Вот что я увидел и даже сглотнул. Красавица. Отметил, что и ноги у неё, как и руки тоже хорошо прокачены. Но это ещё и создавало проблемы… Прощупать низ, оказалось сложновато. Как и поставить чёткий диагноз. Даже с учётом температуры в тридцать семь и пять. Живот… Хм… Набрал Иру. Всё же гинеколог тоже должен осмотреть девушку. Ира пришла, словно сделала мне великое одолжение. Я промолчал, но Эльмиру она отвела в смотровой кабинет, едва выслушала анамнез. И буквально через пять минут, обе – и девушка, и Ира, вышли недовольными.
– Алексей Сергеевич, эта пациентка по вашей части, – ехидно хмыкнула Ира.
– Плохо, что Эдуард Семёнович работает всего лишь до четырёх дня, а после этого к его аппаратуре не подступиться, – недовольно проговорил я. Потому что без УЗИ, в ряде случаев довольно сложно приходится. Как например, с Эльмирой Вячеславовной...
– Нашему главврачу давно надо решить проблему с врачом ультразвуковой диагностики. А то аппаратура есть, а использовать её может лишь Семёныч. И от этого страдаешь не только ты. Ладно, мне пора. У меня ещё куча бумажек не заполнено.
От Иры, видимо, не укрылся мой интерес, поэтому она, бросив напоследок недовольный взгляд в мою сторону, ушла в своё отделение.
– Идти сможете?
– Да. Болит, но терпимо.
В общем, решил проводить девушку до лифта, сообщив Глафире Степановне, в какое отделение отвести Эльмиру. Потом надо будет её проведать.
После девушки я принял ещё пару пациентов, одного из которых отправил кардиологию, а второго в урологию. В целом, можно сказать, что моё дежурство сегодня протекало довольно спокойно, ничего криминального, всё стандартно, даже инфарктов или инсультов не было. За исключением звонка из моего отделения:
– Алексей Сергеевич, – проговорила Лариса Васильевна. – Тут родители новенькой из второй палаты пришли. Требуют вас.
– Прямо-таки требуют? – Сколько таких я уже перевидал за время работы…, поэтому ответил привычно: – Пусть завтра с утра приходят. Если не забыла, то я как бы занят и в принципе не обязан подниматься.
– Помню и понимаю, но… – тихо проговорила медсестра: – девочка оказалась непростой. Так что лучше подняться, пока её отец тут всех на уши не поставил.
– Хорошо, сейчас буду.
Вот же ж! Сглазил!
Сначала вызвал на подмену Иру, потом отправился наверх. И едва я зашёл в отделение, как в меня тут же вперился внимательный, оценивающий, тяжёлый взгляд. По мужчине было видно, что он далеко не так прост и привык командовать. Да уж… Рядом с мужчиной, стояли две моложавые женщины. Одна, из которых была похожа на Эльмиру. Вернее, Эльмира на неё… А может это всё-таки её сестра? Слишком молодо выглядит для матери. Не успел додумать, потому что уже дошёл до родственников моей пациентки.
– Добрый вечер, я Алексей Сергеевич, лечащий врач Силаевой Эльмиры Вячеславовны.
Мужчина, с которым мы были примерно одной комплекции и роста, ещё раз окинул меня, теперь уже скептическим взглядом и выдал:
– Уважаемый, дайте мне отказную, моя дочь заполнит её, и я перевезу Эльмиру в частную клинику к проверенному врачу.
– Зачем? – внимательно глядя на мужчину, уточнил я, стараясь дать понять ему взглядом, что я её никуда не отпущу.
– Затем, что ей здесь не место!
– Это вы так решили? Зря. В этой больнице работают отличные специалисты…
Тут меня перебили, не дав договорить:
– В государственных больницах, на мой взгляд, работают не самые хорошие специалисты.
– Почему вы так считаете? – сложив руки на груди, спросил я.
– Вы со мной пререкаться будите или всё же предоставите нужную бумагу?! – не выдержав, рявкнул мужчина. Отчего Лариса Васильевна даже подпрыгнула на стуле.
– Я с вами не пререкаюсь. – Спокойным тоном ответил отцу пациентки, хотя внутри всё бушевало. Как так можно?! Думает, что раз он богат, то всё?! Словно в государственной больнице не могут работать отличные специалисты?! Тогда откуда они, по его мнению, берут нужный опыт, чтобы потом работать в частных клиниках?! – Просто пытаюсь понять, откуда у вас такое предвзятое отношение к государственным больницам и медперсоналу, работающему в них? К тому же такое решение должна принимать пациентка, а не её родители. Потому как она является совершеннолетней, а также находится в трезвом уме и памяти.
– Вы, кажется, не понимаете! Это МОЯ ДОЧЬ! И она едет в частную клинику! Сейчас же! – Практически прорычал отец Эльмиры.
– Уважаемый Вячеслав Александрович, ваша дочь – МОЯ ПАЦИЕНТКА, и я за неё несу ответственность. Что вы будете делать, если у неё в дороге лопнет аппендицит и начнётся перитонит?
– Эм… – мужчина явно планировал продолжать настаивать на своём, но тут появилась причина нашего спора – Эльмира.
– Папа! Меня здесь всё устраивает. Больница, вроде неплохая. Про Алексея Сергеевича, если зайдёшь в мою палату, то услышишь, как мои соседи будут говорить только хорошее. Да и в принципе – это простая операция. Чего ты тут устроил?
– Что значит соседи? – услышал мужчина, только то, за что можно было бы зацепиться, как за повод для перевода дочери в другую больницу.
– Обычные…
Девушка немного стушевалась под его внимательным взглядом, но меня волновало не это. Что она тут делает?!
– Эльмира Вячеславовна, вы должны соблюдать постельный режим, а не гулять по коридору, – сказал тоном, не терпящим возражения.
– Эльмира, собирай вещи, и едем к Арсену Вазгеновичу! Нечего тебе тут делать! – это Вячеслав Александрович, решил снова гнуть своё. М-да… Уже сочувствую тому, кто решит стать мужем Эльмиры. С таким твердолобым тестем и врагов не надо.
– Я никуда не поеду! Ты слышал доктора? Или для тебя его слова пустой звук? – ответила девушка.
– Значит, будешь находиться в платной палате, – глядя на Эльмиру, ответил её отец и, переведя взгляд на меня, он уточнил: – У вас же есть здесь приличная платная палата?
– Есть, но не рекомендую. В моей палате лежат не просто так несколько человек. Так они друг за другом приглядывают и при необходимости могут позвать медсестру или врача. А если ваша дочь будет лежать одна и ей станет плохо, то не факт, что мы успеем вовремя.
– И повторю, папа, меня всё устраивает!
– Слава, хватит уже, – это подключилась женщина, явно дававшая до этого выговориться своему мужу, – в конце концов, не вижу тут ничего криминального, если Эльмиру полечат в государственной больнице. Да и врач прав, до Арсена Вазгеновича ещё доехать надо.
– Ну, судя по тому, что Эльмира тут с нами огрызается, она доедет. – Ответил ей Вячеслав Александрович.
– А ты не думал, что мне плохо, а я огрызаюсь только потому, что не хочу, чтобы за меня принимали решения! – внимательно посмотрел на Эльмиру, отметив, что она, по всей видимости, держится на упёртости.
– Эльмира Вячеславовна, быстро в палату! – не выдержав, рыкнул на девушку. Она кинула на отца быстрый взгляд и чуть дольше задержалась на женщине, которая, кажется, всё-таки является ей матерью, а потом развернулась и ушла в палату.
Мужчина только метал сердитые взгляды в сторону палаты дочери, а вот блондинка, стоявшая по правую сторону от него, проговорила:
– Пап, знаешь, ты иногда как баран! Упрёшься и не сдвинуть с места, а потом говоришь, что она вся в Таю... Я к Эльке.
И пошла в сторону палаты Эльмиры. Это её сестра? Сводные, что ли?
– Слав, раз Эля решила остаться тут, может, принесёшь блокнот с карандашом и ластиком из машины. Если тебе, конечно, не сложно… – проговорила шатенка с необычного каре-зелёного цвета глазами. Она смотрела на мужчину с нежностью и лёгким укором.
– Хорошо, – нехотя выдохнул мужчина, но всё же ушёл.
Я тоже хотел уйти, но женщина меня остановила:
– Алексей Сергеевич, мой муж, ни в коем случае не хотел вас обидеть или ещё что-то… Извините. Он просто перенервничал. И такое отношение у него к государственной больнице из-за брата. Он умерли в больнице. Брат скончался в приёмном покое, из-за врача, который отказывался принимать его без документов и даже слушать не хотел о том, что документы привезут. И Слава думает, что если бы он отвёз его в частную клинику, то там бы им точно помогли. Но ведь и вы не всесильны… – печально улыбнувшись, проговорила женщина. – Ладно, скажите, когда планируется операция?
Вот так так… Теперь я понял, что мужчина просто слишком сильно испугался за дочь и спрятал свои чувства за вот этим вот немного хамоватым поведением. Он пытается её оберегать, как может. У Эльмиры довольно дружная семья, а её мама пример женщины, которая старается быть опорой мужу, а не пытается занимать главенствующее место в паре. Не то что Ира… Даже немного завидно стало. И появился ещё один повод задуматься над нашими с ней отношениями.
– Если, всё будет хорошо, то завтра утром. Я же и буду оперировать. Не волнуйтесь. Просто я хочу сделать лапароскопию, это метод диагностического обследования, но в этом случае делается три прокола, вместо обычного разреза. Всё будет проводиться под наркозом. Если у неё действительно аппендицит, тогда во время операции, я его удалю или приглашу другого специалиста.
– А что, вы сомневаетесь? – Внимательно глядя на меня, уточнила женщина.
– Понимаете, в силу некоторых её физиологических особенностей, – решил как можно мягче пояснить своё решение я, продолжая: – провести более полную диагностику болевых ощущений вашей дочери, не получилось. И я склоняюсь к тому, что боль может быть вызвана проблемами по гинекологии.
– Поняла. Спасибо за разъяснение, – поблагодарила женщина, уточнив: – И подскажите, пожалуйста, во сколько проводится обход?
– В девять утра. На десять я запланировал на завтра операцию вашей дочери, – ответил я. И тут мой телефон зазвонил мелодией, которую я специально поставил на приёмный покой. Похоже, моего больного привезли. – Извините, я сегодня дежурю по больнице и мне надо идти.
– Спасибо ещё раз.
На этом мы распрощались с мамой Эльмиры. Едва подумал о девушке, как в голове моментально всплыло её личико. Ну, ё-моё! Что за наваждение? В приёмном покое обнаружился парень с открытым переломом, затем привезли с пиелонефритом. Потом привезли бабушку в предынфарктном состоянии. А между приёмом пациентов, мои мысли возвращались к Эльмире. Даже один раз позвонил Ларисе Васильевне, чтобы уточнить, как она. Не было ли жалоб… Что это такое? В общем, ближе к одиннадцати ночи не выдержал и снова, позвав на замену Иру, рванул в свою палату. К тому же надо было узнать как там Виктория. По пути встретил практикантку, вспомнив, что отец оставил её сегодня дежурить по отделению, чтобы она набиралась опыта. Позвал её с собой. Пусть учится.
Даже не заметил, как перешёл на быстрый шаг и только возле двери палаты номер два, остановился, зачем-то осторожно зашёл в палату, словно боясь кого потревожить, хотя из коридора было отлично слышно, что женщины, лежащие здесь, о чём-то тихо переговариваются. И какого же было моё удивление, когда я увидел, что Эльмира, свернувшись калачиком, оказалась единственной спящей. Я даже спросил, почти шёпотом:
– Что? Спит? – кивнул в сторону Эльмиры.
– Ага, – ответила женщина, лежащая рядом с ней.
– Однако… – выдохнул я. Возможно, мои выводы, недалеки от истины и мне завтра придётся звать Иру на операцию…
Подошёл к беременной девушке спросив:
– Ну, как вы?
– Ничего. Спасибо вам. – Улыбаясь, ответила она.
– Это надо сказать вашей малышке спасибо. Мы больше всего за неё боялись, что буянить будет, но она отвернулась от нас и вела себя спокойно.
– Мама говорила, что вы замечательный доктор.
– Спасибо. Надеюсь, про бандаж не забываете, когда встаёте? – строго уточнил у девушки, потому что для беременных это очень важно. Как, впрочем, и для любого пациента, который перенёс полостную операцию.
– Нет, муж ещё утром принёс.
– Кстати, муж у вас замечательный, – решил рассказать Виктории. – Я не говорил вам, но пока мы делали вам операцию, он ждал в коридоре. А как только я вышел из операционной, то сразу стал расспрашивать, как всё прошло, нужно ли вам будет что-нибудь. Что можно будет кушать. Он за вас очень волновался.
– Ого, – выдохнула девушка, явно удивлённая тем, что услышала.
– Да. Так что, поправляйтесь.
– Спасибо вам ещё раз.
Подошёл к кареглазому наваждению. Осторожно коснулся её плеча и спросил:
– Эльмира? Вы спите? Просыпайтесь.
– А? Что-то случилось? – сонно и немного встревоженно посмотрела на меня девушка. Мне даже на миг захотелось, приобнять её и успокоить. Да что это такое?!
– Случилось, – хмыкнул я. – Как вы себя чувствуете?
– Ничего… Бывало и лучше, – попыталась отшутиться Эльмира, но под моим грозным взглядом, стушевалась и дополнила: – болит. Но терпимо. Я помню, что вы говорили про утро.
И тут она посмотрела на практикантку, а я проговорил:
– Алеся Игоревна, осмотрите Эльмиру Вячеславовну.
– Хорошо, – чуть улыбнувшись, ответила практикантка и стала надавливать пальцами на живот девушки.
– Ох, ты ж ё! – выдохнула Эльмира.
Я тут же оттеснил Алесю в сторону, начав самостоятельно прощупывать девушку.
– Но вы же сами сказали, провести пальпацию! – возразила практикантка.
– Да, сказал, но не просил выдавливать кишки из пациентки, – ответил ей и тут же уточнил у Эльмиры: – Тут больно?
– Да, но не сильно.
– Тут? – чуть сильнее надавил на нижнюю часть живота справа.
– Тоже.
– Тут?
– М-м-м. Больно.
– А тут, – я уже переместил руку практически на уровень аппендицита.
– Больно, – она даже машинально, потянулась рукой, чтобы убрать мою.
– Хм… Что мне с вами делать? – проговорил я, положив руку на лоб Эльмиры, но, даже убрав её, продолжил сидеть рядом с девушкой размышляя. Но всё же склонялся к выводу о том, что лучше провести операцию утром, с Сан Санычем. Мы с ним уже хорошо сработались, поэтому проговорил: – Давайте поступим с вами так. Я не совсем уверен в том, что у вас действительно аппендицит и делать полостную операцию лишний раз не хочу. Поэтому предлагаю сделать утром лапароскопию. Её также делают под наркозом, но в отличие от обычной полостной операции, вам сделают три прокола. Таким образом, можно будет посмотреть, аппендицит у вас воспалился или нет. Потому как у вас немного смазанная картина. Если, конечно, вам хуже не станет…
Я снова посмотрел на Эльмиру, с удивлением отметив, что положил руку поверх ладошки девушки, но убирать не спешил. Мне было с ней до странного комфортно. Словно мы не в больнице, а на… Я оказался ошарашен собственными выводами. Что со мной не так?!
– Делайте так, как считаете нужным… Если станет хуже, пошумлю или кого-нибудь попрошу вас оповестить, – проговорила девушка, нарушив затянувшееся молчание.
– Хорошо! Тогда, до утра. Сначала анализы, потом в девять я загляну к вам, а ближе к десяти утра за вами придут.
– Хорошо.
Я тут же подскочил и рванул осматривать остальных пациенток из палаты. А утром я впервые пошёл наперекор отцу, который был недоволен моим решением о лапароскопии и настаивал на том, что у Эльмиры аппендицит. Я же считал иначе.
Когда девушка зашла в операционную, у меня даже дыхание спёрло, от вида её прикрытого лишь лёгкой простынёю тела. Это уже ни в какие ворота! Сан Саныч, конечно, заметил мою реакцию на девушку, хмыкнул и шепнул на ухо, чтобы я отвернулся, пока она ляжет на операционный стол и её подготовят к операции.
– Алексей Сергеевич, эта пациентка по вашей части, – ехидно хмыкнула Ира.
– Плохо, что Эдуард Семёнович работает всего лишь до четырёх дня, а после этого к его аппаратуре не подступиться, – недовольно проговорил я. Потому что без УЗИ, в ряде случаев довольно сложно приходится. Как например, с Эльмирой Вячеславовной...
– Нашему главврачу давно надо решить проблему с врачом ультразвуковой диагностики. А то аппаратура есть, а использовать её может лишь Семёныч. И от этого страдаешь не только ты. Ладно, мне пора. У меня ещё куча бумажек не заполнено.
От Иры, видимо, не укрылся мой интерес, поэтому она, бросив напоследок недовольный взгляд в мою сторону, ушла в своё отделение.
– Идти сможете?
– Да. Болит, но терпимо.
В общем, решил проводить девушку до лифта, сообщив Глафире Степановне, в какое отделение отвести Эльмиру. Потом надо будет её проведать.
После девушки я принял ещё пару пациентов, одного из которых отправил кардиологию, а второго в урологию. В целом, можно сказать, что моё дежурство сегодня протекало довольно спокойно, ничего криминального, всё стандартно, даже инфарктов или инсультов не было. За исключением звонка из моего отделения:
– Алексей Сергеевич, – проговорила Лариса Васильевна. – Тут родители новенькой из второй палаты пришли. Требуют вас.
– Прямо-таки требуют? – Сколько таких я уже перевидал за время работы…, поэтому ответил привычно: – Пусть завтра с утра приходят. Если не забыла, то я как бы занят и в принципе не обязан подниматься.
– Помню и понимаю, но… – тихо проговорила медсестра: – девочка оказалась непростой. Так что лучше подняться, пока её отец тут всех на уши не поставил.
– Хорошо, сейчас буду.
Вот же ж! Сглазил!
Сначала вызвал на подмену Иру, потом отправился наверх. И едва я зашёл в отделение, как в меня тут же вперился внимательный, оценивающий, тяжёлый взгляд. По мужчине было видно, что он далеко не так прост и привык командовать. Да уж… Рядом с мужчиной, стояли две моложавые женщины. Одна, из которых была похожа на Эльмиру. Вернее, Эльмира на неё… А может это всё-таки её сестра? Слишком молодо выглядит для матери. Не успел додумать, потому что уже дошёл до родственников моей пациентки.
– Добрый вечер, я Алексей Сергеевич, лечащий врач Силаевой Эльмиры Вячеславовны.
Мужчина, с которым мы были примерно одной комплекции и роста, ещё раз окинул меня, теперь уже скептическим взглядом и выдал:
– Уважаемый, дайте мне отказную, моя дочь заполнит её, и я перевезу Эльмиру в частную клинику к проверенному врачу.
– Зачем? – внимательно глядя на мужчину, уточнил я, стараясь дать понять ему взглядом, что я её никуда не отпущу.
– Затем, что ей здесь не место!
– Это вы так решили? Зря. В этой больнице работают отличные специалисты…
Тут меня перебили, не дав договорить:
– В государственных больницах, на мой взгляд, работают не самые хорошие специалисты.
– Почему вы так считаете? – сложив руки на груди, спросил я.
– Вы со мной пререкаться будите или всё же предоставите нужную бумагу?! – не выдержав, рявкнул мужчина. Отчего Лариса Васильевна даже подпрыгнула на стуле.
– Я с вами не пререкаюсь. – Спокойным тоном ответил отцу пациентки, хотя внутри всё бушевало. Как так можно?! Думает, что раз он богат, то всё?! Словно в государственной больнице не могут работать отличные специалисты?! Тогда откуда они, по его мнению, берут нужный опыт, чтобы потом работать в частных клиниках?! – Просто пытаюсь понять, откуда у вас такое предвзятое отношение к государственным больницам и медперсоналу, работающему в них? К тому же такое решение должна принимать пациентка, а не её родители. Потому как она является совершеннолетней, а также находится в трезвом уме и памяти.
– Вы, кажется, не понимаете! Это МОЯ ДОЧЬ! И она едет в частную клинику! Сейчас же! – Практически прорычал отец Эльмиры.
– Уважаемый Вячеслав Александрович, ваша дочь – МОЯ ПАЦИЕНТКА, и я за неё несу ответственность. Что вы будете делать, если у неё в дороге лопнет аппендицит и начнётся перитонит?
– Эм… – мужчина явно планировал продолжать настаивать на своём, но тут появилась причина нашего спора – Эльмира.
– Папа! Меня здесь всё устраивает. Больница, вроде неплохая. Про Алексея Сергеевича, если зайдёшь в мою палату, то услышишь, как мои соседи будут говорить только хорошее. Да и в принципе – это простая операция. Чего ты тут устроил?
– Что значит соседи? – услышал мужчина, только то, за что можно было бы зацепиться, как за повод для перевода дочери в другую больницу.
– Обычные…
Девушка немного стушевалась под его внимательным взглядом, но меня волновало не это. Что она тут делает?!
– Эльмира Вячеславовна, вы должны соблюдать постельный режим, а не гулять по коридору, – сказал тоном, не терпящим возражения.
– Эльмира, собирай вещи, и едем к Арсену Вазгеновичу! Нечего тебе тут делать! – это Вячеслав Александрович, решил снова гнуть своё. М-да… Уже сочувствую тому, кто решит стать мужем Эльмиры. С таким твердолобым тестем и врагов не надо.
– Я никуда не поеду! Ты слышал доктора? Или для тебя его слова пустой звук? – ответила девушка.
– Значит, будешь находиться в платной палате, – глядя на Эльмиру, ответил её отец и, переведя взгляд на меня, он уточнил: – У вас же есть здесь приличная платная палата?
– Есть, но не рекомендую. В моей палате лежат не просто так несколько человек. Так они друг за другом приглядывают и при необходимости могут позвать медсестру или врача. А если ваша дочь будет лежать одна и ей станет плохо, то не факт, что мы успеем вовремя.
– И повторю, папа, меня всё устраивает!
– Слава, хватит уже, – это подключилась женщина, явно дававшая до этого выговориться своему мужу, – в конце концов, не вижу тут ничего криминального, если Эльмиру полечат в государственной больнице. Да и врач прав, до Арсена Вазгеновича ещё доехать надо.
– Ну, судя по тому, что Эльмира тут с нами огрызается, она доедет. – Ответил ей Вячеслав Александрович.
– А ты не думал, что мне плохо, а я огрызаюсь только потому, что не хочу, чтобы за меня принимали решения! – внимательно посмотрел на Эльмиру, отметив, что она, по всей видимости, держится на упёртости.
– Эльмира Вячеславовна, быстро в палату! – не выдержав, рыкнул на девушку. Она кинула на отца быстрый взгляд и чуть дольше задержалась на женщине, которая, кажется, всё-таки является ей матерью, а потом развернулась и ушла в палату.
Мужчина только метал сердитые взгляды в сторону палаты дочери, а вот блондинка, стоявшая по правую сторону от него, проговорила:
– Пап, знаешь, ты иногда как баран! Упрёшься и не сдвинуть с места, а потом говоришь, что она вся в Таю... Я к Эльке.
И пошла в сторону палаты Эльмиры. Это её сестра? Сводные, что ли?
– Слав, раз Эля решила остаться тут, может, принесёшь блокнот с карандашом и ластиком из машины. Если тебе, конечно, не сложно… – проговорила шатенка с необычного каре-зелёного цвета глазами. Она смотрела на мужчину с нежностью и лёгким укором.
– Хорошо, – нехотя выдохнул мужчина, но всё же ушёл.
Я тоже хотел уйти, но женщина меня остановила:
– Алексей Сергеевич, мой муж, ни в коем случае не хотел вас обидеть или ещё что-то… Извините. Он просто перенервничал. И такое отношение у него к государственной больнице из-за брата. Он умерли в больнице. Брат скончался в приёмном покое, из-за врача, который отказывался принимать его без документов и даже слушать не хотел о том, что документы привезут. И Слава думает, что если бы он отвёз его в частную клинику, то там бы им точно помогли. Но ведь и вы не всесильны… – печально улыбнувшись, проговорила женщина. – Ладно, скажите, когда планируется операция?
Вот так так… Теперь я понял, что мужчина просто слишком сильно испугался за дочь и спрятал свои чувства за вот этим вот немного хамоватым поведением. Он пытается её оберегать, как может. У Эльмиры довольно дружная семья, а её мама пример женщины, которая старается быть опорой мужу, а не пытается занимать главенствующее место в паре. Не то что Ира… Даже немного завидно стало. И появился ещё один повод задуматься над нашими с ней отношениями.
– Если, всё будет хорошо, то завтра утром. Я же и буду оперировать. Не волнуйтесь. Просто я хочу сделать лапароскопию, это метод диагностического обследования, но в этом случае делается три прокола, вместо обычного разреза. Всё будет проводиться под наркозом. Если у неё действительно аппендицит, тогда во время операции, я его удалю или приглашу другого специалиста.
– А что, вы сомневаетесь? – Внимательно глядя на меня, уточнила женщина.
– Понимаете, в силу некоторых её физиологических особенностей, – решил как можно мягче пояснить своё решение я, продолжая: – провести более полную диагностику болевых ощущений вашей дочери, не получилось. И я склоняюсь к тому, что боль может быть вызвана проблемами по гинекологии.
– Поняла. Спасибо за разъяснение, – поблагодарила женщина, уточнив: – И подскажите, пожалуйста, во сколько проводится обход?
– В девять утра. На десять я запланировал на завтра операцию вашей дочери, – ответил я. И тут мой телефон зазвонил мелодией, которую я специально поставил на приёмный покой. Похоже, моего больного привезли. – Извините, я сегодня дежурю по больнице и мне надо идти.
– Спасибо ещё раз.
На этом мы распрощались с мамой Эльмиры. Едва подумал о девушке, как в голове моментально всплыло её личико. Ну, ё-моё! Что за наваждение? В приёмном покое обнаружился парень с открытым переломом, затем привезли с пиелонефритом. Потом привезли бабушку в предынфарктном состоянии. А между приёмом пациентов, мои мысли возвращались к Эльмире. Даже один раз позвонил Ларисе Васильевне, чтобы уточнить, как она. Не было ли жалоб… Что это такое? В общем, ближе к одиннадцати ночи не выдержал и снова, позвав на замену Иру, рванул в свою палату. К тому же надо было узнать как там Виктория. По пути встретил практикантку, вспомнив, что отец оставил её сегодня дежурить по отделению, чтобы она набиралась опыта. Позвал её с собой. Пусть учится.
Даже не заметил, как перешёл на быстрый шаг и только возле двери палаты номер два, остановился, зачем-то осторожно зашёл в палату, словно боясь кого потревожить, хотя из коридора было отлично слышно, что женщины, лежащие здесь, о чём-то тихо переговариваются. И какого же было моё удивление, когда я увидел, что Эльмира, свернувшись калачиком, оказалась единственной спящей. Я даже спросил, почти шёпотом:
– Что? Спит? – кивнул в сторону Эльмиры.
– Ага, – ответила женщина, лежащая рядом с ней.
– Однако… – выдохнул я. Возможно, мои выводы, недалеки от истины и мне завтра придётся звать Иру на операцию…
Подошёл к беременной девушке спросив:
– Ну, как вы?
– Ничего. Спасибо вам. – Улыбаясь, ответила она.
– Это надо сказать вашей малышке спасибо. Мы больше всего за неё боялись, что буянить будет, но она отвернулась от нас и вела себя спокойно.
– Мама говорила, что вы замечательный доктор.
– Спасибо. Надеюсь, про бандаж не забываете, когда встаёте? – строго уточнил у девушки, потому что для беременных это очень важно. Как, впрочем, и для любого пациента, который перенёс полостную операцию.
– Нет, муж ещё утром принёс.
– Кстати, муж у вас замечательный, – решил рассказать Виктории. – Я не говорил вам, но пока мы делали вам операцию, он ждал в коридоре. А как только я вышел из операционной, то сразу стал расспрашивать, как всё прошло, нужно ли вам будет что-нибудь. Что можно будет кушать. Он за вас очень волновался.
– Ого, – выдохнула девушка, явно удивлённая тем, что услышала.
– Да. Так что, поправляйтесь.
– Спасибо вам ещё раз.
Подошёл к кареглазому наваждению. Осторожно коснулся её плеча и спросил:
– Эльмира? Вы спите? Просыпайтесь.
– А? Что-то случилось? – сонно и немного встревоженно посмотрела на меня девушка. Мне даже на миг захотелось, приобнять её и успокоить. Да что это такое?!
– Случилось, – хмыкнул я. – Как вы себя чувствуете?
– Ничего… Бывало и лучше, – попыталась отшутиться Эльмира, но под моим грозным взглядом, стушевалась и дополнила: – болит. Но терпимо. Я помню, что вы говорили про утро.
И тут она посмотрела на практикантку, а я проговорил:
– Алеся Игоревна, осмотрите Эльмиру Вячеславовну.
– Хорошо, – чуть улыбнувшись, ответила практикантка и стала надавливать пальцами на живот девушки.
– Ох, ты ж ё! – выдохнула Эльмира.
Я тут же оттеснил Алесю в сторону, начав самостоятельно прощупывать девушку.
– Но вы же сами сказали, провести пальпацию! – возразила практикантка.
– Да, сказал, но не просил выдавливать кишки из пациентки, – ответил ей и тут же уточнил у Эльмиры: – Тут больно?
– Да, но не сильно.
– Тут? – чуть сильнее надавил на нижнюю часть живота справа.
– Тоже.
– Тут?
– М-м-м. Больно.
– А тут, – я уже переместил руку практически на уровень аппендицита.
– Больно, – она даже машинально, потянулась рукой, чтобы убрать мою.
– Хм… Что мне с вами делать? – проговорил я, положив руку на лоб Эльмиры, но, даже убрав её, продолжил сидеть рядом с девушкой размышляя. Но всё же склонялся к выводу о том, что лучше провести операцию утром, с Сан Санычем. Мы с ним уже хорошо сработались, поэтому проговорил: – Давайте поступим с вами так. Я не совсем уверен в том, что у вас действительно аппендицит и делать полостную операцию лишний раз не хочу. Поэтому предлагаю сделать утром лапароскопию. Её также делают под наркозом, но в отличие от обычной полостной операции, вам сделают три прокола. Таким образом, можно будет посмотреть, аппендицит у вас воспалился или нет. Потому как у вас немного смазанная картина. Если, конечно, вам хуже не станет…
Я снова посмотрел на Эльмиру, с удивлением отметив, что положил руку поверх ладошки девушки, но убирать не спешил. Мне было с ней до странного комфортно. Словно мы не в больнице, а на… Я оказался ошарашен собственными выводами. Что со мной не так?!
– Делайте так, как считаете нужным… Если станет хуже, пошумлю или кого-нибудь попрошу вас оповестить, – проговорила девушка, нарушив затянувшееся молчание.
– Хорошо! Тогда, до утра. Сначала анализы, потом в девять я загляну к вам, а ближе к десяти утра за вами придут.
– Хорошо.
Я тут же подскочил и рванул осматривать остальных пациенток из палаты. А утром я впервые пошёл наперекор отцу, который был недоволен моим решением о лапароскопии и настаивал на том, что у Эльмиры аппендицит. Я же считал иначе.
Когда девушка зашла в операционную, у меня даже дыхание спёрло, от вида её прикрытого лишь лёгкой простынёю тела. Это уже ни в какие ворота! Сан Саныч, конечно, заметил мою реакцию на девушку, хмыкнул и шепнул на ухо, чтобы я отвернулся, пока она ляжет на операционный стол и её подготовят к операции.
