Пролог
Стрелка часов непозволительно медленно двигалась по кругу. Минута длилась вечность. До конца пари оставалось ещё два часа тридцать три минуты и пятнадцать секунд… четырнадцать… Одинокий мужчина сидел за дальним столиком бара и отсчитывал время, глядя на свой безумно дорогой хронометр швейцарской марки, доставшийся по наследству от деда. Часам было уже более десяти лет, но точности своей они не потеряли.
«Ещё два часа двадцать девять минут и пять секунд, четыре, три, две…» – мысленно отсчитывал мужчина. На вид ему было лет тридцать пять, а может, тридцать или все сорок. Вряд ли бы кто угадал в полумраке бара. Черноволосый, в кожаной куртке, из-под которой виднелся ворот тёмной водолазки. Перед ним на столе стоял высокий бокал с прозрачным напитком. Гремящая музыка явно действовала на нервы мужчине. Его недовольный взгляд отрывался от часов и шарил по посетителям, а уголок рта едва заметно дёргался при особо громких ритмах. Он ненавидел бары, стойкий запах алкоголя, приправленного нотками пота, никотина, парфюма. Жуткая смесь, вызывавшая отвращение. Однако приходилось сидеть. Проигрывать мужчина не умел.
– Не занято? – сквозь грохот проник звонкий девичий голос, заставив его взгляд отвлечься от часов.
– Занято, – грубо ответил он.
Сбоку от него стояла высокая, не гремящая костями девушка. Под обтягивающим чёрным платьем угадывались упругие округлости. На контрасте с цветом наряда и жгучих волос кожа незнакомки поражала неестественной белизной.
– Извините, – смутившись, сказала она и с жаждой посмотрела на бокал.
Сегодня был явно не её день. Тошнило с самого утра и всё время хотелось пить. Как нарочно клиенты попадались один другого «краше». С каждым днём работать становилось всё сложнее. Раньше было проще. Видела цель и бежала к ней, а теперь пыталась выжить.
– Хотите пить? – неожиданно спросил мужчина и подвинул бокал к краю. – Минералка. Впрочем, я передумал. Не занято, но секс не предлагать. Меняю воду на время.
– Идёт, – выдохнула девушка и присела рядом. Обхватив двумя руками бокал, она поднесла его к губам и сделала несколько жадных глотков. – Спасибо.
– На мели?
– Заметно?
– Очевидно, – хмыкнул он. В голову пришла безумная идея. – Если сможешь отвлечь меня разговором на два часа пятнадцать минут, немного подзаработаешь.
– Сколько? – тут же согласилась она.
– Всё зависит от тебя. Чем увлекательнее разговор, тем выше цена. Как тебя называть?
– Аида, – не задумываясь, ответила она и прижала бокал к щеке. Тошнота проходила. Ещё бы съесть чего-нибудь.
– Голодная? – тут же спросил собеседник и улыбнулся, заметив, как округлились её глаза. Он поднял руку, подзывая официанта, ловко скользящего между людьми и столиками. – Есть что-нибудь съедобное?
– Остался картофель фри и острые крылышки. Увы, – развёл руками молодой человек.
– Две порции и ещё стакан воды, – заказал мужчина. Время ускорилось. Оставался один час пятьдесят девять минут.
– Вы всегда такой добрый? – спросила девушка, когда они остались вдвоём.
– Я – воплощение зла, – усмехнулся он. Его именно так и звали окружающие за умение подчинять своей воле и манипулировать людьми. Но сегодня всё получилось наоборот. Приходилось терпеть. На кону стояли те самые часы, которые отмеривали время. Проиграть их не хотелось. – Как Аид не отпущу тебя из своего царства мёртвых, пока не проживём ещё один час пятьдесят пять минут.
– Смешно звучит. Аида в плену Аида. О чём хотите поговорить?
– О тебе. Почему ты скатилась в моё царство с высоты Олимпа? – не задумываясь, ответил он и замолчал, наблюдая за официантом, принесшим заказ.
– Судьба…
Мужчина взглянул на девушку и молчаливо придвинул к ней ближе обе порции. Он не ел в подобных заведениях, не посещал их, презирал. Его жизнь была абсолютно иной, но чего-то в ней не хватало. С извращённым наслаждением он наблюдал за тем, как голодный человек набрасывается на еду, и вдруг понял, что хочет заключить новое пари.
Глава 1. Пари
На стоянке у входа в бар выстроились в ряд иномарки класса «премиум». Подобные машины редко появлялись в этих местах. Обычно сюда приходили пешком, либо приезжали на такси или на мотоцикле. Заведение пользовалось популярностью у молодёжи среднего класса. Для золотых мальчиков существовали более интересные варианты. Тем не менее, факт оставался фактом – все парковочные места были заняты престижными моделями автомобилей. Они мирно дремали в свете ночных фонарей. Вышедшие освежиться завсегдатаи бара с любопытством посматривали в сторону роскошного автопарка и гадали, кто из посетителей мог приехать на подобном транспорте. Когда из дверей появился мужчина в кожаной куртке и джинсах, разом вспыхнули все фары, ослепляя людей. Из машин выскочили мужчины, встречая дружными аплодисментами ничем неприметного человека, одетого как все. Если не приглядываться, то отличить его от остальных любителей скоротать ночь в этом местечке, было бы сложно.
– Это тот тип, который проторчал за столиком три часа, не отрывая задницу от стула. Точно. Аида с ним зависала, – зашептались за спиной у мужчины два парня, но он не обратил на них внимания, или сделал вид, что не слышит.
К нему навстречу уже двигались наблюдатели, строго следившие за временем. Глупое пари привлекло внимание всех, кто хоть немного знал Луку. Правда, он предпочитал, чтобы его звали Лукасом или Люком. Редкое имя ему выбрал дед, определяя будущее внука. Спорить с главой семьи тогда не стали. Лука так Лука. Дед души в нём не чаял и с малолетства растил в преемники, учил не всегда тому, чему стоит учить детей, и в итоге получил, что хотел – умного харизматичного манипулятора чужими мыслями и чувствами. Лука обладал редким даром видеть людей насквозь, почти как рентген, и потому работать с ним, мало кто соглашался. Впрочем, подмастерья ему были ни к чему. Весь бизнес заключался в его умении создавать то, чего до него никто не создал и не мог скопировать. Единственный из всей семьи, кому дед открыл свои секреты и научил мастерству, чтобы и дальше торговый знак «Golden tear» продолжил существовать. Луке роль волка-одиночки пришлась по вкусу и вполне сочеталась с фамилией Волков. Как и дед, он жил сам по себе, а в приятели выбирал успешных людей, с кем ему никогда не пришлось бы конкурировать. Среди них были рестораторы, владельцы галерей и сетей гостиниц, финансовые аналитики и акулы пера. Их всех объединяло одно – они выбрались в люди, благодаря своему уму и круглосуточному труду. Сегодня один из них мог стать хозяином хронометра, но проиграл пари.
– Ты выжил. Не верю глазам, – воскликнул невысокого роста мужчина с шикарной шевелюрой и обворожительной улыбкой, способной покорить любую красавицу, будь она хоть на голову выше него. – А я надеялся разжиться часиками.
– Не судьба, – усмехнулся Лука, пожимая ему руку и принимая поздравления от остальных свидетелей пари. – За тобой одно желание, Жорик. Пока не придумал.
– Имей совесть, когда захочешь им воспользоваться. Знаю я тебя, – добродушно ответил Жорик. – И всё же, как ты там смог высидеть? Просканировал всем мозг и подчинил своей воле? Ты же ненавидишь эти тусовки, пойло и дешёвых проституток. У тебя не было шанса. Это самый грязный бар в городе. Хуже только рюмочная на вокзале.
– Я и дорогих бабочек не люблю…
– Колись, как ты в этом гадюшнике высидел? От тебя воняет… даже не пойму чем, – засмеялся светловолосый мужчина в ультра модном костюме.
– Ни за что не догадаешься. Это запах жизни, – ответил Лука и, закрыв глаза, с блаженной улыбкой поднял разведённые в стороны руки к небу. – Рекомендую.
– Нет, спасибо. Уж лучше вы ко мне. Завтра. Отметим это событие. Прости, но сегодня ты персона нон грата.
– Ахах, какой ты нежный, Илья. Договорились. Завтра в шесть вечера, как всегда?
– Да. Всё-таки любопытно, как ты выжил?
– Терпение – удел мудрых. По коням?
Дружной компанией шестеро мужчин дошли до парковки и спрятались по своим машинам. За их помпезным выездом наблюдали посетители бара. В стороне от всех, прикрывшись темнотой раскидистого клёна, стояла Аида, думала о том, что произошло, и не понимала, почему в памяти не осталось ничего, кроме денег в кошельке и ощущения сытости. Кто этот мужчина, которого встречали, как героя, вернувшегося с войны? О чём они говорили, как его зовут? В памяти образовалась чёрная дыра.
«Почему ничего не помню? Знаю, что сидела с ним за столом, что он дал мне деньги. Видимо, мы даже что-то ели. За что деньги? Подсыпал что-то в еду? Кто все они? Явно не местные», – дрожа от страха, думала девушка. Образ мужчины стирался с той же скоростью, с какой отъезжали машины. Лишь тонкий аромат дорогого, но ненавязчивого мужского парфюма ещё держался в носу, но и он скоро выветрится, не оставив никаких следов.
– Эй, Аида, что за чувак? – донёсся знакомый голос одного из постоянных клиентов.
– Без понятия, – честно ответила она.
– Да ты с ним два с лишним часа языком трепала. О чём?
– Хотела бы и я знать, о чём…
Прижав сумочку с деньгами к груди, она торопливо пошла домой. Оставленных странным человеком денег при её-то скромности должно хватить как минимум на неделю. Радость омрачалась желанием вернуть воспоминания. Аида уже поминутно прожила день несколько раз до момента, как увидела… странные и, скорее всего, очень дорогие часы, а потом они превратились в спину уходящего человека.
– Да и ладно. Спасибо, что не оставил без денег, – вслух высказалась она, когда вошла в квартиру. – Не помню, значит, и не надо.
Она бы очень удивилась, узнав, что Лука не раз мысленно прокручивал их разговор. Посещение бара подействовало на него странным образом. Ещё до возвращения домой, в машине, он несколько раз доставал из кармана салфетку, прихваченную из бара. На ней девушка написала номер телефона. Цифры получились корявыми, но разборчивыми. Вспомнилась сильная женская рука с длинными пальцами и удивительно аккуратно обработанными ногтями, покрытыми прозрачным лаком. Ему понравилось отсутствие колец и браслетов. Память перескочила с рук на шею, почти лебединую, с бледной кожей. Чёрные волосы змеями струились на плечи и грудь. Вот рука откинула их и в мочке уха блеснула крохотная серёжка.
– Старое золото, – довольным голосом сказал Лука вслух и продолжил разбирать девушку по косточкам, не заметив, как подъехал к дому, открыл ворота, загнал машину в гараж. Очнулся в гостиной и улыбнулся. – Определённо, я заключу с собой пари.
Идея с новой сделкой, казавшейся иллюзией, медленно приобретала реальные очертания. Раздался едва уловимый щелчок и в комнате вспыхнул приглушённый свет. Лука скинул куртку на кушетку и уселся в кресло напротив камина с темнеющим нутром. Летом нужды в нём не было, а вот зимой он восхищал красотой огня и мягким теплом. Однако посидеть в его компании и поговорить Луке нравилось в любое время года. Над камином висел большой портрет деда, написанный неизвестным художником. Таким внук его помнил всегда: смуглым, седовласым, с огненным взглядом, орлиным профилем и аккуратно стриженой густой бородой. Мужчина сидел на своём любимом стуле за рабочим столом и держал на ладони небольшой кроваво-красный камень, светящийся изнутри. Как художнику удалось передать сущность камня, Лука не догадывался, но предполагал, что дед приложил к этому определённые усилия, как и к тому, чтобы мастер кисти забыл о том, где был и что рисовал. Будучи мальчишкой, Лука подолгу стоял перед портретом и наблюдал за камнем, менявшим насыщенность в зависимости от освещения: то становился тёмно-красным, почти дрожащим, то просвечивал насквозь.
– Дед, почему он светится? – спросил как-то внук. – Я ночью смотрел. Всё равно светится. Краска такая?
– Камень такой. «Кровавая слеза», – улыбнулся дед. – Однажды покажу.
«Однажды» случилось не скоро. Прошло долгих двадцать восемь лет, на протяжении которых мастер передавал ученику свои знания, прежде чем открыл тайну камня, стоившего целое состояние – красный бриллиант уникальной огранки в пятьдесят шесть граней, похожий на каплю крови, весом 4,05 карата. Уникальный камень вызывал смешанные чувства и обладал редкой силой. Он признавал только хозяина. Где взял алмаз, дед не признался даже перед смертью, лишь обмолвился, что работа была кропотливой, дабы сохранить размер бриллианта и не допустить чрезмерных отходов. Умирая, старик положил «слезу» на ладонь внуку и накрыл своей. Вначале Лука почувствовал ледяной холод, но едва уставшее от жизни сердце перестало биться, холод сменился огнём. Камень признал нового хозяина. Удивительно, будучи столь ярким и невероятно чистым, он оставался невидимым для чужих глаз. Никто не ощущал его присутствия, кроме Луки. Драгоценность жила на самом видном месте. Лучшей оправой стала картина – маленькая капля расположилась в самом центре своей нарисованной копии и сливалась с холстом. Портрет висел так, что заметить присутствие камня было нереально сложно. В минуты раздумий Лука прислонял ладонь к бриллианту и питался его силой. Сегодня он просто любовался им, сидя в кресле, наслаждался его присутствием.
– Знаешь, дед, она была забавной, – с улыбкой произнёс он, вновь доставая салфетку с номером телефона. – Там явно ей не место. Странно, что она не бежит из него и не боится оставаться там. Голодная. Давно я не видел голодных. По-настоящему голодных. У неё сильные пальцы и красивая форма ногтей без всякого шлака. Забавно. Она не носит бижутерию. Ничего блестящего. И это золото в ушах. Сейчас такого нет. Скорее всего, начало прошлого века. Её зовут Аида. Странное имя, ты не находишь?
По портрету мелькнула едва заметная тень, похожая на вуаль, и Лука улыбнулся. Дед не любил разговоры о женщинах. Свою жену он похоронил молодой. Она едва разрешилась от бремени, когда покинула его. Родившуюся дочь пришлось воспитывать самому, но к делу её не приближал и сильно нервничал, полагая, что некому будет передать любовь к камням. Как только она достигла совершеннолетия, тут же выдал её замуж, с нетерпением ожидая наследника. Мальчик родился третьим ребёнком по счёту, и дед забрал его к себе, спустя год после рождения. Удивительно, но мать не возражала. Она до смерти устала от вечно орущего малыша, беспокойного, успевшего извести всю семью. Никто не знал, как с ним совладать. Он не подпускал к себе людей без причины. Старшие сёстры обходили его стороной, боялись. Родители испытывали странное ощущение, что Лука – чужой ребёнок. И только дед признал его сразу и получил ответную любовь. Мальчик ушёл в его дом без слёз и истерик. Семью не вспоминал. Он рос послушным и любопытным, научился всему. Дед души не чаял во внуке, переживал, что тот однажды сгорит от безумной страсти к женщине и разрушит мир, с таким трудом строившийся годами. А с другой стороны, однажды Луке понадобится преемник родной по крови. Метания из крайности в крайность изводили деда, пока однажды внук не пообещал ему найти ту, которая увидит «Кровавую слезу».
– Не переживай, – сказал тогда Лука. – Я не приведу никого в дом, пока не пойму, что слеза живёт в ней. На это уйдёт вечность, но не беда. Я никуда не спешу.
Как ни странно, но дед поверил и успокоился. И вот теперь его опять задел разговор о женщинах. Лука скучал по старику, по задушевным разговорам и мудрым советам.
