Ноябрь 1978 года
Седая, маленькая старушка уходила тихо, в одиночестве. Никого не оказалось рядом, кроме серого кота, который сидел неотлучно на кровати и бдил, глядя в одну точку, как умеют только коты. Тускло горел ночник, ветер колыхал тюль на окне, а его хозяйка бредила:
- Валюшка, Валюшка… хоронись, внучек… хоронись двух стрелок … единиц колом торчащих… беда это тебе… беда…
Она тихо зашипела и затихла. Сухонькие пальцы, комкавшие простыню, расслабились. Кот коротко мяукнул, боднул руку лбом, мягко прыгнул на стол. Аккуратно прошелся, переступая пузырьки и блистеры с лекарствами. Присел, примерился и прыгнул на раму открытой настежь форточки. Обернулся, бросая последний взгляд на хозяйку, и прыгнул на ветку растущего рядом дерева.
22 августа 2011 года
На площадке обычной «сталинки», перед дверью нерешительно топтался симпатичный смуглый брюнет немного за тридцать. Он рвано выдохнул, провел по лбу тыльной стороной ладони, ослабил узел галстука и поднял кулак, решаясь постучать. Но костяшки так и не коснулись дверного полотна. Брюнет медлил, прислушивался к голосам, доносящимся из-за двери. Ему показалось, кто-то плакал навзрыд низким, похожим на мужской, срывающимся голосом.
Телевизор смотрит, краса моя. Мужики не плачут.
Тело вспотело под дорогим пиджаком от Армани. Галстук с бриллиантовой булавкой пытался удавить. Руку оттягивал тяжелый букет темно-бордовых роз. В кармане ждала своего часа бархатная коробочка с кольцом.
Он решился на самый важный поступок в своей жизни. Он решил сделать предложение Аннушке. Они давно встречаются. Почти год. Точнее… познакомились в ноябре. Она пришла устраиваться к нему на должность секретаря. Такая вся летняя и светлая. Залила светом его унылый кабинет, разгоняя ноябрьскую серость и скуку. Нежный голосок звенел серебряным колокольчиком, перечисляя факты своей биографии. А он слушал и тонул. В этих невероятных, невозможных глазах цвета апрельского неба. Выдыхал ее тонкий, едва слышный аромат весенних цветов. Любовался пышностью золотистых волос, падающих волнами на плечи. Разглядывал ладную стройную фигурку в серой узкой юбке и бледно-розовой глухой блузке, под которой только угадывалась высокая девичья грудь.
От воспоминаний об этой груди, которую уже через месяц ухаживаний целовал, заныло сердце и потяжелело в паху.
Сладкая и горячая девочка! Скоро будет моя… только моя…
Он разжал кулак и решительно толкнул дверь. И она подалась, серебряно блеснув двумя колом торчащими единицами номера.
Шагнул в квартиру, которую сам снимал своей Анечке, чтобы до работы было два шага и те по лестнице вниз. Прошел коридор, не зажигая электричества. Притормозил, почувствовав под ногами… второпях сброшенную на пол одежду. Удивился, сердце кольнуло болью.
За эти месяцы он выучил маршрут этой квартиры наизусть, заглянул на кухню, где громко шумел электрический чайник и замер, не веря своим глазам. Его Аня стояла в полуобороте к нему в одном коротком халатике и обнималась с голым до пояса парнем, стоящим перед ней на коленях. Он обнимал ее тонкую талию, пряча лицо в складках голубого шелка. Она прижимала его голову к животу и нежно гладила по волосам, шепча что-то ласковое. Из-за шума кипевшей воды девушка и ее любовник не заметили появления Валентина.
Изменила! Вот с этим встречалась за его спиной! В квартире, которую я снял для нее! Вот куда отпрашивалась с работы эти недели! Дрянь лживая!
Хрупкие стебли роз затрещали под сжатыми в кулак пальцами. Он грязно выругался. Кулак врезался в дверной косяк. Девушка обернулась, вся фигурка испуганно сжалась, прижимая голову парня, словно защищая от Валентиновой ярости.
- Ты! Лживая дрянь! Чтоб я тебя больше никогда не видел!- швырнул букет в испуганное лицо блондинки и вымелся за дверь.
11 ноября 2011 года
Порыв ветра распахнул оконную раму, вздыбил пузырем занавески и впустил в комнату по-весеннему яркое солнце, разбудив своего хозяина. Валентин улыбнулся ничуть не разозленный на шалости ветерка. В этот день ему никто не испортит настроение. Этот особенный день запомнится как самый лучший день в жизни. В его жизни. За свои тридцать три он не помнил, чтобы просыпался когда-то с таким же отличным настроением. Может быть в далеком детстве, под Новый год, в счастливом ожидании праздника.
Правда, кода ему было одиннадцать, из-за елки едва не сгорела квартира. Перед глазами появилась картинка того времени настолько подробная, словно это было вчера.
- Гирлянда перегорела,- расстроенно сообщила мама и вытащила из розетки бесполезную вилку.- Провода сгорели. Жаль. Будем в этом году без огоньков.
- В мое время не было никаких гирлянд. На елку ставили свечки. Обычные. И елки были натуральные, а не эта синтетика. В доме стоял непередаваемый запах. Сейчас уже не то. Все синтетическое: и вещи, и чувства,- о чем-то своем вздохнула бабушка.- Где-то у меня в комоде зажимы лежат. Для елочных свечек. А свечек нет.
Валя ее жалел, из двух его бабушек она осталась единственной. Другую он не помнил, она умерла, когда Валя только родился.
- Они же большущие,- вспомнил найденную в шкафу у мамы витую красную свечу с приятным ароматом.
- Глупенький. Мы маленькие ставили. Как на день рождения на твоем торте были,- потрепала по вихрам бабушка и ушла на кухню доделывать холодец.
Ее давно не радовали праздники. На Новый год она ложилась спать, перед этим наготовив на всю нашу семью всяких вкусностей.
- Решено,- объявила мама.- Мы зажжем настоящие свечи. Одиннадцать красивых разноцветных свечек, оставшихся с Валиного дня рождения. Я поищу зажимы. А ты продолжай наряжать елку.
Самое приятное занятие, так счастлив Валя никогда больше не был. Наряжать елку – это сначала поиграть космонавтами и солдатиками из елочных игрушек. Случалось разбить, но мама не ругала. Впереди праздник, вкусное угощение, подарки.
Откуда появился этот большой и серый кот, никто не знал. Но он разбудил мальчика, когда одна из свечек упала и подожгла вату, изображавшую снег. Елка стояла у окна. От нее успели заняться шторы, палас и стоящее рядом любимое бабушкино кресло.
Валя успел докричаться маме и бабуле, и ее удалось затушить. Если бы не кот, который исчез, как только потух огонь, занялась бы вся квартира. И все, кто в ней спал - задохнулись. Валя до сих пор помнил тяжелый, едкий запах сгоревшего пластика, пропитавший вещи.
Спустя одиннадцать лет, когда ему исполнилось двадцать два, тоже под Новый год, его, спешащего домой, сбила машина. Как сейчас картинка. Он переходит на зеленый подернутую ледком дорогу, а из-за поворота вылетает седан на скорости. Водитель не справляется с управлением. Машину заносит на пешеходов. Оглушительно визжат колеса, испуганно кричат люди, отчаянно сигналят машины. А он с ужасом, как в замедленной съемке наблюдает, как на него смертельным юзом летит несколько сотен килограмм смертельного железа. Он еще помнит удар, и боль раскалывающую голову на части. А дальше тьма.
Повезло, что машина задела по касательной, и он не попал под колеса. В последний момент под ноги метнулся незнамо откуда взявшийся серый кот. Его развернуло и приложило позвоночником и затылком о бетонный столб. Реанимация. Компрессионный перелом, две операции. Мама со слезами умоляющая:
- Сыночек, не уходи… Сыночек, останься со мной… Как же я одна без тебя?
И тяжесть и целительное тепло на груди. Тот самый серый кот появился из ниоткуда. Ночи напролет грел и лечил. Его тепло и тихое урчание вытаскивали из небытия и темноты и смерти. Кошачий маяк проникал во мрак небытия и звал к себе заблудший дух человека, не давая пропасть, указывая верный путь. Коты проводники на том свете. Теперь он понимал почему. Он выкарабкался. Впереди была долгая реабилитация. Он учился заново ходить на костылях, а ночью стискивать зубы и терпеть боли в натруженных ногах. Врачи ругали, но он хотел скорее поправиться и снова жить полноценной жизнью. Праздник с тех пор не жаловал, но кроме тех двух случаев, больше ничего такого не происходило.
Он откинул одеяло и легко поднялся с постели. Смачно потянулся тренированным телом атлета. С удивлением разглядел на себе вчерашние рубашку и джинсы и даже кроссовки. Вчера, как упал, так и спал в одежде. Неторопливо подошел к распахнутому окну. Одиннадцатый этаж многоэтажного элитного дома, а под ним вечная река автомобилей, не прекращающая своего течения даже ночью, даже под Новый год.
Солнце щедро заливало подоконник и плиты паркетного пола. Валентин взъерошил густые волосы и рассмеялся. Захотелось петь и орать стихи прямо из окна, чтобы все-все видели и слышали, и разделили с ним его радость. За спиной послышался тихий и жалобный мявк. Шатен повернулся и встретил такой же, как у него, зеленый взгляд Коржика. Кот сидел на полу у ножки хозяйской кровати и пялился, не моргая, на Валентина. Впервые на памяти мужчины усатая морда не выпрашивала подачки, не терлась о хозяйские брюки. Но и он впервые в таком необычно приподнятом настроении. Его прямо распирает от удовольствия. Эйфория в чистом виде. Кот просто обескуражен новым хозяином и не скрывает эмоций.
Чудесный день! Такие дни всегда знаковые. И именно в такие дни, которых раз-два и обчелся, делают важные дела. И он непременно сделает то, что хотел сделать давным-давно. А хотел он… ее…
Валентин вдохнул полной грудью, радуясь, что вчерашняя боль за грудиной прошла, и не осталось и следа от нее.
Валентин, наконец, решился. Сегодняшний яркий солнечный день как нельзя лучше подходил для его дела. Он давно собирался с мыслями, потом с силами. Даже кольцо купил. И сегодня он попросит прощение за грубость и глупую обиду. Было у нее что-то с тем парнем или нет, теперь для Валентина не важно. Он понял, что любит только ее. Что нужна ему только она. Сегодня же признается Ане в любви и предложит руку и сердце.
Он был не прав, приревновав ее к другому. Ну, глупо же! Она любит только его! Сейчас он это чувствует и понимает, как никогда раньше. Ясно и четко. И не осталось никаких сомнений в ее любви и верности. Словно ночью ему здорово промыли мозги.
Завтракать не хотелось. Он слегка взлохматил волосы, заметив, что так ему гораздо симпатичнее, чем вечное волосок к волоску. Улыбнулся своему отражению в зеркале и поспешил на выход. Порывом сквозняка распахнуло входную дверь прямо у него перед носом. Он прошел вперед и остановился за порогом, наткнувшись на соседку, Нину Петровну или бабу Нину. Обычно вежливая баба Нина, сегодня решила его не замечать. Пробормотала что-то себе под нос и с силой захлопнула входную дверь его квартиры, прямо за спиной Валентина.
Списав неразговорчивость соседки на возрастное, он поспешил по ступенькам вниз. Входная дверь открылась, и в нее вошел мужчина с собакой. Его знакомец Трезор. Он всегда носил для пса сухарик в кармане. Но сегодня забыл. Наверно поэтому собака, едва учуяла его – зарычала.
- Трезор, ты чего? Не узнал? Это же я.
Хозяин пса удивленно глянул на Валентина, но ничего не сказал и не поздоровался, хотя всегда отличался неизменной вежливостью. Все сегодня вели себя странно, принципиально его не замечали, даже если смотрели на то место, где он стоял. Но Валентину никогда было задумываться о таких мелочах. Люди такие странные. Вполне возможно, что у них свои какие-то проблемы. Не на все странности нужно обращать внимание.
Вышел из подъезда сразу следом за неприветливым хозяином с собакой. Она замерла и потащила хозяина к трем женщинам со скорбными лицами, обсуждавшими что-то у темного пятна на асфальте, обнесенного желтой оградительной лентой.
- Здрасте, соседушки! Что случилось? Почему милиция и скорая приезжали? Зарезали что ли кого? Кровищи-то!- он оттащил собаку, рвавшуюся к темному пятну на асфальте.- Фу, Трезор!
- Какой зарезали! Накаркаешь еще! Спокойный у нас район!- замахала на него руками женщина в строгих очках.- Сосед с крыши упал, с одиннадцатого этажа. Тот, что с одиннадцатой квартиры. Переехал недавно.
- Так пьяный был, потому и упал. Чего не крышу-то полез,- охала женщина лет пятидесяти с крашенными в яркую рыжину волосами. – Чердак вечно открытый стоит. Сколько раз жаловалась управдому. А он мне, что детишки, с крыши на крышу прыгают, замки срывают. Он уже три штуки менял.
- А чего им. Сейчас нынешним сурогатные матери детишек вынашивают. Живи себе в удовольствие, пока другая с пузом за тебя походит. Так можно и десять детей за раз сделать.
- Это да. Мы совсем другие были. Для жизни росли, а эти и сами не знают для чего,- вздохнула печально женщина, переживая за внуков.- Потому и прыгают по этим крышам.
- Так то дети безмозглые. А этот мужик взрослый. Сверзился с одиннадцатого этажа! Скорая приехала, он еще дышал,- вторила ей другая.
- Да, самоубился он из-за измены невесты. Жениться собирался, пришел свататься и застал ее и полюбовника вместе,- их ровесница в строгих очках была непреклонна.- Убил их обоих, пришел домой и из окна спрыгнул.
- Не убивал он никого. Я же его знаю. Не убийца он. Пить пил, конечно. Вывалился пьяным из окошка,- возразила рыжая.
Трезор унюхав меня, снова предупреждающе зарычал, его хозяин, забывший намордник, зашикал на собаку. Вспомнив о своем деле, поспешил на службу. Анечка могла уйти раньше, снова откладывать такое важное дело в долгий ящик не собирался.
День радовал теплом и ярким солнцем, и Валентин решил пройтись до работы пешком. Внутри все пело, он наслаждался лучами солнца и ветерком, едва касающимся лица. Улыбался всем встречным людям, удивляясь человеческому безразличию и холодности. Раньше его улыбка не оставляла людей равнодушными. Ему всегда улыбались в ответ. День что ли такой.
Он дошел до офиса и легко прошел через пост охраны. И его никто не остановил. Охранник сонными глазами посмотрел сквозь него и продолжил дремать. Подавив в себе зарождающуюся злость на халатное отношение к работе, прошел дальше. Сейчас главное поговорить с Аней, остальное потом. Поднялся по ступеням на этаж, где с недавнего времени работала Аня. Понятно, что после любовной сцены на квартире, не хотелось ее видеть. Но и уволить вот так сразу не нашлось сил. Все же любил.
Прошел по пустынному коридору, как сотню раз до того, радуясь, что сотрудники не шляются. На непривычной для этого времени тишине не заострил внимания. Остановился около ее двери в раздумье.
В своем решении сделать предложение ни минуты не сомневался. Сомневался, как девушка примет мое предложение после всего, что ей наговорил. Риск определенный был. Но отступать было поздно. Да и не в моих это правилах отступать, когда решение уже принято.
Он собрал всю свою волю в кулак, сконцентрировался и толкнул дверь. Скрипнув, дверь немного приоткрылась. Подхваченная сквозняком, распахнулась сильнее.
Сразу увидел ее, свою Анечку, осунувшуюся и похудевшую, но бесконечно родную, разговаривающую с кем-то по телефону. Вскрикнув, она зажала рот ладонью и побледнела. Несколько минут остановившимся взглядом смотрела перед собой.
- Анечка,- негромко позвал ее.
Девушка вздрогнула, глянула на него темными провалами глаз. Словно очнувшись, бросилась вон из кабинета.
Седая, маленькая старушка уходила тихо, в одиночестве. Никого не оказалось рядом, кроме серого кота, который сидел неотлучно на кровати и бдил, глядя в одну точку, как умеют только коты. Тускло горел ночник, ветер колыхал тюль на окне, а его хозяйка бредила:
- Валюшка, Валюшка… хоронись, внучек… хоронись двух стрелок … единиц колом торчащих… беда это тебе… беда…
Она тихо зашипела и затихла. Сухонькие пальцы, комкавшие простыню, расслабились. Кот коротко мяукнул, боднул руку лбом, мягко прыгнул на стол. Аккуратно прошелся, переступая пузырьки и блистеры с лекарствами. Присел, примерился и прыгнул на раму открытой настежь форточки. Обернулся, бросая последний взгляд на хозяйку, и прыгнул на ветку растущего рядом дерева.
22 августа 2011 года
На площадке обычной «сталинки», перед дверью нерешительно топтался симпатичный смуглый брюнет немного за тридцать. Он рвано выдохнул, провел по лбу тыльной стороной ладони, ослабил узел галстука и поднял кулак, решаясь постучать. Но костяшки так и не коснулись дверного полотна. Брюнет медлил, прислушивался к голосам, доносящимся из-за двери. Ему показалось, кто-то плакал навзрыд низким, похожим на мужской, срывающимся голосом.
Телевизор смотрит, краса моя. Мужики не плачут.
Тело вспотело под дорогим пиджаком от Армани. Галстук с бриллиантовой булавкой пытался удавить. Руку оттягивал тяжелый букет темно-бордовых роз. В кармане ждала своего часа бархатная коробочка с кольцом.
Он решился на самый важный поступок в своей жизни. Он решил сделать предложение Аннушке. Они давно встречаются. Почти год. Точнее… познакомились в ноябре. Она пришла устраиваться к нему на должность секретаря. Такая вся летняя и светлая. Залила светом его унылый кабинет, разгоняя ноябрьскую серость и скуку. Нежный голосок звенел серебряным колокольчиком, перечисляя факты своей биографии. А он слушал и тонул. В этих невероятных, невозможных глазах цвета апрельского неба. Выдыхал ее тонкий, едва слышный аромат весенних цветов. Любовался пышностью золотистых волос, падающих волнами на плечи. Разглядывал ладную стройную фигурку в серой узкой юбке и бледно-розовой глухой блузке, под которой только угадывалась высокая девичья грудь.
От воспоминаний об этой груди, которую уже через месяц ухаживаний целовал, заныло сердце и потяжелело в паху.
Сладкая и горячая девочка! Скоро будет моя… только моя…
Он разжал кулак и решительно толкнул дверь. И она подалась, серебряно блеснув двумя колом торчащими единицами номера.
Шагнул в квартиру, которую сам снимал своей Анечке, чтобы до работы было два шага и те по лестнице вниз. Прошел коридор, не зажигая электричества. Притормозил, почувствовав под ногами… второпях сброшенную на пол одежду. Удивился, сердце кольнуло болью.
За эти месяцы он выучил маршрут этой квартиры наизусть, заглянул на кухню, где громко шумел электрический чайник и замер, не веря своим глазам. Его Аня стояла в полуобороте к нему в одном коротком халатике и обнималась с голым до пояса парнем, стоящим перед ней на коленях. Он обнимал ее тонкую талию, пряча лицо в складках голубого шелка. Она прижимала его голову к животу и нежно гладила по волосам, шепча что-то ласковое. Из-за шума кипевшей воды девушка и ее любовник не заметили появления Валентина.
Изменила! Вот с этим встречалась за его спиной! В квартире, которую я снял для нее! Вот куда отпрашивалась с работы эти недели! Дрянь лживая!
Хрупкие стебли роз затрещали под сжатыми в кулак пальцами. Он грязно выругался. Кулак врезался в дверной косяк. Девушка обернулась, вся фигурка испуганно сжалась, прижимая голову парня, словно защищая от Валентиновой ярости.
- Ты! Лживая дрянь! Чтоб я тебя больше никогда не видел!- швырнул букет в испуганное лицо блондинки и вымелся за дверь.
Прода от 20.09.2020, 01:26
11 ноября 2011 года
Порыв ветра распахнул оконную раму, вздыбил пузырем занавески и впустил в комнату по-весеннему яркое солнце, разбудив своего хозяина. Валентин улыбнулся ничуть не разозленный на шалости ветерка. В этот день ему никто не испортит настроение. Этот особенный день запомнится как самый лучший день в жизни. В его жизни. За свои тридцать три он не помнил, чтобы просыпался когда-то с таким же отличным настроением. Может быть в далеком детстве, под Новый год, в счастливом ожидании праздника.
Правда, кода ему было одиннадцать, из-за елки едва не сгорела квартира. Перед глазами появилась картинка того времени настолько подробная, словно это было вчера.
- Гирлянда перегорела,- расстроенно сообщила мама и вытащила из розетки бесполезную вилку.- Провода сгорели. Жаль. Будем в этом году без огоньков.
- В мое время не было никаких гирлянд. На елку ставили свечки. Обычные. И елки были натуральные, а не эта синтетика. В доме стоял непередаваемый запах. Сейчас уже не то. Все синтетическое: и вещи, и чувства,- о чем-то своем вздохнула бабушка.- Где-то у меня в комоде зажимы лежат. Для елочных свечек. А свечек нет.
Валя ее жалел, из двух его бабушек она осталась единственной. Другую он не помнил, она умерла, когда Валя только родился.
- Они же большущие,- вспомнил найденную в шкафу у мамы витую красную свечу с приятным ароматом.
- Глупенький. Мы маленькие ставили. Как на день рождения на твоем торте были,- потрепала по вихрам бабушка и ушла на кухню доделывать холодец.
Ее давно не радовали праздники. На Новый год она ложилась спать, перед этим наготовив на всю нашу семью всяких вкусностей.
- Решено,- объявила мама.- Мы зажжем настоящие свечи. Одиннадцать красивых разноцветных свечек, оставшихся с Валиного дня рождения. Я поищу зажимы. А ты продолжай наряжать елку.
Самое приятное занятие, так счастлив Валя никогда больше не был. Наряжать елку – это сначала поиграть космонавтами и солдатиками из елочных игрушек. Случалось разбить, но мама не ругала. Впереди праздник, вкусное угощение, подарки.
Откуда появился этот большой и серый кот, никто не знал. Но он разбудил мальчика, когда одна из свечек упала и подожгла вату, изображавшую снег. Елка стояла у окна. От нее успели заняться шторы, палас и стоящее рядом любимое бабушкино кресло.
Валя успел докричаться маме и бабуле, и ее удалось затушить. Если бы не кот, который исчез, как только потух огонь, занялась бы вся квартира. И все, кто в ней спал - задохнулись. Валя до сих пор помнил тяжелый, едкий запах сгоревшего пластика, пропитавший вещи.
Прода от 23.09.2020, 06:10
Спустя одиннадцать лет, когда ему исполнилось двадцать два, тоже под Новый год, его, спешащего домой, сбила машина. Как сейчас картинка. Он переходит на зеленый подернутую ледком дорогу, а из-за поворота вылетает седан на скорости. Водитель не справляется с управлением. Машину заносит на пешеходов. Оглушительно визжат колеса, испуганно кричат люди, отчаянно сигналят машины. А он с ужасом, как в замедленной съемке наблюдает, как на него смертельным юзом летит несколько сотен килограмм смертельного железа. Он еще помнит удар, и боль раскалывающую голову на части. А дальше тьма.
Повезло, что машина задела по касательной, и он не попал под колеса. В последний момент под ноги метнулся незнамо откуда взявшийся серый кот. Его развернуло и приложило позвоночником и затылком о бетонный столб. Реанимация. Компрессионный перелом, две операции. Мама со слезами умоляющая:
- Сыночек, не уходи… Сыночек, останься со мной… Как же я одна без тебя?
И тяжесть и целительное тепло на груди. Тот самый серый кот появился из ниоткуда. Ночи напролет грел и лечил. Его тепло и тихое урчание вытаскивали из небытия и темноты и смерти. Кошачий маяк проникал во мрак небытия и звал к себе заблудший дух человека, не давая пропасть, указывая верный путь. Коты проводники на том свете. Теперь он понимал почему. Он выкарабкался. Впереди была долгая реабилитация. Он учился заново ходить на костылях, а ночью стискивать зубы и терпеть боли в натруженных ногах. Врачи ругали, но он хотел скорее поправиться и снова жить полноценной жизнью. Праздник с тех пор не жаловал, но кроме тех двух случаев, больше ничего такого не происходило.
Он откинул одеяло и легко поднялся с постели. Смачно потянулся тренированным телом атлета. С удивлением разглядел на себе вчерашние рубашку и джинсы и даже кроссовки. Вчера, как упал, так и спал в одежде. Неторопливо подошел к распахнутому окну. Одиннадцатый этаж многоэтажного элитного дома, а под ним вечная река автомобилей, не прекращающая своего течения даже ночью, даже под Новый год.
Солнце щедро заливало подоконник и плиты паркетного пола. Валентин взъерошил густые волосы и рассмеялся. Захотелось петь и орать стихи прямо из окна, чтобы все-все видели и слышали, и разделили с ним его радость. За спиной послышался тихий и жалобный мявк. Шатен повернулся и встретил такой же, как у него, зеленый взгляд Коржика. Кот сидел на полу у ножки хозяйской кровати и пялился, не моргая, на Валентина. Впервые на памяти мужчины усатая морда не выпрашивала подачки, не терлась о хозяйские брюки. Но и он впервые в таком необычно приподнятом настроении. Его прямо распирает от удовольствия. Эйфория в чистом виде. Кот просто обескуражен новым хозяином и не скрывает эмоций.
Чудесный день! Такие дни всегда знаковые. И именно в такие дни, которых раз-два и обчелся, делают важные дела. И он непременно сделает то, что хотел сделать давным-давно. А хотел он… ее…
Валентин вдохнул полной грудью, радуясь, что вчерашняя боль за грудиной прошла, и не осталось и следа от нее.
Валентин, наконец, решился. Сегодняшний яркий солнечный день как нельзя лучше подходил для его дела. Он давно собирался с мыслями, потом с силами. Даже кольцо купил. И сегодня он попросит прощение за грубость и глупую обиду. Было у нее что-то с тем парнем или нет, теперь для Валентина не важно. Он понял, что любит только ее. Что нужна ему только она. Сегодня же признается Ане в любви и предложит руку и сердце.
Он был не прав, приревновав ее к другому. Ну, глупо же! Она любит только его! Сейчас он это чувствует и понимает, как никогда раньше. Ясно и четко. И не осталось никаких сомнений в ее любви и верности. Словно ночью ему здорово промыли мозги.
Завтракать не хотелось. Он слегка взлохматил волосы, заметив, что так ему гораздо симпатичнее, чем вечное волосок к волоску. Улыбнулся своему отражению в зеркале и поспешил на выход. Порывом сквозняка распахнуло входную дверь прямо у него перед носом. Он прошел вперед и остановился за порогом, наткнувшись на соседку, Нину Петровну или бабу Нину. Обычно вежливая баба Нина, сегодня решила его не замечать. Пробормотала что-то себе под нос и с силой захлопнула входную дверь его квартиры, прямо за спиной Валентина.
Списав неразговорчивость соседки на возрастное, он поспешил по ступенькам вниз. Входная дверь открылась, и в нее вошел мужчина с собакой. Его знакомец Трезор. Он всегда носил для пса сухарик в кармане. Но сегодня забыл. Наверно поэтому собака, едва учуяла его – зарычала.
- Трезор, ты чего? Не узнал? Это же я.
Хозяин пса удивленно глянул на Валентина, но ничего не сказал и не поздоровался, хотя всегда отличался неизменной вежливостью. Все сегодня вели себя странно, принципиально его не замечали, даже если смотрели на то место, где он стоял. Но Валентину никогда было задумываться о таких мелочах. Люди такие странные. Вполне возможно, что у них свои какие-то проблемы. Не на все странности нужно обращать внимание.
Вышел из подъезда сразу следом за неприветливым хозяином с собакой. Она замерла и потащила хозяина к трем женщинам со скорбными лицами, обсуждавшими что-то у темного пятна на асфальте, обнесенного желтой оградительной лентой.
- Здрасте, соседушки! Что случилось? Почему милиция и скорая приезжали? Зарезали что ли кого? Кровищи-то!- он оттащил собаку, рвавшуюся к темному пятну на асфальте.- Фу, Трезор!
- Какой зарезали! Накаркаешь еще! Спокойный у нас район!- замахала на него руками женщина в строгих очках.- Сосед с крыши упал, с одиннадцатого этажа. Тот, что с одиннадцатой квартиры. Переехал недавно.
- Так пьяный был, потому и упал. Чего не крышу-то полез,- охала женщина лет пятидесяти с крашенными в яркую рыжину волосами. – Чердак вечно открытый стоит. Сколько раз жаловалась управдому. А он мне, что детишки, с крыши на крышу прыгают, замки срывают. Он уже три штуки менял.
- А чего им. Сейчас нынешним сурогатные матери детишек вынашивают. Живи себе в удовольствие, пока другая с пузом за тебя походит. Так можно и десять детей за раз сделать.
- Это да. Мы совсем другие были. Для жизни росли, а эти и сами не знают для чего,- вздохнула печально женщина, переживая за внуков.- Потому и прыгают по этим крышам.
- Так то дети безмозглые. А этот мужик взрослый. Сверзился с одиннадцатого этажа! Скорая приехала, он еще дышал,- вторила ей другая.
- Да, самоубился он из-за измены невесты. Жениться собирался, пришел свататься и застал ее и полюбовника вместе,- их ровесница в строгих очках была непреклонна.- Убил их обоих, пришел домой и из окна спрыгнул.
- Не убивал он никого. Я же его знаю. Не убийца он. Пить пил, конечно. Вывалился пьяным из окошка,- возразила рыжая.
Трезор унюхав меня, снова предупреждающе зарычал, его хозяин, забывший намордник, зашикал на собаку. Вспомнив о своем деле, поспешил на службу. Анечка могла уйти раньше, снова откладывать такое важное дело в долгий ящик не собирался.
День радовал теплом и ярким солнцем, и Валентин решил пройтись до работы пешком. Внутри все пело, он наслаждался лучами солнца и ветерком, едва касающимся лица. Улыбался всем встречным людям, удивляясь человеческому безразличию и холодности. Раньше его улыбка не оставляла людей равнодушными. Ему всегда улыбались в ответ. День что ли такой.
Он дошел до офиса и легко прошел через пост охраны. И его никто не остановил. Охранник сонными глазами посмотрел сквозь него и продолжил дремать. Подавив в себе зарождающуюся злость на халатное отношение к работе, прошел дальше. Сейчас главное поговорить с Аней, остальное потом. Поднялся по ступеням на этаж, где с недавнего времени работала Аня. Понятно, что после любовной сцены на квартире, не хотелось ее видеть. Но и уволить вот так сразу не нашлось сил. Все же любил.
Прошел по пустынному коридору, как сотню раз до того, радуясь, что сотрудники не шляются. На непривычной для этого времени тишине не заострил внимания. Остановился около ее двери в раздумье.
В своем решении сделать предложение ни минуты не сомневался. Сомневался, как девушка примет мое предложение после всего, что ей наговорил. Риск определенный был. Но отступать было поздно. Да и не в моих это правилах отступать, когда решение уже принято.
Он собрал всю свою волю в кулак, сконцентрировался и толкнул дверь. Скрипнув, дверь немного приоткрылась. Подхваченная сквозняком, распахнулась сильнее.
Сразу увидел ее, свою Анечку, осунувшуюся и похудевшую, но бесконечно родную, разговаривающую с кем-то по телефону. Вскрикнув, она зажала рот ладонью и побледнела. Несколько минут остановившимся взглядом смотрела перед собой.
- Анечка,- негромко позвал ее.
Девушка вздрогнула, глянула на него темными провалами глаз. Словно очнувшись, бросилась вон из кабинета.
