С этими словами Сок шагнул вперёд, прямо в сугроб, и тут же провалился мало не по колено. Наст хрустнул подавшись. Но это его ничуть не смутило. Он вытянул одну ногу из снежного плена и сделал второй шаг. Третий. Упрямо и целеустремлённо. Остановился, чуть покачнувшись, и посмотрел на меня чуть насмешливо. Пф. Стихийное бедствие. Стоит, качается на одной ноге.
Я, не удержавшись, прыснула в кулак.
- И что смешного? - поинтересовалось мое корейское чудо.
- Ты сейчас похож на журавля.
- Почему? - он чуть прищурился. - Такой же недоступный?
- Так же смешно вскидываешь ноги, выбираясь из сугроба.
Гын Сок на минуту опешил, но тут же широко улыбнулся своей мальчишеской улыбкой. И неожиданно протянул руку.
- Поможешь выбраться?
Ничего не подозревая, я протянула свою. Резкий рывок и я полетела в сугроб прямо на эту длинноногую великовозрастную шкоду.
- Дежа вю, - раздалось около уха.
- Да. Только на этот раз я сверху, - настроение резко взлетело вверх и потребовало шалостей.
- Это можно быстро исправить.
Не успела опомниться, как он уже исполнил намерение. Теперь настала моя очередь барахтаться в снегу. Тишину старого леса разорвал искренний весёлый смех.
- Попалась!
- Ах, так… - я зачерпнула пригоршню снега.
- Даже не пытайся, - меня увлекли обратно в сугроб и лишили свободы действий самым действенным способом – крепко обняв. От такого на мгновение дыхание перехватило. Хоть на миг, ну хоть на миг представить, что я ему не безразлична…
И всё же я попыталась ещё спорить:
- Это ещё почему? Ты первый начал.
- Ты назвала меня журавлём, - сейчас в его глазах уже явно плясали бесенята.
- А ты вывалял меня в снегу…
- Чем ты недовольна? Мы оба вывалялись. Один-один, - он отпустил меня и потер руки в варежках одну об другую. - Айщщщ. Здесь вообще знают, что такое лето?
- Тсс... - я попыталась сделать строгое лицо. - Не обижай Дедушку Мороза и тетушку Зиму.
- Чьего дедушку?
- Всехнего, - меньше всего на свете мне сейчас хотелось, сидя в сугробе рядом с любимым человеком, выяснять родственные связи русского сказочного персонажа.
А сегодня и, правда, очень холодно. Даже, кажется, что стволы потрескивают от мороза. Щёки пощипывает. Прилетела сойка, села на верхушку ближней ели. Ветка качнулась, роняя снежный ком. Сейчас, когда мы рядом вот так, и я слышу его дыхание, мне хорошо. Остановись мгновение. Ну, можно хоть чуть-чуть помечтать? Неожиданно в памяти всплыло старое заклинание, одно из самых первых перенятых от прабабки. Протянув руку раскрытой ладонью вверх, почти неслышным шёпотом произнесла знакомые слова. В воздухе заплясал рой ажурных снежинок, постепенно складываясь в хоровод. Рядом со мной послышался сдерживаемый вздох. Я осторожно, чтобы не нарушить творящуюся магию, повернула голову и встретилась взглядом с Гын Соком. В карих глазах цвета гречишного мёда невозможно прочесть, что он в этот момент думает. Да и так ли это сейчас важно? Разве не важно просто то, что мы сидим рядом, что я вижу его и даже могу прикоснуться. Что сейчас он смотрит на меня, и только на меня. И при этом в его взгляде нет ни отвращения, ни раздражения. Напротив, что-то такое, от чего глупое сердце начинает колотиться как сумасшедшее, погружаясь в мир иллюзии, где всё возможно. Хоть на краткий миг так хочется в это поверить.
Снежинок становилось всё больше. Теперь они кружили уже вокруг нас.
Едва заметное новое движение и вот уже они начали сплетаться в тонкое кружево. Серебристые искорки в солнечных лучах заиграли бриллиантами чистейшей огранки, рождая многочисленные маленькие радуги и создавая свою собственную мелодию, в которой слышались напевы вьюги и едва уловимое падение тяжёлых снежных шапок с деревьев, звон сосулек и игра света на прозрачных гранях, шорохи заснеженного леса и потрескивание льда на озере. Неслышная музыка зимы. И чувство, словно в этот момент мы одни в целом мире.
- Странная ты ведьма, - горячее дыхание вдруг обожгло висок. А губы в нежном касании заставили сердце забиться быстрее. Он так близко. По собственному желанию. Я замерла, боясь поверить, и не веря. Чувствуя, что ещё немного и утону в этих глазах. Танцующие снежинки задрожали и растаяли в воздухе. Музыка пропала.
- Почему? – выдавила из себя.
- Сам пытаюсь понять, - взгляд Сока казался задумчивым, словно он решал в этот самый момент какую-то задачку, и получающееся решение вызывало у него недоумение и сомнения. – Давай вернёмся домой. Холодно.
На кухне горел свет, восхитительно пахло свежими ватрушками. И немножко хвоей. Источник обнаружился, стоило заглянуть в гостиную, освещенную только одним камином. Золотистое пламя плясало на уложенных горкой поленьях и время от времени выстреливало вверх багрово-красными искрами. А в углу у окна, на фоне темно-синих шелковых штор красовалась новогодняя елка. Впрочем, новогодней ей еще только предстояло стать. Рядом стоял старый посылочный ящик битком набитый елочными игрушками и пестрой мишурой. На стуле серебрился подготовленный к украшательству "дождик".
Отвечая на немой вопрос Гын Сока, объяснила:
- Леший постарался. Заходил, пока нас не было. Стеснительный очень.
Если я ждала, что Сок в своей манере откомментирует, то ошиблась. Вместо этого он нагнулся над коробкой и чуть, покопавшись, выудил блестящий шар вишневого цвета. Покрутил задумчиво в руках, примерил на елку. Ветка тут же немного прогнулась и закачалась, а на шаре заиграли световые блики.
Я высмотрела бледно-лиловый, с незатейливым рисунком в точечку, и потянулась за ним. Вот подходящая компания "вишенке", как мысленно назвала уже висящую игрушку.
Сильная ладонь легла на моё запястье. Лиловый шар с легким звоном упал назад в ящик.
- Ты так и не ответила на мой утренний вопрос.
- Какой вопрос?
- Кто я для тебя? - притянул к себе. – Придётся узнать ответ самому.
Cтрелки на часах не остановились и, всё с той же методичностью, отсчитывали время. Дрова в камине продолжали так же потрескивать. Пламя играло за ажурной решёткой. Но только все изменилось. Не знаю как для него, но для меня навсегда. Двигаться не хотелось. Я ощущала нежный шелковистый мех ковра под собой. Ладонь сама собой лениво водила по нему, пропуская сквозь пальцы длинные белые пряди. Тело ещё помнило недавние прикосновения. Я ещё чувствовала вкус того поцелуя. Властно требующего ответа, на невысказанные вопросы. С одной стороны меня согревало тепло исходящее от камина. А с другой… Я повернула голову. Карие глаза цвета горького шоколада внимательно смотрели на меня. Между бровей пролегла лёгкая морщинка. Рука дёрнулась разгладить ее. Не решилась.
- Узнал ответ? – почему-то шёпотом спросила я.
Уголки его губ дрогнули, пряча улыбку. Сок протянул руку и, едва касаясь, провёл кончиками пальцев по моей щеке. Чуть помедлил, перебирая рассыпавшиеся по плечам пряди волос. - Нужно время...
Я прикрыла на мгновение глаза, растворяясь в нежной ласке. Тело само, подалось навстречу, когда его губы нашли мои, начиная танец для двоих.
31 декабря. Пять дней спустя.
Можно до одурения мечтать, но мечты всегда отличаются от реальности. Когда я решила устроить похищение, я ещё не знала, чем это закончится. И после похищения, и даже потом. И когда отпустила тебя. Я и сейчас ничего не знаю…
Но…
У меня все получится. Обязательно получится.
Улыбаюсь своим мыслям, но тут же гашу свою улыбку. А вдруг я все не так поняла тем вечером? Вдруг моё воображение сыграло со мной злую шутку, выдав желаемое за действительное?
"В новогоднюю полночь на том же месте".
Я стою у входа в VIP-зону на втором этаже. Музыка грохочет, кажется, даже сильнее чем тогда. Разноцветные лучи лазерного шоу мечутся по потолку. Толпа веселящихся. Их столько сегодня, что некуда упасть яблоку. То же место, тот же клуб. Другое время. Дежа вю.
Глаза сами выискивают долговязую фигуру в VIP-зоне, и сомнения вновь начинают терзать меня. Веселишься напропалую. Окружающим достается. Ждешь ли ты сегодняшней полуночи? Что-то не похоже. Словно в ответ на мои мысли подымаешь голову и смотришь прямо на меня. Значит, всё же ждёшь? Или это просто совпадение? Вряд ли в таком полумраке можно разглядеть девушку в чёрном около лестницы.
Нет.
Что-то говоришь своим спутникам, отдаешь початую бутылку менеджеру. Идёшь в мою сторону, небрежным властным жестом остановив двинувшегося было следом телохранителя.
- Привет.
- Аньен.
Слишком высокий для меня. Мне приходится немного закинуть голову вверх. Сердце ёкает и пропускает удар. Музыка сама собой отдаляется и делается глуше. Здесь и сейчас есть только мы с тобой. В чуть прищуренных глазах вовсю справляют веселый шабаш бесенята. Взглядом окидываешь с ног до головы. Как и тогда. Но в то же время по-новому. Что ты сейчас чувствуешь? Не успеваю, как следует об этом подумать...
Музыка обрывается на пару мгновений. Оказывается уже полночь. Новый год наступил. Очередная мелодия с запредельной громкостью возвещает об этом.
Губы, к которым в течение всего этого вечера так хотелось прикоснуться поцелуем, шевельнулись. Сквозь какофонию звуков скорее угадала, чем услышала:
- Твой выход, ведьма…
Подымаю левую ладонь и, разжав сведённые судорогой от напряжения пальцы, осторожно дую на неё. Зеленоватое облачко мельчайшей сияющей пыли заполняет пространство между нами. Перламутрово переливаясь, пылинки кружат в воздухе и, кажется, даже тихо звенят. Всё звуки отдаляются, оставляя нас одних в своём собственном, созданном на одну ночь, мире. Ты смотришь на меня. Пристально. Ожидающе. Делаешь шаг навстречу.
Я, не удержавшись, прыснула в кулак.
- И что смешного? - поинтересовалось мое корейское чудо.
- Ты сейчас похож на журавля.
- Почему? - он чуть прищурился. - Такой же недоступный?
- Так же смешно вскидываешь ноги, выбираясь из сугроба.
Гын Сок на минуту опешил, но тут же широко улыбнулся своей мальчишеской улыбкой. И неожиданно протянул руку.
- Поможешь выбраться?
Ничего не подозревая, я протянула свою. Резкий рывок и я полетела в сугроб прямо на эту длинноногую великовозрастную шкоду.
- Дежа вю, - раздалось около уха.
- Да. Только на этот раз я сверху, - настроение резко взлетело вверх и потребовало шалостей.
- Это можно быстро исправить.
Не успела опомниться, как он уже исполнил намерение. Теперь настала моя очередь барахтаться в снегу. Тишину старого леса разорвал искренний весёлый смех.
- Попалась!
- Ах, так… - я зачерпнула пригоршню снега.
- Даже не пытайся, - меня увлекли обратно в сугроб и лишили свободы действий самым действенным способом – крепко обняв. От такого на мгновение дыхание перехватило. Хоть на миг, ну хоть на миг представить, что я ему не безразлична…
И всё же я попыталась ещё спорить:
- Это ещё почему? Ты первый начал.
- Ты назвала меня журавлём, - сейчас в его глазах уже явно плясали бесенята.
- А ты вывалял меня в снегу…
- Чем ты недовольна? Мы оба вывалялись. Один-один, - он отпустил меня и потер руки в варежках одну об другую. - Айщщщ. Здесь вообще знают, что такое лето?
- Тсс... - я попыталась сделать строгое лицо. - Не обижай Дедушку Мороза и тетушку Зиму.
- Чьего дедушку?
- Всехнего, - меньше всего на свете мне сейчас хотелось, сидя в сугробе рядом с любимым человеком, выяснять родственные связи русского сказочного персонажа.
А сегодня и, правда, очень холодно. Даже, кажется, что стволы потрескивают от мороза. Щёки пощипывает. Прилетела сойка, села на верхушку ближней ели. Ветка качнулась, роняя снежный ком. Сейчас, когда мы рядом вот так, и я слышу его дыхание, мне хорошо. Остановись мгновение. Ну, можно хоть чуть-чуть помечтать? Неожиданно в памяти всплыло старое заклинание, одно из самых первых перенятых от прабабки. Протянув руку раскрытой ладонью вверх, почти неслышным шёпотом произнесла знакомые слова. В воздухе заплясал рой ажурных снежинок, постепенно складываясь в хоровод. Рядом со мной послышался сдерживаемый вздох. Я осторожно, чтобы не нарушить творящуюся магию, повернула голову и встретилась взглядом с Гын Соком. В карих глазах цвета гречишного мёда невозможно прочесть, что он в этот момент думает. Да и так ли это сейчас важно? Разве не важно просто то, что мы сидим рядом, что я вижу его и даже могу прикоснуться. Что сейчас он смотрит на меня, и только на меня. И при этом в его взгляде нет ни отвращения, ни раздражения. Напротив, что-то такое, от чего глупое сердце начинает колотиться как сумасшедшее, погружаясь в мир иллюзии, где всё возможно. Хоть на краткий миг так хочется в это поверить.
Снежинок становилось всё больше. Теперь они кружили уже вокруг нас.
Едва заметное новое движение и вот уже они начали сплетаться в тонкое кружево. Серебристые искорки в солнечных лучах заиграли бриллиантами чистейшей огранки, рождая многочисленные маленькие радуги и создавая свою собственную мелодию, в которой слышались напевы вьюги и едва уловимое падение тяжёлых снежных шапок с деревьев, звон сосулек и игра света на прозрачных гранях, шорохи заснеженного леса и потрескивание льда на озере. Неслышная музыка зимы. И чувство, словно в этот момент мы одни в целом мире.
- Странная ты ведьма, - горячее дыхание вдруг обожгло висок. А губы в нежном касании заставили сердце забиться быстрее. Он так близко. По собственному желанию. Я замерла, боясь поверить, и не веря. Чувствуя, что ещё немного и утону в этих глазах. Танцующие снежинки задрожали и растаяли в воздухе. Музыка пропала.
- Почему? – выдавила из себя.
- Сам пытаюсь понять, - взгляд Сока казался задумчивым, словно он решал в этот самый момент какую-то задачку, и получающееся решение вызывало у него недоумение и сомнения. – Давай вернёмся домой. Холодно.
На кухне горел свет, восхитительно пахло свежими ватрушками. И немножко хвоей. Источник обнаружился, стоило заглянуть в гостиную, освещенную только одним камином. Золотистое пламя плясало на уложенных горкой поленьях и время от времени выстреливало вверх багрово-красными искрами. А в углу у окна, на фоне темно-синих шелковых штор красовалась новогодняя елка. Впрочем, новогодней ей еще только предстояло стать. Рядом стоял старый посылочный ящик битком набитый елочными игрушками и пестрой мишурой. На стуле серебрился подготовленный к украшательству "дождик".
Отвечая на немой вопрос Гын Сока, объяснила:
- Леший постарался. Заходил, пока нас не было. Стеснительный очень.
Если я ждала, что Сок в своей манере откомментирует, то ошиблась. Вместо этого он нагнулся над коробкой и чуть, покопавшись, выудил блестящий шар вишневого цвета. Покрутил задумчиво в руках, примерил на елку. Ветка тут же немного прогнулась и закачалась, а на шаре заиграли световые блики.
Я высмотрела бледно-лиловый, с незатейливым рисунком в точечку, и потянулась за ним. Вот подходящая компания "вишенке", как мысленно назвала уже висящую игрушку.
Сильная ладонь легла на моё запястье. Лиловый шар с легким звоном упал назад в ящик.
- Ты так и не ответила на мой утренний вопрос.
- Какой вопрос?
- Кто я для тебя? - притянул к себе. – Придётся узнать ответ самому.
Cтрелки на часах не остановились и, всё с той же методичностью, отсчитывали время. Дрова в камине продолжали так же потрескивать. Пламя играло за ажурной решёткой. Но только все изменилось. Не знаю как для него, но для меня навсегда. Двигаться не хотелось. Я ощущала нежный шелковистый мех ковра под собой. Ладонь сама собой лениво водила по нему, пропуская сквозь пальцы длинные белые пряди. Тело ещё помнило недавние прикосновения. Я ещё чувствовала вкус того поцелуя. Властно требующего ответа, на невысказанные вопросы. С одной стороны меня согревало тепло исходящее от камина. А с другой… Я повернула голову. Карие глаза цвета горького шоколада внимательно смотрели на меня. Между бровей пролегла лёгкая морщинка. Рука дёрнулась разгладить ее. Не решилась.
- Узнал ответ? – почему-то шёпотом спросила я.
Уголки его губ дрогнули, пряча улыбку. Сок протянул руку и, едва касаясь, провёл кончиками пальцев по моей щеке. Чуть помедлил, перебирая рассыпавшиеся по плечам пряди волос. - Нужно время...
Я прикрыла на мгновение глаза, растворяясь в нежной ласке. Тело само, подалось навстречу, когда его губы нашли мои, начиная танец для двоих.
31 декабря. Пять дней спустя.
Можно до одурения мечтать, но мечты всегда отличаются от реальности. Когда я решила устроить похищение, я ещё не знала, чем это закончится. И после похищения, и даже потом. И когда отпустила тебя. Я и сейчас ничего не знаю…
Но…
У меня все получится. Обязательно получится.
Улыбаюсь своим мыслям, но тут же гашу свою улыбку. А вдруг я все не так поняла тем вечером? Вдруг моё воображение сыграло со мной злую шутку, выдав желаемое за действительное?
"В новогоднюю полночь на том же месте".
Я стою у входа в VIP-зону на втором этаже. Музыка грохочет, кажется, даже сильнее чем тогда. Разноцветные лучи лазерного шоу мечутся по потолку. Толпа веселящихся. Их столько сегодня, что некуда упасть яблоку. То же место, тот же клуб. Другое время. Дежа вю.
Глаза сами выискивают долговязую фигуру в VIP-зоне, и сомнения вновь начинают терзать меня. Веселишься напропалую. Окружающим достается. Ждешь ли ты сегодняшней полуночи? Что-то не похоже. Словно в ответ на мои мысли подымаешь голову и смотришь прямо на меня. Значит, всё же ждёшь? Или это просто совпадение? Вряд ли в таком полумраке можно разглядеть девушку в чёрном около лестницы.
Нет.
Что-то говоришь своим спутникам, отдаешь початую бутылку менеджеру. Идёшь в мою сторону, небрежным властным жестом остановив двинувшегося было следом телохранителя.
- Привет.
- Аньен.
Слишком высокий для меня. Мне приходится немного закинуть голову вверх. Сердце ёкает и пропускает удар. Музыка сама собой отдаляется и делается глуше. Здесь и сейчас есть только мы с тобой. В чуть прищуренных глазах вовсю справляют веселый шабаш бесенята. Взглядом окидываешь с ног до головы. Как и тогда. Но в то же время по-новому. Что ты сейчас чувствуешь? Не успеваю, как следует об этом подумать...
Музыка обрывается на пару мгновений. Оказывается уже полночь. Новый год наступил. Очередная мелодия с запредельной громкостью возвещает об этом.
Губы, к которым в течение всего этого вечера так хотелось прикоснуться поцелуем, шевельнулись. Сквозь какофонию звуков скорее угадала, чем услышала:
- Твой выход, ведьма…
Подымаю левую ладонь и, разжав сведённые судорогой от напряжения пальцы, осторожно дую на неё. Зеленоватое облачко мельчайшей сияющей пыли заполняет пространство между нами. Перламутрово переливаясь, пылинки кружат в воздухе и, кажется, даже тихо звенят. Всё звуки отдаляются, оставляя нас одних в своём собственном, созданном на одну ночь, мире. Ты смотришь на меня. Пристально. Ожидающе. Делаешь шаг навстречу.
