Модную из джинсовой «варенки» мини, что мне подарила сильно поправившаяся Дашка, чуть не выкинула. А ботфорты считала обувью проституток, высмотрев похожие в каком-то американском фильме. Чтобы присматривать за мной, она переехала в город, нашла работу. Сейчас каникулы и мы обе на праздники вернулись домой.
- Сдала самому Петровичу! – изумился еще один громила Витек, сын нашей дворничихи, имея в виду одного из инструкторов автошколы. Витек был, как это говорят, неформальным лидером местных гопников. Двор и весь район был закреплен за ним. Ездил на девятке и в багажнике возил биту. Мутный тип, неизвестно откуда бравший деньги на развлечения. Мама от таких велела держаться подальше. Я сама не горела желанием стать его девушкой. Видела я этих девушек. Вот кто выглядел как проститутки. А может они и были ими. Это же круто для парней – с опытной встречаться… Вроде как.
- Так девчонка ж, - отмахнулся тощий знаток. – Петрович же девок жалеет. Вон, заставил залепить все стекло.
Все трое заржали, разглядывая предупреждающие стикеры на заднем стекле: чайник, туфелька, ребенок. Никто меня не заставлял. Я же новичок, вожу пока не очень уверенно, и не хотела себе и другим неприятностей на дороге.
- Тебе уже восемнадцать чоли? – изумился первый качок, разглядывая мою фигурку.
Вася… вспомнила его имя. Он хронический второгодник. Мы жили в одном подъезде. Старше лет на пять, но из-за плохой успеваемости доучился в параллельном со мной до девятого класса. Оттуда его благополучно спровадили, сунув аттестат. Вася любил драться, часто лежал в больнице, где работала его мать. В этом году уходил в армию и догуливал последние деньки, потому я редко видела его трезвым. Сейчас, несмотря на морозец, от него тянуло алкоголем.
Осознав, что мне уже восемнадцать, вся троица глянула как-то по-особенному. Нехорошее чувство зашевелилось внутри. Интуиция вопила, брать ноги в руки и бежать отсюда.
- Мне пора ребята. До скорого, - скомкано попрощалась и нырнула в холодное нутро салона, надеясь больше не пересекаться с ними.
Поворачивая ключи в замке зажигания трясущимися пальцами, заметила, что Витек нагло улыбался и продолжал смотреть.
Выехав со двора, свернула в сторону выезда. Решила прокатиться за город. Днем выпал снег, дороги в городе превратились в кашу. Я рисковала застрять.
Надо мной и так постоянно смеялись. Я единственная, кто сдавал на права из девчонок. Часто слышала от мужчин и парней в свой адрес насмешливое про обезьяну с гранатой.
Вырвавшись на загородную трассу, где поток машин был поменьше, выдохнула. Только заметила, что ухватилась за руль до белых костяшек. Глаза от напряжения слезились. Сдавать на права зимой - не лучшее решение. Но дед поставил такое условие, прежде чем отдать машину. И «картинную галерею» стикеров тоже одобрил. Сработало. Все водители держались от меня поодаль, не прижимались, решив не рисковать.
Впереди метров сто перед мной никого не было. Осмелев, я надавила на газ. Автомобиль послушно прибавил скорости. Мимо пролетали грузовики. Поймала себя на том, что улыбаюсь. Внутри сладко екало от сознания мощи, силы, скорости.
На минуту или больше отвлеклась на ощущения, позабыв обо всем. Идущая на встречу иномарка вдруг резко свернула влево, вылетая на мою полосу. Рев чужого клаксона оглушил. Вцепившись в руль, я во все глаза смотрела на летящую на меня машину. Нога отчаянно надавила на тормоз. Машина замедлилась. Инерция упрямо тащила вперед. Слева автомобили, сворачивать некуда. Отчаянно засигналила и замигала правым поворотником. Водители справа еще раньше начали притормаживать, давая место для маневра. Я резко вывернула руль к обочине. Но видела, что не успеваю. Последнее, что заметила перекошенное страхом лицо водителя несущегося на меня автомобиля и красную молнию чужой машины, рванувшей наперерез.
Звук удара оглушил. Жигули вырвалось на пустую обочину. Выжав тормоз до упора, остановилась. Ремень больно впился в пуховик. Я сжалась, в ожидании очередной порции боли. Было непривычно тихо и темно. Только поняла, что закрыла глаза. Осмотрела целое лобовое стекло и свои, впившиеся намертво в рулевое колесо пальцы. Кто-то дробно стучал рядом с ухом. Оглянувшись, никого не увидела. Это я сама. Зубы выбивали нервную дробь. Все тело трясло. Кроме рук, намертво приклеившихся к рулю.
- Ей, девка, жива? – в боковое окно постучали.
Я заметила мужика в куртке и «петушке», натянутом на брови.
- Жива. Нормально все, - прохрипела, отдирая ладони от искусственной кожи.
- Ты не медик случайно? Мужик за тебя подставился под машину. Помяло его. Без сознания он. Помочь бы там чо… Пока медики приедут и пожарные… Это долго. Мужики до города доедут и вызовут скорую. Но то когда будет…
- Не медик. Но я могу. На первом курсе учусь, - едва услышала, что нужна помощь, взяла себя в руки и решительно отстегнула ремень.
Заметив зажатого измятой дверью мужчину, растерялась на минуту. Через разбитое стекло пощупала слабый пульс на шее. Вгляделась в залитое кровью лицо. Дальше действовала на автомате, как учили еще в школе на уроках. Водителю повезло, что ехал на иномарке, где сработали подушки безопасности. И основной удар пришелся на пассажирскую дверь. Кости были целы. Только лицо посекло разбитыми боковыми стеклами. Водитель – виновник аварии был не пристегнут, от удара вылетел через разбитое лобовое. Я посмотрела его. Он был в сознании. В шоке - все время извинялся. Я, наверное, плохой врач, но меня больше интересовал мой спаситель.
Мужики вытащили его через другую дверь и отнесли подальше от машины. Мне сунули в руки барсетку с документами, решив, что я ехала с ним. Кто-то пожертвовал фуфайку, на которую уложили пострадавшего. Я сняла пуховик, оставшись в толстом свитере, и прикрыла своего спасителя.
- Ребенок цел? - прохрипел мужчина, едва пришел в себя.
- Что? – не сразу поняла, что он имел в виду предупреждающий стикер на стекле. – А… не было ребенка. Только я.
- Дура, мля… Зачем за руль села? Права-то есть? Ты пьяная?
- Есть. Все в порядке. Я ехала по своей полосе с разрешенной скоростью, - отчитывалась по привычке, точно перед инструктором или автоинспектором.
Я понимала, после удара он не в себе. У него шок. Но душила обида. Я же не виновата. Это мужик нарушил, съехав на встречку. Но этот обвиняет меня. Я переживаю за него, а он как все мужики – бабе по любому не место за рулем. Шовинист.
Сунула ему в руки барсетку с документами и кошельком и отошла.
Если материться и винит женщин, то жить будет. Я ему не нужна.
Через полчаса приехала скорая и увезла пострадавших. Прибывшие инспекторы ГАИ провели тесты на алкоголь, составили протокол, записали показания мои и очевидцев. И отпустили нас. От них я узнала, что спасителя на алой ауди, превратившейся в груду металлолома, зовут Арсений Яровой. Ему двадцать лет. Он из областного центра. Как и я студент. Только учился он в одном вузе с Игорем, моим парнем.
К вечеру только добралась до дома. Посидев в машине, решила поехать к своему парню Игорю. Сначала надо успокоиться, или не видать мне больше машины. Мама отберет и права и ключи с документами.
С Игорем мы познакомились в электричке, когда оба ехали домой на каникулы. Пару раз он приглашал погулять и в кино. Три месяца назад начали встречаться. Целовались. До главного не дошло. Хотя он намекал в первых дней. Чем больше намекал, тем меньше мне хотелось. Мама его не одобряла, уверяла, что он мне изменяет. Смазливый и юморной, он напоминал ей отца.
Входная дверь оказалась незапертой. Я постучала, не получив ответа, вошла и остановилась. Из большой комнаты послышался голос Игоря.
- Ну все-все, не дави на меня. Обещал, что скажу сегодня, - раздражаясь, говорил кому-то по телефону. – Пока, Юль. Завтра встретимся и обговорим. Передай родителям спасибо за приглашение. Я обязательно приеду. Постараюсь достать гвоздики для твоей мамы.
На меня снова будто несся неуправляемый автомобиль. Сердце кольнуло болью и ревностью. Мой парень за моей спиной встречался с другой. А ведь я собиралась на днях отметить с ним свое совершеннолетие, обмыть права и машину и… переспать уже с ним. Сама я не хотела, но выпросил.
Судя по имени, которым он мне все уши прожужжал, это Юля дочка декана его факультета. Она работала в местном загсе, значительно старше его, но для Игоря главное блат и удачно устроиться в жизни. А Юлин папаша сможет помочь.
И когда успел? Когда заходил в загс поменять документы? Все настолько серьезно, что он идет знакомиться с родителями! А со мной, неблатной, решил порвать. Попользовался и выкинул, значит.
Вспомнила пустые глаза мамы, когда отец так и не пришел. И решительно вошла в комнату, встала на проходе.
- Игорь, нам надо поговорить…
- Слава! – он метнулся на трубку в руках и на меня, гадая, слышала ли я что-нибудь. – Ты как вошла? Я не слышал звонка. Случилось что?
- Да, случилось. Мы должны расстаться. Дело не в тебе. Я полюбила другого. Извини, так получилось. Он классный и… мы с тобой переросли наши отношения. Давай, останемся друзьями и не будем устраивать истерик, - несла какую-то ахинею, не давая вставить ему слово. – Обойдемся без угроз и хамства, - заметила, как лицо Игоря налилось краснотой. – Моему парню это не понравится.
И пока я несла околесицу, он наливался яростью, всматриваясь в мое лицо и пуховик. Я глянула вниз и только заметила, что край куртки испачкан кровью пострадавшего в аварии грубияна-водилы.
- Кто это? Это с ним ты шалавилась? – он кивнул на кровавые разводы, намекая на первый интим.
- Арсений Яровой, - выпалила первое имя, что вертелось в голове. Хотела назвать Витю – неформального лидера. Он солиднее и куда опаснее и Игорь его побаивался.
- Ярый! – удивился Игорь. – Не знал, что он теперь с тобой. А ты не врешь?
Игорь недоверчиво осмотрел меня с ног до головы, точно впервые видел. От неожиданности он забыл про новую подружку, которая истерично «алекала» в трубку.
- На свадьбу, сам понимаешь, приглашать не буду. Все, я пошла, - помахала ему пальчиками, выдавая самую сладкую из своих улыбочку, пропела: – Чао какао!
Только в машине перевела дух и разрешила себе разреветься. После всего домой точно нельзя. Мама не отстанет, пока не выспросит все. И пуховик надо застирать от крови.
- Кинула эту скотину сама и правильно! – поддержала меня Даша. Я подула на замерзшие пальцы. Звонила ей с городского автомата, единственного, уцелевшего во всем городе. – Игорь этот мне никогда не нравился. Симпотный, конечно, но скользкий какой-то. Ты не раскисай, а приезжай ко мне. Только я сейчас в гостях. Заезжай за мной на Пионерскую восемь, квартира шестьдесят три. Давай, жду.
Она отключилась. А мне ничего не оставалось, как завести машину и отправиться по адресу. Хорошо, адресат не далеко от ее дома. Бензина осталось на донышке, надо бы заправиться по-хорошему. Но он дорогой. Особо не накатаешься на стипендию.
Поймала себя на мысли, что переживаю за бензин и деньги больше, чем за изменившего мне парня.
В темноте пытаюсь разглядеть номер дома, металлическая пластина слегка выгнулась, ее припорошило снегом. Фонарь разбили, нижний овал восьмерки едва различим. Двор завалило снегом. Дворник в запое несколько дней, и площадку перед домом, приспособленную жильцами под парковку, никто не чистил. Немолодой мужчина махал деревянной лопатой, расчищая дорожку к заснеженному автомобилю. От тихо урчащей старенькой лады шел пар. Сделав два последних маха, он спрятал лопату в багажник, и выехал с легкой пробуксовкой. Дождавшись, пока автомобиль скрылся за углом, припарковалась на его место.
Выйдя из машины, проверила все двери, и торопливо пошагала в сторону подъезда, где на стертой табличке еще виднелись номера квартир. Мне на четвертый. Лифта в грязном, пропахнувшем жареным луком и кошками подъезде, не предусмотрено. Выдохнув расстроенно, я потопала на нужный этаж, останавливаясь на очередной площадке и прислушиваясь, читая на стенах с облупленной краской матерную графику от местных гопников. Из четырех дверей, нужная выглядела самой подозрительной. Замерла перед обшитой старым дермантином дверью. Из рваной дыры торчал грязный клок ваты. Мелькнула мысль, что Дашка меня обманула, послала непонятно куда. В подъезде тихо, только где-то на этаже ниже громко работал телевизор. И кто-то крутил барабан, читал свои стихи на «Поле Чудес». Привычные звуки жилого дома успокоили. На первом этаже скрипнула входная дверь, и послышались тихие шаги. Они приближались, и я постучалась, боясь остаться одна. Получилось рвано и нервно.
Дверь приоткрылась, в нее выглянуло лицо. Бледное с всклоченными волосами и мутными глазами. Существо оглядело меня с ног до головы и прошептало:
- Ты новенькая? Бур не предупреждал о тебе.
Все последующее произошло слишком быстро для сознания. Из-за моей спины вылетела рука в черных перчатках с обрезанными пальцами, резко толкнула дверь, сбивая с ног существо. Неведомая сила внесла меня в коридор чужой квартиры и ударом прижала к стене в ворох одежды, выбивая дух из грудины и плюща нос. Топот множества ног за спиной и крик:
- Всем не двигаться! Лечь на пол!
Из комнаты дальше раздались крики, звон разбиваемой посуды. Я вдохнула затхлый запах и закашлялась. Рука, удерживающая меня, чуть ослабила давление. Немного повернув голову, скосила глаза, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Взгляд уперся в бронежилет. Выше подбородок, затянутый черной маской. Только прорези для глаз. На меня глянули стальные холодные щелки. Я тут же отвела глаза. На полу замерло тело существа, открывшего мне дверь.
- Не рыпайся, - низким голосом предупредил мужчина не понятно кого.
Из обрывков разговоров в комнате дошло, что в квартире лаборатория по изготовлению запрещенных веществ. А я попала, когда притон прикрыли спецслужбы. Оказалась не там и не в то время. Мелькнула мысль, что Дашка тоже. Но я отмела ее. Дашка, конечно, дура. Но она только с мужиками дура, а касаемо остального вполне вменяемая.
- Дяденька, отпустите меня, - тоненько пропищала я. – Я в гости шла к подружке и случайно квартиры перепутала.
- Цыц, сказал, - тихо рявкнул мужик, чуть наклонившись ко мне и придавив сильнее. И сразу отпустил, я вцепилась в чужую одежду, чтобы не осесть на пол.
- У меня мама больная дома. Она волноваться будет. А ей нельзя, - продолжала уговаривать, откашлявшись. Но мужчина даже ухом не повел. – Я же ничего не сделала-а-а, - прорвало меня. Я к подружке шла на Пионерскую восемь. Меня парень броси-и-ил, - тихо взвыла я. – Чуть в аварию не попала. А теперь это-о-о… В институте узнают – отчисля-а-ат... Мама меня убье-е-о-от…
- Документы есть? – Едва я потянулась к барсетке на поясе под курткой, где носила документы, предупредил: - Только без шуток.
Черный короткий ствол, выглядывавший сбоку из-под руки, предупреждающе покачал влево-вправо. Я закивала болванчиком. Шапка упала, слабая гулька раскрутилась, и светлые волосы рассыпались по плечам, укрывая плащом.
- Вот паспорт и водительское, студенческий… - расстегнув пуховик, выкладывала ему на ладонь корочки. - доки на машину… Зачетка.
Мне уже было все равно. Шок от случившегося прошел, в глазах кипели слезы. Я подняла шапку и вытирала ею, не замечая, что мажу тушь.
- Сдала самому Петровичу! – изумился еще один громила Витек, сын нашей дворничихи, имея в виду одного из инструкторов автошколы. Витек был, как это говорят, неформальным лидером местных гопников. Двор и весь район был закреплен за ним. Ездил на девятке и в багажнике возил биту. Мутный тип, неизвестно откуда бравший деньги на развлечения. Мама от таких велела держаться подальше. Я сама не горела желанием стать его девушкой. Видела я этих девушек. Вот кто выглядел как проститутки. А может они и были ими. Это же круто для парней – с опытной встречаться… Вроде как.
- Так девчонка ж, - отмахнулся тощий знаток. – Петрович же девок жалеет. Вон, заставил залепить все стекло.
Все трое заржали, разглядывая предупреждающие стикеры на заднем стекле: чайник, туфелька, ребенок. Никто меня не заставлял. Я же новичок, вожу пока не очень уверенно, и не хотела себе и другим неприятностей на дороге.
- Тебе уже восемнадцать чоли? – изумился первый качок, разглядывая мою фигурку.
Вася… вспомнила его имя. Он хронический второгодник. Мы жили в одном подъезде. Старше лет на пять, но из-за плохой успеваемости доучился в параллельном со мной до девятого класса. Оттуда его благополучно спровадили, сунув аттестат. Вася любил драться, часто лежал в больнице, где работала его мать. В этом году уходил в армию и догуливал последние деньки, потому я редко видела его трезвым. Сейчас, несмотря на морозец, от него тянуло алкоголем.
Осознав, что мне уже восемнадцать, вся троица глянула как-то по-особенному. Нехорошее чувство зашевелилось внутри. Интуиция вопила, брать ноги в руки и бежать отсюда.
- Мне пора ребята. До скорого, - скомкано попрощалась и нырнула в холодное нутро салона, надеясь больше не пересекаться с ними.
Поворачивая ключи в замке зажигания трясущимися пальцами, заметила, что Витек нагло улыбался и продолжал смотреть.
Выехав со двора, свернула в сторону выезда. Решила прокатиться за город. Днем выпал снег, дороги в городе превратились в кашу. Я рисковала застрять.
Надо мной и так постоянно смеялись. Я единственная, кто сдавал на права из девчонок. Часто слышала от мужчин и парней в свой адрес насмешливое про обезьяну с гранатой.
Вырвавшись на загородную трассу, где поток машин был поменьше, выдохнула. Только заметила, что ухватилась за руль до белых костяшек. Глаза от напряжения слезились. Сдавать на права зимой - не лучшее решение. Но дед поставил такое условие, прежде чем отдать машину. И «картинную галерею» стикеров тоже одобрил. Сработало. Все водители держались от меня поодаль, не прижимались, решив не рисковать.
Впереди метров сто перед мной никого не было. Осмелев, я надавила на газ. Автомобиль послушно прибавил скорости. Мимо пролетали грузовики. Поймала себя на том, что улыбаюсь. Внутри сладко екало от сознания мощи, силы, скорости.
На минуту или больше отвлеклась на ощущения, позабыв обо всем. Идущая на встречу иномарка вдруг резко свернула влево, вылетая на мою полосу. Рев чужого клаксона оглушил. Вцепившись в руль, я во все глаза смотрела на летящую на меня машину. Нога отчаянно надавила на тормоз. Машина замедлилась. Инерция упрямо тащила вперед. Слева автомобили, сворачивать некуда. Отчаянно засигналила и замигала правым поворотником. Водители справа еще раньше начали притормаживать, давая место для маневра. Я резко вывернула руль к обочине. Но видела, что не успеваю. Последнее, что заметила перекошенное страхом лицо водителя несущегося на меня автомобиля и красную молнию чужой машины, рванувшей наперерез.
Звук удара оглушил. Жигули вырвалось на пустую обочину. Выжав тормоз до упора, остановилась. Ремень больно впился в пуховик. Я сжалась, в ожидании очередной порции боли. Было непривычно тихо и темно. Только поняла, что закрыла глаза. Осмотрела целое лобовое стекло и свои, впившиеся намертво в рулевое колесо пальцы. Кто-то дробно стучал рядом с ухом. Оглянувшись, никого не увидела. Это я сама. Зубы выбивали нервную дробь. Все тело трясло. Кроме рук, намертво приклеившихся к рулю.
- Ей, девка, жива? – в боковое окно постучали.
Я заметила мужика в куртке и «петушке», натянутом на брови.
- Жива. Нормально все, - прохрипела, отдирая ладони от искусственной кожи.
- Ты не медик случайно? Мужик за тебя подставился под машину. Помяло его. Без сознания он. Помочь бы там чо… Пока медики приедут и пожарные… Это долго. Мужики до города доедут и вызовут скорую. Но то когда будет…
- Не медик. Но я могу. На первом курсе учусь, - едва услышала, что нужна помощь, взяла себя в руки и решительно отстегнула ремень.
Заметив зажатого измятой дверью мужчину, растерялась на минуту. Через разбитое стекло пощупала слабый пульс на шее. Вгляделась в залитое кровью лицо. Дальше действовала на автомате, как учили еще в школе на уроках. Водителю повезло, что ехал на иномарке, где сработали подушки безопасности. И основной удар пришелся на пассажирскую дверь. Кости были целы. Только лицо посекло разбитыми боковыми стеклами. Водитель – виновник аварии был не пристегнут, от удара вылетел через разбитое лобовое. Я посмотрела его. Он был в сознании. В шоке - все время извинялся. Я, наверное, плохой врач, но меня больше интересовал мой спаситель.
Мужики вытащили его через другую дверь и отнесли подальше от машины. Мне сунули в руки барсетку с документами, решив, что я ехала с ним. Кто-то пожертвовал фуфайку, на которую уложили пострадавшего. Я сняла пуховик, оставшись в толстом свитере, и прикрыла своего спасителя.
- Ребенок цел? - прохрипел мужчина, едва пришел в себя.
- Что? – не сразу поняла, что он имел в виду предупреждающий стикер на стекле. – А… не было ребенка. Только я.
- Дура, мля… Зачем за руль села? Права-то есть? Ты пьяная?
- Есть. Все в порядке. Я ехала по своей полосе с разрешенной скоростью, - отчитывалась по привычке, точно перед инструктором или автоинспектором.
Я понимала, после удара он не в себе. У него шок. Но душила обида. Я же не виновата. Это мужик нарушил, съехав на встречку. Но этот обвиняет меня. Я переживаю за него, а он как все мужики – бабе по любому не место за рулем. Шовинист.
Сунула ему в руки барсетку с документами и кошельком и отошла.
Если материться и винит женщин, то жить будет. Я ему не нужна.
Через полчаса приехала скорая и увезла пострадавших. Прибывшие инспекторы ГАИ провели тесты на алкоголь, составили протокол, записали показания мои и очевидцев. И отпустили нас. От них я узнала, что спасителя на алой ауди, превратившейся в груду металлолома, зовут Арсений Яровой. Ему двадцать лет. Он из областного центра. Как и я студент. Только учился он в одном вузе с Игорем, моим парнем.
К вечеру только добралась до дома. Посидев в машине, решила поехать к своему парню Игорю. Сначала надо успокоиться, или не видать мне больше машины. Мама отберет и права и ключи с документами.
С Игорем мы познакомились в электричке, когда оба ехали домой на каникулы. Пару раз он приглашал погулять и в кино. Три месяца назад начали встречаться. Целовались. До главного не дошло. Хотя он намекал в первых дней. Чем больше намекал, тем меньше мне хотелось. Мама его не одобряла, уверяла, что он мне изменяет. Смазливый и юморной, он напоминал ей отца.
Входная дверь оказалась незапертой. Я постучала, не получив ответа, вошла и остановилась. Из большой комнаты послышался голос Игоря.
- Ну все-все, не дави на меня. Обещал, что скажу сегодня, - раздражаясь, говорил кому-то по телефону. – Пока, Юль. Завтра встретимся и обговорим. Передай родителям спасибо за приглашение. Я обязательно приеду. Постараюсь достать гвоздики для твоей мамы.
На меня снова будто несся неуправляемый автомобиль. Сердце кольнуло болью и ревностью. Мой парень за моей спиной встречался с другой. А ведь я собиралась на днях отметить с ним свое совершеннолетие, обмыть права и машину и… переспать уже с ним. Сама я не хотела, но выпросил.
Судя по имени, которым он мне все уши прожужжал, это Юля дочка декана его факультета. Она работала в местном загсе, значительно старше его, но для Игоря главное блат и удачно устроиться в жизни. А Юлин папаша сможет помочь.
И когда успел? Когда заходил в загс поменять документы? Все настолько серьезно, что он идет знакомиться с родителями! А со мной, неблатной, решил порвать. Попользовался и выкинул, значит.
Вспомнила пустые глаза мамы, когда отец так и не пришел. И решительно вошла в комнату, встала на проходе.
- Игорь, нам надо поговорить…
- Слава! – он метнулся на трубку в руках и на меня, гадая, слышала ли я что-нибудь. – Ты как вошла? Я не слышал звонка. Случилось что?
- Да, случилось. Мы должны расстаться. Дело не в тебе. Я полюбила другого. Извини, так получилось. Он классный и… мы с тобой переросли наши отношения. Давай, останемся друзьями и не будем устраивать истерик, - несла какую-то ахинею, не давая вставить ему слово. – Обойдемся без угроз и хамства, - заметила, как лицо Игоря налилось краснотой. – Моему парню это не понравится.
И пока я несла околесицу, он наливался яростью, всматриваясь в мое лицо и пуховик. Я глянула вниз и только заметила, что край куртки испачкан кровью пострадавшего в аварии грубияна-водилы.
- Кто это? Это с ним ты шалавилась? – он кивнул на кровавые разводы, намекая на первый интим.
- Арсений Яровой, - выпалила первое имя, что вертелось в голове. Хотела назвать Витю – неформального лидера. Он солиднее и куда опаснее и Игорь его побаивался.
- Ярый! – удивился Игорь. – Не знал, что он теперь с тобой. А ты не врешь?
Игорь недоверчиво осмотрел меня с ног до головы, точно впервые видел. От неожиданности он забыл про новую подружку, которая истерично «алекала» в трубку.
- На свадьбу, сам понимаешь, приглашать не буду. Все, я пошла, - помахала ему пальчиками, выдавая самую сладкую из своих улыбочку, пропела: – Чао какао!
Только в машине перевела дух и разрешила себе разреветься. После всего домой точно нельзя. Мама не отстанет, пока не выспросит все. И пуховик надо застирать от крови.
- Кинула эту скотину сама и правильно! – поддержала меня Даша. Я подула на замерзшие пальцы. Звонила ей с городского автомата, единственного, уцелевшего во всем городе. – Игорь этот мне никогда не нравился. Симпотный, конечно, но скользкий какой-то. Ты не раскисай, а приезжай ко мне. Только я сейчас в гостях. Заезжай за мной на Пионерскую восемь, квартира шестьдесят три. Давай, жду.
Она отключилась. А мне ничего не оставалось, как завести машину и отправиться по адресу. Хорошо, адресат не далеко от ее дома. Бензина осталось на донышке, надо бы заправиться по-хорошему. Но он дорогой. Особо не накатаешься на стипендию.
Поймала себя на мысли, что переживаю за бензин и деньги больше, чем за изменившего мне парня.
Глава 2
В темноте пытаюсь разглядеть номер дома, металлическая пластина слегка выгнулась, ее припорошило снегом. Фонарь разбили, нижний овал восьмерки едва различим. Двор завалило снегом. Дворник в запое несколько дней, и площадку перед домом, приспособленную жильцами под парковку, никто не чистил. Немолодой мужчина махал деревянной лопатой, расчищая дорожку к заснеженному автомобилю. От тихо урчащей старенькой лады шел пар. Сделав два последних маха, он спрятал лопату в багажник, и выехал с легкой пробуксовкой. Дождавшись, пока автомобиль скрылся за углом, припарковалась на его место.
Выйдя из машины, проверила все двери, и торопливо пошагала в сторону подъезда, где на стертой табличке еще виднелись номера квартир. Мне на четвертый. Лифта в грязном, пропахнувшем жареным луком и кошками подъезде, не предусмотрено. Выдохнув расстроенно, я потопала на нужный этаж, останавливаясь на очередной площадке и прислушиваясь, читая на стенах с облупленной краской матерную графику от местных гопников. Из четырех дверей, нужная выглядела самой подозрительной. Замерла перед обшитой старым дермантином дверью. Из рваной дыры торчал грязный клок ваты. Мелькнула мысль, что Дашка меня обманула, послала непонятно куда. В подъезде тихо, только где-то на этаже ниже громко работал телевизор. И кто-то крутил барабан, читал свои стихи на «Поле Чудес». Привычные звуки жилого дома успокоили. На первом этаже скрипнула входная дверь, и послышались тихие шаги. Они приближались, и я постучалась, боясь остаться одна. Получилось рвано и нервно.
Дверь приоткрылась, в нее выглянуло лицо. Бледное с всклоченными волосами и мутными глазами. Существо оглядело меня с ног до головы и прошептало:
- Ты новенькая? Бур не предупреждал о тебе.
Все последующее произошло слишком быстро для сознания. Из-за моей спины вылетела рука в черных перчатках с обрезанными пальцами, резко толкнула дверь, сбивая с ног существо. Неведомая сила внесла меня в коридор чужой квартиры и ударом прижала к стене в ворох одежды, выбивая дух из грудины и плюща нос. Топот множества ног за спиной и крик:
- Всем не двигаться! Лечь на пол!
Из комнаты дальше раздались крики, звон разбиваемой посуды. Я вдохнула затхлый запах и закашлялась. Рука, удерживающая меня, чуть ослабила давление. Немного повернув голову, скосила глаза, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Взгляд уперся в бронежилет. Выше подбородок, затянутый черной маской. Только прорези для глаз. На меня глянули стальные холодные щелки. Я тут же отвела глаза. На полу замерло тело существа, открывшего мне дверь.
- Не рыпайся, - низким голосом предупредил мужчина не понятно кого.
Из обрывков разговоров в комнате дошло, что в квартире лаборатория по изготовлению запрещенных веществ. А я попала, когда притон прикрыли спецслужбы. Оказалась не там и не в то время. Мелькнула мысль, что Дашка тоже. Но я отмела ее. Дашка, конечно, дура. Но она только с мужиками дура, а касаемо остального вполне вменяемая.
- Дяденька, отпустите меня, - тоненько пропищала я. – Я в гости шла к подружке и случайно квартиры перепутала.
- Цыц, сказал, - тихо рявкнул мужик, чуть наклонившись ко мне и придавив сильнее. И сразу отпустил, я вцепилась в чужую одежду, чтобы не осесть на пол.
- У меня мама больная дома. Она волноваться будет. А ей нельзя, - продолжала уговаривать, откашлявшись. Но мужчина даже ухом не повел. – Я же ничего не сделала-а-а, - прорвало меня. Я к подружке шла на Пионерскую восемь. Меня парень броси-и-ил, - тихо взвыла я. – Чуть в аварию не попала. А теперь это-о-о… В институте узнают – отчисля-а-ат... Мама меня убье-е-о-от…
- Документы есть? – Едва я потянулась к барсетке на поясе под курткой, где носила документы, предупредил: - Только без шуток.
Черный короткий ствол, выглядывавший сбоку из-под руки, предупреждающе покачал влево-вправо. Я закивала болванчиком. Шапка упала, слабая гулька раскрутилась, и светлые волосы рассыпались по плечам, укрывая плащом.
- Вот паспорт и водительское, студенческий… - расстегнув пуховик, выкладывала ему на ладонь корочки. - доки на машину… Зачетка.
Мне уже было все равно. Шок от случившегося прошел, в глазах кипели слезы. Я подняла шапку и вытирала ею, не замечая, что мажу тушь.
