Тут из сидений неожиданно появились ремни безопасности, автоматически застёгиваясь крест накрест с кнопкой по центру. После этого мужчина быстро защёлкал кнопками на панели, и мы не поехали… Полетели!
– Обалдеть! – выдохнула, когда транспорт стал набирать высоту, пролетая над необычными деревьями с сине-зелёной листвой. Но эту чащу я видела недолго, вскоре показались дома, но не многоэтажные, а высотой не более двух-трёх этажей. Сделаны были из красноватого материала, с нашей высоты похожие на глиняные.
Жаль, пока нельзя было рассмотреть их поближе. Мне нравилось рассматривать архитектуру. Это вдохновляло меня на создание новых узоров на пряниках, а иногда и пряничных домиков. Не так давно лично сделала пряничный домик в купеческом стиле. Боже… Как же там моё дело? Как мне вернуться? И возможно ли это вообще.
– Яна, ангур куте сом тере, – сказал мужчина, кивая на белоснежное здание, которое ярким пятном выделялось на фоне остальных зданий не только цветом, но и высотой.
– Надеюсь, ты меня не на продажу в качестве диковинной зверушки привёз, – тихо сказала в ответ.
Через пару минут мужчина заложил вираж и припарковал транспорт напротив входа в здание. На выходе он также подал мне руку, помогая спуститься, а потом позвал за собой, что-то сказав сыну, который теперь шёл рядом с ним по правую руку.
Войдя в раздвижные двери, я поняла, что мы оказались в каком-то центре по типу медицинского. Мужчина подошёл к ресепшену, что-то сказал девушке, кивая в мою сторону, а ещё спустя десять минут к нам пришла… землянка? Светлокожая темноволосая девушка, одетая тёмно-синий топ и длинную юбку, заговорила со мной на странном языке. Я с ужасом смотрела на неё, совершенно не понимая, что она говорит.
– Я вас совершенно не понимаю…
Айлин, как представилась в начале беседы девушка, нахмурилась, снова что-то спросила. Я вздохнула и мотнула головой. Увы, из её речи я поняла только как её зовут, и всё. Мужчина тоже был хмур, а вот мальчик смотрел на меня с недовольством. И зачем, спрашивается, полетел с нами? Так. Это ребёнок. И он не виноват в моих проблемах.
– Яна, замир нате кам.
– Хорошо. Пойдёмте… Но что-то мне подсказывает, что всё без толку.
Я уныло потопала за девушкой по коридорам, отделанным в светло-серых тонах, в сопровождении мужчины с сыном до кабинета. Она жестом пригласила меня в кабинет, кажется, попросив моих сопровождающих остаться снаружи.
– Яна, касир онт тер?
– Если бы я понимала вас, давно бы ответила… Смысл нашей беседы, если это игра в одни ворота, как говорил мой дед, – разочаровано ответила ей.
– Ви русский? – неожиданно на очень ломанном русском заговорила девушка.
– Русская! Да! Краснова Яна Алексеевна, – медленно и чётко выговаривая слова, сказала ей.
– Яна Алексеевна… Краснова. Как ви здеись оказывается?
– Не знаю… Плыла на яхте, попала в шторм, а потом оказалась в доме мужчины, который меня привёз к вам.
Айлин подзависла ненадолго, видимо, переводя то, что я сказала, а потом ответила:
– Не сила?
– Что? Нет. Дейрэн не причинял мне вреда и не удерживал силой. Он привёз сюда, как только мы смогли объясниться на пальцах.
В этот раз девушка открыла виртуальную раскладку клавиатуры, одновременно активируя полупрозрачный экран, который сначала я приняла за стекло. И начала печатать странные символы. Пока она была занята, решила осмотреться. Кабинет, в котором мы с Айлин находились, был просторным, но словно безликим. Тёмный шкаф с папками стоял по правую руку от массивного стола из тёмно-коричневого дерева, за которым мы сидели в кожаных креслах. Ещё одно расположилось напротив меня. За спиной девушки было панорамное окно с видом на городок. Обернувшись, заметила кожаный диван с парой подушек, расшитых цветочным орнаментом и растение похожее на небольшую пальму, стоящую сбоку от него. Собственно, вот и всё убранство. Цвет стен не отличался от коридора и навевал лёгкое уныние.
– Так… Ещё раз, как ви попади на Эрлистан?
– Не знаю… Вышли с друзьями в океан на яхте, попали в шторм, я упала в воду и оказалась здесь.
– Но не бывает…
– Ага. Согласна, звучит, как бред сумасшедшего.
– И русский… Ми давно говорить на общем, – нахмурилась девушка. – Год?
– Если вы про год, когда я родилась, то одна тысяча девятьсот восемьдесят девятый. Двенадцатое апреля…
Айлин округлила глаза и заставила меня ещё раз повторить дату. Потом спросила:
– А сейчас, по-ващему, как?
– Какой год? – переспросила и, дождавшись кивка, ответила: – Двадцатое февраля две тысячи двадцать пятого года.
– Третье марта две тысячи пятьсот двадцать пятого…
– Что? – теперь настала моя очередь округлять глаза. Я прямо почувствовала, как мир завращался, и мне стало дурно.
– Яна? Вам плохо?
– А вы как думаете? Может, я ослышалась? Вы пошутили?
Девушка только отрицательно мотнула головой. И хоть я не была чувствительной барышней, но, кажется, эту новость мой мозг настолько не хотел принимать за действительность, что отправился на перезагрузку в благоговейную темноту…
– Обалдеть! – выдохнула, когда транспорт стал набирать высоту, пролетая над необычными деревьями с сине-зелёной листвой. Но эту чащу я видела недолго, вскоре показались дома, но не многоэтажные, а высотой не более двух-трёх этажей. Сделаны были из красноватого материала, с нашей высоты похожие на глиняные.
Жаль, пока нельзя было рассмотреть их поближе. Мне нравилось рассматривать архитектуру. Это вдохновляло меня на создание новых узоров на пряниках, а иногда и пряничных домиков. Не так давно лично сделала пряничный домик в купеческом стиле. Боже… Как же там моё дело? Как мне вернуться? И возможно ли это вообще.
– Яна, ангур куте сом тере, – сказал мужчина, кивая на белоснежное здание, которое ярким пятном выделялось на фоне остальных зданий не только цветом, но и высотой.
– Надеюсь, ты меня не на продажу в качестве диковинной зверушки привёз, – тихо сказала в ответ.
Через пару минут мужчина заложил вираж и припарковал транспорт напротив входа в здание. На выходе он также подал мне руку, помогая спуститься, а потом позвал за собой, что-то сказав сыну, который теперь шёл рядом с ним по правую руку.
Войдя в раздвижные двери, я поняла, что мы оказались в каком-то центре по типу медицинского. Мужчина подошёл к ресепшену, что-то сказал девушке, кивая в мою сторону, а ещё спустя десять минут к нам пришла… землянка? Светлокожая темноволосая девушка, одетая тёмно-синий топ и длинную юбку, заговорила со мной на странном языке. Я с ужасом смотрела на неё, совершенно не понимая, что она говорит.
– Я вас совершенно не понимаю…
Айлин, как представилась в начале беседы девушка, нахмурилась, снова что-то спросила. Я вздохнула и мотнула головой. Увы, из её речи я поняла только как её зовут, и всё. Мужчина тоже был хмур, а вот мальчик смотрел на меня с недовольством. И зачем, спрашивается, полетел с нами? Так. Это ребёнок. И он не виноват в моих проблемах.
– Яна, замир нате кам.
– Хорошо. Пойдёмте… Но что-то мне подсказывает, что всё без толку.
Я уныло потопала за девушкой по коридорам, отделанным в светло-серых тонах, в сопровождении мужчины с сыном до кабинета. Она жестом пригласила меня в кабинет, кажется, попросив моих сопровождающих остаться снаружи.
– Яна, касир онт тер?
– Если бы я понимала вас, давно бы ответила… Смысл нашей беседы, если это игра в одни ворота, как говорил мой дед, – разочаровано ответила ей.
– Ви русский? – неожиданно на очень ломанном русском заговорила девушка.
– Русская! Да! Краснова Яна Алексеевна, – медленно и чётко выговаривая слова, сказала ей.
– Яна Алексеевна… Краснова. Как ви здеись оказывается?
– Не знаю… Плыла на яхте, попала в шторм, а потом оказалась в доме мужчины, который меня привёз к вам.
Айлин подзависла ненадолго, видимо, переводя то, что я сказала, а потом ответила:
– Не сила?
– Что? Нет. Дейрэн не причинял мне вреда и не удерживал силой. Он привёз сюда, как только мы смогли объясниться на пальцах.
В этот раз девушка открыла виртуальную раскладку клавиатуры, одновременно активируя полупрозрачный экран, который сначала я приняла за стекло. И начала печатать странные символы. Пока она была занята, решила осмотреться. Кабинет, в котором мы с Айлин находились, был просторным, но словно безликим. Тёмный шкаф с папками стоял по правую руку от массивного стола из тёмно-коричневого дерева, за которым мы сидели в кожаных креслах. Ещё одно расположилось напротив меня. За спиной девушки было панорамное окно с видом на городок. Обернувшись, заметила кожаный диван с парой подушек, расшитых цветочным орнаментом и растение похожее на небольшую пальму, стоящую сбоку от него. Собственно, вот и всё убранство. Цвет стен не отличался от коридора и навевал лёгкое уныние.
– Так… Ещё раз, как ви попади на Эрлистан?
– Не знаю… Вышли с друзьями в океан на яхте, попали в шторм, я упала в воду и оказалась здесь.
– Но не бывает…
– Ага. Согласна, звучит, как бред сумасшедшего.
– И русский… Ми давно говорить на общем, – нахмурилась девушка. – Год?
– Если вы про год, когда я родилась, то одна тысяча девятьсот восемьдесят девятый. Двенадцатое апреля…
Айлин округлила глаза и заставила меня ещё раз повторить дату. Потом спросила:
– А сейчас, по-ващему, как?
– Какой год? – переспросила и, дождавшись кивка, ответила: – Двадцатое февраля две тысячи двадцать пятого года.
– Третье марта две тысячи пятьсот двадцать пятого…
– Что? – теперь настала моя очередь округлять глаза. Я прямо почувствовала, как мир завращался, и мне стало дурно.
– Яна? Вам плохо?
– А вы как думаете? Может, я ослышалась? Вы пошутили?
Девушка только отрицательно мотнула головой. И хоть я не была чувствительной барышней, но, кажется, эту новость мой мозг настолько не хотел принимать за действительность, что отправился на перезагрузку в благоговейную темноту…
