- Твоя мадам в курсе, кого ты тут обжимаешь? - спросила запыхавшись первое, что пришло в голову, которая угрожающе кружилась. Своими поцелуями он выпивает из неё силы, волю и энергию, оставляя совершенно пустой.
Губы парня замерли на шее, рука сжавшая ягодицы исчезла, Алекса перевела дыхание. Кажись спасена. Отпрянув он смотрит в глаза, чуть стряхнув головой совсем отпускает, проведя пальцами по губам, будто стирая до сих пор ощутимый вкус. Запускает ладонь в волосы.
- Чёрт!
- Значит не в курсе, - отступила чуть пошатнувшись, переводит дыхание и одёргивает платье. - Но скоро будет...
Он схватил её за плечо и дёрнул на себя.
- Только попробуй, - зарычал в лицо.
У Алексы аж дыхание перехватило, вот это реакция. Эмоции нахлынули мощнейшим цунами, накрывая с головой, отбирая воздух. Пихнула его вырываясь, душу обожгло ненавистью, как раскалённым железом.
- И, что тогда?! - бросила в лицо с вызовом.
- Тогда и узнаешь, - мрачно ответил Богдан.
Ещё отступила, с дыханием не может справиться, глаза сверкают злобой.
- Какого хрена ты творишь?! - заорал он, девчонка вздрогнула попятившись. - Хватит, просто хватит! Хочешь по взрослому, скажи и проблема решена, зачем всё усложнять и воровать эту долбаную машину. Скажи хочу тебя, но быть с тобой я не хочу. Я согласен, с тобой тоже не смогу, но делить постель с тобой всегда согласен.
Алекса даже ахнув снова попятилась от свирепого парня, от слов, что жалят, и упёрлась в нагретый металл удаврившись о "Бреру". От неожиданности вздрогнула. Что-то хотела сказать, да сомкнула губы, которые предательски дрожали, моргнула выдохнув. Рванул к ней, удалось поймать, притихла спрятав глаза. Дыхание неровное, дрожит. Ухватил за лицо, успел заметить слёзы, удерживал не давая отвернуться. Мгновенно проморгала, рвано выдохнула через рот. Быстро справилась, задел по больному, но ведь по факту.
- Только в одном месте мы понимаем и слышим друг друга... Понимаешь это? - зарычал сильнее сжимая лицо.
Упёрлась ладонью в больную грудь отталкивая. Отпустил, сам удивлён, знал нельзя, не выпускай из рук, добей её, сдастся, раскроет душу, либо будет самой офигенной любовницей, что когда либо у него была. Сердце заныло, девчонка пятится задом трусливо, смотрит в глаза , как в последний раз, обдавая лютой ненавистью.
- Ну чего ты ещё от меня хочешь?! - вырвался крик на грани эмоций у Богдана. Про себя добавил: я уже всё, что мог предлагал. Тяжело дыша.
Промолчала, развернулась и быстро пошла к зданию. Смотрю в след и понимаю больше не могу. Ветер задирает невесомое платье, обнажая бельё и открывая шикарные бёдра, что не так давно его пальцы с наслаждением сжимали. Бежать за ней, хватит играть! И будь, что будет. А сам стою и смотрю вслед не сделав и шагу. Сердце болезненно бьётся в груди, хочется прижать ладонь чтобы успокоилось и перестало болеть. Отпусти меня, слышишь?! Ты меня убиваешь... Обратился к ней мысленно, наблюдая, как скрывается за дверями.
***
Димка уткнувшись в телефон вошёл в кабинет и вздрогнул. На диване сидит Богдан схватившись за голову.
- Нестеров, врежь мне, как следует.
Оторопело уставился на друга, чуть ли не раскрыв рот.
- Я больше не могу, если ты меня сейчас не угомонишь, я её опять... На этот раз так быстро не отпущу. У меня руки дрожат от желания отшлёпать эту задницу за пакости, а потом облизать её всю с ног до головы... - Богдан закрыл лицо руками. - Но при этом не хочу расставаться с Кристиной. Сука-а, нравится она мне!
Богдан взвыл откидываясь на спинку дивана. Снова закрыл лицо ладонями запрокинув голову.
- Ты меня сейчас убил просто, - изрёк Нестеров и сел на край стола, ошалевше глазея на друга. Походу доигрались вчера, довели Богдана.
- Я очень устал. Не могу, когда её вижу, а она дрянь провоцирует нарочно. Не представляешь, как больно видеть в её глазах ненависть. Там столько злобы и ненависти, что я поражаюсь. Каждый раз поражаюсь. На колени ставит паршивка меня, сама дрожит от каждого касания и ненавидит. Устал... Любить не хочет, быть со мной не хочет, делить постель со мной тоже не хочет. Так чего тогда надо?!
- Предлагаю разгрузить мозг.
- Нестеров, я боюсь пить. Если я её, где встречу, боюсь могу наговорить и даже натворить.
Нестеров сел рядом и обнял за плечи поникшего друга.
- Не переживай, спасу тебя пьяного от встречи с ней. Блин, а врезать, как тебе хочется.
- Врежь, пока я согласен. А то вспомню, как ты руки свои к ней всё время тянешь и сам врежу. Вчера был уверен залезешь к ней под платье прямо при всех.
Нестеров заржал вставая.
- Ну ты придурок! Богдан, ты точно придурок.
- А ты нет что ли?
- Что опять случилось у вас?
- Пыталась машину спереть, просёк вовремя. Мстит за вчерашнее.
- Вчера что?
Богдан задрал футболку и отодрал пластырь даже не поморщившись, скомкал в руке. Нестеров присвистнул, четыре воспалённые борозды от ногтей, красовались через всю грудь к животу.
- Вы когда успели?
- Успели.
- Ладно, бросай машину, поехали ко мне. Родители отдыхать улетели, а Алекса сегодня не заявится. Сама сказала. А заявится вдруг, не пустим!
***
Глаза сверкают словно бриллианты, смотрит в зеркало на своё отражение. Тело потряхивает от сдерживаемых эмоций. Холодные, мокрые ладони к щекам уже в который раз, не помогает. Хочется истерично визжать и орать, что есть мочи, разнося всё на своём пути. Крушить, ломать и убивать неугодных... Зарычала в бессильной злобе, от боли, что бъётся в груди. Слёзы просятся на ружу, губы дрожат. В ушах словно шум его голос: только попробуй... Слабость дикая одолевает, ломая волю. Он делает её уязвимой для всего. Перед глазами дни на Кубе. Ей тогда казалось будь он рядом выкинет из головы обиды, боль и будет с ним, тянулась тёмными ночами и касалась любимого сердца в желании быть ближе. Воспоминания проносились перед глазами причиняя нестерпимые страдания. Дрожь не желает отступать, он её убивает, медленно и мучительно. За что?!
Назад дороги нет и уже не будет, ясно, как белый день, а это всего лишь умирает последняя надежда, что не признавалась, но теплилась внутри. Хочется оплакать, да не сможет остановиться, совсем свалится без сил. За что?! В солнечном сплетении болит и пульсирует всполохами огня обжигает, убивает. Дыхание спирает, дышит через рот. Так больно, что готова рыдать в голос, но даже слёзы не могут прорваться через толщу негатива. Душу заполняет чернота.
Через двадцать минут Алекса вышла из здания, быстро обернулась, взглянув другими глазами. Спасибо Богдан за урок, вовек не забудет. Быстрым шагом пошла в сторону дома с одним желанием, расправить крылья, огромные, чёрные и взлететь, потерявшись в невесомости. Хочется бежать, да воля вернулась удерживает, не даёт сорваться. Размеренные шаги уводят всё дальше и дальше, будто уходит от болезненных событий, внутренности дрожат и болят. Справится! Сила духа... Не люби...
***
За окнами давно опустилась звёздная ночь. Обостряя чувства и ощущения.
- Нестеров, ну вот объясни, какого хрена ты её постоянно обжимаешь, если утверждаешь, что нет у вас ничего и не будет. Я ж не верю, - Богдан всё ещё морщился от лимона, в упор смотрел на друга напротив.
Димка коварно улыбнулся и откинул голову на кресло. Оба сидели на полу в гостиной, журнальный столик накрыт заказанной едой, бутылка коньяку почти опустошена.
- Когда паршиво на душе, я просто обнимаю её и легче. Или, когда ей плохо, обнимаю и она успокаивается. Поэтому до сих пор ничего не разнесла.
Богдан сдвинул брови поставив на пол бокал с коньяком.
- Откуда ты знаешь, когда ей плохо?
- Чувствую, - ответил Нестеров, тупо смотря в потолок. - Когда ты в зоне видимости ей плохо и больно, когда с девками ты, ей больно. В слух то она молчит, но глаза не могут молчать. Мне хочется разорвать тебя на части, только бы не чувствовать, как она мучается.
Богдан нервно сменил позу и осушил бокал до дна, даже не поморщившись. Она, она, она, везде она... Мучается? Да как в это поверить, если ненависть в глазах, когда смотрит на него. Слушая Нестерова верит, а завтра уже не будет. Поступки говорят о многом, как и его тоже... Хотелось схватиться за голову и закричать. Где искать истину?
- Нечего на это сказать? - спросил Димка, переводя взгляд в лицо друга. - Иногда на зло тебе обнимаю, в надежде, что инстинкты твои проснутся и смогут победить самолюбие.
- Димыч, это перебор. Вы душу рвёте мне на части. Самое болезненное, если она с лучшим другом.
- Не больнее, если с лютым врагом.
Сердце Нестерова сжали уже привычные тиски, причиняя боль. С лютым врагом, его девочка с Романец, где-то здесь в этом городе страданий, совсем недалеко от него и всё равно недосягаема. Нежная, красивая, любимая, принадлежащая другому. Спать нормально не может с первой встречи, будь не ладен этот вечер выпускников. Эта проклятая школа, в которой сам не учился, но столько связано с ней.
Богдан разлил остатки алкоголя по бокалам. Сам тут же осушил до последней капли. А Нестеров смотрел на него не сводя взгляда.
- Я бы смог заполучить Алексу и любить бы смог, и счастливой сделать.
Богдан застыл от этих слов.
- Так, что тебя останавливает?
- Это невозможно, я итак её люблю, и сильнее, чем сейчас уже не буду, - улыбнулся нежно Нестеров, сверкнув глазами.
Богдан закрыл лицо ладонями и зарычал:
- Сука-а, Нестеров, ты достал! - потёр устало лицо, пятернёй растрепал волосы. - Что у тебя там? Выкладывай, хватит уже втихую ходить как побитый пёс. Расправь плечи...
- Как ты что ли? Да пошёл ты, - махнул рукой Димка, глоток обжигающей жидкости, что уже одурманила мозг. - Не могу смотреть на девок, везде она, глаза, губы, голос. Она здесь рядом почти. То я не знал, где она, а теперь знаю здесь, знаю, где искать. Да не могу. Не моя она и выбрала не меня. Добивался бы, да выбор сделала она. Здесь я бессилен. Богдан очнись! Потом будешь, как я скулить позорно. Да что там... Уже.
***
Утром сама себе пыталась создать хорошее настроение, но боевой дух даже ночью мешал спать, что уж говорить про сейчас, не даёт усидеть на месте, поднимает настроение, но к отметке готова к атаке, а где ж тут улыбаться. К цели напролом, не удалось вчера, попробую сегодня. Теперь вдвойне захотелось доказать, что не он мне нужен, а его машина. Да вообще плевать, что подумает или скажет. Она буквально скрипела зубами от злобы. Вчерашний разговор так сказать отравил её кровь, убив каждую оставшуюся каплю светлого, что ещё в ней жила. Выскочив из подъезда она вытаращила глаза.
- Что за... - руки опустились. - Беда не приходит одна, ну бли-ин...
Напротив стоял не оставленный ею внедорожник, а снова белая "Ауди". Намытая, отполированная и совершенно целая сверкает на солнышке. Полезла в рюкзак за ключами, а там подмена. Только Уимберг мог влезть к ней в сумку пока спала. Девчонка буквально захныкала капризно, чуть не топая ногой. Начался дурацкий день. Достала расстроенно телефон.
- Алён, привет. Я сейчас подъеду, приготовь пожалуйста, что мама просила. Да, заберу.
Сбросила вызов и грозно потопала к машине, пнуть бы посильнее, да ноги в сандалиях, пальцы жалко. Агрессия в каждом движении, вздохе, раздражают остолопы на дороге, пешеходы ползущие по зебре. Город бесит своей привычностью. Белое корыто бесит... Выдохнуть и успокоиться, сгонять бы куда-нибудь подальше от всех. Желательно на край света.
Алёна сразу заметила, подруга не настроена на болтовню. Нацепив очки молчаливо ждала пока соберёт папки с продажами за прошлый год. Миллион вопросов, что опять приключилось, да в таком настроении Алексу лучше не трогать вообще. Забрала и тут же ушла. Но через десять минут вернулась, села на диван и молчала. Алёна подсела рядом и тихо спросила:
- Лекс, что случилось?
Не отреагировала, только тяжелее задышала. Сняла очки запустив их в дальний угол. Алёна вздрогнула и чуть отодвинулась. А Алекса, как разревётся. Слёзы градом катятся по щекам, дышать не может. Подруга кинулась за водой, перепуганная до смерти. Сунула в дрожащие руки стакан, Алекса отпила и тяжело выдохнула.
- Я его ненавижу... Всей душой ненавижу. Он мне всю ночь спать не давал!
- Вы опять? - в ужасе спросила Алёна.
- Что опять? - всхлипнула и сделала глоток воды. - Ничего мы не опять. Какие мы? У него вон девка есть. Вот они мы. А мы не мы.
Алёна чуть не улыбнулась. Обняла Алексу крепко прижимая к себе.
- Это ты виновата, - пробурчала Алекса.
- Знаю, я виновата... - вздохнула Алёна. - Не плачь, пожалуйста, мне страшно, когда ты такая.
- Не плачу я... - перевела дрожащее дыхание. - Не знаю куда себя деть, чтобы не помнить, не видеть, не знать... На пляже напал на меня, я же не трогала его. Он первый! А я разодрала ему грудь и он на ночь от девки слился. А сегодня почти забрала у него альфу, чтоб не возил на ней никого, а он поймал меня гад и... - тяжело сглотнула глянув робко на подругу.
Алёна покачала головой отбирая стакан, а то сейчас запустит куда.
- Думала всё, сейчас он меня прямо на капоте... - мотает головой. - Он тварь хочет, чтобы я втихую с ним... А он с этой...
- Всё! - снова обняла Алёна готовую зарыдать Алексу.
- Ненавижу эту тварь! - зарычала сквозь зубы. - Ненавижу!
Как только Алекса успокоилась рассказала подруге в подробностях, приключения последних дней. Вроде полегчало, да осадочек остался, разползаясь чернотой по душе. Он навсегда изменил её и прежней уже не быть. Думает по другому, чувствует, видит всё другими глазами.
- Что делать будешь? - осторожно спросила Алёна.
- Ничего не буду делать, нечего уже делать, он вчера убил всё, что было и могло быть, - выдохнула. - Поеду к Димке съезжу. Глаза красные?
- Ещё какие. Иди умойся.
- Сейчас увидит не отвяжется.
- Умоешься, а там пока доедешь отойдёшь.
Алекса ещё раз громко выдохнула и направилась в туалет. И давно же она так не ревела, словно ребёнок. Будь ты проклят Богдан, за каждую мою слезинку!
Уехала растерянная и пустая, морально измотанная. Действительно начался дурацкий день. Что ещё ждёт сегодня, Уимберга не хватает. Снова куда-то пропал.
На парковке спорткомплекса покосилась осторожно в тот конец, где обычно оставляет машину Богдан. Пусто. Вот и замечательно. Потопала прямиком к Нестерову в кабинет, даже не узнав там ли он.
- Привет, Нестеров!
- Привет, - улыбнулся Димка хмурой девчонке, отодвигаясь от стола.
Плюхнувшись на диван, где стояла смутно знакомая сумка, валялась синяя папка, на что-то села, вытащила из под задницы. Рот открылся, глаза расширились. Эту штучку Альфа ромео она ни спутает ни с чем. Димка обошёл стол выхватив ключ от итальянки из цепких пальцев, что так не хотели отдавать.
- Это не твоё.
- Ну дай хоть подержать, - наблюдала за ускользающими ключами Алекса. - Чтот я итальянки не видела на парковке.
- Она за моей стоит, не видно.
- А-а-а... - протянула задумчиво.
Значит Богдан здесь, сердце болезненно забилось. Димка сгрёб оставшиеся вещи друга с дивана и вместе с ключами переложил на кресло. Алекса молча на них смотрела. Внутри кипела борьба, переворачивая внутренности.
