- Так, вот. Вильгельм Толстопятый великан, каких поискать! Он как куча валунов лазит по горам,- вернулся к теме о Вильгельме, дедушка,- Сам жуткий и ест всё подряд, что движется.
Замерев на месте, дети слушали каждое его слово.
- Про него есть одна история,- продолжила Тётушка Шелест,- Усаживайтесь поудобнее, сейчас я вам её расскажу.
Далеко за лесами, полями и реками, среди высоких гор, жил Вильгельм Толстопятый. Был он сам почти как гора, лысый, а так же постоянно голодный. Целые дни проводил Вильгельм в поисках пищи. Частенько взбирался на одну из гор, чтобы с высоты взглянуть в самое глубокое ущелье. И если находилась там хоть одна живая душа, нечаянно заблудшая пощипать лечебную, горную травку, тут же хватал её, дабы отправить в свой мерзкий рот.
А спрятаться от него было практически невозможно из-за его зорких, величиной с два чёрных котла глаз. Широкими ноздрями он втягивал воздух, чувствуя чужой дух за версту. Толстые губы у него от рождения не знали что такое улыбка.
Несмотря на свой ужасный вид, Вильгельм Толстопятый любил проводить время в хорошем настроении. В такие не редкие часы, он издавал одному ему понятные звуки, которые считал собственной песней. Но, однажды, когда великан собирался вздремнуть часик другой, у него разыгралась сильнейшая мигрень.
В лысой голове Вильгельма Толстопятого внезапно начались страшные боли. Ему казалось, что тысячи невидимых кузнецов принялись бить тяжёлыми молотами прямо по темечку.
- Что это со мной случилось?- пробормотал Вильгельм, ощупывая голову здоровыми ручищами.
Как раз именно в это время, то ли на счастье, то ли на свою беду, перед носом великана, по узкой, горной тропе, бесстрашно шагал лесавка путешественник. К тому же был тот лесавка и знаменитым учёным. Знал он ответы почти на все вопросы.
- Если ты расскажешь мне, что тебя беспокоит, то возможно я подскажу, что случилось с тобой,- крикнул лесавка великану, вместо того, чтобы поспешить уйти прочь.
- Что?! Кто говорит со мной?- зарычал Вильгельм Толстопятый.
Превозмогая боль, он вгляделся хорошенько перед собой.
Лесавка оказался для него столь мал, будто муравей.
- Это что ещё за букашка?- второй раз рыкнул Вильгельм.
- Так тебе нужна помощь? Или ты так и будешь обзываться? Тогда, я могу со спокойной совестью идти дальше,- не сдавался лесавка.
- А чем ты мне можешь помочь? Мне! Такому большому и сильному. Да, я тебя на один зубок положу и так и проглочу. Ай, башка моя! Башка! Как трещит!
- Давай сначала договоримся, что я тебе помогу, а за это есть ты меня не станешь.
- Договорились. Но, если не поможешь – сожру.
- Тогда, наклонись ко мне ближе, не бойся.
Великан в другой раз расхохотался бы от слов лесавки. А теперь покорно склонился, стараясь не раздавить ненароком столь маленькое существо.
Лесавка потрогал его лоб.
- Ой-ё-ё-й! Горячо,- вслух произнёс он.
Затем, взобрался Вильгельму на голову и совершил там прогулочный круг почёта. Потом спрыгнул на прежнее место.
- Всё ясно! Это сильный тепловой удар от солнца,- сделал заключение лесавка,- Солнце печёт на ничем не защищённую лысину. Мысли от этого плавятся и кипят. Отсюда возникают сильные боли. Тебе надо освежить голову.
- А как это сделать?- спросил Толстопятый.
- Нужно дождаться дождя.
Лесавка собрался уже уходить, но великан ему не позволил.
- Куда это ты собрался?- преградил он пальцем путешественнику единственный путь вперёд.
- Я же тебе помог! Значит, могу идти дальше.
- Э, нет! Вдруг ты меня обманул? Садись и будем ждать дождь. Если ты мне соврал, я тебя сожру.
Лесавка только руками развёл на это. Но, делать нечего, пришлось ему подчиниться.
Целых пять дней прождали они перемены погоды. Наконец, к обеду шестого дня, над горами собрались синие тучи. Разразилась страшная гроза. Хлынули потоки воды. И как это ни странно, действительно помогли Вильгельму Толстопятому. Вся головная боль внезапно отступила.
Великан впервые в жизни радовался как ребёнок. Он почти что плясал, неумело подпрыгивая и раскидывая руки в стороны.
- Помогло! Помогло!- кричал Вильгельм сильнее грома.
А промокший до нитки лесавка сидел на горной тропе и приговаривал: «Я же говорил! Говорил, что дождь поможет»
Вот, лишь гроза не может быть вечно. Стих и гром, перестали в землю бить молнии, ушли тучи. На смену им, снова засверкало солнце.
- И что же мне теперь делать?- спросил Вильгельм у лесавки.
- Тебе нужно панаму носить,- ответил тот.
- Панаму?!
- Ну, да,- и лесавка протянул ему мизерную шапочку, для великана размером с ноготок.
- Ты смеёшься надо мной?!- закипел Вильгельм Толстопятый.
- Надень,- с невозмутимым видом, настойчиво посоветовал всезнающий путешественник.
Его невозмутимости и настойчивости можно было позавидовать. Тогда, великан сдался. Он взял крошечную шапочку, положив её на темечко. Случилось чудо – она выросла в аккурат до размеров его головы.
- Ну, как ты себя теперь чувствуешь?- поинтересовался лесавка.
- Не болит,- признался Вильгельм Толстопятый,- И всё же, под дождём было гораздо лучше.
- Так, я помог тебе. Отпусти меня. Мне нужно идти дальше.
- Угу.
Не стоило ждать слов благодарности от великана, потому что он их попросту не знал.
А лесавка с лёгким сердцем, отправился дальше в путь, под сводами образовавшейся после грозы радуги. Он мог теперь только представлять, как радуется Вильгельм Толстопятый каждому дождю.
Дослушав историю до конца, Шурочка спросила:
- Тётушка Шелест, скажи, а кто был тот учёный лесавка? Может, наш профессор Шишкин, да?
- Нет,- отрицательно покачала головой рассказчица,- Не Профессор Шишкин, а его дедушка.
- У Профессора был дедушка?!- удивились дети.
- А вы думали, что только у вас есть дедушка?- усмехнулся Дедушка Штурм,- Между прочим, у меня самого, тоже был дедушка. Смена поколений происходит. Так, устроено природой.
- А где он сейчас? Твой дедушка,- спросил Шалопай.
Предварительно крякнув, Дедушка Штурм ответил:
- Он ушёл в далёкую страну Небытия, в мир Нави, что одно и то же.
- А когда он пробьёт? Твой час,- Шалопай даже на часы с кукушкой посмотрел, на всякий случай.
- Ну, с точностью этого никто не знает. Но, ещё не скоро.
Мама Шарлотка нахмурила брови. Ей не нравился весь этот разговор.
- Давайте лучше сменим тему,- предложила она.
- И то верно!- подхватила Бабушка Швейка, которой тоже не нравилось слушать про мир Нави.
- А я вот, знаю ещё одну историю, как тот самый, храбрый путешественник лесавка, жадного змея поборол. Хотите, я вам её расскажу?- спросила Тётушка Шелест.
- Хочем, хочем! Расскажите,- обрадовалась Шурочка.
- Правильно говорить хотим,- поправил её Папа Шипр.
Рассказчица и ухом не повела на их речи. Она ровным голосом начала повествование.
Где-то, на краю света, в глубоком подземелье, жил огромный, чешуйчатый змей, длинный как шланг. Днями он грелся на солнце, у входа в своё жилище. А ночами, рыскал по окрестностям, охотясь за пропитанием, или в поисках сокровищ.
Драгоценные камни, золотые и серебряные слитки собирал змей у себя в логове. И чем богаче он становился, тем сильнее одолевали страхи, что богатства его кто-то отнимет. Из-за беспокойства этого, совсем потерял несчастный свой сон. Так и проводил время, не смыкая стеклянных глаз круглосуточно, отчего стал терять прежнюю силу.
Как-то одним тёплым, ясным днём, увидел змей, что между кустов, осколок хрусталя прогуливается, да сверкает так, будто манит к себе. Хоть и был он размером невелик, но чудится, словно растёт сокровище. Вот, уже больше куриного яйца сделалось.
Не сдержался змей, рванул вперёд, и едва лесавку не сбил с ног, у которого на шляпе, красовался осколок того самого хрусталя.
- Ах, ты разбойник! Ты зачем на меня нападаешь?!- вознегодовал странник.
- Ты несёш-ш-шь драгоценный камуш-ш-шек,- прошипел змей.
- Мог бы просто спросить его у меня. Где тот драгоценный камень?
- У тебя на ш-ш-шляпе. Отдай его мне!
- Ах, этот!- лесавка без сожаления отцепил осколок хрусталя от походной шляпы и протянул сокровище змею.
- Что? Вот, так просто?! Возьмёш-ш-шь и отдаш-ш-шь?!- не поверил змей своему счастью.
- Как видишь, просто беру и отдаю.
- Значит, у тебя ещё есть. Много! Отдай мне их!
Разумеется, у лесавки не было других камней. Он и этот случайно нашёл, путешествуя в горах. Но, переубедить жадного змея было невозможно. Сложно сказать, когда тот успел обвить тело путешественника кольцами.
- Что ты делаешь?!- не на шутку взволновался лесавка,- Отпусти! Пусти меня! Это произвол!
Змей лишь зевнул в ответ. Он уставился на пленника немигающими, уставшими глазами. Стоит сказать, не слишком приятно, когда на тебя пристально смотрят. Но, лесавка стойко выдержал этот взгляд и даже заметил ту самую усталость.
- Что с тобой?- спросил он у змея,- Почему ты так смотришь, словно что-то мучает тебя?
- Бессонница. Я не спал сто двадцать три ночи.
У лесавки о услышанного шёрстка по телу всколыхнулась.
- Как так можно?!- заволновался он,- Это опасно! Спать следует регулярно.
- Знаю. Только не могу. Бессонница,- повторил змей.
- А хочешь, я помогу?- спросил лесавка.
- Как? Как ты мне поможешь-ш-шь?- у монстра на доли секунды высунулся раздвоенный язык и вновь спрятался в пасть.
- Имеется у меня один цветок. Стоит вдохнуть его аромат,- засыпаешь мгновенно.
- А ты не врёш-ш-шь? Что же это за цветок?
- Дурман трава называется. Если ты освободишь мне лапки, я смогу достать его из моей походной сумки.
Змею захотелось попробовать вдохнуть аромат дурман травы, о которой ему только что поведал лесавка.
- Ну, хорош-ш-шо,- сказал он, ослабив хватку.
Воспользовавшись послаблениями, путешественник действительно достал из сумки, болтавшейся у него через плечо, удивительный цветок.
Белоснежные лепестки с нежно жёлтыми краями, так и манили к себе, будто обещая что-то необыкновенно приятное.
И змей подался вперёд, уткнувшись носом в самую середину. А в следующий момент, глаза его закрылись, не в силах сопротивляться сладким, дурманящим снам, тело обмякло, дыхание сделалось едва уловимым.
Как только змей погрузился в сон, лесавка перестал быть пленником. Он благополучно выбрался из чешуйчатых колец, чтобы продолжить путь дальше.
Цветок дурман травы, так и остался лежать у изголовья змея, поэтому он не смог проснуться, свёрнутый кольцами у входа в подземелье с сокровищами.
По завершении этой истории, Шурочка немного всплакнула.
- Что случилось, деточка? Почему ты плачешь?- обеспокоилась Тётушка Шелест.
- Мне змея жалко. Он спит и не может ни поиграть, ни попрыгать. И никто. Никто! Его не разбудит.
Мама Шарлотка принялась утешать малышку. А Бабушка Швейка уточнила:
- Это точно, что его до сих пор никто не разбудил? Может, ветром унесло цветок в сторону о его головы?
Но, Тётушка Шелест стояла на своём:
- Точно, спит до сих пор. И цветок ветром никуда не унесло. Я честно рассказываю истории, а не перевираю,- заявила она.
Тогда, Папа Шипр сказал:
- Шурочка, не плачь. Я завтра пойду туда, где спит этот змей и разбужу его.
Тут всё семейство переполошилось. Мама с бабушкой наперебой закричали, что не пустят. А Дедушка Штурм полностью поддержал папу, одним словом: «Молодец!»
Шалопай с Шаолунем стали проситься, чтобы их тоже Папа Шипр взял с собой. И даже малыш Шлёп что-то гукнул.
Вся семейная суматоха быстро успокоила Шурочку без долгих уговоров. Перепугавшись за папу и за братьев, она попросила:
- Папочка, не ходи. Не нужно будить змея. Пусть ему снятся хорошие сны. Я уже не плачу!
Папа Шипр так вошёл в раж, казалось его никто не в силах остановить, даже слова Шурочки. Лишь Дедушке Штурму удалось довольно быстро сменить планы сына.
- Ты, как хочешь, сынок. Можешь идти будить своего змея,- сказал он,- А я завтра пойду с Дедом Шубником на рыбалку. Будем с ним ловить крупного карпа, на удачу.
- Как на рыбалку?! Я с вами!
И мама, и бабушка с облегчением вздохнули. А Тётушка Шелест предложила:
- А давайте, я вам другую историю расскажу? Про лесавку, полёвку и полудницу.
Все согласились и, затаив дыхание, принялись слушать.
Однажды, летним днём, в полдень, на ровной, как тарелка поляне, встретились две кумушки голубушки, полёвка, да полудница.
И ну, давай, всё и всех вокруг судить, рядить. О том, что бабочки нынче недостаточно красиво с цветка на цветок порхают. О том, что кузнечики теперь не так звонко стрекочут. Или мыши. Мыши! И те, лениться стали бегать по полям.
- А ты посмотри на нашу поляну,- предложила полёвка,- Какие цветы в этом году невзрачные взошли. Колокольчики блёклые. И ромашки совсем не те, что раньше.
- Точно, точно!- поддержала её полудница,- Совсем не те.
В это время и явился им лесавка путешественник. Он не стал огибать обширный луг в обход, а решил прогуляться напрямки.
- О! Смотри, кто к нам пожаловал. Житель леса,- заметила его первой полудница.
- Как пожаловал, так быстро и разжалуем,- прошипела полёвка,- Нечего ему шастать по нашим полянам, цветы наши топтать! У них в лесу всё лучше!
- Сейчас я его плющить буду!- обрадовалась полудница.
Она скрючила свои пальцы, указав на пришельца. Лесавка замер от внезапного толчка, а потом и вовсе повалился на землю. Какая-то невидимая сила пыталась раздавить его тело.
- Эй! Вы чего творите?!- нисколько не испугавшись, зашумел он,- Прекратите немедленно! Я вам не муравей какой-нибудь! Со мной эти штучки не пройдут!
Подружки заметно повеселели.
- Не пройдут, не пройдут,- передразнила полудница.
- Расплющи его сильнее!- подбадривала её полёвка.
- Ну, погодите, негодницы! Кончится ваша сила к вечеру, посмотрим, что вы тёти, тогда запоёте.
И действительно, почти до самого вечера пролежал лесавка под силой чар могущественной полудницы. Но, как только сила солнца спала, поблекла и полудница. Буквально на глазах, она начала медленно таять. То, уходила её сила. Огненные волосы её погасли, а сама она сделалась полупрозрачной.
Лишь полёвка осталась как прежде с пшеничными, тугими косами. Но, она не обладала волшебством подруги.
Почувствовав, что тело освободилось от тяжести, а голова перестала быть словно чугунок, лесавка поднялся с земли.
- Ай-я-яй! Как не стыдно быть такими злобными?- укорил он своих мучительниц, стряхивая соломинки с походной курточки,- Быть злым, это же не хорошо.
- Ой, ой, ой! Учить он нас вздумал. Профессор кислых щей!- не унималась полёвка,- Ступай с наших лугов по добру, по здорову! И нечего тут шастать больше!
Полудница поддержала её, прошептав одно лишь слово: «Уходи»
Вместе с силой дня, пропал у неё голос.
Лесавка не стал их слушаться. Вместо этого, он развёл маленький костёр, и всю ночь читал лекции подругам о доброте.
Сначала они не хотели поддаваться учению. Но, терпение лесавки перебороло их сопротивления. Так, что к утру, обе жительницы просторов, уставшие, зато чуточку подобревшие, плели ему венки.
Напоследок, перед самым своим уходом, лесавка сказал:
- Посмотрите, как прекрасны ваши края. А можно сделать ещё прекраснее, вместо того, чтобы тратить время на бесполезные зависть и злость.
- Да, да. Всё верно,- вторили ему полёвка с полудницей.
В тот новый, наступивший день, как-то по особенному порхали бабочки красавицы, сопровождая лесавку. И кузнечики взявшись за скрипки, исполнили самые лучшие симфонии.
Замерев на месте, дети слушали каждое его слово.
- Про него есть одна история,- продолжила Тётушка Шелест,- Усаживайтесь поудобнее, сейчас я вам её расскажу.
***
Далеко за лесами, полями и реками, среди высоких гор, жил Вильгельм Толстопятый. Был он сам почти как гора, лысый, а так же постоянно голодный. Целые дни проводил Вильгельм в поисках пищи. Частенько взбирался на одну из гор, чтобы с высоты взглянуть в самое глубокое ущелье. И если находилась там хоть одна живая душа, нечаянно заблудшая пощипать лечебную, горную травку, тут же хватал её, дабы отправить в свой мерзкий рот.
А спрятаться от него было практически невозможно из-за его зорких, величиной с два чёрных котла глаз. Широкими ноздрями он втягивал воздух, чувствуя чужой дух за версту. Толстые губы у него от рождения не знали что такое улыбка.
Несмотря на свой ужасный вид, Вильгельм Толстопятый любил проводить время в хорошем настроении. В такие не редкие часы, он издавал одному ему понятные звуки, которые считал собственной песней. Но, однажды, когда великан собирался вздремнуть часик другой, у него разыгралась сильнейшая мигрень.
В лысой голове Вильгельма Толстопятого внезапно начались страшные боли. Ему казалось, что тысячи невидимых кузнецов принялись бить тяжёлыми молотами прямо по темечку.
- Что это со мной случилось?- пробормотал Вильгельм, ощупывая голову здоровыми ручищами.
Как раз именно в это время, то ли на счастье, то ли на свою беду, перед носом великана, по узкой, горной тропе, бесстрашно шагал лесавка путешественник. К тому же был тот лесавка и знаменитым учёным. Знал он ответы почти на все вопросы.
- Если ты расскажешь мне, что тебя беспокоит, то возможно я подскажу, что случилось с тобой,- крикнул лесавка великану, вместо того, чтобы поспешить уйти прочь.
- Что?! Кто говорит со мной?- зарычал Вильгельм Толстопятый.
Превозмогая боль, он вгляделся хорошенько перед собой.
Лесавка оказался для него столь мал, будто муравей.
- Это что ещё за букашка?- второй раз рыкнул Вильгельм.
- Так тебе нужна помощь? Или ты так и будешь обзываться? Тогда, я могу со спокойной совестью идти дальше,- не сдавался лесавка.
- А чем ты мне можешь помочь? Мне! Такому большому и сильному. Да, я тебя на один зубок положу и так и проглочу. Ай, башка моя! Башка! Как трещит!
- Давай сначала договоримся, что я тебе помогу, а за это есть ты меня не станешь.
- Договорились. Но, если не поможешь – сожру.
- Тогда, наклонись ко мне ближе, не бойся.
Великан в другой раз расхохотался бы от слов лесавки. А теперь покорно склонился, стараясь не раздавить ненароком столь маленькое существо.
Лесавка потрогал его лоб.
- Ой-ё-ё-й! Горячо,- вслух произнёс он.
Затем, взобрался Вильгельму на голову и совершил там прогулочный круг почёта. Потом спрыгнул на прежнее место.
- Всё ясно! Это сильный тепловой удар от солнца,- сделал заключение лесавка,- Солнце печёт на ничем не защищённую лысину. Мысли от этого плавятся и кипят. Отсюда возникают сильные боли. Тебе надо освежить голову.
- А как это сделать?- спросил Толстопятый.
- Нужно дождаться дождя.
Лесавка собрался уже уходить, но великан ему не позволил.
- Куда это ты собрался?- преградил он пальцем путешественнику единственный путь вперёд.
- Я же тебе помог! Значит, могу идти дальше.
- Э, нет! Вдруг ты меня обманул? Садись и будем ждать дождь. Если ты мне соврал, я тебя сожру.
Лесавка только руками развёл на это. Но, делать нечего, пришлось ему подчиниться.
Целых пять дней прождали они перемены погоды. Наконец, к обеду шестого дня, над горами собрались синие тучи. Разразилась страшная гроза. Хлынули потоки воды. И как это ни странно, действительно помогли Вильгельму Толстопятому. Вся головная боль внезапно отступила.
Великан впервые в жизни радовался как ребёнок. Он почти что плясал, неумело подпрыгивая и раскидывая руки в стороны.
- Помогло! Помогло!- кричал Вильгельм сильнее грома.
А промокший до нитки лесавка сидел на горной тропе и приговаривал: «Я же говорил! Говорил, что дождь поможет»
Вот, лишь гроза не может быть вечно. Стих и гром, перестали в землю бить молнии, ушли тучи. На смену им, снова засверкало солнце.
- И что же мне теперь делать?- спросил Вильгельм у лесавки.
- Тебе нужно панаму носить,- ответил тот.
- Панаму?!
- Ну, да,- и лесавка протянул ему мизерную шапочку, для великана размером с ноготок.
- Ты смеёшься надо мной?!- закипел Вильгельм Толстопятый.
- Надень,- с невозмутимым видом, настойчиво посоветовал всезнающий путешественник.
Его невозмутимости и настойчивости можно было позавидовать. Тогда, великан сдался. Он взял крошечную шапочку, положив её на темечко. Случилось чудо – она выросла в аккурат до размеров его головы.
- Ну, как ты себя теперь чувствуешь?- поинтересовался лесавка.
- Не болит,- признался Вильгельм Толстопятый,- И всё же, под дождём было гораздо лучше.
- Так, я помог тебе. Отпусти меня. Мне нужно идти дальше.
- Угу.
Не стоило ждать слов благодарности от великана, потому что он их попросту не знал.
А лесавка с лёгким сердцем, отправился дальше в путь, под сводами образовавшейся после грозы радуги. Он мог теперь только представлять, как радуется Вильгельм Толстопятый каждому дождю.
***
Дослушав историю до конца, Шурочка спросила:
- Тётушка Шелест, скажи, а кто был тот учёный лесавка? Может, наш профессор Шишкин, да?
- Нет,- отрицательно покачала головой рассказчица,- Не Профессор Шишкин, а его дедушка.
- У Профессора был дедушка?!- удивились дети.
- А вы думали, что только у вас есть дедушка?- усмехнулся Дедушка Штурм,- Между прочим, у меня самого, тоже был дедушка. Смена поколений происходит. Так, устроено природой.
- А где он сейчас? Твой дедушка,- спросил Шалопай.
Предварительно крякнув, Дедушка Штурм ответил:
- Он ушёл в далёкую страну Небытия, в мир Нави, что одно и то же.
- А когда он пробьёт? Твой час,- Шалопай даже на часы с кукушкой посмотрел, на всякий случай.
- Ну, с точностью этого никто не знает. Но, ещё не скоро.
Мама Шарлотка нахмурила брови. Ей не нравился весь этот разговор.
- Давайте лучше сменим тему,- предложила она.
- И то верно!- подхватила Бабушка Швейка, которой тоже не нравилось слушать про мир Нави.
- А я вот, знаю ещё одну историю, как тот самый, храбрый путешественник лесавка, жадного змея поборол. Хотите, я вам её расскажу?- спросила Тётушка Шелест.
- Хочем, хочем! Расскажите,- обрадовалась Шурочка.
- Правильно говорить хотим,- поправил её Папа Шипр.
Рассказчица и ухом не повела на их речи. Она ровным голосом начала повествование.
***
Где-то, на краю света, в глубоком подземелье, жил огромный, чешуйчатый змей, длинный как шланг. Днями он грелся на солнце, у входа в своё жилище. А ночами, рыскал по окрестностям, охотясь за пропитанием, или в поисках сокровищ.
Драгоценные камни, золотые и серебряные слитки собирал змей у себя в логове. И чем богаче он становился, тем сильнее одолевали страхи, что богатства его кто-то отнимет. Из-за беспокойства этого, совсем потерял несчастный свой сон. Так и проводил время, не смыкая стеклянных глаз круглосуточно, отчего стал терять прежнюю силу.
Как-то одним тёплым, ясным днём, увидел змей, что между кустов, осколок хрусталя прогуливается, да сверкает так, будто манит к себе. Хоть и был он размером невелик, но чудится, словно растёт сокровище. Вот, уже больше куриного яйца сделалось.
Не сдержался змей, рванул вперёд, и едва лесавку не сбил с ног, у которого на шляпе, красовался осколок того самого хрусталя.
- Ах, ты разбойник! Ты зачем на меня нападаешь?!- вознегодовал странник.
- Ты несёш-ш-шь драгоценный камуш-ш-шек,- прошипел змей.
- Мог бы просто спросить его у меня. Где тот драгоценный камень?
- У тебя на ш-ш-шляпе. Отдай его мне!
- Ах, этот!- лесавка без сожаления отцепил осколок хрусталя от походной шляпы и протянул сокровище змею.
- Что? Вот, так просто?! Возьмёш-ш-шь и отдаш-ш-шь?!- не поверил змей своему счастью.
- Как видишь, просто беру и отдаю.
- Значит, у тебя ещё есть. Много! Отдай мне их!
Разумеется, у лесавки не было других камней. Он и этот случайно нашёл, путешествуя в горах. Но, переубедить жадного змея было невозможно. Сложно сказать, когда тот успел обвить тело путешественника кольцами.
- Что ты делаешь?!- не на шутку взволновался лесавка,- Отпусти! Пусти меня! Это произвол!
Змей лишь зевнул в ответ. Он уставился на пленника немигающими, уставшими глазами. Стоит сказать, не слишком приятно, когда на тебя пристально смотрят. Но, лесавка стойко выдержал этот взгляд и даже заметил ту самую усталость.
- Что с тобой?- спросил он у змея,- Почему ты так смотришь, словно что-то мучает тебя?
- Бессонница. Я не спал сто двадцать три ночи.
У лесавки о услышанного шёрстка по телу всколыхнулась.
- Как так можно?!- заволновался он,- Это опасно! Спать следует регулярно.
- Знаю. Только не могу. Бессонница,- повторил змей.
- А хочешь, я помогу?- спросил лесавка.
- Как? Как ты мне поможешь-ш-шь?- у монстра на доли секунды высунулся раздвоенный язык и вновь спрятался в пасть.
- Имеется у меня один цветок. Стоит вдохнуть его аромат,- засыпаешь мгновенно.
- А ты не врёш-ш-шь? Что же это за цветок?
- Дурман трава называется. Если ты освободишь мне лапки, я смогу достать его из моей походной сумки.
Змею захотелось попробовать вдохнуть аромат дурман травы, о которой ему только что поведал лесавка.
- Ну, хорош-ш-шо,- сказал он, ослабив хватку.
Воспользовавшись послаблениями, путешественник действительно достал из сумки, болтавшейся у него через плечо, удивительный цветок.
Белоснежные лепестки с нежно жёлтыми краями, так и манили к себе, будто обещая что-то необыкновенно приятное.
И змей подался вперёд, уткнувшись носом в самую середину. А в следующий момент, глаза его закрылись, не в силах сопротивляться сладким, дурманящим снам, тело обмякло, дыхание сделалось едва уловимым.
Как только змей погрузился в сон, лесавка перестал быть пленником. Он благополучно выбрался из чешуйчатых колец, чтобы продолжить путь дальше.
Цветок дурман травы, так и остался лежать у изголовья змея, поэтому он не смог проснуться, свёрнутый кольцами у входа в подземелье с сокровищами.
***
По завершении этой истории, Шурочка немного всплакнула.
- Что случилось, деточка? Почему ты плачешь?- обеспокоилась Тётушка Шелест.
- Мне змея жалко. Он спит и не может ни поиграть, ни попрыгать. И никто. Никто! Его не разбудит.
Мама Шарлотка принялась утешать малышку. А Бабушка Швейка уточнила:
- Это точно, что его до сих пор никто не разбудил? Может, ветром унесло цветок в сторону о его головы?
Но, Тётушка Шелест стояла на своём:
- Точно, спит до сих пор. И цветок ветром никуда не унесло. Я честно рассказываю истории, а не перевираю,- заявила она.
Тогда, Папа Шипр сказал:
- Шурочка, не плачь. Я завтра пойду туда, где спит этот змей и разбужу его.
Тут всё семейство переполошилось. Мама с бабушкой наперебой закричали, что не пустят. А Дедушка Штурм полностью поддержал папу, одним словом: «Молодец!»
Шалопай с Шаолунем стали проситься, чтобы их тоже Папа Шипр взял с собой. И даже малыш Шлёп что-то гукнул.
Вся семейная суматоха быстро успокоила Шурочку без долгих уговоров. Перепугавшись за папу и за братьев, она попросила:
- Папочка, не ходи. Не нужно будить змея. Пусть ему снятся хорошие сны. Я уже не плачу!
Папа Шипр так вошёл в раж, казалось его никто не в силах остановить, даже слова Шурочки. Лишь Дедушке Штурму удалось довольно быстро сменить планы сына.
- Ты, как хочешь, сынок. Можешь идти будить своего змея,- сказал он,- А я завтра пойду с Дедом Шубником на рыбалку. Будем с ним ловить крупного карпа, на удачу.
- Как на рыбалку?! Я с вами!
И мама, и бабушка с облегчением вздохнули. А Тётушка Шелест предложила:
- А давайте, я вам другую историю расскажу? Про лесавку, полёвку и полудницу.
Все согласились и, затаив дыхание, принялись слушать.
***
Однажды, летним днём, в полдень, на ровной, как тарелка поляне, встретились две кумушки голубушки, полёвка, да полудница.
И ну, давай, всё и всех вокруг судить, рядить. О том, что бабочки нынче недостаточно красиво с цветка на цветок порхают. О том, что кузнечики теперь не так звонко стрекочут. Или мыши. Мыши! И те, лениться стали бегать по полям.
- А ты посмотри на нашу поляну,- предложила полёвка,- Какие цветы в этом году невзрачные взошли. Колокольчики блёклые. И ромашки совсем не те, что раньше.
- Точно, точно!- поддержала её полудница,- Совсем не те.
В это время и явился им лесавка путешественник. Он не стал огибать обширный луг в обход, а решил прогуляться напрямки.
- О! Смотри, кто к нам пожаловал. Житель леса,- заметила его первой полудница.
- Как пожаловал, так быстро и разжалуем,- прошипела полёвка,- Нечего ему шастать по нашим полянам, цветы наши топтать! У них в лесу всё лучше!
- Сейчас я его плющить буду!- обрадовалась полудница.
Она скрючила свои пальцы, указав на пришельца. Лесавка замер от внезапного толчка, а потом и вовсе повалился на землю. Какая-то невидимая сила пыталась раздавить его тело.
- Эй! Вы чего творите?!- нисколько не испугавшись, зашумел он,- Прекратите немедленно! Я вам не муравей какой-нибудь! Со мной эти штучки не пройдут!
Подружки заметно повеселели.
- Не пройдут, не пройдут,- передразнила полудница.
- Расплющи его сильнее!- подбадривала её полёвка.
- Ну, погодите, негодницы! Кончится ваша сила к вечеру, посмотрим, что вы тёти, тогда запоёте.
И действительно, почти до самого вечера пролежал лесавка под силой чар могущественной полудницы. Но, как только сила солнца спала, поблекла и полудница. Буквально на глазах, она начала медленно таять. То, уходила её сила. Огненные волосы её погасли, а сама она сделалась полупрозрачной.
Лишь полёвка осталась как прежде с пшеничными, тугими косами. Но, она не обладала волшебством подруги.
Почувствовав, что тело освободилось от тяжести, а голова перестала быть словно чугунок, лесавка поднялся с земли.
- Ай-я-яй! Как не стыдно быть такими злобными?- укорил он своих мучительниц, стряхивая соломинки с походной курточки,- Быть злым, это же не хорошо.
- Ой, ой, ой! Учить он нас вздумал. Профессор кислых щей!- не унималась полёвка,- Ступай с наших лугов по добру, по здорову! И нечего тут шастать больше!
Полудница поддержала её, прошептав одно лишь слово: «Уходи»
Вместе с силой дня, пропал у неё голос.
Лесавка не стал их слушаться. Вместо этого, он развёл маленький костёр, и всю ночь читал лекции подругам о доброте.
Сначала они не хотели поддаваться учению. Но, терпение лесавки перебороло их сопротивления. Так, что к утру, обе жительницы просторов, уставшие, зато чуточку подобревшие, плели ему венки.
Напоследок, перед самым своим уходом, лесавка сказал:
- Посмотрите, как прекрасны ваши края. А можно сделать ещё прекраснее, вместо того, чтобы тратить время на бесполезные зависть и злость.
- Да, да. Всё верно,- вторили ему полёвка с полудницей.
В тот новый, наступивший день, как-то по особенному порхали бабочки красавицы, сопровождая лесавку. И кузнечики взявшись за скрипки, исполнили самые лучшие симфонии.
