Пролог
За окном автобуса проплывали уставшие от солнца поля. Колосящиеся травы гнулись волнами от ласкающего дыхания ветра. Их соломенно-жёлтое обаяние с вкраплениями зелени шептало о приближении осени, но никто не слушал. Переполненный автобус лихо катился по трассе. Маша сидела возле окна и с грустью смотрела на проносящуюся мимо красоту. Ей не верилось, что уже через неделю от институтского прошлого не останется и следа.
– Девушка, вам плохо? – раздался заботливый голос старушки, сидевшей рядом.
– Всё хорошо, – улыбнулась Маша, оторвавшись от созерцания пейзажей. – Душно.
– Твоя правда. Дышать нечем. И чего я попёрлась в такую даль? Сидела бы на месте. Так нет же, приспичило поглазеть, как свояченица устроилась. А дома завсегда лучше. Далече едешь? – любопытствовала словоохотливая соседка, пожалуй, самая нарядная из пассажиров. И кофточка-то у неё белоснежная, воротничок с шитьём, жилетка с ажурной вязкой, юбка чёрная. На шее бусы из жемчуга, в ушах серьги оттягивают мочки, на пальце кольцо с массивным камнем, и аромат духов, от которых всем вокруг давно уже стало невмоготу.
– Работать, – коротко ответила девушка и снова отвернулась к окну.
Никак она не могла свыкнуться с мыслью, что предстоит не практика, а настоящая работа, да ещё у чёрта на куличках. До сих пор не верилось, что её уговорили занять место на год, пока основной учитель стажируется за границей, выиграв грант в международном конкурсе. Её застали в тот момент, когда она переживала свой первый в жизни разрыв с мужчиной, которого боготворила, считала идеалом. На тот момент побег казался выходом, сейчас глупостью, но отказываться было поздно. Маша не любила подводить людей, а до начала учебного года оставалась неделя.
«Разбитому сердцу нужно расстояние. В этот городишко он не приедет никогда, так что шанс встречи близок к нулю. Самое время подарить себя работе. Точно, работа – лекарство от любви», – вздохнула девушка, пытаясь избавиться от страха новой жизни. Сердце трепетало. В незнакомый город Маша ехала второй раз и уже вместе с вещами. Ей предоставили небольшую квартирку в старом учительском доме, где из удобств холодная вода, душевая кабина прямо на кухне и туалет, в котором особо не развернёшься. Радовала лишь маленькая комната, окна которой выходили на сад из самых разных деревьев: яблонь, груш, вишен и слив.
– … может, докторица? Нет, всё же учительница. Взгляд у тебя такой, будто всё знаешь, а говорить не хочешь, потому что уже неинтересно, – не унималась старушка.
– Учительница, – усмехнулась Маша, продолжая ощущать себя студенткой.
Она закрыла глаза. До пункта назначения оставался целый час. Самое время настроиться на будущее. Всего один год, и она вернётся тем же маршрутом обратно, но уже счастливая, свободная от душевных мук и терзаний.
Глава 1. Удар
Первый день осени всегда сопровождался цветочным бумом, и неважно, куда в России тебя занесло. Даже если это небольшой городок без всякого значения, затерявшийся меж двух рек и нескольких мелких речушек. На сто тысяч человек населения пять микрорайонов и с десяток школ, но первого сентября он превращался в цветочную поляну. С самого утра со всех концов и в разных направлениях тянулись вереницы сонных ребят с букетами скромных садовых цветов и роскошных дорогих роз высотой с несчастное дитятко. Большинство школ сконцентрировалось в центре, и только одна из них стояла на отшибе, в той части города, которую все издавна называли Остров, потому что по кругу его огибала река, и с сушей связывал небольшой перешеек в виде автодороги. Существовал ещё пешеходный мост, который пользовался особой любовью у горожан. Школа располагалась в старом здании, но отдать в неё ребёнка мечтали все жители города, а потому классы были всегда переполнены. Бывшая графская усадьба до сих пор поражала роскошью постройки, высокими потолками, широкими коридорами, необъятными окнами, фантастически красивыми лестницами и лепниной под потолком. Здание относилось к объектам, обладавшим исторической ценностью, а потому охранялось государством. Несмотря на атмосферный фасад, помещения внутри давно перестроили, а потому просторные классы были оборудованы по последнему слову техники, в туалетах всё сверкало. Спортивный зал располагался в бывшей конюшне с манежем. На огороженной территории находился учительский дом, в прошлом гостевой флигель, а вокруг простирался парк. Идеальное место для учёбы.
В День знаний пространство перед центральным входом забивалось учениками и родителями. На длинном крыльце, украшенном шарами, выстраивались учителя. В этот раз в педагогическом составе произошли изменения. В рядах учеников слышался недовольный гул, и особенно сильно он звучал среди одиннадцатиклассников. Они выглядели взросло в сравнение с остальными ребятами. Все юноши как на подбор в костюмах и белых рубашках, девушки в маленьких платьях-футлярах с кружевными белыми фартуками. У каждого с плеча свисала красная широкая лента с тиснением «Выпускник». Новый статус открывал перед ними заманчивые возможности.
– Свезло нам. Не иначе замухрышка в очках вместо Светланы Ивановны, – прогудели девушки, обсуждая внешний вид незнакомой учительницы в строгом чёрном костюме и белой блузке. Она выглядела безупречно скучно. – Не, ну только настроились…
Светлану Ивановну, учительницу английского языка, любили все. Она обладала потрясающей харизмой и могла расположить к себе кого угодно. Её уроки ждали, каждому слову внимали, а потому знание предмета всегда было на высоте. На всех олимпиадах первые места занимали учащиеся именно островной школы. Новость об её отъезде ребята восприняли с унынием, хотя и гордились тем, что учительница выиграла грант на стажировку. Расставание получилось трогательным, со слезами и объятиями. Никакие уговоры, что замена будет достойной, не действовали. Со Светланой Ивановной ребята росли с пятого класса, а потому её априори никто не мог заменить.
– Точно по наши души. Мария Алексеевна. Жуть. Это не училка, а вообще не пойми что. Нам уже после школы присылают. Дожили. Ребята, мы просядем, – взвыла красивая девушка с идеально уложенными длинными волосами. – Я вообще-то собиралась ЕГЭ сдавать по английскому.
– Не ты одна. Не нуди, Дашка. Без тебя тошно, – одёрнул её кто-то из ребят. – Сейчас вынос состоится. Игнат рулит.
Из дверей школы показался высокий молодой человек с первоклашкой на руках. Девочка старательно гремела большим колокольчиком, закрывая им всю видимость для Игната. Он едва не скатился со ступенек и удержался только благодаря молниеносной реакции незнакомой молодой женщины. Она успела протянуть руку и уцепиться за его пиджак сзади, притормозив начинающийся полёт.
– Спасибо, – машинально произнёс он и вдохнул поглубже, прежде чем сделать следующий шаг. Колокольчик перед лицом продолжал мельтешить, огромные банты на крохотной голове девочки щекотали то нос, то щёку.
Для юноши утро традиционно не задалось, учитывая, что день рождения приходился именно на первое сентября. В своё время родители пожалели златокудрого малыша и отдали его в школу с восьми лет, поэтому он всегда был старше на год своих одноклассников. Со временем Игнат смирился с возрастом, но свой день рождения возненавидел именно за то, что он приходился на начало учебного года. При этом учился он легко и без проблем, был капитаном школьных команд по футболу, волейболу, баскетболу и хоккею и вообще душой класса. Его обожали девочки, уважали ребята, терпели учителя. В нём жил бунтарский дух с лидерскими замашками. Вопрос, кто понесёт первоклашку с колокольчиком, не стоял, словно другой кандидатуры и не существовало. Высокий, мускулистый, с выразительным взглядом серых глаз, обаятельной улыбкой и стильной стрижкой, очень похожий на модель из журнала, Игнат давно перестал обращать внимания на то, что им пользуются все, кому не лень. Возложить венок к мемориалу, представить школу на мероприятиях, повести в поход стало нормой. Он не возражал, правда, и бурного восторга не испытывал, как в данную минуту, обходя по периметру все классы на площадке перед школой.
– Кто ж тебе такие банты повязал? – не выдержал и злобно шепнул Игнат, мечтая почесать нос.
– Мама, – звонко ответила первоклашка и ещё усерднее затрясла колокольчиком.
От звона у парня уже трещала голова. Дежурная улыбка норовила сползти с лица. Пиджак сковывал движения. В глубине души зарождались проклятия, а до конца пути предстояло преодолеть ещё одну шеренгу, подняться по ступенькам и завести девочку в школу, чтобы следом потянулась река учеников. Традиция. Первоклашка на руках не думала сдаваться, продолжая вертеться и не только трясти надоевший колокольчик, но приветственно махать рукой, как королева своим подданным. Игнат скрипнул зубами. Капельки пота появились на лбу, рубашка прилипла к спине. Последние метры до ступенек дались особенно тяжело, и предстоящее восхождение на крыльцо виделось Эверестом. Точнее, вообще ничего не виделось. Он шёл наощупь, и только оказавшись в прохладе здания, выдохнул.
– Дальше сама ножками, – устало сказал он и опустил на пол девочку.
– Ты большой, – протянула она и ухватилась за его ладонь. – Как мой папа. У тебя есть папа?
– Есть. И папа есть, и мама, – нетерпеливо ответил Игнат, оглядываясь на дверь. Судя по шуму, ученики рвались штурмом взять школу. – Все хотят учиться…
– Я не хочу, – тут же вставила своё слово первоклашка.
– Правильно делаешь. Глупым живётся легче…
Больше они ничего обсудить не успели. Держа первоклассников за руки, в открывшиеся двери входили будущие выпускники. На контрасте малышня смотрелась мелкой и смешной. Учительница прокладывала путь прямиком через Игната и его напарницу.
– Проходим в класс, – сообщила она и победоносно повела за собой маленькое войско.
До начала большого путешествия оставались считанные минуты. Игнату неожиданно стало грустно от того, что нельзя отмотать назад несколько лет и войти в школу удивлённым, восторженным, испуганным созданием. За мыслями он не заметил, как завёл первоклашку в кабинет, проводил до парты и вместе со своими одноклассниками покинул чужую территорию.
– Игнат, видел замухрышку? – спросил кто-то, присвоив по умолчанию звание новой учительнице.
– Какую? – с раздражением ответил вопросом на вопрос парень. В его глазах до сих пор мелькали пышные банты.
– Англичанку.
– Нет.
– Как нет? Она ж тебя за пиджак поймала, – заржали ребята, подталкивая его в спину.
– На спине глаз нет. Отвалите…
Первый день закрутился. Никто так и не вспомнил про день рождения друга. Как обычно. Снова непрошеная грусть заползла украдкой к сердцу и принялась надсадно поскуливать. Мысли вторили гулким эхом в голове, заглушая слова классного руководителя. Игнат всё пропускал мимо ушей, наблюдая за игрой ветра в ветвях берёзы за окном. Ему было не по себе, словно исполнилось не восемнадцать, а восемьдесят лет, и вся жизнь позади, а впереди уже ничего.
– Самойлов, ты меня слышишь? – долетел издалека голос учительницы под чувствительный тычок соседа по парте.
– Нет, простите, – традиционно правдиво ответил он, но голову повернул, чтобы встретить недовольный взгляд. – Вас не затруднит повторить?
– Сегодня товарищеский матч с гимназией в честь Дня знаний. Как всегда, желаю победы, – с улыбкой произнесла Тамара Семёновна, проработавшая в школе более сорока лет. Её авторитет был незыблемым. – Игра на нашем поле.
– Утешили, – саркастически хмыкнул Игнат. Вот уж о чём он сегодня не мечтал, так это о футболе. Где-то в глубине души надеялся, что кто-нибудь вспомнит о его дне рождения.
– Я счастлива. Поэтому сейчас футбольная команда отправляется к физруку, остальные вспоминают, как держать ручку. Итак, расписание занятий и факультативов…– учительница продолжила своё сообщение, не обращая внимания на ребят, выходящих из кабинета.
«Хоть какая-то польза от футбола», – усмехнулся Игнат. Он любил погонять мяч, и делал это с азартом, эмоционально и от души, выкладываясь по полной и сметая все препятствия на своём пути. Его капитанская повязка означала только одно – хочешь жить, уйди с дороги. За ним всегда стояла стеной надёжная команда с лучшим голкипером в городе. Они называли себя «кабанами» и пользовались дикой популярностью среди девчонок.
– Порвём сопливых гимназистов? – спросил Данила, тот самый непробиваемый вратарь, поклонник Акинфеева и его суперноги, которой тот выбивал мяч от ворот сборной России.
– Скорее, надерём задницы, – усмехнулся Игнат.
Воинственный настрой подпитывался разочарованием в наступившем дне. Он вёл свою команду по школьным коридорам, и это было восхитительным зрелищем. Сильные, рослые ребята с чувством неуёмного восторга от предстоящей схватки двигались, как единый механизм огромной боевой машины. Попадающиеся по пути девочки из других классов глупо хихикали, смущались и восхищённо подглядывали за гордостью школы. Игнат не обращал на них внимания, привыкнув к всеобщему обожанию, но незнакомое лицо на миг пробило его безразличие. Оно промелькнуло вдалеке и почему-то осталось в памяти. В нём не было ничего интересного, кроме растерянности и отчаяния. Больше он ничего не увидел: ни фигуры, ни причёски, ни того, во что одета незнакомка. Всего пара секунд, а сердце ухнуло, будто предупреждая о таящейся опасности. Мысли хаотично заметались. Игнат несколько раз обернулся, но видение исчезло.
– Самойлов, готов? – крикнул издалека физрук, заметив приближающихся «кабанов».
– Разумеется, – кивнул Игнат.
На время все видения вылетели из головы. В раздевалке ребята громко переговаривались, обсуждая всё подряд от девчонок до средств от прыщей. Потрясая мускулатурой, они переоделись в тренировочную форму и выбежали на поле. Когда-то на этом месте располагалась огороженная территория для лошадей, теперь красовался роскошный газон и трибуны для зрителей. «Кабаны» разминались на зависть ротозеям, прилипшим к окнам школы. Постепенно подтягивался народ.
Через два часа все места были заняты. Желающих поболеть за свою команду всегда находилось с избытком, и в этот раз шумная толпа делала ставки на счёт. К моменту, когда команды выбежали на поле, стадион гудел от голосов. Судья дал свисток, и матч начался. «Кабаны» быстро завладели мячом, и первый гол случился уже на восьмой минуте. Игнат передал точный пас нападающему, и тот в одно касание загнал мяч в девятку, верхний угол ворот. Ликующая волна прокатилась эхом по стадиону. С каждой минутой хозяева наращивали темп игры, меняя отработанные комбинации, шли напролом, сносили противника, едва не заработали штрафной, и забили ещё пару голов. Во втором периоде гости решили отыграться и всё чаще пробирались к воротам «кабанов». В критический момент Игнат выбил мяч за пределы поля, и тот улетел высоко в трибуны. Никто не понял, кто его поймал и загнал обратно на поле точным ударом. Никто, кроме капитана и сидевших в верхнем ряду зрителей. VIP-места были заняты учителями и учениками двух школ. Последние ряды, как правило, пустовали, но не в этот день.
– Обалдеть, – медленно произнёс Данила, глядя на просвистевший снарядом мяч и попавший точно в цель, в голову Игната. Капитан не успел сориентироваться из-за того, что изумлённо смотрел на макушку трибун, и рухнул на газон. – Вот это удар. Ты живой?
