ГЛАВА 1. Старый дом
Лара стояла на обочине и пошатывалась. Высоченные шпильки модных туфель проваливались в мягкий грунт, поэтому она время от времени опиралась на ручку чемодана на колесиках и выдергивала их из земли.
Автобус высадил нас на повороте, и теперь мы ждали хоть какую-нибудь попутку. Впрочем, на попутке настаивала Лара, я-то знала, что машины здесь — дело редкое.
— Почему нельзя было взять билет сразу до деревни. Этой... как ее? — Лара явно устала, ее красивый шелковый платок перекосился, а стекла солнечных очков запылились.
— Верхние Выжиги, — подсказала я, глядя на указатель. На том было написано «Верхние Выжиги 17». — Потому что общественный транспорт туда не ходит, — я поправила лямки рюкзака. — Предлагаю потихоньку выдвигаться в нужном направлении. Возможно, кто-то поедет в деревню и подхватит нас.
Лара вздохнула так тяжело, будто я предложила ей расстаться с любимой косметичкой. Однако, деваться было некуда, и вскоре по асфальту зацокали каблучки и загрохотали колесики чемодана. Мои кроссовки и лапы Ван-Вана шагали бесшумно.
Мы прошли по моим прикидкам не так много, как Лара начала замедлять ход.
— Может, такси вызовем?
Я остановилась и обернулась, посмотрела на нее, подняв бровь.
— Как ты себе это представляешь? Откуда в Верхних Выжигах такси? Да и телефона тут нигде нет.
Лара снова вздохнула.
— А если никто так и не поедет?
— Ну сами тогда как-нибудь дойдем, — я пожала плечами. — Раньше мы с мамой часто пешком ходили туда, никого не ждали. У тебя никакой другой обуви нет? Поудобнее?
— Да они удобные, как тапочки.
Но тапочки вскоре натерли ноги, пришлось останавливаться, искать в рюкзаке пластырь.
— Я не думала, что будет так, — Лара сидела на большом, нагревшемся камне. Чтобы заклеить мозоли, ей пришлось снять колготки. — Это же самая натуральная глушь!
— Ты еще не видела глушь, — хмыкнула я. — Мы ж еще не дошли. Зато твой бывший тебя не найдет.
— Да, это точно. В такой глуши он меня точно не догадается искать.
Я покопалась в сумке и нашла свои старые кеды. Взяла их с собой специально, чтобы ходить в чем не жалко.
— Вот попробуй, примерь.
— Да я в них утону!
Но не утонула, кеды даже чуть маловаты оказались, но все же лучше туфель со шпильками.
Лара в дизайнерском платье, шелковом платке и старых кедах смотрелась сногсшибательно. И довольно нереально. Встреться кто, за нечисть примут.
— Как хорошо, что меня никто не видит, — Лара решила в ситуации найти хоть что-то положительное.
Асфальт сменился щебенкой, а потом и грунтовкой. Дорога вилась по лесу. Колеи были засыпаны хвоей, тут и там лежали старые шишки, торчали корни, о которые мы периодически спотыкались, середина заросла высокой травой.
Ван-Ван то и дело рвался с поводка то в одну, то в другую сторону, но я бдительно его не отпускала. Процесс становления связи фамилиар-хозяин у нас только налаживался, так что, увлекись пес какой-нибудь дичью, я его контролировать не смогу, потеряется в лесу запросто.
— Липа, мне кажется, — Лара пнула шишку, а потом прихлопнула комара на руке. — Что тут никто не ездил очень давно.
— Поставь щит от насекомых, а то сожрут.
Меня местные комары, впрочем, как и другие насекомые, никогда не кусали.
Лара воспользовалась моим советом, теперь комары и прочая кусачая нечисть вились вокруг, но магический щит преодолеть не могли.
Мы успели два раза сделать привал, перекусить, выпить всю воду и заново наполнить бутылку в роднике, когда Ван-Ван ощутимо забеспокоился, начал оглядываться и тихо порыкивать.
— Что это он? Вдруг медведь?!
— Да нет, на медведя он так не реагировал.
— Что?! Мы что, мимо медведя шли?!
— Ну шли. Он нам не нужен, мы ему не нужны.
— Липа! — голос Лары сорвался на писк. — Ты же шутишь?!
— Шучу-шучу, — я решила не нагнетать обстановку.
А потом мы услышали источник Ван-Ванового беспокойства.
— Это же мотор! — обрадовалась Лара. — Едет кто-то! Ура!
Впрочем, когда из-за деревьев показался догонявший нас транспорт, она радоваться перестала. Это был мотоцикл. И не современный, а какой-то допотопный, причем его чинили, заменяя детали, чем могли, в результате получился какой-то кадавр. Он был еще и с люлькой.
Мы благоразумно отошли на обочину.
С ревом докатив до нас, кадавр остановился. Мотоциклист снял шлем, почему-то пилотный и тоже старинный и пилотные же очки.
— Привет, красотки!
Если мотоцикл мне знаком не был, то его всадник вполне.
— Привет, Сомка.
— Привет, Липка! — парень отвечал мне, а сам не сводил взгляда с Лары. — Дом навестить приехала? — он с трудом оторвал глаза от гладких белых коленок и посмотрел мне в лицо.
С Сомом мы были знакомы с детства. Я приезжала на каникулы к бабушке, а он был одним из моих сверстников, живших в соседней деревне. Мы периодически то дружили, то дрались, подстраивая друг другу пакости. В общем вели себя как обычные дети. В последний раз я видела Сомку лет пять назад, если не ошибаюсь. Он за это время изрядно возмужал, хотя выглядел все еще несерьезно для своего возраста. Светлые волосы, ресницы и брови выгорели почти до белого цвета, а кожа, напротив, стала шоколадной. И с этого темного лица смотрели изумительно яркие, круглые, голубые глаза, из-за них приятель казался наивным. Немного портил картину курносый нос еще и подправленный когда-то в драке.
— Да вот с подругой в отпуск приехали. Отдохнуть.
— С подругой... — Сомка снова залип на Лару, потом стряхнул наваждение, но плечи расправил, грудь выпятил колесом и обаятельно улыбнулся. — А как зовут подругу?
— Лара, — представилась та сама.
Я недоверчиво посмотрела на подругу, голос у нее был слишком воркующий для общения с деревенским парнем.
— Лара... Оч это... красиво! Что, подвезти вас?
— Да было бы неплохо, а то Лара все ноги стерла.
Меня толкнули локтем в бок. Ну да, у такого прекрасного существа мозолей быть не может.
— Ну вы тогда, кто в люльку, кто сзади.
— Чур я на сиденье! — воскликнула Лара.
Сомка довольно заулыбался.
Я вздохнула. Мне предстояло тесниться с чемоданом в люльке. Это не считая моей сумки и Ван-Вана. Еще рюкзак на плечах.
Запихивать чемодан в люльку пришлось тоже мне. Сом, позади которого устроилась Лара, даже и не подумал слезть, чтобы помочь. Не долго думая, помогла себе силой. Так Ларка еще и возмущаться стала.
— Поосторожнее! Он дорогой!
— Вот и запихивай его сама!
Возражения тут же прекратились.
Чемодан занял в люльке почти все свободное место, ноги мне ставить было уже некуда. Устроилась я кое-как, раскорячившись. Сумку поставила на чемодан. Свистнула Ван-Вану, чтобы запрыгнул ко мне. Пес послушно прыгнул сверху мне на живот, выбив из меня воздух. Ван-Ван был не очень крупным, но довольно увесистым.
— Эй! Куда собаку! Он мне всю люльку испачкает! Пусть за мотиком бежит!
— Испачкает?! Скорее я с сиденья мазут штанами вытру. Водитель, ходу!
— Ишь, раскомандовалась! — Сом надел очки, натянул шлем и все же поддал газку.
Мотоцикл заревел, не трогаясь с места. Я даже на миг подумала, что так и не тронется от перегруза, или у него отвалится люлька. Я сразу постаралась отогнать эти мысли подальше, а то сглажу еще. Тут же, немного тормозя люлькой, мотоцикл все же рванул с места. Лара взвизгнула, чуть не слетев.
Сом старался показать себя и нещадно гнал, насколько позволяли дороги, а позволяли они это плохо. Даже не знаю, кому приходилось хуже, мне, у которой онемели ноги, а на животе, как на батуте, прыгали сумка и Ван-Ван, или Ларе, по голому колену и бедру которой хлестали не только ветки, разные колоски, но и крапива.
Каждую кочку и яму мы отмечали громким визгом, удержаться было никак невозможно.
Не сбавляя скорости, Сомка промчался по луже. Мотоцикл завилял по грязи, нас окатило брызгами.
Когда мы остановились у моего родного забора, я чуть не скончалась от облегчения.
— Ну вы, девки, и визжать горазды, — Сом снял шлем и поболтал пальцем в ухе. — Думал, оглохну.
— Ты как будто не людей, а дрова вез! — Лара от души приложила мотоциклиста ладошкой между лопаток. Несмотря на изящество ручки, она у девушки довольно тяжелая. Сом поморщился и пошевелил плечами.
— Ну зато хоть жизнь прочувствовали.
— Сказала бы я тебе, что мы прочувствовали! Вытащите меня отсюда, — я затрепыхалась, пытаясь встать, но сделать это было нереально.
Сом с Ларой слезли и принялись извлекать меня из люльки. Ван-Ван спрыгнул сам, сумку сняли. Сом выдернул меня, как пробку из бутылки, а потом вытащил чемодан.
— Ну что? Чем еще помочь? — он изо всех сил расправлял плечи, неотрывно глядя на Лару. Даже без своих шпилек она была почти на полголовы выше парня.
— Спасибо, дальше мы сами как-нибудь, — я уперлась руками в колени, приходя в себя.
— Ну чё, я погнал тогда?
— Давай.
— Я тогда это... еще завтра заеду. Молочка завезу.
— Хорошо. Завози.
— Безлактозное? — спросила Лара.
— Не! Козье! — наградив девушку напоследок обжигающим взглядом, Сом оседлал мотоцикл и уехал.
Мы проводили нашего, можно сказать, спасителя, и направились к калитке. Я была здесь только прошлым летом, за это время все успело зарасти, калитка вовсе скрывалась в зарослях крапивы. Я уже предчувствовала, сколько мне предстоит косить.
— Это тот самый дом?
— Ага, — я рылась в сумке, пытаясь найти ключи. — Подержи, — я вручила одну ручку сумки Ларе.
— Мы тут будем жить?
— Ага, — я выудила связку с самого дна, хотя помнила, что клала их в маленький боковой кармашек. Наверное, вывалились, когда мы на мотоцикле по кочкам скакали.
Теперь предстояло отпереть замок. Я заматывала его пакетиком, чтобы не попадала влага, но он все равно застывал и, приезжая, я долго ковырялась, чтобы открыть калитку. Даже пожалела немного, что отпустила Сомку.
Сначала я долго пыталась засунуть ключ в замок, но тот упорно застревал на половине, пока я в сердцах не выругалась, устав слушать Ларино нытье за плечом и стоять согнувшись. Ключ резко ушел до упора и резко повернулся, дужка замка отщелкнулась, прищемив мне кожу на большом пальце до крови. Давно бы надо купить новый, но что-то все время меня останавливало.
— Вот! — я еле удержалась от повторного ругательства и сунула пораненную часть в рот.
— Что ты делаешь?! Надо обработать! — Лара закопалась в свою сумочку и вытащила запечатанную салфетку, пропитанную дезинфицирующим зельем. — Держи!
Я разорвала пакетик, вытащила салфетку и прижала к ранке, потом примяла ногами крапиву у входа и открыла калитку. Я была в плотных походных брюках, так что крапива мне была не страшна.
— Милости прошу! — я сделала приглашающий жест.
— Нет уж, после вас.
Но первым вошел Ван-Ван. Пес остановился у заросшей травой тропинки, поводил носом, а потом звонко залаял. В ответ с крыльца раздалось грозное шипение.
— Ой, там котик!
— А ну брысь отсюда! — я подхватила с земли палку и замахнулась, подтягивая собаку на поводке поближе.
Темная тень слиняла с крыльца.
— Зачем ты?
— Он бы пса мне подрал. Местные коты очень крупные и наглые.
По пояс в траве мы добрались до крыльца. Здесь замки открылись легко, и я распахнула дверь, впуская внутрь свежий воздух. Хотя в сенях он и так был достаточно свежим.
— Небогато у вас.
— Здесь все, как было при бабушке. Я ничего не меняла. Почти ничего.
Пройдя сени, я отперла дверь в дом. Тут было потемнее, потому что окна закрывали ставни. Мебель была накрыта клеенкой. В клеенку же была завернута техника, за исключением холодильника, этот просто стоял открытым, чтобы за зиму не заплесневел. Вот здесь уже откровенно пахло сыростью. Дом у меня был старинный, с кирпично-насыпными стенами, как впрочем, и у всех в этой местности. Эти стены очень легко собирали влагу, особенно если здесь не жить зимой и не топить.
Ван-Ван тут раньше не бывал. Я спустила его с поводка, как только закрыла дверь. Пес принялся ходить по дому и тщательно все обнюхивать.
Все покрывала пыль и местами мышиный помет. Предстояла грандиозная уборка. Не люблю я уезжать на зиму и приезжать после зимы. Кажется, что не вывезешь весь этот вал работы, чтобы подготовить дом к житью или законсервировать на зиму.
Лара оглядывалась по сторонам, ходила как привидение по полутемному дому, рассматривала фотографии на стенах, трогала иногда что-то кончиками пальцев.
Я подобрала какую-то тряпку, протерла один из табуретов, присела, переводя дух. Посидела минут десять, а потом, хлопнув себя по коленям, поднялась. Дел за нас никто не переделает, а дом надо подготовить к ночевке. Протопить печь, чтобы выгнать сырость, вынести сушиться на улицу подушки-одеяла, расконсервировать всю технику, протереть все поверхности.
Я начала с того, что стала снимать клеенку и складывать ее. Лара заняла мое место на табуретке. Смотрела, что я делаю. Пусть отдохнет.
Я вытащила клеенку в сени, убрала в шкаф, сходила в дровник, притащила охапку поленьев и немного щепы.
— Ты топить будешь? — спросила Лара.
— Буду. Но сначала надо воды натаскать и залить в систему.
— Много?
— Что? — я сложила дрова у печи.
— Воды много надо?
— Двенадцать ведер.
— С ума сойти! Ну пошли, — Лара встала с табуретки, изображая готовность к труду.
— Пойдем.
Ван-Вана пришлось привязать в доме, чтобы не удрал. Он сел, положил хвост на пол и, насупившись, тоскливо посмотрел на меня.
— Держись, дружочек, — я потрепала его по макушке, чем вызвала волну восторга. — Зато потом будет свежо и тепло.
Я вытащила из чулана четыре ведра. Два вручила Ларе. И направилась к калитке.
— Ты куда? А вот кран?
— Он не подключен. Это надо в колодец лезть, кран открывать. А потом трубы соединять. Трубы я и сама могу, а в колодец не залезу. Вот Сомка завтра придет, попросим его слазить.
— А что же сейчас не попросили?
— Ну прости, как-то растерялась.
— А другого тут никого нет?
Я открыла калитку и вышла. Ларе ничего не осталось, как пойти за мной.
— Есть, как нет.
— Так давай попросим залезть.
— Боюсь, тетя Гала в колодец точно не залезет. А больше в деревне никто не живет. Дачники иногда приезжают, кто дома у деревенских выкупил, но я там никого не знаю. Не уверена, что удастся уговорить кого-то помочь, даже если кто-то и будет.
За разговорами дошли до общественного деревенского колодца. Он был, усилиями тети Галы, в полном порядке. В прошлом году я тоже участвовала, покупала новую цепь.
Я бросила ведро в колодец, потом стала крутить ворот, поднимая его.
— А Сом где живет? — спросила Лара.
— Так в соседней деревне.
— А туда к нему мы не можем сходить и позвать на помощь?
— Это далеко.
Полные ведра Лара кряхтела, но тащила.
— Да что тут таскать. Вдвоем мы с тобой всего-то четыре раза сходим.
— Как четыре?! Ты сказала, двенадцать ведер!
— Но нам-то тоже нужна будет вода. И попить, и дом отмыть.
К тому моменту, как система была залита, мы были обе уже ни живы ни мертвы. Но даже это было лучше, чем лезть по узенькой лестнице в колодец, потом открывать старый тугой кран. Как-то мне не удалось зазвать никого из мужчин на помощь, сама лазила, впечатлений на всю жизнь.
— У меня руки дрожат, — показала мне Лара ладошки.
У меня руки не дрожали, но спину ломило.
— Ладно, сейчас печку затоплю, потом еще разок сходим. Собирай пока все подушки-одеяла, выноси, развешивай на заборе, а то просохнуть не успеют.
— Эй! Девки! — в дом заглянул Сомка собственной персоной. — Я вам молочка принес.
