Глава 1. Новая жизнь
За окном в полную силу хозяйничал март. Давно остались позади короткие снежные дни с трескучими морозами. Зима медленно отступала под яркими солнечными лучами, которые врывались в дом после ночи и радостно возвещали о рассвете. Зажмурившись от ослепительного света, Татьяна сладко потянулась в постели, но не вскочила как прежде босыми ногами на пол, а спряталась под одеяло. Странная, щемящая грусть неожиданно нахлынула гигантской волной и поглотила ту радостную безмятежность, которую девушка испытывала последние два месяца, выйдя замуж и обретя дом после долгих скитаний. Но дни проходили, повторяя друг друга в унылом течении деревенской жизни, и затянувшееся однообразие начало тяготить не привыкшую к покою дикарку. Всё чаще по ночам ей снились погони и схватки, руки непроизвольно сжимались в кулаки и скидывали ни в чём неповинную подушку прочь с постели. Ангел Смерти погребённый когда-то в огне, медленно возрождался из пепла и жаждал новых испытаний. Но едва наступало утро, разбитое ночными видениями тело отказывалось просыпаться; странная полудрёма не вызывала ничего, кроме мучительной головной боли. Бездействие затуманивало разум, и мозг, привыкший к постоянному напряжению, изнывал от всепоглощающего спокойствия и бесполезного умиротворения. Татьяна не знала, куда применить свои необычные способности, потому что в новой жизни им попросту не было места. Наступившее утро сильнее прежнего бередило старые раны, девушку терзало ощущение, что желание мести так и не отпустило её, несмотря на пойманных виновников зловещих преступлений, изменивших когда-то жизнь молодой барышни до неузнаваемости.
– Что случилось, моя радость? – спросил Алексей, рассматривая унылое личико жены. Он нежно провёл пальцем по румяной щеке, отбрасывая непослушную прядку, и солнечный луч, скользящий украдкой по подушке, тут же заблестел на чёрных как смоль волосах. – Ты нынче сама не своя.
– В том-то и дело, что ничего не случилось, – вздохнула Татьяна и повернула голову, прячась от яркого света. Как она могла объяснить, отчего налетела неожиданная грусть, не обидев мужа словами. – Всё хорошо, любимый.
Лёгкая улыбка заиграла на её губах, скрывая нахлынувшую печаль. Она обманывала Алексея, стараясь скрыть разочарование. Ведь прошло не так много времени со дня их свадьбы, чтобы признаться вслух, как тяготит спокойная семейная жизнь. Нет, любовь никуда не исчезла, сердце пускалось вскачь от одного лишь взгляда на красивое лицо мужа, а в груди порхали мотыльки от нежных объятий, но в душе почему-то затаилось странное чувство, очень похожее на уныние и мешало наслаждаться жизнью.
– Ты скучаешь по прежней жизни, – вдруг тихо произнёс мужчина, понимая, как сложно молодой жене приспособиться к мирному укладу жизни без яростных схваток со смертью. Влюбившись в дерзкую авантюристку с первой минуты знакомства, он страстно мечтал приручить дикого зверя, живущего в её душе. Но лишь спустя время, мужчина понял всю несуразность своих желаний, ведь именно к такой прекрасной и опасной, а подчас невероятно жестокой амазонке он прикипел всем сердцем. Именно по этой причине Алексей смирился с неприятным для себя известием, что любимая женщина отныне такой же тайный агент сыскной службы как он сам. – Я же вижу, как ты смотришь на дорогу, ожидая, что вот-вот появится вестник, и нас призовут на службу. Не надо прятать свои мысли от меня, дорогая. Кто ещё тебя сможет понять, если не я?
Яркий румянец разлился по щекам Татьяны, смущённо уткнувшейся в сильное плечо мужа. Ей показалось, что любимые карие глаза проникли в мысли, которые она старательно прятала, и подняли на свет тайные желания.
«Он прав. Стоит ли скрывать мысли, если есть с кем поделиться саднящей болью, не рискуя оказаться непонятой?» – она прерывисто вздохнула и хотела признаться вслух в своих ошибках, как в дверь постучали и робкий голос сообщил, что внизу их ожидает некий господин с бумагами от графа Воронова.
– Как тебе такая случайность, мой ангел? – весело спросил Алексей, вскакивая с постели и сбрасывая на ходу нательную рубаху. Ему и самому стало радостно от того, что появилась возможность надеть любимый чёрный костюм вместо барского халата, шитого золотыми нитями. – Что же ты не встаёшь?
Желанное известие пришло так внезапно, что Татьяна на мгновение потерялась и оцепенела. В голову хлынул поток мыслей и самых разнообразных предположений. Слова мужа доносились издалека, напоминая эхо в зимнем лесу.
– Если ты не поторопишься, я спущусь один, – шепнул он ей на ухо, склонившись над кроватью. Маленький шантаж заставлял бурлить в венах кровь, подчиняя сердце дерзкому безумству.
– Ни за что! Ты не посмеешь, – воскликнула девушка и, очнувшись от мыслей, обняла его за шею цепкими руками. – Ты не оставишь меня.
Подхватив жену за талию, Алексей поднял её в воздух и закружил по комнате, радуясь, что вновь видит знакомый блеск в чёрных как ночь глазах, ради которого готов был пойти на край света и достать звезду с небес. Ещё в начале зимы он мечтал о спокойном уединении вдали от жестокости и смертей, но наступившая весна неожиданно пробудила в мужчине желание покорять вершины, и он понял, что оседлая жизнь не для него и уж, тем более, не для Татьяны, отчаянной искательницы приключений. В однообразных буднях разум девушки томился взаперти. Сколько раз он заставал её возле окна и замечал тоскливый взгляд, прикованный к убегающей в поле дороге, которая день ото дня становилась всё более рыхлой и неровной. Снег пока лежал плотным покрывалом, но потерял былую лёгкость и воздушность, как зимой. Дневные оттепели и ночные морозы сделали белоснежную даль серой и неприглядной. Весна медленно входила в свои права, и если бы сегодня Татьяна по привычке выглянула в окно, то от скуки и уныния не осталось бы и следа. Ведь невозможно было не заметить на широком просторе, что открывался перед глазами, как одинокий всадник на коне торопливо пробирается по скользкой корке ночного льда, разлетающегося острыми сверкающими осколками из-под копыт резвого животного.
Утренний туалет занял немного времени, и спустя несколько минут счастливая супружеская пара входила в гостиную, где их ожидал высокий молодой человек с папкой в руках. Он стоял возле окна и в ожидании приёма наблюдал за тем, как солнечный свет проходит сквозь прозрачные сосульки, свисающие с козырька крыши над крыльцом.
– Алексашка? – хором воскликнули Татьяна и Алексей, признав в подтянутом мужчине бывшего слугу Дмитрия Платоновича Матвеева, погибшего от руки убийцы.
Гонец ничуть не изменился, лишь пригладил обычно взъерошенные русые волосы и сменил потрёпанную мужицкую одежду на строгий чёрный костюм, положенный на службе в тайном отделе сыскной полиции.
– Да, – вдруг смутился Алексашка, одёргивая сюртук и поглаживая пуговицы. Он ещё не привык к дорогой одежде и боялся ненароком испортить ладно сидящее великолепие. Ко всему прочему молодой человек испытывал волнение перед встречей с людьми, перевернувшими его жизнь. Воспоминания о путешествии в N-ск щемящей болью отзывались в доброй и по-детски наивной душе. – Здравствуйте, Татьяна Михайловна, Алексей Петрович. Простите великодушно, что вторгся к вам в столь ранний час, но неотложные дела не терпят отлагательств. Вам письмо от графа Воронова.
Он с поклоном протянул чёрную папку Алексею. Всю дорогу он без устали повторял подлинное имя Ивана, которое тщательно скрывалось от всего мира, но в родном имении об этом даже не догадывались, и Алексашка до смерти боялся невзначай оговориться и тем самым дать повод к ненужным сплетням, имеющим способность стремительно разлетаться по ветру. Наделённый сметливым умом от природы, он старательно вникал в суть происходящих событий, но никак не мог приспособиться к странной службе, где никто не знает, как на самом деле зовут друг друга. Все данные о каждом из агентов держались в строгой тайне, но ввиду исключительного положения Алексашке раскрыли секрет, что человека по имени Иван зовут Алексей Петрович Крутояров, попутно взяв клятву о неразглашении. Теперь он должен был чётко знать когда, где и как называть мужа Татьяны, по счастью оставшейся при своём замечательном имени.
– Как поживаешь, Алексашка? – приветливо спросила она, предлагая ему расположиться на широком диване с удобной высокой спинкой.
– Спасибо, рад служить под началом графа, – довольно признался он, присаживаясь на диван, и был несказанно счастлив, видеть девушку в красивом платье нежного бирюзового цвета. Молодой человек находил, что в подобном наряде она выглядит намного привлекательнее, чем в привычных брюках и сюртуке, в которых он помнил её по недавним встречам. – Нам незамедлительно надлежит выдвинуться в путь, чтобы завтра к полудню быть на месте.
– Но ведь ты не откажешься позавтракать с нами, – улыбнулась Татьяна и позвонила в колокольчик, вспомнив здоровый аппетит бывшего слуги.
Молодая семья жила отдельно от родителей Алексея в маленьком двухэтажном флигеле, стоявшем по другую сторону от вишнёвого сада. Так было решено с самого начала, чтобы жизнь стариков протекала в прежнем неторопливом ритме. Это вносило маленькое разнообразие в спокойную размеренную жизнь. После обеда молодые люди ходили на чай к родителям, иногда встречая у них соседей, и тогда появлялась возможность послушать последние деревенские новости. Кто-то рассказывал о рождении ребёнка, с умилением описывая пухлые щёчки и хороший аппетит младенца, кому-то не терпелось поведать о подстреленной на охоте лисе, но чаще всего обсуждали наступающую весну и связанные с ней хлопоты. Возвращаясь домой, Татьяна всякий раз думала, что с превеликим удовольствием отправилась бы на охоту, но не на пугливых лесных зверушек, а на матёрого зверя в человеческом облике, и лишь изредка в голове пролетали видения, в которых появлялся весёлый румяный карапуз. Однако девушка тут же прятала их подальше, пугаясь, что рано или поздно родится ребёнок и навсегда привяжет её к дому.
Наступивший день к вящей радости вырвал Татьяну из спокойного течения, предвещая желанную бурю. Неизвестность приятно холодила грудь, пробуждая знакомый трепет. Погружённая в рассуждения, девушка не заметила, как пролетел завтрак, как были собраны вещи, как убежал в дом к родителям мужа мальчишка, который неотлучно следовал за матерью-горничной и служил на посылках. Но оказавшись в спальне, она спохватилась, вспомнив, что нынешний гардероб её состоял сплошь из дорогих платьев, шляпок и башмачков, столь неподходящих для предстоящей поездки.
– В чём же прикажешь мне явиться перед его сиятельством? – от огорчения губы девушки сложились в пухленький алый бантик. В памяти возникла ужасная картина сожжения грязного и местами рваного походного костюма.
– Я подумал, что ты захочешь путешествовать верхом, – сказал Алексей, протягивая жене одежду. – Сапоги сейчас принесут.
Восхищение и восторг мелькнули на лице Татьяны, когда она увидела в его руках новенький сюртук тёмного изумрудного цвета и тёплые брюки, которые были прекрасной копией любимых, но испорченных в последней схватке вещей.
– Боже мой, Алёша, когда ты успел раздобыть этот великолепный костюм? – на глазах Татьяны показались слёзы восторга.
В последнее время она стала по-женски чувствительна, и всякий раз украдкой смахивала с ресниц прозрачные капли, смущаясь от неловкости.
– Прохор Кузьмич позаботился о тебе в свой последний приезд. Как ты и предполагала когда-то, в Петербурге у него нет отбоя от состоятельных клиентов. К счастью ещё остались ценители одежды, шитой на заказ. Наш старичок разбогател, переехав в столицу, – улыбнулся Алексей, но спустя минуту его лицо помрачнело. Любое напоминание о минувшей осени неприятным холодком откликалось в душе. Но старик-портной Прохор Кузьмич был своего рода исключением. Он и в самом деле, постарался на славу и в точности повторил рисунок золотой нитью на воротнике и по краям сюртука. – Граф Воронов в письме просит иметь при себе документы, подтверждающие твоё происхождение. Надеюсь, что вскоре он объяснит нам, зачем понадобилось ворошить прошлое.
Не говоря ни слова, Татьяна достала из бюро свою шкатулку с бумагами, единственное наследство, которое всегда путешествовало с ней на дне дорожной сумки. Подумав немного она добавила чёрный кожаный футляр с набором медицинских инструментов, служивший талисманом и не раз выручавший в трудную минуту, а так же связку длинных тонких крючков причудливой формы.
Стараясь не мешать, Алексей стоял в стороне и наблюдал за действиями жены, которая сосредоточенно собиралась в дорогу. Новый костюм пришёлся в пору, будоража воспоминания о знакомстве, и рука непроизвольно потянулась к шее, на которой когда-то сомкнулись тонкие и нежные на первый взгляд, но сильные и цепкие на деле пальцы. Тот период времени был невероятно опасным, насыщенным чрезмерной жестокостью и неподдающимися здравому смыслу поступками. Подумать только, они прошли сквозь могилы и жуткие испытания смертью, которые, к слову сказать, лишь сильнее разожгли вспыхнувший костёр любви и добавили остроты в отношения. Алексей удовлетворённо хмыкнул, позавидовав себе в который раз – его жена была совершенством во всех отношениях. Помимо природной красоты и обаяния, она искусно владела ножом, убивала взглядом и удивительно легко влипала в неприятные ситуации. В память о былых сражениях в каждом сапоге у жены пряталось по серебристому клинку. Один из них проверенный в схватках и обагрённый человеческой кровью был надёжным другом. А другой кинжал, заботливый супруг подарил Татьяне после свадьбы, зная её любовь ко всему смертельно опасному. Вряд ли кто-нибудь посторонний смог понять бы значение подобного подарка. В обществе существовало негласное правило осыпать дам драгоценностями.
– Я готова, – сообщила она, оправляя сюртук и разглядывая себя в большом зеркале.
На лице сияло довольное выражение. Она, конечно, и в платьях выглядела изумительно, но брючный костюм вопреки всем правилам приличия придавал женскому телу загадочный и соблазнительный вид.
– Ты прекрасна, Татьяна, – прошептал мужчина, заворожено глядя в отражение. – Ты прекрасна и… опасна.
Его сердце сбилось с ритма, перед ним стояла не изнеженная барышня, а любимый Ангел Смерти. Этим именем её когда-то окрестил народ за кровавый след, что тянулся, словно шлейф за спиной. Общее дело свело их вместе несколько месяцев назад и едва не стоило Татьяне жизни. В душе снова зародился страх потери, но теперь его скрасила возможность следовать за прекрасной амазонкой неотступно днём и ночью, не отпуская от себя ни на шаг. В конце концов, для Алексея она в первую очередь любимая женщина, маленькая и хрупкая, а уж потом безжалостное орудие смерти, способное причинить не только боль, но и смерть.
– Хорошо, что ты помнишь об этом, – ответила Татьяна, никогда не забывавшая о прежней жизни и о долге, который предстояло отдать, взамен полученной свободы. Поступив на службу, она избежала каторги за совершённые убийства. – Мы можем отправляться в путь.
– Постой минуту, – Алексей мягко опустил руки ей на плечи. Маленький локон, выбившийся из красиво уложенных волос, закрутился колечком и притягивал взгляд своим шаловливым видом.
