Мне таких никогда не дарили, нежные, потрясающие, их очень много, милая бледно-розовая ленточка с бусинками. Дышать трудно становится. Как для маленькой девочки, ну или... Стоп, это уже совершенно не в ту степь. Старая дура замуж захотела, букет невесты мерещится.
- Что не так? - становится серьёзным, по привычке сдвинув брови и чуть наморщив лоб.
Моргнула, сбрасывая тупость и дурман одновременно. Олеся, сгребай волю в кулак. Опускаю руку с цветами и мотаю головой.
- Ничего.
- То есть всё не так?
- Стас, - ненавижу его вопросы.
Расплывается в умопомрачительной улыбке.
- Что, Олесь?
Выхватывает ключи из руки, прячет себе в карман.
- Для подстраховки.
- Подожди... - запоздало тянусь отобрать.
Переплетает пальцы со свободной рукой и ведёт, не успеваю опомниться, дальше вниз по улице. Не противлюсь, до сих пор пребываю в шоке.
- Куда...
- Не начинай. Пойдём, погуляем, или...
- Без или, - ставлю точку, по интонации поняла это или. - Поговорить же хотели.
- Чем прогулка и мороженое помешают разговору?
- Я не буду мороженое.
- Что ты будешь?
Чуть не ляпнула тебя, прикусила язык, закрыла рот и отвернулась в сторону. Стиснул пальцы, да так, что волной тепло понеслось по телу, кровь мгновенно меняет состав, будоражит весь организм.
- Выросла давно из мороженого и прогулок.
- Знаешь, что, взрослая девочка, ты уж определись, чего тебе надо. То орёшь, что за отношение ко мне, то не суйся со своими глупостями. Я не понимаю как с тобой надо.
Молчу, сама не знаю, сейчас будто он взрослый, а я и правда маленькая, глупенькая и нихрена не понимаю. Растерянная, постоянно опускаю глаза на цветы, так хочет вдыхать с них аромат, трогать пальцами. До глубины души растрогал. Что-то есть в них особенное, как и в нём. Тупею, робкая становлюсь, неуверенная, стоит ему появиться в поле зрения. Чего я хочу?
- Ты понимаешь, что у нас разница в пятнадцать лет? - начинаю с главной проблемы.
Остановился, развернул к себе, бережно приобняв за талию ладонями, кончиками пальцев касаясь поясницы, кажется, что сейчас сползут ниже и обхватят жаждущую этого задницу. Притянет к себе и... Он любит так делать, сжать ягодицы покрепче и рывком к себе. Хочу этого до одурения. Перестаю дышать, смотрит в глаза, я тоже.
- Это важно только в твоей голове, на самом деле возраст не играет никакой роли в отношениях.
Мысленно издаю громкое ха.
- Ты так думаешь только сейчас.
- Олесь, я не знаю какими словами сказать, что хочу быть с тобой.
Мне так тяжело дышать, грудную клетку жжёт, во мне пожар. Тушите срочно, сгорю!
- Твоего возраста...
Резко склоняется к лицу.
- Тебя я хочу, с тобой хочу всё что только можно, возможно. Знать хочу, что моя. Иначе с ума сойду, натворю делов, разнесу пол района.
Жду поцелует, смотрит на губы, нет, переплёл снова пальцы и повёл дальше в неизвестном направлении. Боюсь раскрыть рот, польётся из меня всё подряд и нужное и нет. Снова разобрал мозг на части своей тирадой.
- Долго ждать буду?
- Чего?
- Выскажись. Поговорить хотела.
- Я значит поговорить хотела? - взрываюсь, выдернув руку. - Это ты меня насильно увёз утром и хотел о чём-то поговорить. При этом четко дал понять, ты соскучился, тебе плевать, что говорить, ли ж бы дала. Это твоя прихоть, каприз, добьёшься своего и надоест.
Остановились, в упор смотрит не моргая. Улыбнулся.
- Боишься брошу?
Да куда он так прицельно! Садист!
- Да, - прём откровенно напролом, если уж на то пошло, - тебе плевать на меня, просто надо удовлетворить свои хочу, а я перечу. А тебе перечить нельзя, не привык к отказам. Звезда, вашу мать!
Улыбается гад, нагло лыбится паршивец.
- Тебе далеко не всё равно и поэтому боишься что я тебя брошу.
Раскрыла рот и закрыла. Чуть не ляпнула да. Но это был не вопрос, утверждение. Широко улыбается, мордаха счастливая, а у меня в груди судороги. Боюсь ударит, по больному.
- Ничего так, уже получал, что хотел и я до сих пор здесь, бегаю за тобой.
Не могу с ним разговаривать, мысли разбегаются, твердости нет в словах.
- Давай сначала, с самого начала, - задорно предлагает.
Закатив глаза отворачиваюсь и иду. Поравнялся и говорит:
- Привет, я Стас, как увидел вас однажды, так и запал. Вы отобрали мой сон и покой, не откажите в увеселительной прогулке, прекрасная, Олеся.
Не удержалась, улыбнулась.
- Дурак.
Смеётся, снова пальцы переплетает, сжимает крепко.
- Я тебя так хочу, что мозг отказывает... Мысленно тебя уже...
- Замолчи, - развернувшись, закрываю рот ладонью.
Его глаза удивлены и улыбаются, кусает за пальцы, отдёргиваю и прячу за спину.
- Клянусь, правду говорю.
- Нельзя клясться попусту, - упрекаю строго.
- Правду говорю.
- Какую правду?
- Как увидел впервые, ещё весной, так и всё, конец мне.
Бросаю быстрый взгляд.
- Олесь, посмотри на меня, - разворачивает к себе, снова обнимает, вывернув наизнанку душу. - Говорю как есть, посмотри, я не вру. Саныч как въехал весной, так я и запал. Утром такая вся из себя каждый день, заносчивая сука, проходила мимо и не замечала. Апрель, первые числа апреля, с тех дней и хочу тебя себе.
Сглатываю, сглатываю и никак, ком из эмоций застрял намертво. Крушит, понимание сказанного, выдержку, разносит стабилизаторы организма. Расшатывает волю с таким трудом восставшую.
Сама хватаю за пальцы, неуклюже так, и веду дальше по неизвестному пути.
"Хочу тебя себе."
Засели слова, вертятся, неугомонные кусают меня, ломают выстроенную стратегию ведения боя. Боже... Стас... я так хочу сдаться, провалиться насколько возможно глубоко в бездну чувств. Хватать жадно воздух рядом с тобою, хочу постоянно ощущать твой вкус, бесконечно не переставая касаться горячей кожи, ощупывать, ласкать сильное тело...
- Олесь, попробовать стоит, ты не пожалеешь, обещаю, - говорит на пониженных, вызывая доверие, трепет изголодавшейся души.
Идём за руки, молчу, сейчас и звука издать не смогу, раздирает внутренности агония. И правда бьёт прицельно, мальчик, неужели тебе действительно девятнадцать. Бросаю взгляд, ловит, ждал, чувствует сдаюсь, добивает.
Что я теряю в случае провала? Душу, сердце, снаружи останусь той же, как и цели останутся неизменными. Сжимаю крепче пальцы непроизвольно, отвечает тем же. Не уж то не переживу, когда свалит по своему пути... Вспыхиваю жаром, пытаюсь проецировать наперёд поражение, а не надо.
- Мне правда тяжело... - пытаюсь выдать откровенность.
Даёт время, гладит похолодевшую ладонь, не успокаивая этим, а распаляя сильнее.
- Знакомство дибильное, а после того, что я узнала, когда у меня были... Осадочек остался мерзопакостный. Потом эти безумия, что творились...
Так сложно донести мысли и не ранить себя. Хочется верить не пройдётся по мне бульдозером, располагает высказаться откровенно, прямо как есть.
- Какие безумия? - буднично уточняет.
- Всё, - попыталась отлынить, не хочу это сейчас обсуждать, не потяну, взорвусь обидами.
- На вопрос, пожалуйста.
- Ты достал требовать ответы.
- Ненавижу, когда не отвечают на вопросы.
Тормозит нас, тянет к себе ближе.
- Я тоже много чего не люблю, - выдавливаю, облизнув пересохшие губы.
Показалось поцелует сейчас, даже склонился чуть. Рот сам в предвкушении приоткрылся, сердце понеслось, перекликаясь с пульсирующим низом живота.
- Какие безумия? - произносит пробирающе.
Где ж ты так разговаривать научился? Пленяет, разносит просто.
- В машине на обочине, мой кабинет в разгар рабочего дня, потом вообще агония... - перевожу дрогнувшее дыхание.
Готова сама потянуться за порцией блаженства. А он отстраняется, берёт за руку и сворачивает к открывшемуся взору скверу.
- Соглашусь, первый раз был безумием, - говорит это со странной интонацией, распознать не удалось её природу. - По-пьяне и то такого не чудил. Дерзко даже для меня. При всех, на обочине... - улыбается, как показалось смущённо.
Краснею, против воли вспоминается как сдирала с него ремень, облизывала шею, словно это самое вкусное, что когда-либо пробовала. Скажу вам это я ещё не всё позволяла себе, чего хотелось с ним сотворить.
- Меня так оргазмом ещё не разносили, чтоб скулил жалобно, - издаёт нервный смешок.
Жаром обдало, язык прикусила, хоть и хочется сказать: пожалуйста, замолчи. Откровеннее некуда, пылаю и улыбаюсь дура.
- Первый голод утолили, может теперь легче станет, разговаривать начнём, - последнее слово звучит с усмешкой.
Легче станет навряд ли, сомневаюсь очень, мне рядом с ним только тяжелее и тяжелее. Уже допускаю мысль...
- Хотя-а... кажется нет, - добавляет слишком серьёзно.
Удар, ещё удар, надрывный, сердца, а он сжимает пальцы, пуская судороги по внутренним органам.
"Попробовать стоит..."
Обрывает все мысли, превратившись в того самого властного гада, разворачивает, прижимает к себе рывком, в полной мере ощущаю готовность к подвигам. Сглатываю тяжело, дышать начинаю через рот. Смотрит диким взглядом, такая непередаваемая смесь плещет в этих хитрых глазах.
- Стас... - на выдохе шепчу опасливо.
- Просто хочу смотреть на тебя, - заметно как чаще вдыхает.
- Просто?
Глаза в глаза, раскаляемся, словно железо на огне, воздух вокруг нас тяжёлым и душным кажется. Жду нападения и понимаю, крышу мне сносит именно такой малолетка, захватчик, диктатор.
- Ну чего ты дрожишь, обними, - говорит тихо.
Правда трусит всё тело, руки опущены вдоль корпуса безвольными плетями. Не решилась, барьеры не исчезли, существуют. Хочется, очень хочется прижаться к атлетичной груди и услышать как бьётся неровно сердце, как дышит. Почувствовать как такой большой и сильный обнимает крепко, ощущать всем телом эту разницу, наслаждаться ей. Так жалко себя становится, до сырости в глазах. Набегают слёзы, быстро моргаю, моему телу и душе плевать сколько и кому из нас лет, и что будет потом, тянутся с чудовищной силой быть ближе. А вот мой разум повторяет и повторяет, складывая цифры, через пять лет, да чего там, через два года... Я семью хочу, мужчину, который будет опорой и поддержкой, возьмёт за руку и скажет: вместе мы всё сможем, справимся и у нас будет полноценная семья и дети, обязательно.
Девятнадцать лет, вряд ли он мечтает о том же. А у меня нет времени размениваться на романы, которые ни к чему не приведут. Я хотела бы от него ребёнка... аж дыхание перехватывает от мысли.
- Что случилось? - обнимает крепко, надрывно раздуваются лёгкие, прикрываю глаза прижимаясь щекой. - Слышишь меня, не отпущу. Поняла?
Молчу, сейчас требовать начнёт ответа. Распирает от чувств, бушуют, выворачивают, сказать слова не дают. Так больно от того, что сама не могу обнять, это будет согласие.
Изменяет себе, ответа не получил, но молчит. Переплёл пальцы, как и прежде, ведёт по пустынной аллее.
Похоже обоим нужно время немного остыть. Благодарна за то, что пощадил, остановился, не дал пасть в очередной раз на самое дно. Один поцелуй и полезу добираться до главного, а мы среди улицы на виду у всех. Разве я способна... С ним уверенности ни в чём нет и тем более в себе.
Пауза повисла между нами, опустив взгляд рассматриваю цветы, непроизвольно улыбаюсь. Обычные, почему тогда разворотили напрочь, поплыла. Состояние, будто голова вот-вот закружится, тяжесть и лёгкий дурман. Опьянённая любовью - это так называется. Химия глушит нас по-страшному, беспощадно оголяет души.
- Если б только знал... - наигранно сокрушается, фальш на лицо. - Достаточно раздеться чтобы заметила, давно бы это сделал.
- Прекрати, - улыбка рвётся, расцветает.
- Смущаю? Распаляю? Возбуждаю?
Назвала бы его озабоченным, да не могу, сама такая, и он это знает не хуже меня. Паразит, испытывает прочность барьеров. На этом мы тему интимного характера оставили, болтали о ерунде всякой, я старалась не смотреть на него, зрительный контакт взрывает обоих. Напряжение по чуть рассеивалось, до окончательно далеко, всё же...
- Поехали, домой отвезу.
Именно до этого момента. Пронзил очередной стрелой, неожиданно, болезненно.
- Это вряд ли, - напоминаю.
- Провожу до вашей машины, - выговаривает чётко каждую букву.
Издевается?! Взлетаю сразу атомной бомбой. А он с виду совершенно спокоен. Глупо, но вырываю руку, малолетка усмехнувшись перехватывает, стиснув основательно. Снова молнии сверкают над нами или же исключительно над моей головой.
Притихший, поглаживает пальцы только часто и молчит. Тревожно становится по нарастающей, таким его видеть. Словно подменили. Пацан видимо не получил своего, расстроился, сожалеет о потраченном времени, ничего не возымело эффект.
Попрощались сухо, без каких либо обещаний и лишних слов. Душа воет, разбитая еду домой. Чего ожидала после цветов и признаний? Поцелуя на прощание, нежностей... Рычу сквозь зубы от досады. Именно. Так даже лучше. Действительно в это веришь? Промолчу.
После новой, уютной квартиры, необжитой, старая и комфортная становится неудобной и раздражающей. Или это он виноват. Чёртов малолетка.
Знобит по неведомым причинам, укрываюсь как следует. На родной кровате не спится, глазею в потолок, перебираю вечер, поглядываю периодически на фрезии. Хотела бросить на кухне, нет, потащила к себе поближе. От оповещения вздрагиваю. Дёрганная стала до ужасу. Сообщение с неизвестного.
"Разблокируй меня."
Без раздумий это делаю. Сразу с мессенджера прилетает от него уведомление.
Малолетка: Люблю тебя
Пялюсь минут пять, не соображаю. Без знаков препинания, просто люблю тебя. Написал и исчез. За этим я должна была разблочить. Пальцы нещадно дрожат, всю трясёт сильнее, чем прежде.
"Люблю тебя"
Набираю ответ, удаляю, закрываю приложение и снова открываю.
Какая любовь, ты знаешь меня неделю. Вот, Олесенька, тебе лишний раз доказательство. Малолетка, что с него взять. Полыхнуло к девочке, уже вывод сразу, люблю. А ты не девочка. Судя по моим ощущениям, будь в его возрасте, ответила бы тоже самое, но... Я то знаю, банально гормоны плещут.
Привычное утро, с чашкой ароматной дозы у окна. В раздумиях печальных чахну. Спала плохо, просыпалась часто, мёрзла. Господи, лето на дворе, а я в ознобе. Глаза по приказу дурного сердца, приклеиваются периодически к телефону на подоконнике. Ждёт глупое, наивное. Послания, признания... Болезненно несётся главный орган, грудная клетка в тугом кольце, дышу осторожно. Ломка по нарастающей. Удар протяжный, ещё один. Я зациклена на собственных ощущениях.
Вздрагиваю, оповещение пиликнуло. Жаром обдало. Медлю мгновение и беру телефон. Схлынула волна, всего лишь Юлька. Несколько раз перечитываю, не воспринимает мозг информацию. Только сворачиваю приложение, прилетает ещё уведомление.
Малолетка: Доброе утро.
Не написал плохо, написал ещё хуже. Сотрясает тело коктейль эмоций. Да что же меня от него так прёт? Ночью приходила мысль. Возможно играет роль само запрет. Дай волю желаниям, получи своё по полной и отпустит. Но! Интуиция притормаживает размах, пищит на задворках, руками машет, привлекая внимание. Боится влипну по самое и на совсем.
- Что не так? - становится серьёзным, по привычке сдвинув брови и чуть наморщив лоб.
Моргнула, сбрасывая тупость и дурман одновременно. Олеся, сгребай волю в кулак. Опускаю руку с цветами и мотаю головой.
- Ничего.
- То есть всё не так?
- Стас, - ненавижу его вопросы.
Расплывается в умопомрачительной улыбке.
- Что, Олесь?
Выхватывает ключи из руки, прячет себе в карман.
- Для подстраховки.
- Подожди... - запоздало тянусь отобрать.
Переплетает пальцы со свободной рукой и ведёт, не успеваю опомниться, дальше вниз по улице. Не противлюсь, до сих пор пребываю в шоке.
- Куда...
- Не начинай. Пойдём, погуляем, или...
- Без или, - ставлю точку, по интонации поняла это или. - Поговорить же хотели.
- Чем прогулка и мороженое помешают разговору?
- Я не буду мороженое.
- Что ты будешь?
Чуть не ляпнула тебя, прикусила язык, закрыла рот и отвернулась в сторону. Стиснул пальцы, да так, что волной тепло понеслось по телу, кровь мгновенно меняет состав, будоражит весь организм.
- Выросла давно из мороженого и прогулок.
- Знаешь, что, взрослая девочка, ты уж определись, чего тебе надо. То орёшь, что за отношение ко мне, то не суйся со своими глупостями. Я не понимаю как с тобой надо.
Молчу, сама не знаю, сейчас будто он взрослый, а я и правда маленькая, глупенькая и нихрена не понимаю. Растерянная, постоянно опускаю глаза на цветы, так хочет вдыхать с них аромат, трогать пальцами. До глубины души растрогал. Что-то есть в них особенное, как и в нём. Тупею, робкая становлюсь, неуверенная, стоит ему появиться в поле зрения. Чего я хочу?
- Ты понимаешь, что у нас разница в пятнадцать лет? - начинаю с главной проблемы.
Остановился, развернул к себе, бережно приобняв за талию ладонями, кончиками пальцев касаясь поясницы, кажется, что сейчас сползут ниже и обхватят жаждущую этого задницу. Притянет к себе и... Он любит так делать, сжать ягодицы покрепче и рывком к себе. Хочу этого до одурения. Перестаю дышать, смотрит в глаза, я тоже.
- Это важно только в твоей голове, на самом деле возраст не играет никакой роли в отношениях.
Мысленно издаю громкое ха.
- Ты так думаешь только сейчас.
- Олесь, я не знаю какими словами сказать, что хочу быть с тобой.
Мне так тяжело дышать, грудную клетку жжёт, во мне пожар. Тушите срочно, сгорю!
- Твоего возраста...
Резко склоняется к лицу.
- Тебя я хочу, с тобой хочу всё что только можно, возможно. Знать хочу, что моя. Иначе с ума сойду, натворю делов, разнесу пол района.
Жду поцелует, смотрит на губы, нет, переплёл снова пальцы и повёл дальше в неизвестном направлении. Боюсь раскрыть рот, польётся из меня всё подряд и нужное и нет. Снова разобрал мозг на части своей тирадой.
- Долго ждать буду?
- Чего?
- Выскажись. Поговорить хотела.
- Я значит поговорить хотела? - взрываюсь, выдернув руку. - Это ты меня насильно увёз утром и хотел о чём-то поговорить. При этом четко дал понять, ты соскучился, тебе плевать, что говорить, ли ж бы дала. Это твоя прихоть, каприз, добьёшься своего и надоест.
Остановились, в упор смотрит не моргая. Улыбнулся.
- Боишься брошу?
Да куда он так прицельно! Садист!
- Да, - прём откровенно напролом, если уж на то пошло, - тебе плевать на меня, просто надо удовлетворить свои хочу, а я перечу. А тебе перечить нельзя, не привык к отказам. Звезда, вашу мать!
Улыбается гад, нагло лыбится паршивец.
- Тебе далеко не всё равно и поэтому боишься что я тебя брошу.
Раскрыла рот и закрыла. Чуть не ляпнула да. Но это был не вопрос, утверждение. Широко улыбается, мордаха счастливая, а у меня в груди судороги. Боюсь ударит, по больному.
- Ничего так, уже получал, что хотел и я до сих пор здесь, бегаю за тобой.
Не могу с ним разговаривать, мысли разбегаются, твердости нет в словах.
- Давай сначала, с самого начала, - задорно предлагает.
Закатив глаза отворачиваюсь и иду. Поравнялся и говорит:
- Привет, я Стас, как увидел вас однажды, так и запал. Вы отобрали мой сон и покой, не откажите в увеселительной прогулке, прекрасная, Олеся.
Не удержалась, улыбнулась.
- Дурак.
Смеётся, снова пальцы переплетает, сжимает крепко.
- Я тебя так хочу, что мозг отказывает... Мысленно тебя уже...
- Замолчи, - развернувшись, закрываю рот ладонью.
Его глаза удивлены и улыбаются, кусает за пальцы, отдёргиваю и прячу за спину.
- Клянусь, правду говорю.
- Нельзя клясться попусту, - упрекаю строго.
- Правду говорю.
- Какую правду?
- Как увидел впервые, ещё весной, так и всё, конец мне.
Бросаю быстрый взгляд.
- Олесь, посмотри на меня, - разворачивает к себе, снова обнимает, вывернув наизнанку душу. - Говорю как есть, посмотри, я не вру. Саныч как въехал весной, так я и запал. Утром такая вся из себя каждый день, заносчивая сука, проходила мимо и не замечала. Апрель, первые числа апреля, с тех дней и хочу тебя себе.
Сглатываю, сглатываю и никак, ком из эмоций застрял намертво. Крушит, понимание сказанного, выдержку, разносит стабилизаторы организма. Расшатывает волю с таким трудом восставшую.
Сама хватаю за пальцы, неуклюже так, и веду дальше по неизвестному пути.
"Хочу тебя себе."
Засели слова, вертятся, неугомонные кусают меня, ломают выстроенную стратегию ведения боя. Боже... Стас... я так хочу сдаться, провалиться насколько возможно глубоко в бездну чувств. Хватать жадно воздух рядом с тобою, хочу постоянно ощущать твой вкус, бесконечно не переставая касаться горячей кожи, ощупывать, ласкать сильное тело...
- Олесь, попробовать стоит, ты не пожалеешь, обещаю, - говорит на пониженных, вызывая доверие, трепет изголодавшейся души.
Идём за руки, молчу, сейчас и звука издать не смогу, раздирает внутренности агония. И правда бьёт прицельно, мальчик, неужели тебе действительно девятнадцать. Бросаю взгляд, ловит, ждал, чувствует сдаюсь, добивает.
Что я теряю в случае провала? Душу, сердце, снаружи останусь той же, как и цели останутся неизменными. Сжимаю крепче пальцы непроизвольно, отвечает тем же. Не уж то не переживу, когда свалит по своему пути... Вспыхиваю жаром, пытаюсь проецировать наперёд поражение, а не надо.
- Мне правда тяжело... - пытаюсь выдать откровенность.
Даёт время, гладит похолодевшую ладонь, не успокаивая этим, а распаляя сильнее.
- Знакомство дибильное, а после того, что я узнала, когда у меня были... Осадочек остался мерзопакостный. Потом эти безумия, что творились...
Так сложно донести мысли и не ранить себя. Хочется верить не пройдётся по мне бульдозером, располагает высказаться откровенно, прямо как есть.
- Какие безумия? - буднично уточняет.
- Всё, - попыталась отлынить, не хочу это сейчас обсуждать, не потяну, взорвусь обидами.
- На вопрос, пожалуйста.
- Ты достал требовать ответы.
- Ненавижу, когда не отвечают на вопросы.
Тормозит нас, тянет к себе ближе.
- Я тоже много чего не люблю, - выдавливаю, облизнув пересохшие губы.
Показалось поцелует сейчас, даже склонился чуть. Рот сам в предвкушении приоткрылся, сердце понеслось, перекликаясь с пульсирующим низом живота.
- Какие безумия? - произносит пробирающе.
Где ж ты так разговаривать научился? Пленяет, разносит просто.
- В машине на обочине, мой кабинет в разгар рабочего дня, потом вообще агония... - перевожу дрогнувшее дыхание.
Готова сама потянуться за порцией блаженства. А он отстраняется, берёт за руку и сворачивает к открывшемуся взору скверу.
- Соглашусь, первый раз был безумием, - говорит это со странной интонацией, распознать не удалось её природу. - По-пьяне и то такого не чудил. Дерзко даже для меня. При всех, на обочине... - улыбается, как показалось смущённо.
Краснею, против воли вспоминается как сдирала с него ремень, облизывала шею, словно это самое вкусное, что когда-либо пробовала. Скажу вам это я ещё не всё позволяла себе, чего хотелось с ним сотворить.
- Меня так оргазмом ещё не разносили, чтоб скулил жалобно, - издаёт нервный смешок.
Жаром обдало, язык прикусила, хоть и хочется сказать: пожалуйста, замолчи. Откровеннее некуда, пылаю и улыбаюсь дура.
- Первый голод утолили, может теперь легче станет, разговаривать начнём, - последнее слово звучит с усмешкой.
Легче станет навряд ли, сомневаюсь очень, мне рядом с ним только тяжелее и тяжелее. Уже допускаю мысль...
- Хотя-а... кажется нет, - добавляет слишком серьёзно.
Удар, ещё удар, надрывный, сердца, а он сжимает пальцы, пуская судороги по внутренним органам.
"Попробовать стоит..."
Обрывает все мысли, превратившись в того самого властного гада, разворачивает, прижимает к себе рывком, в полной мере ощущаю готовность к подвигам. Сглатываю тяжело, дышать начинаю через рот. Смотрит диким взглядом, такая непередаваемая смесь плещет в этих хитрых глазах.
- Стас... - на выдохе шепчу опасливо.
- Просто хочу смотреть на тебя, - заметно как чаще вдыхает.
- Просто?
Глаза в глаза, раскаляемся, словно железо на огне, воздух вокруг нас тяжёлым и душным кажется. Жду нападения и понимаю, крышу мне сносит именно такой малолетка, захватчик, диктатор.
- Ну чего ты дрожишь, обними, - говорит тихо.
Правда трусит всё тело, руки опущены вдоль корпуса безвольными плетями. Не решилась, барьеры не исчезли, существуют. Хочется, очень хочется прижаться к атлетичной груди и услышать как бьётся неровно сердце, как дышит. Почувствовать как такой большой и сильный обнимает крепко, ощущать всем телом эту разницу, наслаждаться ей. Так жалко себя становится, до сырости в глазах. Набегают слёзы, быстро моргаю, моему телу и душе плевать сколько и кому из нас лет, и что будет потом, тянутся с чудовищной силой быть ближе. А вот мой разум повторяет и повторяет, складывая цифры, через пять лет, да чего там, через два года... Я семью хочу, мужчину, который будет опорой и поддержкой, возьмёт за руку и скажет: вместе мы всё сможем, справимся и у нас будет полноценная семья и дети, обязательно.
Девятнадцать лет, вряд ли он мечтает о том же. А у меня нет времени размениваться на романы, которые ни к чему не приведут. Я хотела бы от него ребёнка... аж дыхание перехватывает от мысли.
- Что случилось? - обнимает крепко, надрывно раздуваются лёгкие, прикрываю глаза прижимаясь щекой. - Слышишь меня, не отпущу. Поняла?
Молчу, сейчас требовать начнёт ответа. Распирает от чувств, бушуют, выворачивают, сказать слова не дают. Так больно от того, что сама не могу обнять, это будет согласие.
Изменяет себе, ответа не получил, но молчит. Переплёл пальцы, как и прежде, ведёт по пустынной аллее.
Похоже обоим нужно время немного остыть. Благодарна за то, что пощадил, остановился, не дал пасть в очередной раз на самое дно. Один поцелуй и полезу добираться до главного, а мы среди улицы на виду у всех. Разве я способна... С ним уверенности ни в чём нет и тем более в себе.
Пауза повисла между нами, опустив взгляд рассматриваю цветы, непроизвольно улыбаюсь. Обычные, почему тогда разворотили напрочь, поплыла. Состояние, будто голова вот-вот закружится, тяжесть и лёгкий дурман. Опьянённая любовью - это так называется. Химия глушит нас по-страшному, беспощадно оголяет души.
- Если б только знал... - наигранно сокрушается, фальш на лицо. - Достаточно раздеться чтобы заметила, давно бы это сделал.
- Прекрати, - улыбка рвётся, расцветает.
- Смущаю? Распаляю? Возбуждаю?
Назвала бы его озабоченным, да не могу, сама такая, и он это знает не хуже меня. Паразит, испытывает прочность барьеров. На этом мы тему интимного характера оставили, болтали о ерунде всякой, я старалась не смотреть на него, зрительный контакт взрывает обоих. Напряжение по чуть рассеивалось, до окончательно далеко, всё же...
- Поехали, домой отвезу.
Именно до этого момента. Пронзил очередной стрелой, неожиданно, болезненно.
- Это вряд ли, - напоминаю.
- Провожу до вашей машины, - выговаривает чётко каждую букву.
Издевается?! Взлетаю сразу атомной бомбой. А он с виду совершенно спокоен. Глупо, но вырываю руку, малолетка усмехнувшись перехватывает, стиснув основательно. Снова молнии сверкают над нами или же исключительно над моей головой.
Притихший, поглаживает пальцы только часто и молчит. Тревожно становится по нарастающей, таким его видеть. Словно подменили. Пацан видимо не получил своего, расстроился, сожалеет о потраченном времени, ничего не возымело эффект.
Попрощались сухо, без каких либо обещаний и лишних слов. Душа воет, разбитая еду домой. Чего ожидала после цветов и признаний? Поцелуя на прощание, нежностей... Рычу сквозь зубы от досады. Именно. Так даже лучше. Действительно в это веришь? Промолчу.
После новой, уютной квартиры, необжитой, старая и комфортная становится неудобной и раздражающей. Или это он виноват. Чёртов малолетка.
Знобит по неведомым причинам, укрываюсь как следует. На родной кровате не спится, глазею в потолок, перебираю вечер, поглядываю периодически на фрезии. Хотела бросить на кухне, нет, потащила к себе поближе. От оповещения вздрагиваю. Дёрганная стала до ужасу. Сообщение с неизвестного.
"Разблокируй меня."
Без раздумий это делаю. Сразу с мессенджера прилетает от него уведомление.
Малолетка: Люблю тебя
Пялюсь минут пять, не соображаю. Без знаков препинания, просто люблю тебя. Написал и исчез. За этим я должна была разблочить. Пальцы нещадно дрожат, всю трясёт сильнее, чем прежде.
"Люблю тебя"
Набираю ответ, удаляю, закрываю приложение и снова открываю.
Какая любовь, ты знаешь меня неделю. Вот, Олесенька, тебе лишний раз доказательство. Малолетка, что с него взять. Полыхнуло к девочке, уже вывод сразу, люблю. А ты не девочка. Судя по моим ощущениям, будь в его возрасте, ответила бы тоже самое, но... Я то знаю, банально гормоны плещут.
Глава 10
Привычное утро, с чашкой ароматной дозы у окна. В раздумиях печальных чахну. Спала плохо, просыпалась часто, мёрзла. Господи, лето на дворе, а я в ознобе. Глаза по приказу дурного сердца, приклеиваются периодически к телефону на подоконнике. Ждёт глупое, наивное. Послания, признания... Болезненно несётся главный орган, грудная клетка в тугом кольце, дышу осторожно. Ломка по нарастающей. Удар протяжный, ещё один. Я зациклена на собственных ощущениях.
Вздрагиваю, оповещение пиликнуло. Жаром обдало. Медлю мгновение и беру телефон. Схлынула волна, всего лишь Юлька. Несколько раз перечитываю, не воспринимает мозг информацию. Только сворачиваю приложение, прилетает ещё уведомление.
Малолетка: Доброе утро.
Не написал плохо, написал ещё хуже. Сотрясает тело коктейль эмоций. Да что же меня от него так прёт? Ночью приходила мысль. Возможно играет роль само запрет. Дай волю желаниям, получи своё по полной и отпустит. Но! Интуиция притормаживает размах, пищит на задворках, руками машет, привлекая внимание. Боится влипну по самое и на совсем.
