Пролог
Май выдался убийственным. Со свойственным ему напором он издевался над людьми, предлагая им маяться то от совсем не весенней жары, то дрожать от холода под по-осеннему противными дождями, то от пугающих гроз с присущими им молниями и порывами ветра, способными вырвать деревья с корнями. Глядя на разбушевавшуюся за окном стихию, Софочка Андреевна думала о том, что её жизнь сейчас такая же контрастная, как погода: что ни день, то подарок судьбы. Вздохнув, она зачеркнула клеточку в календаре и вздохнула. До юбилея оставалось две недели. Взгляд с подозрением окинул кабинет и успокоился: никому не было дела до её мыслей, у всех хватало своих.
«Ну его к едрене фене этот день рождения. Подумаешь пятьдесят. С кем не случается? О чём это я? Пятьдесят. Почему мне сразу плохо от одной только мысли об этом ужасном возрасте. Как жутко звучит. Пятьдесят. Будто готовлюсь сесть в поезд старости. Но ведь ничего не изменится через две недели. Или изменится?» – тоскливо рассуждала Софочка Андреевна. Что бы она себе ни придумывала, страх оставался. Страшная цифра 50 действовала на нервы.
Вот уже чуть более пяти лет Софочка работала в фирме, специализирующейся на решении чужих проблем, начиная от финансовых и заканчивая личными. Все свои занозы она давно вытащила из жизни: дочку выдала замуж, мужа выставила за дверь и теперь наслаждалась свободной жизнью. Однако что-то шло не так. Пресловутый «полтинник» путал все карты, заставляя срочно исполнять то, что загадывала безуспешно за годом год. Ей казалось, что она должна войти в другую половину столетия без тяжкого груза пережитых неприятностей и тёмных пятен. Взяв ручку, Софочка вывела крупными буквами на листе «СПИСОК ДЕЛ», поставила жирную цифру 1 и снова задумалась, постукивая кончиком по пухлым губам, окрашенным помадой в цвет спелой вишни.
«Нет, ну какие дела? Не хочу я ничего делать. Я хочу жить, – решила она и зачеркнула слово «дел». – Так лучше. Что нужно успеть до пятидесяти? Значит, так. Первое – похудеть. Второе – начать бегать по утрам. Третье – завести домашнее животное. Тьфу. Это же одно и то же. Может, мне влюбиться и убить сразу всех зайцев? А что? Говорят, от любви сохнут. Одомашню мужчину, буду выгуливать его по утрам. Хорошая мысль. Это ж мне весь гардероб сменить придётся. Так, четвёртое – найти стилиста. Ха, значит, надо влюбиться в стилиста. Нет, не мой вариант. Ладно, пятое – климакс. Его непостоянство меня уже достало. Так, пятое – сходить к гинекологу. О, а может, мужчинка будет гинекологом? Гинекологом-стилистом. Не, ну а что? Всякое в жизни бывает. М-да, забавная картинка вырисовывается. Что ещё? Купить дом. Точно. Надо же мне где-то жить с одомашненным мужчиной-гинекологом-стилистом. Будем бегать по деревне и непременно босиком. Может, мне родить? В кои-то веки связи будут. Ха, смешно. Шестое – открыть своё агентство по связям с общественностью. В деревне – это раз плюнуть. Назову «Завалинка». Буду собирать сплетни и решать женские проблемы. При наличии ручного гинеколога-стилиста не составит труда. Что ж, подведём итог. За две недели мне надо влюбиться. А оно мне надо? Живу спокойно, никто не мельтешит, носки грязные не раскидывает, не запрещает мне с подругами в кафе зависать. Нет-нет, скоро 50+. Проклятая старость. Надо влюбиться, крылышки расправить, а то уж меж лопаток чешется. Свой полтинник я должна встретить, отведав молодильных яблочек или, на худой конец, сходив к пластическому хирургу, который окажется гинекологом-стилистом».
Посмеявшись вдоволь, Софочка перечеркнула всё написанное, порвала лист на мелкие кусочки и решила, что сходить с ума ещё рано, а влюбляться никогда не поздно, но лучше, если любить будут её.
Глава 1. Старость по расписанию
Порванный список продолжал жить в голове, несмотря на то, что Софочка Андреевна уже второй день пыталась о нём забыть. Коллеги поглядывали на неё с подозрением, впервые заметив за женщиной склонность к разговорам с невидимым собеседником. Взвешивая «за» и «против», она не замечала, что бормочет вслух.
– Софочка Андреевна, у вас всё в порядке? – приглушённым голосом поинтересовалась молоденькая сотрудница, недавно принятая на должность менеджера.
Её звали нежным именем Алия, и вся из себя она была юная, стройная и современная. Именно такая, какой хотела бы быть Софочка, имеющая фигуру «сладкой ваты на двух палочках, именуемых ножками». Ножки, надо сказать, приток слюны у мужчин не вызывали, но всё ж таки могли соблазнить. Как ни удивительно, но они не расплывались вслед за бёдрами, талией и животом.
– Что? – отвлеклась от мыслей Софочка Андреевна и повернула голову, увенчанную сложным сооружением, зафиксированным с помощью лака для волос. Каждое утро она возводила барханы, укладывая сухие от постоянного окрашивания кудри, ради которых приходилось спать на бигуди.
– У вас всё в порядке? – повторила свой вопрос Алия, и на зависть собеседнице продемонстрировала и без того длинную шею, повернув голову.
– У меня? – Софочка Андреевна раздражённо вздохнула и подпёрла рукой второй подбородок, успевший появиться незаметно года три-четыре назад. Глядя в зеркало, она его не замечала, стараясь вытягивать шею. Впрочем, то же самое Софочка проделывала и с животом, когда примеряла платье и максимально напрягала пресс. Однако иллюзия стройности быстро развенчивалась, стоило мельком увидеть себя в отражении какой-нибудь стеклянной двери или витрины. Мысли о несправедливости мира пронеслись в голове реактивной ракетой. – У меня, деточка, всё так, только не так, как я хочу.
– Это как? – округлила свои прекрасные, опушённые длинными ресничками глазки Алия.
– Подрастёшь – поймёшь, – назидательно ответила Софочка Андреевна и снова увидела свой список в голове.
– А-а-а, понятно. Моя мама тоже так говорит, когда на себя в зеркало смотрит, – с наивной детской прямотой произнесла Алия. – Софочка Андреевна, не расстраивайтесь.
– Чего уж мне расстраиваться? – хмыкнула та. – Вот, когда тебе, деточка, полтинник стукнет, тогда и посмотрим.
– Ой, – испуганно вздрогнула девушка, представив на мгновение, что станет старой, морщинистой и вечно брюзжащей старушкой. Пятьдесят лет в её воображении равнялись древности. – У вас же скоро день рождения. А вы возьмите отпуск. Мама всегда берёт отпуск перед своим днём рождения. Она говорит, что надо максимально себя полюбить, пока ещё один кирпич на голову не упал.
– Какая у тебя весёлая мама. Почаще слушай её, – посоветовала Софочка Андреевна и отвернулась от собеседницы.
Мысль об отпуске показалась заманчивой, однако проблема заключалась в том, что по графику он предполагался в июле. Вряд ли кто-нибудь из коллег захотел бы поменяться, потому что уже все настроились на отдых в своё время, многие забронировали номера в отелях, купили туры, да и вообще наметили планы.
«Нет-нет, деточка права. Надо в отпуск. Пойду за свой счёт. Чего не сделаешь ради любви?» – решила Софочка и быстренько нацарапала на чистом листе заявление на отпуск за свой счёт. Дождавшись, когда коллеги уткнутся в мониторы, она попыталась неслышно подняться из-за стола, но стул не внял её мольбам и громко проскрежетал по ламинату. Обитатели кабинета дружно отвлеклись от работы и с недовольными лицами воззрились на женщину.
– Всё в порядке, – улыбнулась Софочка и гордо вышла за дверь. Игра в мышку не задалась. Оставалось надеяться, что неудачное начало не расстроит окончательно затею.
Руководителя фирмы любили и ненавидели все за переменчивое настроение. Каждый раз, когда кому-нибудь приходилось идти к нему на «ковёр», все дружно делали ставки, гадая казнит или помилует. Софочка была исключением благодаря своему возрасту и положению. Назидательно макать её в грязь шеф стеснялся, потому что годился женщине в сыновья. Когда он только создавал фирму ему едва исполнилось двадцать пять лет. Идеи фонтанировали, финансовая поддержка в папином лице ощущалась, энергия кипела. Единственное, чего он тогда не умел, так это подбирать сотрудников. Наум Николаевич не разбирался в людях, ничего не смыслил в психологии и вёлся на сказки, как малый ребёнок. До того момента, как в кабинет постучалась Софочка Андреевна, его успели развести человек десять.
– Экий вы неразборчивый, – посетовала она тогда. – Надо же сканировать людей. Что ж вы так сразу всех подряд принимаете на работу. Вам зубы заговорить ничего не стоит. Вы хотя бы в Интернете пошерстите, документы на подлинность проверьте, рекомендации почитайте, прежним работодателям позвоните.
– Отлично. Поручаю это вам, – тут же подхватил её настрой Наум Николаевич и принял Софочку Андреевну сразу и начальником отдела кадров, и делопроизводителем, и юристом.
С тех пор она стала незаменимым сотрудником и могла позволить себе входить в кабинет шефа без предупреждающего звука, сгоняя с его колен не прошедших проверку девиц. Молодой хозяин краснел и, тушуясь, благодарил за помощь. Телёнком он не был, просто не мог отказать во внимании красивым и длинноногим нимфам. За пять лет под чутким руководством наставника в лице Софочки Андреевны Наум научился рычать, указывать на дверь и накладывать взыскания на нерадивых подчинённых. В минуты хорошего настроения он всех обожал, раздаривал комплименты и влюблял в себя, искря юмором. Его обожали и ненавидели, и только Софочка Андреевна могла при случае отвесить словесный подзатыльник, дабы привести в чувство, но пользовалась своими полномочиями редко, хотя и ощущала себя домоправительницей в фирме. Однако сейчас подвернулся тот самый случай, когда скромность пришлось оставить в стороне ради миссии по собственному спасению. Возле двери шефа Софочка втянула живот, расправила плечи, задрала голову и горделиво вплыла в кабинет.
– София Андреевна, что-то случилось? – озадачился Наум, перебирая в голове причины, по которым царственная особа почтила своим присутствием.
– Случилось, Наум Николаевич. Случилось, – скорбно протянула она и села в своё любимое кресло возле стойки с цветами. Одно время шеф хотел выкинуть его, меняя дизайн кабинета, но отчего-то постеснялся это сделать, заметив укоризненный взгляд своей самой преданной сотрудницы.
– Опять завалили проект? – шеф поменялся в лице и напряжённо вытянулся. Галстук на шее вдруг самопроизвольно затянулся и пришлось ослабить узел. – Не томите. Что? Кто? Где?
– Старость случилась, – трагически произнесла Софочка Андреевна и трагично махнула рукой, будто стряхивая годы.
– Какая старость? – не понял Наум. Его русые брови удивлённо поднялись. Он не был общепризнанным красавцем из-за носа картошкой, пухлых губ и маленьких, близко посаженных серых глаз, зато имел пропорциональное, скульптурное тело, на котором трещали все рубашки.
– Моя старость, Наум. Моя. Подкралась, змеюка.
– Тьфу, напугали. Далеко вам до старости. Вот и возраст пенсионный отодвинули. Так что забудьте само слово старость. Вы, Софья Андреевна, королева наших сердец. Выбросите из головы дурные мысли. Может, вам отдохнуть?
– А вот тут ты в точку, Наум Николаевич. Я же и пришла за этим. Вот, – она протянула руку и подбросила белый лист, который плавно спланировал на стол.
– Зачем за свой счёт? Идите в плановый отпуск, – расщедрился Наум.
– Нет уж. Пусть идут те, кто по графику. А я по плану в июле отдохну. И вообще, за свой счёт означает, что ты меня не вызовешь на работу даже если тут потоп случится и документы в сейфе сгорят.
– Тьфу вам на язык. Не каркайте.
– Подписывай. Мне срочно молодеть нужно за свой счёт, – Софочка Андреевна гневно сверкнула глазами и закинула ногу на ногу, демонстрируя устойчивый каблук на туфле. Её пухлые губы смешно искривились в усмешке и превратились в две вишнёвые гусенички, наползшие одна на другую, и вылетел вздох разочарования. Мечты о шпильке вернулись. Ведь было же время, когда Софочка рассекала по тротуару на высоченных тонких каблуках, цокала так, что все мужчины оборачивались. А сейчас наползал какой-то стыд и хотелось спрятаться, лишь бы никто не заметил тяжёлую поступь, не вгляделся в сосудистые звёздочки на сгибе под коленями. – Срочно!
– Софья Андреевна, вы сегодня категоричны как никогда, – усмехнулся Наум, вертя в одной руке лист с заявлением, а в другой обычную шариковую ручку, без всякого намёка на золотое перо. – Пятьдесят – это не приговор.
– Да-да, и это мне говорит мужчина, которому вот-вот стукнет тридцать, а у него до сих пор ни жены, ни детей. Сколько тебе ещё будут колени девки протирать? Не солидно, – огрызнулась Софочка Андреевна, ничуть не смущаясь. – И нечего молнии метать. Сам виноват.
– И вы туда же. Отец мне всю плешь проел. Когда женишься? Когда женишься? – рыкнул Наум и вдруг хитро прищурил глаза. Уголок листа с заявлением коснулся его губ и замер в воздухе. – А давайте я на вас женюсь, а? Мудрая вы моя женщина.
– Ошалел что ли? Да-а, надо тебя женить. Срочно. Мне помолодеть, тебя женить. Считай у нас план один на двоих. Чтобы к моему возвращению представил мне свою избранницу.
– Где я её вам возьму? Сами видите, кто вокруг.
– Ты не туда смотришь. Чем Алия тебе не нравится? Миленькая, в меру скромная, стройная. До сих пор маму слушает. Пора спасать. Если она и дальше будет за мамой каждое слово повторять, потеряем её, – разошлась сваха, смакуя заманчивую идею.
– Я личное и рабочее не смешиваю, – фыркнул Наум, но не очень уверенно. Алия ему нравилась уже тем, что не лезла на колени и не висела на руке при каждом удобном и неудобном случае.
– А кто сказал, что надо смешивать? Работа у нас с восьми до пяти, а потом только личное. Подвези девочку до дома, дверь придержи на входе, руку подай. Мне тебя учить, как ухаживать? Так, подписывай моё заявление. Мне срочно нужно в отпуск, а когда я вернусь, отметим наши юбилеи. Ты разменяешь новый десяток с женой, а я с…, впрочем, неважно. Господи, ничего не успела за эту жизнь для себя.
– А за две недели собираетесь наверстать упущенное? Мне как-то страшно вас отпускать в отпуск. Боюсь потерять. Что ж вы собираетесь делать? – заинтересовался Наум, оставив мысли об Алии в стороне. Его беспокоила любимая сотрудница, которую не хотелось терять, а по всему выходило, что она навострила лыжи куда-то налево.
– Тебе лучше не знать. Мал ещё.
– А всё же, Софочка Андреевна, куда собрались в отпуск?
– Эх, кабы я знала, – Софочка вздохнула и покрутила кольцо на пальце. – Был бы у меня необитаемый остров, махнула бы туда. Как думаешь дорого стоит остров?
– Смотря где. Если в аренду взять, то можете потянуть, а покупать расточительно. Дороговато содержание обходится. Да только что вы там будете делать в одиночестве?
– Я пошутила. Какой остров? Это мысли вслух. Хотя…
– Надумаете отшельницей побыть, телеграфируйте. Наладим связь, отправим вас в турне по диким местам, – Наум решительно подписал заявление и положил его в папку. Шальная мысль влетела в голову, но он придержал её. – Постарайтесь отдохнуть и меньше думайте.
– Добрый ты. Ладно. Спасибо, Наум Николаевич. Встретимся через две недели и только попробуй не осчастливить меня молодой невестой. Я не папа, сживу со света в два счёта и женю на себе. Будешь жить со старой тёткой и на луну выть, – со смехом произнесла Софочка Андреевна. Её серо-зелёно-коричневые глаза весело прищурились.
