Глава — Предыстория
– Как сказать, как сказать, дорогие мои друзья, – задумчиво потёр подбородок Михаил Алексеевич Аргамаков.
Он сидел в беседке своей усадьбы и делился впечатлениями о путешествии, которое недавно совершил вместе с супругой. Перед ним сидело его два закадычных друга...
– Но мне рассказывал о своём дяде именно Алекс младший, – продолжал Михаил.
– Неужели, того Грегора постигла такая нелепая смерть? – спросил один из друзей.
– Подождите... Я всё расскажу и обязательно напишу об этом книгу! Или оставлю записки моим потомкам. Такую историю упустить не могу, а, тем более, хранить в своей голове. Замучает вконец, – махнул рукой и продолжил Михаил. – Мне довелось даже прочитать его журнал... А сундук постараются сохранить потомкам.
– А ведь, Мишель, началось всё в прошлом веке. Всё не могу забыть ту историю при их дворе, – качал головой другой друг.
– И нам придётся к ней вернуться. Ведь не всё ещё ясно, не все тайны открыты в судьбе Алекса и Кэтрин, – подтвердил тот. – А пока, начну с Ванталы.
Михаил Аргамаков... Это человек, род которого был из тарусских князей, и все были верными участниками военных походов. Его дед был капитаном Преображенского полка, стал первым директором Московского университета, а отец — пошёл по его следам. И всё бы шло мирно и спокойно, если бы Михаил не избрал путь моряка.
Как только он поступил в морской кадетский корпус, то сдружился с теми, кто теперь сидели перед ним, кто верностью и правдой сохранили дружбу с ним, несмотря на случившуюся в прошлом разлуку и разногласия. И самая большая разлука, которая потом ещё больше скрепила их вместе, — была из-за восстания декабристов, когда его друзья были привлечены к делу, арестованы и осуждены... Но это – другая история*.
А пока, он рассказывал и писал свои мемуары о тех, с кем судьба его пересекалась и о... Вантале...
* – роман «Правильный выбор», Татьяна Ренсинк
Глава – Вступление
Из журнала капитана корабля «Pathik»:
«Неразгаданные тайны, как и многие вопросы, могут выплыть в любой момент нашей жизни, ожидаем мы того, или нет. Никаким иным вопросам тогда в голове человека просто не удержаться.
Именно неразгаданные тайны сопровождают всю жизнь и умирают с нами. Но становятся ли они однажды открытыми?
В голову человека забраться ещё никому не удавалось, как бы мир ни развивался, какие бы гадания ни находил, какие бы способы науки ни применял. Подобного не произойдёт никогда! Высший разум недосягаем. Он один.
Вантала — вот оно, то имя, которое я выбрал себе, в описание своей души. Я не высший в понятии, я не бог. Я – вор своей жизни. Я – слуга своих желаний. Я – король своих планов.
Я — пират в полном смысле этого слова, а это означает, что ищу счастье, которое заключается в моих потребностях и желаниях данного периода жизни.
Именно данного периода жизни, поскольку никому не ведомо, и мне в том числе, что будет в будущем, а значит, я не имею права утверждать, что таким же, какой я есть, и останусь.
И, пока я не осчастливлю себя и свой корабль, — мы пираты. Кто осмелится и сможет меня переубедить, победит меня. И тогда я сдамся, я сделаю всё, что он пожелает, что бы я совершил. Я умру за этого человека, кем бы это ни был.
Да, такова будет моя воля — воля Ванталы, воля Одиночки, воля капитана этого корабля, что несёт теперь имя «Рathik» – Путник (это тоже санскритское слово, откуда пришло и моё имя). И, поскольку мы те, кто путешествует по жизни, то это имя вполне подходит нашему кораблю.
Почему взято из древнеиндийского языка?
Санскрит — это культура, благородство и освещённость. Это именно то, чем занимаются ведические науки, помогающие успокоиться и влиться в единое поле. Это то, что мне, как Вантале и капитану этого корабля, присуще.
Если кто глуп устраивать допросы далее — прошу принять море пушечного яда...»
Так начинался журнал именно его — капитана своего флейта — Ванталы. Он получил это звание от умирающего капитана, своего учителя, кто был ему, как родной отец и наставник. Он учил Ванталу «вызывать свою голову к работе, а свои чувства — в ход на должный путь.»
Вантала ещё ребёнком был наслышан о делах этого капитана. И часто потом вспоминал начало пути...
Когда Вантала убежал от жестокости отца из родного дома в возрасте беспомощного и наивного ребёнка, то уже тогда ринулся на поиски своей дороги. Его ноги привели к пристани, где повстречал старого капитана. Тот забрал его на свой корабль и постепенно сделал из него того, кем он теперь являлся.
Вступив на капитанский пост, Вантала тут же купил иной корабль на завещанные ему доходы умершего «учителя». Продав загруженную и побитую от недавних боёв шняву, Вантала обсудил с командой приобретение именно становившегося популярным грушевидного судна: то был флейт.
Именно этот тип корабля вызывал теперь у них надежды противостоять внешним силам и нападениям: «устойчивость и вместительность флейта была куда лучше».
Зарядившись двадцатью пушками и набрав в команду ещё людей, этот новый корабль стоял на пристани, готовый к принятию новых законов. Выйдя в морскую тишь и собравшись на палубе всей толпой, команда стихла в ожидании прочтения заключённого между ними кодекса, после которого должно будет поднять новый флаг.
Наряду с флагом страны, под которым они чаще всего договорились плавать, изготовили и иной: который бы помог им выразить своё «Я» при надобности... Поднявшийся выше всех первый помощник капитана вышел с зачитыванием закона ещё раз на окончательное утверждение. И вот... Возвысился новый чёрный флаг. Символически пробежала волна радостных выстрелов...
«Если кто думает или говорит, что на кораблях пиратов царило беззаконие и беспорядок, тот глуп, поскольку он осмеливается утверждать то, чего не знает точно. И все из команды моего корабля, и я сам должны придерживаться установленного кодекса. Так же и те, кто когда-либо, пусть и на короткий срок, ступит на нашу палубу. После прочтения сего, каждый обязан поставить подпись, закрепив тем самым соглашение:
Первый пункт.
Если на корабле вдруг голод и нужда, капитан ответственен за распределение добычи. В ином случае, каждый из членов команды имеет равные права и распоряжается своей долей так, как вздумается.
Второй пункт.
Каждый из членов команды должен участвовать в захвате добычи, даже и часть которой нельзя утаивать, красть. Если подобное кто-то вздумает сделать, наказание – девятихвостка.
Третий пункт.
Все орудия должны каждый день в установленный час (на рассвете), проверяться и быть в полной чистоте да готовности к применению. Ослушание — лишение добычи.
Четвёртый пункт.
Абсолютно запрещены любые игры на деньги на нашем корабле “Pathik”. Ослушание — высадка на необитаемом острове.
Пятый пункт.
Никаких женщин на корабле! Кто осмелится привести хоть одну — будет тут же расстрелян или повешен на глазах всей команды. Он будет подвергнут тому же наказанию, если попытается и силой завладеть любой женщиной вне корабля.
Шестой пункт.
Выпивать позволено лишь на верхней палубе вне времени службы всей команды. Принуждать к выпивке того, кто не желает, — запрещено. Ослушание — 20 ударов розгами.
Седьмой пункт.
Тот, или те, кто осмелится бежать во время боя или предавать, будет пойман и казнён.
Восьмой пункт.
Тот, или те, кто будет обманывать или строить интриги среди команды, — высаживается на необитаемом острове.
Девятый пункт.
Никто не имеет права драться на корабле между собой. Все дуэли должны происходить на суше. Кто ослушается — будет подвергнут наказанию, которое, как и обычно, определяет квартирмейстер.
Десятый пункт.
Если кто решит оставить команду, корабль и уйти в свою жизнь, должен выплатить каждому оговорённую долю.
Одиннадцатый пункт.
Курить или стрелять возле пороховых запасов абсолютно запрещено. Тот, кто ослушается, будет подвергнут хождению по доске.
Двенадцатый пункт.
Найденного в море или на необитаемом острове должно ознакомить с законами нашего корабля и принять на борт только в том случае, если согласится с требованиями и поставит под ними свою подпись, пусть даже и временно.
Тринадцатый пункт.
Если кто лишается руки или ноги, или иной части тела, ему выплачивается оговоренная компенсация в соответствии с потерей.
Четырнадцатый пункт.
Все должны спать одетыми и только на корабле. Запрещено оставаться на берегу без разрешения до утра. Ослушание — 20 розг.
Пятнадцатый пункт.
Сходить на сушу без разрешения капитана запрещено.
Ослушание - хождение по доске.
Шестнадцатый пункт.
Каждый новый член команды, будь то пороховая обезьяна или кто новый, должен приветствоваться и быть поддержан всей командой. Справедливость на первом месте. Ослушание — приковать виновника к столбу мачты и позволить ему выбрать, кто его пристрелит.
Эти правила мы все дружно закрепили и, отметив вечерним ромом, отправились на покой перед первым днём под новым флагом.
Флаг символизирует многое. Мы отправляемся в путь под флагом нашей родины, и, как только приближение боя летает в воздухе, поднимается наше чёрное знамя.
В центре него – знак крика смерти перед перекрещёнными ножами – череп с рогами, означающий дьявольскую расправу...», – продолжал в своей каюте заполнять журнал верный делу капитан...
Глава 1
Начну я новый путь.
То будет путь огня.
Прошлого свечу тушу.
Жизнь новая пришла.
Смертельный танец дарит эта жизнь
И сердце просит будто позабыть.
Ну, что ж,... дари же этот танец свой,
Отправиться на путь твой я готов.
С курса же сошли
Судьбы моей мечты,
Да нету той тропы,
Куда вернуться бы.
Наперекор судьбе
Ветер несёт меня,
Ветер души, в огне,
Как лепесток цветка.
Смертельный танец дарит эта жизнь
И сердце просит будто позабыть.
Ну, что ж,... дари же этот танец свой,
Отправиться на путь твой я готов.
Познав жестокости, душа
Испитого не принимает зла,
А вдруг мечтает снова у окна,
Любя, мечтая в небесах.
Она мечтает вырваться на свет
Последним лепестком цветка
И улететь куда-то, но не в смерть,
Как птица... мимо моего окна...
Воспоминания Вантале часто не давали покоя. Просыпаясь каждую ночь, он вспоминал прошедший день, или то, что пытался оставить в прошлом, забыть...
«Утомлённый и измученный старый капитан с силою стукнул только что испитой пивной кружкой об деревянный стол. Он крикнул так, что шум весёлой таверны, где он сидел за одиноким столом, тут же утих... Мрак, грязь, пьяные посетители и растрёпанные девицы вопрошали взглядами на вскрикнувшего.
– Капитан? – будто трезвея, подскочил к нему один из молодых моряков с кружкой пенистого пива.
– Все на корабль! – встал тот грозно и направился к выходу.
Он остановился на свежем воздухе у таверны и усмехнулся в сторону команды, тянувшейся к виднеющимся лодкам пристани. Взглянув в высокое и полное ярких звёзд небо, капитан глубоко вздохнул и достал из кармана переливающуюся чёрную трубку, которую тут же прикурил.
– Капитан, – раздался нерешительный голосок подкравшегося к нему какого-то мальчугана в грязных лохмотьях.
– О что за гадость, дьявол тебя побери! Откуда здесь дети?! – поразился капитан и, трубкой поправив свою треуголку, быстро разглядел в беге внимательных глаз уставившегося на него ребёнка.
Одежда на мальчике висела, именно висела, и была вся изодранная. Но и среди сумерек, сквозь слабое освещение соседних фонарей, капитан заметил богатое происхождение мальчика и доброту его больших глаз.
– Возьмите меня к себе на корабль... Я всё смогу! – выпрямился тот.
– Да ты ещё и не в своём уме! – засмеялся капитан и кашлянул. – Малыш, ты ступай к мамочкам-нянькам!
– Я не малыш! – ударив его крепкою рукою в ногу, зарычал мальчик. – Меня зовут Грегор!
– Да ты знаешь, стервятник, с кем говоришь?! – схватив его за шиворот, воскликнул вдруг разъярившийся капитан.
– Капитан шнявы Сеньора Миссия! А тронете ещё раз, будете иметь дело с моими зубами! – выдал мальчишка и смело уставился в глаза ошарашенного капитана, чьи руки в тот же миг отпустили его ворот.
– Даа, – протянул капитан и продолжил в задумчивости курить. – Недолог будет век моего корабля, если из тебя не выйдет настоящего пирата!
– Благодарю, капитан! – обрадовавшись, пал на одно колено мальчик.
– И тебе не страшен Гоблин или сирены? – засмеялся капитан.
– Никак нет! – встал тот, и они замолчали...», – так вспоминал мелькнувшее прошлое уже выросший и возмужавший это мальчик... Вантала...
– Я не верю, – глаза его заблестели в навернувшихся слезах.
Вантала перевёл взгляд на старого капитана, который лежал в тяжёлых ранах в постели своей каюты. Постучав пока ещё сильной рукой по верху укрывающего его одеяла, капитан кивнул:
– Сядь, стервятник, и послушай!
– Это,... – хотел что-то упрямо сказать Вантала, но тот во взрыве грубого голоса перебил:
– Заткнись, Вантала! Я тебя привёл к морям, к твоей мечте! Теперь ты иди своей дорогой!
– Но капитан, я не смогу, как вы, – тревогою переполнялся молодой Вантала.
– Да ты смел обманывать, обещая, что всё сможешь?! Тебе прекрасно известны законы моего корабля! – хмуро глядел капитан. – Мой век вышел... Как скоро закончится в мире и этот восемнадцатый век... Это был последний бой... Ты же следуй примеру и избегай пуль! Ты был моим помощником, теперь ты капитан! Гибнуть должны другие!
– Я знаю законы, – сглотнул тот. – И свои издам... Капитан должен быть равным со своими, как и вы были.
– От тебя иного и не ожидал, – одобрительно кашлянул капитан и постучал по мягкости постели. – Эх, чёртова рана!... Не забудь про бунт на судне. Это тебе от меня наследство, кроме моего состояния!
– Я с бунтом разберусь, – спокойно выдал Вантала.
– Да, сила в тебе всегда была, – кашлянул опять капитан. – Не ошибся я, что взял тебя к себе. Теперь,... иди... Тебя ждут корабль и океаны проблем!
– Я не оставлю вас, капитан, – в тревоге смотрел Вантала. – Вы мне, как отец.
– Забудь о телячьих нежностях, ты же и в душе пират! – выдохнул в потере сил тот.
– Да, пират, – усмехнулся Вантала. – И это можно изменить.
– Вот иди, забирай шняву и ищи свою флейту. Только вот нужна она тебе? Для браконьерства и этого хватило бы..., если бы починил, – махнул рукою капитан.
– Мне надо больше людей, чем осталось, мне надо больше пушек и оружия, чтобы отомстить Свирепому Псу за вас! И мне нужен здоровый корабль, – высказал яростно Вантала.
– Сам выбирай путь, – усмехнулся капитан. – Но ты уверен в тех сорока шести людях, что в твоём распоряжении? Тебе будет нелегко уладить бунт!
– Я ненавижу повторяться, капитан! – воскликнул Вантала. – Я был вашим учеником! Большая часть команды меня уважает. Я легко улажу бунт, если мы возьмём верх над Псом.
– У Пса не тринадцать пушек и сотни людей! Ты поистине останешься один,... оправдаешь имя... Одиночка... Не поддержат тебя! – закашлял капитан.
– Я решил и сделаю это! – твёрдо выдал тот.
