- Раньше тебя здесь не видела.
- Это потому что раньше меня здесь не было.
Логично. Если не считать того, что до третьего курса волей неволей, но начинаешь узнавать всех, если не по именам, так хотя бы просто в лицо.
- Я недавно перевёлся.
Ну почему, почему у меня такое чувство опять, что он читает мои мысли? Хотя его ответы на невысказанные вопросы вполне объяснимы с логической точки зрения. И ничего в этом нет такого. Никогда ни к кому так не придиралась. Сама не понимаю что со мной такое.
- Добро пожаловать, - ничего лучше, чем эта формальная фраза мне в голову не пришло. Хорошо хоть что-то пришло. Спать хочется всё-таки адски. Мысли в прятки играют.
- Спасибо. Вижу, с прошлого раза кое-что изменилось. Я рад.
- Что?
Я тупо уставилась на парня. Наверняка тупо. Во всяком случае, именно так себя почувствовала в этот момент. О чём он вообще? И что это значит?
- Теперь тебя есть, кому встречать, - пояснил, называется. Воплощённое спокойствие и доброжелательность. Зато мне до этого далековато. И с каждой минутой всё дальше. Слишком уж разговор у нас получается какой-то не такой. Вроде и все слова нормальные, а вот веет от него какой-то ненормальностью.
- Пёс. Собака.
А теперь поподробнее. Откуда он знает о щенке?
- Ты что сталкер? – вырывается у меня помимо воли. Так-с, кажется кого-то сейчас придётся ставить на место. Не люблю я это. Не хочется. И парень такой. Арр. Как говорят наши девчонки – классный.
- Тетрадь, - он кивнул на мой талмуд скромно лежащий в сторонке.
Айщщ. Ну, Сэнди, паршивец. Когда только успел изгрызть корешок обложки. Хорошо ещё всю обложку не изжевал. Да и я хороша. Только в таком полусонном состоянии можно было такое не заметить. Что ж. Улики на лицо. Наблюдательности Чан А можно позавидовать. Виват и ура. Оправдан. Аплодисменты. А мне стыдиться и радоваться, что не успела наехать на ни в чём неповинного человека. И посыпать голову пеплом в качестве раскаяния.
- Ты прав. Щенок. Подобрала на улице, - может хоть мне удастся загладить свою не случившуюся ошибку большей общительностью. Он-то не в курсе, но я же знаю. А может и в курсе. Уж очень хорошо улавливает мои настроения и отвечает на невысказанные вопросы. – Кстати, я нашла его в тот вечер после библиотеки.
Чего ожидала в ответ, не знаю, но уж точно не такого.
- Ты веришь в материальность слов и мыслей?
Как я ни старалась сдержаться, но при последних словах воззрилась на него как на пришельца.
Браво! Уж одного ему точно удалось достичь. Спать всё же расхотелось. Учитывая, что скоро звонок на очередную пару, то очень вовремя.
Хм. Материальность слов и мыслей? Ну и загнул. Философ выискался. А по внешнему виду никогда не скажешь. Скорее типичный клубный тусовщик. Надо что-то ответить. Слишком испытывающий взгляд у парня сидящего рядом со мной. Цепкий и внимательный. Судя по всему ему очень важен мой ответ.
- Я не задумывалась над этим.
И это правда. Как-то не появлялось у меня желание рыться в философских задачках. И тем более искать на них ответы.
- А в то, что судьбу можно изменить?
Приехали. С утра пораньше и такие разговоры. Бедная моя голова. Я вздохнула.
- Послушай. Я не знаю, что тебе на это отвечать. Просто никогда не задавалась такими вопросами. И что значит изменить судьбу? Ведь никто не знает, какая у него судьба, а значит и сказать с уверенностью, что ты её изменил, нет никакой возможности. Может именно то, что происходит, и должно было произойти.
Странный всё же у нас разговор получается.
- Понимаю, - Чан А нагнулся ко мне. Слишком близко. Глаза. Прямо в душу. Прихотливое переплетение золотистого и тёмно-карего. Словно в водоворот окунулась. Водоворот бесконечности и безвременья. Даже дыхание на миг перехватило. – И всё же поверь, мысли материальны, а судьбу можно узнать. И изменить. Если не свою, то чужую.
- Почему я должна в такое верить? – я с трудом вынырнула из омута его глаз и теперь пыталась вернуть хоть немного потерянное равновесие души.
Не то чтобы хотелось спорить или что-то доказывать-опровергать. Но и просто соглашаться это как-то…
- Загадай желание. Что-нибудь такое, что невозможно было бы сейчас достать или сделать.
А с ним не соскучишься.
- Желание?
- Да. Что-нибудь материальное. Если я его исполню, ты поверишь?
Ну, вот и с какого, извините, боку…
- Только-то? Зачем это тебе?
И зачем только связываюсь с этим явно сумасшедшим?
- Хочу, чтобы ты верила мне. Просто верила и доверяла.
Господи, да этот парень действительно странный, если не сказать больше. Псих. Но такой притягательный. Мне и, правда, хочется ему поверить. Просто так.
- Итак, желание?
Чтобы такое придумать? Ничего путного в голову не идёт. Невозможное желание. Что-нибудь материальное. Испытующий взгляд карих глаз сосредоточиться вовсе не помогает, напротив. И спрятанная в уголках полных губ улыбка. Впрочем, улыбки сейчас нет. Даже спрятавшейся. Серьёзен. Что же всё же загадать?
За окном темнеют ветки клёна. На одну из них присел воробей. Ветка качнулась, роняя на землю белые крупинки снега.
Невозможное.
- Ирисы. Принеси мне голубые ирисы.
Да уж. Желаньице. Ирисы в феврале. Их даже в цветочных магазинах сейчас сложно найти. Не сезон. Может где и есть, но уж точно не на территории Хангука.
- Уверена?
- Да, - что ж, что хотел, то и получил. Попробуй теперь исполнить.
- Хорошо.
Парень поднялся.
- Жди. Я скоро.
Какие порывистые движения. Весь как пружина. Быстрый. Нет, не так. Стремительный. Только что был здесь, и вот уже нет. И куда умчался? Желание исполнять? Вот ведь чудо чудное. Но почему-то я ему верю. Хотя совершенно не понимаю почему. И зачем это ему. Почему так важно?
Опять голова кругом. Не-ет. Надо что-то решать с кошмарами и высыпаться. Пока крыша совсем не поехала. Да ещё с такими встречами-разговорами после недосыпа.
Я машинально взглянула на часы. Всего пара минут до начала занятия осталась. Теперь даже подремать не удастся.
Быстрые шаги. Рядом. Лёгкий запах ветра. Хм. А разве ветер пахнет сам по себе?
На стол передо мной легли цветы. Упругие стебли. Плотные тёмно-зелёные листья. Лепестки нежно-голубого цвета с золотистыми разводами у основания ещё хранят свежесть. В углублении блестит, словно слеза капелька росы.
Голубые ирисы в феврале.
3.
Ирисы в февральские холода. Настоящие. Совсем недавно они ещё росли на поляне. Даже края срыва не успели подёрнуться тонкой белёсой плёнкой от соприкосновения с воздухом.
Я сидела и смотрела на них в состоянии какого-то непонятного оцепенения.
Такого просто не бывает.
Но вот оно, доказательство того, что всё бывает.
- Теперь веришь?
Я перевела взгляд с цветов на говорящего. Всё то же серьёзное выражение на лице, внимательные глаза, в которых так просто кануть без возврата. Ничуть не запыхался. Словно вышел на минутку за дверь и тут же вернулся.
Но ведь так оно и есть!
Он и отсутствовал-то всего каких-то минут пять от силы. Не больше. Даже если представить, что в это время года где-то в городе и продают ирисы, то всё равно ничего не вытанцовывается. За такое время невозможно их достать.
Кто же ты, Чан А?
- Теперь ты мне веришь? – повторил парень, а я вдруг поймала себя на том, что неотрывно слежу за движением его губ. Да что за гипноз такой?
- Чему верю?
Он усмехнулся и вдруг произнёс почти нежно:
- Упрямица.
Одно всего лишь слово, а меня словно накрыло волной. И как быть теперь? Как вернуть утраченное равновесие? И что ответить?
Лишь звонок, возвестивший о начале занятия, вывел из неловкого положения.
Тема, поднятая в этот день профессором, так и осталась для меня тайной за семью печатями. Из объяснений не слышала ни слова. Мой взгляд то и дело останавливался на голубом чуде лежащем прямо передо мной. Я боялась взглянуть в сторону своего соседа, но время от времени чувствовала на себе его пристальный, а может и насмешливый, взгляд.
А потом наваждение исчезло. Занятие закончилось. Я даже не уловила момент, когда место рядом со мной опустело. Чан А словно испарился в воздухе.
Но ирисы-то остались.
А это значит, что мне ничего не приснилось.
Оставшаяся часть учебного дня отводилась под самостоятельное изучение материала, и я с чистой совестью и каким-то неясным облегчением поспешила на библиотечные посиделки. Сегодня хотела бы вернуться пораньше. Малыш Сэнди и так целыми днями сидит один. В результате такого его одиночества и в качестве бесконечных актов протеста уже пострадали тапочки, пара туфель и кашемировый шарф, в котором протестующий против одиночества щенок методично прогрыз целое созвездие дырок. Из-за чего шарф, мой любимый, кстати, стал похож больше на рыболовную сеть, а не на шейный аксессуар.
Ругать и наказывать зверёнка было бесполезно и несправедливо. Он, как и любое нормальное живое существо, всего лишь хотел внимания и любви своей хозяйки.
Вот я и подумала, почему бы нам с ним не устроить сегодня большую прогулку? Для февраля день тихий и довольно-таки тёплый. А потом мы с ним закатим вечеринку перед телевизором с какой-нибудь вкуснятиной для него, ну и для меня, конечно. Естественно с предварительным купанием после прогулки. Чистоту пока что никто не отменял, а этот нахалюга к тому же повадился по ночам ко мне в постель забираться. И каждый раз у меня не хватает духа вытурить его оттуда. Похоже, не одна пара карих глаз имеет надо мной магическую власть.
Правда, зная Сэнди, без купания он вполне согласился бы обойтись. Но на это уже я не соглашусь ни за какие коврижки. Уж лучше быть облитой с ног до головы водой и обляпанной мыльной пеной и собачьим шампунем, чем терпеть рядом грязнульку.
Но в библиотеке у меня сразу не заладилось. Нужная книга оказалась на руках, а второй экземпляр пришлось ждать больше получаса, пока приветливая девушка-библиотекарша отыскивала его в фонде. Тема оказалась более объёмной, а сама я более сонной и несобранной чем предполагала.
Дома оказалась уже в сумерки. Сэнди жался у порога и смотрел на меня с упрёком.
И-эх. Чудо ты моё лохматое. Маленький мой дружочек. Вспомнились вдруг слова Чан А. «У каждого человека должен быть тот, кто будет его ждать».
Опять Чан А. Ну вот и с какой радости его теперь всё время вспоминаю?
Наскоро впихнув в удачно подвернувшуюся вазу уже поникшие за день ирисы, которые так и протаскала везде с собой, не решаясь выбросить и ловя время от времени на себе удивлённые взгляды, отыскала поводок.
- Ну что, Сэнди? Готов к вечерней прогулке с хозяйкой?
Неуверенно дрогнувший хвостик и заблестевшие в предвкушении приключения глазёнки были весьма красноречивы.
Февральские сумерки имеют одну особенность. А может быть это просто моё предвзятое мнение. В пасмурные дни, которых в Сеуле в это время года множество, небо из свинцово-серого медленно перетекает в сизовато-синеватые оттенки чем-то напоминающие табачный дым в комнате заядлого курильщика. Только в отличие от дыма оттенки до болезненности прозрачные и чистые, без капли мутных примесей и посторонних цветов. Потом пепельно-голубоватый цвет не спеша, словно невидимый художник смакует каждый мазок кистью, наливается синевой. Густой, с палевыми переливами низких сплошных облаков.
Воздух изо рта вырывается маленькими облачками белого пара. Всё же довольно холодно. В сквере, где мы обычно гуляем с Сэнди никого. Малыш беспрепятственно носится между деревьями, ныряет в ощетинившиеся голыми ветками кусты, петляет как заяц и вновь возвращается ко мне.
- Хей! Не скучно одной? Может, составишь компанию?
Коренастый мужчина лет тридцати явно обращается ко мне, поскольку вокруг больше никого не наблюдается. Ну, разве что он лавочку имел в виду. В той кондиции опьянения вполне мог. Во всяком случае шатает его уже изрядно. Я или лавочка? Понадеявшись на последнее, постаралась тихо и незаметно отступить в сторону. Пьяному море по колено, потом доказывай, что ты не верблюд. Лучше не связываться.
- Я к тебе обращаюсь.
Чужая рука, слишком сильная для алкоголика вцепилась мне в запястье. Айщщ! Больно же!
- Простите, вы меня с кем-то спутали.
Я ещё пытаюсь быть вежливой и уйти от назойливого субъекта. Бесполезно. В лицо мне дохнуло перегаром и чем-то до омерзения кислым.
- Сказал же, пошли. Старших надо слушаться. Гадкая девчонка.
Заливистый лай Сэнди рвёт тишину на части. И мне становится по-настоящему страшно. Страх холодной липкой волной накатывает так внезапно, что даже не успеваю поставить перед ним преграду. И Сэнди. Мой малыш, он ведь ничего не сможет сделать, а вот пострадать вполне. Стоит только этому мастодонту, называющему себя мужчиной обратить на него внимание, а пёсику потерять осторожность. Такой крохе и одного удара будет достаточно. Страшно за него. Страшно за себя.
И как назло вокруг ни души. Мир словно вымер.
- Оставьте меня в покое.
Как же отцепить эту мерзкую наглую клешню со своего запястья? Упираюсь, как могу, чтобы остаться на месте, но этот гад явно сильнее меня даже пьяный. От испуга сердце зашкаливает в бешеном ритме. Сэнди уже не лает. Рычит. Или… это уже не Сэнди? Рычание вырывается явно не из глотки трёхмесячного щенка. Если судить по звуку, то это больше напоминает рык матёрого взрослого зверя. Или же я уже брежу от страха.
Похоже, не я одна.
Хватка нахала так неожиданно ослабевает, что в первый момент этого просто не понимаю. А поняв, не долго думая спешу воспользоваться появившейся возможностью и, выдернув свою руку из его, скорее отскакиваю подальше. Чуть не падая при этом на четверёньки, запутавшись в собственных ногах. Что бы или кто бы не явилось причиной столь резкой перемены, я этому сейчас безумно благодарна.
Рычание повторилось.
Странно. Я одновременно слышу и заливистый щенячий лай Сэнди. Как такое возможно?
А потом я увидела его.
Огромный, чёрный как ночь…
Волк…
А может тень волка.
4.
Солнечный свет. Медовый. Такой медовый. И такой же густой и тягучий. И я внутри этого света. Уютно и спокойно. Так хорошо. Но почему тогда никак не отпускает тревога? Такое чувство, как будто что-то не завершено, не закончено. И мне здесь не место.
А вокруг поле из одуванчиков. Целое море золотистых головок. Всё такое пушистое и солнечное.
Хочется здесь остаться.
Навсегда.
Но свет постепенно бледнеет, окружающий мир медленно, но неумолимо выцветает, делается блёклым. Лёгкая серая дымка, словно неведомая болезнь, разъедает медовый цвет. Мир неуловимо меняется вокруг меня.
И вот я уже бреду неведомо куда. Без дороги, без какого либо ориентира. Среди серой мглы. Зачем? Почему? Самое неприятное, что совершенно не помню, как вообще оказалась здесь. И что это за место.
А потом дорогу мне преградил огромный чёрный зверь. Только что его не было и вот он стоит всего в каких-то пяти шагах от меня. Гибкое поджарое тело. Чёрная шерсть. Острые уши чуть отведены назад и чутко подрагивают от любого звука.
Волк.
Всё внутри кричит о том, что надо бежать, но ноги словно приросли к земле.
Волк поднял голову и посмотрел на меня.
