Юмил только вздохнул. Он, откровенно говоря, и не надеялся, что кто-то вернется до того, как пройдет неудачная церемония. Там пока нужны личные впечатления, а не просто сухие новости.
Следующую «радостную» весть Юмилу принесли пираты. Свои пираты, уже практически не пираты, особенно после того, как все несогласные служить были развешаны по мачтам.
Оказалось, капитан Бахлаш, которого как всегда избрали представителем и послали в пасть к акуле, уже больше часа дожидался молодого хозяина. И не просто так дожидался. И даже не затем, чтобы поделиться данными разведки и обсудить, какие корабли можно щипать, а какие следует пропустить. У капитана была жалоба на конкурентов. Причем, это был не корабль-одиночка, с которым они бы либо договорились, либо и сами справились. Конкуренты завелись сильные и странные. Это были то ли десять, то ли двенадцать кораблей, точнее посчитать не смогли, потому что они маскировались в магическом тумане. Напали они на купца, причем, почему-то так совпало, что именно на того, которого добрым пиратам трогать не велели.
В общем, добрые пираты, подождав пока конкуренты уберутся, выловили выживших с корабля купца, и отправили Бахлаша жаловаться на произвол и намекать на награду за спасенных людей. Тем более, среди них оказался и старший сын купца, которому принадлежал потопленный корабль.
— Так, — задумчиво сказал Веливера, выслушав столь «радостную» весть. — Что еще можете рассказать?
— У них сильные гарпуны. Мы там послали пару лодок к плавающим обломкам, и даже несколько с собой захватили. Так похоже, эти гарпуны не только борта прошивали, но и внутренние перегородки, если на пути им не встречался груз. И веревки там странные, совсем не рубятся, только сжечь можно. Так что отцепиться и попытаться все-таки сбежать у купца шансов не было. Руби не руби… Поймали, как малька на удочку.
— Так, — повторился Юмил, поглаживая подбородок. — Еще?
— Еще маги если не сильные, то умелые точно. Туман они держали не в неподвижном состоянии. Мы очень удивились, когда он стал по морю стелиться, поэтому и спрятались в скалах. Не бывает в тех местах такого тумана. Он там клочковатый, камнями изрезанный. И быстро рассеивается, стоит только солнцу выглянуть. Так что не местные они. И даже не посчитали нужным местных расспросить.
— Ага, или маги не местные, или амулеты, которые попросту невозможно перестроить, — задумчиво сказал Юмил. — Ладно, посмотрим, что там за конкуренты.
Бахлаш буквально расцвел. Видимо, очень его впечатлило зрелище того, как корабль купца буквально разломали на доски, выдергивая гарпуны.
Юмила, откровенно говоря, это выдергивание впечатлило гораздо больше, чем какой-то туман, который мог быть и иллюзией — пираты за «сражением» наблюдали издалека. Обычно гарпуны собирает команда. Переходят на загарпуненный корабль, и вручную собирают, отвязывая от веревок и вытаскивая застрявшие из досок. А тут дернули, да так, что ограбленный корабль буквально взорвался, вместо того, чтобы прыгнуть к дергавшим. А значит, там был маг, способный этот корабль удержать на месте.
И это было нехорошо. Подумав, Юмил даже решил позвать на поиски конкурентов скучающего Микала, а вместе с ним еще нескольких сильных и свободных от дел магов. В первую очередь тех, кто мог обеспечить защиту.
Третьей «радостной» вестью для Юмила Веливеры стало то, что на поиски конкурентов решила отправиться Лиин.
Она, как назло, нашлась в учебной комнате Микала. Он ей там что-то объяснял о кольцевании амулетов. А Лиин слушала и пыталась нарисовать кольца на листе бумаги.
А Юмил почему-то не додумался до того, что с Микалом следует поговорить наедине. Собственно, ему просто было приятно смотреть на жену одетую как мальчишка. Она в таком наряде выглядела особенно маленькой и трогательной. И улыбалась загадочно и обещающе. Вот только в конце разговора вместо того, чтобы пообещать Микалу научиться рисовать амулетные кольца, она вскочила на ноги и заявила:
— Я тоже пойду.
— Что? — не поверил своим ушам Юмил, считавший, что жену нужно беречь от опасностей, а не тащить туда, где они есть.
— Мне нужна практика, — гордо сказала Лиин. — Потому что изучать боевую магию в теории и не пытаться ее применять — глупость. Реальность может сильно отличаться от теории, и даже от учебных боев.
Микал, вместо того, чтобы осадить ученицу, одобрительно что-то проворчал, и Лиин, гордо задрав нос, сказала, что быстро соберется и убежала.
Юмил даже ничего возразить не успел, так и остался стоять с ощущением, что происходит что-то сильно не то.
— Она права, боевым магам нужна практика, — заявил Микал, полюбовавшись лицом младшего Веливеры. — Иначе пользы с ее учебы не будет.
— Она учится на всякий случай, — сказал Юмил.
— Этот случай, если он случится, без практики может стать гораздо опаснее, чем будет на самом деле, — попытался объяснить свою позицию Микал.
И Юмил только махнул рукой, утешая себя тем, что жена все-таки носит амулет-кораблик. И случись что, вполне себе опытный Мален сможет ее защитить, даже если она не успеет отреагировать.
Маг, поспешно покинувший повстанцев и золотоискателей, и сумевший незамеченным проскользнуть между идущими к заболоченным островам флотами, примерно в это же время решил, что пора пополнить запасы воды. Потому что опреснение соленой отнимало слишком много времени, внимания, да и энергии. Именно с этой целью он изучал обтрепанную по краям карту и пытался понять, может ли быть на небольшом и безлюдном островке та самая вода, или это просто скала, торчащая над волнами.
— Хоть отдохну, — решил наконец маг и, игнорируя неудачное направление ветра, погнал свою лодку в направлении островка.
Двое мужиков, которые собственно эту лодку ему предоставили и собирались потом забрать, вместе с небольшой, но солидной кучкой золота, смотрели на него с восхищением. «Малая акула» на самом деле было обыкновенным рыбацким судном, в меру неповоротливым и не умеющим развивать большие скорости. С самой его постройки на нем возили либо рыбу, либо контрабанду, а то и контрабанду, запрятанную под рыбой. Контрабанда была так себе, ничего особенно дорогого и опасного, но семье и она была отличным подспорьем. Постепенно рыбаки заработали себе уважение за умение не попадаться на глаза патрулям, а уж если попались, не паниковать и не пытаться сбежать. Все равно ведь догонят. А так, подойдут неспешно, увидят простецкие физиономии рыбаков, понюхают въевшегося в лодку рыбного запаха и отпустят с миром. Копаться в рыбьих тушках, а то и порохах «для одной целительницы, которая делает из них мази» до сих пор ни у кого желания не возникло.
Так бы рыбаки-контрабандисты себе и жили, получая небольшую, но стабильную прибыль. Но репутация оказалась действительно кладом, как вычитал старший из братьев в одной умной книжке. И однажды, благодаря исключительно этой репутации неболтливых, неглупых и не склонных ни к панике, ни к излишнему геройству людей, к ним обратился светловолосый маг. Отдал задаток, который они могли бы заработать лет за десять, пообещал вчетверо больше по окончанию работы, вручил маскирующие как лодку, так и шум от нее амулеты и велел такого-то числа явиться к такому-то острову и подождать там не менее пяти дней. Если он не появится, спокойно отправляться домой, если появится, забрать и довезти куда попросит.
Рыбаки посовещались и согласились. Если рисковое дело пришло само, причем уже принесло столько денег, стоит на него соглашаться. Да и маг не выглядел невесть каким злодеем.
Деньги старший брат, единственный успевший обзавестись семьей, закопал под яблоней и написал письмо жене, оставив его в почтовой конторе и заплатив за хранение с таким расчетом, чтобы его принесли не раньше, чем через месяц, когда будет точно понятно, что рыбаки домой уже не вернутся. В письме была несложная загадка для своих. Жена догадается, что это про яблоню и что следует что-то поискать в ее корнях, кто-то посторонний лишь посмеется с того, что мужик решил завещать семье каждое дерево отдельно.
Сходив напоследок в храм и попросив там удачи, рыбаки отправились забирать нанимателя.
Он оказался человеком обязательным и пришел в первый же день. И повел лодку от островов заковыристыми путями, едва не столкнувшись с чьим-то флотом. А теперь вот решил идти к какой-то скале в поисках воды.
Маги очень странные люди.
К островку они дошли без проблем и даже воду там нашли в чашеобразном озерце в центре. И пока рыбаки наполняли бурдюки и бочку, маг сидел напротив лодки и шаманил над картой, положив на нее медную тарелочку дном вверх и разложив вокруг странные предметы. Там была и прядь волос, перевязанная толстой некрашеной нитью, и кольцо, явно мужское, с выпавшим из креплений камнем, и поломанный веер, и кусок кружева, и даже птичий череп. На тарелку маг положил короткую деревянную палочку, кривоватую и, судя по зелени в коре, не успевшую полностью засохнуть. Видимо сломал ее по пути в своих болотах.
Над всем этим добром маг немного побормотал, поводил руками, а потом застыл, держа ладонь над тарелкой. И, как раз когда рыбаки успели наполнить водой все, что только могли, палочка зашевелилась, несколько раз дернулась туда-сюда, а потом уверенно остановилась между прядью волос и птичьей головой.
— Любопытно, — проворчал маг. — Значит вы в одном месте. Хм… С другой стороны, а почему бы и нет? Кандидатура подходящая, что для него, что для нее. Хм…
— Продолжаем путь? — спросил старший из братьев, когда маг замолчал.
— Да, нам надо повернуть немного южнее. Идем к Драконьему Хребту.
— Знакомцы там ждут? — спросил рыбак, просто чтобы не молчать, пока маг свои странные предметы собирает в тарелку, а потом все это добро завязывает в женский платок с кистями.
— Да, знакомцы, которые меня ждут. И ученица, которая, похоже, и думать обо мне забыла. Обидчивая она у меня.
Маг задорно улыбнулся и зашагал к лодке, ловко перепрыгнул через большой камень и, не пользуясь сходнями, заскочил на борт, что твой здоровенный кошак. А рыбак шел, покачивая головой и понимал, что маги очень странные. Где это видано, чтобы учителя за учениками бегали и искали их? Вон сосед-гончар, чуть что не по нему, даст подзатыльник и выгонит искать себе другого учителя.
А тут смотри, ученица у него там, которая думать забыла.
Собиралась Лиин очень быстро и довольно бестолково, боясь, что душечка Змей возьмет и случайно ее забудет на берегу. Повесила на шею связку амулетов, не разбираясь, который и для чего нужен. В карманы на всякий случай положила свои учебные накопители и сшитые вместе листы с зарисовками плетений, которым учили то Микал, то Мелана, то бывший придворный маг, а с недавнего времени еще и Мален, которому иногда становилось скучно. Благодаря их стараниям, Лиин постоянно чувствовала себя бестолковой ученицей. Даже несмотря на то, что отлично понимала — большинству того, чему учат они, не сможет научить больше никто в империи.
С другой стороны по самолюбию, сам того не понимая, топтался душечка. Причем, он искренне желал добра, старался защищать жену от зла и поменьше ее расстраивать. Лиин это понимала, пыталась объяснять, почему ее расстроило то, что он не поделился новостью, смотрела в полные недоумения глаза и, махнув рукой, уходила, мысленно обещая однажды отомстить так, чтобы он понял сразу и все. А Юмил шел следом и пытался разобраться, почему именно она обиделась на этот раз, с проблемой ведь уже справились, никто не пострадал, а так были бы только лишние переживания.
И Лиин в который раз ловила себя на том, что он бы отлично сдружился с Валадом.
Ну или они бы поубивали друг друга по причине схожести характеров.
— У меня ощущение, что мне не доверяют! — гаркала в который раз Лиин, когда Юмил перебирал все возможные причины и шел на второй круг.
— Почему?! — искренне недоумевал муж, а потом углублялся в дебри взаимоотношений между ночными волками и доходил до того, что каждый занимался своими делами и не мешал другим просто из-за того, что хотел что-то там узнать.
А Лиин обижалась еще сильнее и гордо уходила.
И это притом, что она отлично понимала, что хотел сказать душечка. Просто форму высказываний выбирать он то ли не умел, то ли не особо старался.
А возможно, дело было вовсе не в душечке, а в том, что все были чем-то заняты, делали что-то важное, а ей приходилось учиться.
Они ей старались не мешать, не отвлекать и давать побольше времени.
А ей казалось, что от нее что-то скрывают.
В общем, полная ерунда.
И Лиин была практически уверена, что участие в морском сражении поможет ей вернуть душевное равновесие. Ну, или покажет, что она на самом деле глупая неумеха, которой лучше сидеть тихо в классной комнате, учить плетения и распределение силы, и терпеливо ждать Мелану. Которая, весело улыбаясь и попивая чай с апельсиновыми джемом, расскажет все самое важное. Что уже произошло и что вот-вот произойдет.
В общем, Лиин нужна была определенность. И лучше бы она оказалась вовсе не неумехой, которую нужно беречь и лелеять. Потому что это будет очень ощутимый пинок по самолюбию. А если еще и кто-то начнет утешать… хотя представить утешения того же Юмила, Лиин не могла. Он скорее выскажет все, что думает, как и любому подчиненному. И хорошо если не велит после этого сидеть на берегу и не высовываться. Лиин подозревала, что после такого обязательно вцепится ногтями ему в лицо. Прямо на глазах команды.
В общем, ославит что его, что себя.
Лиин вздохнула, посмотрела в зеркало на удачу и, схватив сумку с лекарским набором, поспешила на пристань, пока душечка не велел отчаливать.
А еще ее грыз червячок смутного беспокойства. То ли потому, что она отлично помнила, чем закончился ее бунт в прошлый раз, и понимала, что ей очень повезло с тем, что попала она именно на «Гордость Ловари». Все могло закончиться гораздо хуже.
То ли это было самое натуральное предчувствие, которое пыталось ее уберечь от совершения глупости.
А может, все проще. Может, ей действительно не хватало опыта. А когда опыт придет, это смутное беспокойство сбежит с позором. А может, и не сбежит. Экзаменов Лиин всегда побаивалась, несмотря на то, что ни разу ни один не провалила.
— А может, я на самом деле трусиха, — пробормотала девушка и бодро зашагала к морю, на ходу поправляя форменную моряцкую шляпу, защищавшую нос от обгорания.
К Большому порту Головного острова вела лестница, вырубленная в скале в стародавние времена. Лестница была серая, с искорками-проблесками слюды и очень прочная. Даже годы на нее повлияли не сильно, всего лишь закруглив края ступеней и местами выдолбив небольшие щербинки.
По лестнице всегда гулял ветер. Ночью мел с суши к морю накопившийся за день мелкий мусор. Днем с тихим подвыванием взбирался наверх, принося городу прохладу. На лестнице всегда пахло водорослями и морской водой. А в разное время года к этому запаху подмешивалась то сирень, то жасмин, а то и виноградный, и яблочный жмых, который сбрасывали прямо в море любители самодельных вин и сидра.
Еще на лестнице тихо хрустел мелкий белый, с черными вкраплениями песок, а временами собирались небольшие лужи. И живущие в скалах ласточки шныряли над ней с особым рвением, а может так только казалось.
Следующую «радостную» весть Юмилу принесли пираты. Свои пираты, уже практически не пираты, особенно после того, как все несогласные служить были развешаны по мачтам.
Оказалось, капитан Бахлаш, которого как всегда избрали представителем и послали в пасть к акуле, уже больше часа дожидался молодого хозяина. И не просто так дожидался. И даже не затем, чтобы поделиться данными разведки и обсудить, какие корабли можно щипать, а какие следует пропустить. У капитана была жалоба на конкурентов. Причем, это был не корабль-одиночка, с которым они бы либо договорились, либо и сами справились. Конкуренты завелись сильные и странные. Это были то ли десять, то ли двенадцать кораблей, точнее посчитать не смогли, потому что они маскировались в магическом тумане. Напали они на купца, причем, почему-то так совпало, что именно на того, которого добрым пиратам трогать не велели.
В общем, добрые пираты, подождав пока конкуренты уберутся, выловили выживших с корабля купца, и отправили Бахлаша жаловаться на произвол и намекать на награду за спасенных людей. Тем более, среди них оказался и старший сын купца, которому принадлежал потопленный корабль.
— Так, — задумчиво сказал Веливера, выслушав столь «радостную» весть. — Что еще можете рассказать?
— У них сильные гарпуны. Мы там послали пару лодок к плавающим обломкам, и даже несколько с собой захватили. Так похоже, эти гарпуны не только борта прошивали, но и внутренние перегородки, если на пути им не встречался груз. И веревки там странные, совсем не рубятся, только сжечь можно. Так что отцепиться и попытаться все-таки сбежать у купца шансов не было. Руби не руби… Поймали, как малька на удочку.
— Так, — повторился Юмил, поглаживая подбородок. — Еще?
— Еще маги если не сильные, то умелые точно. Туман они держали не в неподвижном состоянии. Мы очень удивились, когда он стал по морю стелиться, поэтому и спрятались в скалах. Не бывает в тех местах такого тумана. Он там клочковатый, камнями изрезанный. И быстро рассеивается, стоит только солнцу выглянуть. Так что не местные они. И даже не посчитали нужным местных расспросить.
— Ага, или маги не местные, или амулеты, которые попросту невозможно перестроить, — задумчиво сказал Юмил. — Ладно, посмотрим, что там за конкуренты.
Бахлаш буквально расцвел. Видимо, очень его впечатлило зрелище того, как корабль купца буквально разломали на доски, выдергивая гарпуны.
Юмила, откровенно говоря, это выдергивание впечатлило гораздо больше, чем какой-то туман, который мог быть и иллюзией — пираты за «сражением» наблюдали издалека. Обычно гарпуны собирает команда. Переходят на загарпуненный корабль, и вручную собирают, отвязывая от веревок и вытаскивая застрявшие из досок. А тут дернули, да так, что ограбленный корабль буквально взорвался, вместо того, чтобы прыгнуть к дергавшим. А значит, там был маг, способный этот корабль удержать на месте.
И это было нехорошо. Подумав, Юмил даже решил позвать на поиски конкурентов скучающего Микала, а вместе с ним еще нескольких сильных и свободных от дел магов. В первую очередь тех, кто мог обеспечить защиту.
Третьей «радостной» вестью для Юмила Веливеры стало то, что на поиски конкурентов решила отправиться Лиин.
Она, как назло, нашлась в учебной комнате Микала. Он ей там что-то объяснял о кольцевании амулетов. А Лиин слушала и пыталась нарисовать кольца на листе бумаги.
А Юмил почему-то не додумался до того, что с Микалом следует поговорить наедине. Собственно, ему просто было приятно смотреть на жену одетую как мальчишка. Она в таком наряде выглядела особенно маленькой и трогательной. И улыбалась загадочно и обещающе. Вот только в конце разговора вместо того, чтобы пообещать Микалу научиться рисовать амулетные кольца, она вскочила на ноги и заявила:
— Я тоже пойду.
— Что? — не поверил своим ушам Юмил, считавший, что жену нужно беречь от опасностей, а не тащить туда, где они есть.
— Мне нужна практика, — гордо сказала Лиин. — Потому что изучать боевую магию в теории и не пытаться ее применять — глупость. Реальность может сильно отличаться от теории, и даже от учебных боев.
Микал, вместо того, чтобы осадить ученицу, одобрительно что-то проворчал, и Лиин, гордо задрав нос, сказала, что быстро соберется и убежала.
Юмил даже ничего возразить не успел, так и остался стоять с ощущением, что происходит что-то сильно не то.
— Она права, боевым магам нужна практика, — заявил Микал, полюбовавшись лицом младшего Веливеры. — Иначе пользы с ее учебы не будет.
— Она учится на всякий случай, — сказал Юмил.
— Этот случай, если он случится, без практики может стать гораздо опаснее, чем будет на самом деле, — попытался объяснить свою позицию Микал.
И Юмил только махнул рукой, утешая себя тем, что жена все-таки носит амулет-кораблик. И случись что, вполне себе опытный Мален сможет ее защитить, даже если она не успеет отреагировать.
Маг, поспешно покинувший повстанцев и золотоискателей, и сумевший незамеченным проскользнуть между идущими к заболоченным островам флотами, примерно в это же время решил, что пора пополнить запасы воды. Потому что опреснение соленой отнимало слишком много времени, внимания, да и энергии. Именно с этой целью он изучал обтрепанную по краям карту и пытался понять, может ли быть на небольшом и безлюдном островке та самая вода, или это просто скала, торчащая над волнами.
— Хоть отдохну, — решил наконец маг и, игнорируя неудачное направление ветра, погнал свою лодку в направлении островка.
Двое мужиков, которые собственно эту лодку ему предоставили и собирались потом забрать, вместе с небольшой, но солидной кучкой золота, смотрели на него с восхищением. «Малая акула» на самом деле было обыкновенным рыбацким судном, в меру неповоротливым и не умеющим развивать большие скорости. С самой его постройки на нем возили либо рыбу, либо контрабанду, а то и контрабанду, запрятанную под рыбой. Контрабанда была так себе, ничего особенно дорогого и опасного, но семье и она была отличным подспорьем. Постепенно рыбаки заработали себе уважение за умение не попадаться на глаза патрулям, а уж если попались, не паниковать и не пытаться сбежать. Все равно ведь догонят. А так, подойдут неспешно, увидят простецкие физиономии рыбаков, понюхают въевшегося в лодку рыбного запаха и отпустят с миром. Копаться в рыбьих тушках, а то и порохах «для одной целительницы, которая делает из них мази» до сих пор ни у кого желания не возникло.
Так бы рыбаки-контрабандисты себе и жили, получая небольшую, но стабильную прибыль. Но репутация оказалась действительно кладом, как вычитал старший из братьев в одной умной книжке. И однажды, благодаря исключительно этой репутации неболтливых, неглупых и не склонных ни к панике, ни к излишнему геройству людей, к ним обратился светловолосый маг. Отдал задаток, который они могли бы заработать лет за десять, пообещал вчетверо больше по окончанию работы, вручил маскирующие как лодку, так и шум от нее амулеты и велел такого-то числа явиться к такому-то острову и подождать там не менее пяти дней. Если он не появится, спокойно отправляться домой, если появится, забрать и довезти куда попросит.
Рыбаки посовещались и согласились. Если рисковое дело пришло само, причем уже принесло столько денег, стоит на него соглашаться. Да и маг не выглядел невесть каким злодеем.
Деньги старший брат, единственный успевший обзавестись семьей, закопал под яблоней и написал письмо жене, оставив его в почтовой конторе и заплатив за хранение с таким расчетом, чтобы его принесли не раньше, чем через месяц, когда будет точно понятно, что рыбаки домой уже не вернутся. В письме была несложная загадка для своих. Жена догадается, что это про яблоню и что следует что-то поискать в ее корнях, кто-то посторонний лишь посмеется с того, что мужик решил завещать семье каждое дерево отдельно.
Сходив напоследок в храм и попросив там удачи, рыбаки отправились забирать нанимателя.
Он оказался человеком обязательным и пришел в первый же день. И повел лодку от островов заковыристыми путями, едва не столкнувшись с чьим-то флотом. А теперь вот решил идти к какой-то скале в поисках воды.
Маги очень странные люди.
К островку они дошли без проблем и даже воду там нашли в чашеобразном озерце в центре. И пока рыбаки наполняли бурдюки и бочку, маг сидел напротив лодки и шаманил над картой, положив на нее медную тарелочку дном вверх и разложив вокруг странные предметы. Там была и прядь волос, перевязанная толстой некрашеной нитью, и кольцо, явно мужское, с выпавшим из креплений камнем, и поломанный веер, и кусок кружева, и даже птичий череп. На тарелку маг положил короткую деревянную палочку, кривоватую и, судя по зелени в коре, не успевшую полностью засохнуть. Видимо сломал ее по пути в своих болотах.
Над всем этим добром маг немного побормотал, поводил руками, а потом застыл, держа ладонь над тарелкой. И, как раз когда рыбаки успели наполнить водой все, что только могли, палочка зашевелилась, несколько раз дернулась туда-сюда, а потом уверенно остановилась между прядью волос и птичьей головой.
— Любопытно, — проворчал маг. — Значит вы в одном месте. Хм… С другой стороны, а почему бы и нет? Кандидатура подходящая, что для него, что для нее. Хм…
— Продолжаем путь? — спросил старший из братьев, когда маг замолчал.
— Да, нам надо повернуть немного южнее. Идем к Драконьему Хребту.
— Знакомцы там ждут? — спросил рыбак, просто чтобы не молчать, пока маг свои странные предметы собирает в тарелку, а потом все это добро завязывает в женский платок с кистями.
— Да, знакомцы, которые меня ждут. И ученица, которая, похоже, и думать обо мне забыла. Обидчивая она у меня.
Маг задорно улыбнулся и зашагал к лодке, ловко перепрыгнул через большой камень и, не пользуясь сходнями, заскочил на борт, что твой здоровенный кошак. А рыбак шел, покачивая головой и понимал, что маги очень странные. Где это видано, чтобы учителя за учениками бегали и искали их? Вон сосед-гончар, чуть что не по нему, даст подзатыльник и выгонит искать себе другого учителя.
А тут смотри, ученица у него там, которая думать забыла.
Собиралась Лиин очень быстро и довольно бестолково, боясь, что душечка Змей возьмет и случайно ее забудет на берегу. Повесила на шею связку амулетов, не разбираясь, который и для чего нужен. В карманы на всякий случай положила свои учебные накопители и сшитые вместе листы с зарисовками плетений, которым учили то Микал, то Мелана, то бывший придворный маг, а с недавнего времени еще и Мален, которому иногда становилось скучно. Благодаря их стараниям, Лиин постоянно чувствовала себя бестолковой ученицей. Даже несмотря на то, что отлично понимала — большинству того, чему учат они, не сможет научить больше никто в империи.
С другой стороны по самолюбию, сам того не понимая, топтался душечка. Причем, он искренне желал добра, старался защищать жену от зла и поменьше ее расстраивать. Лиин это понимала, пыталась объяснять, почему ее расстроило то, что он не поделился новостью, смотрела в полные недоумения глаза и, махнув рукой, уходила, мысленно обещая однажды отомстить так, чтобы он понял сразу и все. А Юмил шел следом и пытался разобраться, почему именно она обиделась на этот раз, с проблемой ведь уже справились, никто не пострадал, а так были бы только лишние переживания.
И Лиин в который раз ловила себя на том, что он бы отлично сдружился с Валадом.
Ну или они бы поубивали друг друга по причине схожести характеров.
— У меня ощущение, что мне не доверяют! — гаркала в который раз Лиин, когда Юмил перебирал все возможные причины и шел на второй круг.
— Почему?! — искренне недоумевал муж, а потом углублялся в дебри взаимоотношений между ночными волками и доходил до того, что каждый занимался своими делами и не мешал другим просто из-за того, что хотел что-то там узнать.
А Лиин обижалась еще сильнее и гордо уходила.
И это притом, что она отлично понимала, что хотел сказать душечка. Просто форму высказываний выбирать он то ли не умел, то ли не особо старался.
А возможно, дело было вовсе не в душечке, а в том, что все были чем-то заняты, делали что-то важное, а ей приходилось учиться.
Они ей старались не мешать, не отвлекать и давать побольше времени.
А ей казалось, что от нее что-то скрывают.
В общем, полная ерунда.
И Лиин была практически уверена, что участие в морском сражении поможет ей вернуть душевное равновесие. Ну, или покажет, что она на самом деле глупая неумеха, которой лучше сидеть тихо в классной комнате, учить плетения и распределение силы, и терпеливо ждать Мелану. Которая, весело улыбаясь и попивая чай с апельсиновыми джемом, расскажет все самое важное. Что уже произошло и что вот-вот произойдет.
В общем, Лиин нужна была определенность. И лучше бы она оказалась вовсе не неумехой, которую нужно беречь и лелеять. Потому что это будет очень ощутимый пинок по самолюбию. А если еще и кто-то начнет утешать… хотя представить утешения того же Юмила, Лиин не могла. Он скорее выскажет все, что думает, как и любому подчиненному. И хорошо если не велит после этого сидеть на берегу и не высовываться. Лиин подозревала, что после такого обязательно вцепится ногтями ему в лицо. Прямо на глазах команды.
В общем, ославит что его, что себя.
Лиин вздохнула, посмотрела в зеркало на удачу и, схватив сумку с лекарским набором, поспешила на пристань, пока душечка не велел отчаливать.
А еще ее грыз червячок смутного беспокойства. То ли потому, что она отлично помнила, чем закончился ее бунт в прошлый раз, и понимала, что ей очень повезло с тем, что попала она именно на «Гордость Ловари». Все могло закончиться гораздо хуже.
То ли это было самое натуральное предчувствие, которое пыталось ее уберечь от совершения глупости.
А может, все проще. Может, ей действительно не хватало опыта. А когда опыт придет, это смутное беспокойство сбежит с позором. А может, и не сбежит. Экзаменов Лиин всегда побаивалась, несмотря на то, что ни разу ни один не провалила.
— А может, я на самом деле трусиха, — пробормотала девушка и бодро зашагала к морю, на ходу поправляя форменную моряцкую шляпу, защищавшую нос от обгорания.
К Большому порту Головного острова вела лестница, вырубленная в скале в стародавние времена. Лестница была серая, с искорками-проблесками слюды и очень прочная. Даже годы на нее повлияли не сильно, всего лишь закруглив края ступеней и местами выдолбив небольшие щербинки.
По лестнице всегда гулял ветер. Ночью мел с суши к морю накопившийся за день мелкий мусор. Днем с тихим подвыванием взбирался наверх, принося городу прохладу. На лестнице всегда пахло водорослями и морской водой. А в разное время года к этому запаху подмешивалась то сирень, то жасмин, а то и виноградный, и яблочный жмых, который сбрасывали прямо в море любители самодельных вин и сидра.
Еще на лестнице тихо хрустел мелкий белый, с черными вкраплениями песок, а временами собирались небольшие лужи. И живущие в скалах ласточки шныряли над ней с особым рвением, а может так только казалось.
