Женатый (желанный)

Ознакомительный фрагмент...
       

Пролог

        - Есть пара нормальных девчонок. Люба ничего. Она «р» не выговаривает, стесняется, молчит все время… Алина тож ничего. Новый телефон подарил, и пропала девочка. Зато мозги не выносит. Так кому из них повезет-то?
        - Обеим, - уверенно заявила Полькина подруга.
        - Так я не из этих… многоженцев. Или ты на другое намекаешь?
        - Они выйдут замуж не за тебя, - девчонка блеснула черным цыганским взглядом. – Ты женишься поздно. Но всю жизнь будешь окружен самыми красивыми женщинами. И любить будешь их всех.
       Накаркала… Шестеро… шестеро девчонок… самых любимых и красивых… Шестеро дочерей… в ювелиры пойти что ли…
       

       
       
       Эпилог

       Спустя 2 года
        - Ты не поверишь! - орала в рубку Леська. – У меня слов нет! Нет слов!
        - Лесь, спокойнее, - Я положила руку на огромный живот, где толкался малыш. От воплей Леськи ребенок начинал активнее двигаться, точно чувствовал что-то. И в этот раз так же. – Что случилось в этот раз? Веро засунула в нос бусину, остригла коту усы или нарисовала пушку в форме… понятно чего в документах Глеба?
        - Какая пушка, какая бусина! – не унималась подруга. - Нет! Дело вообще не в Веро.
        - Тогда давай сначала. Что у тебя случилось?
        - Папа сошел с ума. Просто слетел с катушек, - трагично прошептала она с безнадегой в голосе. И я поняла, что дело плохо. – Он с ней… Он говорит о свадьбе…Он хочет еще детей! Не шутит, Лорик, все на полном серьезе. Представляешь?
        Я немного опешила, вспомнила маму, звонившую совсем недавно. Она светилась от радости. Так вот в чем секрет – у нее скоро свадьба. Она беременна! Такая новость любого шокирует.
       С Игорем я совсем забыла обо всем. Наш медовый месяц длился год, и все еще длится. Мы оба долго искали свое счастье, долго к нему шли, деля жизнь не с теми, что найдя, обретя свое, просто утонули друг в друге на долгое время. Обоих переполняла дикая жажда желания быть вместе постоянно. Я была уверена, что скоро это пройдет. Ни один организм не выдержит такого напряжения. Но прошел год, начался второй, а мы все еще надышаться друг другом не можем.
        - Тебе вроде нравилась моя мама, - неуверенно произнесла я, не понимая, чем снова не довольна Леська.
        - При чем тут твоя мама! – взорвалась Леся, сваливаясь в истерику. Умом я переживала, понимая, что она просто так психовать не станет, но беременность творила со мной чудеса. Я практически перестала реагировать на чужие эмоции. Толстокожесть уровня слон. – Это я виновата. На нашей свадьбе они познакомились и сошлись. А ведь тогда он все еще был с твоей мамой.
        - С кем сошлись-то?
        - Как я тебе сочувствую! Ты все жаловалась на Маринку, пока она тебе жизнь портила на свободе. А теперь я в твоем положении. Я ей Питерскую квартиру не отдам, а она на нее нацелилась. Мы поговорили… - Леся задыхалась от возмущения. – И знаешь, что она сказала…? Если я не отстану от них, она начнет судиться со мной! Ты представляешь, какая гадина! Она решила у меня ее отобрать!
        - Да кто, Лесь?! – уже не выдержала я. – Про кого ты говоришь-то?!
        - Полька, чтоб ее черти драли! Она хочет квартиру в Питере, или заберет у меня Веро! Вот же …! - Леся грязно выругалась, и начала что-то про Полину и ее полоумную бабулю. Я уже не слушала ее, быстро набирая маму.
       Она ответила сразу, точно ждала звонка.
        - Солнышко, ты рожаешь? Плохо стало?
       Плохо мне стало, но не от беременности. Слова Леськи про Полину не укладывались в голове. На нашей свадьбе и свадьбе Леси, которые мы сыграли в один день, тот счастливый для нас обеих, когда мы с Леськой познакомились в Питерской квартире ее отца на набережной, они были вместе и глаза сияли счастьем, хотя мамины и стреляли частенько в сторону папы и Полины. Я-то предполагала, они просто бесят друг друга, что-то доказывают. А все куда сложнее. И теперь Кирилл, если верить Леське, с Полиной, а мама…
        - Мама, привет. Все хорошо с беременностью. Я по другому вопросу. Что у тебя с Кириллом?
       В эфире повисла тишина. Я погладила живот, где распинался малыш. Точно будет футболистом. УЗИ обещало Жаркому наследника. Игорь был на седьмом небе от счастья. Я тоже. Сбылась моя мечта родить самого красивого в мире мальчика.
        - Леся сказала, да? – вопросом на вопрос ответила мама. Такого с ней не случалось раньше. Она всегда была прямолинейной и открытой. А тут юлила. Дело не только в Кирилле.
        - Леся волосы на себе рвет. Кирилл объявил о свадьбе с Полиной. Той самой, что была с папой…
        - Я поняла с кем, - перебила меня мама. – Это ожидалось. В способностях этой девицы я не сомневалась.
        - В смысле? Так вы не вместе? Леська не бредит? Я-то подумала, у нее в Заполярье мерячение началось. Ни у кого из местных не было, а у Леськи могло. Это ж Леся.
        - Мы с Кириллом расстались сразу после твоей свадьбы. По обоюдному согласию и без обид. Полина приглянулась ему еще на том конкурсе Красоты. Он сто раз пересмотрел все записи. Он сам нашел ее и списался с ней. Я знала с самого начала.
       Это же было год назад! Она молчала, ничего не говорила! Ни я, ни Леська ни сном, ни духом не в курсе, что наши родители давно не вместе.
        - И где ты сейчас живешь?
        - Мы купили дом Романа и Нины. Они уже не вернуться. Со временем и мы начнем обживаться, привыкать к деревенской жизни. Собрать урожаи и варенье варить, - мама смущалась, замолкала, точно подбирала слова. Мне это нравилось все меньше.
        - Мы – это кто? – спросила, но уже догадалась, что она ответит.
        - Мы с Сашей решили попробовать еще раз. – Повисла пауза. Я не знала, что сказать. Умом понимала, что должна радоваться, но как-то не получалось. – Его перевели, - она назвала район Подмосковья и солидную должность. – Ему дали служебную квартиру. А в этот дом будем приезжать на лето и потом жить на пенсии. Ты и Глеб когда-нибудь внуков нам привезете… Я хотела сразу сказать, но ты обрадовала беременностью. Я решила, пока повременить.
        - Совет да любовь, - промямлила я. – У меня, если честно, шок. Я думала, ты Кирилла любишь.
        - Я тоже так думала. Но тридцать лет не выкинешь из памяти просто так. А Саша старается загладить вину. У нас будто снова медовый месяц... Он заслуживает второго шанса, - упрямо произнесла она, будто я уверяла ее в обратном.
        - Дело твое, - буркнула я, все еще не придя в себя от сказанного. – Но Кирилл… Он же наделает глупостей. Мужики в такие моменты слабые, а всякие Полины пользуются. И Леська на эмоциях тоже.
        - Они все взрослые люди и справятся. А ты переживай за себя и за… Придумала имя сыну?
        - Максим, - придумал Игорь, я не стала возражать.
        - Вот и думай о Максюшке. А в это все не лезь. Лучше скажи, что там с твоим домом?
        - Мы с Игорем жили там две недели зимой. Прикинули, какой ремонт требуется. Выбрали мебель. Ребенок родится, будем приезжать. Я бы насовсем осталась там. Не хочу жить в доме, где он жил с бывшей. Но у него работа.
        - Правильно. Мне скинь фото, подберу подарок на новоселье в тон. Об этом и думай. А мы сами разберемся. Не тревожь себя лишним.
       Мама попрощалась и отключилась. А я все никак не могла прийти в себя. От успокоительного настоя ромашки в туалет захотелось еще сильнее. Тянул низ живота. Я прилегла, надеясь, что расслаблюсь, и все пройдет.
       Залезла в интернет, надеясь отвлечься. На страницу Полины не попала. Предвидя мою реакцию на свои шашни, она заблаговременно заблокировала меня. Нашла страницу Медведины. Многодетный папаша в окружении своих и Римминых дочек. Хорошеньким девочкам «прифотошопили» нимбы и ангельские крылышки. Получилось мило. Мне показалось, Медведина выглядел вполне счастливым. Как я говорила, быстро привык к мысли, что дочек у него больше двух. Подпись «я в раю» убедила меня окончательно. Я перешла на страницу его Риммы и не могла не улыбнуться. Юморная цыганка сфотографировалась на фоне нашей новой поселковой достопримечательности. Оля Пупсень сорвала свой джекпот. Видео с конкурса завирусилось, и ей стали поступать самые разные предложения. Люди подписывались на ее страницу в ожидании очередных «жареных» видео. Успехом Ольги решила воспользоваться Вера Петровна, в которой неожиданно открылась коммерческая жилка. Со своих сбережений она решила открыть бар с танцами под оригинальным названием «барСук». «С» кто-то выделил в насмешку люминесцентной краской, да так и осталось. Фото клуба, переделанного в бар, разлетелись по сети. Вера Петровна была хозяйкой и администратором. Ольге отводила роль танцовщицы стриптиза. И она согласилась. То ли надеялась, демонстрируя себя в лучших ракурсах, привлечь внимание того самого. То ли плюнула на мечту заполучить богатого мужа и отдалась всецело любимому делу – демонстрации улучшенной себя. Благодаря ей бар приобрел известную популярность. И со временем к танцовщицам присоединилась Эля Жаркая. Она выступала в маске, чтобы не компрометировать себя и мужа. Но кто не узнал ее выдающийся, знаменитый «дирижабль»…
       С Вупсенем и Пупснем почти не пересекалась. Судьба Ирки и Марины, получивших сроки, научила их обходить меня десятой дорогой.
       Я совсем успокоилась, разглядывая фото, когда почувствовала влажность между ног. С испугом поняла, что отошли воды. Тридцать восьмая неделя – это еще рано. Впервые стало страшно. Мы с Игорем договорились, что он меня не бросит, и все роды будет рядом. Без него я не хотела и боялась рожать. Он изучил вопрос партнерских родов, а я лишь знала, что скоро все не закончится. И мучиться мне сутки, не меньше. Найти его стало первоочередной задачей.
       Бросилась к телефону и набрала его номер. Пять раз, но телефон не отвечал. Вспомнила, что вечером он собирался к Тимофею. Схватила ключи от машины и поковыляла во двор, направляясь к гаражу. Вещи, собранные в роддом, муж заблаговременно уложил в салон. Сейчас я была ему за это благодарна. Втиснулась на сидение и рванула прочь, едва не снеся ворота.
       Дом Жарких встретил непривычным безмолвием. Раньше из-за ворот часто слышался противный голос Вупсеня, орущей просто из желания поорать. Теперешняя тишина казалась зловещей и пугала. Она, скорее всего, сейчас в баре Петровны, но все равно было не по себе. И соседи точно вымерли. Затормозив поодаль, вылезла и поползла к воротам. Калитка оказалась не закрытой. Тимофей с недавних пор следил, чтобы все было задраено наглухо. После незапланированных двойняшек от Линды он просто помешался на контроле. Контролировал всё и вся. Сейчас контролирует виляющую перед мужиками своим «дирижаблем» жену.
       Я уже взялась за ручку, когда услышала знакомый голос, который бы предпочла вообще никогда не слышать:
        - Игорь, ты же знаешь, я привыкла к обожанию, восхищению, подаркам и вниманию с детства. Твоя холодность толкнула меня на глупости… Я сожалею… Знал бы ты как…
        - Ты называешь глупостью троих детей?! – голос мужа ударил под дых. Он соврал мне. Сказал, что заедет к Тиму, а сам встречался с бывшей. За моей спиной, таясь. Значит, было что таить.
        - Я думала, они твои. Если бы знала, то избавилась бы. Мне не нужны другие дети.
        - Линда, ты себя слышишь? Я тебя не узнаю! – Муженек открывал для себя новые грани своей бывшей. Я давно догадывалась, что она чудовище. Но влюбленный слепец, оправдывал ее во всем. Стало жалко себя и малыша. Он будет не нужен отцу так же, как дочки от Линды, которые так ни разу не приехали к нам после нашей свадьбы. – Как ты можешь так говорить? Это же твои дети! Ладно, это твое дело. Зачем ты приехала? Вы с шейхом отлично смотрелись в паре. Кто кого бросил? Или ты поняла, что тебе не идет паранджа?
        - Обо мне узнали всю правду. И интернете обо мне столько гадостей насочиняли. А им нужна безупречная репутация. Его отец потребовал развода. Но это ни при чем. Я всегда думала о тебе. Только о тебе… О нас. Нам же хорошо было вместе. Помнишь?
       Тут у меня перехватило дыхание. Не дожидаясь ответа Игоря, заглянула в щелку калитки, боясь застать их целующимися. Они не целовались. В коротких шортах и светлом топике, не скрывавшем грудь, Линда стояла у машины, эффектно изогнув спину. Свет салона освещал ее точенную, длинноногую, загорелую фигуру. Игорь стоял напротив, сложив на груди руки, точно защитный барьер.
       Я глянула на себя, одетую в безразмерную тунику и такие же штаны.
       М-да, бегемот и лань. Самой себя было противно.
        - Ты снова беременна? – устало спросил Игорь.
        - Да. Откуда ты знаешь?
        - Ты всегда возвращаешься, когда залетаешь. И кто отец, знаешь?
        Услышав мужа, говорящего за воротами со своей не просто бывшей, а вечной любовью, кровь жаркой волной хлынула к лицу. Я прижалась лбом к холодному железу, пережидая приступ страха. Я ведь знала, что она когда-нибудь явится и попробует его вернуть. Знала и все равно пошла в ЗАГС, и забеременела. Дура. И ничему меня жизнь не учит.
        - Это случайность. Он нам не помешает. Я избавлюсь от ребенка.
        - То есть ты не знаешь, кто отец, - невесело хмыкнул он. – А ты в курсе, что я женат? И моя жена ждет ребенка, моего ребенка?
       Сердце оборвалось вниз. Меня, как травинку коса, подрезали его слова. Ватные ноги дрогнули, готовые уронить тело на землю.
       Он не сказал… Не сказал то, что говорил мне каждое утро и по сто раз ночью… Он не сказал ей, что любит меня… МЕНЯ…
        - Сколько их было у тебя этих девиц? Одной больше, одной меньше. Это не любовь, – равнодушно ответила Линда, точно отвечая на мои мысли. – А ребенок…. Если ты уверен, что твой, то будешь платить алименты. Это не важно. Мы же оба знаем, – ее голос поменял тональность. Стал глубже, появились мягко-вкрадчивые нотки обольщения, – что ты без ума от меня. Ты только мой, а я твоя. Я всегда к тебе возвращаюсь, а ты меня ждешь. Мой верный и преданный Игоречек… - Его имя она выдохнула совсем как я, когда собиралась целовать мужа. С мазохистским упрямством снова заглянула в щелку. Линда подошла к нему вплотную. Ее пальцы вплетались в волосы моего мужа. Специально просила не стричься коротко. Мягкие, волнистые, густые – мне так нравилось их перебирать. – Зарос совсем, - прокомментировала она тем же воркующим мягким полушепотом.
       Я прикусила тыльную сторону ладони, давя всхлип. Неожиданно сильная боль опоясала живот и впилась в поясницу. Точно огромная пчела воткнула острое жало. Я сдержала стон, снова прикусив руку. По лицу пробежала капелька пота. Надеялась, что пота. Потому что плакать из-за Игоря, когда наш сын решился появиться на свет, не собиралась. Нужно помочь ему родится здоровым и красивым. И мне нужны все силы, что есть. Нужно было возвращаться к машине и ехать в город, в больницу.
        «Нужно ехать», - сказала себе, и последний раз глянула в щель калитки.
        - Моей жене нравится так, - Игорь перехватил тонкое запястье и отбросил в сторону, оттолкнув ее. – Отойди. Мне пора домой. Я и так с тобой задержался. Меня ждет любимая женщина.
        - Сбегаешь, - насмешливо хмыкнула Линда. – От себя не убежишь, Игорек. Ты мой. Моим был и моим останешься. А твоя мышка – это временно.
        - Ты права, моя мышка, - улыбнулся он. – Только МОЯ. Во всех смыслах. Понимаешь? Понимаешь. Конечно, понимаешь, ведь у тебя был я. Теперь я хочу так же. И это охрененный кайф. Ни на что его не променяю. Прощай, Линда. Не преследуй меня, не унижайся. Я не хочу тебя больше.
       Новая волна боли, гораздо сильнее прошлой, подкралась и ослепила.