Глава 1. Пять лет и одна ночь
День рождения всё-таки подкрался. Верочка как могла, оттягивала это событие – последнюю неделю старалась меньше спать. Поднимаясь утром вместе с первыми лучами солнца, она загружала себя работой, бесконечно придумывала новое занятие, даже начала писать книгу, больше напоминавшую мемуары девки-вековухи, которая никак не дождётся своего счастья.
– Она никому не нужна…
Пальцы остановились, прилипнув намертво к клавиатуре ноутбука. Глаза, не мигая, смотрели в монитор и застилались слезами. Эта ужасная фраза целый месяц крутилась в голове, издевалась над женским одиночеством и служила немым укором. Всхлипнув, Верочка сморгнула слёзы и отвернулась от светящегося экрана, а мизинец, застрявший на точке, продолжал отмерять строку за строкой.
– Ещё пять минут, и я – старуха, – констатировала девушка, переведя взгляд на часы.
Стрелки неумолимо приближались к полуночи. За окном шумело лето, одаривая звуками проносящейся жизни. Будто нарочно дневная суета не собиралась заканчиваться. Верочка закрыла ноутбук и подошла к окну. Она спряталась за лёгкую полупрозрачную занавеску и усмехнулась. Привычка подглядывать за людьми завелась давно. Вот сейчас вкатится на стоянку машина соседа сверху. Он выскочит из неё, пробежит пару метров, потом вернётся и проверит все двери, чтобы спокойно уйти домой. Когда послышалось знакомое тарахтение, девушка улыбнулась. Свет фар выхватил на детской площадке влюблённую парочку. Молодые люди тут же вздрогнули и выпрямились, старательно отворачиваясь, не желая быть узнанными.
– Три, две, одна… Полночь, – прошептала Верочка. – Поздравляю, ты постарела на год.
Но она лукавила, потому что была так же очаровательна мила, как и пять лет назад, когда в этой самой квартире собралась весёлая компания проводить первую четверть века самой красивой однокурсницы в небытие. Шумно и весело пролетел день рождения. Друзья-студенты одарили подругу невероятными розыгрышами, преподнеся самый необычный подарок в её жизни. Они пригласили на вечеринку того самого преподавателя, который никак не хотел ставить Верочке зачёт. Он и сам был удивлён не меньше, предполагая, что идёт повышать интеллектуальный уровень страдающего маразмом великовозрастного отпрыска богатой семейки. Смущение мужчины достигло апогея, когда на пороге квартиры он увидел свою студентку с шутовским колпаком на голове, одетую в откровенно маленькое платье, которое практически ничего не скрывало. Он ошарашено смотрел на голые загорелые плечи, упругую грудь, что едва помещалась в лифе и норовила вот-вот выпрыгнуть из декольте, длинные стройные ноги и едва прикрытые ягодицы. Девушка покачивалась на невероятно высоких каблуках, пытаясь сохранить равновесие. Одурманенный шампанским мозг Верочки напряжённо работал, вспоминая непрошеного гостя, но узнавать его без очков и старомодного костюма не соглашался.
– Здрасте, ик, – гладкие девичьи плечи забавно дёрнулись, и грудь колыхнулась вслед за ними. Девушка подтянула платье вверх и чуть не упала. – Вам кого?
– Здравствуйте, Платонова, – мужчина успел подхватить её за руку, предотвращая катастрофу. Он вздохнул, поняв, что обдурили не его одного. – Судя по всему вас.
Его голос показался Верочки до ужаса знакомым. Она тут же мысленно перенеслась в огромную аудиторию и даже услышала приторный скрип маркера, выводившего на доске странные символы, которые должны, о чём-то рассказать. Мозг трезвел с космической скоростью, но не мог справиться с телом, которое продолжало качаться.
– Ой, Павел Юрьевич, а что вы здесь делаете? А где ваши очки? – в молодом человеке, одетом в потёртые джинсы и клетчатую рубашку с закатанными рукавами, она, наконец, признала преподавателя. – Вы простите меня. Голова не соображает. А у меня сегодня день рождения. Может, заглянете, раз уже пришли?
– Давайте свою зачётку, но в следующий раз потрудись сдать работу до того, как ваши друзья соберутся спасать вас от отчисления, – мужчина в ожидании протянул руку.
– Войдите хотя бы в квартиру. Как-то неудобно, что вы стоите в подъезде, – заплетающимся языком сказала Верочка и распахнула шире дверь. – Прошу.
Она удивительно ловко для своего состояния изобразила дворецкого, приглашая гостя в дом. О том, что он делает непростительную ошибку, о которой будет жалеть потом до тех пор, пока Верочка не окончит институт, Павел Юрьевич подумать не успел и сделал шаг в пропасть. Входная дверь захлопнулась, а преподаватель оказался в запертой клетке с необыкновенно приятной приманкой, которая рылась в маленькой чёрной сумочке в поисках зачётки. Он смотрел на неё и с удивлением размышлял о том, как студентка умудрилась проучиться пять лет в институте, нося знания в сумке величиной с кошелёк.
Верочкины движения не отличались твёрдостью, расслабленное тело слегка покачивалось в зависимости от того куда отклонялась голова или рука. Маленькое платье всё больше являло миру шикарные бёдра, когда девушка склонялась над сумкой в поисках зачётки. Павел Юрьевич постепенно превращался в ослеплённого женским телом Пашку и стыдливо пытался отвернуться. Но взгляд непременно возвращался на сладкий объект и смущённо скользил по изгибам.
– Нашла, – радостно воскликнула Верочка и запрыгала, как маленькая девчонка, высоко поднимая руку и потрясая зачёткой.
Если бы не платье, она, скорее всего, пустилась бы в пляс, но оно вовремя остановило девушку.
– П-простите, – смутилась она, ловя одной рукой ткань на груди и одновременно протягивая в другой руке зачётку.
– Вам повезло, Платонова, – голос мужчины неожиданно осип от фееричного зрелища. К лицу прилила кровь, окрасив щёки в пунцовый цвет
– Павел Юрьевич, у меня нет ручки, – девушка развела руками и вновь прижала их к груди. Платье не слушалось, и его приходилось постоянно ловить.
– Платонова, вам ручка не нужна была пять лет, не утруждайтесь, – он достал из кармана свою ручку и огляделся в поисках опоры.
Писать, держа зачётку на весу, было крайне неудобно, но ничего подходящего кроме стен в коридоре не было. Кругом висели, лежали и попросту валялись дамские сумочки вперемешку с мужскими рюкзаками. Пол был завален туфлями, ботинками и кроссовками всех цветов и размеров.
– Павел Юрьевич, а у меня в комнате есть стол, – воодушевилась Верочка, словно открывала тайну. – А давайте пройдём.
– Хорошо, Платонова.
– Прошу. Не стесняйтесь. Будьте как дома, – увещевала девушка, пропуская его перед собой в большую гостиную, где собрался почти весь курс.
Входя в комнату, Павел Юрьевич в уме начал спешно подсчитывать ошибки и прогнозировать, во что они выльются. Его встретили как равного и потянули к столу, заставленному невероятным количеством посуды и бутылок. Хмельные студенты принялись обихаживать незадачливого педагога. В один миг он оказался в самом центре, перед глазами появился чистый прибор, состоящий из пластиковой тарелки и вилки, в одноразовом стаканчике заплескался, по утверждению молодёжи, элитный коньяк десятилетней выдержки странного мутного цвета с жутким запахом. Кто-то с громким шлепком вывалил на тарелку груду салата, обильно сдобренного майонезом. Сверху упал кусок хлеба. Павел Юрьевич морщил нос и старательно заполнял пустые строчки в зачётке, делая вид, что не замечает хозяйской заботы. Но потом из уважения к имениннице, а может под гипнозом десятков глаз, он опрокинул коричневую жидкость в рот и задохнулся. Глаза защипало от слёз, пищевод вспыхнул, изо рта вырвался резкий выдох, и незадачливый преподаватель понял, что скрывалось под словом «коньяк».
– Поздравляю, Платонова, – он протянул ей зачётку, нечаянно дотронувшись до её руки.
Пальцы почувствовали жаркий огонь, который побежал по сосудам к самому сердцу. Павел Юрьевич вздрогнул, вспомнив, что обещал себе никогда не смотреть на студенток, как на девушек. Именно поэтому он взял привычку одеваться так, чтобы и студентки видели в нём не мужчину, а крючкотвора и зануду. Но сейчас вдруг всё изменилось. То ли самогон, то ли общая атмосфера, но что-то определённо произвело на него обратное действие. Верочка убила в нём последние попытки сохранить самообладание. Ему нравилось в ней всё: и роскошные русые волосы, поднятые кверху блестящими заколками, и выбившиеся локоны, струящиеся по изящной шее, и слегка вздёрнутый носик, придававший лицу детское выражение, и зелёные глаза в ореоле пушистых чёрных ресниц. Но больше всего ему нравились мягкие, пухлые, лишённые помады губы, от которых невозможно было оторвать взгляд. Они манили как всё недоступное и желанное с невероятной силой.
– Спасибо, Павел Юрьевич, – прошептали губы и окончательно свели его с ума.
Шло время. Незаметно комната опустела, а мужчина всё смотрел, не отрываясь, на молодое, полное жизни лицо и мечтал забыться в чудесном плену девичьего тела, не осознавая, что сам в эти мгновения привлекал Верочку ничуть не меньше, чем она его. Он, молча, помог убрать грязную посуду со стола, наслаждаясь каждой минутой проведённой с хозяйкой дома. В голове не задерживался смысл слов, значение имел лишь голос, похожий на песню. Девушка щебетала, а педагог наслаждался дивной трелью и молчал. Его сердце заскреблось о рёбра от накатившей тоски, когда рука потянулась к замку входной двери.
– Павел Юрьевич, спасибо, – Верочка отрезвела и могла говорить внятно. – Простите, что так вышло.
Она несмело прикоснулась губами к его щеке и почувствовала, как напряглось молодое полное сил мужское тело, как тяжёлый вздох вылетел из тонких приоткрытых губ, как закрылись от возбуждения глаза. Её ноги, уставшие от высоких каблуков, слегка дрогнули, и мужчина машинально обхватил тонкую талию. Верочка приникла к твёрдой мускулистой груди, ощутив радость, смешанную со странным неведомым ей чувством. Конечно, это была не первая ночь наедине с мужчиной, хотя студентов, одурманенных пивом, она не причисляла к этой категории. Молодой и непозволительно обаятельный преподаватель обнимал мягкими руками свою студентку, ласково прижимаясь лицом к её волосам, чем приводил Верочку в неистовый восторг. Робость придавала ему своеобразный шарм, аромат дорогого мужского парфюма дразнил чуткое обоняние хозяйки. Конечно, Павел Юрьевич остался, нарушая все свои правила и рамки приличия. Они провели сказочную ночь. Казалось, их стоны слышал весь дом. А утром преподаватель понял, что Верочка успешно окончит институт.
Так и произошло. Пять лет с той поры пролетели незаметно. И вот уже часы отмерили несколько минут, как бывшей студентке исполнилось тридцать лет. Верочка отвернулась от окна, выдыхая воспоминания. На душе стало совсем скверно. В очередной раз хлюпнув носом, она поплелась в ванную комнату, чтобы смыть растёкшуюся по щекам тушь. Под шум воды она рассматривала своё лицо в зеркале и бесконечно сожалела, что упустила в жизни самое главное – любовь. Нет, Верочка не постарела внешне. Лицо не потеряло молодой свежести. Когда-то длинные и волнистые, сейчас её волосы были аккуратно уложены в короткой стрижке. Одежда стала более изысканной, без вычурности и ослепительных ярких красок. Пышная грудь лукаво пряталась в длинном V-образном вырезе, позволяя видеть только тонкий намёк в соблазнительной ложбинке. Молодая женщина была роскошна, но до безумия одинока.
– С днём рождения, старуха, – поздравила она своё отражение в зеркале и грустно улыбнулась. – Чем тебя порадовать?
Смыв всю косметику с лица, разлохматив волосы, Верочка вздохнула и принялась скептически рассматривать фигуру, поворачиваясь к зеркалу то одним, то другим боком. Тело по-прежнему было стройным: талия тонкой, бёдра округлыми, грудь роскошной, шея лебединой. Но на лице уже прочно поселился переходный возраст от девушки к женщине. Исчезли пухлые щёчки, появились первые, едва заметные морщинки в уголках глаз, взгляд стал оценивающим.
– Никому не нужна…
Тридцать лет Верочка праздновала в полном одиночестве, чего не могла себе представить никогда. Она и сама не понимала, за что на её голову свалились страшные испытания. Счастливая студенческая жизнь пролетела ярким метеором на житейском небосклоне. Получив свой диплом и прощальный поцелуй Павла Юрьевича, девушка вышла в большую жизнь с ненужной для неё специальностью в области экономики и отсутствием каких-либо знаний по основным предметам. Но тогда её ничего не пугало, родители души не чаяли в зеленоглазой красавице и потакали всем капризам. Ещё год Верочка пыталась найти себя в мире, такое объяснение служило оправданием для разгульной жизни. Бары, рестораны, женатые мужчины с роскошными подарками и обещаниями – яркий фейерверк молодости. Он ослепительно вспыхнул и быстро погас. К тому времени подружки повыскакивали замуж, некоторые даже не раз, родили детей и постепенно отдалились от беззаботно порхающей как бабочка Верочки. Изредка они приглашали её в гости на семейные праздники, но ей было скучно слушать о детских проблемах, успехах на работе, планах на будущее. Однако всё чаще ей приходило в голову, что это просто зависть. Девушке тоже хотелось, что бы мелкий карапуз подбежал к ней на круглых ножках и, уткнувшись ей в колени, весело расхохотался, как могут смеяться только маленькие дети. Она уже была не против маленького скандала с любимым мужем, чтобы потом испытать радость примирения. Ей надоело мыкаться без работы, выпрашивая деньги у родителей на косметику и новую одежду. Среди череды поклонников, она вспоминала лишь молоденького преподавателя, так испуганно ухаживавшего за ней когда-то. Однажды Верочка встретила его в парке под руку с молодой женщиной. Он катил перед собой коляску и был счастлив. Увидев бывшую студентку, мужчина смутился, виновато улыбнулся и, обняв спутницу, прошёл мимо. У Верочки подкосились ноги, и она упала на скамейку, отчаянно желая оказаться на месте его женщины. Больше они не встречались, избегая бывать в парке.
Быть может, девушка и дальше продолжила бы порхать в поисках счастья, если бы не трагедия, разбившая все мечты на осколки. Два года назад жизнь окончательно покатилась под откос. Возвращаясь из отпуска, её родители погибли в автомобильной катастрофе. Верочка не сразу поняла, о чём твердил ей чужой голос из отцовского мобильного телефона, а когда в сознании осела мысль, что ни папы, ни мамы больше не будет рядом, она провалилась в пугающую бездну отчаяния. Так она поняла, что осталась одна на всём белом свете. Дальние родственники помогли похоронить маму и папу, а потом исчезли из её окружения навсегда. Впервые девушка задумалась о том, где брать деньги на покупку продуктов, оплату счетов. Попытавшись устроиться на работу по диплому, потерпела полное фиаско, не пройдя ни одного собеседования. Её встречали по одёжке и так же провожали, глядя на стройную фигуру. Единственную должность, которую смогли ей предложить, учитывая её скромные знания, была далека от профессии, соответствующей полученному образованию. Офис-менеджер звучало гордо и официально, девочка на побегушках, означало, по сути. Первую зарплату она оставила в ресторане, наевшись впервые за голодный месяц. Но постепенно научилась жить по средствам, иногда балуя себя чем-нибудь сладким. Верочка часто приходила на могилы родителей, сидела на маленькой скамейке, разговаривала с папой и мамой, просила прощения за то, что не сказала, как сильно любит их, когда они были живы.
