Эта замечательная история произошла в ту ночь, когда один год, устав от работы, к всеобщему удовольствию уступает место новому году. Случилось так, что накануне два друга, заскучав от однообразия, решили сделать себе праздник.
– А что, если мы переоденемся Дедами Морозами и пойдём друг к другу в гости, – Василий толкнул друга в бок.
– Это как? – Семён удивлённо поднял брови.
– Да, вот так. Ты пойдёшь поздравлять моих с Новым годом, а я к твоим пожалую.
– Свете не понравится, – Семён представил себе недовольное лицо жены.
– А кто сказал, что мы их поставим в известность. Достанем одинаковые костюмы, бороды, мешки. Нас с тобой, – Василий обнял приунывшего товарища, – даже родители в детстве путали.
– Да уж.
– Ты только представь себе, как всё переменится. У тебя появится новая жена, сын вместо дочери и тесть вместо тёщи, плюс кошка вместо хомяка.
Заманчивое предложение поднять бокал шампанского с тестем без снайперского взгляда драгоценной Марьи Ивановны Семёну показалось замечательным. Он представил себе, как его друг обкусает себе локти, когда кусок холодца будет застревать в горле под тяжёлые вздохи тёщи, и расплылся в улыбке.
В приступе безудержно надвигающего счастья Семён весь последний день декабря с самого рассвета пребывал в приподнятом настроении. Жена удивлялась, глядя, как вечный противник семейного отдыха с восторгом принимал тёщу в свои крепкие объятия, отчего надменный вид Марьи Ивановны несколько смягчался. Однако столь нежные чувства не помешали старушке шумно втянуть воздух, определяя количество свободного алкоголя в воздухе.
– Дорогая, – Семён обнял жену, которая в сей ответственный момент закладывала говяжью бульонку в афганский казан, при этом пытаясь ножом продавить её в довольно узкое «горло». Времени не хватало катастрофически, но какой Новый год без холодца? Вся надежда возлагалась на казан, обещавший сварить мясо в считанные полтора часа. У праздничного блюда были все шансы застыть к полуночи. – У меня для тебя небольшой сюрприз.
Огромный нож завис в воздухе, примериваясь в какую сторону направиться.
– Но очень хороший сюрприз, – спохватился Семён, и нож благополучно опустился на разделочную доску. – Что если я переоденусь в Деда Мороза и позвоню в дверь?
– Замечательно, милый, – Светлана подозрительно посмотрела на мужа. – Скажи, это ты сам придумал или Василий подсказал?
– Ну, конечно, сам, – ещё ни разу ему не удалось провести бдительную жену, но очень хотелось. – Я даже сам купил подарки.
Семён многозначительно кинул взгляд в сторону шкафа. Ещё минувшим вечером красный мешок был забит разноцветными коробками с наклейками, чтобы не спутать, кому какой подарок вручать.
Весь день мужчина зарабатывал бонусы благосклонности, делал даже то, чего его никто и никогда не мог заставить: разбирал сваренное для холодца мяса на волокна, отделяя косточки. От клейкого желеобразного вещества слипались пальцы, нож вываливался из руки, а звук выбиваемого из косточки мозга, который потом с характерным хлюпом съедала тёща, заставлял диафрагму поджиматься. Меж тем жена всё ещё посматривала с подозрением, но Семён не отчаивался и с усердием отмывал казан и разделочную доску, драил полы, бегал с лотками на лоджию, рискуя расплескать будущий холодец. Ближе к полуночи, когда тёща начала клевать носом, а благоверная супруга заперлась в ванной комнате, дабы привести себя в неотразимый вид, Семён спрятался на той самой лоджии между лотков. От запаха мяса слегка подташнивало.
– Ты как, готов? – зашептал он в смартфон, поглядывая по сторонам и чувствуя себя Штирлицем, выходящим на связь.
– Конечно, как договаривались, Иван Ильич. Завтра выйду на дежурство, – кричал в трубку Василий.
– Какая работа? Ты уже отмечаешь, что ли?
– Вы не так поняли, Иван Ильич, – прошипел друг в трубку. – Выходим, как задумали, болван. Не звони больше. Жена и так уже что-то подозревает.
Семён вздохнул с облегчением и вошёл в комнату. Старушка, похрапывая, дремала в кресле. Заговорщик злорадно потёр руки:
– В этом виде я люблю вас больше всего, Марья Ивановна.
Наступил торжественный час. Президент поздравил народ, куранты подтвердили, что Новый год наступил. Семён глотал шипучее шампанское, чувствуя каждый пузырёк воздуха, уходящего в нос, но терпеливо сносил мучения в предвкушении предстоящих событий. Ровно через десять минут после полуночи, он шмыгнул в коридор, прихватив с собой мешок с подарками и одеждой. Сбегая по ступенькам, Семён натягивал новогодний камуфляж.
На крыльце уже стоял Василий с мешком за плечами.
– Здорово, дед, – он подхватил друга за плечи и оторвал от земли. – Давай за Новый год.
Они чокнулись пластиковыми стаканчиками с пузырящимся напитком.
– Может, вообще никуда не пойдем? – Василий с наслаждением вдохнул морозный воздух и захихикал. – Да, ладно, я пошутил.
Утерев бороды, они разбежались по разным подъездам. Новогодняя шутка нравилась Семёну всё больше и больше. Приятное тепло разбежалось по венам и ударило в голову. Надвинув шапку до носа, он позвонил в дверь. Та распахнулась моментально, и в подъезд вылетело облачко новогоднего меню: курочка на гриле, запечённый картофель, салат «Оливье» и… холодец. Аромат последнего почему-то выделялся сильнее остальных запахов.
– Это Дедушка Мороз. Он подарки вам принёс, – именно последняя фраза вдруг прозвенела колокольчиком в голове.
Семёна подхватили под руки. Ирина, жена Василия, хлопотала вокруг него, тесть заговорщицки подмигивал, а сын Федька насмешливо улыбался, мол, придумали детский сад.
– Ну, Дед Мороз, доставай подарки, – улыбнулась Ирина, но и тут ещё Семён не услышал колокольчика.
– Становись в очередь, – Дед Мороз махнул рукой и снял с плеча мешок. Развязал верёвку, сунул руку и почувствовал, как борода прилипает к лицу. Семён нырнул головой в мешок, перед глазами поплыли знакомые коробочки.
– Дед Мороз, ты не уснул, – тесть подтолкнул «зятя».
– Хозяйке этого дома подарок… незнакомый, – Семён отодрал наклейку с надписью «Света» и с ужасом представил, что будет, когда Ирина откроет подарок. Кружевное бельё сорок шестого размера он выбирал две недели. Теперь Дед Мороз представлял себе, как будет натягивать «сладкая булочка», так Васька любя называл свою жену, красные кружевные лоскуточки. У булочки всё было таким сдобным, что рядом с ней Светлана казалась Дюймовочкой. Одно утешало, есть время, пока Ирина будет открывать упаковку, успеть раздать остальные подарки.
– Тому, кто лучше всех учился, такой подарок приключился, – Семён в очередной раз нырнул в мешок и отодрал наклейку «Маша», надеясь, что Федька поймёт шутку. Набор детской косметики от шампуня до лака для ногтей стоил Деду Морозу немалых денег. Теперь пацан сможет купаться в розовой воде и рисовать граффити губной помадой на кафеле в ванной.
– Тому, кому старость в радость, – наклейка с надписью «тёща» отвалилась сама, не дожидаясь насилия. Тесть у Васьки был мировым мужиком. Семён ухмыльнулся, гадая, что будет делать Степаныч с контейнером для хранения зубных протезов, когда своих зубов у старичка был полный рот.
– Ну, и для зверушки игрушка, – Семён достал последнюю коробку из мешка. Мурзику возможно не понравится сухой корм для грызунов, да и крутящийся барабан ни к чему не прикрутишь в кошачьем домике.
«Ведь хотел ещё одного хомячка купить, – подумал Семён. – Хоть кот обрадовался бы».
– До свиданья, господа, мне уже домой пора, – почти правду выпалил Семён. Он быстро доел из тарелки Василия холодец, которым тот не успел закусить перед уходом, и ринулся за дверь, пока все занимались разрыванием обёрток. Острый вкус хрена вышибал слёзы.
Уже на улице незадачливый Дед Мороз зашёлся в диком хохоте. Он упал в ближайший сугроб, засыпая себя искрящимся в свете фонарей снегом. Из соседнего подъезда с шумом вывалился Василий. Борода болталась на спине, с головы свисала мишура, а рука к животу прижимала лоток с холодцом.
– Ну, и тёща у тебя. Горячая штучка, – Василий завалился в сугроб. – Тебе домой нельзя.
– Так у нас повод есть, – Семён захохотал пуще прежнего. – Иван Ильич нас на дежурство ждёт.
– Да и с голоду не помрём, – Василий потряс лотком.
– Я этот холодец век не забуду, – икая от хохота, произнёс Семён. – Праздничное блюдо, как ни крути. С Новым годом!
Веселясь, как малые дети, мужчины делились впечатлениями и планировали на следующий год непременно повторить интермедию.
– А что, если мы переоденемся Дедами Морозами и пойдём друг к другу в гости, – Василий толкнул друга в бок.
– Это как? – Семён удивлённо поднял брови.
– Да, вот так. Ты пойдёшь поздравлять моих с Новым годом, а я к твоим пожалую.
– Свете не понравится, – Семён представил себе недовольное лицо жены.
– А кто сказал, что мы их поставим в известность. Достанем одинаковые костюмы, бороды, мешки. Нас с тобой, – Василий обнял приунывшего товарища, – даже родители в детстве путали.
– Да уж.
– Ты только представь себе, как всё переменится. У тебя появится новая жена, сын вместо дочери и тесть вместо тёщи, плюс кошка вместо хомяка.
Заманчивое предложение поднять бокал шампанского с тестем без снайперского взгляда драгоценной Марьи Ивановны Семёну показалось замечательным. Он представил себе, как его друг обкусает себе локти, когда кусок холодца будет застревать в горле под тяжёлые вздохи тёщи, и расплылся в улыбке.
В приступе безудержно надвигающего счастья Семён весь последний день декабря с самого рассвета пребывал в приподнятом настроении. Жена удивлялась, глядя, как вечный противник семейного отдыха с восторгом принимал тёщу в свои крепкие объятия, отчего надменный вид Марьи Ивановны несколько смягчался. Однако столь нежные чувства не помешали старушке шумно втянуть воздух, определяя количество свободного алкоголя в воздухе.
– Дорогая, – Семён обнял жену, которая в сей ответственный момент закладывала говяжью бульонку в афганский казан, при этом пытаясь ножом продавить её в довольно узкое «горло». Времени не хватало катастрофически, но какой Новый год без холодца? Вся надежда возлагалась на казан, обещавший сварить мясо в считанные полтора часа. У праздничного блюда были все шансы застыть к полуночи. – У меня для тебя небольшой сюрприз.
Огромный нож завис в воздухе, примериваясь в какую сторону направиться.
– Но очень хороший сюрприз, – спохватился Семён, и нож благополучно опустился на разделочную доску. – Что если я переоденусь в Деда Мороза и позвоню в дверь?
– Замечательно, милый, – Светлана подозрительно посмотрела на мужа. – Скажи, это ты сам придумал или Василий подсказал?
– Ну, конечно, сам, – ещё ни разу ему не удалось провести бдительную жену, но очень хотелось. – Я даже сам купил подарки.
Семён многозначительно кинул взгляд в сторону шкафа. Ещё минувшим вечером красный мешок был забит разноцветными коробками с наклейками, чтобы не спутать, кому какой подарок вручать.
Весь день мужчина зарабатывал бонусы благосклонности, делал даже то, чего его никто и никогда не мог заставить: разбирал сваренное для холодца мяса на волокна, отделяя косточки. От клейкого желеобразного вещества слипались пальцы, нож вываливался из руки, а звук выбиваемого из косточки мозга, который потом с характерным хлюпом съедала тёща, заставлял диафрагму поджиматься. Меж тем жена всё ещё посматривала с подозрением, но Семён не отчаивался и с усердием отмывал казан и разделочную доску, драил полы, бегал с лотками на лоджию, рискуя расплескать будущий холодец. Ближе к полуночи, когда тёща начала клевать носом, а благоверная супруга заперлась в ванной комнате, дабы привести себя в неотразимый вид, Семён спрятался на той самой лоджии между лотков. От запаха мяса слегка подташнивало.
– Ты как, готов? – зашептал он в смартфон, поглядывая по сторонам и чувствуя себя Штирлицем, выходящим на связь.
– Конечно, как договаривались, Иван Ильич. Завтра выйду на дежурство, – кричал в трубку Василий.
– Какая работа? Ты уже отмечаешь, что ли?
– Вы не так поняли, Иван Ильич, – прошипел друг в трубку. – Выходим, как задумали, болван. Не звони больше. Жена и так уже что-то подозревает.
Семён вздохнул с облегчением и вошёл в комнату. Старушка, похрапывая, дремала в кресле. Заговорщик злорадно потёр руки:
– В этом виде я люблю вас больше всего, Марья Ивановна.
Наступил торжественный час. Президент поздравил народ, куранты подтвердили, что Новый год наступил. Семён глотал шипучее шампанское, чувствуя каждый пузырёк воздуха, уходящего в нос, но терпеливо сносил мучения в предвкушении предстоящих событий. Ровно через десять минут после полуночи, он шмыгнул в коридор, прихватив с собой мешок с подарками и одеждой. Сбегая по ступенькам, Семён натягивал новогодний камуфляж.
На крыльце уже стоял Василий с мешком за плечами.
– Здорово, дед, – он подхватил друга за плечи и оторвал от земли. – Давай за Новый год.
Они чокнулись пластиковыми стаканчиками с пузырящимся напитком.
– Может, вообще никуда не пойдем? – Василий с наслаждением вдохнул морозный воздух и захихикал. – Да, ладно, я пошутил.
Утерев бороды, они разбежались по разным подъездам. Новогодняя шутка нравилась Семёну всё больше и больше. Приятное тепло разбежалось по венам и ударило в голову. Надвинув шапку до носа, он позвонил в дверь. Та распахнулась моментально, и в подъезд вылетело облачко новогоднего меню: курочка на гриле, запечённый картофель, салат «Оливье» и… холодец. Аромат последнего почему-то выделялся сильнее остальных запахов.
– Это Дедушка Мороз. Он подарки вам принёс, – именно последняя фраза вдруг прозвенела колокольчиком в голове.
Семёна подхватили под руки. Ирина, жена Василия, хлопотала вокруг него, тесть заговорщицки подмигивал, а сын Федька насмешливо улыбался, мол, придумали детский сад.
– Ну, Дед Мороз, доставай подарки, – улыбнулась Ирина, но и тут ещё Семён не услышал колокольчика.
– Становись в очередь, – Дед Мороз махнул рукой и снял с плеча мешок. Развязал верёвку, сунул руку и почувствовал, как борода прилипает к лицу. Семён нырнул головой в мешок, перед глазами поплыли знакомые коробочки.
– Дед Мороз, ты не уснул, – тесть подтолкнул «зятя».
– Хозяйке этого дома подарок… незнакомый, – Семён отодрал наклейку с надписью «Света» и с ужасом представил, что будет, когда Ирина откроет подарок. Кружевное бельё сорок шестого размера он выбирал две недели. Теперь Дед Мороз представлял себе, как будет натягивать «сладкая булочка», так Васька любя называл свою жену, красные кружевные лоскуточки. У булочки всё было таким сдобным, что рядом с ней Светлана казалась Дюймовочкой. Одно утешало, есть время, пока Ирина будет открывать упаковку, успеть раздать остальные подарки.
– Тому, кто лучше всех учился, такой подарок приключился, – Семён в очередной раз нырнул в мешок и отодрал наклейку «Маша», надеясь, что Федька поймёт шутку. Набор детской косметики от шампуня до лака для ногтей стоил Деду Морозу немалых денег. Теперь пацан сможет купаться в розовой воде и рисовать граффити губной помадой на кафеле в ванной.
– Тому, кому старость в радость, – наклейка с надписью «тёща» отвалилась сама, не дожидаясь насилия. Тесть у Васьки был мировым мужиком. Семён ухмыльнулся, гадая, что будет делать Степаныч с контейнером для хранения зубных протезов, когда своих зубов у старичка был полный рот.
– Ну, и для зверушки игрушка, – Семён достал последнюю коробку из мешка. Мурзику возможно не понравится сухой корм для грызунов, да и крутящийся барабан ни к чему не прикрутишь в кошачьем домике.
«Ведь хотел ещё одного хомячка купить, – подумал Семён. – Хоть кот обрадовался бы».
– До свиданья, господа, мне уже домой пора, – почти правду выпалил Семён. Он быстро доел из тарелки Василия холодец, которым тот не успел закусить перед уходом, и ринулся за дверь, пока все занимались разрыванием обёрток. Острый вкус хрена вышибал слёзы.
Уже на улице незадачливый Дед Мороз зашёлся в диком хохоте. Он упал в ближайший сугроб, засыпая себя искрящимся в свете фонарей снегом. Из соседнего подъезда с шумом вывалился Василий. Борода болталась на спине, с головы свисала мишура, а рука к животу прижимала лоток с холодцом.
– Ну, и тёща у тебя. Горячая штучка, – Василий завалился в сугроб. – Тебе домой нельзя.
– Так у нас повод есть, – Семён захохотал пуще прежнего. – Иван Ильич нас на дежурство ждёт.
– Да и с голоду не помрём, – Василий потряс лотком.
– Я этот холодец век не забуду, – икая от хохота, произнёс Семён. – Праздничное блюдо, как ни крути. С Новым годом!
Веселясь, как малые дети, мужчины делились впечатлениями и планировали на следующий год непременно повторить интермедию.
