ДОСТУП К ЧТЕНИЮ открыт ДЛЯ ВСЕХ и бесплатно!!! Не важно, что стоит "для одобренных"
Всем приятного чтения!!!
Дарите добро друг другу, поддерживайте друг друга и берегите себя. Здоровья вам!!!
«Столько лет я ждала и вот, узнала», – с грустной улыбкой шла Катя по заснеженной тропе к вечернему Тёмному саду родного города.
Сев на расчищенную скамью, она оглядела всё вокруг и открыла блокнот, с которым пришла, чтобы побыть одной именно здесь... В тишине, когда только начало темнеть и зажигались старинные фонари:
«Прочитала всё, что нашла, про того пирата да его сына, которые упоминались в записках. Те записки верно хранились. Хорошо, что потомкам достался сундук. Жаль, остальных записок, может, никогда не получится найти, но, может быть, когда найдутся те родственники, у кого они есть?» – записала Катя в своём дневнике.
Мимо прошла женщина с маленькой собачкой. Катя посмотрела ей вслед и глубоко вдохнула морозный воздух. Как же прекрасны такие моменты... Никого вокруг... Только она, природа и мысли...
«Что ж, историю я ту узнала, но на душе не радостнее от этого, хотя и отвлеклась. Дедушке моему стало хуже из-за болезни. Вот я и решила жить с ними, чтобы помогать. Одной бабушке поднимать его да тащить – тяжело ужасно», – записывала Катя дальше. – «Только на развлечения, хобби, времени больше нет. Может, и пройдёт немало лет... Но это не так важно. Жизнь большая. Многое ещё успеется. Как всё время говорит мой дедушка: сначала надо закончить университет, работу найти, а там и всё остальное...
Только часто вспоминаю подруг и наши нелёгкие школьные года. Не люблю вспоминать наш класс. Дружным он не был. Да и приятного было мало, пока я не показала силу. Радостно было заканчивать последний год в школе. Наконец-то я ощутила свободу! Не устаю об этом вспоминать и писать...
Теперь поступила в университет. Не туда, куда хотелось, но что делать... Буду не медсестрой, а учительницей. Жалко, что нет денег учиться в ином городе на того, кем бы от души хотел стать. Что ж, такова судьба. Она ведёт, а мне приходится следовать да умудриться не упасть.
В университете я тоже, слава богу, не одна. Все подруги со мною. Завтра мы встречаемся, чтобы отметить день рождения одной из нас, а пока... Я одна. В парке. Начало темнеть. Так рано темнеет: уже в три часа дня! Короткие зимние дни, но мне тепло. Наверное, греет вера в доброе будущее...»
Катя дописала последнюю строчку, хотя и хотела рассказать дневнику ещё многое. Только фонари рядом светили недостаточно ярко. Глаза устали, почувствовался усилившийся ветер...
Много лет прошло с тех пор, с того вечера в парке. Катя уже давно выучилась, поработала в Канаде, Норвегии, Голландии, но в свободное время всегда переписывалась с подругами через интернет...
– Что ж, подружки, – вновь села она к компьютеру и с улыбкой стала нашёптывать, что печатала. – Когда мы увидимся в следующий раз, я привезу записи, где и есть всё про сына Ванталы... Avast! Аваст, – кивала она. – Гневный или угрожающий возглас, что иногда в фильмах про пиратов можно услышать. Однако этот возглас в восемнадцатом веке был морской командой, которая призывала прекратить или прервать какое-либо действие. Например... Стоп травить! Аваст подъём!... То было приказом перестать тянуть трос. А если кто говорил просто «Аваст», то это означало: кончай болтать!... Что ж, аваст! В путь к приключениям про долгожданного Грегора,... сына нашего знакомого пирата – Ванталы...
Она взглянула на стоящий рядом сундучок из прошлых веков, улыбнулась ему и почувствовала, как не терпится вновь оказаться с подругами, мечтать с ними и... делиться сокровенным...
«После долгого бунта из-за выбора капитана всё-таки выбрали меня. Я – сын Ванталы, подхожу куда больше на эту должность, нежели кто иной. Братья мои ещё юны, а другого я бы не подпустил к капитанству, пока жив. Корабль принадлежал некогда моему отцу. После его смерти капитаном был Виктор – друг моего отца. Но никто, никто не сможет заполучить мой, истинно мой, «Pathik», который столько выжил в нашем восемнадцатом веке и столько ему ещё предстоит в девятнадцатом», – перечитал запись на первой странице своего журнала молодой капитан.
Он сидел в своей каюте, пил вино и довольный усмехнулся тому, что читал дальше: «Сменили и флаг. Я попросил моих прелестниц на берегу вышить особый флаг, и они это сделали, получив взамен чудесные часы моих ласк. Теперь у нас флаг с изображением черепа с ножами да по бокам его – величественные Грифоны. Почему, спросите вы? Потому что я, в память об отце, выбрал именно этот путь: выступать и как покровитель, и как ничем не сдерживаемое зло. Именно Грифоны символизируют Добро и Зло одновременно, Небо и Землю...»
– Тупица, – засмеялся капитан и, схватив бутылку со стола, швырнул её в стену.
Она вдребезги разбилась, а вино красной лужей разлилось по полу. В дверь тут же постучались.
– Войдите! – воскликнул капитан.
– Грегор? – с удивлением вопросил вошедший молодой лейтенант. – Всё ли хорошо?
– А, это ты, Ален. Ты так и ждал меня за дверью?! – засмеялся тот и поднялся из-за стола.
– Ты сказал обождать и что вместе отправимся в порт. Не успел я выйти, как слышу такой грохот, – поразился Ален.
– Ах, жизнь продолжается! – с восторгом высказал Грегор. – Идём! Нас ждут сегодня девки, а после патент дальше просить будем.
– Не уверен, что дадут, – сомневался Ален, следуя за капитаном, и заулыбался, предчувствуя всё равно приятное время. – Но ты прав. Сначала девицы!
На улице было уже темно. Тишина в порту немного настораживала, но огни, виднеющиеся у таверны, вселяли надежду хорошенько подкрепиться и удовлетвориться ласками местных прелестниц, как и стало уже традицией при каждой остановке, где бы то ни было..
И, сколько Грегор ни бывал в знакомых портах, всё развлекался то с одними девицами, то с другими, уже имея и знакомых среди них, любовными ласками которых любил наслаждаться вопреки всем уговорам или осуждениям со стороны Виктора, когда тот был капитаном.
Виктор тогда уже пытался влиять на воспитание Грегора, но всё было впустую. Уже и друг его Константин отвернулся, отказался от мысли изменить Грегора и его течение жизни, но Виктор долго пытался не сдаваться...
Однако и его терпению пришёл однажды конец. К тому же хотелось уже не в морях пропадать, а спокойно жить со своей семьёй: женой и детьми. Так Виктор покинул капитанский пост «Pathik» и решение по выбору капитана оставил за командой...
Только он ступил в лодку, чтобы вернуться на берег, на корабле начались крики, выстрелы, споры. Вышедший вперёд Грегор тут же назвал себя капитаном, чему половина команды воспротивилась. Пристрелив сразу нескольких из них, Грегор заставил всех замолчать. Однако команда предложила бросить жребий и дать право судьбе выбрать капитана. Все с этим согласились, кроме самого Грегора. Он уже начал планировать, как уничтожит всех, кто против него, но жребий указал, что капитаном быть именно ему...
Споры прекратились. Первые плавания с молодым капитаном оказались весьма удачными. Захватывая торговые суда по пути, отнимая у них грузы, «Pathik» радовался удаче и удачной торговле украденного в портах. Поддерживающий Грегора Ален всегда мог убедить в более спокойном решении проблем. Именно Ален и знал подход к другу, чтобы тот реагировал не так грубо, не так жестоко, как привык.
Грегор практически перестал пить и грубить, а когда приближались к берегам Франции, открыл новую страницу в журнале и записал:
«Всё, что случается, может чему-то научить. И именно «может», и только в том случае, если в той личности есть настоящий дух, достойный этой жизни и в затишье, и в шторм. А кто это решит – жизнь...»
Ничто, казалось, не будет препятствовать бурным приключениям, которые несли желаемую прибыль каждому на борту. Только время не стояло... Проблемы на суше стали постепенно мешать получать разрешения плавать рядом и служить той или иной стране...
Революционные настроения против королей, против прежнего устоя жизни брали верх. Королей свергали, любых патриотов или подозрительных, если не сразу убивали, то арестовывали. Разгулявшаяся французская революция влияла на всю Европу... Стрельбы, борьба за новое, за иное, казалось, не прекратятся уже никогда...
Звезда ждала его...
Она любила...
Она увидела его,
Печального, красивого...
Бродил в ночном саду средь грёз,
Её же он забыл, не видел...
Забыл... Забыл...
И белым облаком в прохладу,
Отгорев на небе в эту ночь,
Растворилась та звезда, пропала,
Оставив на розе капли слёз.
Вдруг вспомнив о высоком, нежном,
Тот парень в небо поднял взгляд,
Но нет... Звезды той больше нету.
Не верил он своим глазам.
Нет, её больше нет, не вернуть назад,
Не вернуть...
И вспомнил он, как было раньше,
Как свет звезды ласкал в ночи.
Нет других милее, краше,
Чем та звезда, которую забыл...
Нежный свет её лучистый
Радовал его когда-то только ночь,
Любовался, радовался чувствам чистым,
Но через день забыл всё вновь.
Вдруг вспомнив о высоком, нежном,
Тот парень в небо поднял взгляд,
Но нет... Звезды той больше нету.
Не верил он своим глазам.
Нет,... не вернуть её назад...
Не вернуть...
Видео в ВК - https://vk.com/video54981429_456239349
В таверне, как и на улице, было практически безлюдно. Грегор и Ален молча устроились за один из столиков, где вскоре отужинали, так ничего пока и не говоря. Странная тихая обстановка ужасно настораживала, пока в зал не спустилась со второго этажа, где располагались комнаты для гостей, высокая очаровательная брюнетка.
Грегор сразу её узнал. Он уже не раз был с нею, когда посещал этот порт во Франции, эту таверну, где она служила. Только в последний раз Грегор быстро насладился ночью с нею и поспешил на корабль, чтобы уйти от разгулявшейся революции, чтобы не попасться ни под пули, ни на виселицу. Теперь же, вернувшись сюда спустя несколько лет, революция, казалось, утихла, и жизнь продолжалась...
Грегор помнил, как эта прекрасная «львица» может гореть страстью, поддаваться на любые желания и позволять властвовать над своим телом. Он заулыбался и подмигнул.
– Грегор, – узнала и она и тут же села к нему на колени.
– Ах, Колетт, – игриво молвил он и, схватив за шею, впился в губы жарким поцелуем.
– Ммм, вижу, и для меня нашлась награда за столь долгое ожидание, – хихикнул Ален, заметив ещё одну спустившуюся в зал девицу.
Та сразу прильнула в его объятия, и он понёс её наверх в одну из свободных комнат.
– Веди меня, – оторвался от губ Колетт Грегор и толкнул от себя.
Та взяла его за руку и привела в спальню, где уже горело несколько свечей.
– Ты, никак, кого развлекала? – догадался Грегор.
– Что ты, милый, – засмеялась она и закрыла к ним дверь. – Тебя ждала.
Грегор скорее скинул с себя камзол, рубаху и сел на краю кровати:
– Что ж, давай, докажи мне это, львица.
– Ррр, – прорычала игриво Колетт, освободившись от верхнего платья с привычной лёгкостью, и тут же вновь опустилась на колени Грегора.
Он поедающим взглядом оглядывал её выглядывающую из глубокого разреза грудь. Взглянув в глаза, он видел жажду скорее слиться воедино. Раздвинув ноги Колетт пошире, Грегор задрал платье и рукою скользнул по её бёдрам вниз:
– Да... Ты готова меня принять...
– О да,... возьми же меня... Желай меня, – дышала в страсти та и прижималась грудью к его лицу.
Не вынося более, Грегор опрокинул её на постель и налёг сверху. Руки любовницы скользнули по его спине, ягодицам и вскоре стянули штаны. Она с глубоким стоном приняла его в себя, вновь и вновь издавая выкрики наивысшего блаженства.
Очень быстро получив удовлетворение, Грегор перевернулся на спину. Он ещё некоторое время учащённо дышал с победной улыбкой на лице и после молвил:
– Перед отплытием... я навещу тебя... вновь.
– Я буду ждать, – положила Колетт голову ему на плечо. – Я всегда тебя жду.
– Ладно, иди уже, – хихикнул он. – Мне надо выспаться.
– Смотри, – стала одеваться Колетт и вдруг заговорила как-то необычно серьёзнее. – Завтра в город не ходи. Тебя наверняка примут за подозрительного... Могут арестовать и казнить.
– Что за бред? Я здесь не в первый раз, – приподнялся Грегор на локте, не принимая эти слова всерьёз.
– Редко ты здесь бываешь, – усмехнулась Колетт.
– Это упрёк?! – поразился Грегор, сразу став недовольным. – Мне вот всё равно, какую шлюху использовать.
– Дело не в этом, – пожала та плечами и направилась к двери, чтобы уйти. – Революция здесь до сих пор. Насилия, террор... Ищут предателей, противников и тут же уничтожают.
Колетт ушла. От её слов Грегор лишь усмехнулся, поскольку, насколько всё ужасно, представить себе не мог.
Он расслабленно лёг на спину и подумал, что завтра всё сам в городе увидит, а там решит: сразу же покинуть Францию или предлагать свои услуги и служить ей, как было когда-то раньше... Тогда, чтобы не быть схваченным, Грегор предлагал свои услуги захвата вражеских кораблей, что пытались приблизиться к Франции, и им был выдан патент, но получится ли получить такой документ сейчас – уже засомневался...
Договорившись с Аленом, что тот позаботится, чтобы вся команда находилась поблизости в случае чего, Грегор отправился в город. Угрюмые прохожие бросали подозрительные взгляды то ли от боязни какой, то ли ещё от чего. Грегор точно так же стал смотреть с опаской и замечал, что с не меньшим интересом за ним время от времени наблюдают глаза офицеров.
Важные, гордые... офицеры величественно расхаживали по улицам то парами, то по одному и будто кого искали, пронзительно вглядываясь в каждого. Грегор старался не обращать на них внимания и вышел на небольшую площадь.
Сразу перед ним предстала картина из прошлого, из его воспоминаний, как здесь, на собранных вместе человек семьдесят, на вид обычных жителей, армия офицеров наставляла ружья. Грегор тогда так и застыл на месте. Он смотрел на весь этот беспорядок, на расстрел. Из шёпота людей вкруг, он понимал, что данная казнь будет осуществлена без суда. Он смотрел и не мог понять зачем, почему, где честь и где мир...
– Вы поддерживаете тех восставших крестьян? – с усмешкой спросил Грегора подошедший господин и чуть приподнял шляпу в знак приветствия.
Грегор будто очнулся от кошмарного сна, но отчего-то показалось, что кошмар продолжается и революция тоже...
– Никогда не поддерживал никакие восстания, ради чего бы они ни были устроены, – поразился с такой же усмешкой Грегор и вновь отвёл взгляд туда, где был некогда расстрел...
Туман дыма тогда медленно рассеивался и было видно, как многие из крестьян пали замертво. Потом вновь раздались выстрелы, и пали оставшиеся. Не закрывая глаз, хотя и хотелось зажмуриться, терпя присутствие наблюдающего за ним господина, Грегор вернулся в настоящее и собрался идти дальше по улице...
Всем приятного чтения!!!
Дарите добро друг другу, поддерживайте друг друга и берегите себя. Здоровья вам!!!
Глава - Пролог
«Столько лет я ждала и вот, узнала», – с грустной улыбкой шла Катя по заснеженной тропе к вечернему Тёмному саду родного города.
Сев на расчищенную скамью, она оглядела всё вокруг и открыла блокнот, с которым пришла, чтобы побыть одной именно здесь... В тишине, когда только начало темнеть и зажигались старинные фонари:
«Прочитала всё, что нашла, про того пирата да его сына, которые упоминались в записках. Те записки верно хранились. Хорошо, что потомкам достался сундук. Жаль, остальных записок, может, никогда не получится найти, но, может быть, когда найдутся те родственники, у кого они есть?» – записала Катя в своём дневнике.
Мимо прошла женщина с маленькой собачкой. Катя посмотрела ей вслед и глубоко вдохнула морозный воздух. Как же прекрасны такие моменты... Никого вокруг... Только она, природа и мысли...
«Что ж, историю я ту узнала, но на душе не радостнее от этого, хотя и отвлеклась. Дедушке моему стало хуже из-за болезни. Вот я и решила жить с ними, чтобы помогать. Одной бабушке поднимать его да тащить – тяжело ужасно», – записывала Катя дальше. – «Только на развлечения, хобби, времени больше нет. Может, и пройдёт немало лет... Но это не так важно. Жизнь большая. Многое ещё успеется. Как всё время говорит мой дедушка: сначала надо закончить университет, работу найти, а там и всё остальное...
Только часто вспоминаю подруг и наши нелёгкие школьные года. Не люблю вспоминать наш класс. Дружным он не был. Да и приятного было мало, пока я не показала силу. Радостно было заканчивать последний год в школе. Наконец-то я ощутила свободу! Не устаю об этом вспоминать и писать...
Теперь поступила в университет. Не туда, куда хотелось, но что делать... Буду не медсестрой, а учительницей. Жалко, что нет денег учиться в ином городе на того, кем бы от души хотел стать. Что ж, такова судьба. Она ведёт, а мне приходится следовать да умудриться не упасть.
В университете я тоже, слава богу, не одна. Все подруги со мною. Завтра мы встречаемся, чтобы отметить день рождения одной из нас, а пока... Я одна. В парке. Начало темнеть. Так рано темнеет: уже в три часа дня! Короткие зимние дни, но мне тепло. Наверное, греет вера в доброе будущее...»
Катя дописала последнюю строчку, хотя и хотела рассказать дневнику ещё многое. Только фонари рядом светили недостаточно ярко. Глаза устали, почувствовался усилившийся ветер...
Много лет прошло с тех пор, с того вечера в парке. Катя уже давно выучилась, поработала в Канаде, Норвегии, Голландии, но в свободное время всегда переписывалась с подругами через интернет...
– Что ж, подружки, – вновь села она к компьютеру и с улыбкой стала нашёптывать, что печатала. – Когда мы увидимся в следующий раз, я привезу записи, где и есть всё про сына Ванталы... Avast! Аваст, – кивала она. – Гневный или угрожающий возглас, что иногда в фильмах про пиратов можно услышать. Однако этот возглас в восемнадцатом веке был морской командой, которая призывала прекратить или прервать какое-либо действие. Например... Стоп травить! Аваст подъём!... То было приказом перестать тянуть трос. А если кто говорил просто «Аваст», то это означало: кончай болтать!... Что ж, аваст! В путь к приключениям про долгожданного Грегора,... сына нашего знакомого пирата – Ванталы...
Она взглянула на стоящий рядом сундучок из прошлых веков, улыбнулась ему и почувствовала, как не терпится вновь оказаться с подругами, мечтать с ними и... делиться сокровенным...
Глава 1
«После долгого бунта из-за выбора капитана всё-таки выбрали меня. Я – сын Ванталы, подхожу куда больше на эту должность, нежели кто иной. Братья мои ещё юны, а другого я бы не подпустил к капитанству, пока жив. Корабль принадлежал некогда моему отцу. После его смерти капитаном был Виктор – друг моего отца. Но никто, никто не сможет заполучить мой, истинно мой, «Pathik», который столько выжил в нашем восемнадцатом веке и столько ему ещё предстоит в девятнадцатом», – перечитал запись на первой странице своего журнала молодой капитан.
Он сидел в своей каюте, пил вино и довольный усмехнулся тому, что читал дальше: «Сменили и флаг. Я попросил моих прелестниц на берегу вышить особый флаг, и они это сделали, получив взамен чудесные часы моих ласк. Теперь у нас флаг с изображением черепа с ножами да по бокам его – величественные Грифоны. Почему, спросите вы? Потому что я, в память об отце, выбрал именно этот путь: выступать и как покровитель, и как ничем не сдерживаемое зло. Именно Грифоны символизируют Добро и Зло одновременно, Небо и Землю...»
– Тупица, – засмеялся капитан и, схватив бутылку со стола, швырнул её в стену.
Она вдребезги разбилась, а вино красной лужей разлилось по полу. В дверь тут же постучались.
– Войдите! – воскликнул капитан.
– Грегор? – с удивлением вопросил вошедший молодой лейтенант. – Всё ли хорошо?
– А, это ты, Ален. Ты так и ждал меня за дверью?! – засмеялся тот и поднялся из-за стола.
– Ты сказал обождать и что вместе отправимся в порт. Не успел я выйти, как слышу такой грохот, – поразился Ален.
– Ах, жизнь продолжается! – с восторгом высказал Грегор. – Идём! Нас ждут сегодня девки, а после патент дальше просить будем.
– Не уверен, что дадут, – сомневался Ален, следуя за капитаном, и заулыбался, предчувствуя всё равно приятное время. – Но ты прав. Сначала девицы!
На улице было уже темно. Тишина в порту немного настораживала, но огни, виднеющиеся у таверны, вселяли надежду хорошенько подкрепиться и удовлетвориться ласками местных прелестниц, как и стало уже традицией при каждой остановке, где бы то ни было..
И, сколько Грегор ни бывал в знакомых портах, всё развлекался то с одними девицами, то с другими, уже имея и знакомых среди них, любовными ласками которых любил наслаждаться вопреки всем уговорам или осуждениям со стороны Виктора, когда тот был капитаном.
Виктор тогда уже пытался влиять на воспитание Грегора, но всё было впустую. Уже и друг его Константин отвернулся, отказался от мысли изменить Грегора и его течение жизни, но Виктор долго пытался не сдаваться...
Однако и его терпению пришёл однажды конец. К тому же хотелось уже не в морях пропадать, а спокойно жить со своей семьёй: женой и детьми. Так Виктор покинул капитанский пост «Pathik» и решение по выбору капитана оставил за командой...
Только он ступил в лодку, чтобы вернуться на берег, на корабле начались крики, выстрелы, споры. Вышедший вперёд Грегор тут же назвал себя капитаном, чему половина команды воспротивилась. Пристрелив сразу нескольких из них, Грегор заставил всех замолчать. Однако команда предложила бросить жребий и дать право судьбе выбрать капитана. Все с этим согласились, кроме самого Грегора. Он уже начал планировать, как уничтожит всех, кто против него, но жребий указал, что капитаном быть именно ему...
Споры прекратились. Первые плавания с молодым капитаном оказались весьма удачными. Захватывая торговые суда по пути, отнимая у них грузы, «Pathik» радовался удаче и удачной торговле украденного в портах. Поддерживающий Грегора Ален всегда мог убедить в более спокойном решении проблем. Именно Ален и знал подход к другу, чтобы тот реагировал не так грубо, не так жестоко, как привык.
Грегор практически перестал пить и грубить, а когда приближались к берегам Франции, открыл новую страницу в журнале и записал:
«Всё, что случается, может чему-то научить. И именно «может», и только в том случае, если в той личности есть настоящий дух, достойный этой жизни и в затишье, и в шторм. А кто это решит – жизнь...»
Ничто, казалось, не будет препятствовать бурным приключениям, которые несли желаемую прибыль каждому на борту. Только время не стояло... Проблемы на суше стали постепенно мешать получать разрешения плавать рядом и служить той или иной стране...
Революционные настроения против королей, против прежнего устоя жизни брали верх. Королей свергали, любых патриотов или подозрительных, если не сразу убивали, то арестовывали. Разгулявшаяся французская революция влияла на всю Европу... Стрельбы, борьба за новое, за иное, казалось, не прекратятся уже никогда...
Глава 2
Звезда ждала его...
Она любила...
Она увидела его,
Печального, красивого...
Бродил в ночном саду средь грёз,
Её же он забыл, не видел...
Забыл... Забыл...
И белым облаком в прохладу,
Отгорев на небе в эту ночь,
Растворилась та звезда, пропала,
Оставив на розе капли слёз.
Вдруг вспомнив о высоком, нежном,
Тот парень в небо поднял взгляд,
Но нет... Звезды той больше нету.
Не верил он своим глазам.
Нет, её больше нет, не вернуть назад,
Не вернуть...
И вспомнил он, как было раньше,
Как свет звезды ласкал в ночи.
Нет других милее, краше,
Чем та звезда, которую забыл...
Нежный свет её лучистый
Радовал его когда-то только ночь,
Любовался, радовался чувствам чистым,
Но через день забыл всё вновь.
Вдруг вспомнив о высоком, нежном,
Тот парень в небо поднял взгляд,
Но нет... Звезды той больше нету.
Не верил он своим глазам.
Нет,... не вернуть её назад...
Не вернуть...
Видео в ВК - https://vk.com/video54981429_456239349
В таверне, как и на улице, было практически безлюдно. Грегор и Ален молча устроились за один из столиков, где вскоре отужинали, так ничего пока и не говоря. Странная тихая обстановка ужасно настораживала, пока в зал не спустилась со второго этажа, где располагались комнаты для гостей, высокая очаровательная брюнетка.
Грегор сразу её узнал. Он уже не раз был с нею, когда посещал этот порт во Франции, эту таверну, где она служила. Только в последний раз Грегор быстро насладился ночью с нею и поспешил на корабль, чтобы уйти от разгулявшейся революции, чтобы не попасться ни под пули, ни на виселицу. Теперь же, вернувшись сюда спустя несколько лет, революция, казалось, утихла, и жизнь продолжалась...
Грегор помнил, как эта прекрасная «львица» может гореть страстью, поддаваться на любые желания и позволять властвовать над своим телом. Он заулыбался и подмигнул.
– Грегор, – узнала и она и тут же села к нему на колени.
– Ах, Колетт, – игриво молвил он и, схватив за шею, впился в губы жарким поцелуем.
– Ммм, вижу, и для меня нашлась награда за столь долгое ожидание, – хихикнул Ален, заметив ещё одну спустившуюся в зал девицу.
Та сразу прильнула в его объятия, и он понёс её наверх в одну из свободных комнат.
– Веди меня, – оторвался от губ Колетт Грегор и толкнул от себя.
Та взяла его за руку и привела в спальню, где уже горело несколько свечей.
– Ты, никак, кого развлекала? – догадался Грегор.
– Что ты, милый, – засмеялась она и закрыла к ним дверь. – Тебя ждала.
Грегор скорее скинул с себя камзол, рубаху и сел на краю кровати:
– Что ж, давай, докажи мне это, львица.
– Ррр, – прорычала игриво Колетт, освободившись от верхнего платья с привычной лёгкостью, и тут же вновь опустилась на колени Грегора.
Он поедающим взглядом оглядывал её выглядывающую из глубокого разреза грудь. Взглянув в глаза, он видел жажду скорее слиться воедино. Раздвинув ноги Колетт пошире, Грегор задрал платье и рукою скользнул по её бёдрам вниз:
– Да... Ты готова меня принять...
– О да,... возьми же меня... Желай меня, – дышала в страсти та и прижималась грудью к его лицу.
Не вынося более, Грегор опрокинул её на постель и налёг сверху. Руки любовницы скользнули по его спине, ягодицам и вскоре стянули штаны. Она с глубоким стоном приняла его в себя, вновь и вновь издавая выкрики наивысшего блаженства.
Очень быстро получив удовлетворение, Грегор перевернулся на спину. Он ещё некоторое время учащённо дышал с победной улыбкой на лице и после молвил:
– Перед отплытием... я навещу тебя... вновь.
– Я буду ждать, – положила Колетт голову ему на плечо. – Я всегда тебя жду.
– Ладно, иди уже, – хихикнул он. – Мне надо выспаться.
– Смотри, – стала одеваться Колетт и вдруг заговорила как-то необычно серьёзнее. – Завтра в город не ходи. Тебя наверняка примут за подозрительного... Могут арестовать и казнить.
– Что за бред? Я здесь не в первый раз, – приподнялся Грегор на локте, не принимая эти слова всерьёз.
– Редко ты здесь бываешь, – усмехнулась Колетт.
– Это упрёк?! – поразился Грегор, сразу став недовольным. – Мне вот всё равно, какую шлюху использовать.
– Дело не в этом, – пожала та плечами и направилась к двери, чтобы уйти. – Революция здесь до сих пор. Насилия, террор... Ищут предателей, противников и тут же уничтожают.
Колетт ушла. От её слов Грегор лишь усмехнулся, поскольку, насколько всё ужасно, представить себе не мог.
Он расслабленно лёг на спину и подумал, что завтра всё сам в городе увидит, а там решит: сразу же покинуть Францию или предлагать свои услуги и служить ей, как было когда-то раньше... Тогда, чтобы не быть схваченным, Грегор предлагал свои услуги захвата вражеских кораблей, что пытались приблизиться к Франции, и им был выдан патент, но получится ли получить такой документ сейчас – уже засомневался...
Глава 3
Договорившись с Аленом, что тот позаботится, чтобы вся команда находилась поблизости в случае чего, Грегор отправился в город. Угрюмые прохожие бросали подозрительные взгляды то ли от боязни какой, то ли ещё от чего. Грегор точно так же стал смотреть с опаской и замечал, что с не меньшим интересом за ним время от времени наблюдают глаза офицеров.
Важные, гордые... офицеры величественно расхаживали по улицам то парами, то по одному и будто кого искали, пронзительно вглядываясь в каждого. Грегор старался не обращать на них внимания и вышел на небольшую площадь.
Сразу перед ним предстала картина из прошлого, из его воспоминаний, как здесь, на собранных вместе человек семьдесят, на вид обычных жителей, армия офицеров наставляла ружья. Грегор тогда так и застыл на месте. Он смотрел на весь этот беспорядок, на расстрел. Из шёпота людей вкруг, он понимал, что данная казнь будет осуществлена без суда. Он смотрел и не мог понять зачем, почему, где честь и где мир...
– Вы поддерживаете тех восставших крестьян? – с усмешкой спросил Грегора подошедший господин и чуть приподнял шляпу в знак приветствия.
Грегор будто очнулся от кошмарного сна, но отчего-то показалось, что кошмар продолжается и революция тоже...
– Никогда не поддерживал никакие восстания, ради чего бы они ни были устроены, – поразился с такой же усмешкой Грегор и вновь отвёл взгляд туда, где был некогда расстрел...
Туман дыма тогда медленно рассеивался и было видно, как многие из крестьян пали замертво. Потом вновь раздались выстрелы, и пали оставшиеся. Не закрывая глаз, хотя и хотелось зажмуриться, терпя присутствие наблюдающего за ним господина, Грегор вернулся в настоящее и собрался идти дальше по улице...
