На воротах Пяти Башен какой-то придурковатый стражник спутал магов с купцами и попытался потребовать сбор за въезд, за что был осмеян, освистан и чуть не подожжен негодующей Джульеттой. А потом они все-таки доехали до очередного пожертвованного юным магам дома, и Румин опять остался за старшего. Остальные пошли писать письма.
А Румин взял и не оценил оказанного доверия.
Обмен письмами прошел вполне успешно. Сотрудники портальной почты в столице отправили в школу курьера, тот доставил письмо магистру Олию, а у него в кабинете как раз оказалось какое-то большое начальство, которое велело ехать дальше, взяв травника с собой, и обещало, что где-то на полпути с ним проведут беседу. Кто именно проведет, не уточнялось. Но ехать мастер Хнэсь не отказался, отправив письмо какому-то своему ученику, чтобы присмотрел, пока его не будет, за домиком и пациентами.
Яс и Малак тоже не теряли времени даром. Роан, которого студентусы дружно признали хорошим артефактором, сказать, сколько могут стоить светильники, не смог. Не разбирался он в таком старье. И вообще, не сильно понимал, зачем подобный хлам хранить, коллекционировать и передавать из поколения в поколение.
Мастер Румин, которого спросили на всякий случай, сначала заподозрил недолеток в воровстве. Потом прочел лекцию о технике безопасности, которую и без него помнили почти на память, потому что в школе слышали ее не менее сорока раз. Потом зачем-то стал пугать и предупреждать, утверждая, что все кладоискатели гибнут быстро и страшно. А когда замороченные студентусы начали прощаться, не в силах больше слушать словоохотливого Румина, наконец признался, что в светильниках совсем не разбирается.
Посоветовавшись, кладоискатели решили сходить к скупщику и попытаться что-то выяснить у него. Девушек к человеку, который наверняка покупает краденное и обманывает поставщиков, не пустили. Даже Ольду. А то мало ли что придет в голову этому подозрительному типу. Парни тянули жребий, и выпал он Ясу и Малакку.
Дальше оказалось, что найти скупщика не так и просто, как казалось. Добропорядочные горожане смотрели на недолеток, как на самоубийц, и отговаривали их от разных глупостей, большинство из которых им совершать и так не хотелось. Мальчишка с перепачканной сажей физиономией, то ли начинающий карманник, то ли нерадивый ученик углежога, объяснил куда идти охотно. Но потом, когда дошли до чьей-то конюшни и спросили дорогу еще раз, оказалось, что он путает право и лево, из-за чего юные маги все время сворачивали не в ту сторону и пришли в итоге совсем не туда.
Когда скупщик, вопреки всем препятствиям, был найден, Малак старательно скорчил глупо-восторженную физиономию, а Яс поправил чужую рубашку, мятую и широкую. Своей, в которой можно было бы притвориться пастухом из дальнего хутора, у него не было.
Магазинчик местного скупщика разного хлама до того оказался похожим на лабораторию магистра Лески, что парни даже застыли на пороге и полюбовались, прежде чем войти. Все полки были завалены свитками, книгами, бумагами, непонятными штуковинами, камнями и даже бутылочками-колбами. Стол от полок отличался только наличием пыльного чучела совы. Это чучело смотрело на парней сурово, как дознаватель на преступников. Малаку даже захотелось с ним поздороваться. А вот плешивый мужичок в замызганной рубашке и кожаной жилетке на фоне чучела терялся и становился совсем незаметным.
— Здоровья! — первым гаркнул Яс, высмотрев хозяина магазинчика.
Малак поддержал его непонятным бормотанием и заулыбался, как сельский дурачок.
Плешивый мужичок в ответ подскочил и что-то уронил. Парней он одарил недобрым взглядом.
Малак улыбнулся еще шире, а потом указал пальцем на одну из полок и сказал:
— Тамма.
Мужик и Яс дружно посмотрели в указанном направлении, и крыса, вольготно умывавшаяся на свитке, видимо, застеснялась и юркнула в бумажные завалы.
— Проклятый кот, — злобно сказал мужик.
— Здоровья! — повторил Яс на всякий случай. Разговаривать о котах ему совсем не хотелось. — Мы это… шли, шли. Шли, шли. Шли, шли.
— Шли, шли, — поддержал Малак.
Мужик смотрел на них с большим сомнением, но пока не спрашивал, куда именно, и не советовал, куда пойти дальше.
— Пастухи мы, — сказал Яс. — Мы шли, шли.
— Шли, шли, — опять поддержал Малак.
— И пришли, — решил закругляться Яс, заметив, что физиономию скупщика заметно перекосило.
— И нашли! — жизнерадостно поддержал Малак.
— Клад, — сказал Яс. — А дядька, он у нас богатый и мамкин брат. Он нас взял в помощь. Погрузить там, выгрузить. И мы с ним поехали и клад взяли. А нам и говорят, есть тута человек, который клады покупает, и мы пошли.
— Пошли, пошли, — подтвердил Малак.
— Клад взаправдашний, из ямы. Мы в нее провалились и все достали.
— Какой еще клад? — злобно спросил скупщик.
— Воточки, — жизнерадостно отозвался Малак, подошел к столу и бережно положил перед мужичком светильник, завернутый в тряпку, которую специально намазали салом и чесноком для полноты образа недалекого и неумного пастуха.
Скупщик брезгливо тряпку развернул, некоторое время побуравил светильник взглядом, а потом заулыбался так, словно встретил в лицах Яса и Малака давно потерянных любимых родственников.
— Да что же вы раньше не сказали! — воскликнул он. — Да, такие вещички я покупаю. И много их у вас?
Яс нахмурился и уставился в потолок. А Малак стал сосредоточенно считать пальцы, которых явно не хватило.
— Ладно-ладно, — сказал скупщик, поняв, что точное количетво не узнает. — Приносите ваш клад, и я его куплю.
— А за сколько? — спросил Яс. — Дядька сказал, что сначала надо узнать, сколько один стоит.
Мужик скривился. Пристально посмотрел сначала на Яса, потом на Малака и обрадовал их:
— Больше пяти медяшек за один не дам.
— Мало, — печально сказал Яс. — Лучше мы в другом городе поспросим.
Мужика перекосило, и он стал убеждать наивных пастухов в том, что больше им все равно никто не даст, а потом даже расщедрился и поднял цену до семи монеток. Неизвестно до чего бы парни доторговались, но в самый неподходящий момент пришел тип, заросший бородой до глаз, и пастухов быстро выпровадили, наказав непременно прийти завтра и принести клад. Парни спорить не стали.
— Похоже, дорогие, — сказал Яс, когда юные маги отошли от магазина довольно далеко. — Надо будет еще к какому-то местному артефактору сходить. Плата в любом случае окупится.
Малак кивнул.
А того, что за ними перебежками из тени в тень следует тот самый заросший бородой мужик, парни так и не заметили.
— Ну что? — спросил скупщик, когда помощник, посланный проследить за пастухами, вернулся.
— Довел я их до дома. Похоже, дядька этих олухов купец средней руки. Спросил я там одну девку, которые в том доме бегали туда-сюда, оказалось, дом по знакомству отдали каким-то школярам, которые едут на практику до моря. Наверное, опять ту вонючую водоросль заставят собирать, как в прошлом году.
— А купец причем? — спросил скупщик.
— Так знамо дело. Купец заплатил школе за практику. Все дешевле выйдет, чем нанимать работников. В прошлом году то же самое было. А еще я там одному мальчишке заплатил, чтобы походил и понаблюдал за окнами. Вдруг получится выяснить, где наши пастухи обретаются. Тогда влезем в окно, решеток там нет, заберем клад и уйдем. Они и не поймут ничего.
— А если они не в комнате клад хранят?
— А где? На конюшне? Или в комнате у дядьки? Да если бы дядька знал, что клад ценный, сам бы давно его отобрал, а не насмешничал, посылая глупых мальцов носить хлам скупщикам.
— Разумно, — был вынужден признать скупщик и махнул рукой, мол, делайте что хотите.
Он искренне считал, что ничего плохого в любом случае не случится. Выйдет, так выйдет. Не выйдет, придется мальчишкам что-то там заплатить. Главное, чтобы завтра с дядькой не пришли или с кем-то другим поумнее, чем сами.
— Крайнее окно с левого краю, — отчитался нанятый чумазый мальчишка, получив обещанную монетку. — На верхнем этаже.
Хмарь и Бурун переглянулись.
Мальчишка немного потоптался и, убедившись, что больше ничего у него спрашивать не собираются, отправился домой, так и не сказав, что в доме живет толпа магиков и туда лучше не лезть. А Хмарь и Бурун нашли лестницу, перелезли через забор и отправились к крайнему слева окну. К сожалению, они, как и Малак с Ясом ранее, даже не подозревали, что мальчишка путает правое и левое. Светильник они, естественно не зажигали. И чтобы не разбудить случайно пастухов, сначала надо было их посильнее усыпить, с помощью тряпиц, обрызганных какой-то настойкой.
Когда глаза немного привыкли к темноте, Хмарь, крадучись, пошел к кровати у левой стены. Удивленно посмотрел на ноги в темных носках, лежащих на белой подушке, почесал голову и пошел к другому краю кровати, почти невидимому из-за того, что туда не доставал лунный свет. Споткнувшись об обувь и чуть не выронив тряпочку, Хмарь оперся об кровать и стал второй рукой искать голову спящего. Вместо этого нашел что-то странное, напоминавшее колючий веник. От неожиданности он ойкнул и в тот же миг в комнате вспыхнул яркий свет.
— Ах вы недоросли! — возмущенно заревело мужским голосом.
Бурун, ослепший из-за вспышки, инстинктивно бросился к окну и практически вывалился из него.
Хмарь шарахнулся, споткнулся и уселся, только благодяря этому его голова разминулась с летящей к ней магической сетью. Даже не подозревая, как ему повезло, Хмарь на четвереньках бросился все к тому же окну и даже успел залезть на подоконник, когда маг, недолго думая, швырнул в него книгой, толстой и тяжелой. Так что вылетел Хмарь из окна даже быстрее приятеля.
— Я вас научу преподавателей уважать! — неслось им вслед. — Так и знал, что вы какую-то пакость надумаете! Вы у меня ничего теперь не сдадите, и вас из школы выгонят! Распустились!
Хмарь кое-как встал и пошатываясь поплелся к кустам. Зачем он туда идет, бедолага понятия не имел, он в тот момент вообще ничего не понимал. Бурун, пересчитавший головой и ребрами перекладины лестницы, сидел там, куда свалился, и пытался понять, сломана нога или вывихнута. Соображал он еще хуже приятеля, и только этим можно было объяснить, что сбежать он пока не пытался.
Наверху со щелчком раскрылось окно и звонкий девичий голос спросил, что происходит?
Мужской жизнерадостно ответил, что мастер Румин наконец спятил, с чем всех и поздравил.
Другой мужской не согласился и обрадовал всех тем, что к неведомому Румину влезли воры. Этот другой видел и лестницу, и какого-то потерпевшего под ней.
Упоминание потерпевшего немного привело мысли Буруна в порядок, и он сообразил, что пора убегать. Или в его случае скорее уползать, чем он и занялся.
Открылось еще одно окно. Заспанный женский голос сказал:
— Опять ты? Да на тебя горшков не напасешься!
И попытка Буруна сбежать бесславно закончилась после того, как его догнало что-то круглое, блестящее в лунном свете и тяжелое. Оно пролетело мимо пытавшегося спрятаться в кустах Хмяря, гулко встретилось с затылком его подельника, после чего куда-то укаталось. А Бурун остался лежать, дожидаясь того момента, когда парни, горохом посыпавшиеся из окон на первом этаже, до него добегут.
Разбираться с бардаком пришлось Роану. Он собрал всех в холле, сообщил, что никто не ляжет спасть, пока не выяснится, что произошло, и уселся в кресло. Как ни странно, первыми решили высказаться воры, видимо, вдохновились тем, что маги не стали пока вызывать стражу. Они рассказали о двух странных пастухах, которые смущают умы порядочным людям. Сообщили, что честно служат волей и правдой. И даже не смутились, когда местресса Йяда, сидевшая во втором кресле, поинтересовалась, почему они именно ночью пришли удостовериться, что клад существует и зачем им в этом деле понадобилось снотворное? Оказалось, бедные мужики просто не хотели никого беспокоить.
— Вот эту историю и расскажете дознавателям, — решил Роан и, полюбовавшись несколько скисшими физиономиями ночных гостей, посмотрел на владельцев клада.
— Но они нас травмировали! — решил напомнить о полете из окна Хмарь.
— Да-да, почему вы решили поискать светильники в комнате мастера Румина, тоже объясните дознавателям, — сказал Роан.
Румин, словно только сейчас вспомнив, что он здесь самая пострадавшая сторона, вскочил на ноги так резко, что его табурет с грохотом рухнул. Попытавшись убить воров взглядом, а потом одарив всех студентусов многообещающей улыбкой, мастер выпрямился и толкнул речь. Он рассказал, что сразу заподозрил — эта ночь спокойно не пройдет. Не зря же недолетки подходили к нему и задавали странные вопросы. Поэтому Румин подготовился. Вместо себя он положил на кровать куклу, которую сам сделал из одеяла. И даже голову художественно оформил волосами из носков.
На упоминании носков один из воров почему-то хихикнул.
Румина это обозлило еще больше и он, чуть не плюясь ядом, рассказал Хмарю и Буруну, которым и без того было нехорошо, что своей смертью они не помрут, потому что в следующий раз он поставит смертельные ловушки. Студентусам, удивленно на него таращившимся, сообщил, что ничего хорошего из них не вырастет, потому что не может ничего хорошего вырасти из людей, которые не ценят и не понимают. Что именно не ценят и чего не понимают, Румин не уточнил.
На громкую и прочувствованную речь заглянул мастер Хнэсь, покачал головой и куда-то ушел. Вернулся он довольно быстро с успокоительным, разведенным в стакане воды.
Румин пить успокоительное отказался. Пришлось заливать его насильно, в чем Хнэсю с превеликим удовольствием помогли оба вора.
Попрощавшись с нервным Румином и сопровождавшим его до комнаты Хнэсем, Роан решил все-таки выяснить, зачем студентусы поперлись к скупщику.
Скрывать они ничего не стали и честно признались, что хотели выяснить дорогие те светильники или обычный хлам, который лучше сразу выбросить.
— И раз пришли эти типы, значит дорогие, — сказал Яс, довольный своей сообразительностью.
— Я бы вам это и так сказала, — вздохнув, призналась Йяда. — Но вы у меня не спросили.
Студентусы переглянулись.
— А сколько они примерно стоят? — спросила пухленькая соучастница Яса.
— Смотря из какой партии, — сказала Йяда. — Первая была очень нестабильная и, быстро себя исчерпывая, рассыпалась в пыль. Включать такие светильники придется пореже, но так как в ваши вплетено автоматическое включение в темноте при приближении человека… Много вам за них не дадут. Около двух золотых за штуку.
Яс присвистнул, даже при такой цене получалось много, потому что и светильников не мало.
— Потом их доработали и последующие партии прочнее. Самые последние даже перезаряжать можно было. И если ваши из этих партий, то вам очень повезло. Сейчас такие невозможно сделать при всем желании, основу для них завозили из какого-то другого мира, с которым мы потеряли связь, давно уже.
Шелла и Джульетта переглянулись, а потом дружно посмотрели на коробку, которую держала на коленях водница.
— А вы можете определить которые они? — спросил у Йяды Яс.
— Я нет. Мой дедушка умеет.
Яс только вздохнул, но говорить о том, что следует поискать кого-то где-то поближе, не стал, справедливо подозревая, что после этого Роан отберет светильники и выбросит их в выгребную яму, наплевав на ценность.
А Румин взял и не оценил оказанного доверия.
Обмен письмами прошел вполне успешно. Сотрудники портальной почты в столице отправили в школу курьера, тот доставил письмо магистру Олию, а у него в кабинете как раз оказалось какое-то большое начальство, которое велело ехать дальше, взяв травника с собой, и обещало, что где-то на полпути с ним проведут беседу. Кто именно проведет, не уточнялось. Но ехать мастер Хнэсь не отказался, отправив письмо какому-то своему ученику, чтобы присмотрел, пока его не будет, за домиком и пациентами.
Яс и Малак тоже не теряли времени даром. Роан, которого студентусы дружно признали хорошим артефактором, сказать, сколько могут стоить светильники, не смог. Не разбирался он в таком старье. И вообще, не сильно понимал, зачем подобный хлам хранить, коллекционировать и передавать из поколения в поколение.
Мастер Румин, которого спросили на всякий случай, сначала заподозрил недолеток в воровстве. Потом прочел лекцию о технике безопасности, которую и без него помнили почти на память, потому что в школе слышали ее не менее сорока раз. Потом зачем-то стал пугать и предупреждать, утверждая, что все кладоискатели гибнут быстро и страшно. А когда замороченные студентусы начали прощаться, не в силах больше слушать словоохотливого Румина, наконец признался, что в светильниках совсем не разбирается.
Посоветовавшись, кладоискатели решили сходить к скупщику и попытаться что-то выяснить у него. Девушек к человеку, который наверняка покупает краденное и обманывает поставщиков, не пустили. Даже Ольду. А то мало ли что придет в голову этому подозрительному типу. Парни тянули жребий, и выпал он Ясу и Малакку.
Дальше оказалось, что найти скупщика не так и просто, как казалось. Добропорядочные горожане смотрели на недолеток, как на самоубийц, и отговаривали их от разных глупостей, большинство из которых им совершать и так не хотелось. Мальчишка с перепачканной сажей физиономией, то ли начинающий карманник, то ли нерадивый ученик углежога, объяснил куда идти охотно. Но потом, когда дошли до чьей-то конюшни и спросили дорогу еще раз, оказалось, что он путает право и лево, из-за чего юные маги все время сворачивали не в ту сторону и пришли в итоге совсем не туда.
Когда скупщик, вопреки всем препятствиям, был найден, Малак старательно скорчил глупо-восторженную физиономию, а Яс поправил чужую рубашку, мятую и широкую. Своей, в которой можно было бы притвориться пастухом из дальнего хутора, у него не было.
Магазинчик местного скупщика разного хлама до того оказался похожим на лабораторию магистра Лески, что парни даже застыли на пороге и полюбовались, прежде чем войти. Все полки были завалены свитками, книгами, бумагами, непонятными штуковинами, камнями и даже бутылочками-колбами. Стол от полок отличался только наличием пыльного чучела совы. Это чучело смотрело на парней сурово, как дознаватель на преступников. Малаку даже захотелось с ним поздороваться. А вот плешивый мужичок в замызганной рубашке и кожаной жилетке на фоне чучела терялся и становился совсем незаметным.
— Здоровья! — первым гаркнул Яс, высмотрев хозяина магазинчика.
Малак поддержал его непонятным бормотанием и заулыбался, как сельский дурачок.
Плешивый мужичок в ответ подскочил и что-то уронил. Парней он одарил недобрым взглядом.
Малак улыбнулся еще шире, а потом указал пальцем на одну из полок и сказал:
— Тамма.
Мужик и Яс дружно посмотрели в указанном направлении, и крыса, вольготно умывавшаяся на свитке, видимо, застеснялась и юркнула в бумажные завалы.
— Проклятый кот, — злобно сказал мужик.
— Здоровья! — повторил Яс на всякий случай. Разговаривать о котах ему совсем не хотелось. — Мы это… шли, шли. Шли, шли. Шли, шли.
— Шли, шли, — поддержал Малак.
Мужик смотрел на них с большим сомнением, но пока не спрашивал, куда именно, и не советовал, куда пойти дальше.
— Пастухи мы, — сказал Яс. — Мы шли, шли.
— Шли, шли, — опять поддержал Малак.
— И пришли, — решил закругляться Яс, заметив, что физиономию скупщика заметно перекосило.
— И нашли! — жизнерадостно поддержал Малак.
— Клад, — сказал Яс. — А дядька, он у нас богатый и мамкин брат. Он нас взял в помощь. Погрузить там, выгрузить. И мы с ним поехали и клад взяли. А нам и говорят, есть тута человек, который клады покупает, и мы пошли.
— Пошли, пошли, — подтвердил Малак.
— Клад взаправдашний, из ямы. Мы в нее провалились и все достали.
— Какой еще клад? — злобно спросил скупщик.
— Воточки, — жизнерадостно отозвался Малак, подошел к столу и бережно положил перед мужичком светильник, завернутый в тряпку, которую специально намазали салом и чесноком для полноты образа недалекого и неумного пастуха.
Скупщик брезгливо тряпку развернул, некоторое время побуравил светильник взглядом, а потом заулыбался так, словно встретил в лицах Яса и Малака давно потерянных любимых родственников.
— Да что же вы раньше не сказали! — воскликнул он. — Да, такие вещички я покупаю. И много их у вас?
Яс нахмурился и уставился в потолок. А Малак стал сосредоточенно считать пальцы, которых явно не хватило.
— Ладно-ладно, — сказал скупщик, поняв, что точное количетво не узнает. — Приносите ваш клад, и я его куплю.
— А за сколько? — спросил Яс. — Дядька сказал, что сначала надо узнать, сколько один стоит.
Мужик скривился. Пристально посмотрел сначала на Яса, потом на Малака и обрадовал их:
— Больше пяти медяшек за один не дам.
— Мало, — печально сказал Яс. — Лучше мы в другом городе поспросим.
Мужика перекосило, и он стал убеждать наивных пастухов в том, что больше им все равно никто не даст, а потом даже расщедрился и поднял цену до семи монеток. Неизвестно до чего бы парни доторговались, но в самый неподходящий момент пришел тип, заросший бородой до глаз, и пастухов быстро выпровадили, наказав непременно прийти завтра и принести клад. Парни спорить не стали.
— Похоже, дорогие, — сказал Яс, когда юные маги отошли от магазина довольно далеко. — Надо будет еще к какому-то местному артефактору сходить. Плата в любом случае окупится.
Малак кивнул.
А того, что за ними перебежками из тени в тень следует тот самый заросший бородой мужик, парни так и не заметили.
— Ну что? — спросил скупщик, когда помощник, посланный проследить за пастухами, вернулся.
— Довел я их до дома. Похоже, дядька этих олухов купец средней руки. Спросил я там одну девку, которые в том доме бегали туда-сюда, оказалось, дом по знакомству отдали каким-то школярам, которые едут на практику до моря. Наверное, опять ту вонючую водоросль заставят собирать, как в прошлом году.
— А купец причем? — спросил скупщик.
— Так знамо дело. Купец заплатил школе за практику. Все дешевле выйдет, чем нанимать работников. В прошлом году то же самое было. А еще я там одному мальчишке заплатил, чтобы походил и понаблюдал за окнами. Вдруг получится выяснить, где наши пастухи обретаются. Тогда влезем в окно, решеток там нет, заберем клад и уйдем. Они и не поймут ничего.
— А если они не в комнате клад хранят?
— А где? На конюшне? Или в комнате у дядьки? Да если бы дядька знал, что клад ценный, сам бы давно его отобрал, а не насмешничал, посылая глупых мальцов носить хлам скупщикам.
— Разумно, — был вынужден признать скупщик и махнул рукой, мол, делайте что хотите.
Он искренне считал, что ничего плохого в любом случае не случится. Выйдет, так выйдет. Не выйдет, придется мальчишкам что-то там заплатить. Главное, чтобы завтра с дядькой не пришли или с кем-то другим поумнее, чем сами.
— Крайнее окно с левого краю, — отчитался нанятый чумазый мальчишка, получив обещанную монетку. — На верхнем этаже.
Хмарь и Бурун переглянулись.
Мальчишка немного потоптался и, убедившись, что больше ничего у него спрашивать не собираются, отправился домой, так и не сказав, что в доме живет толпа магиков и туда лучше не лезть. А Хмарь и Бурун нашли лестницу, перелезли через забор и отправились к крайнему слева окну. К сожалению, они, как и Малак с Ясом ранее, даже не подозревали, что мальчишка путает правое и левое. Светильник они, естественно не зажигали. И чтобы не разбудить случайно пастухов, сначала надо было их посильнее усыпить, с помощью тряпиц, обрызганных какой-то настойкой.
Когда глаза немного привыкли к темноте, Хмарь, крадучись, пошел к кровати у левой стены. Удивленно посмотрел на ноги в темных носках, лежащих на белой подушке, почесал голову и пошел к другому краю кровати, почти невидимому из-за того, что туда не доставал лунный свет. Споткнувшись об обувь и чуть не выронив тряпочку, Хмарь оперся об кровать и стал второй рукой искать голову спящего. Вместо этого нашел что-то странное, напоминавшее колючий веник. От неожиданности он ойкнул и в тот же миг в комнате вспыхнул яркий свет.
— Ах вы недоросли! — возмущенно заревело мужским голосом.
Бурун, ослепший из-за вспышки, инстинктивно бросился к окну и практически вывалился из него.
Хмарь шарахнулся, споткнулся и уселся, только благодяря этому его голова разминулась с летящей к ней магической сетью. Даже не подозревая, как ему повезло, Хмарь на четвереньках бросился все к тому же окну и даже успел залезть на подоконник, когда маг, недолго думая, швырнул в него книгой, толстой и тяжелой. Так что вылетел Хмарь из окна даже быстрее приятеля.
— Я вас научу преподавателей уважать! — неслось им вслед. — Так и знал, что вы какую-то пакость надумаете! Вы у меня ничего теперь не сдадите, и вас из школы выгонят! Распустились!
Хмарь кое-как встал и пошатываясь поплелся к кустам. Зачем он туда идет, бедолага понятия не имел, он в тот момент вообще ничего не понимал. Бурун, пересчитавший головой и ребрами перекладины лестницы, сидел там, куда свалился, и пытался понять, сломана нога или вывихнута. Соображал он еще хуже приятеля, и только этим можно было объяснить, что сбежать он пока не пытался.
Наверху со щелчком раскрылось окно и звонкий девичий голос спросил, что происходит?
Мужской жизнерадостно ответил, что мастер Румин наконец спятил, с чем всех и поздравил.
Другой мужской не согласился и обрадовал всех тем, что к неведомому Румину влезли воры. Этот другой видел и лестницу, и какого-то потерпевшего под ней.
Упоминание потерпевшего немного привело мысли Буруна в порядок, и он сообразил, что пора убегать. Или в его случае скорее уползать, чем он и занялся.
Открылось еще одно окно. Заспанный женский голос сказал:
— Опять ты? Да на тебя горшков не напасешься!
И попытка Буруна сбежать бесславно закончилась после того, как его догнало что-то круглое, блестящее в лунном свете и тяжелое. Оно пролетело мимо пытавшегося спрятаться в кустах Хмяря, гулко встретилось с затылком его подельника, после чего куда-то укаталось. А Бурун остался лежать, дожидаясь того момента, когда парни, горохом посыпавшиеся из окон на первом этаже, до него добегут.
Разбираться с бардаком пришлось Роану. Он собрал всех в холле, сообщил, что никто не ляжет спасть, пока не выяснится, что произошло, и уселся в кресло. Как ни странно, первыми решили высказаться воры, видимо, вдохновились тем, что маги не стали пока вызывать стражу. Они рассказали о двух странных пастухах, которые смущают умы порядочным людям. Сообщили, что честно служат волей и правдой. И даже не смутились, когда местресса Йяда, сидевшая во втором кресле, поинтересовалась, почему они именно ночью пришли удостовериться, что клад существует и зачем им в этом деле понадобилось снотворное? Оказалось, бедные мужики просто не хотели никого беспокоить.
— Вот эту историю и расскажете дознавателям, — решил Роан и, полюбовавшись несколько скисшими физиономиями ночных гостей, посмотрел на владельцев клада.
— Но они нас травмировали! — решил напомнить о полете из окна Хмарь.
— Да-да, почему вы решили поискать светильники в комнате мастера Румина, тоже объясните дознавателям, — сказал Роан.
Румин, словно только сейчас вспомнив, что он здесь самая пострадавшая сторона, вскочил на ноги так резко, что его табурет с грохотом рухнул. Попытавшись убить воров взглядом, а потом одарив всех студентусов многообещающей улыбкой, мастер выпрямился и толкнул речь. Он рассказал, что сразу заподозрил — эта ночь спокойно не пройдет. Не зря же недолетки подходили к нему и задавали странные вопросы. Поэтому Румин подготовился. Вместо себя он положил на кровать куклу, которую сам сделал из одеяла. И даже голову художественно оформил волосами из носков.
На упоминании носков один из воров почему-то хихикнул.
Румина это обозлило еще больше и он, чуть не плюясь ядом, рассказал Хмарю и Буруну, которым и без того было нехорошо, что своей смертью они не помрут, потому что в следующий раз он поставит смертельные ловушки. Студентусам, удивленно на него таращившимся, сообщил, что ничего хорошего из них не вырастет, потому что не может ничего хорошего вырасти из людей, которые не ценят и не понимают. Что именно не ценят и чего не понимают, Румин не уточнил.
На громкую и прочувствованную речь заглянул мастер Хнэсь, покачал головой и куда-то ушел. Вернулся он довольно быстро с успокоительным, разведенным в стакане воды.
Румин пить успокоительное отказался. Пришлось заливать его насильно, в чем Хнэсю с превеликим удовольствием помогли оба вора.
Попрощавшись с нервным Румином и сопровождавшим его до комнаты Хнэсем, Роан решил все-таки выяснить, зачем студентусы поперлись к скупщику.
Скрывать они ничего не стали и честно признались, что хотели выяснить дорогие те светильники или обычный хлам, который лучше сразу выбросить.
— И раз пришли эти типы, значит дорогие, — сказал Яс, довольный своей сообразительностью.
— Я бы вам это и так сказала, — вздохнув, призналась Йяда. — Но вы у меня не спросили.
Студентусы переглянулись.
— А сколько они примерно стоят? — спросила пухленькая соучастница Яса.
— Смотря из какой партии, — сказала Йяда. — Первая была очень нестабильная и, быстро себя исчерпывая, рассыпалась в пыль. Включать такие светильники придется пореже, но так как в ваши вплетено автоматическое включение в темноте при приближении человека… Много вам за них не дадут. Около двух золотых за штуку.
Яс присвистнул, даже при такой цене получалось много, потому что и светильников не мало.
— Потом их доработали и последующие партии прочнее. Самые последние даже перезаряжать можно было. И если ваши из этих партий, то вам очень повезло. Сейчас такие невозможно сделать при всем желании, основу для них завозили из какого-то другого мира, с которым мы потеряли связь, давно уже.
Шелла и Джульетта переглянулись, а потом дружно посмотрели на коробку, которую держала на коленях водница.
— А вы можете определить которые они? — спросил у Йяды Яс.
— Я нет. Мой дедушка умеет.
Яс только вздохнул, но говорить о том, что следует поискать кого-то где-то поближе, не стал, справедливо подозревая, что после этого Роан отберет светильники и выбросит их в выгребную яму, наплевав на ценность.
