- Я… Я… - мой голос не просто срывался, он вибрировала, как натянутая струна. – Я беременна…
Я выдохнула это слово и посмотрела на Зака. Он побледнел, отшатнулся и отступил от кровати на шаг назад.
- Ты… что?
- Я беременна, Зак.
Он остолбенел. На миг прикрыл глаза, затем широко распахнул их и, зажав рот ладонью, попятился от меня.
- Твою ж мать… блядь… я на воздух.
Створки панорамного окна плавно разъехались в стороны, выпуская хозяина этого дворца на террасу, и так же бесшумно закрылись. Он ушёл.
Апрель 2017 год
Он ушёл.
А я рухнула на постель, сворачиваясь в комочек, и позволила себе рыдать в голос. Я больше не могла сдерживаться, это стало последней каплей. Уткнулась лицом в подушку и выла, надеясь, что этого никто не услышит.
Господи! И что мне делать? Конечно, я не просила его кидаться ко мне с радостными объятиями, падать на колени и говорить, как он счастлив от того известия, что скоро станет папой. Нет. Давайте оставим эти душещипательные и умилительные сцены для слезливых мелодрам. Но и вот такого… Твою мать? Ещё одно крепкое ругательство? И: я на воздух? Серьёзно? И я боялась. И мне это известие не доставляло особой радости, но… Но так получилось. И всё, что мне было надо, это его поддержка. Его присутствие здесь. Простой разговор о том, как нам справиться с этим. Но, похоже, справляться буду я одна…
Ладно.
Всё кончено.
Можно встать, собрать вещи и удалиться в закат. Да, так даже лучше. Снова удрать, замести следы, пропасть из его жизни. Но он сам научил меня тому, что от проблем не убежишь. Их надо решать. И я знала твёрдо, что нам надо поговорить. Точнее, говорить буду я, а он слушать. Да.
Я постепенно успокаивалась, выстраивая в голове свою речь. Икала и хлюпала носом. И, кажется, уснула.
А проснулась от того, что что-то влажное и теплое щекотало мои ладонь и запястье. Я попыталась убрать руку подальше от этого чего-то неизвестного, но она оказалась в надежной хватке таких знакомых, и, до недавнего, родных рук.
- Зак? Что ты… - я прокашлялась, так как мой голос сел от пролитых слёз. – Пусти.
- Цыплёнок, – он взял мою ладонь в свои руки, раскрывая её и оставляя влажные следы от поцелуев на коже. – Я рад, что ты ещё здесь. Честно говоря, - он усмехнулся, - я испугался, что ты успела сбежать. Зная тебя…
Зачем мне теперь лгать ему? Какой в этом смысл?
- Я так и собиралась сделать. И сделаю. Позже. Но, нам надо поговорить… об этом.
- Да, детка, надо, – Зак стоял на коленях перед кроватью, ещё раз поцеловал моё запястье, а потом приложил раскрытую ладонь к своей щеке, немного колючей, и посмотрел мне в глаза. – Прости меня, Лекс. Прости за то, что испугался. Что повёл себя, как последний идиот. За то, что ты видела меня таким…
- Мне не за что прощать тебя, Зак, - я не удержалась и коснулась его волос, у виска. – Потому что, я и сама боюсь. Ужасно.
- Ты? Боишься? – он смотрел на меня удивлёнными глазами, не веря в то, что я говорила ему правду.
- Боюсь, - я кивнула. – Видит бог, я не планировала этого. Я не готова к тому, чтобы стать… мамой, но… Но так получилось, - я вздохнула и попыталась выдернуть руку из ладоней Зака, но ничего не вышло, - и я хочу поговорить с тобой. Нет, не перебивай, - я пресекла его попытку вмешаться в мой диалог. – Выслушай.
Он, молча, кивнул. Смотрел, как я садилась на постели, напротив него, на пятки, а потом чуть придвинул меня к себе, ближе к краю, кладя ладони мне на ноги. Я постаралась сосредоточиться и вспомнить свою заранее заготовленную речь, но, как назло, все умные и правильные слова выветрились. Словно их никогда и не было в моей голове. Ладно, надо с чего-то начать, а там… посмотрим.
- Я знаю, что и ты не готов к ребёнку. Что сейчас твоя карьера в кино набирает обороты, выходит на новый уровень, я… я не знаю, как сказать правильно. И, отцовство, оно… оно будет отвлекать тебя. Но ещё я знаю, что ты не оставишь этого малыша. Что сделаешь всё, чтобы он чувствовал твою любовь, заботу и внимание. Я не хочу навязывать это тебе, понимаешь? Не хочу, чтобы ты чувствовал себя так, будто должен и обязан. Поэтому… Поэтому, я решила… Я буду искать другую квартиру, или дом. Лучше, конечно, дом, для нас, с малышом, ну и для тебя, когда ты решишь приехать к нам, но, тут все зависит от аренды… Единственное, о чём я тебя попрошу, это помочь с няней. Я не знаю, как дорого это может стоить. А в остальном, я не буду давить на тебя. Я справлюсь, попробую. Потому что… - я опустила голову, смотря на свои сцепленные в замок руки. – Видишь ли… я считаю в этом виноватой себя. Ну, что прилетела в Нью-Йорк, ничего не сказав тебе заранее. И вот… Вот, что получилось.
Я постаралась собраться и не заплакать снова.
- Это всё, что ты хотела мне сказать?
Зак внимательно и немного сурово смотрел на меня. А я смогла только кивнуть в ответ.
- Ну, почти всё. Ещё я боюсь, что всё станет известно. Не только моим родителям, и твоим. Точнее, не столько им, сколько… журналистам. Я хочу уберечь малыша от этого.
Зак прикрыл глаза и застонал, как будто только сейчас подумал об этом:
- Поверь мне, я тоже этого не хочу. И не потому, что боюсь огласки или чего ещё. Нет. Потому, что я хочу защитить свою крошку.
О, господи… то, как он сказал это… свою крошку… Ну, вот, я снова плакала. Предательские слёзы сами текли из глаз.
- А теперь послушай меня. И не перебивай, - он сжал мои пальцы. – Да, я… я испугался. Я ждал от тебя всего, чего угодно. Любого другого признания. Начиная от того, что ты, не дай-то бог, серьезно больна, и, кончая тем, что ты встретила кого-то ещё и собираешься порвать со мной. Но не этого, да. И, раз уж так получилось, значит, так тому и быть. И не смей винить себя в этом! Да и какая тут может быть вина? Ни одни таблетки не дают стопроцентную гарантию. Резинка могла порваться или быть бракованной, всё, что угодно. Не сейчас, так когда-нибудь ещё. Никто не защищён от этого. И, при других обстоятельствах, я бы сказал, что у Вселенной были свои планы на нас, но… Но мы не предохранялись. И, - он усмехнулся, - я создал новую жизнь… Каламбур: создали свою, новую Вселенную… И, да, я не брошу и не оставлю своего ребёнка. Как не брошу и не оставлю тебя. Согласен, я немного растерян, ты напугана, но…
- Но? Но что нам делать, Зак?
Он улыбнулся, грустно и беспомощно:
- Жить, цыплёнок. У нас с тобой новые роли, проект запустили, но сценарий пишется на ходу. Мы справимся, Лекси. Вот увидишь. И переставай реветь, это может быть вредно для моей крохи.
- Я… Я не могу…
Я хлюпала носом, как пятилетняя девочка, и не могла остановиться.
Зак отклонился назад, протянул руку к прикроватному столику и подал мне стакан с какой-то мутноватой жидкостью:
— Вот, выпей.
— Это?.. Это что?
- Вода с соком лимона. Она помогает справляться с утренней тошнотой.
Я сделал глоток, и ошарашено уставилась на Зака:
- Откуда ты знаешь?
- Прочитал, - он вздохнул, сел на пол, напротив меня, и скрестил ноги. – В общем, когда я… облажался, то, сел в твою машину и рванул к океану. Мне надо было побыть одному и привести мысли в порядок. Вот. А на обратном пути я заметил на переднем сиденье пакет. Полистал брошюры и понял, что всё это реально: я, ты и этот малыш. Там написано и про воду с соком лимона, и про крекеры, что они должны быть всегда под рукой… Так что, не удивляйся, но я скупил в ближайшем супермаркете, что был на моём пути домой, все лимоны. И несколько упаковок обычного крекера. Распихаем во все уголки дома, - он взял пустой стакан и поставил его на столик. А потом снова сжал мои руки и целовал пальчики. – Цыплёнок, тебе не стоит ничего бояться. Я рядом. Я не оставлю тебя и нашего кроху, клянусь. Ты можешь во всём на меня положиться.
- Правда?
- Абсолютная, - и он был честен, я чувствовала это. – И я люблю тебя, Лекси.
- И… И я тебя, Зак…
- Не реветь! Ты обещала. Да и вода кончилась, надо сделать новую.
- Только… - я кусала щеку, изнутри. – Только можно добавить туда немного мяты, а?
- Можно, - он усмехнулся и потянул меня за руку на себя, заставляя встать. И встал сам. – Но сначала тебе надо поесть. Идём.
Она усадил меня на высокий стул, за кухонным островком, а сам открыл холодильник и доставал из него продукты. Я смотрела на Зака, наклонив голову к плечу, и не могла поверить, что он так быстро смог взять себя в руки и принять факт о моей беременности. И он не усомнился. Ни капли. Может, я зря переживала? Зря накручивала себя?
- Специальную йогуртовую заправку? – он открыл банку с соусом и смотрел на меня. Правильное питание, даже в сэндвиче… Я кивнула. – И Нелли запекла грудку индейки. Устроит?
- Конечно.
Я смотрела, как он мастерил бутерброд; как плавно скользил нож по хлебу, размазывая соус; как ловко пальцы Зака раскладывали ломтики мяса, овощи… Ох, чёрт… Я заводилась, не на шутку. Хотелось бы мне быть вот этим листиком салата, который он так эротично рвал… Святая задница, я не могла отвести взгляд от этого простого действия. И вот странно, но он так, ни разу с момента возвращения, не и поцеловал меня. По-настоящему…
Сэндвич лежал на тарелке, но только Зак не спешил передать её мне. Он хмыкнул и, словно фокусник, поставил на стол две баночки с лекарствами.
- Я прочитал рекомендации. И знаю срок… Это витамины? – он пододвинул ко мне тот контейнер, что был побольше. Я согласно кивнула. – А это? Что это, Лекс? Что за гипертонус? Ты в курсе, что это может быть опасно?
Я вздохнула: ну, вот, зря надеялась – лектор вернулся.
- Нет, я еще не читала, не успела. Но Пакс сказала…
- Я сам запишу нас на приём к ней, в ближайшие дни. Я хочу быть уверен…
И тут я вскипела. Гипертонизировала, вот.
- Ты? Ты запишешь нас на приём? Зак, я только сегодня была у врача и…
- И я повторю: я хочу быть уверен…
- В чём? В том, что я, - я понизила голос и огляделась по сторонам. – Я беременна? Ты не доверяешь мне? Как с той чёртовой таблеткой?
- Дилан уехал, - он понял мои опасения. – И я не не доверяю тебе. Я просто хочу быть уверен, что и с тобой, и с малышом всё в порядке. Теперь я несу ответственность за вас. И будь добра…
- А я смотрю, тебе очень даже нравится эта ответственность, - я фыркнула. – В тебе снова проснулся зануда.
- С тобой он и не засыпал, – Зак довольно усмехнулся. – Но… А ты права: мне нравится эта ответственность. Точнее, нравится то, что сейчас ты в моей власти, и не имеешь никакого права перечить мне, потому что, я прав. Я забочусь о твоем здоровье. Нет, скажем так: я забочусь о тех, кого люблю, кто мне дорог. Так что… Есть возражения?
- Нет, - я показала ему язык.
- Вот и славно. И ты снизишь свою нагрузку на работе. И будешь отдыхать, днём. И ещё, - вот теперь он придвинул ко мне тарелку и ждал, когда я проглочу первый кусочек. – Я отправлю Нелли собрать твои вещи.
- Я могу и сама. Вкусно! – Я закатила глаза, говоря с набитым ртом.
- Знаю, что можешь, но… Но если там работали дезинсекторы, то запах мог остаться. А он токсичен.
- Ладно. Я всё равно собиралась искать квартиру или дом…
- Ты переедешь сюда, ко мне. Насовсем. Наконец то.
- Что? – хорошо, что я успела проглотить очередной кусочек. – Нет, Зак, это не обязательно…
- Это обязательно. И это не обсуждается. Мы станем, - он запнулся, на миг, - родителями, Лекс. А, стало быть, и жить будем все вместе.
Я вздохнула: он, конечно, прав. И, где-то глубоко в душе, я надеялась, что он именно так и скажет. Но, но как-то страшно…
- А, Дилан?
- Он будет рад. А мама и отец…
Глубокая складка залегла у него на лбу. Зак до сих пор очень переживал, ставший таким неожиданным, развод родителей. Я смотрела на него. Его взгляд был сосредоточен на какой-то точке, на дальней стене. Губы угрюмо поджаты, словно он размышлял про себя, о чём-то не очень приятном. Но потом решительно кивнул, и, беззвучно, произнёс: «Так и будет».
- Зак, я хотела… хотела попросить тебя.
- О чём, цыплёнок? – он улыбнулся.
- Давай, пока, не будем никому ничего говорить, а?
- Боишься своих родителей? – он презрительно ухмыльнулся. – Лекс, нам не…
- Да, я знаю, мы взрослые люди. И я… Мне не страшно сказать своим, или твоим родителям. Страшнее было сказать тебе… И, если честно, я завидую тому, что ты, сейчас, так спокоен. Потому что я.. Потому что я боюсь, очень. И не готова. И… И всё ещё надеюсь, что это как-нибудь… рассосётся…
Я испугалась громкого хлопающего звука, что раздался с противоположной стороны островка. Зак согнулся пополам, опустив голову на сложенные на столе руки, и трясся от смеха. Вот и говори с ним серьёзно…
- Лекс… Лекс… Ты меня… убила! Рассосётся? Серьёзно?
- Ну, - я сморщила нос. – Ну, мало ли…
- Нет, детка. Мой головастик крепко засел внутри тебя. Пять недель назад. Так что… Ты наелась?
Я кивнула, встала и пошла к раковине, чтобы помыть тарелку. Но, как только закончила, Зак потянул меня к себе, развернул и усадил на стол. Потянулся к узлу на поясе халата, и стал развязывать его. А я скрестила ноги и шлёпала его по рукам:
- Что? Что ты делаешь?
- Хочу посмотреть, где там прячется мой головастик? Уже заметно?
- Еще нет, срок маленький, Зак, да прекрати ты, я так не могу, я же… голая!
Мне удалось запахнуть халат на груди, обхватив себя руками, но ткань успела съехать по плечам вниз.
- Лекс, это ты прекрати, – он пытался справиться со мной, но присвистнул, бросив взгляд на мою приподнявшуюся грудь. – Фига се… Они, они, реально, стали больше. Детка, я должен…
Он, всё-таки, распахнул халат, и теперь смотрел на мою грудь. С восхищением смотрел. Ладно, мне и самой нравилось. Может, боженька, там, на небе, и смилостивится надо мной и оставит её такой? На веки вечные? Мои… С чем же их сравнить? Ладно, мои довольно крупные «яблочки», сейчас были похожи на маленькие дыньки. И Заку они явно нравились. Он смотрел на них безотрывно. Потом сжал в ладонях, проводя по напряжённым соскам подушечкой большого пальца. Я, невольно, застонала, закусила губу и заёрзала на месте. Что уж говорить о том, что я вскрикнула, когда Зак стал целовать их. Пододвинул меня к краю стола, вынуждая лечь спиной на каменную поверхность, и всерьёз занялся этими малышками. Ох, мамочка… Если он продолжит в том же духе, я стану похожа на ниагарский водопад…
- Цыплёнок, я и раньше… любил своих малышек, но сейчас… только не обижайся… я без ума от них.
- А я… Я… Господи, Зак…
От простых прикосновений его рук, губ, языка, я плавилась. Я горела. Я хотела его. Вот только Зак не спешил. Он играл со своими девочками, мял их, сжимал соски, перекатывая их между пальцами, целуя мой живот.
- Значит, Нью-Йорк?
- Ч-что?.. – я поджала пальчики на ногах.
- Мы сделали эту кроху в Нью-Йорке?
- Да… Зак?
Теперь его руки оглаживали мой еще плоский живот. Ну, мне, во всяком случае, хотелось думать, что он ещё плоский.
- Это надо увековечить. Ты не считаешь? Как тебе Бруклин и Манхеттен?
- Что, Бруклин и Манхеттен? Ты… Ты собрался туда переехать?
- Нет, я собрался назвать дочь Бруклин, а сына Манхеттен.
- Ох… Хорошо, что… что не Грин-Эппл… Зак, - я ерзала на месте. – Хватит шутить, пожалуйста. Лучше… Лучше… займись мной.
- Как скажешь.
Он усмехнулся. Откинул полы халата в стороны и, широко разводя мои ноги, устроился между них.
Я выдохнула это слово и посмотрела на Зака. Он побледнел, отшатнулся и отступил от кровати на шаг назад.
- Ты… что?
- Я беременна, Зак.
Он остолбенел. На миг прикрыл глаза, затем широко распахнул их и, зажав рот ладонью, попятился от меня.
- Твою ж мать… блядь… я на воздух.
Створки панорамного окна плавно разъехались в стороны, выпуская хозяина этого дворца на террасу, и так же бесшумно закрылись. Он ушёл.
ГЛАВА 1
Апрель 2017 год
Он ушёл.
А я рухнула на постель, сворачиваясь в комочек, и позволила себе рыдать в голос. Я больше не могла сдерживаться, это стало последней каплей. Уткнулась лицом в подушку и выла, надеясь, что этого никто не услышит.
Господи! И что мне делать? Конечно, я не просила его кидаться ко мне с радостными объятиями, падать на колени и говорить, как он счастлив от того известия, что скоро станет папой. Нет. Давайте оставим эти душещипательные и умилительные сцены для слезливых мелодрам. Но и вот такого… Твою мать? Ещё одно крепкое ругательство? И: я на воздух? Серьёзно? И я боялась. И мне это известие не доставляло особой радости, но… Но так получилось. И всё, что мне было надо, это его поддержка. Его присутствие здесь. Простой разговор о том, как нам справиться с этим. Но, похоже, справляться буду я одна…
Ладно.
Всё кончено.
Можно встать, собрать вещи и удалиться в закат. Да, так даже лучше. Снова удрать, замести следы, пропасть из его жизни. Но он сам научил меня тому, что от проблем не убежишь. Их надо решать. И я знала твёрдо, что нам надо поговорить. Точнее, говорить буду я, а он слушать. Да.
Я постепенно успокаивалась, выстраивая в голове свою речь. Икала и хлюпала носом. И, кажется, уснула.
А проснулась от того, что что-то влажное и теплое щекотало мои ладонь и запястье. Я попыталась убрать руку подальше от этого чего-то неизвестного, но она оказалась в надежной хватке таких знакомых, и, до недавнего, родных рук.
- Зак? Что ты… - я прокашлялась, так как мой голос сел от пролитых слёз. – Пусти.
- Цыплёнок, – он взял мою ладонь в свои руки, раскрывая её и оставляя влажные следы от поцелуев на коже. – Я рад, что ты ещё здесь. Честно говоря, - он усмехнулся, - я испугался, что ты успела сбежать. Зная тебя…
Зачем мне теперь лгать ему? Какой в этом смысл?
- Я так и собиралась сделать. И сделаю. Позже. Но, нам надо поговорить… об этом.
- Да, детка, надо, – Зак стоял на коленях перед кроватью, ещё раз поцеловал моё запястье, а потом приложил раскрытую ладонь к своей щеке, немного колючей, и посмотрел мне в глаза. – Прости меня, Лекс. Прости за то, что испугался. Что повёл себя, как последний идиот. За то, что ты видела меня таким…
- Мне не за что прощать тебя, Зак, - я не удержалась и коснулась его волос, у виска. – Потому что, я и сама боюсь. Ужасно.
- Ты? Боишься? – он смотрел на меня удивлёнными глазами, не веря в то, что я говорила ему правду.
- Боюсь, - я кивнула. – Видит бог, я не планировала этого. Я не готова к тому, чтобы стать… мамой, но… Но так получилось, - я вздохнула и попыталась выдернуть руку из ладоней Зака, но ничего не вышло, - и я хочу поговорить с тобой. Нет, не перебивай, - я пресекла его попытку вмешаться в мой диалог. – Выслушай.
Он, молча, кивнул. Смотрел, как я садилась на постели, напротив него, на пятки, а потом чуть придвинул меня к себе, ближе к краю, кладя ладони мне на ноги. Я постаралась сосредоточиться и вспомнить свою заранее заготовленную речь, но, как назло, все умные и правильные слова выветрились. Словно их никогда и не было в моей голове. Ладно, надо с чего-то начать, а там… посмотрим.
- Я знаю, что и ты не готов к ребёнку. Что сейчас твоя карьера в кино набирает обороты, выходит на новый уровень, я… я не знаю, как сказать правильно. И, отцовство, оно… оно будет отвлекать тебя. Но ещё я знаю, что ты не оставишь этого малыша. Что сделаешь всё, чтобы он чувствовал твою любовь, заботу и внимание. Я не хочу навязывать это тебе, понимаешь? Не хочу, чтобы ты чувствовал себя так, будто должен и обязан. Поэтому… Поэтому, я решила… Я буду искать другую квартиру, или дом. Лучше, конечно, дом, для нас, с малышом, ну и для тебя, когда ты решишь приехать к нам, но, тут все зависит от аренды… Единственное, о чём я тебя попрошу, это помочь с няней. Я не знаю, как дорого это может стоить. А в остальном, я не буду давить на тебя. Я справлюсь, попробую. Потому что… - я опустила голову, смотря на свои сцепленные в замок руки. – Видишь ли… я считаю в этом виноватой себя. Ну, что прилетела в Нью-Йорк, ничего не сказав тебе заранее. И вот… Вот, что получилось.
Я постаралась собраться и не заплакать снова.
- Это всё, что ты хотела мне сказать?
Зак внимательно и немного сурово смотрел на меня. А я смогла только кивнуть в ответ.
- Ну, почти всё. Ещё я боюсь, что всё станет известно. Не только моим родителям, и твоим. Точнее, не столько им, сколько… журналистам. Я хочу уберечь малыша от этого.
Зак прикрыл глаза и застонал, как будто только сейчас подумал об этом:
- Поверь мне, я тоже этого не хочу. И не потому, что боюсь огласки или чего ещё. Нет. Потому, что я хочу защитить свою крошку.
О, господи… то, как он сказал это… свою крошку… Ну, вот, я снова плакала. Предательские слёзы сами текли из глаз.
- А теперь послушай меня. И не перебивай, - он сжал мои пальцы. – Да, я… я испугался. Я ждал от тебя всего, чего угодно. Любого другого признания. Начиная от того, что ты, не дай-то бог, серьезно больна, и, кончая тем, что ты встретила кого-то ещё и собираешься порвать со мной. Но не этого, да. И, раз уж так получилось, значит, так тому и быть. И не смей винить себя в этом! Да и какая тут может быть вина? Ни одни таблетки не дают стопроцентную гарантию. Резинка могла порваться или быть бракованной, всё, что угодно. Не сейчас, так когда-нибудь ещё. Никто не защищён от этого. И, при других обстоятельствах, я бы сказал, что у Вселенной были свои планы на нас, но… Но мы не предохранялись. И, - он усмехнулся, - я создал новую жизнь… Каламбур: создали свою, новую Вселенную… И, да, я не брошу и не оставлю своего ребёнка. Как не брошу и не оставлю тебя. Согласен, я немного растерян, ты напугана, но…
- Но? Но что нам делать, Зак?
Он улыбнулся, грустно и беспомощно:
- Жить, цыплёнок. У нас с тобой новые роли, проект запустили, но сценарий пишется на ходу. Мы справимся, Лекси. Вот увидишь. И переставай реветь, это может быть вредно для моей крохи.
- Я… Я не могу…
Я хлюпала носом, как пятилетняя девочка, и не могла остановиться.
Зак отклонился назад, протянул руку к прикроватному столику и подал мне стакан с какой-то мутноватой жидкостью:
— Вот, выпей.
— Это?.. Это что?
- Вода с соком лимона. Она помогает справляться с утренней тошнотой.
Я сделал глоток, и ошарашено уставилась на Зака:
- Откуда ты знаешь?
- Прочитал, - он вздохнул, сел на пол, напротив меня, и скрестил ноги. – В общем, когда я… облажался, то, сел в твою машину и рванул к океану. Мне надо было побыть одному и привести мысли в порядок. Вот. А на обратном пути я заметил на переднем сиденье пакет. Полистал брошюры и понял, что всё это реально: я, ты и этот малыш. Там написано и про воду с соком лимона, и про крекеры, что они должны быть всегда под рукой… Так что, не удивляйся, но я скупил в ближайшем супермаркете, что был на моём пути домой, все лимоны. И несколько упаковок обычного крекера. Распихаем во все уголки дома, - он взял пустой стакан и поставил его на столик. А потом снова сжал мои руки и целовал пальчики. – Цыплёнок, тебе не стоит ничего бояться. Я рядом. Я не оставлю тебя и нашего кроху, клянусь. Ты можешь во всём на меня положиться.
- Правда?
- Абсолютная, - и он был честен, я чувствовала это. – И я люблю тебя, Лекси.
- И… И я тебя, Зак…
- Не реветь! Ты обещала. Да и вода кончилась, надо сделать новую.
- Только… - я кусала щеку, изнутри. – Только можно добавить туда немного мяты, а?
- Можно, - он усмехнулся и потянул меня за руку на себя, заставляя встать. И встал сам. – Но сначала тебе надо поесть. Идём.
Она усадил меня на высокий стул, за кухонным островком, а сам открыл холодильник и доставал из него продукты. Я смотрела на Зака, наклонив голову к плечу, и не могла поверить, что он так быстро смог взять себя в руки и принять факт о моей беременности. И он не усомнился. Ни капли. Может, я зря переживала? Зря накручивала себя?
- Специальную йогуртовую заправку? – он открыл банку с соусом и смотрел на меня. Правильное питание, даже в сэндвиче… Я кивнула. – И Нелли запекла грудку индейки. Устроит?
- Конечно.
Я смотрела, как он мастерил бутерброд; как плавно скользил нож по хлебу, размазывая соус; как ловко пальцы Зака раскладывали ломтики мяса, овощи… Ох, чёрт… Я заводилась, не на шутку. Хотелось бы мне быть вот этим листиком салата, который он так эротично рвал… Святая задница, я не могла отвести взгляд от этого простого действия. И вот странно, но он так, ни разу с момента возвращения, не и поцеловал меня. По-настоящему…
Сэндвич лежал на тарелке, но только Зак не спешил передать её мне. Он хмыкнул и, словно фокусник, поставил на стол две баночки с лекарствами.
- Я прочитал рекомендации. И знаю срок… Это витамины? – он пододвинул ко мне тот контейнер, что был побольше. Я согласно кивнула. – А это? Что это, Лекс? Что за гипертонус? Ты в курсе, что это может быть опасно?
Я вздохнула: ну, вот, зря надеялась – лектор вернулся.
- Нет, я еще не читала, не успела. Но Пакс сказала…
- Я сам запишу нас на приём к ней, в ближайшие дни. Я хочу быть уверен…
И тут я вскипела. Гипертонизировала, вот.
- Ты? Ты запишешь нас на приём? Зак, я только сегодня была у врача и…
- И я повторю: я хочу быть уверен…
- В чём? В том, что я, - я понизила голос и огляделась по сторонам. – Я беременна? Ты не доверяешь мне? Как с той чёртовой таблеткой?
- Дилан уехал, - он понял мои опасения. – И я не не доверяю тебе. Я просто хочу быть уверен, что и с тобой, и с малышом всё в порядке. Теперь я несу ответственность за вас. И будь добра…
- А я смотрю, тебе очень даже нравится эта ответственность, - я фыркнула. – В тебе снова проснулся зануда.
- С тобой он и не засыпал, – Зак довольно усмехнулся. – Но… А ты права: мне нравится эта ответственность. Точнее, нравится то, что сейчас ты в моей власти, и не имеешь никакого права перечить мне, потому что, я прав. Я забочусь о твоем здоровье. Нет, скажем так: я забочусь о тех, кого люблю, кто мне дорог. Так что… Есть возражения?
- Нет, - я показала ему язык.
- Вот и славно. И ты снизишь свою нагрузку на работе. И будешь отдыхать, днём. И ещё, - вот теперь он придвинул ко мне тарелку и ждал, когда я проглочу первый кусочек. – Я отправлю Нелли собрать твои вещи.
- Я могу и сама. Вкусно! – Я закатила глаза, говоря с набитым ртом.
- Знаю, что можешь, но… Но если там работали дезинсекторы, то запах мог остаться. А он токсичен.
- Ладно. Я всё равно собиралась искать квартиру или дом…
- Ты переедешь сюда, ко мне. Насовсем. Наконец то.
- Что? – хорошо, что я успела проглотить очередной кусочек. – Нет, Зак, это не обязательно…
- Это обязательно. И это не обсуждается. Мы станем, - он запнулся, на миг, - родителями, Лекс. А, стало быть, и жить будем все вместе.
Я вздохнула: он, конечно, прав. И, где-то глубоко в душе, я надеялась, что он именно так и скажет. Но, но как-то страшно…
- А, Дилан?
- Он будет рад. А мама и отец…
Глубокая складка залегла у него на лбу. Зак до сих пор очень переживал, ставший таким неожиданным, развод родителей. Я смотрела на него. Его взгляд был сосредоточен на какой-то точке, на дальней стене. Губы угрюмо поджаты, словно он размышлял про себя, о чём-то не очень приятном. Но потом решительно кивнул, и, беззвучно, произнёс: «Так и будет».
- Зак, я хотела… хотела попросить тебя.
- О чём, цыплёнок? – он улыбнулся.
- Давай, пока, не будем никому ничего говорить, а?
- Боишься своих родителей? – он презрительно ухмыльнулся. – Лекс, нам не…
- Да, я знаю, мы взрослые люди. И я… Мне не страшно сказать своим, или твоим родителям. Страшнее было сказать тебе… И, если честно, я завидую тому, что ты, сейчас, так спокоен. Потому что я.. Потому что я боюсь, очень. И не готова. И… И всё ещё надеюсь, что это как-нибудь… рассосётся…
Я испугалась громкого хлопающего звука, что раздался с противоположной стороны островка. Зак согнулся пополам, опустив голову на сложенные на столе руки, и трясся от смеха. Вот и говори с ним серьёзно…
- Лекс… Лекс… Ты меня… убила! Рассосётся? Серьёзно?
- Ну, - я сморщила нос. – Ну, мало ли…
- Нет, детка. Мой головастик крепко засел внутри тебя. Пять недель назад. Так что… Ты наелась?
Я кивнула, встала и пошла к раковине, чтобы помыть тарелку. Но, как только закончила, Зак потянул меня к себе, развернул и усадил на стол. Потянулся к узлу на поясе халата, и стал развязывать его. А я скрестила ноги и шлёпала его по рукам:
- Что? Что ты делаешь?
- Хочу посмотреть, где там прячется мой головастик? Уже заметно?
- Еще нет, срок маленький, Зак, да прекрати ты, я так не могу, я же… голая!
Мне удалось запахнуть халат на груди, обхватив себя руками, но ткань успела съехать по плечам вниз.
- Лекс, это ты прекрати, – он пытался справиться со мной, но присвистнул, бросив взгляд на мою приподнявшуюся грудь. – Фига се… Они, они, реально, стали больше. Детка, я должен…
Он, всё-таки, распахнул халат, и теперь смотрел на мою грудь. С восхищением смотрел. Ладно, мне и самой нравилось. Может, боженька, там, на небе, и смилостивится надо мной и оставит её такой? На веки вечные? Мои… С чем же их сравнить? Ладно, мои довольно крупные «яблочки», сейчас были похожи на маленькие дыньки. И Заку они явно нравились. Он смотрел на них безотрывно. Потом сжал в ладонях, проводя по напряжённым соскам подушечкой большого пальца. Я, невольно, застонала, закусила губу и заёрзала на месте. Что уж говорить о том, что я вскрикнула, когда Зак стал целовать их. Пододвинул меня к краю стола, вынуждая лечь спиной на каменную поверхность, и всерьёз занялся этими малышками. Ох, мамочка… Если он продолжит в том же духе, я стану похожа на ниагарский водопад…
- Цыплёнок, я и раньше… любил своих малышек, но сейчас… только не обижайся… я без ума от них.
- А я… Я… Господи, Зак…
От простых прикосновений его рук, губ, языка, я плавилась. Я горела. Я хотела его. Вот только Зак не спешил. Он играл со своими девочками, мял их, сжимал соски, перекатывая их между пальцами, целуя мой живот.
- Значит, Нью-Йорк?
- Ч-что?.. – я поджала пальчики на ногах.
- Мы сделали эту кроху в Нью-Йорке?
- Да… Зак?
Теперь его руки оглаживали мой еще плоский живот. Ну, мне, во всяком случае, хотелось думать, что он ещё плоский.
- Это надо увековечить. Ты не считаешь? Как тебе Бруклин и Манхеттен?
- Что, Бруклин и Манхеттен? Ты… Ты собрался туда переехать?
- Нет, я собрался назвать дочь Бруклин, а сына Манхеттен.
- Ох… Хорошо, что… что не Грин-Эппл… Зак, - я ерзала на месте. – Хватит шутить, пожалуйста. Лучше… Лучше… займись мной.
- Как скажешь.
Он усмехнулся. Откинул полы халата в стороны и, широко разводя мои ноги, устроился между них.
