ДОСТУП К ЧТЕНИЮ ОТКРЫТ ДЛЯ ВСЕХ!!! Неважно, что стоит "для одобренных".
Всем приятного чтения!!!
Дарите добро друг другу, поддерживайте друг друга и берегите себя. Здоровья вам!!!
Россия.
Ноябрь. 1859 год.
Замёрзшая речка в сосновом бору.
Звёзды-снежинки с небес закружились.
Морозом зима одарила край мой.
Гроздья рябин под снегом склонились.
Красиво сверкает снег первый в полях.
Он радует душу, глаза, дарит веру,
Что солнце сиять не устанет, и опять
Вернётся весна с первой капелью...
Видеоклип на Рутубе - https://rutube.ru/video/fc910b5e48508fd5dd8bd48984f30315/
Видеоклип в ВК - https://vk.com/video54981429_456239177
«Алмазы, жемчуга, бриллианты... Волшебством украшений одарила c первым снегом красавица-зима. Первый снег... Но сколько печали ты несёшь именно сегодня. Где же наша девочка? Куда пропала? Куда бежала и почему?»...
– Родная, ты всё стоишь у окна, – обнял любящий муж стоящую у окна милую.
Они вместе уже давно. Первая седина в волосах – как этот первый снег, что вальсируя опускался на сад. Печаль ностальгии, страх за будущее более молодых,... детей...
– Куда же она ушла? Я обещала Дарье заботиться об её доченьке, а вышло, судьбу её испортила? – взглянула со слезами на глазах любимая, а супруг мотал головой, уверяя в обратном:
– Своё у неё просто на уме. Скрывает что-то она давно, уж многие говорят. Зря ты убиваешься. Отыщем. Жива она, уверяю, – пытался он успокоить. – Может, к брату своему во Псков уехала.
– Она могла нас предупредить. И зачем она к нему отправилась? Он, может, на службе вовсе. Он письмо слал? – не понимала супруга. – Может, её кто похитил?
– Дорогая, – с удивлением взглянул муж исподлобья. – Кто? У неё и амурных дел нет, чтоб кавалеры крали. И потом, если б её похитили, то не с её королём, а он же тоже исчез.
– Ты прав, – растерянно опустила взгляд милая и чуть свободнее вздохнула. – Не похитили. Значит, ушла... Но ведь никто не обижал.
– Случилось что-то у нашей девочки, вот и всё. Сообщит, коль помощь понадобится, – улыбнулся супруг, но видно был, и сам переживает.
Он бережно обнимал милую, вместе вспоминали и свою молодость, когда пережить пришлось нелёгкие события, чтобы дойти к счастью, победить преграды и защитить любовь*. Только детям и своим, и другим, не хотелось пожелать пережить подобное. Пусть бы детям досталась жизнь более лёгкая и счастливая...
– Она же так благодарна тебе, так любит тебя, – продолжал муж успокаивать милую жену. – Вспомни, что говорила тебе и как. Видно было по глазам, не лжёт ведь... Любит тебя... Весточку ещё пришлёт. Вернётся.
– Да, – кивала милая, а слёзы текли по щекам вопреки уговорам и попыткам дать веру в лучшее. – Да...
– И имя Дарья ей дала в честь тебя. Такое же, – нежно взяв в ладони лицо милой, улыбался муж. – Милана...
– Только всё равно она ушла. Дарьи нет уже год. Думали, отступила немного боль, но нет?... Вот и первый снег, а Милана... Её всё нет. Нет уже две недели!
– Родная, ты зря убиваешься так, – переживал супруг. – Она отыщется. Она же сама ушла.
– Пойми, она мне как дочь, – плакала всё же его жена. – Я обещала Дарье, что буду о ней заботиться.
Как успокоить милую, муж не знал. Ласково обнимая, он стал целовать её щёки, губы... Без слов... Их уже нет...
– Ведь всё будет хорошо? – плакала милая, а он шептал в ответ с верою, даря ей надежду на лучшее:
– Должно... Будет...
* – «Правильный выбор», Татьяна Ренсинк
– Под тем руном лежит змея Скорпия, всем змеям царица. Змея Скорпея, вынь своё жало, вынь свои зубы, вынь свои крюки, соткни зуб с зубом, запечатай свою слинь, – читала девушка книгу, пока бродила в полутьме маленькой светёлки*.
Вечер спустился... На столе рядом горела свеча. Выпавший из заплетённых в косу волос русый локон девушка убрала за ухо и подняла взгляд. Она смотрела на веретено у скамьи и пролистала в книге несколько страниц. Молча повторив слова, что там были написаны, она отложила книгу на сундук рядом, села к веретену и расправила на нём нити:
«Ты крутись, крутись, веретено... Судьбы бег не остановишь всё равно. Лишь тропинки ты, дорожки проложи, из нитей путь мне укажи... С каждым твоим движеньем пусть всё разглаживается, беды и препятствия убираются...»
– Краса-девица всё развлекается, – с улыбкой появился на пороге молодой человек.
Блондин, голубоглазый, с острыми скулами, широкоплечий и высокий. В его прищуренных глазах были видны и задор, и тепло души, и нежное отношение к той, к кому сейчас прибыл. Он прошёл к девушке и сел на скамью возле.
– Уехал государь? – спросила девушка.
– Нет пока. Встретило его, конечно, множество народа. Думаю, весь наш Псков собрался на станции. Завтра поедут в Троицкий собор. Ты так и будешь дома сидеть?
– Гаврила. Я должна уехать, – опустила девушка взгляд, и он вздохнул:
– Милана, ты там будешь не в помощь.
– Я так не уверена.
– Путь не ближний, опасный.
– Мне всё равно. Как ты можешь здесь сидеть? – взглянула она с укором и возмущением. – Как?
– Служба, – печально ответил Гаврила. – Но отпускать тебя одну... Зря ты надумала это.
– Я думала, он здесь, а теперь... Жизнь разбита, – опустила Милана взгляд, неудачно скрыв подступившие слёзы. – Я буду не одна. Доберусь, ты меня знаешь. Я не робкая барышня. Да и мой король со мной.
– Если только ты его на шею повесишь, а сама в какую нищенку оденешься, – усмехнулся Гаврила. – Возьмёшь наших Кузьму с Яром. Они тоже отпугивать людей умеют. Авось, не пропадёте. Доберётесь до Сибири целыми, а там и я следом уж постараюсь примчаться, как только со службы смогу отпроситься. Но зима, Милана...
– Ничего. И здесь наступает суровая зима, внезапная, и там она не мягче. Не привыкать, – улыбнулась она. – Не могу я сидеть и ждать чего-то. Нельзя оставлять его одного.
В воцарившейся тишине, словно слова потерялись, Милана снова взглянула на лежащую на сундуке книгу. Оставив веретено с пряжей, она подошла к ней и взяла в руки:
– Как наудачу, будто кто специально оставил её тогда на скамье...
– Ай, – махнул рукой Гаврила. – Совсем с ума сойдёшь со своими идеями.
– Ты не понимаешь. С тех пор как я нашла змея, я вижу столько подсказок в жизни. Я чувствую, как надо поступить, но не всегда получается.
– Ты слишком суеверна, – засмеялся Гаврила и кивнул на веретено. – Вот что ты сейчас делала? Гадала же! Как ещё не замёрзла. В этой комнате ж не отапливается.
– Да, гадала, – призналась Милана. – Мне так легче, когда остаюсь одна. Мне надо где-то веру искать, силы двигаться дальше. Я не змея, которая может везде пролезть.
– Тебя уже называют змеёй. Как бы зла какого не сделали.
– Ты переживаешь, благодарю. Но пусть я лучше змеёй буду, зато никто не приблизится. А с этой книгой, – прижала Милана ту к груди. – Я смогу создать лучшее лекарство, противоядие даже, может. Здесь столько древних рецептов, которые работали! Это бесценная книга!
– Верю, что бесценная. Оттого и неладно на душе, – покачал Гаврила головой. – Может, не стоило забирать её.
– Так никого вокруг не было. Я ждала, – пожала плечами Милана. – Свадьба там была. С цыганами я выступала. А потом гляжу, книга на скамье осталась. Все разошлись, я села книгу полистать. Спрашивала потом в той усадьбе, чья, но никто не знал. Сказали, забери, коль нравится.
– Да, да, припоминаю, ты рассказывала, – вздохнул Гаврила. – Что уж теперь.
– Теперь бы только тебя со службы отпустили.
– Будем надеяться, – поднялся он и потёр захолодевшие руки. – Пойду ребят подготовлю, чтоб завтра вам в путь отправиться.
Глухой стук, донёсшийся из сеней, заставил обоих вздрогнуть и уставиться на дверь. Что-то там, на первом этаже, произошло... Кто-то пришёл или что-то тяжёлое подбросили...
– Я проверю, что там. Сиди тихо, – прошептал Гаврила.
– Господи, помоги, – перекрестилась Милана.
Гаврила вышел в сени. Наступила пугающая тишина. Взглянув вновь на книгу, Милана почувствовала тревогу: «Лучше спрятать от греха подальше... Мало ли...»
* – Светёлка – это комната девушек или девичья, зимой обычно не пользовались ею, так как комната не отапливалась, использовали светёлку для рукоделия, гаданий, встреч с подругами.
Спрятав книгу в сундуке под хранившейся в нём одеждой, Милана только успела выпрямиться, как Гаврила позвал из сеней:
– Помоги! Милана! Скорее!
– Господи, что же там? Что случилось? – спешила Милана, наполняясь тревогой.
Она сбегала по лестнице из светёлки к этажу ниже, через жилище, к сеням и снова слышала зов Гаврилы:
– Скорее! Милана!
– Иду! Иду! – откликнулась она и растворила дверь в сени.
Так и застыла на миг на пороге, осознавая происходящее. Гаврила держал некоего мужчину в руках. Тот был без сознания, может, ранен...
– Перенесём в опочивальню, разберёмся, – сказал Гаврила, и Милана подхватила мужчину с другой стороны под руку.
С трудом они перенесли тяжёлое тело незнакомца в ближайшую спальню и положили на кровать.
– Что с ним? Кто это? – спрашивала Милана, приходя в себя и уставившись на лежащего перед ними.
– Чёрт знает, – отдышался Гаврила. – Кто-то его подбросил нам под дверь... Узнаем, как очнётся...
Они смотрели на лежащего мужчину. Без сознания. Дышит. Слабо, но дышит. На вид ему было не больше тридцати, крепкого телосложения, аккуратная одежда. Только что волосы растрёпаны. Гаврила осторожно его коснулся, встряхнул, но мужчина не реагировал.
Ощупав его, Гаврила никаких ран не обнаружил и пожал плечами:
– Странное дело... Даже по голове никто его не ударил. Пьян? Не пахнет...
– Что-то же заставило его потерять сознание, – удивилась Милана. – Значит, болен. Значит, шёл куда-то и не дошёл? У нас и упал.
– На слабака непохож. Военная выправка, – прищурился Гаврила и расстегнул камзол мужчины, обнаружив под ним рубаху с вышитой эмблемой. – Говорю же, – усмехнулся он. – Моряк. Лейтенант. Великобритания.
– Иностранец, – ахнула Милана.
Она встала ближе и осторожно прикоснулась ко лбу мужчины:
– Его надо лечить... Но жара нет... Как странно. Пойду поищу, что сделать смогу.
– Как назло, ребят-то я и повариху до завтра отпускал, – пробубнил Гаврила. – Мне на службу пора, а оставлять тебя практически одну с неизвестным... Позову ребят вернуться и за доктором.
– Ступай, не бойся, – спокойно ответила Милана. – Вряд ли этот человек злой. Ему и так плохо.
– Не знаю, не знаю, – с недоверием смотрел Гаврила на лежащего без сознания на кровати мужчину. – Смотри, знахаркой заделаешься.
– И заделаюсь, – хихикнула Милана.
– Стыдно, страшно. Люди ведьмой назовут, – взглянул удивлённый Гаврила. – И так смотрят странно из-за змея твоего.
– Пусть. Я свой путь знаю. А люди везде будут придумывать прежде, чем узнают человека. Никому ничего доказывать не собираюсь и реагировать тоже не буду. Моя змея, мой Король, мне помогут.
– На шее будешь его постоянно таскать и людей пугать? – засмеялся Гаврила.
– А надо, и буду, – кивнула серьёзно Милана.
– Отлучусь на пару минут! – решительно сообщил Гаврила и снова взглянул на так и не шевелившегося мужчину. – Вернусь, и можешь собираться в дорогу.
Милана кивнула вновь и, как только он ушёл из опочивальни, снова взглянула на «раненого». Ладные черты лица, действительно крепкий телом, мускулистый, высокий:
«Красивый... Как он к нам из Великобритании-то попал? Зачем?... Бежал от кого? Да что ему у нашего дома делать? Моряк к тому же. Странно... Но как мил... Стоп! Милана! Делай ему лекарство и собирайся! Завтра ты уже будешь в пути!»
Она поспешила уйти из опочивальни и сразу ушла к очагу, где поставила котелок с водой нагреваться. Достав из сундука книгу, Милана положила её на столе у очага и принялась листать, выискивая недавно прочитанный рецепт. Здесь прекрасные советы по лечению, она помнила некоторые и хотела научиться лечить, используя травы. Если они не помогут, тогда поможет доктор, а Гаврила как раз его и приведёт:
«Скорее сделаю травяную заварку», – решила Милан и отыскала нужные у печи сушёные травы. – «Ромашка, мята, пустырник,... валериана, полынь... Они помогут незнакомцу скорее прийти в себя, почувствовать силы...»
– Где он? – вошли в дом трое молодых мужчин в тёплых сюртуках.
Это были дворовые. Милана знала их, встречая каждый раз, как навещала Гаврилу здесь, в его доме во Пскове...
– В опочивальне, – оглянулась она на них, помешивая в котелке уже опущенные в кипячёную воду травы. – Побудьте здесь. Оттуда ему не уйти, да и слаб он. Я сняла с него верхнюю одежду, так ему должно стать лучше...
– Проверим. Покараулим, – кивали те, так же, как Гаврила, не доверяющие сразу странно появившемуся в этом доме незнакомцу.
Милана узнала из их тихого рассказа, что Гаврила предупредил о происходящем, а сам отправился за доктором. Приказав им сидеть здесь и ждать, Милана взяла полотенце, обернула им котелок и ушла в опочивальню.
Оставив котелок на табуретке, Милана опустила край полотенца в заваренный чай, хорошо намочив его, и отжала. Этим краем полотенца с горячим чаем она немного поводила над лицом так и не приходившего в себя мужчины. Так аромат чая можно хорошо почувствовать...
Не видя результата пока, Милана отложила полотенце, оставив его висеть на краю котелка, а сама подошла к мужчине. Он будто просто спокойно спал. Дыхание было ровным, что успокаивало, но почему он не просыпается — Милана не понимала.
Она осторожно прикоснулась к его лбу, погладила по щеке... Нет реакции. Ни одна мышца у него не дрогнула: «Что ж, придётся действовать, как написано в книге»...
Всем приятного чтения!!!
Дарите добро друг другу, поддерживайте друг друга и берегите себя. Здоровья вам!!!
Глава - Вступление
Россия.
Ноябрь. 1859 год.
Замёрзшая речка в сосновом бору.
Звёзды-снежинки с небес закружились.
Морозом зима одарила край мой.
Гроздья рябин под снегом склонились.
Красиво сверкает снег первый в полях.
Он радует душу, глаза, дарит веру,
Что солнце сиять не устанет, и опять
Вернётся весна с первой капелью...
Видеоклип на Рутубе - https://rutube.ru/video/fc910b5e48508fd5dd8bd48984f30315/
Видеоклип в ВК - https://vk.com/video54981429_456239177
«Алмазы, жемчуга, бриллианты... Волшебством украшений одарила c первым снегом красавица-зима. Первый снег... Но сколько печали ты несёшь именно сегодня. Где же наша девочка? Куда пропала? Куда бежала и почему?»...
– Родная, ты всё стоишь у окна, – обнял любящий муж стоящую у окна милую.
Они вместе уже давно. Первая седина в волосах – как этот первый снег, что вальсируя опускался на сад. Печаль ностальгии, страх за будущее более молодых,... детей...
– Куда же она ушла? Я обещала Дарье заботиться об её доченьке, а вышло, судьбу её испортила? – взглянула со слезами на глазах любимая, а супруг мотал головой, уверяя в обратном:
– Своё у неё просто на уме. Скрывает что-то она давно, уж многие говорят. Зря ты убиваешься. Отыщем. Жива она, уверяю, – пытался он успокоить. – Может, к брату своему во Псков уехала.
– Она могла нас предупредить. И зачем она к нему отправилась? Он, может, на службе вовсе. Он письмо слал? – не понимала супруга. – Может, её кто похитил?
– Дорогая, – с удивлением взглянул муж исподлобья. – Кто? У неё и амурных дел нет, чтоб кавалеры крали. И потом, если б её похитили, то не с её королём, а он же тоже исчез.
– Ты прав, – растерянно опустила взгляд милая и чуть свободнее вздохнула. – Не похитили. Значит, ушла... Но ведь никто не обижал.
– Случилось что-то у нашей девочки, вот и всё. Сообщит, коль помощь понадобится, – улыбнулся супруг, но видно был, и сам переживает.
Он бережно обнимал милую, вместе вспоминали и свою молодость, когда пережить пришлось нелёгкие события, чтобы дойти к счастью, победить преграды и защитить любовь*. Только детям и своим, и другим, не хотелось пожелать пережить подобное. Пусть бы детям досталась жизнь более лёгкая и счастливая...
– Она же так благодарна тебе, так любит тебя, – продолжал муж успокаивать милую жену. – Вспомни, что говорила тебе и как. Видно было по глазам, не лжёт ведь... Любит тебя... Весточку ещё пришлёт. Вернётся.
– Да, – кивала милая, а слёзы текли по щекам вопреки уговорам и попыткам дать веру в лучшее. – Да...
– И имя Дарья ей дала в честь тебя. Такое же, – нежно взяв в ладони лицо милой, улыбался муж. – Милана...
– Только всё равно она ушла. Дарьи нет уже год. Думали, отступила немного боль, но нет?... Вот и первый снег, а Милана... Её всё нет. Нет уже две недели!
– Родная, ты зря убиваешься так, – переживал супруг. – Она отыщется. Она же сама ушла.
– Пойми, она мне как дочь, – плакала всё же его жена. – Я обещала Дарье, что буду о ней заботиться.
Как успокоить милую, муж не знал. Ласково обнимая, он стал целовать её щёки, губы... Без слов... Их уже нет...
– Ведь всё будет хорошо? – плакала милая, а он шептал в ответ с верою, даря ей надежду на лучшее:
– Должно... Будет...
* – «Правильный выбор», Татьяна Ренсинк
Глава 1 (мой король со мной,... глухой стук...)
– Под тем руном лежит змея Скорпия, всем змеям царица. Змея Скорпея, вынь своё жало, вынь свои зубы, вынь свои крюки, соткни зуб с зубом, запечатай свою слинь, – читала девушка книгу, пока бродила в полутьме маленькой светёлки*.
Вечер спустился... На столе рядом горела свеча. Выпавший из заплетённых в косу волос русый локон девушка убрала за ухо и подняла взгляд. Она смотрела на веретено у скамьи и пролистала в книге несколько страниц. Молча повторив слова, что там были написаны, она отложила книгу на сундук рядом, села к веретену и расправила на нём нити:
«Ты крутись, крутись, веретено... Судьбы бег не остановишь всё равно. Лишь тропинки ты, дорожки проложи, из нитей путь мне укажи... С каждым твоим движеньем пусть всё разглаживается, беды и препятствия убираются...»
– Краса-девица всё развлекается, – с улыбкой появился на пороге молодой человек.
Блондин, голубоглазый, с острыми скулами, широкоплечий и высокий. В его прищуренных глазах были видны и задор, и тепло души, и нежное отношение к той, к кому сейчас прибыл. Он прошёл к девушке и сел на скамью возле.
– Уехал государь? – спросила девушка.
– Нет пока. Встретило его, конечно, множество народа. Думаю, весь наш Псков собрался на станции. Завтра поедут в Троицкий собор. Ты так и будешь дома сидеть?
– Гаврила. Я должна уехать, – опустила девушка взгляд, и он вздохнул:
– Милана, ты там будешь не в помощь.
– Я так не уверена.
– Путь не ближний, опасный.
– Мне всё равно. Как ты можешь здесь сидеть? – взглянула она с укором и возмущением. – Как?
– Служба, – печально ответил Гаврила. – Но отпускать тебя одну... Зря ты надумала это.
– Я думала, он здесь, а теперь... Жизнь разбита, – опустила Милана взгляд, неудачно скрыв подступившие слёзы. – Я буду не одна. Доберусь, ты меня знаешь. Я не робкая барышня. Да и мой король со мной.
– Если только ты его на шею повесишь, а сама в какую нищенку оденешься, – усмехнулся Гаврила. – Возьмёшь наших Кузьму с Яром. Они тоже отпугивать людей умеют. Авось, не пропадёте. Доберётесь до Сибири целыми, а там и я следом уж постараюсь примчаться, как только со службы смогу отпроситься. Но зима, Милана...
– Ничего. И здесь наступает суровая зима, внезапная, и там она не мягче. Не привыкать, – улыбнулась она. – Не могу я сидеть и ждать чего-то. Нельзя оставлять его одного.
В воцарившейся тишине, словно слова потерялись, Милана снова взглянула на лежащую на сундуке книгу. Оставив веретено с пряжей, она подошла к ней и взяла в руки:
– Как наудачу, будто кто специально оставил её тогда на скамье...
– Ай, – махнул рукой Гаврила. – Совсем с ума сойдёшь со своими идеями.
– Ты не понимаешь. С тех пор как я нашла змея, я вижу столько подсказок в жизни. Я чувствую, как надо поступить, но не всегда получается.
– Ты слишком суеверна, – засмеялся Гаврила и кивнул на веретено. – Вот что ты сейчас делала? Гадала же! Как ещё не замёрзла. В этой комнате ж не отапливается.
– Да, гадала, – призналась Милана. – Мне так легче, когда остаюсь одна. Мне надо где-то веру искать, силы двигаться дальше. Я не змея, которая может везде пролезть.
– Тебя уже называют змеёй. Как бы зла какого не сделали.
– Ты переживаешь, благодарю. Но пусть я лучше змеёй буду, зато никто не приблизится. А с этой книгой, – прижала Милана ту к груди. – Я смогу создать лучшее лекарство, противоядие даже, может. Здесь столько древних рецептов, которые работали! Это бесценная книга!
– Верю, что бесценная. Оттого и неладно на душе, – покачал Гаврила головой. – Может, не стоило забирать её.
– Так никого вокруг не было. Я ждала, – пожала плечами Милана. – Свадьба там была. С цыганами я выступала. А потом гляжу, книга на скамье осталась. Все разошлись, я села книгу полистать. Спрашивала потом в той усадьбе, чья, но никто не знал. Сказали, забери, коль нравится.
– Да, да, припоминаю, ты рассказывала, – вздохнул Гаврила. – Что уж теперь.
– Теперь бы только тебя со службы отпустили.
– Будем надеяться, – поднялся он и потёр захолодевшие руки. – Пойду ребят подготовлю, чтоб завтра вам в путь отправиться.
Глухой стук, донёсшийся из сеней, заставил обоих вздрогнуть и уставиться на дверь. Что-то там, на первом этаже, произошло... Кто-то пришёл или что-то тяжёлое подбросили...
– Я проверю, что там. Сиди тихо, – прошептал Гаврила.
– Господи, помоги, – перекрестилась Милана.
Гаврила вышел в сени. Наступила пугающая тишина. Взглянув вновь на книгу, Милана почувствовала тревогу: «Лучше спрятать от греха подальше... Мало ли...»
* – Светёлка – это комната девушек или девичья, зимой обычно не пользовались ею, так как комната не отапливалась, использовали светёлку для рукоделия, гаданий, встреч с подругами.
Глава 2 (Узнаем, как очнётся... Очаг...)
Спрятав книгу в сундуке под хранившейся в нём одеждой, Милана только успела выпрямиться, как Гаврила позвал из сеней:
– Помоги! Милана! Скорее!
– Господи, что же там? Что случилось? – спешила Милана, наполняясь тревогой.
Она сбегала по лестнице из светёлки к этажу ниже, через жилище, к сеням и снова слышала зов Гаврилы:
– Скорее! Милана!
– Иду! Иду! – откликнулась она и растворила дверь в сени.
Так и застыла на миг на пороге, осознавая происходящее. Гаврила держал некоего мужчину в руках. Тот был без сознания, может, ранен...
– Перенесём в опочивальню, разберёмся, – сказал Гаврила, и Милана подхватила мужчину с другой стороны под руку.
С трудом они перенесли тяжёлое тело незнакомца в ближайшую спальню и положили на кровать.
– Что с ним? Кто это? – спрашивала Милана, приходя в себя и уставившись на лежащего перед ними.
– Чёрт знает, – отдышался Гаврила. – Кто-то его подбросил нам под дверь... Узнаем, как очнётся...
Они смотрели на лежащего мужчину. Без сознания. Дышит. Слабо, но дышит. На вид ему было не больше тридцати, крепкого телосложения, аккуратная одежда. Только что волосы растрёпаны. Гаврила осторожно его коснулся, встряхнул, но мужчина не реагировал.
Ощупав его, Гаврила никаких ран не обнаружил и пожал плечами:
– Странное дело... Даже по голове никто его не ударил. Пьян? Не пахнет...
– Что-то же заставило его потерять сознание, – удивилась Милана. – Значит, болен. Значит, шёл куда-то и не дошёл? У нас и упал.
– На слабака непохож. Военная выправка, – прищурился Гаврила и расстегнул камзол мужчины, обнаружив под ним рубаху с вышитой эмблемой. – Говорю же, – усмехнулся он. – Моряк. Лейтенант. Великобритания.
– Иностранец, – ахнула Милана.
Она встала ближе и осторожно прикоснулась ко лбу мужчины:
– Его надо лечить... Но жара нет... Как странно. Пойду поищу, что сделать смогу.
– Как назло, ребят-то я и повариху до завтра отпускал, – пробубнил Гаврила. – Мне на службу пора, а оставлять тебя практически одну с неизвестным... Позову ребят вернуться и за доктором.
– Ступай, не бойся, – спокойно ответила Милана. – Вряд ли этот человек злой. Ему и так плохо.
– Не знаю, не знаю, – с недоверием смотрел Гаврила на лежащего без сознания на кровати мужчину. – Смотри, знахаркой заделаешься.
– И заделаюсь, – хихикнула Милана.
– Стыдно, страшно. Люди ведьмой назовут, – взглянул удивлённый Гаврила. – И так смотрят странно из-за змея твоего.
– Пусть. Я свой путь знаю. А люди везде будут придумывать прежде, чем узнают человека. Никому ничего доказывать не собираюсь и реагировать тоже не буду. Моя змея, мой Король, мне помогут.
– На шее будешь его постоянно таскать и людей пугать? – засмеялся Гаврила.
– А надо, и буду, – кивнула серьёзно Милана.
– Отлучусь на пару минут! – решительно сообщил Гаврила и снова взглянул на так и не шевелившегося мужчину. – Вернусь, и можешь собираться в дорогу.
Милана кивнула вновь и, как только он ушёл из опочивальни, снова взглянула на «раненого». Ладные черты лица, действительно крепкий телом, мускулистый, высокий:
«Красивый... Как он к нам из Великобритании-то попал? Зачем?... Бежал от кого? Да что ему у нашего дома делать? Моряк к тому же. Странно... Но как мил... Стоп! Милана! Делай ему лекарство и собирайся! Завтра ты уже будешь в пути!»
Она поспешила уйти из опочивальни и сразу ушла к очагу, где поставила котелок с водой нагреваться. Достав из сундука книгу, Милана положила её на столе у очага и принялась листать, выискивая недавно прочитанный рецепт. Здесь прекрасные советы по лечению, она помнила некоторые и хотела научиться лечить, используя травы. Если они не помогут, тогда поможет доктор, а Гаврила как раз его и приведёт:
«Скорее сделаю травяную заварку», – решила Милан и отыскала нужные у печи сушёные травы. – «Ромашка, мята, пустырник,... валериана, полынь... Они помогут незнакомцу скорее прийти в себя, почувствовать силы...»
Глава 3 (А кто... мы?)
– Где он? – вошли в дом трое молодых мужчин в тёплых сюртуках.
Это были дворовые. Милана знала их, встречая каждый раз, как навещала Гаврилу здесь, в его доме во Пскове...
– В опочивальне, – оглянулась она на них, помешивая в котелке уже опущенные в кипячёную воду травы. – Побудьте здесь. Оттуда ему не уйти, да и слаб он. Я сняла с него верхнюю одежду, так ему должно стать лучше...
– Проверим. Покараулим, – кивали те, так же, как Гаврила, не доверяющие сразу странно появившемуся в этом доме незнакомцу.
Милана узнала из их тихого рассказа, что Гаврила предупредил о происходящем, а сам отправился за доктором. Приказав им сидеть здесь и ждать, Милана взяла полотенце, обернула им котелок и ушла в опочивальню.
Оставив котелок на табуретке, Милана опустила край полотенца в заваренный чай, хорошо намочив его, и отжала. Этим краем полотенца с горячим чаем она немного поводила над лицом так и не приходившего в себя мужчины. Так аромат чая можно хорошо почувствовать...
Не видя результата пока, Милана отложила полотенце, оставив его висеть на краю котелка, а сама подошла к мужчине. Он будто просто спокойно спал. Дыхание было ровным, что успокаивало, но почему он не просыпается — Милана не понимала.
Она осторожно прикоснулась к его лбу, погладила по щеке... Нет реакции. Ни одна мышца у него не дрогнула: «Что ж, придётся действовать, как написано в книге»...
