Когда мы встретились во второй раз, я не собиралась с ним спать. Наверное… Хотя это ведь Света сказала, что он там будет. И я надеялась, что он обратит на меня внимание. Вот, обратил.
Да, нормальные отношения – это не то, что можно построить с Демьяном. Так что я беру, что могу. Но в душе надеюсь на что-то большее. Чем больше мы общаемся, чем лучше узнаём друг друга, болтая по телефону, эти мысли всё навязчивее атакуют мою голову.
Дёма реально умный и добрый, ещё, что удивительно, мягкий и спокойный. Почему-то он казался мне взрывным. Может, потому что в постели он огонь и такое вытворяет со мной! Например, отдаёт приказы, которые я с удовольствием исполняю.
Вот и сейчас:
- Снимай одежду и залезай на стол, - указывает он, добавляя: - И поживее.
Мне нравится, что в постели с Демьяном я могу быть собой. С Ромой я должна оставаться скромной и безинициативной. И все мои попытки как-то поговорить на эту тему разбиваются о железобетонное «нет». Он прямо показывает мне, что хорошие девочки так себя не ведут. Значит я плохая?
Дёма зовёт меня грязной девчонкой или даже похуже, но это элемент игры. Если бы он назвал бы меня так вне постели, я бы, наверное, съездила ему по роже… Но здесь и сейчас мне это нравится.
Чёрт… может со мной что-то не так?
«Ты ещё сомневаешься? Ты спишь с парнем, с которым вы даже не встречаетесь! Ты точно шлюха и даже хуже!
Стоишь перед ним на коленях и позволяешь ему осуществлять все твои грязные фантазии».
Демьян пропускает мои волосы, сквозь пальцы и усмехается.
Мы снова одеваемся, я смотрю, как Дёма застёгивает джинсы с усмешкой на лице. Боже… он такой притягательный.
- Ты чего развеселился? Я смешно выгляжу? – ищу его взгляд, пока спрашиваю.
И тоже улыбаюсь, когда Дёма подходит, берёт за руку и притягивает к своей груди. Целует в макушку, от чего дрожь бежит по позвоночнику.
- Нет, вовсе нет. Прости, милая. Ты классная, просто идеальная для меня… И это очень-очень плохо. Мне хочется, чтобы ты была моей.
Пока он говорит, его усмешка тает. Дёма даже выглядит каким-то отстранённым, гладя меня по волосам.
Сердце в груди пускается вскачь, будто хочет выпрыгнуть наружу.
- Когда я с тобой, я вся твоя, - шепчу, отчаянно желая, чтобы его слова стали правдой.
Мы ещё какое-то время обнимаемся, пока Демьян не отстраняется с недовольным вздохом. Пробегается рукой по волосам.
- Я б позавтракал, ну или уже пообедал, судя по времени. А ты?
- Можно, - отвечаю, сглатывая противный ком в горле.
По какой-то причине мне хочется плакать.
Дёма делает заказ по телефону, и я думаю, что слушала бы его голос вечно. Вскоре нам приносят еду, и мы садимся за тот же самый стол, за которым совсем недавно занимались совершенно другими вещами.
Пока ем салат, смотрю на посмеивающегося Дёму.
- Очень функциональный столик, - подмигивает он, абсолютно точно зеркаля мои мысли.
Теперь уже мы смеёмся вместе. Только я ещё и краснею от воспоминаний. Молчание затягивается. Мы просто жуём и пялимся друг на друга. Иногда на лице Дёмы что-то проскакивает, какая-то непонятная эмоция. Будто ему больно, но он старается этого не показывать. В груди начинает ныть, когда я понимаю, что делаю. Притворяюсь, что всё нормально. Делаю вид, что мы вместе. Потому что отчаянно этого хочу. Только не могу попросить у него этого, а он не может предложить. У их группы карьера в гору, их крутят по радио, они сняли несколько клипов, их канал на «ютуб» набирает подписчиков. А я… я просто учусь и живу скучной жизнью. В его звёздной жизни нет для меня места.
Этой ночью мы мало разговариваем, зато много занимаемся сексом. Мы к чертям взбиваем кровать, продолжаем в душе, возвращаемся в гостиную. А потом долго обнимаемся, пока мозг атакую поганые мысли.
Не хочу, чтобы Демьян меня отпускал. И сама не хочу его отпускать.
Завтра мы снова разъедемся по разным городам. У нас есть только сегодня и сейчас.
Может быть, это не последняя наша встреча.
Гребанная призрачная надежда. На что?
«Ты же умная, а ведёшь себя, как дура», - снова оживает мой внутренний голос.
Слёзы начинают литься на подушку, Дёма не видит их, так как обнимает со спины.
Что делать? Я запуталась!
Я всех запутала.
Я ведь с Ромой. Он хороший. И любит меня. Но думаю-то постоянно о Демьяне.
- Обнимал бы тебя так вечность, - шепчет Дёма, целуя в плечо.
«Но нет у нас этой вечности».
Прикусываю губу и жмурюсь, чтобы не залить тут всё слезами. Одна-две – это ладно, но не целый потоп.
Четыре месяца спустя
Приезжаю на Московский вокзал, чтобы встретить Машу. У нас с группой перерыв от концертов примерно на месяц. Родные рады, что я в отпуске, особенно мама. Её мои туры не раздражают, но она переживает, когда я долго не появляюсь в городе. Чем популярнее мы становимся, тем больше перерывы между моими наездами в Питер.
Так что первые два дня мама вообще от меня не отлипает, да я и сам рад провести с ней время. Тем более что следующие десять дней проведу с Машей в гостиничном номере, который снял для нас.
Не то чтобы мы все десять дней планируем не вылезать из кровати, тут уж от неё, скорее, зависит.
Четыре месяца мне показались вечностью, я с ума сходил. Думал о Маше постоянно, вспоминал. Разговоров по телефону было недостаточно. Абсолютно точно мало! Хотя болтали мы много и вовсе не по делу.
Изучаю табло прибытий. Дневной Сапсан придёт через пять минут, номер платформы уже дали. Отлично. Не терпится её обнять. Чувствуя себя, словно ребёнок на утро после Нового года.
Прохожу мимо магазина с сувенирами, взглядом зацепляя небольшого плюшевого медведя с гитарой. Маше, наверняка, понравится. То есть, должно понравиться. Это точно лучше цветов, которые увянут через несколько дней. А игрушку она может сохранить. А захочет ли она хранить что-то от меня?
Решаю не заморачиваться и просто покупаю этого медведя, затем бегу на перрон. Вдали виднеется «голова» поезда. Думаю, что никогда не был так счастлив, лишь предвкушая встречу с кем-то. Минувшие четыре месяца показались мне бесконечными. Очень долгими. Очень одинокими. Но у нас почти две недели впереди.
Света с Олегом тоже в городе, на случай если Рома решит проверить, с кем там проводит время Маша. Но она уверила, что Рома навещает родных в Сургуте, а созваниваются они нечасто. Странно как-то.
Если б она была моей девушкой, я б звонил ей каждый день. Хотя и сейчас делаю это. Если не ежевечерне, но дней пять в неделю мы стабильно разговариваем. А ведь Маша даже не моя… К сожалению.
Стоит мне увидеть, как она выходит из вагона, как лишние мысли улетают из головы. Её длинные светлые волосы развеваются свободно за спиной, на ней белая футболка, тёмно-синяя распашная кофта и узкие джинсы. И секси-очки. Может, Маша запомнила, как я просил надеть их в нашу следующую встречу?
Наши взгляды встречаются. Но я ничего не вижу, кроме её широкой улыбки. Маша вдруг срывается с места и бежит ко мне. Врезается и крепко обнимает. Боже, я б её не отпускал. И пахнет она также обалденно. Нет, даже притягательнее, чем я помню.
Боже, я люблю её!
- Привет, милая. Как дорога? – с улыбкой наклоняюсь к ней.
Маша ни на миллиметр не отстраняется, что-то там мурлычет себе под нос, бормочет, что хорошо.
- Соскучилась? – усмехаюсь: вопрос же чисто риторический, сам вижу, что соскучилась.
- Самый медленный Сапсан в моей жизни, - утверждает она, и прекрасные карие глаза сверкают.
Отвожу волосы от её лица, наслаждаясь моментом.
- Самые длинные четыре месяца в моей жизни, - добавляю следом, замечая, как Машин взгляд смещается от моих глаз к губам.
Хочет меня поцеловать.
Обнимаю её лицо ладонями и понимаю, что Маша перестаёт дышать, пока к ней наклоняюсь. Мягко прижимаюсь к губам, и она тихо стонет мне в рот, а поцелуй набирает обороты. Руки на моих плечах сжимаются, телами мы вдавливаемся друг в друга.
Идеально.
Поцелуй затихает, и губы ещё несколько раз коротко касаются друг друга.
- Смотри, что у меня есть, - подмигиваю, всовывая медведя между нами.
На её лице внезапная грусть. Что я сделал не так?
«Это чёртова мягкая игрушка, идиот! Маша давно не подросток. Мог бы что-то поприличнее найти, а?»
Даже подарок ей нормальный сделать не могу…
Но Маша забирает у меня медвежонка.
- Мне нравится. Классный, - с какой-то нежностью произносит она. – И смотрите-ка, у него гитара. Кажется, он сыграет мне быстрее, чем это сделаешь ты.
- Хочешь, чтобы я сыграл?
- Не отказалась бы.
- Ну, тогда приготовься к вечерним приватным концертам, - подмигиваю, и Маша вдруг розовеет от смущения.
Я тут же провожу кончиками пальцев по её бархатной коже. Не могу остановиться, хочу её трогать всю дорогу.
Забираю у Маши багаж, другой рукой обнимаю, и мы идём к выходу с вокзала.
Притворяясь просто ещё одной обычной парой.
Вскоре мы на заднем сиденье такси, и я держу Машу за руку. Всю дорогу до отеля. Изучаю тонкие пальчики и прохладную ладонь. И когда мы на месте, не отпускаю до тех пор, пока не поднимаемся в номер.
Маша оглядывается, прижимая плюшевого медведя к груди. А я наблюдаю за ней, прислонившись спиной к двери, ведущей в спальню.
- Нравится тут? – спрашиваю, когда она вновь смотрит на меня.
Маша кивает и подходит ближе. И я такой счастливый в этот момент. Что всё остальное становится не важным. Что там у неё, что там у меня, где мы… всё неважно, пока мы в одной комнате. И даже странно, что рядом с Машей мне так спокойно и хорошо.
Она окидывает меня таким взглядом, что жар пробегает под кожей. Усмехаюсь и вытягиваю игрушку из её рук. Устраиваю медведя на столе, а сам не отрываюсь от Маши.
- Хочешь, покажу, как сильно я соскучился? – заговариваю первым и вижу, как вспыхивают желанием её глаза.
О нет… это даже не желание. Это похоть.
Дожидаюсь кивка, потом веду за собой в спальню. Мы тормозим у края кровати, я наклоняюсь и целую Машу в висок, лоб и макушку, стягиваю резинку с волос, чтобы запустить в них пальцы. Делаю глубокий вдох, наполняя лёгкие ароматом. Нос скользит по шёлку кожи изящной шеи. И Маша стонет, проводя ладонями по моей груди.
- Я очень скучал, милая. Очень… - шепчу и целую нежно.
Её руки забираются мне под футболку.
- Четыре дурацких месяца, - шепчет в ответ, будто считала каждый день. – Ты мне нужен, Дёма.
«Да, произноси моё имя почаще».
И её мягкий шёпот именно то, что мне сейчас нужно.
И я сам весь для неё. Полностью. Пусть забирает. Только бы была рядом.
Мысль, почему она может исчезнуть, прокрадывается в разум, но я быстро её прогоняю. Не хочу сейчас об этом думать.
Стягиваю с Маши кофту и футболку, предварительно аккуратно снимая очки с её лица, чтоб не уронить, как в прошлый раз.
- Спасибо, что надела их для меня.
- Для тебя всё, что угодно.
- Без нижнего белья? – провожу рукой по обнажённой груди.
Маша пожимает плечами и улыбается. Но вскоре уже извивается в моих руках, пока я покрываю её тело поцелуями и опускаюсь ниже, чтобы расстегнуть кнопку и молнию на джинсах, вывожу влажные круги языком по животу. Целую настойчиво и нежно, пока раздеваю.
А потом командую:
- Марш в кровать. У меня большие планы на тебя.
Восхитительно, но Маша смущённо краснеет. Как это вообще возможно? Мы изучили друг друга от и до, и до сих пор я могу смутить её своими приказами. А она завести меня своим подчинением.
Быстро раздеваюсь следом, а Маша смотрит на меня во все глаза.
- Увидела что-то, что тебе нравится? – усмехаюсь, ложась рядом.
- Когда смотрю на тебя, мне всё всегда нравится, - возвращает она.
А дальше нам просто не до разговоров.
Когда всё заканчивается, у меня фейерверк в голове. Четыре месяца без секса – у меня такое впервые.
Девушки до сих пор вешаются на меня, но я их не хочу. Никого не хочу. Только Машу. И мне почему-то кажется это неправильно, быть с кем-то ещё, пока она есть у меня.
Её нежные пальцы гладят меня по волосам и лицу. И я ловлю губами улыбку, а потом встаю и подхватываю Машу на руки, чтобы отнести в ванную. Она удивлённо вскрикивает, держась за меня.
В душе мы намыливаем друг друга и дурачимся. Я действительно чувствую себя так, будто мы вместе.
Но мы не вместе. У неё есть грёбанный Рома, которого она по какой-то причине не может бросить. Может, она любит его? Что держит с ним рядом, если не любовь?
А я так для развлечения что ли? Просто привлекательный и в какой-то мере популярный музыкант, с кем она может убегать от реальности несколько раз в году? Так выходит?
Мы обсыхаем на кровати, и я заказываю еду в номер. Маша всё-таки предлагает поправить покрывало, чтобы мы ели, сидя на нём. И пока Маша тыкает вилкой в салат, я от неё взгляд не могу отвести. На ней белый топик и чёрные трусики, взъерошенные влажные волосы рассыпаны по плечам. Вопросов не задаю, пусть сама спрашивает, если интересно.
- А вы, ребята, популярными стали… Меня тут подружка спросила, знаю ли я вашу группу, прикинь! Я сначала так удивилась, а потом поняла, что она говорит о тебе, ты у неё в любимчиках. Считает тебя секси, - она усмехается и чуть закатывает глаза.
- Серьёзно? Надеюсь, сказала ей, что ты моя фанатка, - заламываю бровь.
Маша пожимает плечами.
- А как вы вообще играть начали?
Мне нравится её интерес. И я готов отвечать на вопросы хоть всю ночь.
- Да парни выступали в «Джельсомино», как кавер-группа. Потом меня позвали. Потом репертуар стал свой появляться. Так и пошло-поехало. Ничего необычного, ничего феноменального.
Всё действительно было прозаично, но у каждой группы свой путь. Мне наш нравится.
- Интересно… Вы много добились.
Маша говорит это с какой-то грустью.
А я киваю.
- Да, только теперь мотаемся много. Вот нас в Азию зовут, по клубам выступать. Сейчас как раз думаем, когда туда ехать. Сезон скоро. Мы, конечно, в тайне всегда надеялись, что удастся подняться. Но ощущения всё равно странные. Люди покупают билеты, приходят на концерты, берут автографы… Всё как сказка какая-то… Даже не знаю, как это объяснить. Типа мы известные. Не мировые звёзды, конечно, но свой костяк фанатов имеется.
- И фанаток, которые всё отдадут за ночь с тобой.
Маша пялится на свою полупустую тарелку.
- Ревнуешь?
Она меня слегка удивляет.
- Немного, - крутя вилку в руках, отзывается Маша.
О-о! Она определённо ревнует.
«Ох, милая, я только твой…»
- Расскажи о семье? – возвращается Маша к расспросам.
Пробегаюсь рукой по волосам. Что ей рассказать? Там всё прозаично.
- Ну, я вырос на севере города в одном из спальных районов Питера. Отец умер, когда я был маленьким, не помню его совсем, если честно. Он разбился, потому что сел пьяным за руль.
К этому мужчине я никаких чувств не питал и не питаю. Он совсем не ценил мать и каждый вечер надирался с приятелями то в баре, то по квартирам. И в жизни нашей почти не присутствовал.
- Мама вышла замуж ещё раз, когда мне было одиннадцать. Дядь Дима о ней заботился, так что был полностью мной благословлён и одобрен.
Я вздыхаю, думаю о прошлом, когда у меня не было никаких проблем. Я даже не думал, что полюблю девушку, с которой ничего серьёзного не светит.
- А у тебя что? Расскажи про родных, - прошу с улыбкой.
Мне не нравится говорить о себе. Потому что ничего интересного в моём прошлом нет. Особо об этом не распространяюсь.
- Ну… мама ушла, когда мне было три, - Маша опускает взгляд на тарелку с едой.
Да, нормальные отношения – это не то, что можно построить с Демьяном. Так что я беру, что могу. Но в душе надеюсь на что-то большее. Чем больше мы общаемся, чем лучше узнаём друг друга, болтая по телефону, эти мысли всё навязчивее атакуют мою голову.
Дёма реально умный и добрый, ещё, что удивительно, мягкий и спокойный. Почему-то он казался мне взрывным. Может, потому что в постели он огонь и такое вытворяет со мной! Например, отдаёт приказы, которые я с удовольствием исполняю.
Вот и сейчас:
- Снимай одежду и залезай на стол, - указывает он, добавляя: - И поживее.
Мне нравится, что в постели с Демьяном я могу быть собой. С Ромой я должна оставаться скромной и безинициативной. И все мои попытки как-то поговорить на эту тему разбиваются о железобетонное «нет». Он прямо показывает мне, что хорошие девочки так себя не ведут. Значит я плохая?
Дёма зовёт меня грязной девчонкой или даже похуже, но это элемент игры. Если бы он назвал бы меня так вне постели, я бы, наверное, съездила ему по роже… Но здесь и сейчас мне это нравится.
Чёрт… может со мной что-то не так?
«Ты ещё сомневаешься? Ты спишь с парнем, с которым вы даже не встречаетесь! Ты точно шлюха и даже хуже!
Стоишь перед ним на коленях и позволяешь ему осуществлять все твои грязные фантазии».
Демьян пропускает мои волосы, сквозь пальцы и усмехается.
Мы снова одеваемся, я смотрю, как Дёма застёгивает джинсы с усмешкой на лице. Боже… он такой притягательный.
- Ты чего развеселился? Я смешно выгляжу? – ищу его взгляд, пока спрашиваю.
И тоже улыбаюсь, когда Дёма подходит, берёт за руку и притягивает к своей груди. Целует в макушку, от чего дрожь бежит по позвоночнику.
- Нет, вовсе нет. Прости, милая. Ты классная, просто идеальная для меня… И это очень-очень плохо. Мне хочется, чтобы ты была моей.
Пока он говорит, его усмешка тает. Дёма даже выглядит каким-то отстранённым, гладя меня по волосам.
Сердце в груди пускается вскачь, будто хочет выпрыгнуть наружу.
- Когда я с тобой, я вся твоя, - шепчу, отчаянно желая, чтобы его слова стали правдой.
Мы ещё какое-то время обнимаемся, пока Демьян не отстраняется с недовольным вздохом. Пробегается рукой по волосам.
- Я б позавтракал, ну или уже пообедал, судя по времени. А ты?
- Можно, - отвечаю, сглатывая противный ком в горле.
По какой-то причине мне хочется плакать.
Дёма делает заказ по телефону, и я думаю, что слушала бы его голос вечно. Вскоре нам приносят еду, и мы садимся за тот же самый стол, за которым совсем недавно занимались совершенно другими вещами.
Пока ем салат, смотрю на посмеивающегося Дёму.
- Очень функциональный столик, - подмигивает он, абсолютно точно зеркаля мои мысли.
Теперь уже мы смеёмся вместе. Только я ещё и краснею от воспоминаний. Молчание затягивается. Мы просто жуём и пялимся друг на друга. Иногда на лице Дёмы что-то проскакивает, какая-то непонятная эмоция. Будто ему больно, но он старается этого не показывать. В груди начинает ныть, когда я понимаю, что делаю. Притворяюсь, что всё нормально. Делаю вид, что мы вместе. Потому что отчаянно этого хочу. Только не могу попросить у него этого, а он не может предложить. У их группы карьера в гору, их крутят по радио, они сняли несколько клипов, их канал на «ютуб» набирает подписчиков. А я… я просто учусь и живу скучной жизнью. В его звёздной жизни нет для меня места.
Этой ночью мы мало разговариваем, зато много занимаемся сексом. Мы к чертям взбиваем кровать, продолжаем в душе, возвращаемся в гостиную. А потом долго обнимаемся, пока мозг атакую поганые мысли.
Не хочу, чтобы Демьян меня отпускал. И сама не хочу его отпускать.
Завтра мы снова разъедемся по разным городам. У нас есть только сегодня и сейчас.
Может быть, это не последняя наша встреча.
Гребанная призрачная надежда. На что?
«Ты же умная, а ведёшь себя, как дура», - снова оживает мой внутренний голос.
Слёзы начинают литься на подушку, Дёма не видит их, так как обнимает со спины.
Что делать? Я запуталась!
Я всех запутала.
Я ведь с Ромой. Он хороший. И любит меня. Но думаю-то постоянно о Демьяне.
- Обнимал бы тебя так вечность, - шепчет Дёма, целуя в плечо.
«Но нет у нас этой вечности».
Прикусываю губу и жмурюсь, чтобы не залить тут всё слезами. Одна-две – это ладно, но не целый потоп.
Глава 5
Четыре месяца спустя
Приезжаю на Московский вокзал, чтобы встретить Машу. У нас с группой перерыв от концертов примерно на месяц. Родные рады, что я в отпуске, особенно мама. Её мои туры не раздражают, но она переживает, когда я долго не появляюсь в городе. Чем популярнее мы становимся, тем больше перерывы между моими наездами в Питер.
Так что первые два дня мама вообще от меня не отлипает, да я и сам рад провести с ней время. Тем более что следующие десять дней проведу с Машей в гостиничном номере, который снял для нас.
Не то чтобы мы все десять дней планируем не вылезать из кровати, тут уж от неё, скорее, зависит.
Четыре месяца мне показались вечностью, я с ума сходил. Думал о Маше постоянно, вспоминал. Разговоров по телефону было недостаточно. Абсолютно точно мало! Хотя болтали мы много и вовсе не по делу.
Изучаю табло прибытий. Дневной Сапсан придёт через пять минут, номер платформы уже дали. Отлично. Не терпится её обнять. Чувствуя себя, словно ребёнок на утро после Нового года.
Прохожу мимо магазина с сувенирами, взглядом зацепляя небольшого плюшевого медведя с гитарой. Маше, наверняка, понравится. То есть, должно понравиться. Это точно лучше цветов, которые увянут через несколько дней. А игрушку она может сохранить. А захочет ли она хранить что-то от меня?
Решаю не заморачиваться и просто покупаю этого медведя, затем бегу на перрон. Вдали виднеется «голова» поезда. Думаю, что никогда не был так счастлив, лишь предвкушая встречу с кем-то. Минувшие четыре месяца показались мне бесконечными. Очень долгими. Очень одинокими. Но у нас почти две недели впереди.
Света с Олегом тоже в городе, на случай если Рома решит проверить, с кем там проводит время Маша. Но она уверила, что Рома навещает родных в Сургуте, а созваниваются они нечасто. Странно как-то.
Если б она была моей девушкой, я б звонил ей каждый день. Хотя и сейчас делаю это. Если не ежевечерне, но дней пять в неделю мы стабильно разговариваем. А ведь Маша даже не моя… К сожалению.
Стоит мне увидеть, как она выходит из вагона, как лишние мысли улетают из головы. Её длинные светлые волосы развеваются свободно за спиной, на ней белая футболка, тёмно-синяя распашная кофта и узкие джинсы. И секси-очки. Может, Маша запомнила, как я просил надеть их в нашу следующую встречу?
Наши взгляды встречаются. Но я ничего не вижу, кроме её широкой улыбки. Маша вдруг срывается с места и бежит ко мне. Врезается и крепко обнимает. Боже, я б её не отпускал. И пахнет она также обалденно. Нет, даже притягательнее, чем я помню.
Боже, я люблю её!
- Привет, милая. Как дорога? – с улыбкой наклоняюсь к ней.
Маша ни на миллиметр не отстраняется, что-то там мурлычет себе под нос, бормочет, что хорошо.
- Соскучилась? – усмехаюсь: вопрос же чисто риторический, сам вижу, что соскучилась.
- Самый медленный Сапсан в моей жизни, - утверждает она, и прекрасные карие глаза сверкают.
Отвожу волосы от её лица, наслаждаясь моментом.
- Самые длинные четыре месяца в моей жизни, - добавляю следом, замечая, как Машин взгляд смещается от моих глаз к губам.
Хочет меня поцеловать.
Обнимаю её лицо ладонями и понимаю, что Маша перестаёт дышать, пока к ней наклоняюсь. Мягко прижимаюсь к губам, и она тихо стонет мне в рот, а поцелуй набирает обороты. Руки на моих плечах сжимаются, телами мы вдавливаемся друг в друга.
Идеально.
Поцелуй затихает, и губы ещё несколько раз коротко касаются друг друга.
- Смотри, что у меня есть, - подмигиваю, всовывая медведя между нами.
На её лице внезапная грусть. Что я сделал не так?
«Это чёртова мягкая игрушка, идиот! Маша давно не подросток. Мог бы что-то поприличнее найти, а?»
Даже подарок ей нормальный сделать не могу…
Но Маша забирает у меня медвежонка.
- Мне нравится. Классный, - с какой-то нежностью произносит она. – И смотрите-ка, у него гитара. Кажется, он сыграет мне быстрее, чем это сделаешь ты.
- Хочешь, чтобы я сыграл?
- Не отказалась бы.
- Ну, тогда приготовься к вечерним приватным концертам, - подмигиваю, и Маша вдруг розовеет от смущения.
Я тут же провожу кончиками пальцев по её бархатной коже. Не могу остановиться, хочу её трогать всю дорогу.
Забираю у Маши багаж, другой рукой обнимаю, и мы идём к выходу с вокзала.
Притворяясь просто ещё одной обычной парой.
Вскоре мы на заднем сиденье такси, и я держу Машу за руку. Всю дорогу до отеля. Изучаю тонкие пальчики и прохладную ладонь. И когда мы на месте, не отпускаю до тех пор, пока не поднимаемся в номер.
Маша оглядывается, прижимая плюшевого медведя к груди. А я наблюдаю за ней, прислонившись спиной к двери, ведущей в спальню.
- Нравится тут? – спрашиваю, когда она вновь смотрит на меня.
Маша кивает и подходит ближе. И я такой счастливый в этот момент. Что всё остальное становится не важным. Что там у неё, что там у меня, где мы… всё неважно, пока мы в одной комнате. И даже странно, что рядом с Машей мне так спокойно и хорошо.
Она окидывает меня таким взглядом, что жар пробегает под кожей. Усмехаюсь и вытягиваю игрушку из её рук. Устраиваю медведя на столе, а сам не отрываюсь от Маши.
- Хочешь, покажу, как сильно я соскучился? – заговариваю первым и вижу, как вспыхивают желанием её глаза.
О нет… это даже не желание. Это похоть.
Дожидаюсь кивка, потом веду за собой в спальню. Мы тормозим у края кровати, я наклоняюсь и целую Машу в висок, лоб и макушку, стягиваю резинку с волос, чтобы запустить в них пальцы. Делаю глубокий вдох, наполняя лёгкие ароматом. Нос скользит по шёлку кожи изящной шеи. И Маша стонет, проводя ладонями по моей груди.
- Я очень скучал, милая. Очень… - шепчу и целую нежно.
Её руки забираются мне под футболку.
- Четыре дурацких месяца, - шепчет в ответ, будто считала каждый день. – Ты мне нужен, Дёма.
«Да, произноси моё имя почаще».
И её мягкий шёпот именно то, что мне сейчас нужно.
И я сам весь для неё. Полностью. Пусть забирает. Только бы была рядом.
Мысль, почему она может исчезнуть, прокрадывается в разум, но я быстро её прогоняю. Не хочу сейчас об этом думать.
Стягиваю с Маши кофту и футболку, предварительно аккуратно снимая очки с её лица, чтоб не уронить, как в прошлый раз.
- Спасибо, что надела их для меня.
- Для тебя всё, что угодно.
- Без нижнего белья? – провожу рукой по обнажённой груди.
Маша пожимает плечами и улыбается. Но вскоре уже извивается в моих руках, пока я покрываю её тело поцелуями и опускаюсь ниже, чтобы расстегнуть кнопку и молнию на джинсах, вывожу влажные круги языком по животу. Целую настойчиво и нежно, пока раздеваю.
А потом командую:
- Марш в кровать. У меня большие планы на тебя.
Восхитительно, но Маша смущённо краснеет. Как это вообще возможно? Мы изучили друг друга от и до, и до сих пор я могу смутить её своими приказами. А она завести меня своим подчинением.
Быстро раздеваюсь следом, а Маша смотрит на меня во все глаза.
- Увидела что-то, что тебе нравится? – усмехаюсь, ложась рядом.
- Когда смотрю на тебя, мне всё всегда нравится, - возвращает она.
А дальше нам просто не до разговоров.
Когда всё заканчивается, у меня фейерверк в голове. Четыре месяца без секса – у меня такое впервые.
Девушки до сих пор вешаются на меня, но я их не хочу. Никого не хочу. Только Машу. И мне почему-то кажется это неправильно, быть с кем-то ещё, пока она есть у меня.
Её нежные пальцы гладят меня по волосам и лицу. И я ловлю губами улыбку, а потом встаю и подхватываю Машу на руки, чтобы отнести в ванную. Она удивлённо вскрикивает, держась за меня.
В душе мы намыливаем друг друга и дурачимся. Я действительно чувствую себя так, будто мы вместе.
Но мы не вместе. У неё есть грёбанный Рома, которого она по какой-то причине не может бросить. Может, она любит его? Что держит с ним рядом, если не любовь?
А я так для развлечения что ли? Просто привлекательный и в какой-то мере популярный музыкант, с кем она может убегать от реальности несколько раз в году? Так выходит?
Мы обсыхаем на кровати, и я заказываю еду в номер. Маша всё-таки предлагает поправить покрывало, чтобы мы ели, сидя на нём. И пока Маша тыкает вилкой в салат, я от неё взгляд не могу отвести. На ней белый топик и чёрные трусики, взъерошенные влажные волосы рассыпаны по плечам. Вопросов не задаю, пусть сама спрашивает, если интересно.
- А вы, ребята, популярными стали… Меня тут подружка спросила, знаю ли я вашу группу, прикинь! Я сначала так удивилась, а потом поняла, что она говорит о тебе, ты у неё в любимчиках. Считает тебя секси, - она усмехается и чуть закатывает глаза.
- Серьёзно? Надеюсь, сказала ей, что ты моя фанатка, - заламываю бровь.
Маша пожимает плечами.
- А как вы вообще играть начали?
Мне нравится её интерес. И я готов отвечать на вопросы хоть всю ночь.
- Да парни выступали в «Джельсомино», как кавер-группа. Потом меня позвали. Потом репертуар стал свой появляться. Так и пошло-поехало. Ничего необычного, ничего феноменального.
Всё действительно было прозаично, но у каждой группы свой путь. Мне наш нравится.
- Интересно… Вы много добились.
Маша говорит это с какой-то грустью.
А я киваю.
- Да, только теперь мотаемся много. Вот нас в Азию зовут, по клубам выступать. Сейчас как раз думаем, когда туда ехать. Сезон скоро. Мы, конечно, в тайне всегда надеялись, что удастся подняться. Но ощущения всё равно странные. Люди покупают билеты, приходят на концерты, берут автографы… Всё как сказка какая-то… Даже не знаю, как это объяснить. Типа мы известные. Не мировые звёзды, конечно, но свой костяк фанатов имеется.
- И фанаток, которые всё отдадут за ночь с тобой.
Маша пялится на свою полупустую тарелку.
- Ревнуешь?
Она меня слегка удивляет.
- Немного, - крутя вилку в руках, отзывается Маша.
О-о! Она определённо ревнует.
«Ох, милая, я только твой…»
- Расскажи о семье? – возвращается Маша к расспросам.
Пробегаюсь рукой по волосам. Что ей рассказать? Там всё прозаично.
- Ну, я вырос на севере города в одном из спальных районов Питера. Отец умер, когда я был маленьким, не помню его совсем, если честно. Он разбился, потому что сел пьяным за руль.
К этому мужчине я никаких чувств не питал и не питаю. Он совсем не ценил мать и каждый вечер надирался с приятелями то в баре, то по квартирам. И в жизни нашей почти не присутствовал.
- Мама вышла замуж ещё раз, когда мне было одиннадцать. Дядь Дима о ней заботился, так что был полностью мной благословлён и одобрен.
Я вздыхаю, думаю о прошлом, когда у меня не было никаких проблем. Я даже не думал, что полюблю девушку, с которой ничего серьёзного не светит.
- А у тебя что? Расскажи про родных, - прошу с улыбкой.
Мне не нравится говорить о себе. Потому что ничего интересного в моём прошлом нет. Особо об этом не распространяюсь.
- Ну… мама ушла, когда мне было три, - Маша опускает взгляд на тарелку с едой.
