— Понятия не имею. Но вещи с памятью игнорировать нельзя. Они порой лучше разных артефактов защищают или вредят, смотря в чьих руках окажутся и хотят ли в этих руках оставаться. Этот камень хотел к тебе. Так что будет помогать.
— Ага, — сказала Дорана. — А как?
— Понятия не имею. Думаю, никто кроме тебя разобраться не сможет.
Девушка вздохнула. Можно подумать, у нее куча свободного времени, которое можно потратить на камень. Но раз уж сам попросился в руки, то пускай будет.
Камень посветлел, словно очистился от пыли и грязи, но ни девушка, ни парень этого не заметили. Они, наконец, вышли с базара и поспешили дальше. Все-таки ни ей, ни ему не хотелось чтобы их отсутствие в городе заметили.
Возможно за это стоило благодарить каких-то богов или саму Удачу, но по дороге так и не попались те, кто мог узнать Дорану и заинтересоваться, что она делает в поселке, в то время, когда дедушка гостит у ее семьи в городе. Так что до ограды они дошли быстро и без приключений.
У ворот два вооруженных парня играли в «Поле». На выходящих за пределы селения Дорану и Хията они посмотрели мельком и без особого интереса.
— Теперь нам туда, — со вздохом сказала девушка, указав на гору с раздвоенной вершиной.
Карабкаться на эту гору ей не очень хотелось, непростое это дело. А до нее еще надо и дойти. По тропе петляющей между камней, ям, выкопанных кладоискателями, неизвестно чьих могил и куч мусора, выброшенного несознательными жителями. Правда, могло повезти и мусор сжег очередной выпрошенный в городе огневик, но вряд ли. В это время года ветер дует в сторону от селения и вонь до жителей не доносится.
Надежды на огневика не оправдались. И когда Дорана дотащила удивленно таращившегося на кучи отходов парня до подножия горы, ей казалось, что провоняться гилью и навозом успели и одежда, и волосы.
— Теперь я понимаю почему нас отправляли бороться с мусором, — задумчиво сказал Хият. — А в городе еще и рыба.
— Ага, — подтвердила Дорана. — Идем. Здесь подъем не самый легкий, но легкого к пещере нет. Наверное, она специально туда забралась, чтобы ее меньше беспокоили.
Дальше еле видимая тропа запетляла по горе. Местами она вообще пропадала под осыпавшимися камнями, потом появлялась и сворачивала к обрывистому месту.
— Это еще самый легкий путь, — пыхтела Дорана, заменяя этими словами рвущиеся наружу ругательства. — Ничего, выше будет легче, там склон, конечно круче, зато ровнее и ничего под ноги не лезет.
Хият шел молчаливый и задумчивый. Девушка решила, что он размышляет о том, как будет вести разговор с отшельницей. Ей самой это было интересно. Отшельницу она видела всего один раз, совсем маленькой и очень испугалась. У женщины с нечесаными патлами, одетой в мешком висящее на ней платье был совершенно безумный взгляд. Она шла, что-то бормотала и зыркала так, словно искала кого бы убить, зажарить и съесть. Дорана тогда сбежала, а братья потом посмеялись и повели ее на гору учиться храбрости. Но отшельницу они у пещеры так и не дождались. Первым пришел дедушка и погнал внуков вниз хворостиной, как гусят. Еще и ругался похоже.
— Дорана, а почему мы сразу у пещеры не вышли? — спросил Хият, до чего-то, видимо додумавшись.
— Я то место лучше помню, — призналась девушка. — Я тут была один раз, в детстве.
Хият кивнул и посмотрел вверх. Пещеру уже было видно и сидевшего возле нее человека тоже.
Отшельница словно ждала их сидя на камне. Взгляд у нее был все такой же безумный, зато губы улыбались и казалось, что она кого-то уже съела, вот и радуется. Дорана совершенно инстинктивно отступила за спину Хияту. Парень остановился и стал рассматривать немолодую женщину.
— Похожа, — вынес он вердикт.
— На кого? — спросила девушка.
— На портрет в коридоре.
Дорана попыталась вспомнить на какой именно портрет, но так и не смогла. Женщины на тех портретах были красивы и почти уродливы, горделивы, самоуверенны, величественны и совсем простушки. Но ни одна из них на эту безумицу не походила.
— Лейра, — обратился к женщине Хият.
— Дедушка, ты пришел ко мне, — тоном маленькой девочки отозвалась она.
Голос у тетки был хриплый и с тоном совершенно не сочетался. Прозвучало откровенно жутко, а Хият только улыбнулся.
— Я хочу у тебя спросить… — сказал водник, и безумная засмеялась запрокинув голову.
— Я знаю, что ты хочешь спросить. Я так давно жду, что спросишь. Я помню, ты мне говорил. Я должна была слушаться. А я…
Она всхлипнула и бурно разрыдалась.
Доране захотелось развернуться и сбежать. Как себя вести в такой ситуации она совершенно не представляла.
Хият же только кривовато улыбнулся и громко хмыкнул.
— Они меня обманули. Все! — заявила Лейра, перестав рыдать. — Обещали помочь и обманули. А что я могла? Они все ушли, бросили меня! Город не мог никого другого выбрать! Я не могла сама справиться, а они пообещали помочь, если я расскажу как.
— Помогли? — мрачно спросил Хият.
— Они у меня сына украли! — заявила женщина, словно не услышала его. — Говорили, что плата за помощь, и ничем не помогали. Потом сказали, что ребенок мне еще больше будет мешать, и не отдали. А я, что я могла? Я без ребенка не справлялась, а с ребенком было бы хуже. У меня голова болела, а он смеялся и говорил, что это тоже плата. За силу. И за мою глупость. Потому что учиться не хотела. Но я ведь не знала, что они все умрут и бросят меня одну!
— Кто тебе обещал помочь? — жестко спросил Хият.
Безумная замолчала и стала раскачиваться из стороны в сторону.
— Кто? — переспросила она так, словно пробовала это слово на вкус. — Они. Они все. Их много было. Ходили и ходили. Обещали помочь и не помогали. И ругались, что я сама виновата. А я не могла им те книги прочитать. Не могла. Я не видела, что там написано. А они говорили, что я бесполезна. Они все меня обманули. Даже Катен. Особенно Катен. Он кричал, когда я перестала слышать город. Кричал, что моего сына следовало убить и что я бесполезная. А потом он убил мою девочку. Говорил, что поможет, и убил. Они все меня обманули. Все. Но всех я убить бы не смогла. Они все сильные. А Катена смогла, за них всех. Они все убили мою девочку. Она такая красивая была. Реснички, щечки, ушки. Она «мама» умела говорить, а они ее убили. Они все.
Лейра сжалась в комок и стала поскуливать.
Хият вздохнул, посмотрел на Дорану и подошел к безумной совсем близко.
— Тихо, — сказал он. — Они тебя не найдут и не тронут. Они о тебе даже не помнят. Все хорошо.
— Хорошо? — переспросила Лейра.
— Хорошо, — подтвердил Хият. — Все хорошо. Тебя никто не найдет, потому что никто не ищет.
— Ты нашел!
Безумная обвиняющее ткнула в него пальцем.
— Я нашел, потому что мне надо, — серьезно сказал парень. — Мне надо узнать, кто отец твоего сына.
— Отец? — удивленно переспросила Лейра. — Мой дядя отец. Твой сын, самый младший. Ты не знаешь? Я так испугалась, когда та девочка ко мне пришла. Я не знала, что делать. И она не знала, но очень боялась. Говорила, что его убили, а я не поверила. Но она боялась. А они требовали ребенка. И я решила сказать, что он мой ребенок. Живот носила поддельный, девочку прятала. Так было нужно. Она иначе боялась. И я боялась. Я не знала что делать и как, я не училась. Ей тогда было так плохо. Я говорила, что ей надо в больницу, а она не хотела. Она боялась, что нашего сына убьют, потому что его не должно быть. Потому что она не их дочка. Она неподходящая мама для нашего сына. И мы прятались. А потом она выздоровела и ушла. Хотела быть рядом с нашим сыном. Цепь получила. Только ее все равно не взяли служить в тот дом. И в любовницы не взяли. Но она могла хотя бы на улице к нашему сыну подходить. Яблоки ему давала. Он очень любил яблоки, наш мальчик. Его яблоками можно было заманить куда угодно. Словно они хотели чтобы его кто-то заманил и убил. А она охраняла. Она хорошая. А Катен запретил пускать ее в наш дом.
— Как ее зовут? — спросил Хият.
— Ее? Низа Хиск. Звали Низа Хиск. Потом она вышла замуж за того улыбчивого мужчину. Гичи Атана. да, Гичи Атана. У него еще дочка была, немного старше нашего сына. Совсем не помню как ее звали. Но шустрая девочка. И яблоки нашему сыну тоже давала. Хорошая.
— Атана? — пришиблено переспросил Хият. — Даринэ Атана, что ли?
— Да, Даринэ! Ту девочку звали Даринэ, — обрадовалась Лейра и захлопала в ладони. — Даринэ, я вспомнила, Даринэ! Низа их поженить хотела. Нашего сына и эту девочку. Интересно, у нее получилось?
— У нее не получилось, — сказал Хият.
— Жалко, — вздохнула безумная. — Если бы поженила, у нас были бы внуки. У меня и у Низы. Много, много внуков. И внучек. Маленьких и хорошеньких. С такими длинными ресничками. И щечками, хомячинными щечками. И ладошки маленькие бы у них были. Они бы меня бабушкой называли. Это, наверное, хорошо, когда называют бабушкой. Да, это хорошо. А у меня никого нет. Совсем никого. И все из-за них. Они убили мою девочку. И нашего сына убить хотели. Они его заманивали, а Низа охраняла. И ее муж охранял. У нее хороший муж, не то что у меня. Наверное я заслужила. Почему я тебя не слушалась, дедушка?
Лейра сжала кулаки и беззвучно заплакала. Только слезы по лицу текли.
Хият присел, заглянул ей в лицо.
— Все будет хорошо, — сказал серьезно. — Я тебя заберу отсюда. Только подожди немного и я тебя заберу. Заберу, когда безопасно станет, хорошо?
Женщина кивнула и спрятала лицо в ладонях.
— Нужно принести сюда каких-то продуктов. Одежду ей, еще что-то, — сказал Хият, когда они почти спустились с горы.
— Ей носят, только она почти ничего не берет. Подозревает всех в чем-то. Теперь понимаю, в чем, — отозвалась девушка.
— Думаю, у меня возьмет.
Мысли у обоих были тяжелые и мрачные. Доране вообще хотелось сесть где-то в тишине и хорошенько подумать. Потому что рассказ безумной отшельницы ни в какие рамки не вписывался. Такого просто не могло быть на самом деле. Но оно было. Не могла она это все придумать.
— Дорана, ты не знаешь, у нашей мудрейшей есть младшие братья и сестры? — спросил Хият, когда они подходили к поселку.
— Есть, две сестры и брат. Они твои дядя и тети, получается, — девушка нервно хихикнула. — И наша мудрейшая родственница каким-то боком.
— Ага, — подтвердил Хият. — А я ей на нервы действовал.
Почему они начали смеяться, ни Дорана, ни Хият не понимали. Но смеялись долго, до самого базара. Где девушку узнала дедушкина соседка и решила расспросить о здоровье соседа. Здоровье она почему-то считала пошатнувшимся, поэтому очень долго переспрашивала и уточняла. Хорошо хоть не заинтересовалась, что внучка в селении делает?
После разговора с приставучей женщиной, Хият решил ускорить шаг и задумавшаяся Дорана не заметила, как оказалась возле дыры в заборе.
— Хият, что ты будешь теперь делать? — спросила девушка.
— Советоваться и разбираться. Не беспокойся, я начну что-то делать только после того, как буду уверен, что у меня получится.
Дорана кивнула и повела его к развалинам. Главное, что он знает, чем займется. Значит не будет бестолково метаться и не наделает совсем уж больших глупостей.
Наверное.
— Ты уверен, что это был хранящий и он ушел из города? — спросила Атана.
Она выглядела уставшей и безучастной. Когда Тоен рассказывал ей о ритуале и нащупанной струне, ему казалось, что Даринэ вообще его не слушает. Просто спит с открытыми глазами.
— Не уверен, — признался мужчина, раскуривая свою трубку. — Но было очень похоже. Ты не могла бы проверить кто совсем недавно из города ушел?
— Я? — удивленно переспросила она. — Я не могу. Очень странно будет выглядеть, если я начну ходить по домам и узнавать все ли их жильцы находятся в городе. Это не может не привлечь внимание. То же самое случится, если ходить будут мои помощники. Да и пока я им объясню, что от них требуется, твой подозреваемый успеет вернуться.
— Ладно, — сказал Тоен. — Тогда узнай, кто пользовался портальной аркой.
Атана вздохнула. Печально-печально.
— Хранящий пользовался, — сказала она ласково. — Я уверена, что у хранящих есть своя портальная арка. Не знаю где она находится, но она есть. Каит частенько очень загадочно исчезал.
— Понятно, легко не будет.
Мужчина выпустил к потолку дымные колечки и задумался. Ритуал часто проводить нельзя. Сил много уходит. Да и если его проводить часто, город обратит внимание, как на какую-то аномалию. Хранящего это может насторожить. Особенно если он разбирается в ритуалах. И поймать его тогда будет практически невозможно.
— Ладно, — сказал потолку Тоен. — Попробую его выследить возле дома. Может, замечу кого-то, кто знает кто такой хранящий.
Ловля на балансир
Тоен лежал на крыше и рассматривал облака, все как одно почему-то напоминавшие собак. Иногда огромных и злобных, иногда ласковых и игривых, иногда истеричных шавок. Он подозревал, что видит в облаках этих собак из-за главы совета. Дурная ведь женщина, на самом-то деле. Кто же знал, что она не согласится пройтись по городу и постучаться в пару домов. Он бы ее почти сразу привел туда, где живет первый подозреваемый. Но не сложилось. А теперь поздно. Даже если этот подозреваемый уходил из города, сейчас он уже вернулся. Тоен лично видел его выходящим из дома опекуна. Девушку еще обнимал. Наверное, если у них спросить, оба будут мяться, краснеть и всячески намекать на то, что полдня валялись в постели. Вместе. Никаких свидетелей они туда не приглашали. И попробуй, докажи, что они лгут. Не под камнем же их расспрашивать о личной жизни.
А Даринэ дурная женщина. Вечно пытается сделать все правильно и как надо, чтобы быть образцом для подражания. Неизвестно подражает ли ей кто-то, но себе она жизнь здорово усложняет. Взяла бы и воспользовалась служебным положением. Так нет же, она не может. Ей легче прийти на гору к отшельнику и пообещать ему исполнение желания.
— Ладно, — сказал Тоен очередному облаку-псу. — Все равно начнем с первого. Возможно после этого остальных дразнить не придется.
— Скучаешь?
Парень нагло усевшийся рядом с Дораной был смазлив до неприличия и самоуверен, что для таких смазливых парней естественно. Дорану он доставал уже не первый час. Сначала издалека. Умудрялся как-то оказываться буквально перед глазами. Жаркие взгляды бросал, улыбался, возможно даже маняще, но девушке казалось, что противно. Вот не любила она смазливых придурков. Из-за их отношения и самоуверенности не любила.
Потом он понял, что девушке плевать на его взгляды, и сел рядом на скамейке, не стесняясь Хията сидящего с другой стороны от девушки. Ладно бы молчал, так нет, поговорить захотелось, о собственном величие и красоте. Дорана терпела. Жалела, что не успела зарядить амулетное колечко. И ждала как отреагирует Хият. А он, гад, вообще не реагировал. Таращился в пространство и думал о чем-то своем.
Колечко захотелось зарядить еще больше. И побить в первую очередь Хията. А смазливый придурок наверняка после этого сам сбежит.
Дорана печально вздохнула.
— Как я тебя понимаю, — приторно-сладким голосом сказал придурок. — Такой чудесный день, а тебе приходится скучать. Этого идиота тебя родственники попросили выгулять?
Выпад был явно в сторону Хията. Но тому было фиолетово. Только моргнул. Зараза!
— Ага, — сказала Дорана. — А как?
— Понятия не имею. Думаю, никто кроме тебя разобраться не сможет.
Девушка вздохнула. Можно подумать, у нее куча свободного времени, которое можно потратить на камень. Но раз уж сам попросился в руки, то пускай будет.
Камень посветлел, словно очистился от пыли и грязи, но ни девушка, ни парень этого не заметили. Они, наконец, вышли с базара и поспешили дальше. Все-таки ни ей, ни ему не хотелось чтобы их отсутствие в городе заметили.
Возможно за это стоило благодарить каких-то богов или саму Удачу, но по дороге так и не попались те, кто мог узнать Дорану и заинтересоваться, что она делает в поселке, в то время, когда дедушка гостит у ее семьи в городе. Так что до ограды они дошли быстро и без приключений.
У ворот два вооруженных парня играли в «Поле». На выходящих за пределы селения Дорану и Хията они посмотрели мельком и без особого интереса.
— Теперь нам туда, — со вздохом сказала девушка, указав на гору с раздвоенной вершиной.
Карабкаться на эту гору ей не очень хотелось, непростое это дело. А до нее еще надо и дойти. По тропе петляющей между камней, ям, выкопанных кладоискателями, неизвестно чьих могил и куч мусора, выброшенного несознательными жителями. Правда, могло повезти и мусор сжег очередной выпрошенный в городе огневик, но вряд ли. В это время года ветер дует в сторону от селения и вонь до жителей не доносится.
Надежды на огневика не оправдались. И когда Дорана дотащила удивленно таращившегося на кучи отходов парня до подножия горы, ей казалось, что провоняться гилью и навозом успели и одежда, и волосы.
— Теперь я понимаю почему нас отправляли бороться с мусором, — задумчиво сказал Хият. — А в городе еще и рыба.
— Ага, — подтвердила Дорана. — Идем. Здесь подъем не самый легкий, но легкого к пещере нет. Наверное, она специально туда забралась, чтобы ее меньше беспокоили.
Дальше еле видимая тропа запетляла по горе. Местами она вообще пропадала под осыпавшимися камнями, потом появлялась и сворачивала к обрывистому месту.
— Это еще самый легкий путь, — пыхтела Дорана, заменяя этими словами рвущиеся наружу ругательства. — Ничего, выше будет легче, там склон, конечно круче, зато ровнее и ничего под ноги не лезет.
Хият шел молчаливый и задумчивый. Девушка решила, что он размышляет о том, как будет вести разговор с отшельницей. Ей самой это было интересно. Отшельницу она видела всего один раз, совсем маленькой и очень испугалась. У женщины с нечесаными патлами, одетой в мешком висящее на ней платье был совершенно безумный взгляд. Она шла, что-то бормотала и зыркала так, словно искала кого бы убить, зажарить и съесть. Дорана тогда сбежала, а братья потом посмеялись и повели ее на гору учиться храбрости. Но отшельницу они у пещеры так и не дождались. Первым пришел дедушка и погнал внуков вниз хворостиной, как гусят. Еще и ругался похоже.
— Дорана, а почему мы сразу у пещеры не вышли? — спросил Хият, до чего-то, видимо додумавшись.
— Я то место лучше помню, — призналась девушка. — Я тут была один раз, в детстве.
Хият кивнул и посмотрел вверх. Пещеру уже было видно и сидевшего возле нее человека тоже.
Отшельница словно ждала их сидя на камне. Взгляд у нее был все такой же безумный, зато губы улыбались и казалось, что она кого-то уже съела, вот и радуется. Дорана совершенно инстинктивно отступила за спину Хияту. Парень остановился и стал рассматривать немолодую женщину.
— Похожа, — вынес он вердикт.
— На кого? — спросила девушка.
— На портрет в коридоре.
Дорана попыталась вспомнить на какой именно портрет, но так и не смогла. Женщины на тех портретах были красивы и почти уродливы, горделивы, самоуверенны, величественны и совсем простушки. Но ни одна из них на эту безумицу не походила.
— Лейра, — обратился к женщине Хият.
— Дедушка, ты пришел ко мне, — тоном маленькой девочки отозвалась она.
Голос у тетки был хриплый и с тоном совершенно не сочетался. Прозвучало откровенно жутко, а Хият только улыбнулся.
— Я хочу у тебя спросить… — сказал водник, и безумная засмеялась запрокинув голову.
— Я знаю, что ты хочешь спросить. Я так давно жду, что спросишь. Я помню, ты мне говорил. Я должна была слушаться. А я…
Она всхлипнула и бурно разрыдалась.
Доране захотелось развернуться и сбежать. Как себя вести в такой ситуации она совершенно не представляла.
Хият же только кривовато улыбнулся и громко хмыкнул.
— Они меня обманули. Все! — заявила Лейра, перестав рыдать. — Обещали помочь и обманули. А что я могла? Они все ушли, бросили меня! Город не мог никого другого выбрать! Я не могла сама справиться, а они пообещали помочь, если я расскажу как.
— Помогли? — мрачно спросил Хият.
— Они у меня сына украли! — заявила женщина, словно не услышала его. — Говорили, что плата за помощь, и ничем не помогали. Потом сказали, что ребенок мне еще больше будет мешать, и не отдали. А я, что я могла? Я без ребенка не справлялась, а с ребенком было бы хуже. У меня голова болела, а он смеялся и говорил, что это тоже плата. За силу. И за мою глупость. Потому что учиться не хотела. Но я ведь не знала, что они все умрут и бросят меня одну!
— Кто тебе обещал помочь? — жестко спросил Хият.
Безумная замолчала и стала раскачиваться из стороны в сторону.
— Кто? — переспросила она так, словно пробовала это слово на вкус. — Они. Они все. Их много было. Ходили и ходили. Обещали помочь и не помогали. И ругались, что я сама виновата. А я не могла им те книги прочитать. Не могла. Я не видела, что там написано. А они говорили, что я бесполезна. Они все меня обманули. Даже Катен. Особенно Катен. Он кричал, когда я перестала слышать город. Кричал, что моего сына следовало убить и что я бесполезная. А потом он убил мою девочку. Говорил, что поможет, и убил. Они все меня обманули. Все. Но всех я убить бы не смогла. Они все сильные. А Катена смогла, за них всех. Они все убили мою девочку. Она такая красивая была. Реснички, щечки, ушки. Она «мама» умела говорить, а они ее убили. Они все.
Лейра сжалась в комок и стала поскуливать.
Хият вздохнул, посмотрел на Дорану и подошел к безумной совсем близко.
— Тихо, — сказал он. — Они тебя не найдут и не тронут. Они о тебе даже не помнят. Все хорошо.
— Хорошо? — переспросила Лейра.
— Хорошо, — подтвердил Хият. — Все хорошо. Тебя никто не найдет, потому что никто не ищет.
— Ты нашел!
Безумная обвиняющее ткнула в него пальцем.
— Я нашел, потому что мне надо, — серьезно сказал парень. — Мне надо узнать, кто отец твоего сына.
— Отец? — удивленно переспросила Лейра. — Мой дядя отец. Твой сын, самый младший. Ты не знаешь? Я так испугалась, когда та девочка ко мне пришла. Я не знала, что делать. И она не знала, но очень боялась. Говорила, что его убили, а я не поверила. Но она боялась. А они требовали ребенка. И я решила сказать, что он мой ребенок. Живот носила поддельный, девочку прятала. Так было нужно. Она иначе боялась. И я боялась. Я не знала что делать и как, я не училась. Ей тогда было так плохо. Я говорила, что ей надо в больницу, а она не хотела. Она боялась, что нашего сына убьют, потому что его не должно быть. Потому что она не их дочка. Она неподходящая мама для нашего сына. И мы прятались. А потом она выздоровела и ушла. Хотела быть рядом с нашим сыном. Цепь получила. Только ее все равно не взяли служить в тот дом. И в любовницы не взяли. Но она могла хотя бы на улице к нашему сыну подходить. Яблоки ему давала. Он очень любил яблоки, наш мальчик. Его яблоками можно было заманить куда угодно. Словно они хотели чтобы его кто-то заманил и убил. А она охраняла. Она хорошая. А Катен запретил пускать ее в наш дом.
— Как ее зовут? — спросил Хият.
— Ее? Низа Хиск. Звали Низа Хиск. Потом она вышла замуж за того улыбчивого мужчину. Гичи Атана. да, Гичи Атана. У него еще дочка была, немного старше нашего сына. Совсем не помню как ее звали. Но шустрая девочка. И яблоки нашему сыну тоже давала. Хорошая.
— Атана? — пришиблено переспросил Хият. — Даринэ Атана, что ли?
— Да, Даринэ! Ту девочку звали Даринэ, — обрадовалась Лейра и захлопала в ладони. — Даринэ, я вспомнила, Даринэ! Низа их поженить хотела. Нашего сына и эту девочку. Интересно, у нее получилось?
— У нее не получилось, — сказал Хият.
— Жалко, — вздохнула безумная. — Если бы поженила, у нас были бы внуки. У меня и у Низы. Много, много внуков. И внучек. Маленьких и хорошеньких. С такими длинными ресничками. И щечками, хомячинными щечками. И ладошки маленькие бы у них были. Они бы меня бабушкой называли. Это, наверное, хорошо, когда называют бабушкой. Да, это хорошо. А у меня никого нет. Совсем никого. И все из-за них. Они убили мою девочку. И нашего сына убить хотели. Они его заманивали, а Низа охраняла. И ее муж охранял. У нее хороший муж, не то что у меня. Наверное я заслужила. Почему я тебя не слушалась, дедушка?
Лейра сжала кулаки и беззвучно заплакала. Только слезы по лицу текли.
Хият присел, заглянул ей в лицо.
— Все будет хорошо, — сказал серьезно. — Я тебя заберу отсюда. Только подожди немного и я тебя заберу. Заберу, когда безопасно станет, хорошо?
Женщина кивнула и спрятала лицо в ладонях.
— Нужно принести сюда каких-то продуктов. Одежду ей, еще что-то, — сказал Хият, когда они почти спустились с горы.
— Ей носят, только она почти ничего не берет. Подозревает всех в чем-то. Теперь понимаю, в чем, — отозвалась девушка.
— Думаю, у меня возьмет.
Мысли у обоих были тяжелые и мрачные. Доране вообще хотелось сесть где-то в тишине и хорошенько подумать. Потому что рассказ безумной отшельницы ни в какие рамки не вписывался. Такого просто не могло быть на самом деле. Но оно было. Не могла она это все придумать.
— Дорана, ты не знаешь, у нашей мудрейшей есть младшие братья и сестры? — спросил Хият, когда они подходили к поселку.
— Есть, две сестры и брат. Они твои дядя и тети, получается, — девушка нервно хихикнула. — И наша мудрейшая родственница каким-то боком.
— Ага, — подтвердил Хият. — А я ей на нервы действовал.
Почему они начали смеяться, ни Дорана, ни Хият не понимали. Но смеялись долго, до самого базара. Где девушку узнала дедушкина соседка и решила расспросить о здоровье соседа. Здоровье она почему-то считала пошатнувшимся, поэтому очень долго переспрашивала и уточняла. Хорошо хоть не заинтересовалась, что внучка в селении делает?
После разговора с приставучей женщиной, Хият решил ускорить шаг и задумавшаяся Дорана не заметила, как оказалась возле дыры в заборе.
— Хият, что ты будешь теперь делать? — спросила девушка.
— Советоваться и разбираться. Не беспокойся, я начну что-то делать только после того, как буду уверен, что у меня получится.
Дорана кивнула и повела его к развалинам. Главное, что он знает, чем займется. Значит не будет бестолково метаться и не наделает совсем уж больших глупостей.
Наверное.
— Ты уверен, что это был хранящий и он ушел из города? — спросила Атана.
Она выглядела уставшей и безучастной. Когда Тоен рассказывал ей о ритуале и нащупанной струне, ему казалось, что Даринэ вообще его не слушает. Просто спит с открытыми глазами.
— Не уверен, — признался мужчина, раскуривая свою трубку. — Но было очень похоже. Ты не могла бы проверить кто совсем недавно из города ушел?
Глава совета посмотрела на него как на идиота. Полного и беспросветного идиота.
— Я? — удивленно переспросила она. — Я не могу. Очень странно будет выглядеть, если я начну ходить по домам и узнавать все ли их жильцы находятся в городе. Это не может не привлечь внимание. То же самое случится, если ходить будут мои помощники. Да и пока я им объясню, что от них требуется, твой подозреваемый успеет вернуться.
— Ладно, — сказал Тоен. — Тогда узнай, кто пользовался портальной аркой.
Атана вздохнула. Печально-печально.
— Хранящий пользовался, — сказала она ласково. — Я уверена, что у хранящих есть своя портальная арка. Не знаю где она находится, но она есть. Каит частенько очень загадочно исчезал.
— Понятно, легко не будет.
Мужчина выпустил к потолку дымные колечки и задумался. Ритуал часто проводить нельзя. Сил много уходит. Да и если его проводить часто, город обратит внимание, как на какую-то аномалию. Хранящего это может насторожить. Особенно если он разбирается в ритуалах. И поймать его тогда будет практически невозможно.
— Ладно, — сказал потолку Тоен. — Попробую его выследить возле дома. Может, замечу кого-то, кто знает кто такой хранящий.
Глава 3
Ловля на балансир
Тоен лежал на крыше и рассматривал облака, все как одно почему-то напоминавшие собак. Иногда огромных и злобных, иногда ласковых и игривых, иногда истеричных шавок. Он подозревал, что видит в облаках этих собак из-за главы совета. Дурная ведь женщина, на самом-то деле. Кто же знал, что она не согласится пройтись по городу и постучаться в пару домов. Он бы ее почти сразу привел туда, где живет первый подозреваемый. Но не сложилось. А теперь поздно. Даже если этот подозреваемый уходил из города, сейчас он уже вернулся. Тоен лично видел его выходящим из дома опекуна. Девушку еще обнимал. Наверное, если у них спросить, оба будут мяться, краснеть и всячески намекать на то, что полдня валялись в постели. Вместе. Никаких свидетелей они туда не приглашали. И попробуй, докажи, что они лгут. Не под камнем же их расспрашивать о личной жизни.
А Даринэ дурная женщина. Вечно пытается сделать все правильно и как надо, чтобы быть образцом для подражания. Неизвестно подражает ли ей кто-то, но себе она жизнь здорово усложняет. Взяла бы и воспользовалась служебным положением. Так нет же, она не может. Ей легче прийти на гору к отшельнику и пообещать ему исполнение желания.
— Ладно, — сказал Тоен очередному облаку-псу. — Все равно начнем с первого. Возможно после этого остальных дразнить не придется.
— Скучаешь?
Парень нагло усевшийся рядом с Дораной был смазлив до неприличия и самоуверен, что для таких смазливых парней естественно. Дорану он доставал уже не первый час. Сначала издалека. Умудрялся как-то оказываться буквально перед глазами. Жаркие взгляды бросал, улыбался, возможно даже маняще, но девушке казалось, что противно. Вот не любила она смазливых придурков. Из-за их отношения и самоуверенности не любила.
Потом он понял, что девушке плевать на его взгляды, и сел рядом на скамейке, не стесняясь Хията сидящего с другой стороны от девушки. Ладно бы молчал, так нет, поговорить захотелось, о собственном величие и красоте. Дорана терпела. Жалела, что не успела зарядить амулетное колечко. И ждала как отреагирует Хият. А он, гад, вообще не реагировал. Таращился в пространство и думал о чем-то своем.
Колечко захотелось зарядить еще больше. И побить в первую очередь Хията. А смазливый придурок наверняка после этого сам сбежит.
Дорана печально вздохнула.
— Как я тебя понимаю, — приторно-сладким голосом сказал придурок. — Такой чудесный день, а тебе приходится скучать. Этого идиота тебя родственники попросили выгулять?
Выпад был явно в сторону Хията. Но тому было фиолетово. Только моргнул. Зараза!
