Их Леня ну никак не хотел даже примерять, не понимая, зачем они ему. Но я заверила, что поздней осенью этот аксессуар ему, ох, как понадобится. Он сдался. В Ротонду мы решили не идти из-за тяжелых сумок и отложили прогулку по городу на потом.
Пока я пыталась переодеться в домашние штаны, в дверь постучали. После шаркающих шагов из кухни в коридор я услышала:
- Тут пришли цветы какие-то!
- В смысле?
- Ну я смотрю, как ты учила, в глазок. А там цветы.
- Спроси, кто там.
- Кто там?
После секундной паузы я услышала:
- Говорит, что твой знакомый из редакции.
Что? Какой знакомый? Боже! Я ж из редакции знаю только… Подумав о Григории, я побледнела, потом резко покраснела, пот выступил во всех местах, которых мог. Мне стало жарко.
- Передай, что я через минуту выйду.
Я начала бешено метаться по комнате в поисках приличной домашней одежды. В том, в чем меня всегда видел Леня, больше склонялось к пижаме, чем к домашнему наряду. Оставив на себе те же штаны, что и одевала, я открыла комод в поисках боксерки, которая выгодно подчеркивает мои узкие плечи и акцентирует внимание на моей небольшой груди. Часто ли ко мне за последнее время приходили поклонники с цветами?
Подойдя к двери, я заглянула еще раз в глазок для достоверности. Ленька уже варганил на кухне и его ни капли не интересовал гость. Хотя очень странное поведение для хранителя. Может он не хочет привлекать к себе внимание? В глазок я увидела прекрасный букет гербер. Боже! Это же мои любимые цветы.
- Кто там? - спросила я заигрывающим тоном (по крайней мере мне казалось, что он заигрывающий).
- Антонина, добрый день! Может вы меня впустите? Это Григорий.
Набрав в грудь побольше воздуха, я открыла дверь.
- Ваши любимые цветы! И даже не спрашивайте, откуда я узнал. Вы слишком часто говорили о них в своем опусе, который мне пришлось прочитать вчера днем.
Я еще ближе увидела оранжевые лепестки, улыбнулась и только потом посмела поднять глаза выше. За ними стоял Григорий и смотрел куда-то мимо меня, ища что-то взглядом.
Я обернулась, но сзади никого не было. Посмотрела на мужчину вопросительным взглядом – слишком долго затянулось приветствие в коридоре.
- Чем обязана?
- Я звонил Катерине, но она так и не явилась в издательство, сказав, что будет у вас.
Я чертыхнулась. Мне даже стало немного обидно. Ну, ладно. Букет хоть красивый.
- Нет, ее здесь нет.
- А можно я подожду ее?
- Вы знаете, она мне не говорила, что заглянет, поэтому ваше ожидание может закончиться ничем.
Увидев погрустневший взгляд, мне стало прям жалко Григория. Да что ж мне вас всех так жалко? Сентиментальная писательская натура. Но в этот же момент я поняла, что мне можно было не прихорашиваться – не было шансов.
- Ладно, подождите минутку.
Я сбегала на кухню, спросила у Лени, хватит ли нам еды на гостей. Утвердительно кивнув, он безмятежно мешал рагу в сковородке. Я тихонько шепотом его решила спросить:
- Слышь, хранитель, а почему ты даже не вышел в коридор, когда я общалась, прошу заметить, не с самым знакомым мне человеком?
- Чем больше ты проявляешь подозрительность, тем осторожнее враг, - так же тихо, но равнодушно сказал Леонид, продолжая готовить.
Я молча развернулась и пошла в прихожую.
- Значит так, Григорий, раз уж вы пришли, то оставайтесь с нами на ужин.
Пока я пыталась переодеться в домашние штаны, в дверь постучали. После шаркающих шагов из кухни в коридор я услышала:
- Тут пришли цветы какие-то!
- В смысле?
- Ну я смотрю, как ты учила, в глазок. А там цветы.
- Спроси, кто там.
- Кто там?
После секундной паузы я услышала:
- Говорит, что твой знакомый из редакции.
Что? Какой знакомый? Боже! Я ж из редакции знаю только… Подумав о Григории, я побледнела, потом резко покраснела, пот выступил во всех местах, которых мог. Мне стало жарко.
- Передай, что я через минуту выйду.
Я начала бешено метаться по комнате в поисках приличной домашней одежды. В том, в чем меня всегда видел Леня, больше склонялось к пижаме, чем к домашнему наряду. Оставив на себе те же штаны, что и одевала, я открыла комод в поисках боксерки, которая выгодно подчеркивает мои узкие плечи и акцентирует внимание на моей небольшой груди. Часто ли ко мне за последнее время приходили поклонники с цветами?
Подойдя к двери, я заглянула еще раз в глазок для достоверности. Ленька уже варганил на кухне и его ни капли не интересовал гость. Хотя очень странное поведение для хранителя. Может он не хочет привлекать к себе внимание? В глазок я увидела прекрасный букет гербер. Боже! Это же мои любимые цветы.
- Кто там? - спросила я заигрывающим тоном (по крайней мере мне казалось, что он заигрывающий).
- Антонина, добрый день! Может вы меня впустите? Это Григорий.
Набрав в грудь побольше воздуха, я открыла дверь.
- Ваши любимые цветы! И даже не спрашивайте, откуда я узнал. Вы слишком часто говорили о них в своем опусе, который мне пришлось прочитать вчера днем.
Я еще ближе увидела оранжевые лепестки, улыбнулась и только потом посмела поднять глаза выше. За ними стоял Григорий и смотрел куда-то мимо меня, ища что-то взглядом.
Я обернулась, но сзади никого не было. Посмотрела на мужчину вопросительным взглядом – слишком долго затянулось приветствие в коридоре.
- Чем обязана?
- Я звонил Катерине, но она так и не явилась в издательство, сказав, что будет у вас.
Я чертыхнулась. Мне даже стало немного обидно. Ну, ладно. Букет хоть красивый.
- Нет, ее здесь нет.
- А можно я подожду ее?
- Вы знаете, она мне не говорила, что заглянет, поэтому ваше ожидание может закончиться ничем.
Увидев погрустневший взгляд, мне стало прям жалко Григория. Да что ж мне вас всех так жалко? Сентиментальная писательская натура. Но в этот же момент я поняла, что мне можно было не прихорашиваться – не было шансов.
- Ладно, подождите минутку.
Я сбегала на кухню, спросила у Лени, хватит ли нам еды на гостей. Утвердительно кивнув, он безмятежно мешал рагу в сковородке. Я тихонько шепотом его решила спросить:
- Слышь, хранитель, а почему ты даже не вышел в коридор, когда я общалась, прошу заметить, не с самым знакомым мне человеком?
- Чем больше ты проявляешь подозрительность, тем осторожнее враг, - так же тихо, но равнодушно сказал Леонид, продолжая готовить.
Я молча развернулась и пошла в прихожую.
- Значит так, Григорий, раз уж вы пришли, то оставайтесь с нами на ужин.
