Никогда не понимала людей, активно строчащих комментарии в интернете. И ладно бы, по делу. К содержанию какой-нибудь опубликованной новости или записи в соцсетях. Но ведь по большей части эти комментарии даже не относятся к первоначальному источнику, ставшему причиной массовых онлайн-волнений.
Теперь же я просто зависла перед экраном смартфона и не верила своим глазам...
Впрочем, обо всем по порядку.
Думаю, начать нужно с того, что юристом я быть никогда не хотела. Вот честное слово, ни-ко-гда. Художником, ветеринаром, фотографом, врачом - один Бог знает, куда занесли бы меня юношеский максимализм, авантюризм, романтизм и амбиции, если бы мама не пошла и не записала меня на подготовительные курсы в юридический колледж. Да-а! Бунтовала я в тот вечер знатно. Гремели двери, стучали по полу пятки, благородный голубоглазый сиамец Маркиз, который сам был крутого нрава, забился за кресло в ожидании пока стихнет буря.
Буря стихла с возвращением отца с работы и его увесистого кулака, грохнувшего по столу. И все. Тишина. Ни маминых криков, ни моих истерик, ни гупанья пятками и хлопанья дверями. Нет, папу я не боялась. Просто любила и уважала.
Выговор получили обе. Мама - за то, что забывает, что дочь растет, а, значит, перед тем как вмешиваться в ее жизнь, нужно хотя бы посоветоваться, спросить ее. Естественно, это ничего не изменит. Но посоветоваться надо. Я - за устроенную истерику и хлопанье дверями.
Закончив взбучку, отец привлек обеих к себе, каждую чинно чмокнул в макушку и достал из кармана две шоколадки. Мою любимую, с клубничной начинкой, и с орехами - маме. Кот Маркиз, вздохнув с облегчением, выбрался из-за кресла и накинулся на свой вискас - заедать стресс.
И я стала ходить на подготовительные курсы. Неожиданно, но мне понравилось. Настолько, что и сами курсы и три года учебы в колледже пролетели будто прекрасный, сказочный сон. Я грезила о том, как стану крутым адвокатом, буду защищать людей, чьи права ущемляются. Хотя, нет. Лучше стану матерым следователем, неотступно идущим по следу опасных преступников. А сами преступники до дрожи будут бояться моего имени и толпой валить в отделение полиции, чтобы оформить явку с повинной - ведь как известно, она смягчает вину. Хотя, нет! Лучше я стану прокурором! Таким жестким, справедливым и неподкупным, чтобы не помогли им ни явки с повинной, ни чистосердечные признания, такие же фальшивые, как их золотые зубы, которые они так любят «давать».
Как никогда, мои мечты были близки к реализации. Счастью моему не было предела, когда я по распределению попала на практику не в какую-то там налоговую или, что еще скучнее, в юстицию, а прямиком в нашу городскую прокуратуру. Вот прямо будто счастливый билет вытащила!
И вот февральским морозным утром, раскрасневшаяся и сияющая я стояла у двери с табличкой «Прокурор ювенальной юстиции Пуня И. В.». Снова подавляю смешок, как и тогда, когда увидела ФИО наставника в направлении. Ну и фамилия! Так, надо сохранять серьезность! Ты же не на базаре каком-то! Ты образованный человек, без пяти минут крутой юрист. Стыдно должно быть, Миркина! Одернув себя, сделала глубокий вдох и наконец постучала в дверь.
Честно говоря, отчего-то я ожидала, что моим руководителем по практике будет женщина. И чуть не отлетела от двери, услышав зычный басовитый рык:
- Да!
Уже от одного голоса захотелось убежать обратно в деканат, под крылышко куратора Нелли Васильевны – второй мамы для всех студентов.
Ну, что такое, Полина Станиславовна? Ты же преступников не боишься (ведь не боишься же, правда?)! А тут испугалась голоса за дверью. А ну-ка, собралась и пошла покорять мир юриспруденции! Мы им тут покажем, кто есть кто.
Откашлявшись, уверенно толкаю дверь. Пожалуй, слишком резко и слишком сильно – дверь распахивается и впечатывается в стену с такой силой, что зазвенели стекла в шкафу, стоящем у этой стены.
- Ой… - сдавленно пискнул во мне будущий знаменитый юрист.
Поборов секундное замешательство, глядя прямо в окно перед собой выпалила:
- Полина Станиславовна Миркина для прохождения практики прибыла!
Аж в струнку вся вытянулась!
Тишина. Тихо настолько, что начинает звенеть в ушах. Что, нет никого, что ли? Но кто же тогда минуту назад отвечал басом? Отчего-то боюсь осмотреться по сторонам, но всё же начинаю медленно, осторожно обводить кабинет взглядом.
Владелец баса обнаруживается за столом в углу, слева от окна. Несколько секунд мы молча взираем друг на друга, после чего я из крутого будущего юриста резко превращаюсь в маленькую нашкодившую девочку Полю, и смущенно опускаю глазенки в пол. Как хочется к папе на ручки!
- Эффектно. Весьма эффектно, – пророкотал хозяин кабинета. – Впечатлен.
Чувствую на себе его строгий, изучающий взгляд, но поднять глаза не решаюсь.
- Ну, проходи, Миркина. – Бас немного смягчился. – Садись. Только дверь закрой сначала.
Послушно закрыла дверь и посеменила к столу, робко присела на краешек указанного стула.
- Документы давай.
Я протянула папку. Подавив тяжелый вздох, подумала, что практика моя будет, похоже, совсем не такой, как я себе представляла.
Пока мой руководитель изучает документы, украдкой разглядываю его. Крупный, коренастый мужичок среднего возраста. Волосы черные, как смоль, гладко зачесанные назад. Нос вполне себе обычный. А под носом роскошные черные усы. Даже не усы, а усищи! Но такие аккуратные, ухоженные. Я вообще в наше время не видела еще, чтобы кто-то из мужчин носил усы. Бороды – да, в тренде. Но усы!
- Ну что, Полина Станиславовна, давай знакомиться. – мужчина отодвинул от себя мою гламурненькую розовую папку, и, сцепив руки в замок перед собой, посмотрел прямо на меня такими же черными, как волосы и усы, глазами. – Меня зовут Иоан Валентинович.
Имя он произнес с каким-то странным нажимом. Ну, Иоан так Иоан. Что такого-то?
- Не Иван, не Иоган, не Ион, не Иан! – чего-то распалился не на шутку мой руководитель. Видно, достали мужика конкретно. – Не Иган! А И-О-А-Н!
Он даже кулак сжал. Внушительный кулак такой, надо сказать. Наверное, даже больше, чем у папы.
- Хорошо, хорошо. Иоан Валентинович! – робко, но четко чеканя каждую букву, пролепетала я.
Эх, Миркина. Где же твоя отвага, твое бесстрашие? Как же ты за опасными преступниками гоняться собираешься, если сидишь тут и трясешься, как заяц, от одного голоса.
Выговорила, вроде, правильно. Даже взгляд потеплел у этого грозного дядьки.
- Ну, вот так-то. Теперь давай подумаем, чем тебя на три недели занять. С документами я и без тебя разберусь, люблю чтоб всё четко, аккуратно и на своих местах было. К подросткам трудным опыта набираться тебя тоже не отправишь. Положительная ты сильно, испортят тебя, боюсь.
- К-как к подросткам? – разочарованно выдохнула я. Ну, вот. Приплыли. Мечтала о том, как будешь вязать брутальных бандитов, а тут всего лишь… трудные подростки какие-то. Даже плакать захотелось.
Руководитель удивленно и немного насмешливо поднял брови:
- Ты латынь учила хоть? Ювенальный-то что означает?
- Учила. – почти всхлипнула я.
- Вот, то-то же! – усмехнулся в свои шикарные усы Иоан Валентинович.
Вот же дурочка! Могла бы сразу догадаться по табличке на двери. А еще лучше, расспросить куратора, куда конкретно тебя распределили и выяснить хоть немного о своем руководителе вместо того, чтобы радостно прыгать. Не такая уж ты умная, Миркина.
Тем временем на суровом лице моего наставника отображался активный мыслительный процесс, который вскоре завершился вспышкой гениальной идеи в его мудрой прокурорской голове.
- О, придумал! - воскликнул господин роскошные усищи. - В соцсетях сидеть любишь?
Я нахмурилась, пытаясь сообразить, в чем подвох. Но затягивать паузу было неловко, и я неуверенно кивнула.
- Ну, вот и славненько! - просиял мужчина. - Этим в ближайшие три недели и займешься. Потом документы и отчет по практике тебе накатаем - и все, свободна.
Наверное, на моем лице отражалась вся гамма чувств, испытанных мной в тот момент, потому что Иоан Валентинович смотрел на меня пару секунд, а затем, откинувшись на кресле, оглушительно расхохотался.
- Рот закрой, муха залетит! Хотя... Какая муха, зима на дворе. - он отмахнулся рукой, будто и правда над ним пролетала муха. Став серьезным также внезапно, продолжил: - Короче, объясняю задачу.
Руководитель моей летящей куда-то к слепой Фемиде практики подался чуть вперед и поманил меня к себе. Я невольно тоже потянулась вперед. В уме успела промелькнуть совсем уж неуместная мысль, что выгляжу я сейчас со стороны, наверное, как любопытная гусыня, вытянувшая свою шею, чтобы потом по ней же и получить. Отогнав эту мысль поскорее, попыталась сосредоточиться на задаче.
- Значит, так, - рокотал громовыми раскатами Иоан Валентинович. - Будешь сидеть в соцсетях и мониторить наши городские сообщества на предмет всего, что касается детей и подростков. То есть, нас с тобой интересуют посты, где могут нарушаться права несовершеннолетних, или же наоборот этими субъектами совершены какие-либо противоправные действия. Задача понятна?
- Вполне. - кивнула я, в уме скептически усмехнувшись: что может быть интересного в наших городских сообществах? - И что мне с этой информацией делать?
- Докладывать мне, - серьезно ответил наставник. - Еще вопросы?
Я задумалась, что бы спросить. Но он оказался нетерпелив.
- Ну, раз нет вопросов, то приступай.
Мужчина поднялся со своего места и принялся освобождать второй письменный стол, стоявший напротив, и безнадежно заваленный всевозможными папками и бумажками. Кое-как пристроив все документы в одну сторону стола, а попросту - спихнув их в угол, Иоан Валентинович указал мне на мое «рабочее место»:
- Прошу.
Даже стул мне приволок. Но вдруг опомнившись, погрозил мне пальцем:
- Только тихо тут. Ясно?
- Ясно. А...
- Что еще?
- Пароль от вай-фая!
Мужчина забавно хлопнул себя по лбу.
- Да-да! Сейчас.
Он размашисто накарябал мне пароль на ярко-голубом стике.
- Все?
- Вроде бы, да... - растерянно отозвалась я, все еще гадая, не шутка ли это, и какой опыт даст мне такая практика.
- Ну, и славненько. Приступай.
Грузно прошагав по кабинету к своему креслу, наставник вернулся к своим делам и, казалось, вообще забыл обо мне.
Сообщества и посты в них я прошерстила быстро, и не зная, что мне делать дальше, украдкой бросала взгляды на сурового мужчину, который чем-то мне напоминал знаменитого детектива из фильма детства Майка Хаммера. Но ему не было никакого дела до меня, а окликнуть его и отвлечь хоть на секунду, я не решилась.
Так мы просидели до обеда.
Точнее, я бы и не заметила, что это время пришло. За годы студенчества я привыкла только завтракать и ужинать. Поэтому я невольно вздрогнула, когда наставник, шумно вздохнув, оттолкнул свое кресло от стола, и, взглянув на часы, пробасил:
- Ну, что. Время пообедать. - Он смешно похлопал себя по животу.
Я вновь с трудом подавила улыбку. Но поскольку он как будто говорил сам с собой, не решилась что-то отвечать.
Иоан Валентинович вышел из кабинета и я, решив, что вернется он не скоро, немного расслабилась.
Однако спустя несколько минут дверь отворилась от несильного пинка ноги в начищенном до блеска ботинке, и в кабинет шагнул мой наставник с двумя стаканчиками дымящегося ароматного кофе, и какими-то странными свертками, торчащими из обоих карманов его темно-синего пиджака.
«Зачем ему два?!» - недоуменно подумала я.
В тот же миг, прошествовав к моему столу, мужчина поставил передо мной стаканчик и освободившейся рукой вытянул один из свертков, в котором оказался духовой пирожок, и пододвинул мне.
Я недоверчиво покосилась на своего руководителя.
- Ешь давай, чего уставилась?
Краска залила мои щеки.
- Ну и чего, краснеем, смущаемся? Война войной, а обед - по расписанию! - он с аппетитом откусил почти половину своего пирожка. - С капусткой взял, не знал, какие ты больше любишь. Ты скажи, в следующий раз другой возьму.
- Спасибо, - еле вымолвила я от смущения. - Я тоже с капустой люблю.
И, вдруг спохватившись, спросила:
- Сколько я должна?
В первое мгновение мне показалось, что он накинется на меня и, как медведь, порвет на кусочки. Но уже миг спустя, наставник добродушно пророкотал:
- В голодный год мукой отдашь.
И с какой-то отеческой теплотой добавил:
- Ешь уже, остынет. За второй порцией я тебе не побегу.
А дальше... Дальше я только диву давалась, как он сумел меня разговорить. И стало вдруг так легко и комфортно, будто я знаю этого человека много-много лет.
Пообедав, мы вернулись к своим делам. Наставник принял вновь свой суровый вид. Но того напряжения, страха и неловкости перед ним я больше не ощущала.
Так и начались мои будни на практике.
В общем, можно сказать, что мы с Иоаном Валентиновичем подружились. Утром я проверяла все наши городские группы и сообщества, потом тихонько занималась своими делами, пока наставник был занят документами, отвечал на звонки, уходил по делам. Потом он уже по сложившейся у нас традиции угощал меня обедом, и мы просто беседовали, как старые добрые знакомые. После обеда я снова проверяла соцсети, и руководитель отпускал меня, чтобы успела добраться домой до темноты, строго-настрого приказывая прислать смс, как доберусь.
Тихо-мирно прошла первая неделя моей «практики». А вот как раз в понедельник следующей недели и произошел тот самый случай, без которого и не было бы этой истории, и который, собственно, и стал отправной точкой, заставившей будущего крутого юриста усомниться в своих профессиональных качествах и верности выбранного пути.
В то утро мы с Иоаном Валентиновичем пришли практически одновременно. Наставник, открыв дверь, вежливо пропустил меня вперед, помог снять дубленку, затем сам скинул свое элегантное черное пальто, ловко забросил на полку черную фетровую шляпу. Возможно, его стиль кому-то мог показаться старомодным. Но он удивительно подходил моему руководителю, даря ему какой-то особенный мужской шарм. Было приятно смотреть на этого невысокого, плотного, но никак не полного, аккуратного мужичину с прекрасными манерами.
Перекинувшись парой фраз о погоде и прошедших выходных, мы, как обычно, занялись каждый своим делом. Я уже по-будничному открыла страничку городского сообщества, не ожидая встретить там ничего интересного.
Однако, меня ожидал сюрприз.
Девушка по имени Анна Деригина опубликовала пост о том, как она стала свидетельницей жестокого обращения с голубем со стороны мальчишек-подростков. Автор эмоционально, в красочных и шокирующих подробностях описывала все истязания, которым была подвергнута несчастная птица; возмутительную реакцию юных правонарушителей на сделанное им замечание; и равнодушие взрослых, безучастно проходящих мимо. Свою историю девушка подкрепляла фото, с которого взирали, казалось, прямо на меня, пятеро мальцов-сорванцов. Под постом собралось уже больше сотни гневных комментариев, и с каждой минутой их количество увеличивалось.
Теперь же я просто зависла перед экраном смартфона и не верила своим глазам...
Впрочем, обо всем по порядку.
***
Думаю, начать нужно с того, что юристом я быть никогда не хотела. Вот честное слово, ни-ко-гда. Художником, ветеринаром, фотографом, врачом - один Бог знает, куда занесли бы меня юношеский максимализм, авантюризм, романтизм и амбиции, если бы мама не пошла и не записала меня на подготовительные курсы в юридический колледж. Да-а! Бунтовала я в тот вечер знатно. Гремели двери, стучали по полу пятки, благородный голубоглазый сиамец Маркиз, который сам был крутого нрава, забился за кресло в ожидании пока стихнет буря.
Буря стихла с возвращением отца с работы и его увесистого кулака, грохнувшего по столу. И все. Тишина. Ни маминых криков, ни моих истерик, ни гупанья пятками и хлопанья дверями. Нет, папу я не боялась. Просто любила и уважала.
Выговор получили обе. Мама - за то, что забывает, что дочь растет, а, значит, перед тем как вмешиваться в ее жизнь, нужно хотя бы посоветоваться, спросить ее. Естественно, это ничего не изменит. Но посоветоваться надо. Я - за устроенную истерику и хлопанье дверями.
Закончив взбучку, отец привлек обеих к себе, каждую чинно чмокнул в макушку и достал из кармана две шоколадки. Мою любимую, с клубничной начинкой, и с орехами - маме. Кот Маркиз, вздохнув с облегчением, выбрался из-за кресла и накинулся на свой вискас - заедать стресс.
И я стала ходить на подготовительные курсы. Неожиданно, но мне понравилось. Настолько, что и сами курсы и три года учебы в колледже пролетели будто прекрасный, сказочный сон. Я грезила о том, как стану крутым адвокатом, буду защищать людей, чьи права ущемляются. Хотя, нет. Лучше стану матерым следователем, неотступно идущим по следу опасных преступников. А сами преступники до дрожи будут бояться моего имени и толпой валить в отделение полиции, чтобы оформить явку с повинной - ведь как известно, она смягчает вину. Хотя, нет! Лучше я стану прокурором! Таким жестким, справедливым и неподкупным, чтобы не помогли им ни явки с повинной, ни чистосердечные признания, такие же фальшивые, как их золотые зубы, которые они так любят «давать».
Как никогда, мои мечты были близки к реализации. Счастью моему не было предела, когда я по распределению попала на практику не в какую-то там налоговую или, что еще скучнее, в юстицию, а прямиком в нашу городскую прокуратуру. Вот прямо будто счастливый билет вытащила!
И вот февральским морозным утром, раскрасневшаяся и сияющая я стояла у двери с табличкой «Прокурор ювенальной юстиции Пуня И. В.». Снова подавляю смешок, как и тогда, когда увидела ФИО наставника в направлении. Ну и фамилия! Так, надо сохранять серьезность! Ты же не на базаре каком-то! Ты образованный человек, без пяти минут крутой юрист. Стыдно должно быть, Миркина! Одернув себя, сделала глубокий вдох и наконец постучала в дверь.
Честно говоря, отчего-то я ожидала, что моим руководителем по практике будет женщина. И чуть не отлетела от двери, услышав зычный басовитый рык:
- Да!
Уже от одного голоса захотелось убежать обратно в деканат, под крылышко куратора Нелли Васильевны – второй мамы для всех студентов.
Ну, что такое, Полина Станиславовна? Ты же преступников не боишься (ведь не боишься же, правда?)! А тут испугалась голоса за дверью. А ну-ка, собралась и пошла покорять мир юриспруденции! Мы им тут покажем, кто есть кто.
Откашлявшись, уверенно толкаю дверь. Пожалуй, слишком резко и слишком сильно – дверь распахивается и впечатывается в стену с такой силой, что зазвенели стекла в шкафу, стоящем у этой стены.
- Ой… - сдавленно пискнул во мне будущий знаменитый юрист.
Поборов секундное замешательство, глядя прямо в окно перед собой выпалила:
- Полина Станиславовна Миркина для прохождения практики прибыла!
Аж в струнку вся вытянулась!
Тишина. Тихо настолько, что начинает звенеть в ушах. Что, нет никого, что ли? Но кто же тогда минуту назад отвечал басом? Отчего-то боюсь осмотреться по сторонам, но всё же начинаю медленно, осторожно обводить кабинет взглядом.
Владелец баса обнаруживается за столом в углу, слева от окна. Несколько секунд мы молча взираем друг на друга, после чего я из крутого будущего юриста резко превращаюсь в маленькую нашкодившую девочку Полю, и смущенно опускаю глазенки в пол. Как хочется к папе на ручки!
- Эффектно. Весьма эффектно, – пророкотал хозяин кабинета. – Впечатлен.
Чувствую на себе его строгий, изучающий взгляд, но поднять глаза не решаюсь.
- Ну, проходи, Миркина. – Бас немного смягчился. – Садись. Только дверь закрой сначала.
Послушно закрыла дверь и посеменила к столу, робко присела на краешек указанного стула.
- Документы давай.
Я протянула папку. Подавив тяжелый вздох, подумала, что практика моя будет, похоже, совсем не такой, как я себе представляла.
Пока мой руководитель изучает документы, украдкой разглядываю его. Крупный, коренастый мужичок среднего возраста. Волосы черные, как смоль, гладко зачесанные назад. Нос вполне себе обычный. А под носом роскошные черные усы. Даже не усы, а усищи! Но такие аккуратные, ухоженные. Я вообще в наше время не видела еще, чтобы кто-то из мужчин носил усы. Бороды – да, в тренде. Но усы!
- Ну что, Полина Станиславовна, давай знакомиться. – мужчина отодвинул от себя мою гламурненькую розовую папку, и, сцепив руки в замок перед собой, посмотрел прямо на меня такими же черными, как волосы и усы, глазами. – Меня зовут Иоан Валентинович.
Имя он произнес с каким-то странным нажимом. Ну, Иоан так Иоан. Что такого-то?
- Не Иван, не Иоган, не Ион, не Иан! – чего-то распалился не на шутку мой руководитель. Видно, достали мужика конкретно. – Не Иган! А И-О-А-Н!
Он даже кулак сжал. Внушительный кулак такой, надо сказать. Наверное, даже больше, чем у папы.
- Хорошо, хорошо. Иоан Валентинович! – робко, но четко чеканя каждую букву, пролепетала я.
Эх, Миркина. Где же твоя отвага, твое бесстрашие? Как же ты за опасными преступниками гоняться собираешься, если сидишь тут и трясешься, как заяц, от одного голоса.
Выговорила, вроде, правильно. Даже взгляд потеплел у этого грозного дядьки.
- Ну, вот так-то. Теперь давай подумаем, чем тебя на три недели занять. С документами я и без тебя разберусь, люблю чтоб всё четко, аккуратно и на своих местах было. К подросткам трудным опыта набираться тебя тоже не отправишь. Положительная ты сильно, испортят тебя, боюсь.
- К-как к подросткам? – разочарованно выдохнула я. Ну, вот. Приплыли. Мечтала о том, как будешь вязать брутальных бандитов, а тут всего лишь… трудные подростки какие-то. Даже плакать захотелось.
Руководитель удивленно и немного насмешливо поднял брови:
- Ты латынь учила хоть? Ювенальный-то что означает?
- Учила. – почти всхлипнула я.
- Вот, то-то же! – усмехнулся в свои шикарные усы Иоан Валентинович.
Вот же дурочка! Могла бы сразу догадаться по табличке на двери. А еще лучше, расспросить куратора, куда конкретно тебя распределили и выяснить хоть немного о своем руководителе вместо того, чтобы радостно прыгать. Не такая уж ты умная, Миркина.
Тем временем на суровом лице моего наставника отображался активный мыслительный процесс, который вскоре завершился вспышкой гениальной идеи в его мудрой прокурорской голове.
- О, придумал! - воскликнул господин роскошные усищи. - В соцсетях сидеть любишь?
Я нахмурилась, пытаясь сообразить, в чем подвох. Но затягивать паузу было неловко, и я неуверенно кивнула.
- Ну, вот и славненько! - просиял мужчина. - Этим в ближайшие три недели и займешься. Потом документы и отчет по практике тебе накатаем - и все, свободна.
Наверное, на моем лице отражалась вся гамма чувств, испытанных мной в тот момент, потому что Иоан Валентинович смотрел на меня пару секунд, а затем, откинувшись на кресле, оглушительно расхохотался.
- Рот закрой, муха залетит! Хотя... Какая муха, зима на дворе. - он отмахнулся рукой, будто и правда над ним пролетала муха. Став серьезным также внезапно, продолжил: - Короче, объясняю задачу.
Руководитель моей летящей куда-то к слепой Фемиде практики подался чуть вперед и поманил меня к себе. Я невольно тоже потянулась вперед. В уме успела промелькнуть совсем уж неуместная мысль, что выгляжу я сейчас со стороны, наверное, как любопытная гусыня, вытянувшая свою шею, чтобы потом по ней же и получить. Отогнав эту мысль поскорее, попыталась сосредоточиться на задаче.
- Значит, так, - рокотал громовыми раскатами Иоан Валентинович. - Будешь сидеть в соцсетях и мониторить наши городские сообщества на предмет всего, что касается детей и подростков. То есть, нас с тобой интересуют посты, где могут нарушаться права несовершеннолетних, или же наоборот этими субъектами совершены какие-либо противоправные действия. Задача понятна?
- Вполне. - кивнула я, в уме скептически усмехнувшись: что может быть интересного в наших городских сообществах? - И что мне с этой информацией делать?
- Докладывать мне, - серьезно ответил наставник. - Еще вопросы?
Я задумалась, что бы спросить. Но он оказался нетерпелив.
- Ну, раз нет вопросов, то приступай.
Мужчина поднялся со своего места и принялся освобождать второй письменный стол, стоявший напротив, и безнадежно заваленный всевозможными папками и бумажками. Кое-как пристроив все документы в одну сторону стола, а попросту - спихнув их в угол, Иоан Валентинович указал мне на мое «рабочее место»:
- Прошу.
Даже стул мне приволок. Но вдруг опомнившись, погрозил мне пальцем:
- Только тихо тут. Ясно?
- Ясно. А...
- Что еще?
- Пароль от вай-фая!
Мужчина забавно хлопнул себя по лбу.
- Да-да! Сейчас.
Он размашисто накарябал мне пароль на ярко-голубом стике.
- Все?
- Вроде бы, да... - растерянно отозвалась я, все еще гадая, не шутка ли это, и какой опыт даст мне такая практика.
- Ну, и славненько. Приступай.
Грузно прошагав по кабинету к своему креслу, наставник вернулся к своим делам и, казалось, вообще забыл обо мне.
Сообщества и посты в них я прошерстила быстро, и не зная, что мне делать дальше, украдкой бросала взгляды на сурового мужчину, который чем-то мне напоминал знаменитого детектива из фильма детства Майка Хаммера. Но ему не было никакого дела до меня, а окликнуть его и отвлечь хоть на секунду, я не решилась.
Так мы просидели до обеда.
Точнее, я бы и не заметила, что это время пришло. За годы студенчества я привыкла только завтракать и ужинать. Поэтому я невольно вздрогнула, когда наставник, шумно вздохнув, оттолкнул свое кресло от стола, и, взглянув на часы, пробасил:
- Ну, что. Время пообедать. - Он смешно похлопал себя по животу.
Я вновь с трудом подавила улыбку. Но поскольку он как будто говорил сам с собой, не решилась что-то отвечать.
Иоан Валентинович вышел из кабинета и я, решив, что вернется он не скоро, немного расслабилась.
Однако спустя несколько минут дверь отворилась от несильного пинка ноги в начищенном до блеска ботинке, и в кабинет шагнул мой наставник с двумя стаканчиками дымящегося ароматного кофе, и какими-то странными свертками, торчащими из обоих карманов его темно-синего пиджака.
«Зачем ему два?!» - недоуменно подумала я.
В тот же миг, прошествовав к моему столу, мужчина поставил передо мной стаканчик и освободившейся рукой вытянул один из свертков, в котором оказался духовой пирожок, и пододвинул мне.
Я недоверчиво покосилась на своего руководителя.
- Ешь давай, чего уставилась?
Краска залила мои щеки.
- Ну и чего, краснеем, смущаемся? Война войной, а обед - по расписанию! - он с аппетитом откусил почти половину своего пирожка. - С капусткой взял, не знал, какие ты больше любишь. Ты скажи, в следующий раз другой возьму.
- Спасибо, - еле вымолвила я от смущения. - Я тоже с капустой люблю.
И, вдруг спохватившись, спросила:
- Сколько я должна?
В первое мгновение мне показалось, что он накинется на меня и, как медведь, порвет на кусочки. Но уже миг спустя, наставник добродушно пророкотал:
- В голодный год мукой отдашь.
И с какой-то отеческой теплотой добавил:
- Ешь уже, остынет. За второй порцией я тебе не побегу.
А дальше... Дальше я только диву давалась, как он сумел меня разговорить. И стало вдруг так легко и комфортно, будто я знаю этого человека много-много лет.
Пообедав, мы вернулись к своим делам. Наставник принял вновь свой суровый вид. Но того напряжения, страха и неловкости перед ним я больше не ощущала.
***
Так и начались мои будни на практике.
В общем, можно сказать, что мы с Иоаном Валентиновичем подружились. Утром я проверяла все наши городские группы и сообщества, потом тихонько занималась своими делами, пока наставник был занят документами, отвечал на звонки, уходил по делам. Потом он уже по сложившейся у нас традиции угощал меня обедом, и мы просто беседовали, как старые добрые знакомые. После обеда я снова проверяла соцсети, и руководитель отпускал меня, чтобы успела добраться домой до темноты, строго-настрого приказывая прислать смс, как доберусь.
Тихо-мирно прошла первая неделя моей «практики». А вот как раз в понедельник следующей недели и произошел тот самый случай, без которого и не было бы этой истории, и который, собственно, и стал отправной точкой, заставившей будущего крутого юриста усомниться в своих профессиональных качествах и верности выбранного пути.
В то утро мы с Иоаном Валентиновичем пришли практически одновременно. Наставник, открыв дверь, вежливо пропустил меня вперед, помог снять дубленку, затем сам скинул свое элегантное черное пальто, ловко забросил на полку черную фетровую шляпу. Возможно, его стиль кому-то мог показаться старомодным. Но он удивительно подходил моему руководителю, даря ему какой-то особенный мужской шарм. Было приятно смотреть на этого невысокого, плотного, но никак не полного, аккуратного мужичину с прекрасными манерами.
Перекинувшись парой фраз о погоде и прошедших выходных, мы, как обычно, занялись каждый своим делом. Я уже по-будничному открыла страничку городского сообщества, не ожидая встретить там ничего интересного.
Однако, меня ожидал сюрприз.
Девушка по имени Анна Деригина опубликовала пост о том, как она стала свидетельницей жестокого обращения с голубем со стороны мальчишек-подростков. Автор эмоционально, в красочных и шокирующих подробностях описывала все истязания, которым была подвергнута несчастная птица; возмутительную реакцию юных правонарушителей на сделанное им замечание; и равнодушие взрослых, безучастно проходящих мимо. Свою историю девушка подкрепляла фото, с которого взирали, казалось, прямо на меня, пятеро мальцов-сорванцов. Под постом собралось уже больше сотни гневных комментариев, и с каждой минутой их количество увеличивалось.
