Книга на Призрачных мирах - https://feisovet.ru/магазин/Иллюзия-реальности-Татьяна-Крылова?partner=286426217
***
ГЛАВА 1
– Ваше имя?
– Мисс Мэри Кристиан.
Юный девичий голосок звонким эхом разлетелся по огромному тренировочному залу Университета мастерства. Мэри вздрогнула, виновато потупила взгляд, но тут же опомнилась и резко вскинула голову. На вступительном экзамене смущаться было ни к чему. К счастью девушки, из трех членов приемной комиссии лишь миссис Сьюзан Джейн обратила внимание на ее движения и, вероятно, догадалась о мыслях абитуриентки. Во всяком случае, ничем иным Мэри не могла объяснить короткую подбадривающую улыбку, появившуюся на лице строгого преподавателя техники создания иллюзий.
Кроме миссис Джейн в состав приемной комиссии входили мистер Барри Портер и мисс Клара Рейнольдс.
Председатель приемной комиссии мистер Портер на своих собеседников чаще всего производил обманчивое впечатление. Тучный человек, с покрытой потом блестящей лысиной на макушке, он одевался без всякого вкуса, годами не желая менять поношенную одежду и обувь на новую. Мистера Портера было легко принять за уличного бродягу, и почти невозможно было заподозрить, что этот малоповоротливый субъект является ректором одного из самых престижных университетов и едва ли не лучшим мастером иллюзий в мире.
А вот представить мисс Рейнольдс в роли преподавателя по истории искусств не представляло сложностей. Иначе, как истинной леди, эту даму в элегантном платье с миниатюрной шляпкой на голове назвать было очень сложно.
Мэри тоже предпочитала платья остальным видам одежды, и сейчас на ней был надет клетчатый наряд чуть ниже колен. Простая ткань, простой силуэт – слишком простой образ для девушки семнадцати лет. Прическа могла бы спасти его, но пышный конский хвост из волос медового цвета, ничуть не добавлял Мэри привлекательности. За время нервного ожидания в коридоре он успел изрядно растрепаться. Пожалуй, только туфельки на невысоком каблуке приятно ласкали взгляд: их девушка догадалась протереть салфеткой перед входом в зал.
– Вы учились в Школе юных мастеров? – продолжил меж тем задавать вопросы мистер Портер.
– Нет, сэр, – ответила Мэри, вновь чувствуя себя неловко и тщетно пытаясь отвести взгляд в сторону от длинного стола перед ней.
К сожалению, разглядывать в помещении больше было нечего. Голые стены, идеально ровный белый мраморный пол, несколько непримечательных окон и потолок с парой балок, пересекавших зал поперек. На стене позади Мэри на уровне трех метров над полом располагался небольшой балкон с незатейливыми металлическими перилами. Подняться на него можно было по узкой винтовой лестнице. Балкон использовался во время занятий по технике и качеству крупных иллюзий, чтобы студенты могли лучше видеть результаты своего «творчества».
Впрочем, сейчас Мэри старалась вовсе не думать про этот балкон. Ведь оттуда, небрежно привалившись спиной к стене, за абитуриентами наблюдал месье Филипп Бруно. И от одной мысли о присутствии в зале этого молодого, весьма симпатичного и неприлично богатого совладельца самой престижной в мире частной школы мастерства сердце Мэри грозило выскочить из груди. Ведь месье Брюно не только обладал всеми необходимыми качествами, чтобы стать мечтой романтичной девушки, но и обладал правом и обязанностью выбирать учеников для своей школы.
– Вы обучались дома? У какого мастера? – вновь прозвучал вопрос мистера Портера.
Тянуть больше не было смысла.
– Нет, сэр. Я самородок и самоучка, – призналась Мэри тем тоном, каким, вероятно, разговаривает преступник, пришедший с повинной в полицейский участок и искренне раскаявшийся в своих деяниях.
– Вот как? – в голосе председателя прозвучало удивление.
Мистер Портер взял в руки документы девушки и принялся изучать страницу с результатами предварительного тестирования.
– И вы набрали семьдесят восемь баллов из ста? Весьма недурно, мисс Кристиан. Примите мое восхищение. Не всякий выпускник способен на такое!
Мэри почувствовала, как вспыхнули щеки. Она всегда легко краснела. Особенно, если сильно волновалась.
– Ну, что же вы, юная леди? – заметив румянец, заговорила мисс Рейнольдс. – Как же вы собираетесь работать с иллюзиями, если не можете совладать со своими эмоциями?
От подобного замечания Мэри покраснела еще больше.
– Не стоит, мисс Рейнольдс, упрекать мисс Кристиан. Тем более что румянец ей очень к лицу, – заметил мистер Портер. – К тому же, я уверен, после поступления мисс Кристиан легко обучится у вас необходимому.
– После поступления? Разумеется, мистер Портер, – холодно улыбнулась преподаватель.
Мэри медленно вдохнула и также медленно выдохнула. Ей нужно было успокоиться, в противном случае, девушка рисковала не справиться с предстоящим заданием. Дыхательная гимнастика как всегда помогла. Во всяком случае, Мэри смогла сфокусировать все свое внимание на шорохе, раздавшемся на балконе.
Не обернуться получилось с большим трудом. Девушка вновь вздохнула, заставляя себя выгнать прочь из головы непрошеные мысли, после чего постаралась сконцентрироваться на блестящей лысине председателя приемной комиссии. Внешний вид мистера Портера и ее знания о нем не давали разгуляться наивным фантазиям.
– Что ж, мисс Кристиан. Давайте посмотрим, на что вы способны. У вас есть две минуты, чтобы продемонстрировать нам ваши способности. Удивите нас! – попросил мистер Портер.
Пухлая рука потянулась к песочным часам, стоящим перед председателем. Мэри подобралась. До того момента, как последняя песчинка упадет из верхней чаши в нижнюю, ей надлежало придумать, воплотить в жизнь и дать свободу полноценной иллюзии. Ничего сложного. Она справится. Она всегда справлялась, когда репетировала дома.
– Вы готовы, мисс Кристиан?
Кивок, и часы перевернулись. Время пошло.
Мэри знала свои сильные стороны. И свои слабости она тоже отлично изучила. В отсутствии должного образования и всякой возможности получить такое, девушка не могла рассчитывать на то, чтобы удивить приемную комиссию безупречной техникой. Поэтому ей оставалось поразить опытных мастеров вниманием к деталям и безупречным стилем своего небольшого творения. А что могло помочь в этом лучше того, что сама девушка хорошо знала и любила?
И вот на столе перед мистером Портером уже проявились очертания пузатого чайника и четырех чайных пар. Подумав секунду, Мэри представила еще одну пару, чем вызвала невольную улыбку мисс Рейнольдс. Чайник девушка оставила белым, чашки и блюдца разукрасила незабудками, в точности повторяя узор с любимого домашнего сервиза.
Когда с посудой было покончено, Мэри приступила к воплощению тех самых деталей, в мастерстве создания которых девушка, по ее мнению, была весьма хороша.
Прежде всего, она добавила кружевную салфетку на стол. Изящная вещица ручной работы напоминала безделушки, которые плела вручную ее бабушка. Тонкие, чуть пожелтевшие от времени, они как нельзя лучше передавали тепло и уют родного дома.
Припоминая ароматы бергамота и мяты, Мэри наполнила посуду крепким чаем. Дорисовала в своем воображении пар, тонкой струйкой поднимавшийся над чашками. Пар показался ей слишком спокойным, и Мэри с легкостью добавила ветерок, раздувавший его. Почувствовав, как разносится знакомый аромат по залу, девушка позволила себе улыбнуться.
Через секунду рядом с чайником и чашками появилась хрустальная вазочка с вишневым вареньем. Солнечный свет не проникал в зал, и Мэри, недолго думая, сотворила собственный лучик. Пронзая тонкие стенки и содержимое вазочки, он позволял увидеть рубиновый цвет любимого лакомства.
Миссис Джейн, заинтригованная вишневой частью иллюзии, вытянула вперед руку. Мэри спешно добавила ложечку, ругая себя за непредусмотрительность. Представляя мамино варенье, его приятную нежность и ненавязчивую сладость, девушка помогла мисс Джейн зачерпнуть вишенку со всем должным вкусом и ароматом. В то же время мистер Портер сделал глоток чая. И хотя сытости от еды, созданной иллюзией, наступить не могло, Мэри поняла по лицам мастеров, что удовольствие ее творение способно доставить.
– Браво, мисс Кристиан, – кивнул мистер Портер. – Но будьте внимательны, время заканчивается.
Мэри и сама понимала, что пора отпускать иллюзию. Созданное ее воображением нужно было отцепить от него так, чтобы иллюзия смогла существовать отдельно и без дальнейшего вмешательства творца. Ничего сложного в этом не было. Перестать воображать, добившись статичности иллюзии, и очень-очень медленно наполнить свое сознание иными мыслями, удерживая творение перед своими глазами, как если бы оно было настоящим.
Насколько знала Мэри, у мастеров иллюзий финальный этап создания занимал не более доли секунды. Ей же, творцу далеко не опытному, требовалось больше времени. Впрочем, малое количество песка в верхней чаше девушку совсем не пугало. Напротив, это было даже хорошо – не нужно было искать, на чем сосредоточиться...
Мистер Портер со всей силой ударил ладонью по столешнице, и Мэри вздрогнула от громкого хлопка. В тот же миг созданная ею иллюзия подернулась рябью и разлетелась легким туманом. Не осталось ничего: ни чудесной посуды, ни аромата чая, ни рубинового отблеска от вазочки с вареньем на столе.
Мэри побледнела. На глаза навернулись слезы. На несколько секунд перехватило дыхание.
– Боюсь, вы не уложились в отведенное время, мисс Кристиан, – с заметным сожалением произнес мистер Портер.
– Да, сэр, – покорно согласилась Мэри.
– Нам искренне жаль, что так вышло, – поспешила добавить миссис Джейн. – Способности у вас, определенно есть.
– Да, миссис. Благодарю.
Мисс Рейнольдс ничего добавлять не стала. Взяв из рук председателя комиссии документы, леди передала их бывшей абитуриентке.
Задерживаться не имело смысла, и все же Мэри не смогла уйти сразу. Нарочно медленно она подошла к столу приемной комиссии, слишком хорошо понимая, что покинув этот зал, она уже никогда не сможет в него вернуться. Девушка едва слышно всхлипнула, украдкой стерла пробежавшую по щеке слезу.
– До свидания, – сдавленным голосом сказала она.
– Всего доброго, мисс Кристиан, – ответил с доброжелательной улыбкой на лице мистер Портер.
Такие же улыбки были на лицах мисс Рейнольдс и миссис Джейн, когда Мэри покидала зал. До еще одного присутствующего – месье Брюно – девушке в эти минуты не было дела. Мастера также не сочли нужным взглянуть на него. Поэтому никого не заинтересовало, отчего молодой человек выглядит столь озадаченным.
ГЛАВА 2
На обратном пути Мэри сидела в вагоне возле окна. Уткнувшись лбом в прохладное стекло, провожала взглядом фонарные столбы. Хотелось плакать. Но расплакаться сейчас означало признать свое поражение и свою неспособность трезво смотреть на вещи и здраво оценивать свои возможности – то есть вести себя так, как подобает взрослому человеку. То есть так, как, по словам родителей, она еще не способна.
Девушка вздохнула. Родители вновь оказались правы. То ли в силу возраста и накопленного жизненного опыта, то ли в силу того, что куда меньше нее витали в облаках собственных фантазий. Как ни старалась, Мэри не могла припомнить ни одного случая, когда мама или папа пошли на поводу у собственных желаний, не взвесив предварительно все за и против. Впрочем, она не знала их в юные годы.
Поезд ехал медленно, народу было мало, и никто не пытался отвлечь ее разговором. Времени подумать о собственном будущем, ближайшем и отдаленном, у Мэри было предостаточно. Ей представился отчий дом, накрытый к ужину стол в гостиной. Папа, конечно, перечитывающий газету в ожидании приглашения к столу. Мама, в предпоследний раз поправляющая салфетки на столе и, дабы убедиться, что он не остыл, легко касающаяся пузатого чайника на подносе с краю стола. Того самого чайника, что послужил прообразом неудавшейся иллюзии на экзамене...
Мэри вздохнула. Несмотря на кажущиеся различия, Джон и Марта Кристианы были заняты сейчас одним и тем же – ждали возвращения дочери и новости о ее поступлении.
Глаза неприятно защипало. Мэри понимала, что родители не покажут, но, несомненно, вздохнут с облегчением, когда узнают, что она провалилась. Им, людям далеким от иллюзий и мастерства, всегда были в тягость ее внезапно открывшиеся способности.
Мэри было пять лет, когда она сотворила такого желанного, но непозволенного отцом котенка. Вполне сознательный детский возраст, чтобы не только запомнить, но и понять происходящее вокруг. И все же первые дни Джон и Марта делали вид, что ничего не произошло. Потом обнаружили еще одного котенка. Мэри решила, что раз не сильно ругали за иллюзию, то и настоящего зверя не прогонят. Но родители приняли реальность за ее новую фантазию, долго спорили, после чего отвезли девочку в город к опытному мастеру. К сожалению супругов Кристиан, способности их дочери творить были недостаточно слабы и не поддались блокировке – обычная практика в отношении детей-самородков. Слышать об обучении Мэри мастерству мистер Кристиан по-прежнему не желал, поэтому по возвращении домой отец строго-настрого запретил дочери фантазировать и давать жизнь своим фантазиям.
Запрет не помог. Желание Мэри творить было сильнее любых страхов. Тем более что иллюзии у нее всегда получались. Сначала простые, потом посложнее, потом...
Девушка смахнула слезинку, скатившуюся по щеке. Она не была уверена, что ее примут в Университет. Но даже мысли не допускала, что причиной тому станет ее неспособность отпустить иллюзию. Окажись она в списке абитуриентов последней по уровню мастерства, остаться без места на курсе было бы куда менее обидно.
Наконец поезд замедлил ход и по громкой связи объявили ее остановку. Повесив на плечо свой рюкзачок, Мэри подтянула резинку на сползшем конском хвосте и двинулась к выходу.
Уже совсем стемнело. Тусклый свет фонарей выхватывал из ночной мглы еще пару силуэтов, прибывших тем же поездом, что и Мэри. Сунув руки в карманы куртки, девушка постояла пару минут, дала ветру время высушить ее слезы и освежить прохладой раскрасневшееся лицо. Ей не хотелось, чтобы кто-то заподозрил неладное в ее жизни. Городок у них был маленьким, все друг друга знали, и ее семье стоило больших усилий скрыть, в какой университет собирается поступить Мэри. Рассказывать об этом сейчас было совсем глупо.
Кристианы жили в одном из трех десятков одинаковых двухэтажных домишек, в начале прошлого века построенных для рабочих деревообрабатывающей фабрики. Лишь по какой-то случайности домишки эти забыли снести. Но менее дряхлыми от этого они не стали, и каждый хозяин латал дом на свой лад. Кто-то красил, а кто-то, как родители Мэри, неприглядность фасада скрывал за побегами дикого винограда.
Входная дверь оказалась не заперта. Мэри привычным движением повесила сумку на крючок в узкой прихожей, сверху на сумку кинула куртку.
– Вернулась? – из гостиной выглянула миссис Кристиан. На губах – приветливая улыбка, в глазах – немой вопрос.
Мэри отрицательно качнула головой. Напрасно пытаясь сдержать слезы, девушка подошла к маме.
– Ох, милая, – вздохнула миссис Кристиан, заключая дочь в нежные объятия.
