Не мог ухватиться за свои собственные мысли. Они текли сквозь него, как вода по руслу реки и не имели ни малейшего значения. Жутковатое было ощущение, если честно. Потом он потихоньку способность мыслить себе вернул и даже вспомнил кто он такой. Потом начал сопротивляться, и понимал, что родственники и друзья почему-то даже не пытаются этого делать, что их мысли для них по-прежнему ничего не значащая вода.
И Эрсу не знал что делать. Пока не встретил Локара. Сумевшего сбежать Локара, у которого было другое лицо, но он все равно его узнал. Вот после этого у Эрсу появилась цель — он тоже решил сбежать, потому что это нужно было сделать в первую очередь. Пока не сбежишь, думать обо всем остальном попросту бесполезно.
— Это, конечно, все хорошо. Но вряд ли именно то, что ты так хотел рассказать нам, — задумчиво сказал Лост.
Эрсу тряхнул головой, кривовато улыбнулся и признался:
— У меня, наверное, бы не получилось сбежать, если бы не тот человек. Или не человек. Может это вообще был местный бог. Потому что он положил руку мне на лоб, и мне стало легче, у меня появилось время, чтобы разбросать монетки и спрятаться. Чтобы вы меня нашли. Или я вас нашел.
— Он тебе что-то сказал? Что-то, что ты должен сказать нам взамен на помощь?
— Нет, он мне просто назвал людей, которым я могу сказать то, что должен, чтобы помочь своим родственникам.
— Да? — почему-то удивился Кунмери, но на него никто не обратил внимание.
— Так, и что же ты нам должен, — полюбопытствовал Лост.
Эрсу закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, чтобы ничего не упустить. А потом решил начать с главного.
— Тот тип, который нас поймал в подчинение, он самоуверенный, самоувереннее моего прадеда. И такой же зацикленный на одной-единственной цели, не способный оглядеться и подумать о том, что цель не так и хороша. И в этом его слабость. Правда, слабость, которая может принести множество неприятностей другим до того, как его же и сожрет.
— Так… — повторился Лост, остальные слушали затаив дыхание, даже Кунмери, который, не очень-то и понимал, о чем идет речь.
— Он как-то мог заставить говорить, несмотря на то, что мысли были как вода, — медленно, словно сомневаясь в собственных словах, сказал Эрсу.
— И заставил вас научить его работать с тьмой, правильно? — уточнила Нэлла.
— Хуже, боевая цапля, он заставил их научить работать с ней так, чтобы она была сравнительно безопасна, не опаснее, чем другая стихийная магия, насколько я понимаю, — сказал Лост. — И, как человек самоуверенный, перестал ее бояться, решил, что у него все под контролем. А я одного такого уже видел. Мы его очень вовремя остановили, только и успел, что школу развалить, а ведь мог перекроить весь материк нечаянно.
— Да, — выдохнул Эрсу, подтверждая. — Да. А еще он знает о тайниках, наших тайниках в городах. О наших метках. О спрятанных под брусчаткой ритуальных рисунках…
— Обо всем том, что некогда позволило кучке вольнонаемных магов запугать птичьи Дома настолько, что их оставили в покое, — сказал Лост.
Эрсу кивнул.
— И если я хоть что-то понимаю в самоуверенных типах, то этот конкретный самоуверенный тип сейчас готовит что-то грандиозное, чтобы повторить подвиг долинников и заставить Дома себя бояться. Ведь если получилось у них…
— И он не учитывает, что они пугали почти два столетия, пока у них получилось заставить не соваться в свою долину. А потом приходилось опять пугать, чтобы напомнить, — сказал Эрсу. — Мне прадед рассказывал, как тщательно его дядя готовил только оно представление, только для одного Дома, как долго и тщательно. Как боялся переборщить с силой и страхом. Как готовил почву, распускал слухи. А этот тип решил ударить везде и сразу…
— А потом торжественно появиться, расхохотаться и сообщить, что теперь все у него в кулаке. Да. И ведь он вряд ли думает о том, что если удар будет чересчур силен, реакция будет совсем не та, на которую он рассчитывает. Это если все вообще не выйдет из-под контроля. С другой стороны, можно понять, почему он так спешит. Он уже несколько раз готовился долго и тщательно, а ему все ломали какие-то недолетки, стражники, оборотни и прочие… Хотя, подожди. Для того чтобы ударить побольнее, он точно должен знать, куда бить. И должен суметь туда проникнуть. А посоха у него больше нет, чтобы подчинять всех подряд.
— Зато у него есть тьма, которая влияет на память, — сказала Нэлла. — Если он умеет управлять тьмой и хоть что-то понимает в этом подчинении, то он мог…
— Он мог, — устало подтвердил Эрсу. — Он может влиять на тех, в ком уже есть тьма, демоны знают, откуда она в них берется.
И кто первый начал ругаться после этого откровения? А первым ругаться начал Кунмери, который как-то вдруг и резко понял, чем это умение может грозить. Не каким-то там Домам, мыши бы сожрали все их сокровища, а вообще всем. Потому что сейчас в мире есть человек, который запросто может заставить сотворить что угодно какого-то очень сильного человека. Иначе смысл за это все браться?
Интерлюдия
Бериз Кардайя бал стар, мудр и для своего возраста, практически идеален. В этом он был уверен. А еще он был уверен в том, что в Общем городе именно он тот паук, в лапах которого сосредоточены все паутины интриг. А может и не только в городе. Нет, не везде, везде он дотянуться не мог, особенно в чужих землях. Но ему хватало, чтобы первым узнавать новости и делать выводы.
И о странном шевелении у Стрижей и Ястребов он узнал довольно быстро. О том, что беглая дочка главы Дома Стрижей вернулась с сильным мужем, узнал. О том, что у Ястребов возникли какие-то претензии к этому мужу, которые почему-то замяли. О том, что беглая дочка опять куда-то пропала, причем, с толпой сопровождающих он знал еще до того, как Марук стал рассылать свои письма, намеки и гонцов с переговорщиками.
Потом Бериз узнал, о чем велись переговоры. Ну, и по крошкам собрал сведения о том, что бестолковая Томия умудрилась найти мир, полный сильных магов и сумела там приобрести союзников, которых, фактически, привела в Дом отца, хоть они и не появились там физически. Ну, в случае чего она найдет тех, кто сможет ее родному Дому помочь, в этом Бериз был уверен, почти на все сто.
Потом у Марука волшебным образом появилось лекарство, способное помочь разным безумцам и даровать ему должников и новых союзников…
Впрочем, Бериз еще до этого понял, что Великий Дом Стрижей становится слишком уж великим. И с этим следовало что-то сделать. Ситуацию следовало как-то уравновесить, пока не вышла из-под контроля, да хоть его личного контроля.
И единственное о чем он, размышляя об этой ситуации, даже не подумал, это для начала поговорить хотя бы с тем же Маруком и узнать все с первых рук. Не привык он интересоваться мнением тех, кого следовало вовремя окоротить и не дать усилиться.
А потом появились иномиряне и дракон. И Бериз вдруг понял, что не успел. А еще у него промелькнула мысль, что он чего-то не понимает в сложившейся ситуации. Впервые за много-много времени промелькнула. Но он от нее отмахнулся, потому что не было времени на какие-то там мысли. Следовало срочно что-то сделать. Хотя бы узнать, что можно вообще сделать, понять как-то.
И самый простой способ, как показалось тогда Беризу — это поймать кого-то из чужаков помоложе и расспросить.
Ну, не представителей же Дома Стрижей ловить. Представители Дома — это гарантированный конфликт, последствия которого просчитать не сложно. А вот чужаки, пускай даже сильные — другое дело. Чужаки не подписывали Договор Общего Города. И союзников у них тут кроме Марука пока нет. А союзники Стрижей приложат кучу усилий, чтобы не вмешиваться. В этом Бериз тоже был уверен, он хорошо знал Дома.
Конечно, был риск, что пришлые маги сразу же бросятся искать пропавших, а то и мстить. Но Беризу казалось, что эту проблему будет решить проще, чем все остальные. Ну, не хотят же эти чужаки портить отношения со всем городом. Да и убивать никто никого не собирался, а за все остальное можно предложить откуп.
А лучше вообще отдать чужакам каких-то болванов.
Именно тех болванов, которые сделают всю черную работу. Главное их правильно подобрать и направить.
Но думать долго, к сожалению, опять было нельзя, поэтому Бериз выбрал самых подходящих на первый взгляд и пригласил в гости одного человека, который давно в эти гости напрашивался, воображая себя великим умником, который сам догадался, кто главный паук в этом городе.
Этот человек очень хотел что-то узнать, заметить, а то и выпытать, вот у него и представится такая возможность.
— Лишь бы намеки с первого раза понимал, а то устал я что-то, — проворчал Бериз, мысленно отказавшись от идеи оставить этого типа разговаривать с кем-то из помощников. Личная встреча таких болванов убеждает больше. Личная встреча гарантирует, что они сделают именно то, что от них требуется.
Авадару Рисш был третьим сыном главы Дома. Пускай главы Дома Мышовки, одного из тех, которые ничем особенным не прославились, в которых великих магов почему-то не рождалось, а предки захватить побольше земли не успели, до того, как оказаться в кольце из других Домов.
В общем, Дом, как Дом. Таких, на самом деле, не так и мало. Да большая часть — именно такие. Что не отменяло того, что это были Дома, со своей историей и своей силой. И что представителям этих Домов тоже было чем гордиться. Особенно представителям старшей ветви. Да и в истории бывали случаи, когда вроде бы ничем не примечательные Дома становились Великими. Если им с главой везло.
И вот Авадару собирался стать именно таким главой. Куда денет старших братьев, он пока не думал. В конце концов, главами становятся не обязательно старшие. Главами становятся достойные. И Авадару всеми силами старался стать таким достойным. Самым заметным, самым прославленным, со связями, должниками и союзниками, личными союзниками.
И, да, у него даже получалось. Его, наверное, вела судьба. И значит, он все делал правильно.
И приглашению в один старый дом к одному немолодому человеку он не удивился. Так значит надо.
И тому, что именно ему рассказали о чужаках и их тайнах, не удивился. Боги, они такие, кого угодно и в чем угодно убедят.
А о том, что выяснять тайны лучше у кого-то помоложе и побестолковее с виду он и сам догадался.
Авадару вообще был умным.
Ну, он так считал.
А еще он был уверен, что какие-то чужаки ничего ему противопоставить не смогут. И что старый паук со своими разговорами об осторожности преувеличивает.
Впрочем, старики все такие.
Старший Дома Мышовки — прапрадед Авадару, давно отдавший главенство, переживший обоих детей и уже четверых внуков, тоже все время ворчал об этой осторожности. И утверждал, что именно она ему позволила дожить до его лет.
Ага, и именно она заставила его отдать власть и начать изображать старого и мудрого пня.
В общем, на взгляд Авадару старики слишком боялись приближающейся смерти и именно поэтому опасались всего подряд. И их мнение, конечно, надо было учитывать, но при этом не позволять ему мешать.
С этими мыслями Авару и отправился на охоту.
Проблемы и проблемы
Как Марук «обрадовался» новому гостю и его откровениям, это надо было видеть. Для начала он вообще замер и недоверчиво на него уставился. Словно надеялся, что Эрсу возьмет и растает, как утренний туман.
Потом немного посмотрел на потолок.
Потом сказал нехорошее слово, заставившее покраснеть не вовремя заглянувшую помощницу.
Потом заявил, что ему надо подумать и всех выгнал.
Думал он, правда, недолго. А надумавшись в свое удовольствие, стал писать письма, за чем, с интересом, наблюдал Лост, лежащий на ветке дерева, росшего напротив окна кабинета Марука. И он даже догадывался, кому глава Великого Дома Стрижей пишет.
Да почти всем. Потому что новости оказались слишком уж вдохновляющими на письма. На фоне этих новостей даже не очень впечатлила новость привезенная Вишней, Иржиной и магистрами, о том, что местные сумасшедшие, которых свела с ума тьма, вдруг и неожиданно становятся способны провести ритуал, ну или изобрести его аналог, не будучи способны на это до того, как спятили. И получается у них очень уж хорошо. У них, потому что слабо верилось, что все обойдется одним таким уникумомом. Может он даже не первый. Просто остальных тщательно скрывают родственники по той или иной причине.
— Понятно, почему боги засуетились, — тихонько проворчал Лост, но на него мало кто обратил внимание.
Иржина, которой надо было посоветоваться с родственниками, вообще распрощалась и ушла, вместе со своим сопровождением.
Эрсу еще раньше увели лекари, прибывшие из иного мира.
И, наверное, все так бы и разошлись, если бы не явился один из оборотней, участвующих в поисках в городе, и не заявил довольно радостно, что там недалеко у них случилась драка непонятно с кем. Что она до сих пор не прекратилась. И не могут ли любезные хозяева пойти, посмотреть на противников и решить, можно ли их втоптать в землю по уши. Или это будет слишком и вопреки традициям? А то эти упорные типы надоели, а один глава клана вроде бы как просил не множить конфликты, если это будет возможно.
Ну, хозяева посмотреть на противников не отказались.
Им, наверное, надо было сменить обстановку и срочно увидеть что-то привычное. А что может быть привычнее драки между молодыми оболтусами? Ну, они думали, что там все еще драка. На то, что несколько оборотней запросто обездвижат и одного из младших сыновей главы Дома Мышовки, и все его сопровождение, среди которого даже парочка младших учителей была, они как-то не рассчитывали. И что делать с этим пейзажем, даже не представляли.
И что самое поганое, проклятые оборотни вовсе не считали, что сделали что-то из ряда вон. На их взгляд, едва ли не лучшие маги и воины целого Дома недалеко ушли от студентусов той школы, в которой училась Томия.
О чем один из этих оборотней еще и высказался.
Громко высказался.
Сволочь!
А Марук отлично знал, чем подобные заявления заканчиваются — мгновенно находится толпа желающих удостовериться, что высказавшийся знал, о чем говорил и не преувеличивает свою силу.
Развлечение у молодежи такое. Да и не только у молодежи. Если кто-то дает повод для вызова, то почему бы этим поводом не воспользоваться?
И ведь оборотни могут победить.
А там надо разговаривать о надвигающихся со стороны гор и одного беглого безумца проблемах. А может уже даже об успевших надвинуться и захватить все, до чего дотянулись.
А тут на пустом месте может образоваться куча обиженных родственников, которые даже о надвигающемся конце света поговорить не захотят. Потому что у них гордость. Семейная.
И да, Марук понял, за что Лост так не любит птичьи Дома и почему не желал становиться их частью. Марук в данный момент тоже их не любил, хотя деваться ему было некуда. Главы в чужие миры не сбегают.
А еще Марук сейчас прямо таки ненавидел оборотней. Заслужили же гады, неужели нельзя было спросить, о чем нельзя вопить посреди улицы?
А где-то там еще и второй претендент на спасение чести Нэллы ждет, когда можно будет этим заняться. А может он там уже не один. Да наверняка не один.
А до вечера еще что-то может случиться.
— И зачем я с ними связался? — сам себе удивился глава Дома Стрижей и приказал отпустить пойманного сыночка вроде как нейтрального главы Дома.
И Эрсу не знал что делать. Пока не встретил Локара. Сумевшего сбежать Локара, у которого было другое лицо, но он все равно его узнал. Вот после этого у Эрсу появилась цель — он тоже решил сбежать, потому что это нужно было сделать в первую очередь. Пока не сбежишь, думать обо всем остальном попросту бесполезно.
— Это, конечно, все хорошо. Но вряд ли именно то, что ты так хотел рассказать нам, — задумчиво сказал Лост.
Эрсу тряхнул головой, кривовато улыбнулся и признался:
— У меня, наверное, бы не получилось сбежать, если бы не тот человек. Или не человек. Может это вообще был местный бог. Потому что он положил руку мне на лоб, и мне стало легче, у меня появилось время, чтобы разбросать монетки и спрятаться. Чтобы вы меня нашли. Или я вас нашел.
— Он тебе что-то сказал? Что-то, что ты должен сказать нам взамен на помощь?
— Нет, он мне просто назвал людей, которым я могу сказать то, что должен, чтобы помочь своим родственникам.
— Да? — почему-то удивился Кунмери, но на него никто не обратил внимание.
— Так, и что же ты нам должен, — полюбопытствовал Лост.
Эрсу закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, чтобы ничего не упустить. А потом решил начать с главного.
— Тот тип, который нас поймал в подчинение, он самоуверенный, самоувереннее моего прадеда. И такой же зацикленный на одной-единственной цели, не способный оглядеться и подумать о том, что цель не так и хороша. И в этом его слабость. Правда, слабость, которая может принести множество неприятностей другим до того, как его же и сожрет.
— Так… — повторился Лост, остальные слушали затаив дыхание, даже Кунмери, который, не очень-то и понимал, о чем идет речь.
— Он как-то мог заставить говорить, несмотря на то, что мысли были как вода, — медленно, словно сомневаясь в собственных словах, сказал Эрсу.
— И заставил вас научить его работать с тьмой, правильно? — уточнила Нэлла.
— Хуже, боевая цапля, он заставил их научить работать с ней так, чтобы она была сравнительно безопасна, не опаснее, чем другая стихийная магия, насколько я понимаю, — сказал Лост. — И, как человек самоуверенный, перестал ее бояться, решил, что у него все под контролем. А я одного такого уже видел. Мы его очень вовремя остановили, только и успел, что школу развалить, а ведь мог перекроить весь материк нечаянно.
— Да, — выдохнул Эрсу, подтверждая. — Да. А еще он знает о тайниках, наших тайниках в городах. О наших метках. О спрятанных под брусчаткой ритуальных рисунках…
— Обо всем том, что некогда позволило кучке вольнонаемных магов запугать птичьи Дома настолько, что их оставили в покое, — сказал Лост.
Эрсу кивнул.
— И если я хоть что-то понимаю в самоуверенных типах, то этот конкретный самоуверенный тип сейчас готовит что-то грандиозное, чтобы повторить подвиг долинников и заставить Дома себя бояться. Ведь если получилось у них…
— И он не учитывает, что они пугали почти два столетия, пока у них получилось заставить не соваться в свою долину. А потом приходилось опять пугать, чтобы напомнить, — сказал Эрсу. — Мне прадед рассказывал, как тщательно его дядя готовил только оно представление, только для одного Дома, как долго и тщательно. Как боялся переборщить с силой и страхом. Как готовил почву, распускал слухи. А этот тип решил ударить везде и сразу…
— А потом торжественно появиться, расхохотаться и сообщить, что теперь все у него в кулаке. Да. И ведь он вряд ли думает о том, что если удар будет чересчур силен, реакция будет совсем не та, на которую он рассчитывает. Это если все вообще не выйдет из-под контроля. С другой стороны, можно понять, почему он так спешит. Он уже несколько раз готовился долго и тщательно, а ему все ломали какие-то недолетки, стражники, оборотни и прочие… Хотя, подожди. Для того чтобы ударить побольнее, он точно должен знать, куда бить. И должен суметь туда проникнуть. А посоха у него больше нет, чтобы подчинять всех подряд.
— Зато у него есть тьма, которая влияет на память, — сказала Нэлла. — Если он умеет управлять тьмой и хоть что-то понимает в этом подчинении, то он мог…
— Он мог, — устало подтвердил Эрсу. — Он может влиять на тех, в ком уже есть тьма, демоны знают, откуда она в них берется.
И кто первый начал ругаться после этого откровения? А первым ругаться начал Кунмери, который как-то вдруг и резко понял, чем это умение может грозить. Не каким-то там Домам, мыши бы сожрали все их сокровища, а вообще всем. Потому что сейчас в мире есть человек, который запросто может заставить сотворить что угодно какого-то очень сильного человека. Иначе смысл за это все браться?
Интерлюдия
Бериз Кардайя бал стар, мудр и для своего возраста, практически идеален. В этом он был уверен. А еще он был уверен в том, что в Общем городе именно он тот паук, в лапах которого сосредоточены все паутины интриг. А может и не только в городе. Нет, не везде, везде он дотянуться не мог, особенно в чужих землях. Но ему хватало, чтобы первым узнавать новости и делать выводы.
И о странном шевелении у Стрижей и Ястребов он узнал довольно быстро. О том, что беглая дочка главы Дома Стрижей вернулась с сильным мужем, узнал. О том, что у Ястребов возникли какие-то претензии к этому мужу, которые почему-то замяли. О том, что беглая дочка опять куда-то пропала, причем, с толпой сопровождающих он знал еще до того, как Марук стал рассылать свои письма, намеки и гонцов с переговорщиками.
Потом Бериз узнал, о чем велись переговоры. Ну, и по крошкам собрал сведения о том, что бестолковая Томия умудрилась найти мир, полный сильных магов и сумела там приобрести союзников, которых, фактически, привела в Дом отца, хоть они и не появились там физически. Ну, в случае чего она найдет тех, кто сможет ее родному Дому помочь, в этом Бериз был уверен, почти на все сто.
Потом у Марука волшебным образом появилось лекарство, способное помочь разным безумцам и даровать ему должников и новых союзников…
Впрочем, Бериз еще до этого понял, что Великий Дом Стрижей становится слишком уж великим. И с этим следовало что-то сделать. Ситуацию следовало как-то уравновесить, пока не вышла из-под контроля, да хоть его личного контроля.
И единственное о чем он, размышляя об этой ситуации, даже не подумал, это для начала поговорить хотя бы с тем же Маруком и узнать все с первых рук. Не привык он интересоваться мнением тех, кого следовало вовремя окоротить и не дать усилиться.
А потом появились иномиряне и дракон. И Бериз вдруг понял, что не успел. А еще у него промелькнула мысль, что он чего-то не понимает в сложившейся ситуации. Впервые за много-много времени промелькнула. Но он от нее отмахнулся, потому что не было времени на какие-то там мысли. Следовало срочно что-то сделать. Хотя бы узнать, что можно вообще сделать, понять как-то.
И самый простой способ, как показалось тогда Беризу — это поймать кого-то из чужаков помоложе и расспросить.
Ну, не представителей же Дома Стрижей ловить. Представители Дома — это гарантированный конфликт, последствия которого просчитать не сложно. А вот чужаки, пускай даже сильные — другое дело. Чужаки не подписывали Договор Общего Города. И союзников у них тут кроме Марука пока нет. А союзники Стрижей приложат кучу усилий, чтобы не вмешиваться. В этом Бериз тоже был уверен, он хорошо знал Дома.
Конечно, был риск, что пришлые маги сразу же бросятся искать пропавших, а то и мстить. Но Беризу казалось, что эту проблему будет решить проще, чем все остальные. Ну, не хотят же эти чужаки портить отношения со всем городом. Да и убивать никто никого не собирался, а за все остальное можно предложить откуп.
А лучше вообще отдать чужакам каких-то болванов.
Именно тех болванов, которые сделают всю черную работу. Главное их правильно подобрать и направить.
Но думать долго, к сожалению, опять было нельзя, поэтому Бериз выбрал самых подходящих на первый взгляд и пригласил в гости одного человека, который давно в эти гости напрашивался, воображая себя великим умником, который сам догадался, кто главный паук в этом городе.
Этот человек очень хотел что-то узнать, заметить, а то и выпытать, вот у него и представится такая возможность.
— Лишь бы намеки с первого раза понимал, а то устал я что-то, — проворчал Бериз, мысленно отказавшись от идеи оставить этого типа разговаривать с кем-то из помощников. Личная встреча таких болванов убеждает больше. Личная встреча гарантирует, что они сделают именно то, что от них требуется.
Авадару Рисш был третьим сыном главы Дома. Пускай главы Дома Мышовки, одного из тех, которые ничем особенным не прославились, в которых великих магов почему-то не рождалось, а предки захватить побольше земли не успели, до того, как оказаться в кольце из других Домов.
В общем, Дом, как Дом. Таких, на самом деле, не так и мало. Да большая часть — именно такие. Что не отменяло того, что это были Дома, со своей историей и своей силой. И что представителям этих Домов тоже было чем гордиться. Особенно представителям старшей ветви. Да и в истории бывали случаи, когда вроде бы ничем не примечательные Дома становились Великими. Если им с главой везло.
И вот Авадару собирался стать именно таким главой. Куда денет старших братьев, он пока не думал. В конце концов, главами становятся не обязательно старшие. Главами становятся достойные. И Авадару всеми силами старался стать таким достойным. Самым заметным, самым прославленным, со связями, должниками и союзниками, личными союзниками.
И, да, у него даже получалось. Его, наверное, вела судьба. И значит, он все делал правильно.
И приглашению в один старый дом к одному немолодому человеку он не удивился. Так значит надо.
И тому, что именно ему рассказали о чужаках и их тайнах, не удивился. Боги, они такие, кого угодно и в чем угодно убедят.
А о том, что выяснять тайны лучше у кого-то помоложе и побестолковее с виду он и сам догадался.
Авадару вообще был умным.
Ну, он так считал.
А еще он был уверен, что какие-то чужаки ничего ему противопоставить не смогут. И что старый паук со своими разговорами об осторожности преувеличивает.
Впрочем, старики все такие.
Старший Дома Мышовки — прапрадед Авадару, давно отдавший главенство, переживший обоих детей и уже четверых внуков, тоже все время ворчал об этой осторожности. И утверждал, что именно она ему позволила дожить до его лет.
Ага, и именно она заставила его отдать власть и начать изображать старого и мудрого пня.
В общем, на взгляд Авадару старики слишком боялись приближающейся смерти и именно поэтому опасались всего подряд. И их мнение, конечно, надо было учитывать, но при этом не позволять ему мешать.
С этими мыслями Авару и отправился на охоту.
Прода от 06.12.2020, 14:44
Глава 8
Проблемы и проблемы
Как Марук «обрадовался» новому гостю и его откровениям, это надо было видеть. Для начала он вообще замер и недоверчиво на него уставился. Словно надеялся, что Эрсу возьмет и растает, как утренний туман.
Потом немного посмотрел на потолок.
Потом сказал нехорошее слово, заставившее покраснеть не вовремя заглянувшую помощницу.
Потом заявил, что ему надо подумать и всех выгнал.
Думал он, правда, недолго. А надумавшись в свое удовольствие, стал писать письма, за чем, с интересом, наблюдал Лост, лежащий на ветке дерева, росшего напротив окна кабинета Марука. И он даже догадывался, кому глава Великого Дома Стрижей пишет.
Да почти всем. Потому что новости оказались слишком уж вдохновляющими на письма. На фоне этих новостей даже не очень впечатлила новость привезенная Вишней, Иржиной и магистрами, о том, что местные сумасшедшие, которых свела с ума тьма, вдруг и неожиданно становятся способны провести ритуал, ну или изобрести его аналог, не будучи способны на это до того, как спятили. И получается у них очень уж хорошо. У них, потому что слабо верилось, что все обойдется одним таким уникумомом. Может он даже не первый. Просто остальных тщательно скрывают родственники по той или иной причине.
— Понятно, почему боги засуетились, — тихонько проворчал Лост, но на него мало кто обратил внимание.
Иржина, которой надо было посоветоваться с родственниками, вообще распрощалась и ушла, вместе со своим сопровождением.
Эрсу еще раньше увели лекари, прибывшие из иного мира.
И, наверное, все так бы и разошлись, если бы не явился один из оборотней, участвующих в поисках в городе, и не заявил довольно радостно, что там недалеко у них случилась драка непонятно с кем. Что она до сих пор не прекратилась. И не могут ли любезные хозяева пойти, посмотреть на противников и решить, можно ли их втоптать в землю по уши. Или это будет слишком и вопреки традициям? А то эти упорные типы надоели, а один глава клана вроде бы как просил не множить конфликты, если это будет возможно.
Ну, хозяева посмотреть на противников не отказались.
Им, наверное, надо было сменить обстановку и срочно увидеть что-то привычное. А что может быть привычнее драки между молодыми оболтусами? Ну, они думали, что там все еще драка. На то, что несколько оборотней запросто обездвижат и одного из младших сыновей главы Дома Мышовки, и все его сопровождение, среди которого даже парочка младших учителей была, они как-то не рассчитывали. И что делать с этим пейзажем, даже не представляли.
И что самое поганое, проклятые оборотни вовсе не считали, что сделали что-то из ряда вон. На их взгляд, едва ли не лучшие маги и воины целого Дома недалеко ушли от студентусов той школы, в которой училась Томия.
О чем один из этих оборотней еще и высказался.
Громко высказался.
Сволочь!
А Марук отлично знал, чем подобные заявления заканчиваются — мгновенно находится толпа желающих удостовериться, что высказавшийся знал, о чем говорил и не преувеличивает свою силу.
Развлечение у молодежи такое. Да и не только у молодежи. Если кто-то дает повод для вызова, то почему бы этим поводом не воспользоваться?
И ведь оборотни могут победить.
А там надо разговаривать о надвигающихся со стороны гор и одного беглого безумца проблемах. А может уже даже об успевших надвинуться и захватить все, до чего дотянулись.
А тут на пустом месте может образоваться куча обиженных родственников, которые даже о надвигающемся конце света поговорить не захотят. Потому что у них гордость. Семейная.
И да, Марук понял, за что Лост так не любит птичьи Дома и почему не желал становиться их частью. Марук в данный момент тоже их не любил, хотя деваться ему было некуда. Главы в чужие миры не сбегают.
А еще Марук сейчас прямо таки ненавидел оборотней. Заслужили же гады, неужели нельзя было спросить, о чем нельзя вопить посреди улицы?
А где-то там еще и второй претендент на спасение чести Нэллы ждет, когда можно будет этим заняться. А может он там уже не один. Да наверняка не один.
А до вечера еще что-то может случиться.
— И зачем я с ними связался? — сам себе удивился глава Дома Стрижей и приказал отпустить пойманного сыночка вроде как нейтрального главы Дома.
