Мы пролезли сквозь лаз в заборе за кустами, мельком оглянулись по сторонам и помчались к карьеру. Хорошо, что мне брат рассказал и про лаз, и про тарзанку над пропастью! Надеюсь, эти двое, наконец, успокоятся!
С начала каникул в нашем отряде лидером стал Валек, но на прошлой неделе к нам прибыл Петька, и… нашла коса на камень. Валек с ранних лет фехтованием занимается, а Петька самбист. Тоже с детства.
С первого приветствия они теперь проверяют друг друга на прочность, а мы одна команда! И нам надо сплотиться, вот я и предложил парням пари на смелость. Рассказал про лаз и тарзанку, на которой по словам брата мало кто отважился прыгнуть. Вот кто не струсит — тот и лидер. И без всяких дальше споров! У нас и так уже есть балласт в отряде, не хватало еще терок между лучшими!
Тут я покосился на Каланчу. Худой и длинный, идет сгорбившись, голову в плечи втянул и смотрит только под ноги.
Ромку-Каланчу у нас невзлюбили как-то сразу. Одет он всегда неопрятно– брюки короткие и коленки растянуты, волосы длинные и стрижены неровно, так еще и мямля. Визжит как девчонка стоит Вальку его легонько палкой ткнуть. Ни разу не защищался и сдачи не дал. Трус. Слабак и трус.
Его сторонились все наши и вот вмешалась воспиталка. Нина Григорьевна четко и внятно сказала, что мы должны взять Каланчу с собой «поиграть». А с нашей Ниной Григорьевной никто не спорит. Никогда. И вот теперь если его одного в лагере оставить, то точно заметят, спросят, а потом и нас искать начнут. Пришлось тащить с собой.
Петька пригрозил, что голову ему оторвет, если сдаст нас… но все равно что-то мне неспокойно. Не кажется он надежным пацаном.
До назначенного места оставалось совсем ничего, когда послышался неясный шум. Мы переглянулись и помчались туда! Интересно же! Пробегая, толкнул плечом длинного и отправил его в очередные кусты — нечего под ногами путаться!
Звуки становились все громче и отчетливее, а наша скорость все медленнее. Мы остановились перед самыми кустами, за которыми слышались крики и веселый смех, какие-то гулкие удары, топот и скулеж. Тонкий, пробирающий душу, скулеж.
Мы выглянули аккуратно и увидели, как пятеро ребят, может на год или два старше нас, тыкают палкой в рыжую собаку.
Она была почти до колена, но при этом столь исхудавшая, что можно было пересчитать все ребра, а следом и рукой перехватить позвоночник. Она подволакивала переднюю лапу, а из порванного уха, прямо на правый глаз, сочилась кровь.
Дворняга металась на небольшом пяточке, пытаясь сбежать, но каждый раз ее пинком швыряли назад, а с другой стороны тут же тыкали палками.
— Пацаны! Их надо остановить!
Я услышал свой собственный голос и посмотрел на ребят. Славка с Колькой отводили взгляд, Димка даже сделал шаг назад, а Петька покачал головой:
— Нет, Саш. Их вон пятеро с палками. Набьем шишек – потом перед вожатыми отчитывайся.
— Да и не наше это дело. Уходим, — поддержал его Валек и тоже отвел взгляд.
Я смотрел то на одного, то на другого и не верил своим глазам и ушам— да как так-то?
В этот момент нас только догнал Каланча. Не останавливаясь, он всем телом протаранил Валька и выбежал на поляну. Он не стал драться или убеждать. Он просто подбежал и пал перед бродячей собакой на колени, прижимая ее к себе и тем самым закрывая рыжую собой. Каланча еще успел получить тычок, который предназначался псине, перед тем как хулиганы замерли в растерянности. Они с удивлением смотрели на непонятно откуда взявшегося пацана и не знали, что делать дальше!
Все это действие заняло от силы пару секунд, я тоже начал что-то орать и, подхватив какую-то палку, помчался на поляну.
Спустя четверть часа мы сидели на земле у обрыва над карьером и я смотрел на оборванную веревку, которая свисала с ветки сосны.
— Брюки порвал.
Я посмотрел на Ромку, который сидел на земле с собакой на руках и печально вздыхал над дырой в брюках. Перевел взгляд на распухшую бровь Славки, потом на Димку, который лежал на спине и держался за левый бок, следом посмотрел на Петьку с Вальком, которые сидели плечом к плечу и смотрели в карьер. И тут из меня вырвался смешок. Следом еще один… а потом я заржал, откинув голову назад. И плевать, что на голове шишка, и что в лагере нам влетит! Рядом послышался смех ребят.
— … как они драпали!
— А как Валек палки выбивал им из рук?!
— … только Славка в глаз схватил! Думал уже хана!
— … Петька его как швырнет через себя!
— А видели, как я тому…
— Тут Димка как зарычит на них!
Прошло не менее нескольких минут, пока мы немного успокоились.
— А получается-то, что пари Каланча выиграл, — сквозь стихающий смех прохрюкал я.
— Ромка он. Нет больше Каланчи, — Валек протянул руку и аккуратно погладил собаку, а та благодарно лизнула ему пальцы.
С начала каникул в нашем отряде лидером стал Валек, но на прошлой неделе к нам прибыл Петька, и… нашла коса на камень. Валек с ранних лет фехтованием занимается, а Петька самбист. Тоже с детства.
С первого приветствия они теперь проверяют друг друга на прочность, а мы одна команда! И нам надо сплотиться, вот я и предложил парням пари на смелость. Рассказал про лаз и тарзанку, на которой по словам брата мало кто отважился прыгнуть. Вот кто не струсит — тот и лидер. И без всяких дальше споров! У нас и так уже есть балласт в отряде, не хватало еще терок между лучшими!
Тут я покосился на Каланчу. Худой и длинный, идет сгорбившись, голову в плечи втянул и смотрит только под ноги.
Ромку-Каланчу у нас невзлюбили как-то сразу. Одет он всегда неопрятно– брюки короткие и коленки растянуты, волосы длинные и стрижены неровно, так еще и мямля. Визжит как девчонка стоит Вальку его легонько палкой ткнуть. Ни разу не защищался и сдачи не дал. Трус. Слабак и трус.
Его сторонились все наши и вот вмешалась воспиталка. Нина Григорьевна четко и внятно сказала, что мы должны взять Каланчу с собой «поиграть». А с нашей Ниной Григорьевной никто не спорит. Никогда. И вот теперь если его одного в лагере оставить, то точно заметят, спросят, а потом и нас искать начнут. Пришлось тащить с собой.
Петька пригрозил, что голову ему оторвет, если сдаст нас… но все равно что-то мне неспокойно. Не кажется он надежным пацаном.
До назначенного места оставалось совсем ничего, когда послышался неясный шум. Мы переглянулись и помчались туда! Интересно же! Пробегая, толкнул плечом длинного и отправил его в очередные кусты — нечего под ногами путаться!
Звуки становились все громче и отчетливее, а наша скорость все медленнее. Мы остановились перед самыми кустами, за которыми слышались крики и веселый смех, какие-то гулкие удары, топот и скулеж. Тонкий, пробирающий душу, скулеж.
Мы выглянули аккуратно и увидели, как пятеро ребят, может на год или два старше нас, тыкают палкой в рыжую собаку.
Она была почти до колена, но при этом столь исхудавшая, что можно было пересчитать все ребра, а следом и рукой перехватить позвоночник. Она подволакивала переднюю лапу, а из порванного уха, прямо на правый глаз, сочилась кровь.
Дворняга металась на небольшом пяточке, пытаясь сбежать, но каждый раз ее пинком швыряли назад, а с другой стороны тут же тыкали палками.
— Пацаны! Их надо остановить!
Я услышал свой собственный голос и посмотрел на ребят. Славка с Колькой отводили взгляд, Димка даже сделал шаг назад, а Петька покачал головой:
— Нет, Саш. Их вон пятеро с палками. Набьем шишек – потом перед вожатыми отчитывайся.
— Да и не наше это дело. Уходим, — поддержал его Валек и тоже отвел взгляд.
Я смотрел то на одного, то на другого и не верил своим глазам и ушам— да как так-то?
В этот момент нас только догнал Каланча. Не останавливаясь, он всем телом протаранил Валька и выбежал на поляну. Он не стал драться или убеждать. Он просто подбежал и пал перед бродячей собакой на колени, прижимая ее к себе и тем самым закрывая рыжую собой. Каланча еще успел получить тычок, который предназначался псине, перед тем как хулиганы замерли в растерянности. Они с удивлением смотрели на непонятно откуда взявшегося пацана и не знали, что делать дальше!
Все это действие заняло от силы пару секунд, я тоже начал что-то орать и, подхватив какую-то палку, помчался на поляну.
***
Спустя четверть часа мы сидели на земле у обрыва над карьером и я смотрел на оборванную веревку, которая свисала с ветки сосны.
— Брюки порвал.
Я посмотрел на Ромку, который сидел на земле с собакой на руках и печально вздыхал над дырой в брюках. Перевел взгляд на распухшую бровь Славки, потом на Димку, который лежал на спине и держался за левый бок, следом посмотрел на Петьку с Вальком, которые сидели плечом к плечу и смотрели в карьер. И тут из меня вырвался смешок. Следом еще один… а потом я заржал, откинув голову назад. И плевать, что на голове шишка, и что в лагере нам влетит! Рядом послышался смех ребят.
— … как они драпали!
— А как Валек палки выбивал им из рук?!
— … только Славка в глаз схватил! Думал уже хана!
— … Петька его как швырнет через себя!
— А видели, как я тому…
— Тут Димка как зарычит на них!
Прошло не менее нескольких минут, пока мы немного успокоились.
— А получается-то, что пари Каланча выиграл, — сквозь стихающий смех прохрюкал я.
— Ромка он. Нет больше Каланчи, — Валек протянул руку и аккуратно погладил собаку, а та благодарно лизнула ему пальцы.
