Пролог. Кукловод
7-е ноября 1480-го года, в 35-ти километрах к западу от города Минден
По узкой улочке, хлюпая по грязи и лужам, медленно шёл бродяга в старом тряпье. Люди расступались перед ним, чувствуя трупное зловоние. Впереди себя он катил закрытую тележку высотой с его рост. Скрип колёс пронзал вечерний воздух, невольно заставляя прикрывать уши. Он был не из местных, и, по выражению лиц горожан, ему здесь были не рады. Только когда бродяга докатил тележку до небольшой площади, где по обычаю зачитывали указы королей и наместников, скрип умолк. Неторопливыми движениями он поднял одну половину крышки телеги, установив её как навес. Достал шест с факелом и воткнул в землю. Вспыхнувший свет привлёк внимание. Раздался восхищённый детский голосок: «Уличный артист!» Десятилетняя замарашка указывала пальчиком на бродягу и тащила маму вперёд. Народ потянулся к площади, и артист терпеливо ожидал своей аудитории. Ведь чем больше глаз, тем больше для него еды. Он так давно не ел... И представление от этого станет только лучше.
— Как много детей!.. - голос его осел от усталости, но сердце наполнилось теплом. - Какую историю хотите? Об императоре земель, что за Краем Света правит? О девяти мятежниках? Или о любви запретной Солнца и Земли?
— О любви! - закричали дети, и взрослые подхватили. - Конечно о любви!
— Да будет так! - набравшись сил, сказал бродяга и хлопнул в ладоши, обвитые грязными повязками.
Он зашёл за телегу и раскрыл перед людьми шторки кукольной сцены. Огонь факела тускло осветил серый булыжник в ближайшем нижнем углу и заострённые лучи импровизированного деревянного солнца в противоположном верхнем углу. «Давным-давно, до появления всем известных богов, существовало две Империи. Жители первой происходили от самой Тьмы и обитали под землёй. А жители второй были рождены светом Солнца, его лучами. И был между ними договор: подземные жители приносили в дар Солнцу золото, а светлые небожители - редкую пищу Земле. И вот однажды, в один прекрасный день, у Императора Подземного Мира родилась единственная дочь, а у Императора Светил - единственный сын, - вместе с этими словами, под кашель кого-то из толпы, на небольшой сцене деревянные таблички с изображением золота и еды сменились на искусно вырезанные из дерева фигуры - два младенца: с серой кожей и красной. - Прошли годы... Девочка выросла в милую кроткую красавицу, а мальчик возмужал и стал рыцарем в сияющих доспехах. И, когда им было по пятнадцать лет, они случайно встретились на краю Каменного леса, - декорация позади воспарила на верёвках, а младенцев сменили «повзрослевшие» куклы. Кто-то в толпе покашливал, но маленькие «принцессы» охали и ахали, зачарованно глядя на платье с украшениями из зелёного драгоценного камня. - Это была любовь с первого взгляда! Сын Солнца очаровался необычайной девушкой и захотел во что бы то ни стало взять её в жёны. Только вот отец был против, зная, что женой она обещана другому... Смерти!»
Внутри телеги что-то заскрипело, и на сцену поднялась кукла вдвое больше прочих. Одетая в чёрный балахон и с маской черепа на лице она наигранно оттолкнула рыцаря и нависла над красавицей, склонившей голову в печали.
— Хотите услышать, как лучезарный принц освободил свою любовь? - громким и крепким голосом спросил бродяга в лохмотьях, выглянув из-за тележки.
— Да-да, хотим! - заговорили дети, которым было интереснее всего.
Но их слова растворились в перемешавшемся топоте ног по грязи на месте и кашле зрителей с задних рядов.
— Не слышу! - артистично и очень живо произнёс бродяга, поднеся левую руку в обвязке к уху.
— Хотим! - разом крикнули дети.
— Чудесно! - ответил рассказчик. - Только этому не быть...
От неожиданности все затихли. Пока кто-то не закашлял вновь.
— Лекаря! Ведите лекаря!
Люди всполошились: кто-то стал плотным кругом над упавшим лицом в лужу, другие же заторопились домой.
— Ты плохой артист! Плохой! - ругала его десятилетняя девочка. - Я не дам тебе ни гроша. И всем расскажу, какой ты обманщик, а не сказочник.
— Да, верно! Расскажи обо мне всем. Остальное неважно.
Он всегда любил детей, даже когда они злятся, - забавные маленькие человечки... Но особенно ему нравилось слышать их крики боли, когда медленно срезаешь с них кожу, плоть с костей, конечности, кусочек за кусочком...
Лужи окрашивались багровым. Тяжёлый надрывный кашель доносился с каждой улочки этой деревушки.
— Сегодня на представлении было много людей, а значит будет много еды. Хорошо! Хорошо... Я так давно не ел.
