Глава 1
Домка стоял, навострив уши и к чему-то прислушиваясь, крутил головой. Потом с радостным лаем бросился бежать в сторону холма, на который мы так и не взошли.
Я побежала за ним. София кричала мне вдогонку:
— Стой! Ты куда? Не беги туда, мало ли кто там стреляет! Да и вообще — тебе бегать опасно, еще и по камням!
Я остановилась и нетерпеливо ответила ей:
— Да нет, ты не понимаешь! Домка лаял радостно, там кто-то из своих! Может Олег или Турка, или Алексей — они же все сейчас где-то здесь, в лесу! Да и не стал бы Домка к чужому человеку так ломиться!
София, видимо, признала мои доводы разумными и побежала за мной. Мы поднимались на холм по камням, иногда она придерживала меня под локоть. Я уже основательно устала и запыхалась — явно переоценила свои возможности. Наконец мы поднялись на холм и замерли в недоумении. Да, Домка нашел своих, но каких!
Ближе всех к нам и оврагу оказался Олег — в одних штанах и босиком, руки стянуты за спиной и замотаны серым упаковочным скотчем.
А напротив него, держа его под дулом пистолета, стоял Сашка и удивленно смотрел на меня. В его взгляде странным образом мешались обида, радость и какое-то торжество. Домка радостно тыкался в него мордой, но Сашка не обращал на него внимания. За его спиной виднелись еще трое — в одном из них я с удивлением узнала спитого сторожа с участка у портала. София, прибежавшая немного раньше меня, при виде всех этих людей мертвенно побледнела, обернулась ко мне, хотела что-то сказать серыми губами — но лишь беззвучно шевелила ими. Глаза ее были полны такого животного ужаса, что мне стало не по себе. Так ничего и не сказав, она побежала обратно, вниз с холма, на который мы так долго взбирались. Один из спутников Сашки, здоровенный рябой детина, расхохотался и смачно сплюнул на землю:
— Узнала! Узнала меня, голу?бка! А говорят — некрепка память девичья! — все дружно расхохотались. Рябой подошел к обрыву и стал ловить бегущую зигзагами Софию на прицел. Отсюда действительно был потрясающий вид и просматривались крыши домов вдалеке.
— Не надо. Не уйдет. У нас сегодня добыча поважней, за ней и шли. А завтра и к голубке в гости нагрянем — сказал Сашка. Рябой опустил оружие.
Я ничего не понимала. Откуда здесь Сашка? Все-таки нашел портал? Но как? Откуда он узнал? Что здесь вообще происходит? Вопросы роились в голове, не находя ответов — и я только в растерянности переводила взгляд с Олега на Сашку. Домка вел себя точно так же, чувствуя общую напряженность, он ничего не мог понять — как же, ведь с самого щенячьего возраста он жил с Сашкой в одной квартире, наверное, считает его хозяином… Тот, наконец, обратился ко мне:
— Ну здравствуй, дорогая! Сама пришла — это отрадно. Прическа у тебя новая — но ничего, тебе идет. Да и округлилась ты, я смотрю, в разных местах… — с этими словами он неожиданно подошел ко мне, одной рукой схватил сзади за шею, а дуло пистолета упер мне в живот. Олег дернулся и заскрежетал зубами, но сбоку его придерживал один из чужих мужиков. Сашка прошипел Олегу:
— Не боись, не трону. Она мне и самому нужна. Хотя этого ублюдка выдавил бы с радостью, если бы мне кто-то гарантировал, что она это переживет. Толян, ручки-то ей тоже заклей.
Подошедший рябой быстренько заломал мне руки за спину и обмотал их скотчем. Я, наконец, стала приходить в себя:
— Саш, что происходит? Зачем ты все это делаешь?! Пожалуйста, отпусти нас!
Как будто не услышав меня и еще крепче прижав дуло пистолета к моему животу, Сашка прокричал в лес:
— Эй, вы, лесные ниндзи! Не балуйте больше, теперь у меня их двое! Вы быстры — но я быстрее! Уж в упор-то не промажу! Славона из-за вас потеряли, если еще кого-то хоть раните — продырявлю девке пузо!
Домка по интонации наших разговоров наконец сообразил, что здесь что-то не то — и с лаем начал подступать к Сашке. Не нападал, не бросался, а просто стоял у обрыва и ругался. Ну а как же — хозяин все-таки!
— Заткнись, Дом! Ты от меня убежал — теперь и не подходи!
Домка продолжал лаять, подходя все ближе.
— Заткнись, я сказал! — мгновенно развернувшись, Сашка направил пистолет на Домку. Только сейчас до меня дошло — насколько все серьезно.
— Саш, нет, прошу тебя! Это же Домка, он же тебя любит, он привел меня к тебе, он же считает тебя хозяином! Пожалуйста, не надо!
Сашка обернулся ко мне. Его глаза были бесчувственны и мертвы, как у мороженой рыбы:
— Он никогда не считал меня хозяином — и звук еще одного выстрела прогремел уже так близко.
Домка завизжал от боли и взвившись на дыбы, упал спиной в водопад. От ужаса мой мозг просто окаменел. Все, на что меня хватило — это лезть к обрыву, посмотреть — что же там с Домкой:
— Домушка! Нет… Зачем? За что? — слезы застилали мне глаза, визг Домки до сих пор стоял в ушах.
Сашка схватил меня за волосы и резко дернул назад, от обрыва. И я опять почувствовала дуло пистолета на животе. Олег рванулся к нему, выскользнув из рук державшего его мужика:
— Да что же ты за тварь такая?! Отпусти ее, мы ведь и так делаем то, что ты хочешь!
Олег уже почти добрался до Сашки. Что он собирался с ним делать со связанными руками — я не знаю. Но все равно шел. Тот почти не глядя выстрелил в него. Я обмерла от ужаса. Пуля попала в левое бедро и Олег свалился на колени.
— Вы еще и не начали делать то, что я хочу. А пес мешал мне. Да и ты мне больше не нужен. Думаю - для нашей безопасности одной заложницы достаточно с головой. А ну, Толян, придержи ее!
Все это Сашка произнес таким сухим и деловым тоном, что мне стало жутко — тело застыло как в судороге, дыхание перехватило. Подошедший сзади рябой взял мои связанные руки и ткнул в шею дулом пистолета. Тогда Сашка, упиваясь своей властью, подошел к связанному Олегу. Тот морщился от боли, сидя на коленях.
— Так что ты мне не нужен, красавчик. Она — да. Другие бабы — тоже. Возможно — мужики, которые не будут рыпаться и подчинятся мне в этом новом богатом мире. Ты как — такой?
Олег ничего не ответил и поднял на Сашку полный ненависти взгляд.
— Вот и я о том же. Так что ты мне здесь не нужен — Сашка направил дуло пистолета Олегу в грудь.
И тут меня прорвало:
— Саш, стой! Прошу тебя, не надо! Я сделаю все, что ты захочешь, я буду такой, как ты захочешь, только умоляю — отпусти его! Он же ничего тебе не сделал! В память о тех годах, которые мы прожили вместе, прошу тебя — отпусти его! Если ты обижен и зол на меня — убей меня, только отпусти его!
Сашка, удивленный моим энтузиазмом, подошел ко мне. У меня отлегло от сердца — все, что угодно, только чтобы пистолет был подальше от Олега!
— Вот как? Не ожидал от тебя таких пылких эмоций… Я вообще никогда не видел тебя такой… заинтересованной… И чтобы ты так горячо за кого-то переживала… Даже за Домку… А че так? Или этот красавчик тебя и забрюхатил и именно к нему ты от меня сюда сбежала?
— Саш, пожалуйста, прекрати все это… Я пойду с тобой куда ты пожелаешь, я даже избавлюсь от ребенка… Только остановись, Сашенька, умоляю тебя…
— Вот как? Так значит, я прав? И это и есть мой счастливый соперник? Хм… — Сашка обошел вокруг Олега, оценивающе разглядывая его. Остановился и произнес, неизвестно к кому обращаясь:
— Ну что ж, неплохо. Не так обидно. Ну, тогда ты мне тем более не нужен — и он приставил дуло пистолета к виску Олега — Прощай, красавчик!
Повернув голову, Олег смотрел мне в глаза. Казалось, он мысленно разговаривал со мной и прощался. Взгляд его обволакивал теплом и лаской… Но потом вдруг переместился за мое плечо, став напряженным и немного удивленным. Я стояла, не в силах проронить и звука. В этот момент я готова была умереть.
Неожиданно меня словно обдало ветром. Воспользовавшись тем, что всеобщее внимание приковано к разыгрываемой Сашкой сцене, из леса вихрем выбежал полуголый Алексей, огромными прыжками подскочил к Сашке, резко дернул его руку вверх и обернул ее вокруг себя, повесив Сашку себе на спину в виде щита. Тот с перекошенным лицом все же выстрелил, но пуля ушла в воздух. В этот момент Алексей подхватил Олега второй рукой под мышки, поперек груди — и так, с двумя висящими на нем мужчинами — сиганул в водопад. Все это произошло буквально за считанные секунды, никто даже не успел сообразить, что же происходит. Потом, с небольшой задержкой — сторож и лысый тип подбежали к краю обрыва и принялись палить, видимо пытаясь достать Алексея и Олега.
— Вон они! Попал!
— Да хрен там — это водоворот!
— А где Санек? Он его утопил? Да нет, вон ползет.
Снизу раздался Сашкин голос:
— Назад! Все держите девку, иначе нас сейчас перестреляют!
Лысый и сторож подошли и окружили меня, держа на прицеле. Рябой, который все это время так никуда и не отходил, крикнул:
— Саня, ты там как? Живой? Сам вылезешь?
Снизу раздался злой Сашкин голос:
— Живой. Дай… нет, пусть Гаврилыч кинет мне веревку.
Сторож засунул за пояс пистолет и бросил вниз конец веревки.
Скоро Сашка залез наверх, глаза его метали молнии. Весь мокрый, на виске кровь. Отпихнув лысого, он подошел ко мне:
— Это что еще за Тарзан, а? Он меня, как щенка, поднял и в прыжке сбросил. Я из-за него ствол в реке утопил! Гаврилыч, дай мне свой ствол! Дай, говорю! Он тебе все равно без нужды — ты им хоть раз пользовался?
Сторож Гаврилыч неохотно протянул ему пистолет.
— Ну все, пошли. На сегодня — отбой. Он мне, сука, руку сломал… А если и не сломал — так вывернул… Так что сегодня отдохнем, а завтра с утра и на деревню двинемся.
Глава 2
И мы пошли… Куда, зачем — мне было уже все равно. Окружающее расплывалось как в тумане. Перед глазами стоял глядящий на меня раненый Олег, а в ушах — Домкин визг… Такой обиженный, такой непонимающий — за что?! Сашка волок меня за локоть, ни на миг не опуская дуло пистолета — видимо, боялся «лесных ниндзей».
Какое-то время мы шли по лесу, но неожиданно подошли к частоколу и небольшому грубо сработанному домику. В окне показался еще один тип с черной щетиной и жидкими волосенками на голове.
— Саня, это ты?! Ну наконец-то!
Мы вошли в домик. Я с удивлением увидела Милу — она сидела на полу, тоже связанная скотчем да еще и с заклеенным ртом. Охраняющий ее тип облегченно вздохнул, когда мы вошли.
— Фух, наконец-то вы пришли! Я ведь даже отлить не мог отойти — так и сидел все это время, уткнув в нее ствол. Они здесь, Санек, я их слышал — они здесь, рядом…
Сашка неприязненно бросил ему:
— Ну все, не истеричь, иди отлей. Толян — на дверях. Остальные пока отдыхайте и заодно подумайте — что бы нам сегодня пожрать. А я тут с Танькой пообщаюсь.
— А чернявую?
— Пусть сидит, здесь оно надежнее. Она мне не помешает — хохотнул Сашка.
***
Потом он подошел ко мне сзади и крепко прижал к себе. Его большие жесткие руки, ставшие такими чужими за это время, беспорядочно елозили по телу.
— Ну наконец-то! Ты знаешь, маленькая сучка, а ведь ты меня обидела очень сильно! Да, очень сильно… А что, мы уже без белья ходим? — он больно сдавил мне грудь — Хм, интересно …и здесь тоже? О-о-о, мне это нравится! — подтолкнув меня к столу, он принялся задирать юбку. — Знаешь, я сказал себе, что никого не трахну, пока тебя не верну — он резко нагнул меня, прижав шею и верх спины к столу рукой.
Нестерпимо болел живот — хорошо, что высота стола оставляла немного пространства и живот не был так прижат, как грудь и голова. Со связанными руками я ничего не могла сделать и только упиралась щекой в грубые доски столешницы. В двух метрах передо мной сидела Мила и с ужасом наблюдала за нами. Сашка резко и больно вошел в меня — но мне уже было абсолютно все равно, что он там делает, лишь бы побыстрее закончил. А он все распалялся в такт своим движениям:
— Вот… я… тебя… и… вернул! И …никуда …ты …от …меня …не …денешься! Просто… ты — …моя, …уясни …это …наконец! А …свое …я …никому …не …отдам! Только… только… только… только… моя…
Он наконец-то закончил свой монолог. Покровительственно похлопал меня по ягодице, опустил юбку и отпустил. Я тяжело прошагала в угол комнаты и уселась, опершись о стену. От боли и унижения по щекам катились слезы, ничего не хотелось — ни жить, не разговаривать…
— Да ладно тебе горевать… Что, совсем не понравилось? Ну, как знаешь. Чуть позже я тебе руки развяжу, а пока не буду — что-то мне состояние твое не нравится…
Сашка, по-видимому, после секса пришел в благодушное настроение. На полу что-то промычала Мила. Он подошел к ней.
— А тебе чего, чернявая? А ну-ка встань! — он помог ей встать, поддерживая за локти. — Ух, какая! — Сашка стал бесцеремонно играть с грудью Милы — Знаешь, Тань, нравится мне все это — леса, горы, красивые бабы и никакого надзора и законов. И всего-то что и нужно было — прижать перепуганную писклю… Так чего мычим? А, ну да. Внимание — эпиляция! — он одним движением содрал скотч с губ Милы. Она вскрикнула от боли.
Сашка провел пальцем по покрасневшей от резкого рывка щеке:
— А так ты еще лучше. Как зовут-то тебя, чернявая?
— Мила — она вызывающе смотрела ему в глаза.
— Мила… Горячая лошадка и дерзкая, да? Так что ты хотела, Мила? Чего мычала? Или тоже развлечься хочешь? Чуть позже, детка, чуть позже…
— Мне нужно выйти по нужде.
Сашка, казалось, был выбит из колеи:
— Э… И что ты мне предлагаешь? За тобой со стволом в кусты идти? И помогать тебе? Или развязать, отпустить и ждать потом, когда вернешься?
— Я не уйду. Я не оставлю ее одну — произнесла Мила каким-то низким грудным голосом.
— Даже так? Ну ладно, иди. Только учти, если обманешь — твоя подружка пойдет по кругу, там уже не до церемоний будет.
Сашка достал нож и перерезал скотч на руках Милы. Она с сочувствием посмотрела на меня, шепнула: «Я вернусь!» и вышла.
— Вот как? И подружки у тебя здесь появились? А у нас-то не было! А почему так? Молчишь? Невежливо, однако… А ножик вот смотри какой я у того красавчика с томными зенками забрал — ничего тебе не напоминает? Made in Sweden — вряд ли здесь такие выпускают, а? Ты приволокла или твой дружок доктор? А где он, кстати? У меня к нему дело есть — как думаешь, сможет он тебя безопасно от пуза избавить? Молчишь? Ну посмотрим, спешить нам некуда. У моей женщины не должно быть чужих детей.
Мне было абсолютно все равно — что он там задумал, выживет ли мой ребенок и выживу ли я. Даже если бы он меня сейчас пустил «на круг» — я бы, наверное, не очень-то и впечатлилась. На меня стеной наваливалась апатия, равнодушие — хотелось просто уйти из этого мира, где нет больше Олега и Домки, где эта жестокая тварь теперь властвует над всеми благодаря никчемной железяке… Я даже не увидела, когда вернулась Мила, хотя мои глаза были открыты. Почувствовав, как она вытирает мне слезы, я начала понемногу приходить в себя. Мила шептала мне на ухо:
— Танечка, милая, крепись! Здесь рядом Ефим, он поможет нам убежать. Они охраняют дом снаружи, а просто перестрелять их не получится, мы ведь с тобой как заложницы. Лысый под окном, а спитый в дверях — вон, держит нас под прицелом. Остальные трое сейчас у костра. Они разрешили мне ненадолго подойти к себе и велели сейчас же возвращаться — сама знаешь, зачем. Так что сейчас или никогда… Танечка, приди в себя, другой возможности не будет — я же не могу тащить тебя на себе! На вот воды — я им сказала, что попить тебе несу. Давай развяжу руки. Да что же это за материя такая?! Как же ее развязать?
