Маленький крылатый человечек заглядывал через плечо девушки и страдальчески вздыхал. Облетел голову, завис на уровне уха.
— Ну что ты делаешь?! Ну нельзя его делать убийцей! Да читатель будет этого ждать со второй главы, — эмоционально заламывая тоненькие ручки и закатывая глаза, стенал малютка. — Вот если этот гламурный эльф окажется не душкой, а темным, это будет фурор! И пусть героиня найдет доказательства его предательства! Герой должен страдать! Нет, нет, нет! Ты что делаешь?!
И без того тонкий голосок перешел почти на ультразвук, сопровождая закрытие файла на компьютере.
— И вот так каждый раз, — печально посетовал он в пустоту. — Только придумаешь интересный поворот, как начинается работа, семья, друзья… И что мне сейчас делать прикажете? Опять она сейчас уйдет в реальность, и не будет во мне нуждаться.
И быть этому вечеру скучным и одиноким для муза юной писательницы, если бы с улицы, сквозь открытое окно, не показалось нечто странное.
— Что, снова? И что же вам все неймется? Когда вы уже поймете, что для вас здесь нет ничего съестного?
Сэр Коолст фон Валенсиано, как муз себя называл, театрально держась за спину и по-старчески вздыхая, отправился встречать незваного гостя.
— Все лезете и лезете, — причитал он фиолетовой амёбе, плавающей в воздухе, — как медом вам тут намазано, хотя почему как? Я тут стараюсь, идеи порождаю, фантазию раскручиваю, а вам только бы жрать.
Муз уже привычно застыл напротив хищника их тонкого мира. Когда эти непонятные твари появись? С пол столетия назад, но последнее десятилетие уже и дня не проходит без стычки.
«Расплодились, поганки», — подумал фон Валенсиано, глядя на упитанную кляксу. Она была похожа на глазунью из одного яйца. Только прозрачно-фиолетовая и с ярким голубым «желтком».
— Апчхи! Апчхи!
Муз резко обернулся вокруг своей оси, в поисках раздражителя, и увидел бледных друзей своей писательницы.
«Вот же не было печали! Приперлись, а тут еще и желе это, чем мы там прошлое оприходовали? Ах да, сожгли в драконьем пламени. Было весело, но надо придумать что-то новое… Что там у нашей попаданки нынче? Волшебный меч? Пойдет. И доспех нужен. Темного властелина!» — рассуждая в мыслях, материализовал муз сперва оружие, а после и темный доспех с хищными рогами на плечах.
— Ну что, инфузория-туфелька! Познай весь гнев моего священного оружия! — разгоняясь в полете, и вытягивая вперед руку с мечом, воскликнул муз.
Чaсть желеобразной массы отделилась от амёбы и истаяла еще в падении на пол. Тварь стала чуть меньше, но к сэру Коолсту метнулись сразу две ложноножки.
— Врешь, не возьмешь! — совершая кульбит в воздухе, выкрикнул муз и тут же снова рубанул мечем.
Мимо!
Эти живые смузи только казались неповоротливыми, но крылатый воитель был давно уже не новичком в этой борьбе. Он поднырнул под студень, развернулся в полете и контратаковал снизу, резко отлетая в сторону.
Рана вышла на загляденье!
«Еще разочек и конец кутенку», — со злорадством подумал муз, отлетая немного для разгона.
— Апчхи! — развернулся в воздухе и рванул вперед, а в следующее мгновение рубанул мечом, желая разрезать тварь пополам, но… в какую-то секунду вместо меча в руках оказался щит! Сэр фон Валенсиано поспешил отлететь от врага, сплевывая от разочарования.
— Щит?!
Глаза тут же нашли юную писательницу, что с друзьями смотрела какой-то фильм по огромному телевизору.
— Апчхи! Ах, вот оно что, — разглядывая круглый щит с буквой А в центре, пробормотал муз. — Не-не, щитом сражаться не вариант, давай мне ту перчатку лучше!
Усилием воли облачая кисть в золотую перчатку с цветными камнями, бросился он в рукопашную! С каждым ударом чудо-перчатки от студня отлетали бледно-фиолетовые брызги, а сама амёба становилась все меньше, пока, одним точным ударом в самый центр голубого ядра, муз не поставил точку в этом бою.
— Фух, — с улыбкой от уха до уха, выдохнул сэр Коолст фон Валенсиано. — Тоже мне, мои фантазии сожрать решил. Не на того напал, слайм недоделанный! Апчхи!
Муз с теплом посмотрел на свою юную писательницу. Светится вся, яркая. И с неким раздражением на ее друзей в серых пятнах, видать их воодушевление уже погрызли паразиты. И жалко, но и всем никак не помочь, и чем дальше, тем только хуже. У муз и музов оказывается страшная аллергия на людей без фантазии.
Этих амёб просто манят творческие личности, а стражи, такие как фон Валенсиано, уже столько лет сражаются, оберегая пламя фантазии. А все этот интернет, который разучивает детей мечтать. Как он появился повсеместно, так и слаймы эти цветные повыползали.
«Уж не связано ли это одно с другим?» — думал сэр Коолст, разглядывая останки врага.
— Ну и что дальше? Тоже пойти смотреть фильм? Так скучно… банально там все. Снова хорошие победят, плохие проиграют. Никакого полета фантазии, — и более задумчиво посмотрел на окно. — Может мне следующего не убивать? Апчхи! Заведу себе, буду ненужные сюжеты скармливать.
На правое плечо девушки муз сел в фантазиях о новом питомце, а на окно и вовсе стал поглядывать с предвкушением. Даже не обращая внимания на раздражители рядом.
— Ну что ты делаешь?! Ну нельзя его делать убийцей! Да читатель будет этого ждать со второй главы, — эмоционально заламывая тоненькие ручки и закатывая глаза, стенал малютка. — Вот если этот гламурный эльф окажется не душкой, а темным, это будет фурор! И пусть героиня найдет доказательства его предательства! Герой должен страдать! Нет, нет, нет! Ты что делаешь?!
И без того тонкий голосок перешел почти на ультразвук, сопровождая закрытие файла на компьютере.
— И вот так каждый раз, — печально посетовал он в пустоту. — Только придумаешь интересный поворот, как начинается работа, семья, друзья… И что мне сейчас делать прикажете? Опять она сейчас уйдет в реальность, и не будет во мне нуждаться.
И быть этому вечеру скучным и одиноким для муза юной писательницы, если бы с улицы, сквозь открытое окно, не показалось нечто странное.
— Что, снова? И что же вам все неймется? Когда вы уже поймете, что для вас здесь нет ничего съестного?
Сэр Коолст фон Валенсиано, как муз себя называл, театрально держась за спину и по-старчески вздыхая, отправился встречать незваного гостя.
— Все лезете и лезете, — причитал он фиолетовой амёбе, плавающей в воздухе, — как медом вам тут намазано, хотя почему как? Я тут стараюсь, идеи порождаю, фантазию раскручиваю, а вам только бы жрать.
Муз уже привычно застыл напротив хищника их тонкого мира. Когда эти непонятные твари появись? С пол столетия назад, но последнее десятилетие уже и дня не проходит без стычки.
«Расплодились, поганки», — подумал фон Валенсиано, глядя на упитанную кляксу. Она была похожа на глазунью из одного яйца. Только прозрачно-фиолетовая и с ярким голубым «желтком».
— Апчхи! Апчхи!
Муз резко обернулся вокруг своей оси, в поисках раздражителя, и увидел бледных друзей своей писательницы.
«Вот же не было печали! Приперлись, а тут еще и желе это, чем мы там прошлое оприходовали? Ах да, сожгли в драконьем пламени. Было весело, но надо придумать что-то новое… Что там у нашей попаданки нынче? Волшебный меч? Пойдет. И доспех нужен. Темного властелина!» — рассуждая в мыслях, материализовал муз сперва оружие, а после и темный доспех с хищными рогами на плечах.
— Ну что, инфузория-туфелька! Познай весь гнев моего священного оружия! — разгоняясь в полете, и вытягивая вперед руку с мечом, воскликнул муз.
Чaсть желеобразной массы отделилась от амёбы и истаяла еще в падении на пол. Тварь стала чуть меньше, но к сэру Коолсту метнулись сразу две ложноножки.
— Врешь, не возьмешь! — совершая кульбит в воздухе, выкрикнул муз и тут же снова рубанул мечем.
Мимо!
Эти живые смузи только казались неповоротливыми, но крылатый воитель был давно уже не новичком в этой борьбе. Он поднырнул под студень, развернулся в полете и контратаковал снизу, резко отлетая в сторону.
Рана вышла на загляденье!
«Еще разочек и конец кутенку», — со злорадством подумал муз, отлетая немного для разгона.
— Апчхи! — развернулся в воздухе и рванул вперед, а в следующее мгновение рубанул мечом, желая разрезать тварь пополам, но… в какую-то секунду вместо меча в руках оказался щит! Сэр фон Валенсиано поспешил отлететь от врага, сплевывая от разочарования.
— Щит?!
Глаза тут же нашли юную писательницу, что с друзьями смотрела какой-то фильм по огромному телевизору.
— Апчхи! Ах, вот оно что, — разглядывая круглый щит с буквой А в центре, пробормотал муз. — Не-не, щитом сражаться не вариант, давай мне ту перчатку лучше!
Усилием воли облачая кисть в золотую перчатку с цветными камнями, бросился он в рукопашную! С каждым ударом чудо-перчатки от студня отлетали бледно-фиолетовые брызги, а сама амёба становилась все меньше, пока, одним точным ударом в самый центр голубого ядра, муз не поставил точку в этом бою.
— Фух, — с улыбкой от уха до уха, выдохнул сэр Коолст фон Валенсиано. — Тоже мне, мои фантазии сожрать решил. Не на того напал, слайм недоделанный! Апчхи!
Муз с теплом посмотрел на свою юную писательницу. Светится вся, яркая. И с неким раздражением на ее друзей в серых пятнах, видать их воодушевление уже погрызли паразиты. И жалко, но и всем никак не помочь, и чем дальше, тем только хуже. У муз и музов оказывается страшная аллергия на людей без фантазии.
Этих амёб просто манят творческие личности, а стражи, такие как фон Валенсиано, уже столько лет сражаются, оберегая пламя фантазии. А все этот интернет, который разучивает детей мечтать. Как он появился повсеместно, так и слаймы эти цветные повыползали.
«Уж не связано ли это одно с другим?» — думал сэр Коолст, разглядывая останки врага.
— Ну и что дальше? Тоже пойти смотреть фильм? Так скучно… банально там все. Снова хорошие победят, плохие проиграют. Никакого полета фантазии, — и более задумчиво посмотрел на окно. — Может мне следующего не убивать? Апчхи! Заведу себе, буду ненужные сюжеты скармливать.
На правое плечо девушки муз сел в фантазиях о новом питомце, а на окно и вовсе стал поглядывать с предвкушением. Даже не обращая внимания на раздражители рядом.
