Я зажмурилась, представляя. Вот круглый столик, на котором небрежно лежат какие-то коробочки. А вот стул. С прошлого месяца на нём висит шаль. Тогда к нам прилетела одна из двоюродных или троюродных тётушек. В сверкающей ажурной шали (надетой явно специально, чтобы подразнить родственников – не у всех же драгоценности вплетены в нити!) танцевать было неудобно. Так что шаль была сброшена, унесена слугами и благополучно позабыта. Несмотря на драгоценное сверкание, шаль была мягкой и тёплой, какой-то просто необыкновенно уютной!
И мне так захотелось, чтобы она оказалась на моих плечах!
Голова внезапно закружилась. Не открывая глаз, я попыталась найти опору и схватиться хотя бы за что-то. Кажется, это был стул. Постояв немного, я открыла глаза. Я стояла в проходной комнате. Руки вцепились в спинку стула, на котором лежала тетушкина шаль.
Мне стало страшно. Нам с детства внушали, что крылья - это часть дара богини, которая могла мгновенно оказаться в любом месте. И поделилась с избранными способностью подниматься в небо и не быть привязанной к земле.
И если бы обрела крылья, то стала самой счастливой! А сейчас мне было очень страшно. И холодно. Я взяла шаль, и она мягко обняла мои плечи.
Тем временем голоса в гостиной стали громче, и я невольно прислушалась.
Спутать рокочущий голос главы гнезда ДэВер с чьим-то другим было совершенно невозможно. Но то, о чём он говорил, повергло меня в глубочайшее недоумение.
- Вы решили, что приворот решит все проблемы? Действительно, как просто! Один взгляд в небе в глаза друг другу, и двое не представляют уже жизни без своей пары! А вы знаете, что происходит с теми, кто вдохнул пыльцу любви, но не поднялся с избранницей в небо? Что вы там шепчете? Ничего не знаете по приворот? И вы не подговаривали вашу дочь отказаться от полёта? Ложь! Тьен из-за вашей дочери даже в храм не смог зайти! И вы еще смеете утверждать, что вы понятие не имеете про пыльцу любви?
Пыльца любви! Да я была уверена, что это только легенда. Очень красивая легенда о крылатой и бескрылом.
Юная девушка во сне постоянно видела одного и того же юношу. Он сидел на берегу и играл на свирели. Рядом сидели и слушали музыку зайцы и ежи, а птицы чирикали в такт его мелодии.
Стоя в торжественном круге крылатых, она искала того, кто так часто приходил к ней во снах. Искала и не находила. Вот уже были подняты вверх ладони со знаком богини, вот уже первые пары начали свой танец в небе, а она всё стояла на земле, не веря, что тот, кого она полюбила всем сердцем не имеет крыльев, а, может, и вовсе не существует в действительности.
И тогда вбежала обратно в храм и взмолилась богине, прося даровать ей встречу с тем единственным, с кем она хотела бы разделить свой полёт.
Никто не знал, что происходило в храме, но когда девушка вышла обратно, у всех вырвался потрясенный вздох. Крыльев у неё больше не было! А на ступенях стоял юноша со свирелью в руках.
Увидев его, девушка подбежала к нему.
- Ты- мои крылья! – закричала она.
- Ты - моё вдохновение, - отвечал юноша.
И счастливая пара исчезла.
А на свадьбу к влюбленным явилась богиня и осыпала их золотой пыльцой. Богиня исчезла, а за спиной влюбленных раскрылись сверкающие золотые крылья.
О других, совсем не сказочных свойствах золотой пыльцы, написано было только в старых семейных хрониках. Да и то не во всех. Делиться этими знаниями особо не торопились. Не сказать, что информация была особо секретной, скорее, практически бесполезной. И ко всему прочему достаточно неприглядной.
Каким образом подаренная богиней пыльца оказалась в магических лабораториях, умалчивали даже хроники. Прочитав, как некоторое особо амбициозные крылатые пытались насильно вызвать любовь и соединить в пары детей, я не могла понять, как богиня допустила такое.
Золотая пыльца, действительно, притягивала двоих друг к другу. Причём сильнее ударяла она по юношам. Девушки просто хотели быть рядом с молодым крылатым, а вот подросшие мальчики физически не могли долго находиться без «суженой». С каждым днём им становилось всё хуже. Сначала они отказывались есть и пить, потом не могли спать. После начинали буквально таять на глазах родных. Стоило ли говорить, что ради сохранения жизни сына, близкие готовы были на всё, что угодно.
Во всех известных случаях принудительно «осчастливливали» родные тех девушек, которые были влюблены в «выгодных» для семьи потенциальных женихов. Вот только счастливыми такие браки не были.
Читая, я никак не могла понять, как можно было ради увеличения богатства семьи калечить жизнь собственному ребёнку?
Но при чём тут я и Тьен? Обе наши семьи не были бедными, более того, входили в десятку самых состоятельных гнёзд. Тогда кому и зачем могло прийти в голову использовать пыльцу? И как её смогли подсыпать?
Все наследники рода, старшие и младшие, практически с рождения носили защитные амулеты от любых магических воздействий, они предохраняли от яда и создавали защитное поле при малейшем намеке на угрозу. Иногда дело доходило до курьёзов. Как-то раз во время обеда один наследник уронил нож. Желая услужить, некто из приближенных главы гнезда протянул свой прибор. И был немедля отброшен к стене. Без переломов обошлось, но репутация была повержена окончательно и бесповоротно.
И вот при таком уровне защиты кто-то смог осыпать Тьена пыльцой?
Стоп. А если пыльца оказалась на одежде? Или на цветах, принесённых в комнату? Тогда до контакта с вещами или растениями лично Тьену ничего не угрожало, и амулет тог заранее не среагировать. Но если вариантов было несколько, откуда мог взяться большой запас пыльцы? Что-то не складывалось. Мне казалось, что какая-то совсем маленькая отсутствующая деталь не даёт увидеть узор совершенного преступления. И стоит отловить её в потоке информации, как я сразу пойму, что произошло и как быть дальше.
Я словно наяву увидела переплетение серебристых нитей, на пересечении которых сверкали округлые жемчужины. Все, кроме одной, манили сочной розовостью. И тем более страшно выглядела скукоженная чёрная горошина, грязно выделяющаяся на серебряном фоне.
Я привстала на цыпочки, желая дотянуться до края паутины…
Стул с грохотом опрокинулся. Голоса смолкли, а через минуту дверь из гостиной открылась, открывая моё убежище.
Мы застыли друг напротив друга.
Я, в домашних тапочках, старой любимой пижаме с нарисованными разноцветными пёрышками и накинутой шалью. Мои родители, одетые как для малого приёма. Было видно, что они едва сдерживают возмущенные возгласы.
И глава гнезда ДэВер.
Я привыкла видеть этого крылатого вельможу всегда элегантно одетым с безупречно уложенными волосами. Мне иногда казалось, что своей внешности он уделяет времени не меньше, чем иная дама. Правда, на всех переговорах он добивался своего. Деловая интуиция его никогда не подводила.
Какого же было моё изумление, когда я рассмотрела мятую рубашку и пятно на когда-то идеально выглаженных брюках.
ДэВер хищно повёл носом и наклонился.
- Ты! – словно выстрелил он, - делая шаг ко мне. – Ты не влюблена!
И через несколько секунд добавил:
- Но ты нужна Тьену.
С этими словами он подхватил меня на руки.
Сверкнул защитный амулет, окутывая нас сиянием. Словно вихрь, ДэВер пронесся между моими родственниками, распахнул, едва не выбив окно, и через минуту мы уже летели прочь из моего дома.
Защитный полог не давал ни упасть, ни замёрзнуть. Похоже, ДэВер успел накинуть на меня еще и пелену спокойствия. Иначе почему я не только не вырывалась (на высоте это было бы не особо разумно), но даже не попыталась закатить истерику. Более того, я уснула. И проснулась в совершенно незнакомой мне комнате, не испытывая ни малейшего беспокойства.
Первым делом я встала с кровати и подошла к ней. Попыталась открыть. Ничего не вышло.
- Пленница, – прошептала я.- Всё-таки пленница.
Слёзы начли капать из глаз, потом потекли тонким ручейком. Через несколько минут я уже рыдала, не останавливаясь и ничего не слыша и не видя вокруг.
Кажется , скрипнула дверь, кто-то ахнул и что-то зазвенело.
Мне было всё равно. Мало того, что не смогла раскрыть крылья, да еще и была похищена из дома. Можно было сколько угодно утешать себя тем, что похищение произошло безо всякого моего желания, но кого это убедит? Конечно, моя семья не будет никому рассказывать о произошедшем, но слухи всегда распространялись со скоростью урагана, даже не имя достоверного источника. Так что совсем скоро меня станут шепотом обсуждать на всех светских раутах, высказывая моим родителям фальшивое сочувствие.
Возможно, будь я единственной наследницей, семья встала бы на мою защиту. Но младшая дочь… к тому же бескрылая. Для гнезда я никакой выгоды не представляла, а, следовательно, совсем скоро я могла оказаться отрезанной от рода.
И это были не просто слова. На самом деле глава рода, действительно, мог чувствовать всех птенцов и взрослых, находящихся в гнезде или на любом расстоянии от него. И не просто чувствовать. Он мог, случись беда, поделиться силой, как своей собственной, так и задействовать магию всех крылатых. Конечно, подобное происходило достаточно редко. Но тем не менее, каждый знал, что не одинок. Каждый, кроме меня.
Нет, конечно, я не была «отрезанным ломтём» с момента рождения. Просто только в момент обретения крыльев возникало полное магическое единение со всем гнездом. Во время первого полёта новый крылатый ощущал связующие нити так, словно сам был главой гнезда. Это чувство длилось всего несколько мгновений, но давало шанс не только мгновенно позвать на помощь и точно быть услышанными, но и поделиться своей магией.
Во всяком случае так мне рассказывали.
И пусть до первого полёта клановая связь была достаточной слабой и односторонней, я знала, что не одинока. И мой амулет, напитанный общей магией, сумеет подать сигнал бедствия. Но скоро и этого и не будет. Зачем главе гнезда соединяющая нить с такой неудачницей? А то, что эта неудачница - его дочь, не имеет никакого значения.
Слёзы стали еще более горькими. А потом я разозлилась. на похитителя, что так бесцеремонно вырвал меня из дома, и на саму себя, не оказавшую ни малейшего сопротивления.
Слёзы высохли. Я встала и решительно направилась к двери.
Но успела сделать только несколько шагов. Дверь открылась (оказывается, она вовсе не была заперта, а просто открывалась в другую сторону). На пороге стоял Тьен.
Он был очень бледен. Войдя, Тьен прислонился к стене, словно с трудом мог стоить на ногах.
Я подбежала к другу, схватила его за руку, усадила в кресло. Погладила по голове. Увидела стоящий на маленьком столике графин с водой, налила в стакан и подала Тьену. Он слабо улыбнулся, выпил пару глотков.
- Спасибо. Пойдём, я тебя проведу тебя к выходу, вызову летуна, и он отвезёт тебя домой.
- Домой? – я грустно улыбнулась, - Вряд ли меня кто-то ждёт дома. К тому же, у меня не самый подходящий наряд для выхода из дома.
- Ну, одежду мы тебе найдём..
Не успел он договорить фразу, как после негромкого стука дверь открылась, и в комнату вошла молодая девушка с большим пакетом.
Увидела Тьена, испуганно охнула, но заметив его гневный взгляд, быстро положила пакет на кровать и почти выбежала.
- Ну что ж, кажется, проблема с одеждой уже решена. Тьен открыл пакет и вынул изысканное домашнее платье цвета морской волны. Отвернулся. - Переодевайся. Раз ты не можешь вернуться сейчас домой, я буду рад видеть тебя нашей гостьей. И ты можешь не верить, но я не просил тебя похищать. И даже не знал об этом.
Платье село идеально.
- Я верю. Но зачем? Ваш глава говорил про пыльцу… Но я понятия не имею..
Тьен подошел ко мне и дотронулся пальцем до губ.
- Я верю. Мы же друзья. Тина, я не знаю, кто и как подсыпал мне эту пыльцу, но я даже рад этому.
- Рад?
- Если бы не пыльца, мне бы пришлось подняться в небо без тебя. А ты всегда понимала меня лучше всех, так, словно мы с тобой родились близнецами.
- Подожди, ты не раскрыл крылья?
- Я не дошел до храма, - просто ответил Тьен. Посмотрел на моё испуганное лицо и добавил: - Да ничего страшного небольшая слабость.
И тут дверь резко распахнулась, являя старшего ДэВера.
- Небольшая слабость? – загрохотал он. – Какое милое смягчение! Потеря сознание, практически полное магическое истощение, невозможность несколько часов пошевелиться – это теперь называется небольшой слабостью! И всё из-за того, что какой-то дуре захотелось тебя влюбить в себя по-быстрому!
- Не смей оскорблять Тину. – голос Тьена был тих, как может быть тих ледяной кинжал, единым касанием безмолвно вспарывающий саму ткань мироздания. – Она никогда не пошла бы на такую подлость.
ДэВер замолчал. Потом обхватил мою голову, не давая возможности пошевелиться и отвести взгляд от его пронзительных глаз, ставших абсолютно чёрными. И я погружалась, погружалась в эту бездонную черноту, пока полностью не растворилась в ней.
Пришла в себя я снова на кровати. Стоило мне открыть глаза, как чьи-то руки протянули мне изящный хрустальный бокал с водой. Я жадно выпила. Едва ощутимая кислинка подарила бодрость и унесла прочь зарождающуюся мигрень.
Я хотела подняться, но меня удержали, мягко, но настойчиво опустив обратно на подушки. Впрочем, почти сразу подушки были приподняты, и я смогла принять более удобное полу сидячее положение.
Рядом с кроватью, в обитом синем бархатом кресле, сидел ДэВер.
- Леди Тина, - произнёс он, и в его голосе слышалась смесь недовольства и смущения, - примите мои извинения. Я был чудовищно не прав, предполагая, что это Вы применили запрещенную пыльцу, едва не погубив моего племянника и почти лишив его крыльев. И я готов компенсировать мою грубость на любых Ваших условиях. Начиная от выплат деньгами или драгоценностями до устройства вашего брака. Или выполнения какого-либо вашего иного желания.
Мне стало обидно. Деньги, брак, драгоценность… Неужели по мнению мужчины только это может принести счастье? Нет, я вовсе не была наивной девушкой, предполагающей, что деньги ссыплются с неба от одной моей улыбки или же, что без них можно вовсе обойтись. Но ожидать, что я приду от этого предложения в восторг?
Я сдержанно улыбнулась и ответила:
- Лорд, я рада, что у вас нет сомнений в моей невиновности. Я принимаю извинения. Что же касается ваших предложений..
Я не успела договорить. Тонкая нить, связывающая меня с родом, завибрировала, резко натянулась и оборвалась, оставив меня в пустоте.
Кажется, терять сознание становится моей дурной привычкой. Я снова лежала на знакомой кровати. Но сей раз лежала не одна. Чья-то рука крепко держала мою. С трудом повернув голову, я увидела бледного Тьена. Хотела спросить, что произошло, но тут тело выгнулось дугой, меня опалило жаром, после закололо ледяными иглами. Рядом застонал Тьен, но моей руки так и не выпустил. Около кровати мужской голос выругался. Мою голову приподняли, в рот полилось горьковатое питье. Боль отступила. И я вновь провалилась в небытие.
Я возвращалась так и уплывала обратно три или четыре раза. Хотя, возможно, больше или меньше. Действительность казалась зыбкой, а всё происходящее со мной - дурным сном. Но даже дурные сны когда-то заканчиваются. И через миг или вечность я вернулась в реальность.
И мне так захотелось, чтобы она оказалась на моих плечах!
Голова внезапно закружилась. Не открывая глаз, я попыталась найти опору и схватиться хотя бы за что-то. Кажется, это был стул. Постояв немного, я открыла глаза. Я стояла в проходной комнате. Руки вцепились в спинку стула, на котором лежала тетушкина шаль.
Мне стало страшно. Нам с детства внушали, что крылья - это часть дара богини, которая могла мгновенно оказаться в любом месте. И поделилась с избранными способностью подниматься в небо и не быть привязанной к земле.
И если бы обрела крылья, то стала самой счастливой! А сейчас мне было очень страшно. И холодно. Я взяла шаль, и она мягко обняла мои плечи.
Тем временем голоса в гостиной стали громче, и я невольно прислушалась.
Спутать рокочущий голос главы гнезда ДэВер с чьим-то другим было совершенно невозможно. Но то, о чём он говорил, повергло меня в глубочайшее недоумение.
- Вы решили, что приворот решит все проблемы? Действительно, как просто! Один взгляд в небе в глаза друг другу, и двое не представляют уже жизни без своей пары! А вы знаете, что происходит с теми, кто вдохнул пыльцу любви, но не поднялся с избранницей в небо? Что вы там шепчете? Ничего не знаете по приворот? И вы не подговаривали вашу дочь отказаться от полёта? Ложь! Тьен из-за вашей дочери даже в храм не смог зайти! И вы еще смеете утверждать, что вы понятие не имеете про пыльцу любви?
Пыльца любви! Да я была уверена, что это только легенда. Очень красивая легенда о крылатой и бескрылом.
Юная девушка во сне постоянно видела одного и того же юношу. Он сидел на берегу и играл на свирели. Рядом сидели и слушали музыку зайцы и ежи, а птицы чирикали в такт его мелодии.
Стоя в торжественном круге крылатых, она искала того, кто так часто приходил к ней во снах. Искала и не находила. Вот уже были подняты вверх ладони со знаком богини, вот уже первые пары начали свой танец в небе, а она всё стояла на земле, не веря, что тот, кого она полюбила всем сердцем не имеет крыльев, а, может, и вовсе не существует в действительности.
И тогда вбежала обратно в храм и взмолилась богине, прося даровать ей встречу с тем единственным, с кем она хотела бы разделить свой полёт.
Никто не знал, что происходило в храме, но когда девушка вышла обратно, у всех вырвался потрясенный вздох. Крыльев у неё больше не было! А на ступенях стоял юноша со свирелью в руках.
Увидев его, девушка подбежала к нему.
- Ты- мои крылья! – закричала она.
- Ты - моё вдохновение, - отвечал юноша.
И счастливая пара исчезла.
А на свадьбу к влюбленным явилась богиня и осыпала их золотой пыльцой. Богиня исчезла, а за спиной влюбленных раскрылись сверкающие золотые крылья.
О других, совсем не сказочных свойствах золотой пыльцы, написано было только в старых семейных хрониках. Да и то не во всех. Делиться этими знаниями особо не торопились. Не сказать, что информация была особо секретной, скорее, практически бесполезной. И ко всему прочему достаточно неприглядной.
Каким образом подаренная богиней пыльца оказалась в магических лабораториях, умалчивали даже хроники. Прочитав, как некоторое особо амбициозные крылатые пытались насильно вызвать любовь и соединить в пары детей, я не могла понять, как богиня допустила такое.
Золотая пыльца, действительно, притягивала двоих друг к другу. Причём сильнее ударяла она по юношам. Девушки просто хотели быть рядом с молодым крылатым, а вот подросшие мальчики физически не могли долго находиться без «суженой». С каждым днём им становилось всё хуже. Сначала они отказывались есть и пить, потом не могли спать. После начинали буквально таять на глазах родных. Стоило ли говорить, что ради сохранения жизни сына, близкие готовы были на всё, что угодно.
Во всех известных случаях принудительно «осчастливливали» родные тех девушек, которые были влюблены в «выгодных» для семьи потенциальных женихов. Вот только счастливыми такие браки не были.
Читая, я никак не могла понять, как можно было ради увеличения богатства семьи калечить жизнь собственному ребёнку?
Но при чём тут я и Тьен? Обе наши семьи не были бедными, более того, входили в десятку самых состоятельных гнёзд. Тогда кому и зачем могло прийти в голову использовать пыльцу? И как её смогли подсыпать?
Все наследники рода, старшие и младшие, практически с рождения носили защитные амулеты от любых магических воздействий, они предохраняли от яда и создавали защитное поле при малейшем намеке на угрозу. Иногда дело доходило до курьёзов. Как-то раз во время обеда один наследник уронил нож. Желая услужить, некто из приближенных главы гнезда протянул свой прибор. И был немедля отброшен к стене. Без переломов обошлось, но репутация была повержена окончательно и бесповоротно.
И вот при таком уровне защиты кто-то смог осыпать Тьена пыльцой?
Стоп. А если пыльца оказалась на одежде? Или на цветах, принесённых в комнату? Тогда до контакта с вещами или растениями лично Тьену ничего не угрожало, и амулет тог заранее не среагировать. Но если вариантов было несколько, откуда мог взяться большой запас пыльцы? Что-то не складывалось. Мне казалось, что какая-то совсем маленькая отсутствующая деталь не даёт увидеть узор совершенного преступления. И стоит отловить её в потоке информации, как я сразу пойму, что произошло и как быть дальше.
Я словно наяву увидела переплетение серебристых нитей, на пересечении которых сверкали округлые жемчужины. Все, кроме одной, манили сочной розовостью. И тем более страшно выглядела скукоженная чёрная горошина, грязно выделяющаяся на серебряном фоне.
Я привстала на цыпочки, желая дотянуться до края паутины…
Стул с грохотом опрокинулся. Голоса смолкли, а через минуту дверь из гостиной открылась, открывая моё убежище.
Мы застыли друг напротив друга.
Я, в домашних тапочках, старой любимой пижаме с нарисованными разноцветными пёрышками и накинутой шалью. Мои родители, одетые как для малого приёма. Было видно, что они едва сдерживают возмущенные возгласы.
И глава гнезда ДэВер.
Я привыкла видеть этого крылатого вельможу всегда элегантно одетым с безупречно уложенными волосами. Мне иногда казалось, что своей внешности он уделяет времени не меньше, чем иная дама. Правда, на всех переговорах он добивался своего. Деловая интуиция его никогда не подводила.
Какого же было моё изумление, когда я рассмотрела мятую рубашку и пятно на когда-то идеально выглаженных брюках.
ДэВер хищно повёл носом и наклонился.
- Ты! – словно выстрелил он, - делая шаг ко мне. – Ты не влюблена!
И через несколько секунд добавил:
- Но ты нужна Тьену.
С этими словами он подхватил меня на руки.
Сверкнул защитный амулет, окутывая нас сиянием. Словно вихрь, ДэВер пронесся между моими родственниками, распахнул, едва не выбив окно, и через минуту мы уже летели прочь из моего дома.
Защитный полог не давал ни упасть, ни замёрзнуть. Похоже, ДэВер успел накинуть на меня еще и пелену спокойствия. Иначе почему я не только не вырывалась (на высоте это было бы не особо разумно), но даже не попыталась закатить истерику. Более того, я уснула. И проснулась в совершенно незнакомой мне комнате, не испытывая ни малейшего беспокойства.
Первым делом я встала с кровати и подошла к ней. Попыталась открыть. Ничего не вышло.
- Пленница, – прошептала я.- Всё-таки пленница.
Слёзы начли капать из глаз, потом потекли тонким ручейком. Через несколько минут я уже рыдала, не останавливаясь и ничего не слыша и не видя вокруг.
Кажется , скрипнула дверь, кто-то ахнул и что-то зазвенело.
Мне было всё равно. Мало того, что не смогла раскрыть крылья, да еще и была похищена из дома. Можно было сколько угодно утешать себя тем, что похищение произошло безо всякого моего желания, но кого это убедит? Конечно, моя семья не будет никому рассказывать о произошедшем, но слухи всегда распространялись со скоростью урагана, даже не имя достоверного источника. Так что совсем скоро меня станут шепотом обсуждать на всех светских раутах, высказывая моим родителям фальшивое сочувствие.
Возможно, будь я единственной наследницей, семья встала бы на мою защиту. Но младшая дочь… к тому же бескрылая. Для гнезда я никакой выгоды не представляла, а, следовательно, совсем скоро я могла оказаться отрезанной от рода.
И это были не просто слова. На самом деле глава рода, действительно, мог чувствовать всех птенцов и взрослых, находящихся в гнезде или на любом расстоянии от него. И не просто чувствовать. Он мог, случись беда, поделиться силой, как своей собственной, так и задействовать магию всех крылатых. Конечно, подобное происходило достаточно редко. Но тем не менее, каждый знал, что не одинок. Каждый, кроме меня.
Нет, конечно, я не была «отрезанным ломтём» с момента рождения. Просто только в момент обретения крыльев возникало полное магическое единение со всем гнездом. Во время первого полёта новый крылатый ощущал связующие нити так, словно сам был главой гнезда. Это чувство длилось всего несколько мгновений, но давало шанс не только мгновенно позвать на помощь и точно быть услышанными, но и поделиться своей магией.
Во всяком случае так мне рассказывали.
И пусть до первого полёта клановая связь была достаточной слабой и односторонней, я знала, что не одинока. И мой амулет, напитанный общей магией, сумеет подать сигнал бедствия. Но скоро и этого и не будет. Зачем главе гнезда соединяющая нить с такой неудачницей? А то, что эта неудачница - его дочь, не имеет никакого значения.
Слёзы стали еще более горькими. А потом я разозлилась. на похитителя, что так бесцеремонно вырвал меня из дома, и на саму себя, не оказавшую ни малейшего сопротивления.
Слёзы высохли. Я встала и решительно направилась к двери.
Но успела сделать только несколько шагов. Дверь открылась (оказывается, она вовсе не была заперта, а просто открывалась в другую сторону). На пороге стоял Тьен.
Он был очень бледен. Войдя, Тьен прислонился к стене, словно с трудом мог стоить на ногах.
Я подбежала к другу, схватила его за руку, усадила в кресло. Погладила по голове. Увидела стоящий на маленьком столике графин с водой, налила в стакан и подала Тьену. Он слабо улыбнулся, выпил пару глотков.
- Спасибо. Пойдём, я тебя проведу тебя к выходу, вызову летуна, и он отвезёт тебя домой.
- Домой? – я грустно улыбнулась, - Вряд ли меня кто-то ждёт дома. К тому же, у меня не самый подходящий наряд для выхода из дома.
- Ну, одежду мы тебе найдём..
Не успел он договорить фразу, как после негромкого стука дверь открылась, и в комнату вошла молодая девушка с большим пакетом.
Увидела Тьена, испуганно охнула, но заметив его гневный взгляд, быстро положила пакет на кровать и почти выбежала.
- Ну что ж, кажется, проблема с одеждой уже решена. Тьен открыл пакет и вынул изысканное домашнее платье цвета морской волны. Отвернулся. - Переодевайся. Раз ты не можешь вернуться сейчас домой, я буду рад видеть тебя нашей гостьей. И ты можешь не верить, но я не просил тебя похищать. И даже не знал об этом.
Платье село идеально.
- Я верю. Но зачем? Ваш глава говорил про пыльцу… Но я понятия не имею..
Тьен подошел ко мне и дотронулся пальцем до губ.
- Я верю. Мы же друзья. Тина, я не знаю, кто и как подсыпал мне эту пыльцу, но я даже рад этому.
- Рад?
- Если бы не пыльца, мне бы пришлось подняться в небо без тебя. А ты всегда понимала меня лучше всех, так, словно мы с тобой родились близнецами.
- Подожди, ты не раскрыл крылья?
- Я не дошел до храма, - просто ответил Тьен. Посмотрел на моё испуганное лицо и добавил: - Да ничего страшного небольшая слабость.
И тут дверь резко распахнулась, являя старшего ДэВера.
- Небольшая слабость? – загрохотал он. – Какое милое смягчение! Потеря сознание, практически полное магическое истощение, невозможность несколько часов пошевелиться – это теперь называется небольшой слабостью! И всё из-за того, что какой-то дуре захотелось тебя влюбить в себя по-быстрому!
- Не смей оскорблять Тину. – голос Тьена был тих, как может быть тих ледяной кинжал, единым касанием безмолвно вспарывающий саму ткань мироздания. – Она никогда не пошла бы на такую подлость.
ДэВер замолчал. Потом обхватил мою голову, не давая возможности пошевелиться и отвести взгляд от его пронзительных глаз, ставших абсолютно чёрными. И я погружалась, погружалась в эту бездонную черноту, пока полностью не растворилась в ней.
Пришла в себя я снова на кровати. Стоило мне открыть глаза, как чьи-то руки протянули мне изящный хрустальный бокал с водой. Я жадно выпила. Едва ощутимая кислинка подарила бодрость и унесла прочь зарождающуюся мигрень.
Я хотела подняться, но меня удержали, мягко, но настойчиво опустив обратно на подушки. Впрочем, почти сразу подушки были приподняты, и я смогла принять более удобное полу сидячее положение.
Рядом с кроватью, в обитом синем бархатом кресле, сидел ДэВер.
- Леди Тина, - произнёс он, и в его голосе слышалась смесь недовольства и смущения, - примите мои извинения. Я был чудовищно не прав, предполагая, что это Вы применили запрещенную пыльцу, едва не погубив моего племянника и почти лишив его крыльев. И я готов компенсировать мою грубость на любых Ваших условиях. Начиная от выплат деньгами или драгоценностями до устройства вашего брака. Или выполнения какого-либо вашего иного желания.
Мне стало обидно. Деньги, брак, драгоценность… Неужели по мнению мужчины только это может принести счастье? Нет, я вовсе не была наивной девушкой, предполагающей, что деньги ссыплются с неба от одной моей улыбки или же, что без них можно вовсе обойтись. Но ожидать, что я приду от этого предложения в восторг?
Я сдержанно улыбнулась и ответила:
- Лорд, я рада, что у вас нет сомнений в моей невиновности. Я принимаю извинения. Что же касается ваших предложений..
Я не успела договорить. Тонкая нить, связывающая меня с родом, завибрировала, резко натянулась и оборвалась, оставив меня в пустоте.
Кажется, терять сознание становится моей дурной привычкой. Я снова лежала на знакомой кровати. Но сей раз лежала не одна. Чья-то рука крепко держала мою. С трудом повернув голову, я увидела бледного Тьена. Хотела спросить, что произошло, но тут тело выгнулось дугой, меня опалило жаром, после закололо ледяными иглами. Рядом застонал Тьен, но моей руки так и не выпустил. Около кровати мужской голос выругался. Мою голову приподняли, в рот полилось горьковатое питье. Боль отступила. И я вновь провалилась в небытие.
Я возвращалась так и уплывала обратно три или четыре раза. Хотя, возможно, больше или меньше. Действительность казалась зыбкой, а всё происходящее со мной - дурным сном. Но даже дурные сны когда-то заканчиваются. И через миг или вечность я вернулась в реальность.
