Часть 3
Глава 4.1.
Макс
- Рит, ты уверена…?
- Сожалеть будем потом… - она медленно потянула вверх мой джемпер.
Озадаченный ответом, машинально помог. Сомневался, что все происходило наяву, и она не играла. Руки, стягивающие с меня одежду, гладящие тело, разгоревшийся взгляд, который следовал за руками, убеждали лучше слов. Позволил себя раздеть.
Закусив губу, Рита разглядывала меня точно картину абстракциониста. Не отводя взгляда, ловил все изменения на ее лице. Ее пальцы осторожно следовали по контурам татуировок и шрамам. От легких касаний живота кровь бросилась и молотами застучала в висках. Мои пальцы сжали хрупкие кисти, притормаживая.
- Опять весь синий… Все равно ты красивый, Волк… Мне и так нравится… Хочу тебя…
Закрыв глаза, усмехнулся, сдаваясь. У нее нет ко мне страха или отвращения, как у другой. Только возбуждение и желание. Сама с безупречной кожей и телом она обожает шрамы и уродства. Ее нарастающее желание слышно в хриплом голосе, в рваном дыхании.
- Что с тобой? — она отстранилась, разглядывая свежий шрам через живот, где по касательной прошел нож амбала, распоров только кожу. — Тебя через мясорубку провернули?
- Не бери в голову. С качелей упал, - выдавил из себя.
Пальчики повторили бугристый рисунок едва зажившего шрама. Стекла на колени. Губы мягко касались живота. Влажный язык выводил узоры по горячей коже. Мой далеко не малыш уютно утонул между ее полных красивых грудей, прикрытых шелком халатика, возбуждающе скользящих острыми сосками по коже паха. Пальчики тянут вниз резинку боксеров. Прижалась губами, чуть впуская в себя. Язычок коснулся и закружил по налитой головке, уже готовой взорваться.
- Мля, Ритка! Что ты творишь-то такое, а?… Погоди, я так кончу раньше, чем начну.
Завтра я пожалею, что поддался… наверное. Но это будет завтра. А сегодня – это сегодня.
Поднял рывком с колен и впился в губы под тихий срывающий крышу стон. Обласкал ее язык своим, прикусив больно губу… Ей нравиться пожестче. Отпустил, зализав прикушенное место. И снова впился, отпуская себя. Злой, обиженный, голодный волчара безжалостно сжирал свою добровольную жертву.
Рита довольно рыкнула, впилась пальцами в мои плечи. Мои сжимают волосы у самых корней. Поцелуй становиться грубее и злее. Языки начали яростное сражение. Я побеждаю, трахая ее языком в рот. Ритка сладко стонет мне в губы, болтаясь на мне безвольной тряпочкой.
Под шелком крохотные трусики. Сжал в кулаке шелк трусиков, костяшки пальцев прошлись по скользкой от возбуждения плоти. Запах ее желания стал сильнее, окончательно снося мне крышу.
- Макс… Еще…. – тяжело дыша, шепчет она. – Еще …
Губы врезались в ее искусанные и сладкие, запечатывая рот жестким поцелуем.
К черту ее тряпки!
Сорвал мешавший кусок ткани. С урчанием зверя прикусил нежную кожу на шею ушком, срывая с ее губ стон… Обвел языком пылающее ушко… куснул в плечо и зализал.
- Макс… Макс… Зверь мой… Как хорошо…
И мне хорошо. Желание рвало крышу. В нетерпении порвал влажные насквозь трусики, отшвырнув в сторону.
Диван… Торопливо уложил свое сокровище, падая рядом. Женское тело выгнулось под моей рукой, рисующей на ее теле узоры.
- Красивая ты…
- Твоя…- выдохнула, глядя мутным бессмысленным от желания взглядом.
Под пальцами перекатывалась упругая горошинка соска. Сжал сильнее до ее резко вскрика, до румянца удовольствия залившего лицо и шею.
Обводя языком коричневую горошину, прикусил, грубо потирая языком. Пальцы нырнули в распаленное лоно, закружили, находя нужные точки. Горячая, отзывчивая, заливающая влагой мне пальцы. Ритка вскрикнула и заметалась по дивану, сминая пальцами плед под собой.
Роскошная грудь перед глазами заколыхалась. Ловлю губами второй. Впившись, прикусываю, играя языком с крохотным вдетым туда колечком.
- Ах… сладко выдохнула Ритка, выгибаясь мне на встречу, получив долгожданную разрядку. У меня внизу пожар. Яйца скрутило от дикого желания. Точно сто лет секса не было. Задень, и член взорвется. Вжимаюсь с силой в ее бедро. – Ма-а-акс… О-о-о… Ма-а-кси-ик… Стонет, сучка, в голос, срывая мне последнее самообладание. Я не могу больше терпеть. Еще чуть и взорвусь, как впервые дорвавшийся до женского тела пацан.
Вновь нашел ее губы и впился поцелуем. Ногти рвут мне плечи. Притормозил, решаясь на главное. Тяжело дыша, разглядывал тело, ждущее меня, готовое принять. Сердце колотиться где-то в горле. Мне кажется, я сейчас взорвусь и подпалю тут все к чертям.
Я чего-то медлю…
- Ма-а-кс… хочу тебя, - захныкала Рита.
Она приглашающе широко развела бедра. Пальчики игриво коснулись низа живота, шелковых лепестков, лаская себя, соблазняя. Глаз не оторвать от нее там. Я уже весь с ней растворяюсь в ее горячей шелковой глубине. Ладони легли на пряжку ремня. Не сразу дошло – телефон в кармане вибрировал от звонка. На дисплее значилось три пропущенных от Элен. Остатки возбуждения смело страхом за дочку.
- Я… Элен, что с Стешкой?
- Макс, со Стефи все хорошо. Но дело серьезное. Тебе удобно говорить?
- Да. Дай мне минуту. – Рита недовольно сверкала глазами. Пожав виновато плечами, протянул ей халат и извинился: - Извини, малыш, важный звонок.
Прикрыв ладонью динамик, одной рукой застегнул кое-как джинсы и, прихватив джемпер, вымелся с балкона. Вслед неслась тихая ругань разочарованной Риты.
****
Часть 3
Глава 7.3.
Мишель
Едва мои губы коснулись его, все предостережения интуиции вылетели из головы. Тянущей болью, тело требовало свой гормон радости. Мы целовались долго, жадно, глубоко «ели» друг друга. Я не заметила, как очутилась в спальне. Обнаженное тело, которое на весу поддерживал Иван, окутало тепло. Я успела заметить кровать, но он опустил меня на звериную шкуру перед горящим камином.
Видя во мне хрупкую орхидею, мои любовники, до этого случая, старались быть нежными, занимались любовью. Расстроенной сейчас мне хотелось признаний с ласками, нежностями, милостями всякими. Бережно, не торопясь. Разгоняясь постепенно. Сначала разнежить меня до состояния поплывшего на солнце желе, а потом… можно добавить страсти, как перчика в блюдо, для остроты.
Но Иван ломал все стереотипы, доказывая мне, что никакая я не нежная фиалка. Доказывал мне, что я себя не знала и не понимала.
Потому что…не понимала, что мне нравится быль распластанной на шкуре под ним, с накрученным на кулак хвостом, громко стонать оттого, что Иван меня именно имел, грубо трахал. Вгонял немалых размеров агрегат по самое небалуй до темноты в глазах, до текущей по ногам влаге.
В немыслимом для моей неспортивной фигуры прогибе, с откляченной задницей с пошлейшими хлопками бедер, хлюпаньем он вбивался, впившись до синяков в бедра, выбивая из маминой тихони громкие вскрики и мольбы не останавливаться.
- Какая же ты… мокрая… Течешь для меня…- хрипел он, облизывая и прикусывая раковину уха.
С каждым ударом бедер по телу, натянутому как струна, разлетались искры первородного кайфа.
Дико… животно… чувственно.
Меня трахали, как последнюю уличную потаскуху, жестко, грубовато, с животной чувственностью и жадностью… Я бесстыдно отдавалась, умоляя об одном – не останавливаться.
Иван замедлился, хрипло зашептал, накрывая меня влажным горячим телом:
- Какая ты, оказывается, грязная девочка, Мишель. Любишь пожестче...?
- Да… - выдыхаю, не понимая, что говорю.
Хныкала, двигалась сама, чтобы вернуть прежний темп. Я на все согласна, я все сделаю, лишь бы он не останавливался, продолжал самую сладкую и желанную пытку…
Слизнув капли пота с шеи, Иван властной рукой прогнул меня ниже, меняя угол. Пальцы нырнули между бедер и запорхали по влажным складочкам, задевая клитор.
Я рвано хрипло дышала. Перед глазами плясали разноцветные круги. Внизу живота горело. Острые, как удары тока, вспышки удовольствия пронзали тело, срывая громкий стон с губ.
Натянув волосы, Иван запрокинул мне лицо, вглядываясь потемневшим от желания взглядом в мои.
- Не могу больше… - выстонала… - пожалуйста….
- Рано, сладкая… Мы только начали, - ухмыльнулся он.
Рыкнув, он с силой впечатался в мои бедра. Наши мокрые тела встретились с похабнейшим звуком… Я громко вскрикнула от пронзившей тело острой вспышки удовольствия…
Мои и его стоны и крики точно слышали на том конце города, но мне все равно. Есть только я и он и наша неутолимая, звериная жажда принадлежать друг другу.
Мелко дрожавшие руки подломились, и я упала лицом в длинный ворс шкуры. Иван отпустил волосы и вцепился в бедра, ускоряясь.
Бедра широко расставлены, давая ему обзор и полный доступ. Пошло…Стыдно… Но мысль, что я ему полностью открыта, и он видит меня вот такой только добавляла острых ощущений.
Пальцы снова запорхали по складочкам, добавляя сладких мук. И отступили, так и не дав желаемое.
- Ва-а-ань… - хнычу и тянусь сама закончить пытку, но мои пальцы перехватили и отвели.
- Рано, сладкая, рано…
Пытаюсь освободить руки, сжав пальцы, он резкими толчками, сносящими крышу окончательно, буквально выбил из меня это желание. Повернув голову, поймала его бессмысленный подернутый пеленой страсти взгляд.
Впечатавшись в ягодицы и натянув меня до упора, сжал до боли бедра, закатывая глаза от удовольствия. От одного вида кайфующего мужчины по телу пробегает сладкая дрожь предвкушения.
- Какая ты горячая… сладкая девочка… - низко и хрипло, - Съем нах всю…!
Лицо исказил хищный оскал, делая его похожим на зверя. Подхватив под живот, одним движением уложил на спину и накрыл собой. Тяжело дыша, замер, вглядываясь в лицо, на раскрытые в немой мольбе искусанные в страсти губы, перетек на резко вздымающуюся грудь с заострившимися вишневыми сосками.
На кожу упала капля пота с его лба. Слизнул… Сжав ладонями мягкие полушария груди, утопил в ложбинке лицо. Потерся, метя своим запахом, мешая его с моим. Всосал губами кожу, прикусил до боли, оставляя красные отметки зубов. Зализал и подул, разгоняя по телу волну мурашек.
- Ах… - вскрикнула я.
Пальцы смяли мои губы, проникая глубоко в рот. Я рефлекторно сжала губы, обласкав их языком.
Головка коснулась влажных складок, раздвигая их. Медленно, слишком медленно провел по всей длине, задевая клитор.
- Вань, - хныкала, двигая бедрами.
- Ты охрененная… Хочу еще…
Резким движением сразу на всю длину заполнил лоно и быстро задвигался. Пальцы трахали мой рот.
Несколько резких, глубоких толчков подводят к финишу. Тело выгнулось навстречу, и я взорвалась, распадаясь на атомы. На пару секунд потеряла связь с реальностью.
Выйдя, он упал рядом, давая мне и себе отдышаться… секунд пять…
- Je t'aime (люблю тебя)…
Шепнул едва слышно, но мне могло показаться. От меня ничего не осталось, кроме мокрой лужицы. Я измочалена, выжата.
- Отдохнула?
Опершись на локоть, Иван рассматривал меня с интересом энтомолога, заметившего редкий экземпляр сверчка.
Покосилась на этот неутомимый «энерджайзер», думая, как бы так намекнуть ему, что мне этого раза хватит более чем.
- Поспать бы, - с надеждой посмотрела в сторону кровати.
С улыбкой акулы, приметившей жертву, он отрицательно покачал головой. Раздался спасительный звонок. Пока Иван отвлекся на загоревшийся экран телефона, я на четвереньках попыталась уползти со шкуры, держа курс на кровать.
- Куда ты, сладенькая? Какой, мать его, ракурс! Дразнишься? - быстро схватил меня за ногу и потянул на себя. – Рано убегаешь, Миш. Мы только начали.
- Я протесту…! – только успела пискнуть, как рот залепили чужие губы.
Этот людожор и оборотень и не собирался меня слушать. Есть только его желание, а мое... Похоже, Иван рассуждал как в поговорке про аппетит, который приходит во время еды.
Трепыхнувшись пару раз, замерла, позволяя чужому языку хозяйничать в своем рту. Усадив меня на колени, Иван продолжал насиловать мой рот, оглаживая и пощипывая грудь. Внутренний протест растворился в нахлынувшей вновь волне возбуждения.
Намотав волосы на кулак, он потянул, запрокидывая голову. Жаркие жадные губы скользили по шее, плечам, груди…
Постанываю, царапала его плечи, ерзая на коленях, чувствуя, как налившийся силой член уперся в промежность. Влажная от соков головка терла по складочкам, цепляя узелок клитора, пуская по телу яркие молнии чистого кайфа.
- Я теперь сверху?
- Не в этот раз.
Рывком ссадил меня с коленей, продолжая облизывать, впиваясь в нежную кожу зубами, оставляя свои метки. Легко, точно играя, крутанул в руках, вновь распластывая животом на сбившуюся складками шкуру.
- М-м-м, как же ты хорошо пахнешь, - повел носом по спине, зарываясь в волосах. – Сексом и желанием… Моя девочка…
Потянув за бедра, поставил в любимую позу. Губы жадно посасывали кожу на плечах, слизывая капельки пота с ключиц. Он покусывал плечи. Пальцы оглаживали груди, чувствительно прищипывая покрасневшие от прилившей крови соски.
Чувствовала как губы, зубы влажно скользили по коже спины, повторяя изгиб позвоночника…
Неожиданный укус, и теплая волна возбуждения дрожью пролетела по телу. Стону от нахлынувшего желания, выгибаясь перед ним, под ним, откровенно раскрываясь для ласк.
Пальцы, следом губы бесстыдно скользили, проникали, лаская, каждую складочку, изучая, не пропуская ни миллиметра. Он приник лицом, потерся и глубоко вдохнул мой запах.
И резко сорвался, впиваясь пальцами в бедра, целовал разбухшие от прилившей крови складочки взасос, трахал острым языком, прикусывал чувствительную кожу на бедрах… разгоняя по телу волны дикого и острого кайфа, от которых срывало крышу.
Прикусывая губы, не сдерживалась, хрипло стеная сорванным горлом. Такого со мной еще никто не творил.
Стыдно и жарко, щеки горели от откровенных ласк. Меж бедер все пульсировало и ныло, требуя разрядки… По внутренней стороне бедра текла смазка.
От бесстыдной откровенности ласк задыхалась, теряла последние капли контроля. Не ни сил, ни желания его останавливать. Я мягкий пластилин в его руках, из которого он лепит, что вздумается.
Ягодицу обжег шлепок. Я вскрикнула от смеси боли и наслаждения. Резким толчком каменный член протаранил мою плоть. Быстро увеличивая темп, он истово вколачивался, цепляя чувствительные места…
До сладкой боли, до умопомрачения, до звезд перед глазами, до хриплых криков сорванным горлом.
- Еще… еще хочу… - шептала, судорожно стискивая, рвя пальцами мягкий мех из шкуры.
Где-то звонил и звонил телефон, распаленный, захваченный страстью Иван, не слышал.
- Телефон… - шепнула, задыхаясь, попыталась сменить позу.
- Потом… - недовольно рыкнул, возвращая меня на место.
Остановившись, прошелся языком по позвоночнику вверх до плеча, и зубы прикусили чувствительное место на шее. Зализал, выдохнул прохладой, пуская сладкую дрожь по телу.
«Оборотень» поставил свою метку на пару или… жертву…
Он раскачивался, медленно скользил, вновь давая почувствовать весь свой немалый объем и рельеф. Все выпуклые венки.
И вдруг сорвался ритм в бешенный ритм.
Крышу сносило от его стонов и рваного жаркого дыхания…
Тело натянутое как струна, готовая в любой миг оборваться. Ослепла и оглохла. В голове хаос, по телу вспышки острого удовольствия, от которых хотелось кричать. Прикусив губу, сдерживалась, полностью растворяясь в толчках, точно таранящих центр удовольствия.
