Пролог
Новогодняя вечеринка в закрытом ночном клубе поражала размахом. На сцене зажигали известные артисты, на танцполе дёргались молодые тела в ультрамодных нарядах, алкоголь лился рекой, а богатенькие Буратино подыскивали себе Мальвин, соблазняя деньгами и перспективами. Многие из «золотых» мальчиков делали ставки, вопреки ожиданиям большинства обладательниц шикарного бюста, на рыжеволосую дьяволицу со спортивной фигурой, части которой по отдельности ничем не привлекали: маленькая грудь, накачанные ягодицы, широкие плечи, мускулистые руки. Однако единое тело обладало невероятным магнетизмом. Мало того, что девушка двигалась так, словно ловила кайф от танца, да ещё и не стреляла глазами по мужчинам, что было нонсенсом, учитывая отсутствие кавалера рядом с ней.
– Кто это? – в компании захмелевших мужчин неожиданно прозвучала мысль, которая крутилась у всех.
– С огненной башкой? – отозвался кто-то. – Без понятия. Она тут впервые. Сто к одному я уйду с ней сегодня…
Мужчины развеселились, споря и не подозревая, что попались на крючок. Это не они положили глаз на незнакомку, а она вышла на охоту. И ей вовсе не нужны легкодоступные самцы с толстыми кошельками.
Глава 1. Погрешности в любви
В детстве принято мечтать. Не всё в жизни сбывается, но Александре Жаровой повезло. Загадывала она много и часто, поскольку праздники имели свойство повторяться. Поэтому, будучи девочкой, витающая в облаках, Саша мечтала и на Новый год, и под Рождество, и в крещенский вечерок. Не забывала и про день рождения, и прочие знаковые события, вроде падения звёзд, звона в ушах и вещих снов. По мере того, как любительница загадывать желания подрастала, мысли становились более масштабными. Если в детстве они были вполне материальны и сводились к новому велосипеду или кукле, то после окончания школы обрели почти философский смысл и новую установку.
– Жизнь одна, хочу прожить её любя, – загадала повзрослевшая Жарова и занялась охотой на мужчин.
Нет, она не зарилась на деньги и прочие материальные блага. Ей нравился сам процесс, начиная от выбора цели и заканчивая полной безоговорочной победой над очередным представителем сильной половины человечества. К последнему курсу института за ней закрепилось прозвище «ведьма» за сногсшибательную способность разрушать чужие жизни, забирая себе трофеи. Чтобы не разочаровывать однокурсников она придала своим жгуче-чёрным волосам оттенки жаркого пламени, натренировала тело в спортзале и бассейне, а заодно оставила за собой право шокировать всех вокруг, когда заблагорассудится. Преподаватели прощали ей дерзкие споры и смелые высказывания, поскольку придраться было не к чему. Жарова являлась одной из лучших студенток на своём потоке и в отличие от многих училась легко, обладая хорошей памятью и прекрасной логикой. Седые профессора молились, чтобы она молчала на лекциях, потому что стоило сцепиться с ней языками, как время ускорялось, и конец пары наступал молниеносно при всеобщем азарте и незаконченной дискуссии.
– Жарова, с тобой каши не сваришь, – вздохнул как-то преподаватель высшей математики после утомительного обсуждения очередной лекции, когда студентка запутала окончательно старика, поставив под сомнение все его доводы.
– Это, смотря какую кашу. Вот если…
– Никакую, Жарова. Иди уже.
– Как скажете.
Ей нравилось доводить всех до белого каления. За это её любили и ненавидели, но признавали, что к своему диплому с отличием она шла уверенно и с удовольствием. Учёба не мешала ей жить на полную катушку: влюбляться, загонять зверя, разочаровываться и снова искать приключения на свою подтянутую попу. После третьего курса в родном институте не осталось достойных парней, за которых хотелось бы пободаться с другими девушками, и она начала искать себе жертв вне его стен. На виртуальном самолёте Лексы оставалось всё меньше места для звёздочек за сбитых и потерпевших крушение мужчин.
К тому времени, как диплом оказался в кармане, а должность ведущего специалиста в крупной фирме прописалась жирной строчкой в трудовой книжке, Жарова окончательно оведьмилась. Ей стукнуло двадцать пять лет. Шикарный возраст для начала карьеры и расцвета любви. Она ни в чём себе не отказывала. Благодаря уму и дару общения она быстро освоилась в коллективе, выработав для себя чёткую стратегию – никаких амуров с мужчинами-коллегами. А потому надевала строгие костюмы, свои огненные волосы укладывала в строгий пучок и позволяла величать себя Александрой Львовной. О своей личной жизни старательно умалчивала, хотя та кипела и бурлила.
– Сашенька, вы бы присмотрелись к нашим мальчикам, – сказала как-то старейшая сотрудница отдела, единственная, кто называла девушку ласково по имени. – Они ходят за вами хвостом.
– Людмила Ивановна, вы им намекните, что я занята. Ладно? – попросила Лекса.
В этот момент своей жизни она как раз находилась в отношениях сразу с двумя молодыми людьми. Один уже был в неё бесповоротно влюблён, а второй находился в стадии «вот-вот снесёт крышу». Поэтому в офис она приходила всегда довольная жизнью и с радостью окуналась в рабочий процесс, оставляя без внимания мужчин.
– Эх, нашла на стороне, – улыбнулась Людмила Ивановна. Ей нравилась новая сотрудница.
«Разумеется, нашла. Как жить без любви?» – улыбалась Лекса, уже подумывая над тем, что с одним из воздыхателей пора расставаться. Недавно Дима признался, что женат, имеет шестимесячную дочь и потому вечно голоден во всех отношениях. Новость подействовала отрезвляюще. Разбивать молодую семью девушка не собиралась, помня о том, что сама росла без отца, а гулёна-муж осмелел от высказанной правды и начал выливать на Лексу океан жалоб на холодную жену и вечно орущего младенца. В одну из ночей он совершил роковую ошибку.
– Как же с тобой хорошо, – шептал он, искусно лаская любовницу. – Разведусь…
– Стоп, – Лекса выползла из-под него и отодвинулась на расстояние вытянутой руки. Тело жаждало страсти, мозг протестовал. Её глаза жарко вспыхнули. – Зачем?
– Хочу тебя. Ни о чём больше думать не могу. Боюсь жену твоим именем назвать, – забормотал он, сгорая от вожделения. Оборванное на самом пике желание требовало завершения. Дима снова навалился на замершую девушку и принялся жадно целовать, не давая ей вырваться.
– И как зовут жену? – без эмоций спросила Лекса. Отчего-то его горячие губы начали раздражать.
– Какая разница? – нахмурился мужчина и слегка приподнялся, опираясь на локти.
– Хочу знать. Ни о чём больше не могу думать, – хмыкнула хозяйка кровати. В любую минуту она могла скинуть гостя с себя, но давала ему шанс самому отстраниться. – Мне теперь любопытно, как её зовут, как она выглядит.
– Умеешь ты испортить момент, – Дима раздражённо перекатился на другую половину кровати. Желание угасло. – Оля.
– Редкое нынче имя. Сколько ей лет? – Лекса уселась в позу лотоса, эротично сложив ноги. Огненные волосы падали на упругую и небольшую, как у девочки-подростка, грудь. В полумраке комнаты девушка смотрелась соблазнительно прекрасно и невинно.
– Восемнадцать, – нехотя ответил он и поправил под головой подушку. Взгляд устремился в потолок.
– О, как! Испортил девочку, а теперь не нужна? Сколько ей было? Шестнадцать? Скотина ты, Дима. И ещё заявляешь, что она холодная? Дерьмовый ты мужик. Ничему не научил, обрюхатил, а теперь жалуешься. Девочка не успела ничего в своей жизни попробовать и познать, а уже кастрюли, сковородки, брюзжащий муж и орущий ребёнок. Дим, а я её понимаю. Ты – шикарный альфа-самец на первый взгляд. Уж если я на тебя клюнула, что уж говорить о девочке. Это же не первая девочка? Дим, тебя посадят однажды за совращение несовершеннолетних, – насмехалась Лекса, легко представляя себе незнакомую Олю, загнанную в ловушку.
Жарова разглядывала мужчину в своей постели, любовалась идеальным телом, красивым лицом искусителя и думала о том, что в кои-то веки совершила ошибку, когда выбрала его в любовники. Обычно Лекса не жалела о связях, брала от мужчин по максимуму и расставалась, не испытывая вины. Дима покорил её с первого взгляда. Она потратила месяц на то, чтобы влюбить в себя, а теперь жалела. Если бы Жарова изначально знала о наличии жены, не устроила бы охоту, не привела в дом, не затащила бы в постель, соблазняя и сводя с ума. Она и сейчас его хотела, а потому потянулась, снова зажигая в мужском теле огонь желания.
– Люблю тебя, – зарычал Дима, стискивая гибкое сильное тело с мучительным стоном.
Лекса ничего не ответила, отдаваясь с дикой страстью, позволяя себе роскошь быть любимой. Утром она даст мужчине под зад, отправляя домой. В голове созрел план исправления ошибки и возвращения мужа к жене и дочери, а пока девушка отдавалась во власть удовольствия. Впервые она собиралась оторвать от себя мужчину раньше момента пресыщения им.
«Обидно, досадно, но ладно. Сама виновата. Кто ж знал, что он занят? Девочку жалко. Оля, – думала Лекса, когда страсть утихла, а мужчина уснул, прижавшись к ней своим уютным телом. – Прости, детка. Я виновата. Исправлюсь. Ты тоже должна ощутить, как это приятно спать в его объятиях. Наверняка, с тобой он выполнял лишь программу минимум «сунул-вынул и пошёл». Это неправильно. Надо заняться его перевоспитанием».
Осторожно выскользнув из ласковых рук, Лекса сползла с кровати, чтобы порыться в карманах Димы. К её разочарованию в них не обнаружилось ничего, что намекало бы на его статус мужа: ни кольца, ни фотографий, ни бумажек со списком продуктов. Единственным спасением оказался айфон с открытым доступом в соцсети.
«Да ты ж мой хороший. Всё-то у тебя на виду. Женат на Олечке Серебровой. Где ж ты, Олечка-душа? Ах, вот ты какая. Солнышко, – с перекатывающимся в душе восхищением думала Лекса, пока копалась на страничках мужа и жены. Пару раз даже вспыхнуло некое подобие ревности от последних опубликованных совместных фоток. Дима обнимал свою Олечку и так убедительно играл роль любящего супруга, что Жаровой стало по-настоящему жарко. – Ах, ты, кобелина, держись! Твоя Олечка теперь и моя. Так что посмотрим ещё, кто из вас двоих холодный. А дочка прелесть. Так бы и затискала. Какие щёчки! Просто мур-мур».
Со своего телефона Лекса зашла в соцсеть с левой странички, созданной для того, чтобы оставаться неузнанной, нашла аккаунт Олечки и попросилась в друзья, написав кучу дифирамбов под фотографиями. Ей стало любопытно, одобрит ли заявку «Саши» молодая жена.
«Мы станем подружками, и ты, Димочка, сойдёшь досрочно с ума. Круто. Мы все чем-то жертвуем. В данном случае я искупаю вину. Так и быть, научу Олечку, как тобой управлять. Ты будешь её вечным рабом. Спи, милый. Это твоя последняя спокойная ночь», – улыбнулась Лекса, возвращая его айфон на место. Она забралась к Диме под бочок и тут же оказалась в ловушке его рук. Тёплое дыхание защекотало затылок, навевая покой и сон.
Проснулась Лекса от нежных ласк и подумала, что нужно срочно искать замену, ибо эти ловкие пальчики уже вышли в отставку, как и другие части тела.
– Доброе утро, любимая, – зашептал бархатный голос на ушко, вызывая некое разочарование.
– Доброе утро, Дима. Поторапливайся. Мне сегодня раньше на работу. Конец года. У нас завал, – Лекса позволила мужчине проложить дорожку поцелуев от шеи до губ. – Прости. Мне будет не до тебя.
– Почему? – не унимался он, одаривая восхитительными прикосновениями.
– Я не должна отчитываться. Без обязательств. Ты же помнишь. Мы с тобой договаривались.
– Это всё из-за жены? Ты из-за неё не с той ноги встала? – вмиг посерьёзнел Дима, отводя огненные волосы от её лица.
– Пока ещё не встала, но собираюсь. Думаю, нам надо отдохнуть друг от друга. Давай на месяц разбежимся, а там посмотрим, – предложила Лекса, одаривая прощальным быстрым сексом.
– Ты. Не сможешь. Без меня, – сбиваясь на каждом слове, произнёс он, вспыхивая и угасая в безумии.
– Вот и проверим. Всё, дуй к жене, – девушка оттолкнула Диму от себя. – У тебя пять минут на сборы.
Она наблюдала за ним и думала над тем, как решить сложную задачу. В данную минуту Лекса собственноручно открывала для него все пути, и не факт, что он направится домой. С большой долей вероятности Дима найдёт отдушину в новых отношениях.
«Нет-нет, домой, милый. Только домой. Даже не думай налево лыжи навострить. Ты пойдёшь к Оле и скоро поймёшь, что без неё и без дочки жить не сможешь, – переживала Лекса, развалившись на подушках, как Анжелика с картины Рубенса («Анжелика и Еремит»). – Попользовалась и хватит. И как я раньше не догадалась по соцсетям пошарить? Впредь буду осмотрительнее. Мне с арканом на шее мужчины не нужны. Я – не армия спасения. Перед Олей виновата. Каюсь. Исправлюсь».
– Я позвоню? – неуверенно спросил Дима перед тем, как выйти за дверь.
– Через месяц, – кивнула Лекса, от всей души надеясь забыть его ласки в ближайшие дни. – Топай домой. Заранее поздравляю с наступающим Новым годом!
– Рановато… – усмехнулся он и ушёл.
«Это только кажется, что рановато. Две недели пролетят быстрее пули, – вздохнула девушка, запирая дверь. – А мне надо что-то делать. Без любви никак».
Запасной вариант внушал опасения. Отношения с Егором были на стадии «вот-вот придёт его черёд», но торопить не хотелось. С ним было чудесно проводить время: ходить в театры, посещать галереи, гулять в парке. Он изумительно целовался, но допускать его к телу, Лекса почему-то противилась. Ей казалось, что парню не нужна постель. Он был весь из себя конфетно-букетный, смотрел с восхищением, читал стихи, радовался как ребёнок каждой минуте общения.
«Ощущение, что я совращаю Егора. Ей-богу, мальчик. Пусть и почти мой ровесник. Вот такого принца должна была повстречать Оля, а не развратника Диму. Что-то в мире неправильно, – думала Лекса по пути на работу. Зима капризничала: минувшим днём растопила снег до асфальта, а к утру всё заморозила. – Каток. Если я не ничего не сломаю, будет чудом».
Ей удалось добраться до офиса без потерь. В этот день она никого не замечала. Автоматически выполняла работу и молчала, погрузившись в мысли. Чувство вины росло, особенно после того, как Оля добавила «Сашу» в друзья. Постоянно хотелось ей написать, но Лекса оттягивала разговор. Лишь перед концом рабочего дня она напечатала сообщение:
«Привет. У тебя чудесная малышка».
Ответа не последовало. Сообщение висело непрочитанным до самого вечера, заставляя Лексу хмуриться и нервно заглядывать в телефон. Уже перед сном пришло безликое «спасибо» и заставило поволноваться: то ли Оля не зависала в соцсетях, как принято у молодёжи, то ли не желала общаться с незнакомыми людьми. Она виделась то забитым существом, то высокомерным созданием. Лекса пересмотрела все её фотографии на личной страничке. Милая девушка с бледным лицом, светло-русыми пушистыми волосами, чуть располневшей после родов фигурой и грустными серыми глазами.
«Что-то же Дима нашёл в ней? Молодость? Зачем Оля в шестнадцать лет связалась с взрослым мужчиной? Какая причина? Нравятся дяденьки постарше? Дима – красавчик. Спора нет. Они такие разные, – нервничала Лекса, ворочаясь в кровати. – Даже не знаю, стоит ли тратить силы».
С тяжёлыми мыслями она уснула, но долго не проспала. Её разбудил звонок. Кто-то настырно просил впустить, и девушка догадывалась, кому не спится.
