Я замерла, выслушивая объяснения Ратмир. От удивления не могла вымолвить ни слова. Долго хотела увидеть любимого. В какой-то момент это стало навязчивой мечтой. Обычной неисполнимой грёзой девушки из «Лиги рабочих». Но подумать не могла о ее осуществлении. И вот она реальность! И что теперь с ней делать? Предположим, растерянность от встречи вполне объяснима, но не ясно, каким образом этот мужчина оказался здесь? К тому же он нёс абсолютную чушь. Помнится, когда без приглашения пришел Ранимэль, для меня это кончилось плачевно. Подозрительность, рожденная обстоятельствами, вызывала в уме вопросы. Она вела бой внутри меня с радостью от встречи с Ратмир и покоряла все большие территории моего существа. Стоило кое-что прояснить. Голова нещадно заныла, но я заставила себя задать вопрос:
— Не поняла. Жена? Я тебе «жена»?
— Да. Я ведь объяснил. Мало того раздосадован твоим поведением и тем, что мне пришлось пройти через всё это одному. Но я не злопамятен и готов всё забыть и воссоединиться с законной супругой, — непринужденно заявил Ратмир и раскрыл объятья.
Осталось лишь пасть в них, но я не торопилась. Нужно было выяснить всё до конца, потому что нормальных объяснений присутствию в моей квартире этого Правящего только два. Первое — я всё еще пьяна и это мне снится. Второе — мужчина издевается надо мной. Миллион вопросов возникло в уме, но ни за один я так и не смогла уцепиться. «Жена» — это дикое слово, которое никак не вязалось с моим положением невинно погубленной души. Кровь в жилах закипела и, встав снова в защитную стойку, произнесла:
— Почему жена?
— Тебе не нравится это слово? Давай заменим его на любое другое. Спутница жизни, например, или супруга. Варианты есть, нужно только выбрать подходящий.
— Не делай из меня сумасшедшую! — рявкнула я и нахмурила брови, демонстрируя недовольство.
— Хорошо-хорошо, ты только не расстраивайся, — примирительно сказал Ратмир и улыбнулся.
— Объясни мне: как может девушка стать кому-то женой, если два месяца назад её похоронили?
— О-о-о! Ты об этом. Пустяки, — отмахнулся новоявленный муж и опёрся плечом о стену. — Мы похоронили тебя. В тот же день выяснилось ? есть доказательства, что ты жива. На это указывало всё.
— Поясни, что «указывало всё»? — мне стало страшно от того, что могу услышать.
— Всех смутило одно обстоятельство… Прости, но я должен это сказать. Так вот, смутило то, что есть в наличии разорванная одежда, и совершенно нет… э-э-э… Фрагментов тела. Я был болен от осознания, что ты находишься на том свете. Перед упокоением пустого гроба я изъял несколько вещей и отдал для анализа. Тот, кто эти вещи разбросал по вольеру с хищниками, должен был испачкаться твоей кровью. Так и случилось, тот несчастный вымазался ею. Его звали Кирилл, парень с изуродованным лицом. Но когда его нашли и допросили, он сознался, что ты жива и прекрасно себя чувствуешь. Но где ты, мужчина не знал, и я ему поверил. Ведь те, кто подвергся определенным корректорским экспериментам, вынуждены говорить правду. Я объявил тебя живой и возобновил срок действия брачного соглашения. Время истекло, и теперь мы муж и жена. Предлагаю, объясниться позже по поводу побега и того, что побудило тебя к этому. А сейчас у нас могут найтись более интересные занятия.
Ратмир отлепился от стены и направился ко мне. Через мгновение я оказалась в его объятьях. Он наклонился, чтобы меня поцеловать. Я положила руки ему на плечи. Муж самодовольно улыбнувшись, коснулся моих губ, но тут же получил коленом в пах. Крик боли отразился от стен. Ратмир, согнувшись пополам, встал на колени и зажал обеими руками ушибленное место.
— Отлично, — произнесла я и развела руками. — Теперь мне всё понятно. Осталось всего два вопроса. Ответишь на них? О, вижу, ответишь. Как ты меня нашел? И мы можем развестись?
Я обошла корчившегося на полу мужчину и направилась в спальню, чтобы одеться, ведь всё еще была в тряпице, которой обмоталась, выходя из душа. Быстро натянув платье и ботинки, промокнула волосы тканью и попыталась их растереть, чтобы немного просушить пряди. Пока занималась кудрями, услышала шаги. Это Ратмир, и он приближался. Не оборачиваясь, ударила его локтем. Глухой стон мужа не смутил меня, и я со всей силы наступила ему на ногу. Затем быстро подошла к стене и, взяв расчёску, начала приводить свои кроткие завитки в порядок. Ратмир тем временем плюхнулся на кровать и принялся растирать стопу.
— Я жду ответов, — резко бросила я и продолжила терзать волосы гребнем.
— Всё просто, сэту. Ты сама себя выдала. Мне нужно было подождать, и я дождался. Некто интересовался саранктар и возможностью доставки вакцины в Южный город «Лиги рабочих». Эта ситуация, если мягко выразиться, необычна для Империи. Саранктар под строжайшим запретом, а учитывая глубокий интерес моего брата к тебе, я понял, что нашел свою пропажу. Проверил данные, передаваемые роботами-контролёрами в центр «Лиги служащих». Ранимэль навещал тебя, после чего ты решила отложить нашу свадьбу. Нечто неординарное может заставить человека отказаться от всего и сбежать. Интересующемуся саранктар удалось сохранить инкогнито, но координаты поиска сузились, и я был этому рад. Мне оставалось прилететь сюда и войти в Ротк, чтобы подтвердить догадки.
? Понятно.
? Я не думал, что ты так изменишься. Дома ты была иной. Эти короткие волосы, драки на ринге, пьянство. Всё так не похоже на тебя.
— Ты… Ты и твой брат… И после этого ты заявляешься ко мне и говоришь о том, что я теперь другая? Это… это кощунственно! — нашла, наконец, нужное слово.
— Кощунственно? Что? Что?! Я хотел объяснения оставить на потом, но видимо без этого не обойтись. Ты упомянула брата, и я очень зол на тебя за то, что не рассказала о нём и о саранктар. Он отравил тебя? Вместо этого ты предпочла сбежать и жить здесь! В этом городе!
Я кинула в Ратмир расчёской, от которой он благополучно увернулся, и зло сказала:
— Город тебе не нравится? Да я только здесь поняла, что такое свобода!
— Ты могла получить всё, и свободу тоже, не убегая от тех, кто тебя любит, — еле слышно произнёс Ратмир и в упор посмотрел на меня.
— Да, ты прав. Я жила бы на острове рядом с чудовищем, которое по иронии судьбы родилось в императорской семье. И ублажала его ради вакцины от яда, которым он пометил меня, словно самку. Смотрела на тебя издалека и не могла посетить родителей и Артёма, чтобы не давать им надежду. Я обрубила всё и могу жить здесь эти два года, что мне остались, в своё удовольствие.
Эмоции захлестнули меня. Вместо любви к Ратмир появилась ярость. Она воскресла спустя восемь лет. Тогда, случился срыв, и я возненавидела все, что было связано с марианцами. Почему? Не помню. Только исступление и буря злости бушевали внутри меня. Долго всех ненавидела и старалась объяснить родителям истоки этого ощущения. После прохождения коррекционного лечения осталось лишь отвращение. Только вот к кому? К себе за то, что позволила такому пожару вспыхнуть внутри души, или к марианцам, которые этот пожар потушили. И вот снова! Я полыхала и чувствовала себя наполненной, сильной, настоящей. Зачем пыталась объяснить желание свободы, когда итак свободна? Вольна поступать, как хочу, пусть даже в рамках марианских правил. Нет ни одного правила, которое не обойти. Сейчас так называемый муж недоумевал о том, как я изменилась. Это не последний сюрприз для него.
— Ты — моя жизнь, — изрек Ратмир, поднявшись с кровати и подойдя ко мне. — Я люблю тебя и… Мы не можем развестись. Только смерть заставит меня отказаться от тебя. А пока знаю, что ты дышишь или дышу сам, буду твоим мужем.
Ратмир говорил тихо, словно доверял очень важный секрет. Он замолчал на минуту, а я повернулась к нему лицом и подняла глаза.
— Я могу достать вакцину для твоего спасения, если эти два года ты будешь со мной. Я тебе не противен?
Мне стало трудно дышать от его близости. Я так соскучилась по нему, что готова была броситься на шею и целовать до боли в губах. Но и этого казалось мало. Ратмир медленно наклонился и приник губами к моим. Поцелуй наполнял меня, даря чувство парения, и бросал в пламя страсти. Я возвышалась над миром и летела вниз. Мышцы в теле напряглись, хотелось большего, много большего. Ратмир, словно почувствовав мой призыв, начал целовать мою шею. Его уста проложили дорожку к плечу. Он оттянул ворот платья и дотронулся губами до шрама, который остался от укуса Ранимэля. Дрожь пронзила тело. Мне стало тепло от его дыхания. Я словно очистилась. Воспоминания о том дне, когда судьба изменилась, больше не причиняли боли. Комната закружилась перед глазами, и всё перестало существовать, кроме рук и губ любимого мужчины. Я закрыла глаза и отдалась власти Ратмир.
РАТМИР
Соня изменилась, стала другой. Я лежал рядом с ней в кровати, но ощущение было такое, словно она на другой стороне Млечного пути. Где середина этого пространства? Ответ повис между той минутой, когда мы расстались в тот злополучный день, и тем мгновением, когда мой брат пришел к ней. Я винил себя за всё случившееся, но горше всего осознавать, что исправить уже ничего нельзя. Она стала чужой, а я по-прежнему любил ее. Понимаю, решиться на то, на что сделала Соня — безумие, но она так поступила. Предпочла относительную свободу двум годам жизни под гнётом саранктар. По мне, так это отвага, граничащая с безрассудством. Я лишен чего-то подобного и потому удивлён, с какой лёгкостью Соня решилась изменить всё вокруг себя. Выбор привел к изменению самой Софии.
Мозг любого марианца работал чётко и выбирал только конструктивные решения. Самым правильным было обратиться ко мне и получить возможность жить без яда в крови. Но она так не поступила, а предпочла сбежать, обрекая себя на жизнь без будущего. Почему? Вполне возможно, кто-то воспользовался её растерянностью и посоветовал спровоцировать шумиху с инсценировкой смерти. И это очень похоже на правду. Я задавал вопрос Соне, но ответа не получил. Девушка стала недоверчивой и обозлённой. Появились тайны, которые она бережет, словно великий клад. Что творится в голове у этой девчонки? Могу сказать с уверенностью: она не доверяет мне. Потому и реакция такая была в первый день нашей встречи после ее бегства в «Лигу рабочих».
Я прибыл в Южный город, чтобы отыскать жену. К тому времени укрепился во мнении, что София здесь, и я готов был перевернуть весь город, чтобы найти её. Первым делом решил наведаться в центральный пункт по обеспечению жизнедеятельности поселения и попробовать найти след беглянки. Проходя мимо центра развлечений Ротка, услышал, как трое рабочих обсуждали ставки. Прошел бы мимо, но имя одного из участников предстоящего боя, на которого ставили рабочие — София Сим. Они не сомневались, что девушка побьёт противника, даже находясь в сильном подпитии. Я направился в Ротк следом за трудягами. Они ринулись в двери и устремились к рингу. Там собралась огромная толпа. Словно все местные жители решили посмотреть поединок. Мне удалось устроиться на самом верхнем ярусе, но и тут было тесно.
Соня вышла в центр поля для сражения, держась за своего противника. Все скандировали имена соперников, а я не мог поверить, что передо мной та самая чуткая и кроткая девушка-землянка. Бой был забавный, и большинство собравшихся людей смеялись, подбадривая своих кумиров. Но мне было не до смеха. В тот момент я отчетливо понял, что потерял её. Она другая, а та, кого любил два года — умерла. Вместо нее появилась отчаянная девчонка, которой всё равно, что будет с её жизнью.
«Брат, что же ты наделал?» — мелькнула мысль.
Я прикрыл глаза и сжал кулаки. Если бы так случилось, и в ту минуту Рани оказался рядом, убил бы его. Я заставил себя успокоиться. Сказал ей правду о том, как разыскал. Смысла врать не видел, но реакцию ожидал иную. Агрессия в отношении меня сбила с толку. Но я знал, София любит меня, все еще любит. Не понятно одно: почему она борется с чувствами?
Сейчас София рядом. Её дыхание лёгкое, а лицо безмятежное. Но та злость, с которой она наносила удары по мне три дня назад и с какой обвиняла в кощунстве, не давали покоя. Кто эта незнакомка? Я готов принять её любую, но мне трудно справляться с ней. Что подтолкнуло мою сэту воспользоваться сомнительным предложением и бежать сюда, в этот город? На все задаваемые мною вопросы Соня отшучивалась или начинала целовать.
Вчера, возвращаясь со станции, которую разработали по чертежам и создали в этом городе для осуществления проекта императорской семьи, я увидел её, идущую с Рудом. Они говорили и смеялись, не замечая никого. Я отправился следом, но пара свернула на эстакаду и вошла в одно из типовых зданий. В нем, по моим сведеньям, находилась квартира Руда. Люди входили и выходили, а Сони с другом не было. Под вечер она появилась и стремглав припустилась домой, не видя ничего вокруг. Я зашел в её квартиру немного позже и сделал вид, что ничего не произошло. Она была беспечна и весела. Попытка разговорить девушку не увенчалась успехом. Что у неё на уме?
— Привет, — потягиваясь с закрытыми глазами, сказала Соня.
— Привет, — ответил я и придвинулся ближе.
Её ресницы дрогнули и глаза распахнулись. Я любил этот момент, он завораживал. Наклонился и поцеловал ее губы. Она хихикнула и спряталась под одеяло.
— Эй, перестань. Мне на работу нужно, — донеслось из-под шерстяной ткани.
— На работу? Ты ведь жена сына Императора! Какая работа? — удивился я.
Соня выскользнула из моих объятий и побежала в душ.
— Я буду работать, — раздался приглушенный голос жены. — Мне нужно на что-то жить.
Я промолчал в недоумении: почему София всё это говорила? Поднялся с кровати и пошел в душевую. Нужно было выяснить, почему она упорствовала и не желала замечать очевидные вещи? Дверь закрыта. Я попытался открыть, но безрезультатно. Придётся вести разговор через преграду. Но именно сейчас мне нужны были Сонины глаза, чтобы прочесть в них ответ на вопрос.
— Соня, любимая, ты считаешь, что твоё место здесь?
В ответ молчание и плеск воды. Я представил, как по телу жены струилась вода, как она откидывала голову, чтобы промыть волосы, и мне так хотелось сломать эту чертову дверь.
— Твое место рядом со мной, а не с этим сбродом, — снова произнес я и прислушался, чтобы различить хотя бы намёк на ответ. Но его не было.
Сполз по стенке и сел возле двери. Сцепил руки, чтобы успокоиться. Закрыл глаза и попытался вспомнить древний стишок на старом марианском. Помогло. Злость отступила. Тщетно прислушивался. Молчание убивало. Казалось, я наткнулся на огромный камень, а переступить через него или отодвинуть в сторону не мог.
Наконец вода перестала течь. Послышались шаги, отворилась дверь и на пороге в домашней одежде «Лиги рабочих» показалась София. Волосы мокрые, а глаза зло смотрели на меня.
— В какой момент ты решил, что я не отношусь к сброду? — с вызовом спросила она.
Я не знал, что ответить, но молчать было нельзя, иначе потеряю контакт с ней, и Соня замкнётся в себе.
— Я всегда считал тебя кем-то необычным и потрясающим, — сознался я, осторожно приближаясь к ней.
Нужно всего лишь протянуть руку, и жена будет в моих объятьях, но я не сделал этого, её взгляд остановил.
— А другие марианцы тоже считают меня кем-то? Или я для них сброд? — холодно произнесла София.
— Не поняла. Жена? Я тебе «жена»?
— Да. Я ведь объяснил. Мало того раздосадован твоим поведением и тем, что мне пришлось пройти через всё это одному. Но я не злопамятен и готов всё забыть и воссоединиться с законной супругой, — непринужденно заявил Ратмир и раскрыл объятья.
Осталось лишь пасть в них, но я не торопилась. Нужно было выяснить всё до конца, потому что нормальных объяснений присутствию в моей квартире этого Правящего только два. Первое — я всё еще пьяна и это мне снится. Второе — мужчина издевается надо мной. Миллион вопросов возникло в уме, но ни за один я так и не смогла уцепиться. «Жена» — это дикое слово, которое никак не вязалось с моим положением невинно погубленной души. Кровь в жилах закипела и, встав снова в защитную стойку, произнесла:
— Почему жена?
— Тебе не нравится это слово? Давай заменим его на любое другое. Спутница жизни, например, или супруга. Варианты есть, нужно только выбрать подходящий.
— Не делай из меня сумасшедшую! — рявкнула я и нахмурила брови, демонстрируя недовольство.
— Хорошо-хорошо, ты только не расстраивайся, — примирительно сказал Ратмир и улыбнулся.
— Объясни мне: как может девушка стать кому-то женой, если два месяца назад её похоронили?
— О-о-о! Ты об этом. Пустяки, — отмахнулся новоявленный муж и опёрся плечом о стену. — Мы похоронили тебя. В тот же день выяснилось ? есть доказательства, что ты жива. На это указывало всё.
— Поясни, что «указывало всё»? — мне стало страшно от того, что могу услышать.
— Всех смутило одно обстоятельство… Прости, но я должен это сказать. Так вот, смутило то, что есть в наличии разорванная одежда, и совершенно нет… э-э-э… Фрагментов тела. Я был болен от осознания, что ты находишься на том свете. Перед упокоением пустого гроба я изъял несколько вещей и отдал для анализа. Тот, кто эти вещи разбросал по вольеру с хищниками, должен был испачкаться твоей кровью. Так и случилось, тот несчастный вымазался ею. Его звали Кирилл, парень с изуродованным лицом. Но когда его нашли и допросили, он сознался, что ты жива и прекрасно себя чувствуешь. Но где ты, мужчина не знал, и я ему поверил. Ведь те, кто подвергся определенным корректорским экспериментам, вынуждены говорить правду. Я объявил тебя живой и возобновил срок действия брачного соглашения. Время истекло, и теперь мы муж и жена. Предлагаю, объясниться позже по поводу побега и того, что побудило тебя к этому. А сейчас у нас могут найтись более интересные занятия.
Ратмир отлепился от стены и направился ко мне. Через мгновение я оказалась в его объятьях. Он наклонился, чтобы меня поцеловать. Я положила руки ему на плечи. Муж самодовольно улыбнувшись, коснулся моих губ, но тут же получил коленом в пах. Крик боли отразился от стен. Ратмир, согнувшись пополам, встал на колени и зажал обеими руками ушибленное место.
— Отлично, — произнесла я и развела руками. — Теперь мне всё понятно. Осталось всего два вопроса. Ответишь на них? О, вижу, ответишь. Как ты меня нашел? И мы можем развестись?
Я обошла корчившегося на полу мужчину и направилась в спальню, чтобы одеться, ведь всё еще была в тряпице, которой обмоталась, выходя из душа. Быстро натянув платье и ботинки, промокнула волосы тканью и попыталась их растереть, чтобы немного просушить пряди. Пока занималась кудрями, услышала шаги. Это Ратмир, и он приближался. Не оборачиваясь, ударила его локтем. Глухой стон мужа не смутил меня, и я со всей силы наступила ему на ногу. Затем быстро подошла к стене и, взяв расчёску, начала приводить свои кроткие завитки в порядок. Ратмир тем временем плюхнулся на кровать и принялся растирать стопу.
— Я жду ответов, — резко бросила я и продолжила терзать волосы гребнем.
— Всё просто, сэту. Ты сама себя выдала. Мне нужно было подождать, и я дождался. Некто интересовался саранктар и возможностью доставки вакцины в Южный город «Лиги рабочих». Эта ситуация, если мягко выразиться, необычна для Империи. Саранктар под строжайшим запретом, а учитывая глубокий интерес моего брата к тебе, я понял, что нашел свою пропажу. Проверил данные, передаваемые роботами-контролёрами в центр «Лиги служащих». Ранимэль навещал тебя, после чего ты решила отложить нашу свадьбу. Нечто неординарное может заставить человека отказаться от всего и сбежать. Интересующемуся саранктар удалось сохранить инкогнито, но координаты поиска сузились, и я был этому рад. Мне оставалось прилететь сюда и войти в Ротк, чтобы подтвердить догадки.
? Понятно.
? Я не думал, что ты так изменишься. Дома ты была иной. Эти короткие волосы, драки на ринге, пьянство. Всё так не похоже на тебя.
— Ты… Ты и твой брат… И после этого ты заявляешься ко мне и говоришь о том, что я теперь другая? Это… это кощунственно! — нашла, наконец, нужное слово.
— Кощунственно? Что? Что?! Я хотел объяснения оставить на потом, но видимо без этого не обойтись. Ты упомянула брата, и я очень зол на тебя за то, что не рассказала о нём и о саранктар. Он отравил тебя? Вместо этого ты предпочла сбежать и жить здесь! В этом городе!
Я кинула в Ратмир расчёской, от которой он благополучно увернулся, и зло сказала:
— Город тебе не нравится? Да я только здесь поняла, что такое свобода!
— Ты могла получить всё, и свободу тоже, не убегая от тех, кто тебя любит, — еле слышно произнёс Ратмир и в упор посмотрел на меня.
— Да, ты прав. Я жила бы на острове рядом с чудовищем, которое по иронии судьбы родилось в императорской семье. И ублажала его ради вакцины от яда, которым он пометил меня, словно самку. Смотрела на тебя издалека и не могла посетить родителей и Артёма, чтобы не давать им надежду. Я обрубила всё и могу жить здесь эти два года, что мне остались, в своё удовольствие.
Эмоции захлестнули меня. Вместо любви к Ратмир появилась ярость. Она воскресла спустя восемь лет. Тогда, случился срыв, и я возненавидела все, что было связано с марианцами. Почему? Не помню. Только исступление и буря злости бушевали внутри меня. Долго всех ненавидела и старалась объяснить родителям истоки этого ощущения. После прохождения коррекционного лечения осталось лишь отвращение. Только вот к кому? К себе за то, что позволила такому пожару вспыхнуть внутри души, или к марианцам, которые этот пожар потушили. И вот снова! Я полыхала и чувствовала себя наполненной, сильной, настоящей. Зачем пыталась объяснить желание свободы, когда итак свободна? Вольна поступать, как хочу, пусть даже в рамках марианских правил. Нет ни одного правила, которое не обойти. Сейчас так называемый муж недоумевал о том, как я изменилась. Это не последний сюрприз для него.
— Ты — моя жизнь, — изрек Ратмир, поднявшись с кровати и подойдя ко мне. — Я люблю тебя и… Мы не можем развестись. Только смерть заставит меня отказаться от тебя. А пока знаю, что ты дышишь или дышу сам, буду твоим мужем.
Ратмир говорил тихо, словно доверял очень важный секрет. Он замолчал на минуту, а я повернулась к нему лицом и подняла глаза.
— Я могу достать вакцину для твоего спасения, если эти два года ты будешь со мной. Я тебе не противен?
Мне стало трудно дышать от его близости. Я так соскучилась по нему, что готова была броситься на шею и целовать до боли в губах. Но и этого казалось мало. Ратмир медленно наклонился и приник губами к моим. Поцелуй наполнял меня, даря чувство парения, и бросал в пламя страсти. Я возвышалась над миром и летела вниз. Мышцы в теле напряглись, хотелось большего, много большего. Ратмир, словно почувствовав мой призыв, начал целовать мою шею. Его уста проложили дорожку к плечу. Он оттянул ворот платья и дотронулся губами до шрама, который остался от укуса Ранимэля. Дрожь пронзила тело. Мне стало тепло от его дыхания. Я словно очистилась. Воспоминания о том дне, когда судьба изменилась, больше не причиняли боли. Комната закружилась перед глазами, и всё перестало существовать, кроме рук и губ любимого мужчины. Я закрыла глаза и отдалась власти Ратмир.
ГЛАВА 17
РАТМИР
Соня изменилась, стала другой. Я лежал рядом с ней в кровати, но ощущение было такое, словно она на другой стороне Млечного пути. Где середина этого пространства? Ответ повис между той минутой, когда мы расстались в тот злополучный день, и тем мгновением, когда мой брат пришел к ней. Я винил себя за всё случившееся, но горше всего осознавать, что исправить уже ничего нельзя. Она стала чужой, а я по-прежнему любил ее. Понимаю, решиться на то, на что сделала Соня — безумие, но она так поступила. Предпочла относительную свободу двум годам жизни под гнётом саранктар. По мне, так это отвага, граничащая с безрассудством. Я лишен чего-то подобного и потому удивлён, с какой лёгкостью Соня решилась изменить всё вокруг себя. Выбор привел к изменению самой Софии.
Мозг любого марианца работал чётко и выбирал только конструктивные решения. Самым правильным было обратиться ко мне и получить возможность жить без яда в крови. Но она так не поступила, а предпочла сбежать, обрекая себя на жизнь без будущего. Почему? Вполне возможно, кто-то воспользовался её растерянностью и посоветовал спровоцировать шумиху с инсценировкой смерти. И это очень похоже на правду. Я задавал вопрос Соне, но ответа не получил. Девушка стала недоверчивой и обозлённой. Появились тайны, которые она бережет, словно великий клад. Что творится в голове у этой девчонки? Могу сказать с уверенностью: она не доверяет мне. Потому и реакция такая была в первый день нашей встречи после ее бегства в «Лигу рабочих».
Я прибыл в Южный город, чтобы отыскать жену. К тому времени укрепился во мнении, что София здесь, и я готов был перевернуть весь город, чтобы найти её. Первым делом решил наведаться в центральный пункт по обеспечению жизнедеятельности поселения и попробовать найти след беглянки. Проходя мимо центра развлечений Ротка, услышал, как трое рабочих обсуждали ставки. Прошел бы мимо, но имя одного из участников предстоящего боя, на которого ставили рабочие — София Сим. Они не сомневались, что девушка побьёт противника, даже находясь в сильном подпитии. Я направился в Ротк следом за трудягами. Они ринулись в двери и устремились к рингу. Там собралась огромная толпа. Словно все местные жители решили посмотреть поединок. Мне удалось устроиться на самом верхнем ярусе, но и тут было тесно.
Соня вышла в центр поля для сражения, держась за своего противника. Все скандировали имена соперников, а я не мог поверить, что передо мной та самая чуткая и кроткая девушка-землянка. Бой был забавный, и большинство собравшихся людей смеялись, подбадривая своих кумиров. Но мне было не до смеха. В тот момент я отчетливо понял, что потерял её. Она другая, а та, кого любил два года — умерла. Вместо нее появилась отчаянная девчонка, которой всё равно, что будет с её жизнью.
«Брат, что же ты наделал?» — мелькнула мысль.
Я прикрыл глаза и сжал кулаки. Если бы так случилось, и в ту минуту Рани оказался рядом, убил бы его. Я заставил себя успокоиться. Сказал ей правду о том, как разыскал. Смысла врать не видел, но реакцию ожидал иную. Агрессия в отношении меня сбила с толку. Но я знал, София любит меня, все еще любит. Не понятно одно: почему она борется с чувствами?
Сейчас София рядом. Её дыхание лёгкое, а лицо безмятежное. Но та злость, с которой она наносила удары по мне три дня назад и с какой обвиняла в кощунстве, не давали покоя. Кто эта незнакомка? Я готов принять её любую, но мне трудно справляться с ней. Что подтолкнуло мою сэту воспользоваться сомнительным предложением и бежать сюда, в этот город? На все задаваемые мною вопросы Соня отшучивалась или начинала целовать.
Вчера, возвращаясь со станции, которую разработали по чертежам и создали в этом городе для осуществления проекта императорской семьи, я увидел её, идущую с Рудом. Они говорили и смеялись, не замечая никого. Я отправился следом, но пара свернула на эстакаду и вошла в одно из типовых зданий. В нем, по моим сведеньям, находилась квартира Руда. Люди входили и выходили, а Сони с другом не было. Под вечер она появилась и стремглав припустилась домой, не видя ничего вокруг. Я зашел в её квартиру немного позже и сделал вид, что ничего не произошло. Она была беспечна и весела. Попытка разговорить девушку не увенчалась успехом. Что у неё на уме?
— Привет, — потягиваясь с закрытыми глазами, сказала Соня.
— Привет, — ответил я и придвинулся ближе.
Её ресницы дрогнули и глаза распахнулись. Я любил этот момент, он завораживал. Наклонился и поцеловал ее губы. Она хихикнула и спряталась под одеяло.
— Эй, перестань. Мне на работу нужно, — донеслось из-под шерстяной ткани.
— На работу? Ты ведь жена сына Императора! Какая работа? — удивился я.
Соня выскользнула из моих объятий и побежала в душ.
— Я буду работать, — раздался приглушенный голос жены. — Мне нужно на что-то жить.
Я промолчал в недоумении: почему София всё это говорила? Поднялся с кровати и пошел в душевую. Нужно было выяснить, почему она упорствовала и не желала замечать очевидные вещи? Дверь закрыта. Я попытался открыть, но безрезультатно. Придётся вести разговор через преграду. Но именно сейчас мне нужны были Сонины глаза, чтобы прочесть в них ответ на вопрос.
— Соня, любимая, ты считаешь, что твоё место здесь?
В ответ молчание и плеск воды. Я представил, как по телу жены струилась вода, как она откидывала голову, чтобы промыть волосы, и мне так хотелось сломать эту чертову дверь.
— Твое место рядом со мной, а не с этим сбродом, — снова произнес я и прислушался, чтобы различить хотя бы намёк на ответ. Но его не было.
Сполз по стенке и сел возле двери. Сцепил руки, чтобы успокоиться. Закрыл глаза и попытался вспомнить древний стишок на старом марианском. Помогло. Злость отступила. Тщетно прислушивался. Молчание убивало. Казалось, я наткнулся на огромный камень, а переступить через него или отодвинуть в сторону не мог.
Наконец вода перестала течь. Послышались шаги, отворилась дверь и на пороге в домашней одежде «Лиги рабочих» показалась София. Волосы мокрые, а глаза зло смотрели на меня.
— В какой момент ты решил, что я не отношусь к сброду? — с вызовом спросила она.
Я не знал, что ответить, но молчать было нельзя, иначе потеряю контакт с ней, и Соня замкнётся в себе.
— Я всегда считал тебя кем-то необычным и потрясающим, — сознался я, осторожно приближаясь к ней.
Нужно всего лишь протянуть руку, и жена будет в моих объятьях, но я не сделал этого, её взгляд остановил.
— А другие марианцы тоже считают меня кем-то? Или я для них сброд? — холодно произнесла София.
