всегда подскажет правильный выбор.
- Спасибо. – Теперь настала моя очередь благодарить в ответ.
Затем около часа меня массировали, натирали ароматными маслами, рассказывая о том, что перед великими Стихиями необходимо быть неотразимой. Ведь трое из них были мужчинами.
После массажа, обернув меня простыней, Элис проводила меня в спальню, чтобы уже там одеть в очередной ритуальный наряд.
Этот наряд состоял из белоснежной тонкой кружевной сорочки, чуть прикрывающей попу, длинной в многочисленных разрезах платье-тунике алого цвета, собранной под грудью широким атласным золотистым поясом. А на запястьях, предплечьях и щиколотках крепились тонкие голубые браслеты, в толщину всего около пяти нитей. Все цвета были подобраны в честь уважения к Стихиям. Белая воздушная сорочка – в знак почтения Стихии Воздуха, алое платье, будто живое пламя – Стихии Огня. Золотистый, переходящий в морковный оттенок, как цвет земли Акумы – почтение Стихии Земли и синие браслеты, ближе к венам – поклонение Стихии Жизни – Воды.
Волосы девушка заплела в какую-то сложную косу и вплела в неё четыре ленты соответствующих цветов. Макияж делать не стала, ведь перед ликом Стихий необходимо предстать без прикрас. Да и особой нужды не было. Элис так отскоблила меня, что кожа была нежной, как у новорождённого ребёнка, лицо мягко светилось. И весь мой вид был цветущим, не смотря на практически бессонную ночь.
Когда я вышла из наших покоев, в коридоре меня ждал сюрприз.
Все мужчины выстроились вдоль двух стен, образуя живой коридор, а у самой двери меня ждал Изар. Он тоже приоделся по случаю инициации, так как в его обязанности на сегодня входило моё сопровождение в Храм Стихий. Изар был одет в цветастые широкие шаровары и свободную цветастую тунику на выпуск. Также муж по традиции будет находиться рядом со мной, чтобы защищать от возможных опасностей моё тело, пока моя душа будет в трансе общаться со Стихиями.
Дарик стоял вместе с Измаилом в конце этого живого туннеля у выхода в дворцовый парк. После того как мы выйдем из дворца, то останемся одни, продолжив путь в глубь парка, где в самом дальнем его уголке находилась узкая тропа, выводящая к пещерам.
Остановившись около Повелителя и сына, я и муж долго слушали напутственную речь на древнем языке демонов. Но я не слышала особой разницы, встроенный под кожу переводчик легко менял языки.
- Да примут Великие Стихии вас с доброжелательностью и удостоят своими дарами, - завершил свой монолог Измаил ритуальной фразой.
Мы молча поклонились и направились в парк. Спину окатила волна беспокойства от сына, я повернулась к нему и озорно подмигнула. После массажа и ванны я расслабилась. Страх, что колючим комком скрутился в животе, постепенно ушёл, как сходит грязь под потоками воды, и на его место пришло спокойствие. Оно ласковой кошкой потёрлось о ноги, пушистым хвостом задело живот и тихо промурлыкало в ухо, встав двумя мягкими лапками на грудь. Почему-то казалось, что всё пройдёт как надо.
Всю дорогу мы молчали. Не потому что того требовали традиции, а потому, что эта уютная тишина, возникшая между нами, давала возможность углубиться в себя, подумать. Изар лишь крепко сжимал мою ладонь, будто боялся, что отпустив, может меня потерять. Как оказалось позже, его опасения были не напрасны.
Но обо всём по порядку.
Обогнув пару беседок и углубившись в тесно разросшийся дубовыми деревьями уголок парка, мы прошли по заросшей тропинке и ловко нырнули в тёмные с жирными изумрудными листьями кустарники. По ту сторону зарослей оказались скалы, между которыми резко вниз сбегала узкая тропинка. У подножия этого каменного коридора виднелся идеально круглый участок земли. Далеко внизу протекал огненный язык реки, а по её берегам виднелись чёрные провалы-рты многочисленных пещер.
На миг я вновь ощутила колючее прикосновение страха в животе. Вдруг мы заблудимся в этих многочисленных лабиринтах и не сможем вернуться обратно. Но муж, уловив моё напряжение, ласково погладил большим пальцем мою ладонь и спокойно сказал:
- Не волнуйся. Я знаю, в какую пещеру нам нужно войти и как вернуться обратно.
- Откуда? – сомнения не спешили так просто отступать.
- Акума. – Коротко ответил муж, словно это всё объясняло. Но так как я не спешила продолжить путь, пояснил: - Ты забыла, что планета связана со мной, как и с отцом, как будет и с огоньком? Она подсказывает мне, словно разговаривает мысленно. Я никогда не заблужусь в пещерах на этой планете.
- Хорошо. – Облегчённо выдохнула я.
Путь вниз был лёгок и приятен. Тёмный мох, что мягким плотным ковром стелился под ноги, сглаживал острые грани камней, находящихся в них. На этот раз обувь оказалась нормальной, лёгкие ажурные сандалии из мягкой кожи приятно обнимали ступни. У меня было ощущение, что я иду босиком. Поэтому этому природному ковру я была искренне благодарна за возможность идти, не кривясь от боли, каждый раз как под стопой выскакивал камешек. Ласковый ветерок приятно оглаживал абрис наших тел, иногда подгоняя в спину.
Когда мы спустились к реке, солнце уже высоко поднялось над линией горизонта. Здесь, на дне идеально круглой чаши, царило спокойствие, и стояла просто оглушающая тишина. Ни чириканья птиц, что мы слышали наверху, ни шелеста листьев, хотя дул небольшой ветерок и то тут, то там росли низенькие цветущие деревья. Даже топота наших ног, я специально пошаркала ногами. Ничего.
Захотелось крикнуть, чтобы проверить в порядке ли мой слух, но муж, словно прочитал мои мысли, развернулся ко мне лицом, прикоснулся пальцем к моим губам и покачал головой.
На мой вопросительный взгляд лишь убрал руку и жестом показал следовать за ним. Я подчинилась, ведь ничего другого не оставалось.
Ещё через несколько минут хождения в глухой тишине вдоль лавовых берегов, мы, наконец, свернули в один из чёрных ртов – провалов. Стоило нам войти в пещеру, как вокруг засветились мягким фиолетовым, синим и сиреневым цветом маленькие, вмурованные в стены и потолок камни. Они были разных форм и размеров, поэтому казалось, что ночное небо упало и зависло в метре над нашими головами, позволяя рассмотреть свои таинственные созвездия.
Пока мы неторопливо шли по туннелю, я любовалась. И даже временная (я очень надеялась, что временная) глухота отошла на второй план и уже не вызывала той сильной паники, которая была в начале.
Через пятнадцать минут и десяток поворотов, которые я даже не запоминала, мы пришли в огромную пещеру. Мне показалось, что я попала в другой мир или перенеслась на другую планету. Просто она была такой огромной, что противоположной стены не было видно. Ветвистые русла рек густо оплетали пещеру от одного полюса до другого, местами сливаясь в озёра разных размеров и форм. Между ними пробегали такие узкие тропинки, будто вены на огненной коже, было просто непонятно, как по ним пройти, не соскользнув в огненную реку. Наверху не было потолка. Там, далеко в вышине мерцали холодные яркие звезды на чёрном бархате неба. Обтёсанные до идеальной гладкости каменные стены пещеры мерцали чёрными поверхностями – мерцали гротескно, красиво и, несмотря на небольшой страх, спокойно – тянулись вверх, будто гигантские зеркала.
- Уже ночь? – удивилась вслух я. И вздрогнула. Собственный голос показался хрустальным колокольчиком, эхо звона которого ещё долго гуляло по пещере.
- Нет. – Набатом прозвучал голос мужа. – Но здесь, в Храме Стихий, всегда ночь.
- А где Храм? – недоумевала я. Ведь в моём понимании, Храм – это здание с четырьмя стенами и куполом.
- Везде и в центре, - указал пальцем вперёд Изар. – Видишь в центре островок? – Дождавшись моего кивка, продолжил: - Там то самое озеро, что нам нужно.
- А как мы туда доберёмся? – спросила я.
- По тропинке, - ответил муж.
Я не поверила. Думала, что он пошутил, но муж, взяв меня за руку, спокойно повёл по тропинке между двух озёр с меня ростом. Я так испугалась упасть туда, что вцепилась в руку мужа двумя ладонями. С моим-то везением ничего не стоит свалиться в жаркие объятия жидкого огня и зажариться до состояния головёшки за пару секунд.
Чтобы немного отвлечься от нашего опасного путешествия, я начала задавать вопросы:
- А почему у нас такие странные голоса?
- Здесь отражаются голоса душ. – Охотно ответил Изар. – Стихии говорят не с телами, а с душами приходящих. Поэтому, когда Повелительница входит в Чистое озеро, то входит в транс. Пока её тело находится на поверхности огненной воды, душа предстаёт перед ликом Стихий.
- Стоило тогда так прихорашиваться, - тихо бурчу себе под нос я, но проклятое эхо, словно в отместку, долго гоняет мою фразу по пещере.
Муж рассмеялся и, повернувшись ко мне, озорно подмигнул.
- А почему я должна была молчать всю дорогу? – опять пристаю с расспросами я, чтобы как-то отвлечься от пыхтящей жары вокруг нас.
- Считается, что всю дорогу до Храма избранная должна думать о своём предназначении и о речи, которую она произнесёт, встретившись с воплощёнными Стихиями.
- Какую речь нужно произнести? – уклоняясь в последний момент от лавовой капли, что чуть не обожгла мою ногу, спросила я.
- Не знаю. – Пожал плечами муж. Потом весело предположил: – Наверное, необходимо обдумать слова благодарности за предоставленную возможность разговаривать с ними.
Я ничего не ответила, на миг задумавшись о его словах.
За этим коротким диалогом мы на удивление быстро дошли до ярко-зелёного островка, идеально круглой формы. В самом его центре располагалось то самое Чистое озеро, в которое мне надо было погрузиться. Но я не собиралась этого делать. Если ещё ночью я раздумывала о том, что стоит вопреки доводам и решению мужа, попробовать пройти инициацию по традициям, то сейчас, глядя на пыхающие с гулким звуком пузыри на поверхности ритуального озера, уверилась, что делать этого не стоит. Озеро походило на поверхность кастрюли, в которой долго томилось густое варево, так наваристая похлёбка с громким пыхтением исторгает из своего нутра горячий ароматный воздух.
До островка оставалось несколько шагов. Тропинка, по которой мы шли, была довольно широкой, поэтому я осмелилась отпустить руку мужа, с интересом рассматривая, что находится за пределами невысокого острова. По плану мужа, мы должны были пересидеть на мягкой траве несколько часов и затем отправиться в обратный путь.
Но всё пошло не так, как планировалось. Впрочем, всё как обычно, если это всё касается меня.
Изар успел дойти до начала изумрудного покрова, когда я поскользнулась, несколько минут балансировала на краю берега, и, смешно взмахнув руками, упала в одно из ближайших лавовых озёр. Последнее, что я увидела - бледное лицо моего мужа, и что услышала - крик полный боли и отчаяния.
Жаркое дыхание огненной смерти коснулось спины и ног, опалив нутро ледяным дыханием ужаса.
"Как глупо и страшно умереть в лавовом озере, когда была возможность пройти инициацию в точно таком же озере, но с шансом остаться в живых" – была моей последней мыслью, прежде чем над головой сомкнулись оранжево-алые воды моей могилы.
Ни жара, ни боли, я не почувствовала, хотя этого ожидала. Была бархатная темнота, ласковые объятия пустоты и умиротворённая тишина. Сколько я так пролежала или провисела, или простояла – просто собственного тела я не ощущала, как не пыталась – я не знаю, но за то время успела обдумать произошедшее. Те, кто говорят о кадрах из жизни, промелькнувших перед глазами в момент смерти, нагло врут. Потому что ничего такого я не видела. Просто не успела. Или я такая не правильная и невезучая?
Было обидно умирать так рано и больно оставлять сына и мужа без моей любви и опеки, а также родителей, которые не должны хоронить своих детей и дедушку, что будет просто раздавлен моей смертью. Не смотря на показную весёлость и легкомысленность по отношению к моей способности попадать в неприятности, он всегда жутко боялся за меня. Просто вместо вздохов и ахов дедушка язвил и насмехался – это был его способ переживать.
Как они теперь без меня? Что станет с Дариком, оказавшимся на чужой планете среди чужой расы один без поддержки мамы? А я? Неужели стоило проходить столько испытаний в жизни, чтобы, приобретя долгожданное счастье, умереть так глупо? А я только начала входить в роль Повелительницы и наслаждаться своим положением.
- И долго ты будешь себя жалеть? – раздался басовитый голос невидимого мужчины.
Тьма всколыхнулась от его слов, качнув меня в своих объятиях, словно волна, появившаяся от брошенного в озеро большого камня.
