Словно поколдовал кто-то. Ходили даже слухи, что острова постепенно превращаются в болота именно из-за этого же колдовства. Верили в них, правда, мало.
С мыслями о колдовстве, возможно даже колдовстве драконов, девушка дошла до места, где прятала выгребушку и обнаружила, что ее там нет. Вообще. То ли отвязалась и уплыла, то ли затонула, но, скорее всего, была угнана решившим дезертировать из моряков умником, не подумавшим о том, что борцы против чьей-то там тирании могут оказаться ему вовсе не рады. Да и жизнь на болотах не лучше, чем на кораблях под командованием жадных до золота адмиралов.
— Зараза, — пробормотала девушка, красочно представив, как теперь будет идти пешком вокруг озер.
Но пошла.
Выхода у нее все равно не было.
А если вернуться в лагерь партизан, вовсе не факт, что получится опять оттуда ускользнуть. После бегства Валада каждый маг там на вес золота, может, даже того, о котором мечтается адмиралам. Так что лучше оттуда держаться подальше. Брести пешком вокруг озер гораздо безопаснее. Да даже в камышах с камнеглотками безопаснее, чем среди людей, которым очень нужны маги, но которые этим магам не верят и подозревают их демоны знают в чем.
Прекрасная дева хлопала коровьими глазами и всеми силами пыталась продемонстрировать содержимое декольте. Поклон, конечно, этому способствовал, но его дева явно затянула. Даже распорядитель с намеком легонько стукнул посохом по полу. Пришлось деве распрямиться и не шибко грациозно уковылять к стене, под которой уже стояла стайка дебютанток, одинаково декольтированных, в практически одинаковых желтых платьях.
Насколько Ромул знал, желтый цвет символизировал чистоту помыслов и легкий нрав. Но выглядели дебютантки, решившие дружно это продемонстрировать платьем, очень странно. Они практически сливались со стеной, тоже обитой желтой тканью. Да и шел этот желтый цвет немногим.
— Цыплятки, — тихонько пробормотал Ромул, а распорядитель грохнул об пол посохом и объявил очередную дебютантку, пытавшуюся изобразить чистоту и невинность, вопреки декольте и явному интересу к молодому императору.
Впрочем, идея провести бал не понравилась Ромулу еще в тот момент, когда ее озвучили истеричные тетки, заявившие, что дворец без этих балов зихиреет и помрет. Да и традиции прямо вопили о том, что отказываться от бала дебютанток нельзя. Народ же не поймет.
А особенно не поймут, как подозревал Ромул, родители подросших девиц, которых можно попытаться всучить холостому императору. В надежде, что потом можно будет на него через жену воздействовать. Правда, глядя на цыпляток, Ромул слабо представлял, как вообще на что-то подобное можно рассчитывать. Разве что подливать мужу зелье для поглупения, ну, или приворотами пичкать, чтобы не мог оторваться от молодой жены и был готов ради нее на все. Но и с этим ничего бы не вышло. Привороты чуяли как амулеты, врученные Тивашем, все еще временным главой службы контроля, хотя Ромул начал подумывать о том, чтобы уговорить его быть постоянным, так и Ларама, все время ворчавшая о том, что умников с зельями пора начинать проклинать в отместку.
Ромул даже был не против, хотя на словах возражал.
В общем, с Ларамой все было просто. Она защищала, даже от девиц. И ее невозможно было ни перекупить, ни переубедить.
А вот с Тивашем было сложно. Он был слишком хорошим профессионалом. Но служил, к сожалению, Ромулу вовсе не в первую очередь. А никого лучше не было и не предвиделось. И бедный император как-то даже пришел к выводу, что это не так и плохо. Хотя бы была уверенность, что его не перекупят «честные и благородные» советники, что он не поддастся обаянию со-Яруна и уж точно не станет служить Золотым Туманам. А это уже не мало. Да и с волками, засевшими на Хребте Дракона, можно договориться. Вроде бы. Ларама обмана там не чуяла.
С другой стороны, а зачем им обманывать? Их желания и желания Ромула сейчас совпадают.
Очередная дебютантка выдержала паузу, кланяясь, каким-то чудом не выронила грудь из-за корсажа и гордо ушла.
— И за кого они меня принимают? — спросил сам у себя Ромул и едва сдержал злорадную улыбку.
Танцевать с этими девицами он не собирался.
На первый танец были заранее составлены пары, чтобы какая-нибудь особо невезучая дебютантка не осталась без партнера и не была вынуждена с позором подпирать стену. А на все остальные у Ромула была отговорка — у него болела нога, якобы раненая очередным возжелавшим императорской смерти недоумком. Главное, не забывать все время хромать на одну и ту же, а слухи быстро разнесутся и обрастут подробностями.
Так что раненый император немного посидит, полюбуется первым танцем. В соседний зал к столам с разбавленным «женским» вином и мелко нарезанным сыром он тем более не пойдет, демонстративно хромая, скроется в комнатке за троном. А один из стражников с удовольствием проговорится, что накладывать уменьшающее боль плетение. И если после этого какая-то дуреха все-таки наберется наглости и попытается пригласить раненого императора на девичий танец, ее с удовольствием заклюют другие цыплята, вместе с прочими «сочувствующими».
Давать кому-либо повод вообразить, что понравилась самому императору Ромул не собирался. Если уж их родители хотят выдать дочек за него замуж, пускай играют честно — приходят и пытаются заключить какой-то договор, а не подсовывают декольтированных дурех, верящих в сказку о чайке-деве, в которую безумно влюбился император, едва увидев ее обнаженной.
— Лишь бы не начали голышом по дворцу бродить, — пробормотал Ромул, когда последняя дебютантка наконец убрела к стене, дожидаться кавалера и начала танцев. — Хватит с меня этих безумных невест.
Невесты из дворца все еще никуда не делись. Нескольких удалось выдать замуж, остальные затаились и теперь стараются пореже попадаться императору на глаза. То ли так понравилось жить во дворце. То ли надеялись усыпить бдительность Ромула, а потом предпринять какую-то глупую атаку. Да хотя бы с теми же духами с приворотом. А единственная девушка, от которой не хотелось избавиться, вежливо улыбалась и делала вид, что не поняла намеков, которые Ромул на нее вывалил, подогрев собственную храбрость каким-то особенным пивом, принесенным Меженом.
Возможно, и хорошо, что делает вид, будто не понимает. Если честно, Ромул слабо представлял, что будет делать, если она однажды чудеснейшим образом поймет.
Наблюдать с возвышения за танцующими парами оказалось скучнейшим занятием. Да и трон оказался вещью очень неудобной, даже подложенная подушечка не спасала от желания побыстрее с него встать. А когда такая возможность появилась, хромал император очень натурально, умудрившись отсидеть правую ногу.
В комнатке за троном кроме кувшина с водой, другого с вином и мясной нарезки обнаружились Межен, Тиваш и со-Яруна. Последний якобы уже три дня был смертельно болен и даже по очереди вызывал к себе родственников. Выглядел он при этом здоровее некуда и с удовольствием пил вино.
— Хм, — оценил увиденное Ромул.
— Мы просто не хотели отвлекать вас от бала и этих безумных женщин, которые его организовывали и приглашали дебютанток, — сказал Тиваш. — Да и ничего нового не произошло.
— Вас просто в очередной раз хотят убить, — глубокомысленно сказал Межен, помахав куском мяса.
— Мне сделали очень заманчивое предложение, — добавил со-Яруна.
— Три дня назад, — догадался Ромул.
Действительно ведь, ничего особенного. Несмотря на то, что все прекрасно знали, что щиты от демонов над городом держатся практически на плечах императора, все равно довольно часто находились недоверчивые «умники», желающие проверить что будет, если эти плечи убрать. Почему-то множество людей считали, что столь смутные времена предназначены для того, чтобы взять и возвыситься, причем, возвыситься не куда-нибудь, а сразу на трон империи. И ладно бы у них была реальная сила, чтобы этот трон удержать. Заговоры изобретали сплошь какие-то наивные придурки, уверенные, что стоит только заполучить этот трон, как сразу же волшебным образом появятся готовые служить люди, адмиралы покорятся, пророки провозгласят снизошедшее счастье и спасение, а демоны уберутся в свой мир, поджав хвосты.
К счастью, те, у кого была хоть какая-то сила, предпочли затаиться и ждать дальнейших событий. Вот они, видимо, отлично понимали, что их силы недостаточно. И то, что кто-то кого-то объявит потомком императорского бастарда, вовсе не гарантирует то, что следом за ним пойдет народ, о благе которого все эти спасатели якобы заботятся.
— И кто на этот раз? — спросил Ромул.
— Да какой-то идиот, уверенный, что он настоящий сын Малена и что его с вами просто в младенчестве поменяли местами, — ответил Тиваш. — Мы его пока не трогаем, желающих поверить в подобную сказочку немного на самом деле. Гораздо интереснее, кто ему эту сказочку рассказал и как убедил в правдивости. Ну, не способен он сам до подобной глупости додуматься, да еще и поверить в нее на пустом месте. Так что нам очень нужно, чтобы вы во время девичьего танца вышли на балкон и сделал вид, что разговариваете с кем-то стоящим в тени. Уважаемый прим со-Яруна как раз рассказал нескольким любопытным людям, что вы наняли умелого мага-поисковика. И что ищет он ваших родственников. Причем, как настоящих, так и фальшивых. Зачем ищет, непонятно, но фальшивых точно не для того, чтобы принять в семью и объявить наследниками. Так что…
— Вам интересно, кто куда после этого разговора побежит и что предпримет, — понял Ромул.
— Да. И в первую очередь интересно куда и кого отправит «настоящий сын Малена». Хотя, скорее всего, сам куда-то отправится. Не нравятся мне эти сказочники, — сказал Тиваш, и Ромул только кивнул.
Хоть какое-то развлечение.
А дуреха, возжелавшая танца с императором, все-таки нашлась. Точнее, нашлась какая-то немолодая родственница этой дурехи, буквально дотолкавшая ее до Ромула.
Император вежливо отказал несчастной девушке, сославшись на усталость. Многообещающе улыбнулся ее родственнице. А как только начался танец, опять исчез в комнатке за троном.
Из нее он вышел в короткий коридорчик. Старательно хромая дошел до балкона и тихонько с кем-то там «поговорил», точнее, рассказал короткую и очень пошлую версию сказки о деве-чайке. Несуществующий собеседник ничем не выдал своего присутствия, и Ромул спокойно ушел, размышляя о том, кто же и по какому срочному делу исчезнет из дворца. А вернувшись в бальный зал, увидел запропастившихся невест. Они стояли разноцветной стайкой ближе к правому дальнему углу, выгодно выделяясь на фоне цыплят-дебютанток, и о чем-то разговаривали. И среди них даже была Радда, серьезная и прекрасная в темно-зеленом платье. И это было странно. Ей было вовсе не обязательно появляться на этом балу. Ее имя не называли при входе. Ей наверняка не выдавали книжецу для записи танцев. И…
— Дева-чайка пришла, когда бал был в самом его разгаре. Тихонько проскользнула мимо стражников, которым даже не пришло в головы остановить такую красавицу, надела туфельки и гордо вплыла в зал. И все взоры мужчин разом сошлись на ней. А император узнал в этой деве незнакомку, сбежавшую от него на пляже, — зазвучал за спиной голос невидимой Ларамы
Ромул улыбнулся краешком губ.
— А эти девы просто пришли потанцевать, — сказала Ларама. — Как и та, чайка которая. Умнеют. А в сказке, той, которую придумал светловолосый менестрель, дева-чайка вовсе не танцевала на балу с императором и не убегала от него, прыгая с балкона и превращаясь в птицу. В той сказке он не посмел ее пригласить, чтобы не привлечь излишнее внимание к девушке. Он ее нашел потом, на том самом пляже и предложил потанцевать. А мелодия лилась из раковины. Менестрель тоже был не глуп и понимал, что родителям дочерей, вошедших в возраст невест, нельзя давать времени все выяснить про прекрасную деву до того, как состоится свадьба. Потому что тогда она может и не состояться.
— Хм, — отозвался Ромул. — А кто поменял окончание сказки?
— Да кто ее знает? Сама как-то поменялась. Слушающим, видимо, не хватало погони, поисков всей империей и счастливо воссоединения, когда император уже отчаялся. Вот сказка и изменилась.
Ромул улыбнулся и подумал, что идея с танцем под звучание волшебной раковины не так и плоха. Впрочем, раковину можно заменить на обыкновенный амулет из тех, которые грустные девы хранят в шкатулках, чтобы послушать музыку, когда очень хочется.
Грядет буря.
Врываться посреди ночи в девичьи комнаты — нехорошо.
Но насколько это нехорошо, Ромул понял только в тот момент, когда ему в кадык уперся кончик тонкого лезвия, а милая девушка, которая только что спала, превратилась в злобно глядящую фурию.
— Это я, — осторожно сказал Ромул, вопреки здравому смыслу с интересом наблюдая за тем, как с девичьего бедра медленно сползает покрывало.
Радда печально вздохнула, убрала от шеи императора меч, с которым, видимо, спала в обнимку, и вернула покрывало на место.
— Что вы здесь делаете? — спросила севшим ото сна голосом.
— Пришел пригласить вас потанцевать, — признался Ромул, распрямляясь.
Похоже, будить Радду погладив ее по щеке, было не лучшей идеей.
Впрочем, Ромул сейчас даже засомневался, что идея пригласить ее потанцевать на балконе под звездами была такой уж хорошей. По крайней мере, надо было ее предупредить. А то от неожиданности могла и голову случайно снести. А потом оплакать.
А уж сколько это доставит проблем разным людям, начиная от со-Яруна и заканчивая волками, сбежавшими на Хребет Дракона…
Ромул даже улыбнулся, представив, как они все забегают.
Правда, остаться без головы даже ради этого как-то не хотелось.
— Потанцевать? — удивленно переспросила девушка, расправляя покрывало на поджатых ногах так, чтобы ночной визитер даже при всем желании не мог ничего предосудительного там рассмотреть.
Мстительное покрывало тем временем стало сползать с груди. Справа. Слева оно было прижато рукой.
— Да, — подтвердил Ромул. — На большом балконе, выходящем на внутренний дворик, тот, который со всех сторон обнесен стенами. Там моя матушка любила читать. И старая липа как раз цветет.
— И кузнечики на скрипочках играют, — серьезно сказала Радда. — Под их музыку и будем танцевать.
— Ну что вы, — оскорбился Ромул. — У меня амулет с мелодией есть. Межен принес.
Радда тихонько фыркнула, а потом величественно велела:
— Выйдите, дайте мне одеться.
И Ромул послушно вышел. В потайной коридор. Закрывать за собой замаскированную среди деревянных панелей дверь он не стал. Просто прижался спиной к стене и закрыл глаза, напоминая себе, что благородные мужчины за прекрасными женщинами не подглядывают. Ну, разве что случайно увидят на пляже. Да и там сказочный император не стал подсматривать из-за камня, а сразу же вышел.
— Решив посмотреть вблизи, — тихонько пробормотал Ромул и улыбнулся.
Собиралась Радда недолго. А когда зашла в коридор, оказалось, что платье для танцев на балконе она сочла излишеством, предпочтя то ли мальчишечий, то ли волчий темный костюм. И даже меч с собой взяла, хотя сама говорила, что мечник так себе, ну, видимо, в сравнении с другими волчицами. Еще Радда взяла связку амулетов, половину из которых тут же повесила на шею Ромулу, заявив, что так ей будет спокойнее. Щиты Ларамы, конечно, хороши. Но, как показала практика, и их можно разрушить, если приложить усилия.
С мыслями о колдовстве, возможно даже колдовстве драконов, девушка дошла до места, где прятала выгребушку и обнаружила, что ее там нет. Вообще. То ли отвязалась и уплыла, то ли затонула, но, скорее всего, была угнана решившим дезертировать из моряков умником, не подумавшим о том, что борцы против чьей-то там тирании могут оказаться ему вовсе не рады. Да и жизнь на болотах не лучше, чем на кораблях под командованием жадных до золота адмиралов.
— Зараза, — пробормотала девушка, красочно представив, как теперь будет идти пешком вокруг озер.
Но пошла.
Выхода у нее все равно не было.
А если вернуться в лагерь партизан, вовсе не факт, что получится опять оттуда ускользнуть. После бегства Валада каждый маг там на вес золота, может, даже того, о котором мечтается адмиралам. Так что лучше оттуда держаться подальше. Брести пешком вокруг озер гораздо безопаснее. Да даже в камышах с камнеглотками безопаснее, чем среди людей, которым очень нужны маги, но которые этим магам не верят и подозревают их демоны знают в чем.
Прекрасная дева хлопала коровьими глазами и всеми силами пыталась продемонстрировать содержимое декольте. Поклон, конечно, этому способствовал, но его дева явно затянула. Даже распорядитель с намеком легонько стукнул посохом по полу. Пришлось деве распрямиться и не шибко грациозно уковылять к стене, под которой уже стояла стайка дебютанток, одинаково декольтированных, в практически одинаковых желтых платьях.
Насколько Ромул знал, желтый цвет символизировал чистоту помыслов и легкий нрав. Но выглядели дебютантки, решившие дружно это продемонстрировать платьем, очень странно. Они практически сливались со стеной, тоже обитой желтой тканью. Да и шел этот желтый цвет немногим.
— Цыплятки, — тихонько пробормотал Ромул, а распорядитель грохнул об пол посохом и объявил очередную дебютантку, пытавшуюся изобразить чистоту и невинность, вопреки декольте и явному интересу к молодому императору.
Впрочем, идея провести бал не понравилась Ромулу еще в тот момент, когда ее озвучили истеричные тетки, заявившие, что дворец без этих балов зихиреет и помрет. Да и традиции прямо вопили о том, что отказываться от бала дебютанток нельзя. Народ же не поймет.
А особенно не поймут, как подозревал Ромул, родители подросших девиц, которых можно попытаться всучить холостому императору. В надежде, что потом можно будет на него через жену воздействовать. Правда, глядя на цыпляток, Ромул слабо представлял, как вообще на что-то подобное можно рассчитывать. Разве что подливать мужу зелье для поглупения, ну, или приворотами пичкать, чтобы не мог оторваться от молодой жены и был готов ради нее на все. Но и с этим ничего бы не вышло. Привороты чуяли как амулеты, врученные Тивашем, все еще временным главой службы контроля, хотя Ромул начал подумывать о том, чтобы уговорить его быть постоянным, так и Ларама, все время ворчавшая о том, что умников с зельями пора начинать проклинать в отместку.
Ромул даже был не против, хотя на словах возражал.
В общем, с Ларамой все было просто. Она защищала, даже от девиц. И ее невозможно было ни перекупить, ни переубедить.
А вот с Тивашем было сложно. Он был слишком хорошим профессионалом. Но служил, к сожалению, Ромулу вовсе не в первую очередь. А никого лучше не было и не предвиделось. И бедный император как-то даже пришел к выводу, что это не так и плохо. Хотя бы была уверенность, что его не перекупят «честные и благородные» советники, что он не поддастся обаянию со-Яруна и уж точно не станет служить Золотым Туманам. А это уже не мало. Да и с волками, засевшими на Хребте Дракона, можно договориться. Вроде бы. Ларама обмана там не чуяла.
С другой стороны, а зачем им обманывать? Их желания и желания Ромула сейчас совпадают.
Очередная дебютантка выдержала паузу, кланяясь, каким-то чудом не выронила грудь из-за корсажа и гордо ушла.
— И за кого они меня принимают? — спросил сам у себя Ромул и едва сдержал злорадную улыбку.
Танцевать с этими девицами он не собирался.
На первый танец были заранее составлены пары, чтобы какая-нибудь особо невезучая дебютантка не осталась без партнера и не была вынуждена с позором подпирать стену. А на все остальные у Ромула была отговорка — у него болела нога, якобы раненая очередным возжелавшим императорской смерти недоумком. Главное, не забывать все время хромать на одну и ту же, а слухи быстро разнесутся и обрастут подробностями.
Так что раненый император немного посидит, полюбуется первым танцем. В соседний зал к столам с разбавленным «женским» вином и мелко нарезанным сыром он тем более не пойдет, демонстративно хромая, скроется в комнатке за троном. А один из стражников с удовольствием проговорится, что накладывать уменьшающее боль плетение. И если после этого какая-то дуреха все-таки наберется наглости и попытается пригласить раненого императора на девичий танец, ее с удовольствием заклюют другие цыплята, вместе с прочими «сочувствующими».
Давать кому-либо повод вообразить, что понравилась самому императору Ромул не собирался. Если уж их родители хотят выдать дочек за него замуж, пускай играют честно — приходят и пытаются заключить какой-то договор, а не подсовывают декольтированных дурех, верящих в сказку о чайке-деве, в которую безумно влюбился император, едва увидев ее обнаженной.
— Лишь бы не начали голышом по дворцу бродить, — пробормотал Ромул, когда последняя дебютантка наконец убрела к стене, дожидаться кавалера и начала танцев. — Хватит с меня этих безумных невест.
Невесты из дворца все еще никуда не делись. Нескольких удалось выдать замуж, остальные затаились и теперь стараются пореже попадаться императору на глаза. То ли так понравилось жить во дворце. То ли надеялись усыпить бдительность Ромула, а потом предпринять какую-то глупую атаку. Да хотя бы с теми же духами с приворотом. А единственная девушка, от которой не хотелось избавиться, вежливо улыбалась и делала вид, что не поняла намеков, которые Ромул на нее вывалил, подогрев собственную храбрость каким-то особенным пивом, принесенным Меженом.
Возможно, и хорошо, что делает вид, будто не понимает. Если честно, Ромул слабо представлял, что будет делать, если она однажды чудеснейшим образом поймет.
Наблюдать с возвышения за танцующими парами оказалось скучнейшим занятием. Да и трон оказался вещью очень неудобной, даже подложенная подушечка не спасала от желания побыстрее с него встать. А когда такая возможность появилась, хромал император очень натурально, умудрившись отсидеть правую ногу.
В комнатке за троном кроме кувшина с водой, другого с вином и мясной нарезки обнаружились Межен, Тиваш и со-Яруна. Последний якобы уже три дня был смертельно болен и даже по очереди вызывал к себе родственников. Выглядел он при этом здоровее некуда и с удовольствием пил вино.
— Хм, — оценил увиденное Ромул.
— Мы просто не хотели отвлекать вас от бала и этих безумных женщин, которые его организовывали и приглашали дебютанток, — сказал Тиваш. — Да и ничего нового не произошло.
— Вас просто в очередной раз хотят убить, — глубокомысленно сказал Межен, помахав куском мяса.
— Мне сделали очень заманчивое предложение, — добавил со-Яруна.
— Три дня назад, — догадался Ромул.
Действительно ведь, ничего особенного. Несмотря на то, что все прекрасно знали, что щиты от демонов над городом держатся практически на плечах императора, все равно довольно часто находились недоверчивые «умники», желающие проверить что будет, если эти плечи убрать. Почему-то множество людей считали, что столь смутные времена предназначены для того, чтобы взять и возвыситься, причем, возвыситься не куда-нибудь, а сразу на трон империи. И ладно бы у них была реальная сила, чтобы этот трон удержать. Заговоры изобретали сплошь какие-то наивные придурки, уверенные, что стоит только заполучить этот трон, как сразу же волшебным образом появятся готовые служить люди, адмиралы покорятся, пророки провозгласят снизошедшее счастье и спасение, а демоны уберутся в свой мир, поджав хвосты.
К счастью, те, у кого была хоть какая-то сила, предпочли затаиться и ждать дальнейших событий. Вот они, видимо, отлично понимали, что их силы недостаточно. И то, что кто-то кого-то объявит потомком императорского бастарда, вовсе не гарантирует то, что следом за ним пойдет народ, о благе которого все эти спасатели якобы заботятся.
— И кто на этот раз? — спросил Ромул.
— Да какой-то идиот, уверенный, что он настоящий сын Малена и что его с вами просто в младенчестве поменяли местами, — ответил Тиваш. — Мы его пока не трогаем, желающих поверить в подобную сказочку немного на самом деле. Гораздо интереснее, кто ему эту сказочку рассказал и как убедил в правдивости. Ну, не способен он сам до подобной глупости додуматься, да еще и поверить в нее на пустом месте. Так что нам очень нужно, чтобы вы во время девичьего танца вышли на балкон и сделал вид, что разговариваете с кем-то стоящим в тени. Уважаемый прим со-Яруна как раз рассказал нескольким любопытным людям, что вы наняли умелого мага-поисковика. И что ищет он ваших родственников. Причем, как настоящих, так и фальшивых. Зачем ищет, непонятно, но фальшивых точно не для того, чтобы принять в семью и объявить наследниками. Так что…
— Вам интересно, кто куда после этого разговора побежит и что предпримет, — понял Ромул.
— Да. И в первую очередь интересно куда и кого отправит «настоящий сын Малена». Хотя, скорее всего, сам куда-то отправится. Не нравятся мне эти сказочники, — сказал Тиваш, и Ромул только кивнул.
Хоть какое-то развлечение.
А дуреха, возжелавшая танца с императором, все-таки нашлась. Точнее, нашлась какая-то немолодая родственница этой дурехи, буквально дотолкавшая ее до Ромула.
Император вежливо отказал несчастной девушке, сославшись на усталость. Многообещающе улыбнулся ее родственнице. А как только начался танец, опять исчез в комнатке за троном.
Из нее он вышел в короткий коридорчик. Старательно хромая дошел до балкона и тихонько с кем-то там «поговорил», точнее, рассказал короткую и очень пошлую версию сказки о деве-чайке. Несуществующий собеседник ничем не выдал своего присутствия, и Ромул спокойно ушел, размышляя о том, кто же и по какому срочному делу исчезнет из дворца. А вернувшись в бальный зал, увидел запропастившихся невест. Они стояли разноцветной стайкой ближе к правому дальнему углу, выгодно выделяясь на фоне цыплят-дебютанток, и о чем-то разговаривали. И среди них даже была Радда, серьезная и прекрасная в темно-зеленом платье. И это было странно. Ей было вовсе не обязательно появляться на этом балу. Ее имя не называли при входе. Ей наверняка не выдавали книжецу для записи танцев. И…
— Дева-чайка пришла, когда бал был в самом его разгаре. Тихонько проскользнула мимо стражников, которым даже не пришло в головы остановить такую красавицу, надела туфельки и гордо вплыла в зал. И все взоры мужчин разом сошлись на ней. А император узнал в этой деве незнакомку, сбежавшую от него на пляже, — зазвучал за спиной голос невидимой Ларамы
Ромул улыбнулся краешком губ.
— А эти девы просто пришли потанцевать, — сказала Ларама. — Как и та, чайка которая. Умнеют. А в сказке, той, которую придумал светловолосый менестрель, дева-чайка вовсе не танцевала на балу с императором и не убегала от него, прыгая с балкона и превращаясь в птицу. В той сказке он не посмел ее пригласить, чтобы не привлечь излишнее внимание к девушке. Он ее нашел потом, на том самом пляже и предложил потанцевать. А мелодия лилась из раковины. Менестрель тоже был не глуп и понимал, что родителям дочерей, вошедших в возраст невест, нельзя давать времени все выяснить про прекрасную деву до того, как состоится свадьба. Потому что тогда она может и не состояться.
— Хм, — отозвался Ромул. — А кто поменял окончание сказки?
— Да кто ее знает? Сама как-то поменялась. Слушающим, видимо, не хватало погони, поисков всей империей и счастливо воссоединения, когда император уже отчаялся. Вот сказка и изменилась.
Ромул улыбнулся и подумал, что идея с танцем под звучание волшебной раковины не так и плоха. Впрочем, раковину можно заменить на обыкновенный амулет из тех, которые грустные девы хранят в шкатулках, чтобы послушать музыку, когда очень хочется.
Прода от 08.02.2020, 11:09
Глава 2
Грядет буря.
Врываться посреди ночи в девичьи комнаты — нехорошо.
Но насколько это нехорошо, Ромул понял только в тот момент, когда ему в кадык уперся кончик тонкого лезвия, а милая девушка, которая только что спала, превратилась в злобно глядящую фурию.
— Это я, — осторожно сказал Ромул, вопреки здравому смыслу с интересом наблюдая за тем, как с девичьего бедра медленно сползает покрывало.
Радда печально вздохнула, убрала от шеи императора меч, с которым, видимо, спала в обнимку, и вернула покрывало на место.
— Что вы здесь делаете? — спросила севшим ото сна голосом.
— Пришел пригласить вас потанцевать, — признался Ромул, распрямляясь.
Похоже, будить Радду погладив ее по щеке, было не лучшей идеей.
Впрочем, Ромул сейчас даже засомневался, что идея пригласить ее потанцевать на балконе под звездами была такой уж хорошей. По крайней мере, надо было ее предупредить. А то от неожиданности могла и голову случайно снести. А потом оплакать.
А уж сколько это доставит проблем разным людям, начиная от со-Яруна и заканчивая волками, сбежавшими на Хребет Дракона…
Ромул даже улыбнулся, представив, как они все забегают.
Правда, остаться без головы даже ради этого как-то не хотелось.
— Потанцевать? — удивленно переспросила девушка, расправляя покрывало на поджатых ногах так, чтобы ночной визитер даже при всем желании не мог ничего предосудительного там рассмотреть.
Мстительное покрывало тем временем стало сползать с груди. Справа. Слева оно было прижато рукой.
— Да, — подтвердил Ромул. — На большом балконе, выходящем на внутренний дворик, тот, который со всех сторон обнесен стенами. Там моя матушка любила читать. И старая липа как раз цветет.
— И кузнечики на скрипочках играют, — серьезно сказала Радда. — Под их музыку и будем танцевать.
— Ну что вы, — оскорбился Ромул. — У меня амулет с мелодией есть. Межен принес.
Радда тихонько фыркнула, а потом величественно велела:
— Выйдите, дайте мне одеться.
И Ромул послушно вышел. В потайной коридор. Закрывать за собой замаскированную среди деревянных панелей дверь он не стал. Просто прижался спиной к стене и закрыл глаза, напоминая себе, что благородные мужчины за прекрасными женщинами не подглядывают. Ну, разве что случайно увидят на пляже. Да и там сказочный император не стал подсматривать из-за камня, а сразу же вышел.
— Решив посмотреть вблизи, — тихонько пробормотал Ромул и улыбнулся.
Собиралась Радда недолго. А когда зашла в коридор, оказалось, что платье для танцев на балконе она сочла излишеством, предпочтя то ли мальчишечий, то ли волчий темный костюм. И даже меч с собой взяла, хотя сама говорила, что мечник так себе, ну, видимо, в сравнении с другими волчицами. Еще Радда взяла связку амулетов, половину из которых тут же повесила на шею Ромулу, заявив, что так ей будет спокойнее. Щиты Ларамы, конечно, хороши. Но, как показала практика, и их можно разрушить, если приложить усилия.
