ПРОЛОГ.
Вика Скворцова откладывает свежеотпечатанные листы, и трёт уставшие после ночной смены глаза.
- Считаешь, я справлюсь? Ты говоришь - у них на всю деревню ни одного врача, тем более – специалиста.
Дмитрий лишь слегка поджал губы в знак нетерпения. Его утро не задалось, его смена длилась уже больше двадцати шести часов и его мозг был занят мечтами о горячем ужине и своём любимом диване. Но долг обязывал его решить это дело перед уходом.
- А для чего ты третий год на «скоряке» катаешься? - терпеливо спросил он.
- У меня специализация не та, в сложном случае я не справлюсь, - Вика откладывает бумаги.
Дмитрий нахмурился. Девочка, то поражала его своими своевременными и странными навыками и догадками, то разочаровывала отсутствием инициативы и веры в себя. Кое-какие соображения на этот счёт у Дмитрия имелись и не первый год, но без проверки…
Антон обратился к нему неожиданно после многих лет молчания с просьбой найти человека на освободившуюся должность. Дмитрий уже не надеялся, что они когда-нибудь ещё будут разговаривать, и не смог отказать, обещал найти кого-нибудь на замену, он был совершенно убеждён, что его воспитанница Скворцова - единственная из всех, кого он знал - соответствовала всем жёстким требованиям его вожака. Вот только девчонке об этом знать пока что вовсе не обязательно. Ей и без того нелегко придётся в стае Антона. Смутное время… Единственное, в чём он сомневался – подойдёт ли ей такая жизнь. Именно по этой причине он поставил Антону условие: год, не более, и если Вика не войдёт в стаю – она свободна без оговорок.
- В столице училась и вдруг «не та»? Слушай, я обещал им найти человека. Ты подходишь. Сильно не заморачивайся, на месте разберёшься. Сложных случаев у тебя скорее всего не будет. Ещё никто из них не обращался за профессиональной помощью в город.
Настала очередь Вики хмуриться.
- Совсем ни разу не обращались? Они что, бессмертные?
- Нет, конечно, просто у них свои правила. Предпочитают придерживаться системы «семейных врачей». Будешь соблюдать всё и получишь хорошее место, - он придвигает пальцем к ней договор, снова предлагая прочесть. - Населённый пункт закрытого типа, свой штат доверенных набирают. Поэтому берут туда далеко не всех, преимущество для одиноких как ты, без родственников из других мест. Платят… ну, сама посмотри.
Вика с сомнением поднимает бумаги. По мере прочтения глаза у неё округляются.
- Ты серьёзно? Это оклад или номер их телефона?
- Сильно не радуйся, это годовой оклад, поделённый на еженедельные выплаты по западному типу. Контракт на год, с возможной последующей пожизненной пролонгацией. Это значит, можешь остаться там насовсем, если понравится.
В его словах девушка услышала: «Если ты им понравишься». Она вчитывается, перелистывая страницы, мужчина продолжает ждать.
- Сдельная премия? Это что такое?
Дмитрий забирает у неё бумаги, открывает последний лист.
- Хм, юрист у них явно нерусский, у нас так документы не составляют. Хорошо, хоть пояснения ввёл. Значит так: если ты работаешь сверхурочно, то получаешь дополнительные выплаты, размер премии на усмотрение работодателя, в зависимости от сложности задания. Также ты подпишешь бумаги о неразглашении. Обо всём, что ты там узнаешь, ты никому никогда не расскажешь. Но это скорее всего подстраховка, не пугайся. Думаю, ты умеешь держать язык за зубами.
Вика скептически ухмыляется и качает головой.
- Зашибись. Что-то связанное с криминалом? А почему ты мне предлагаешь такую выгодную вакансию? Не только я во всей клинике одинока. Два года на тебя работаю, и вроде бы не настолько накосячила, чтобы ты решил от меня избавиться?
Дмитрий раздумывает несколько секунд, какую информацию можно выдать ей прямо сейчас, до того, как она всё подпишет.
- Никакого криминала, успокойся. Их… руководитель - мой старый знакомый, - вдумчиво произнёс он, тщательно подбирая слова. - Он тебя одобрит, если замолвлю пару словечек.
Она снова старательно вникает в написанное. И возвращается к первому вопросу.
- Фельдшер в единственном числе? Если что серьёзное? У меня опыта толком нет.
- Вот и наберёшься, - кивает Дмитрий, питая всё большую уверенность. - Там помощи не будет, сама во всём разберёшься. Зачем тогда в медицину шла?
- Так есть же те, кто высшую категорию защитил.
- На счёт квалификации я бы поспорил, мы оба знаем твою, не спорь. Ты сама ко мне вчера подходила за повышением. Могу участковым тебя поставить, крутись за копейки. Нужна работа или нет? - спрашивает он, теряя терпение.
- Ну, нужна…
- В чём проблема? Тебе золотоносное место предлагают. Если не будешь ловить блох, а работать – заработаешь хорошие деньги, – он ткнул пальцем в договор, - и через год приобретёшь приличное жильё в столице, как хотела. Шансы у тебя все имеются. Будешь заполнять анкету?
- Буду.
ГЛАВА 1.
Я не помню своих родителей. Сколько себя помню, меня растила бабушка, но она отказывалась говорить о них.
Своё детство я провела в маленьком нефтяном городке на северной окраине сибирской тайги. Летом мы шатались по топким, смертельно опасным болотам в поисках местных ягод и по непролазной нескончаемой лесной чаще в поисках местных грибов. В окружении вышибающей глаза мошкары и более двадцати видов хвойных деревьев. Где снежный период длится восемь-девять месяцев, а куртки порой за лето и не успевали снять. Страдая юношеским максимализмом, я мечтала выбраться на свободу и покинуть этот «Зажопинск». Душа требовала цивилизации. Кипучие мечты требовали реализации. Всё было открыто передо мной, и казалось, что впереди великое будущее…
И что теперь? Во внедорожнике тащимся по совершенно непроездным дорогам, как они тут вообще проползают – одним дорогам только и известно. Похоже, жить придётся в такой глуши, куда и звери не заглядывают. Ещё глуше, чем раньше. Думала, Дмитрий меня самолётом отправит, но нет, как видно их «село» действительно расположено слишком глубоко в сибирских лесах. Выбралась в город, называется. Но есть несомненные плюсы. Куда ни глянь – привычные мне пейзажи. Только уж больно далеко везут.
И это то, что им нужно скрывать от общественности? Ради чего подписала кипу бумаг? Что там скрывать-то? Ёлки, пихты? Возможно, закрытая зона какая?
Я всегда любила природу, и она отвечала мне взаимностью. Только сейчас прогулка по лесу не радовала как обычно.
За рулём парнишка, по виду младше меня, представившийся Иваном с предельно важной миной. Словно посла везёт, ей-богу. Пока ехали, получила такой список указаний от него, что не уместился бы на двух рулонах туалетной бумаги. Что точно выражало моё к этому списку отношение. Что там у них за секта?
Обрисованная Дмитрием радужная перспектива уже в дороге начала благополучно сдуваться. Надо же, ещё не доехали, а желание оставаться хоть на день в этой «казарме» отпало заранее. Не потребовать ли повернуть назад, пока не поздно? Нет, поздно. Впрочем, ничего подобного из указаний Ивана в контракте не находила, а дополнительно соглашений я не подписывала, - следовательно и исполнять все эти приказы я вроде как не обязана. Не к королю же меня везут.
Наконец, пейзаж за окном машины сменился. Непролазный лес сменили особнячки, домики, общаги складываясь в смесь нетипичную ни для городского, ни для сельского типа.
Пока я гадала, в каком из этих зданий меня поселят, Иван подвёз меня к местной «администрации» на самой окраине городка почти в лесу. Странно, обычно такие инстанции строятся в центре города. Но это единственное трёхэтажное здание, другие не выше двух этажей. В основном, поселение состояло из отдельных домов. Хотя были и двухэтажные «общажки» по городскому типу. И для семейных, и для одиноких. Наверное, буду жить в одной из общаг.
Не было оград и заборов. Оградой служил лес - бескрайняя смешанная тайга, так хорошо знакомая сызмальства. Бежать туда бесполезно, пропадёшь не зная местности, уж я-то точно знала.
- Резиденция Ростовцевых, - чопорно объявил Иван, выходя из машины. - Кабинет Антона Владимировича на первом этаже. Следуйте за мной.
Резиденция. Как он точно подобрал слово. Как бы пафосно ни звучало – особняк их «мэра» не хиленький.
- Направо, - указал Иван на дубовую широкую двустворчатую дверь, когда мы оказались в холле.
Начинать знакомство с открытых конфликтов на новой работе не полагается, а посему следует проявить уважение и представиться как велел Иван. С такими мыслями я скромно постучалась в дверь их местного «мафиози».
Кабинет большой, но самый что ни на есть обычный, обустроен в классическом стиле, если не учитывать того, что половина предметов, расставленных на полках в шкафу и столе имели неизвестное назначение и происхождение. Глава этого «городка» Антон Владимирович Ростовцев - мой непосредственный работодатель - сидел за столом, упакованный в строгий недешёвый костюм как обыкновенный зажиточный офисный чиновник. Он приподнял голову от бумаг, смерил меня оценивающим взглядом, и мне резко расхотелось начинать с ним какой-либо спор. Отнюдь не из-за его внешности. Что-то было в его глазах, выражении лица, самой фигуре. Его внутренняя сила подавляла мою природную несговорчивость.
- Антон Владимирович? – испытывая необычную неловкость, пробормотала я. – Я…
- Виктория… - он бросил взгляд на бумаги, лежащие на столе, читая, - Скворцова. С прибытием.
- Мне сказали зайти, - я слегка склонила голову в знак уважения, как велели. Почему-то глядя на этого мужчину, у меня не возникло мысли ослушаться услышанного в машине.
- Иван, - слегка кивнул Антон Владимирович, - всего лишь выполнял приказ. Можете к нему обращаться по второстепенным вопросам, - он поднялся, собрал бумаги, быстрым движением щёлкнул степлером, создавалось впечатление, что его раздражала бумажная работа. - По важным вопросам обращайтесь ко мне, или Андрею.
- Кто такой Андрей? – перебила я, нарушая одно из неписанных правил Ивана - не задавать вопросов без разрешения. С правилами я никогда особо не дружила. Интересно, знал ли Дмитрий в какой «бастион» меня посылает? Он-то наверняка знал. А вот мне теперь – майся целый год.
- Андрей - мой старший сын и заместитель во всех делах, вы ещё познакомитесь, - Антон Владимирович неожиданно смягчился. - Вам полностью понятны ваши обязанности здесь? По договору претензий не имеется?
- Думаю, это будет известно по ходу работы, - уклончиво ответила я.
- Ровно такая, как говорил Дмитрий. Он ни разу не подвёл меня. Когда я сказал, что нужна действительно хорошая кандидатура - он сказал, что вы не подведёте, если мы заслужим друг у друга доверие. Убеждён, что мы справимся. Не так ли?
Вот как. Иваныч поручился за меня, значит. А сам постоянно журил меня, говорил, что я неук и безответственная.
- Сделаю, что смогу, - совершенно честно ответила я, слегка ошалев от таких неожиданных рекомендаций бывшего наставника.
Антон Владимирович протянул мне несколько тех самых скрепленных листов бумаги.
- Что ж, я всё подписал, этот экземпляр – ваш, на ближайший год вы будете именоваться нашим лекарем со всеми вытекающими. Можете приступать. Иван всё покажет.
Тут меня ждал сюрприз. Иван сухо уведомил, что я буду жить в доме Ростовцевых, моих работодателей.
- Я буду жить в вашем доме? Разве у вас нет общежитий или корпоративного жилья?
В особняке с тремя этажами, террасой на каждом из них и мансардой?..
- Семейный лекарь живёт с семьёй и доступен двадцать четыре часа в сутки, - последовал ёмкий ответ от Ивана.
Понятно, надо было внимательнее читать условия. Но как-то не очень времени у меня было, Дмитрий дал на сборы пару часов, сразу же позвонив моим новым работодателям. Только вчера вечером мы обсуждали мою новую вакансию и вот в семь утра, проведя полночи в дороге, я на месте. Ну, хоть далеко бегать не нужно за пациентами. На всякий случаю уточняю:
- То есть буду оказывать медицинскую помощь тем, кто живёт в этом доме? – с облегчением спросила я, успевая крутить головой по сторонам, впитывая интерьер.
Очевидно, Иван решил, что я вообще не открывала договор, иначе как ещё объяснить его удивление и раздражительность. Видимо мой предшественник не проявлял подобной чудовищной некомпетентности.
- И тем, на кого укажут те, кто живёт в этом доме, без лишних вопросов, - резко ответил парень. Кажется, мне стало ясно что случилось с прошлым врачом - сбежал от них нафиг, куда глаза глядят.
- Ваша комната наверху.
Значит, обещанная хозяином дома экскурсия мне не положена. Даже обидно немного стало. Чем же это я Ивану не угодила? Может у него запор? Так поможем, не звери же. Для того я и здесь - могу выдать слабительного. Сугубо в леченых целях, разумеется, никакой мстительности!
Для семи утра в доме как-то оживлённо. Туда - сюда снуют люди в чёрных деловых костюмах. Не поймёшь, то ли персонал, то ли свадьба, то ли хоронят кого. Из кухни доносятся возня и негромкие разговоры. Шумновато на первом этаже в домашней-то резиденции, как тут свои выживают с такими трелями на рассвете. Прислушавшись к разговорам, я поняла, что эти люди здесь работают, просто у домашнего персонала завтрак. Мой желудок бы тоже не отказался от еды, учитывая бессонную ночь, чтобы сюда добраться. Но спрашивать у Ивана и раздражать лишний раз парня, я не решилась. Покорно потащилась за ним наверх.
На второй этаж словно совсем звуки не проникали. С лестницы сразу чувствовалось: тут царил такой домашний уют, семейное тепло, что, кажется, он был здесь всегда, испокон веков. Словно каждое последующее поколение здесь купалось в любви и заботе. Это видно по тому, как ухожен дом, как всё натёрто до блеска. Как всё гармонично расставлено, никакой вычурности, но видно, что данный интерьер украшает стены этого дома не одно десятилетие. И современные элементы удачно дополняли основной устоявшийся антикварный декор из различных видов природных материалов. Фотопортреты занимали любое свободное местечко на стене, гирлянды из засушенных трав и цветов, неизвестные знаки, символы, узоры, которыми расчерчены все косяки. Какие-то языческие амулеты, которыми увешано буквально всё в доме, включая те же портреты. Но тут, наверху совсем нет людей. Будто этаж пустует. Тишина и покой.
Итого насчитала десять дверей на этаже. Здесь и будет теперь моя комната, в которой завершилась коротенькая экскурсия. Иван, доставив меня до моих апартаментов, посчитал свою миссию исполненной и умчался к своим непосредственным обязанностям. Торопится, хороняка. Бросаю рюкзак возле кровати, мне не привыкать к съёмному жилью, своего дома я лишилась давным-давно. Тревожный оранжевый чемоданчик прячу под кровать и спускаюсь вниз в надежде на чашечку, а лучше две чашки кофейку, да покрепче.
Кухню нахожу по изумительному запаху выпечки с корицей и ванилью. Ребята в костюмах почти разошлись, оставляя посуду на разделочном столе. Такие уютные и тёплые запахи. Скользя между ними в этом «сковородочном царстве» хлопотала невысокая, средней полноты женщина. Тихонько подпевая сериалу в телевизоре под потолком, она вынимала из духовки огромный противень с круассанами, посыпала их сахарной пудрой и корицей. За овальным дубовым «островком», покрытым каменной столешницей, посреди этой огромной кухни сидел подросток лет двенадцати-тринадцати, уплетая те самые круассаны, по-свойски обмакивая их прямо в банку со сгущёнкой. Он приветственно махнул пятернёй и жизнерадостно заголосил:
